Текст книги "Супружеский долг"

Епископ удивленно поднял брови:

– Но, миледи, я здесь не для того, чтобы сообщить вам об этом, а чтобы обвенчать вас!

Эмма растерянно заморгала.

– Обвенчать?.. – Сдвинув брови, она обернулась к Рольфу: – Но… это невозможно! Я только что овдовела.

На мгновение наступила тишина. Двое мужчин обменялись многозначительными взглядами. Затем епископ, откашлявшись, сказал:

– Его величество понимает, что время выбрано не слишком удачно, миледи, но все-таки желает, чтобы этот брак состоялся. Немедленно!

Эмма ошеломленно переводила взгляд с Рольфа на епископа:

– Здесь какая-то ошибка. Вы наверняка не так его поняли. Я стала вдовой меньше двух недель назад.

Епископ посмотрел на Рольфа, который, сделав ему предостерегающий жест, выступил вперед и мягко произнес:

– Все это верно, Эмма, но король считает, что, поскольку ты так сильно желаешь иметь детей, у тебя должно быть желание вступить в новый брак… поскорее.

Эмма прикусила губу, обдумывая его объяснение. Она действительно стареет на глазах. Господи, ей ведь уже стукнуло двадцать два! По правде говоря, она почти дожила до предельного возраста, когда еще можно рожать детей.

– Да, пожалуй, учитывая мой возраст… можно было бы сократить срок траура, – неуверенно пробормотала она.

Рольф и епископ с облегчением вздохнули.

– Да, – решительно продолжила Эмма, – конечно, мы можем его сократить! Три месяца траура будет приемлемо при любых обстоятельствах. Как по-вашему? – Она вопросительно посмотрела на мужчин и увидела, что епископ с отчаянием во взоре уставился на ее кузена.

Рольф смущенно переступил с ноги на ногу и вздохнул:

– Эмма, ты не понимаешь. Ты должна быть обвенчана, как только Эйнфорд доберется сюда.

Она подозрительно сощурилась:

– И когда же это произойдет?

Рольф собрался с духом и выпалил:

– Сегодня. Мы так надеемся.

– Сегодня?! – Глаза Эммы расширились, – Но… это же неприлично! И… и к тому же мне нечего надеть.

Епископ обернулся со снисходительной улыбкой к Рольфу, решив, что это обычная жалоба всех женщин, и удивленно поднял брови, заметив озабоченное выражение его лица.

– Они только что покрасили всю одежду в черный цвет, – объяснил рыцарь.

– Но что-то ведь наверняка осталось?.. – Епископ замолчал при виде безрадостного лица Рольфа.

– Разве вы не обратили внимания на то, что даже слуги одеты в черное? – сухо заметил тот.

Епископ растерянно огляделся. По правде говоря, он этого не заметил, будучи поглощен своими мыслями. Нахмурясь, святой отец направился широким шагом к двери и, распахнув ее, выглянул во внутренний двор замка. Теперь ему сразу бросилось в глаза, что все снующие вокруг женщины, мужчины, даже дети были в траурной одежде. Захлопнув дверь, он обескураженно повернулся к Рольфу и с досадой пожал плечами.

– Эмма вычернила все! – ухмыльнулся рыцарь, внезапно увидев смешную сторону происходящего.

– Все?

– Даже постельное белье.

– Даже постельное… – эхом отозвался епископ.

– Мне казалось, что так полагается, – неуверенно проговорила Эмма, чувствуя себя довольно глупо. С бельем она, пожалуй, немного переусердствовала, но она ведь прощалась не только с мужем, а по сути, хоронила свою надежду когда-либо завести детей. Да, она умерла вместе с мужем: несомненно, не найдется ни одного мужчины, который захотел бы просить руки двадцатидвухлетней вдовы. Даже теперь она была уверена, что, не будь Рольф королевским любимцем, ей пришлось бы увядать в своем старом замке, оставшись бездетной и никому не нужной.

Вздохнув, Эмма встряхнула головой и твердо заявила:

– Теперь это не важно. Мой муж, несмотря ни на что, заслуживает по крайней мере краткого траура. Я никак не могу выйти замуж раньше, чем через три месяца.

Рольф многозначительно поглядел на епископа, который, пожав плечами, пробормотал:

– Возможно, настал момент объяснить леди Эммалене наши затруднения?

– Пожалуй, – вздохнул Рольф. Он явно не знал, с чего начать. Наконец, пригласив кузину сесть в кресло перед камином, он расположился рядом так, чтобы иметь возможность наблюдать за безлюдным холлом и всеми входами в него. Негоже, чтобы кто-то подслушал то, что он должен сообщить Эмме.

– Пойми, Эм, ситуация очень деликатная. Видишь ли, обратившись к королю с просьбой приказать Фальку… э-э…

– Исполнить свой супружеский долг, – подсказал епископ.

