Текст книги "Сила восьми. Научное доказательство эффекта молитвы и группового намерения"

Глава 2

Хороший репортер – это нарушитель общественного порядка, время от времени «закладывающий бомбу под фундамент», и наше оружие – это скрупулезное описание наблюдаемого явления. Вы начинаете с известного и добавляете к этому факт за фактом, как ученый или даже детектив. Ученые также могут быть вестниками неудобной правды, но лучшим ученым, как мне сказали, нравится, когда их опровергают.

Вы начинаете с построения неких допущений, выстраиваете гипотезы, придумываете способ их испытания, а затем садитесь и смотрите, что у вас получилось. Чаще всего вы обнаруживаете, что двигались не в том направлении, и, прежде чем понимаете это, оказываетесь на незнакомом континенте. И если вы настоящий исследователь – редкое явление в современной науке, – вы испытываете восторг.

Ведь только тогда, когда ваша гипотеза неверна, вы узнаете что-то новое о том, как устроен мир.

Но что, если вы уже находитесь на совершенно неизвестной территории? Как вы докажете что-то, отрицающее любой закон, которому вас учили, имея средства и методы, совсем не подходящие для вашей задачи? Что, если все ваши предпосылки находятся за пределами известного и наблюдаемого? Что, если вы пытаетесь вычислить математическое уравнение чудесного?

Начиная первые крупномасштабные эксперименты по намерению, мы действовали совершенно вслепую. Не было никаких схем, по которым можно было ориентироваться, или прецедентов, чтобы опираться на них; практически никто прежде не занимался моей областью исследований, по крайней мере в отношении группового намерения. Имелся большой объем научных работ о воздействии человеческих мыслей на физическую реальность с самыми разными целями – от электрических приборов до других людей, – и многие из этих исследований оказывались успешными, и вместе с этим существовало множество формальных и неформальных групп массовой медитации, но почти никто не проводил эксперименты по воздействию группового направления одной мысли на одну и ту же цель в одно и то же время.

Не имея научных прецедентов, мы поначалу столкнулись с массой неопределенностей. Как лучше всего формулировать мысль? Нужно ли быть предельно конкретными в своих намерениях или достаточно высказать общее пожелание и предоставить остальное вселенной? Должны ли направляющие намерение быть все вместе в одной комнате или им можно находиться в своих домах, за экранами компьютеров? И если мы проводим эксперимент по Интернету, как планировали, нужно ли нашим направляющим иметь какое-либо «живое» соединение с целью? Имела ли значение дистанция и убывала ли сила намерения по мере удаления от цели? Какое время удержания мысли является оптимально эффективным? Подходит ли любой момент или нужно выждать, когда вселенная будет «в хорошем настроении»? И что насчет числа участников?

Организация «Трансцендентальная медитация», основанная покойным Махариши Махеш Йоги, провела несколько исследований больших групп медитаторов, предложив некоторый объем провокационных свидетельств того, что, если 1 процент населения практикуют обычную медитацию TM и квадратный корень 1 процента населения практикуют TM-сидхи, медитацию более продвинутого типа, тогда окружающее поле получит воздействие и насилие любого вида – от убийств до дорожных аварий – уменьшится [2]. Исходя из этого, нужна ли нам для экспериментов по намерению критическая масса подобного рода для достижения результата?

Не имея готовой схемы, мы должны были проверять на практике все эти вопросы, делая один отчаянный шаг за другим.