– Да-да… Сделав это, ты довела до всеобщего сведения, что твой брак никогда… э-э…

– Не был осуществлен, – снова помог ему священник.

– Вот именно, – согласился Рольф, нервно одергивая на себе тунику и откашливаясь. – Узнав об этом, тетка Фалька и его двоюродный брат Бертран заявили, что брак этот следует признать юридически незаконным, так как он не был… э-э… – Взгляд его опять обратился к епископу.

– Завершен должным образом.

– Именно так.

Эмма недоуменно посмотрела на кузена:

– Но, Рольф, он же был завершен!

Рольф замер и ошеломленно уставился на нее:

– Был завершен?

– Да. – Щеки Эммы слегка порозовели. – Я подробно описала свою брачную ночь королю. Мы с мужем разделили ложе.

Вспомнив уверения короля, что леди Эмма по наивности не сознает, что брак ее не осуществлен, Рольф покачал головой. Он на миг задумался, как объяснить ей, в чем загвоздка, но тут же пришел к выводу, что это ему не по силам. Поручение короля, конечно, есть поручение, но нельзя же ждать от мужчины, чтобы он растолковывал девице…

– Правда и то… – прервала его размышления Эмма, – что муж мой никогда больше не появлялся в моей спальне. Он просто пренебрегал мною… Однако это известно лишь королю. Может быть, его величество хочет наказать меня за то, что я не смогла понравиться Фальку?

– Нет, Эмма, он не стремится наказать тебя. Он хочет тебя защитить. И самого себя тоже. Видишь ли, у Фалька не осталось прямого наследника. И его тетка, эта наглая и алчная особа, грозит доставить королю много неприятностей, требуя передать землю и титул племянника Бертрану.

Эмму не слишком удивило, что Бертран хочет завладеть землями и титулом ее покойного мужа. Она видела этого рыцаря на свадьбе и сочла малопривлекательным, хотя он не проявил по отношению к ней ни грубости, ни злости, а был скорее любезен… Даже чересчур любезен. В его манерах сквозила какая-то раздражающая приторность. И чрезмерная галантность не могла скрыть алчный блеск устремленных на нее глаз. Она почувствовала себя сундуком с золотом, до которого он жаждет добраться. Он бродил по замку и пристально разглядывал находящееся в нем имущество, словно оценивал его.

– Да, он честолюбив, – задумчиво проговорила Эмма.

– Гораздо более чем ты думаешь, – со значением произнес Рольф.

Эмма с любопытством обратила на него взгляд:

– Что ты имеешь в виду?

Рольф придвинулся к ней ближе и вполголоса ответил:

– Король подозревает Бертрана и еще нескольких лордов в том, что они хотят его свергнуть.

Эмма изумленно уставилась на него. Рольф в ответ мрачно кивнул:

– Король полагает, что лорд-канцлер также замешан в заговоре.

– Архиепископ Арундел? – ахнула Эмма, вспоминая угрюмого священника, присутствовавшего вовремя ее аудиенции у короля.

– Да.

– Но почему? Что они надеются выгадать?

Рольф тяжело вздохнул:

– Не могу себе представить, что хочет выиграть канцлер. Мы даже не уверены, что он связан с Бертраном. А вот Бертран, тот, несомненно, жаждет власти.

Эмма задумалась, а епископ Уайкхем продолжил:

– Еще мальчишкой Бертран стал оруженосцем, а потом и близким другом Генриха Болингброка.

– Двоюродного брата короля, – как бы про себя пробормотала Эмма.

Епископ кивнул.

– В случае если король Ричард будет свергнут, наследником его станет вероятнее всего Генрих.

– И Бертран, как друг короля, займет высокое положение при дворе, – невесело добавила Эмма. – Значит, Генрих хочет занять трон своего кузена?

Мужчины обменялись взглядами, и Рольф неопределенно пожал плечами:

– Доказательств этому пока нет, Эм. Бертран и другие ему подобные, возможно, просто используют королевского кузена в своих целях. Генрих Болингброк всегда выказывал свою преданность королю.

– Понимаю, – пробормотала она и сумрачно уставилась в огонь.

Рольф помолчал немного, затем добавил:

– Зная стремление Бертрана к власти, его величество не хочет давать ему средства к ее достижению. Сейчас у Бертрана маленькое поместье, унаследованное от отца. Оно ничто в сравнении с богатством и влиянием, которые он приобретет, если завладеет землями и титулом Фалька. Поэтому король Ричард и устраивает твой брак. Женившись на тебе, Эйнфорд получает титул лорда Эберхарта и все, что он несет с собой.