Но, возможно, главный вопрос заключался в том, кто из известных ученых будет готов поставить на карту свою репутацию, согласившись работать со мной, при этом даже не рассчитывая, что ему заплатят? К счастью, есть несколько ученых, похожих на меня в том отношении, что они также наделены тем, что можно назвать слабо выраженной духовностью, влияющей на их жизнь и окрашивающей направление исследований, которыми им хочется заняться, и вскоре я нашла такого добровольца для моих первых экспериментов в лице доктора Гэри Шварца, психолога и руководителя Лаборатории по развитию сознания и здоровья при Аризонском университете. Гэри имеет безупречный послужной список: степень общества «Фи Бета Каппа» от Корнельского университета, степень доктора философии от Гарварда, доцентура в Гарварде, постоянная профессура в Йеле и руководство Йельским центром психофизиологии и Йельской клиникой поведенческой медицины. Несмотря на этот внушительный список, к 1988 году Гэри на себе ощутил ограниченность консервативного академического мира Восточного побережья и, когда возник подходящий случай, благополучно перешел в Аризонский университет, где ему предложили преподавать психологию и вдобавок к этому предоставили свободу на проведение по большому счету любых исследований. Эта свобода вышла на новый уровень в 2002 году, когда Гэри получил грант в размере 1,8 миллиона долларов от Национального центра комплементарной и альтернативной медицины Национальных институтов здравоохранения на создание Центра передовых наук в области медицины и биополя. К тому времени, когда мы с ним пересеклись, Гэри имел уйму опыта по проведению всевозможных экспериментов по энергетическому лечению и целую лабораторию в своем распоряжении для исследований новых способов целительства.

Коренастый энергичный мужчина за шестьдесят, постоянно спешащий куда-то, Гэри являл собой гудящий улей энтузиазма, который умел направить на свой университетский учебный план, на пользу студентам и аспирантам. Влюбившись в культуру американского юго-запада еще в магистратуре, он стал жадным коллекционером индейских и африканских статуэток, собрав более 50 фигурок воронов – один из них, созданный коренным американцем с тихоокеанского северо-запада, свисает с потолка его гостиной.

Когда мы встретились, энтузиазм Гэри сделал вираж к самым крайним пределам человеческих возможностей. Задолго до согласия принять участие в моей работе он уже проводил «Эксперименты посмертного существования», ряд контролируемых исследований, тщательно подготовленных во избежание мошенничества, чтобы проверить, действительно ли медиумы могут общаться с умершими. Его группа медиумов смогла достичь показателя точности в 83 процента, дав более 80 единиц информации об умерших родственниках: от имен и личных особенностей до подробного описания смерти [3]. Вдохновленный таким успехом, Гэри усовершенствовал свои исследования, введя протоколы с тройным слепым методом, и даже в какой-то момент создал то, что он называл экспериментом «двойной-слепой-двойной-покойный», с участием медиума, получающего информацию от одного покойника о другом. Этот эксперимент также удался [4]. Вскоре после этого Гэри переделал столовую и гараж у себя в доме в Тусоне в экспериментальный театр с инструментами, предположительно обеспечивающими «технологию выявления духов на ранней стадии и коммуникацию с ними», – «душевный телефон», как он это обычно называл. Гэри, как правило, открыт для любых проектов, при условии возможности научной оценки. Он был именно тем ученым, кого не смутила бы идея того, что множество человек попытаются решить мировую проблему силой позитивного мышления.

Тем не менее, как и большинство ученых, Гэри обладал инстинктивной осмотрительностью, и он настоял на том, чтобы мы продвигались «черепашьим шагом». В науке вы начинаете с абсолютных начал и с постановки самых базовых вопросов. Так что нам следовало начать с «овощей» и продвигаться через «минеральное» и «животное» царства с экспериментальными моделями, изначально крайне простыми, постепенно усложняя их. Сперва растения, затем, возможно, что-то вроде воды, затем животные и, наконец, человеческие существа.

Меня «убивала» мысль начинать эксперименты с растений. Медлительная природа научного эксперимента несовместима с одной из сторон моей личности. Несмотря на мой тщательный подход к собиранию свидетельств, меня привлекают размашистые штрихи.

Когда я запустила эксперимент по намерению в 2007 году, у меня были большие планы. Я хотела спасать утопающих здесь и сейчас.

Мы будем проводить большие коллективные сеансы для исцеления от рака, мы будем восстанавливать озоновый слой, а затем покончим с насилием в горячих точках во всем мире.

Но на все мои большие идеи Гэри неизменно отвечал словами из начальной сцены фильма «Контакт», где ученый Тэд Эрроувэй наставляет свою импульсивную молодую дочь Элли, которая настраивает любительское радио, пытаясь установить с кем-то связь, тайно надеясь, что поймает контакт из дальнего космоса.

«Шаг за шагом, Элли, – говорил мне Гэри то и дело словами Эрроувэя. – Шаг за шагом».

Как он не уставал напоминать мне, мы работали с экспериментальными моделями, которые никогда еще не использовались. Сперва нам следует установить, что групповые человеческие мысли могут иметь эффект – любой эффект. Только после того, как мы продемонстрируем это, можно рассчитывать на более крупные и заманчивые цели. Как и подобает настоящим ученым, мы должны продвигаться черепашьими шажками.

И хотя я ценила его приверженность этим строгим принципам, наши периодические мозговые атаки превращались в «перетягивание каната» между моим радужным воображением и научной предосторожностью Гэри.

– О’кей, давайте посмотрим, можем ли мы понизить глобальное потепление, – говорила я Гэри во время одной из наших мозговых атак по телефону.

– Как насчет того, чтобы начать с листика, – отвечал он мне. – А как закончим с листиком, перейдем к семенам.

В итоге Гэри убедил меня, что, взяв за цель одну из наиболее простых биологических систем с ее семенами или листьями, мы сможем сократить бесконечную вариативность, присущую живым организмам с мириадами химических и электрических процессов, происходящих одновременно и ежесекундно. Только начав с простейших типов биологических систем, мы сможем продемонстрировать, что любые изменения происходят вследствие силы намерения, а не огромного множества других факторов. К тому же растения были чистыми, безопасными объектами. Использование растения или чего-либо вообще, кроме людей, в качестве подопытных объектов означает, что не придется выносить наше предполагаемое исследование на суд внутренней университетской наблюдательной комиссии, следящей за тем, чтобы исследования с подопытными людьми проводились без нарушения этических норм, из-за чего эксперименты могли быть задержаны на несколько месяцев.

Проведение научных экспериментов всегда ограничивается измерительным оборудованием, которое вы можете достать, но лаборатория Гэри, расположенная в непритязательном современном одноэтажном жилом доме, оштукатуренном в розовый цвет, при университете, была настоящей пещерой Аладдина, оснащенной сложным оборудованием, способным регистрировать легчайшие изменения в живых организмах. Гэри находился под большим влиянием работы покойного немецкого физика Фрица-Альберта Поппа, который искал лекарство от рака, но вместо этого обнаружил, что все живые организмы, от водорослей до человеческих существ, испускают крохотные лучики света. Попп дал своему открытию внушительное название – «биофотонная эмиссия» – и весь остаток своей жизни пытался убедить научное сообщество, что эта легчайшая световая дымка представляет собой первичное средство коммуникации живых организмов между собой и внешним миром [5]. Попп верил, что этот свет был не чем иным, как центральным проводником, отвечающим за координацию миллионов молекулярных реакций в нашем организме, и центральным средством ориентации во внешней среде через двустороннюю систему коммуникации, и к моменту его смерти в 2014 году правительство Германии, а также более 50 ученых по всему миру начали разделять это убеждение.

И хотя Попп разработал и создал несколько «фотоумножителей» для записи этого слабого света, Гэри хотел продвинуть его работу на шаг дальше, используя особое оборудование, позволяющее запечатлеть этот свет на фотографии. Он уже сумел убедить Фонд национальной науки США дать ему доступ к сверхохлажденной цифровой полупроводниковой камере на приборах с зарядовой связью (ПЗС), установленной на телескопе, которая позволяла фотографировать легчайший свет далеких галактик, поскольку осознал, что такое устройство позволит ему получить цифровые фотографии светового излучения, испускаемого живыми существами, и вычислить его, фотон за фотоном. К началу нашей совместной работы он успел потратить 40 000 долларов из своего гранта, заказав себе упрощенную версию такой камеры. С этим устройством мы могли начать с самых низов, заверил меня Гэри. Измерение силы наших мыслей на таком крохотном потоке света было гораздо более тонким процессом, чем, скажем, оценка нашего влияния на скорость роста, и оборудование настолько восприимчивое позволило бы нам учесть любые различия вплоть до последней соринки.

В науке первым делом полагается «забраться на плечи» ученых прошлого, которые уже разведали интересующую тебя территорию, поэтому исследователи предпочитают для начала повторить то, что уже было продемонстрировано до них, прежде чем переходить к новому.

Для нашего пробного испытания мы решили воспроизвести экспериментальное исследование, проведенное ранее с Фрицем Поппом, о котором я писала в книге «Эксперимент по намерению»[6]. В том эксперименте я собрала в Лондоне шестнадцать опытных медитаторов, которые посылали целительное намерение на четыре цели, находившиеся в лаборатории Поппа в городе Нойсе, в Германии: два вида водорослей, денежное дерево и женщина, – и каждая из этих целей пребывала под воздействием того или иного стресса. Биофотонные измерения всех этих целей показали, что мы оказали на них сильное воздействие в те промежутки времени, когда посылали целительное намерение.

Однако при проведении того первого эксперимента мы не учли одной важной детали, на которой настаивают защитники серьезной науки, – аналогичной контрольной группы, совпадающей с предметом исследования по тем или иным параметрам, но не подвергающейся какому-либо намеренному воздействию. Нашу «контрольную группу» составляли получасовые промежутки времени, в течение которых мы отдыхали и не посылали намерение, а также тот факт, что мы не сообщали заранее ученым, в какое время это делается. Но на этот раз мы имели две почти идентичные цели, помещенные в одинаковые условия, чтобы произвольно выбрать одну из них в качестве цели для намерения и использовать другую для контроля. И мы снова применяли «слепой метод»; ученые должны будут находиться в неведении относительно того, какую цель выбрали мы или участники нашего эксперимента, пока не будут проведены все вычисления, чтобы они никоим образом не могли повлиять на результат.

Прикинув несколько возможностей для первого большого эксперимента по намерению, мы в итоге выбрали в качестве цели лист герани, сорванный с цветущего растения в аризонской лаборатории Гэри. Мы решили обратиться к участникам конференции, намеченной на 11 марта 2007 года, и попросить их направлять намерение, чтобы понизить «сияние» одного из двух листьев герани, произвольно выбранного нами, которые будут постоянно фотографироваться с помощью веб-камеры, транслирующей изображение нашим участникам на огромном экране.

Одна из причин изначальной осторожности Гэри в отношении нашей первой цели была связана с трудностями получения научных доказательств. Чтобы показать, что нечто работает в соответствии со стандартным научным протоколом, требуется продемонстрировать статистическую значимость, представляющую собой математическое выражение того, что ваши результаты не возникли по случайному стечению обстоятельств, а непосредственно вытекают из исследований, а для этого вам нужна определенная критическая масса предмета исследования. Наука признает, что значимость как таковая возникает при p<.05, что означает менее 1 из 20 шансов в пользу того, что ваши результаты вызваны случайностью.

Для того чтобы наши результаты достигли подлинной статистической значимости, нам понадобилось найти более 30 точек сравнения – или, как это называют ученые, «измерительных точек» – между двумя листьями. Проведение эксперимента, даже такого рудиментарного, с учетом этих условий потребовало скрупулезного 50-шагового протокола, которого придерживался молодой техник-лаборант из команды Гэри, Марк Боккуцци. Для эксперимента Марку понадобилось выбрать два листа герани, идентичных по размеру и числу световых излучений, а затем сделать 16 проколов в каждом листе в виде решетки площадью 4 см на 4 см – этот процесс подготовки занял несколько часов. Марк планировал поместить оба листа под свои цифровые камеры, переслать изображения Питеру, нашему первому веб-мастеру эксперимента по намерению, а затем ожидать сигнала, что наше групповое намерение завершено, и тогда сделать фотографии каждого листа камерой ПЗС.

Изначально мы планировали, что наши участники попытаются понизить световое излучение, как это было в эксперименте Поппа. Но здоровый свет живого организма опровергает здравый смысл; чем ниже уровень света, тем, как правило, здоровее организм. По мере приближения 11 марта я начала беспокоиться о том, что указание «понизить свет» может интуитивно восприниматься участниками в обратном смысле, так что они будут пытаться повысить его. Мы с Гэри обсудили это перед самым экспериментом, и я предложила поменять указание с понижения на повышение светового излучения листа. Этот экспериментальный протокол не вызывал у меня восторга. Когда вы намеренно повышаете чей-то свет, вы в действительности подавляете его. Так что, по сути, весь наш эксперимент должен был стать упражнением по нанесению ущерба живому организму, даже если это был всего лишь лист, упавший с растения.

В день конференции мы подбросили монетку, чтобы выбрать нашу цель; другой лист должен был стать контрольным. Перед самым началом Гэри позвонил участникам по телефону и пожелал удачи.

«Помните, – сказал он им, – вы творите историю науки».

На экране возникло гигантское изображение нашего листа. Я дала указания участникам эксперимента по «прокачке силы», упражнению, которое придумала и опубликовала в «Эксперименте по намерению», взяв за основу общие положения из практик «мастеров намерения» – мастеров-целителей, мастеров Цигун и буддистских монахов – плюс те условия, которые лучше всего подходили для лабораторных исследований воздействия разума на материю.

«Заставьте этот листик сиять и сиять, – сказала я. – Представляйте его сияние перед своим мысленным взором».

Я попросила их удерживать свое намерение, пока звучит гипнотическая медитативная музыка – Choku Rei с альбома Reiki Chants Джонатана Голдмана. Мы с Гэри решили, что участники будут удерживать намерение десять минут – совершенно произвольная величина, выбранная просто потому, что мы считали, что им будет трудно выдержать дольше, однако перед самым экспериментом я начала волноваться, что удерживать мысленную фокусировку такое количество времени может оказаться трудным без какой-нибудь внешней поддержки. И я попросила моего мужа, Брайана, посоветоваться с Мел Карлайл, заведующей книжным магазином «Разум-Тело-Дух» на нашей конференции, по поводу подходящей медитативной музыки для участников эксперимента.

«Вот, попробуй первую дорожку», – сказала Мел, передавая Брайану CD Голдмана Reiki Chants.

Годом позже я с изумлением узнала, что фраза Choku Rei означает, по сути, «прокачку силы». Возможно, случайностей не существует…

* * *

Шел август 1979 года, мне было 28 лет, и в 3 часа ночи, изнемогая от жары в своей манхэттенской квартире без кондиционера, я просматривала последние материалы исследований, которые проводила для своей первой книги «Детские брокеры», направленной на разоблачение частного рынка приемных детей. Я проследила операции одного американского адвоката, занимавшегося ввозом беременных девушек из Германии и пристраивавшего их детей парам на Лонг-Айленде, другого адвоката, размещавшего рекламу на дома для неженатых на острове Сен-Мартен («Не делайте аборт. Рожайте ребенка и отдыхайте при этом на Карибах»), и одного мексиканского адвоката, занимавшегося, по сути, отмыванием денег за приемных детей. Я занималась своим последним адвокатом, организовавшим ряд опекунских агентств в различных частях США и в других странах, пользуясь всевозможными просчетами в местных законодательствах. Насколько я могла понять, он сумел обойти законы всего мира. Он был скользким типом и даже угрожал мне в завуалированной форме во время одного телефонного разговора. Тем не менее я так и не легла той ночью, въедливо изучая собранные материалы и понимая при этом, что любая ошибка с моей стороны может несправедливо разрушить жизнь этого человека, даже если он, что весьма вероятно, замешан в торговле человеческими существами.

И вот 30 лет спустя я чувствовала себя слегка нелепо, направляя свое сообщество молиться на листок герани. Будучи молодой журналисткой, я следовала правилам, принятым Вудвордом и Бернстайном: два источника свидетельств по одному предмету подтверждают его как факт. И я вдруг подумала, что это «намеревание листка» нарушало мое собственное незыблемое кредо. На самом деле это нарушало все до последнего принципа моей второй, упрямо приверженной фактам стороны.

После десятиминутного периода направления намерения мы позвали Марка, и он поместил оба листа в биофотонную систему визуализации и фотографировал их в течение двух часов. Конференция закончилась, и все разъехались по своим странам. Мы все затаили дыхание, ожидая услышать, что произошло в другой части мира в маленькой лаборатории в Аризоне.

«Вы не поверите, – возбужденно говорил мне Гэри по телефону через несколько дней. – Лист с намерением сиял так сильно, что казалось, будто другой лист был в полном игноре».

Изменения от «сияющего намерения» были настолько значимы, что их легко было видно на цифровых изображениях, созданных камерой ПЗС, и численно усиленный биофотонный эффект также имел заметное статистическое значение. Фактически, как сказал Гэри, все проколы в выбранном листе были заполнены светом по сравнению с проколами контрольного листа, оставшимися черными.

Неделей позже Гэри прислал мне копию электронного письма Марку: «ПОДОЖДИ, ПОКА УВИДИШЬ, КАКИЕ КЛАССНЫЕ ДАННЫЕ… картинки, графики и таблицы…» Для нашего официального пресс-релиза об этом событии он выбрал более сдержанный тон: «Для первого эксперимента такого рода результаты не могли бы быть более обнадеживающими».

Окрыленные таким потрясающим результатом, мы стали планировать наше первое большое онлайн-мероприятие, наметив его на 24 марта. Одно из основных положений нашей предварительной гипотезы состояло в том, что эксперимент удастся только в том случае, если участники будут иметь некую связь с целью «в реальном времени», и чтобы достичь этого, мы решили установить две веб-камеры прямой трансляции, непрерывно передающие изображение нашей цели и контрольных объектов. В последнюю минуту Питер, наш веб-мастер, предостерег нас от использования веб-камер, как это было в эксперименте на конференции, поскольку из-за этого мог зависнуть веб-сайт, если на нем окажется одновременно несколько тысяч онлайн-участников, что казалось все более вероятным по мере приближения намеченной даты.

«Вообще веб-трансляции всегда накрываются или как минимум очень непредсказуемы», – написал он.

Марк предложил следующий вариант: две цифровые камеры, которые можно настроить, чтобы передавать на наш сайт постоянно обновляемые изображения обоих листьев каждые 15 секунд. Вместо «живого видео» листьев мы будем показывать их фотографии и таким образом сбережем наш сервер.

Моя младшая дочь, которой тогда было десять, подбросила монетку, чтобы выбрать один из двух листьев. Мы обновили компьютер большущим сервером с дополнительным ОЗУ и отключили все наши другие веб-сайты, чтобы повысить мощность. А затем мы снова подождали, прежде чем дальше творить историю науки.

Мне, как и тысячам других людей, пришлось провести следующий час в состоянии полной фрустрации, снова и снова пытаясь войти на веб-сайт, который не загружался дальше первой страницы. Опасения Питера оказались не напрасными. Так много людей – порядка 10 000 – пытались войти на сайт одновременно, что он «накрылся». Я была готова сквозь землю провалиться.

Поломка веб-сайта стала воплощением моих худших страхов относительно абсурдности нашего мероприятия. Хотя в каком-то смысле я также поняла, что мы стали жертвами собственного успеха.

Все, что оставалось сделать, – это объявить о произошедшем и пообещать моему сообществу, что мы предпримем новую попытку при первой возможности, а про себя я зареклась рекламировать эти эксперименты настолько, чтобы численность нашей публики снова вывела из строя сервер. Как я начала сознавать, демонстрация силы намерения была легкой частью. Трудная часть состояла в организации трансляции в реальном времени, чтобы тысячи человек смогли увидеть одну живую цель одновременно.

Во избежание очередной электронной закупорки мы наняли высокооплачиваемую группу веб-разработчиков и арендовали гигантский сервер у компании, поставляющей серверы для Pop Idol, британского эквивалента American Idol, с девятью связанными серверами для распределения нагрузки. Наш новый веб-мастер Тони Вуд был из Vision-net, и его команда, обслуживавшая компьютерные сети больших компаний, таких как The Financial Times, была уверена, что он сможет придумать что-то, чтобы сайт не зависал. На этот раз мы на время закроем домашнюю страницу и создадим для действительного эксперимента страницу html, видимую только зарегистрированным участникам. Но, чтобы быть уверенным, Тони хотел сделать пробный запуск с реальным событием через неделю.

21 апреля, в день пробного запуска, все 7000 «с хвостиком» человек, подписавшихся на исследование, вошли на сайт и смогли принять участие в нашем «сияющем» эксперименте, но на этот раз с семенами стручковой фасоли. И снова наше исследование сработало. Как и в мартовском эксперименте с участием публики, мы получили положительный эффект, хотя и незначительный из-за ограничений камеры ПЗС, позволившей нам сфотографировать всего 12 семян.

«Если бы мы могли показать в два раза больше семян, – написал мне Гэри, – результаты достигли бы статистической значимости».

Но когда неделю спустя, 28 апреля, мы провели то, что называли «действительным» экспериментом, снова с листьями герани, только 500 человек смогли прорваться, и результаты оказались неубедительными. В июне мы решили вернуться к основам и повторить наш первый эксперимент с листьями во время выступления на конференции в Лос-Анджелесе, и в итоге удвоили исходные результаты.

Несмотря на такой неуверенный старт, мы сумели получить ответ на самый важный вопрос из всех: а сработает ли это вообще? И хотя у нас было два неубедительных результата, когда потенциальные участники не смогли попасть на портал нашего веб-сайта, мы получили три положительных результата, когда основной массе удалось получить доступ к изображению цели: эксперимент от 11 марта с моей лондонской публикой, приехавшей на конференцию; эксперимент с семенами от 14 апреля, проводившийся по Интернету; и повтор нашего первого эксперимента с листьями герани на конференции в Лос-Анджелесе. И во всех трех мы получили сильные показатели.

Вы начинаете с выдвижения неких предположений, выстраиваете гипотезы и надеетесь, что сложится схема. Большая часть экспериментов удалась, но помимо этого у нас мало что было для дальнейшей работы. Была ли причина неудач только в технических недочетах? Или в случае с экспериментом от 21 апреля дело было в малом количестве участников? Несмотря на то что веб-сайт не работал во время прерванного эксперимента по Интернету от 24 марта, люди, не получившие доступ к сайту, все же посылали свое намерение на мысленный образ листа герани, и оборудование Гэри с чувствительной камерой ПЗС зафиксировало какой-то эффект с сильной тенденцией в том же направлении, что и данные с конференции.

Что же это означало? Было ли это чистым совпадением? Была ли причина незначительного результата в том, что участники не видели изображения цели, или в технических неполадках, или дело было в том, что участники находились в различных частях света, а не в одной комнате, как это было в лондонском эксперименте от 11 марта? Работает ли групповое намерение лучше, когда осуществляется сфокусированной, согласованной группой в едином физическом пространстве, как это было во время конференции в марте? Или требуется на самом деле видеть цель, чтобы оказать на нее воздействие?

И что насчет неуспешного эксперимента от 28 апреля?

Было ли дело в нехватке критической массы участников, опять же вследствие технических проблем? Или это был, как выразился Гэри, «эффект скуки» – моя публика устала от участия в эксперименте, по существу, повторявшем предыдущий?

На данном этапе у нас не было ответа ни на один из этих вопросов. В науке, если вы находите что-то смущающее вас, вы можете попробовать провести еще один тест, и, если результаты повторятся, вы можете вычислить причину изменений и вновь установить порядок, определенность и предсказуемую кривую причины и следствия.

Мы уверились твердо только в одном: нужно отказаться от идеи живой связи с нашими целями по той простой причине, что я не могла позволить себе арендовать достаточно мощный сервер каждый раз, как мы захотим провести эксперимент. Ученые всегда щедро жертвовали свое время, но, впервые обратившись к ним с экспериментом по намерению, я не рассчитала объемов всех технических затрат. Задержка эксперимента от 21 апреля всего на полчаса стоила нам 6000 фунтов стерлингов (около 9000 долларов) только за питание сервера, а создание специальных веб-страниц потребовало еще много тысяч – это было слишком для меня, чтобы заниматься этим на постоянной основе. Нам нужно было найти другой способ проводить эксперименты и придумать такой план исследования, который был бы легко повторяем, чтобы наши результаты имели какую-либо научную ценность.

Короче говоря, мне предстояло найти невозможное: огромный объем мощности для сервера, способ, чтобы проводить эксперименты дешево, и платформу, которая будет выдерживать напор тысяч одновременных посещений.

Вскоре я обнаружила, что «живые изображения» совсем не имели значения. Как я начала понимать благодаря группам «Силы восьми», все мы, за нашими отдельными компьютерами, уже образовали нужную связь.