При этих словах Эмма недоверчиво покачала головой:

– Бертрану это не понравится. Рольф согласно кивнул:

– Не понравится. Несомненно, Бертран и его мать будут весьма огорчены таким поворотом событий. Однако к тому времени, когда они обратятся к королю, дело будет сделано. По крайней мере король на это надеется.

– К тому времени, когда они обратятся к королю? – Эмма прищурилась. – Значит, они еще не обращались к королю по этому поводу?

– Ну-у… – Рольф смущенно отвел глаза, затем вздохнул: – Нет. У них не было такой возможности. До короля дошел слух об их намерениях получить аудиенцию, и он решил оттянуть встречу с ними, пока все не устроится. Мы выехали сюда за день до предполагаемого срока аудиенции Фальков… Это означает, что они будут здесь спустя сутки после нашего приезда.

– Они? – не поняла Эмма.

– Леди Аскот и Бертран.

– Леди Аскот тоже направляется сюда? О Боже! Ну конечно, она всюду ездит за Бертраном. Не так ли? – Эмма взволнованно поднялась с кресла.

Она слишком хорошо помнила приезд в замок тетки мужа. Если Бертран был приторно льстив, то леди Аскот отличалась невероятной сварливостью и нагоняла ужас на слуг своими капризами. Эмма никогда не встречала более неприятной особы. Высокомерная, вечно всем недовольная, наконец, просто вздорная, она буквально накинулась на одну из служанок и стала избивать ее своей клюкой, когда та недостаточно проворно исполнила одно из ее поручений. Меньше всего Эмме хотелось вновь видеть эту женщину в своем доме, а тем более облеченной властью над людьми, так преданно служившими Эмме все это время. Она содрогнулась при мысли о страданиях слуг под гнетом жестокости и самодурства этой женщины. Все это означало, что она должна быть бесконечно благодарна королю Ричарду за то, что он помешал планам этих людей. Однако если он это сделал, почему Бертран и леди Аскот направляются в замок? Эмма задала этот вопрос и с подозрением увидела, как смутился ее кузен.

Король собирается сказать им, что не знал об их недовольстве, и…

– Солгать!

Рольф поморщился от ее резкого тона, а епископ осуждающе посмотрел на нее:

– Ложь – слишком сильное слово, миледи. Эмма нетерпеливо отмахнулась от него:

– Что еще он собирается им сказать?

Рольф помедлил с ответом.

– Он намерен всеми способами избежать скандала.

– Разумеется, – сухо кивнула Эмма. – И все-таки?

– Он надеется, что они образумятся и отзовут свою просьбу, – с удовольствием объяснил епископ. – Однако если их алчность одержит верх над разумом… – Он развел руками.

Эмма возвела глаза к небу. Лично у нее не было ни малейших сомнений, что эти люди не упустят возможности наложить руку на богатство замка Эберхарт.

– Жадность победит, – уверенно заявила она.

– Тогда он им заявит, – продолжил Рольф, – что, заботясь о безопасности замка и его обитателей, и в первую очередь хозяйки, лишенной лорда-защитника, он устроил брак между тобой и лордом Эмори. Однако он снабдит их письменным указом, что если они прибудут сюда до того, как названный брак будет заключен, то… – Рольф вновь озабоченно покосился на епископа, и тот со вздохом вновь подсказал: «Совершен», – они могут остановить бракосочетание и предъявить свои права на владение.

Эмма нахмурила брови. У нее закипела кровь при мысли о том, что эти люди могут завладеть имением и приобретут власть над всеми ее слугами. Тут она обратила внимание на то, что Рольф смущенно отводит глаза.

– Что еще, Рольф? Говори!

Рольф потупился с несчастным видом, и Эмма поймала себя на том, что ломает руки в нетерпеливом ожидании его ответа. Овладев собой, она решительно шагнула к нему.

– Что еще, Рольф?

Рыцарь не мог найти в себе силы заговорить и лишь с жалостью смотрел на кузину, так что в конце концов молчание прервал епископ:

– Бертран хочет также заявить свои права на вас, миледи. Как на жену.

– Что?! – Эмма в ужасе посмотрела на священника. – Но он мне противен!..

Глупый довод, который никогда не принимается во внимание, если речь идет о браке и долге. Кроме того, она и Эмори Эйнфорда никогда не встречала, но не возразила против возможности брака с ним. Впрочем, у нее сейчас в голове такой сумбур: притязания Бертрана на титул Фалька сильно расстроили ее, а то, что он имеет и на нее определенные виды, окончательно ошеломило. Если Фальк не смог выполнить свои супружеские обязанности, это еще не означает, что его место должен занять Бертран. «Господи! Этого мне только не хватало!» – в отчаянии подумала она.

– Бертран заявляет, что так будет справедливо, – сухо уточнил Рольф, – и ты не почувствуешь себя «обездоленной». Хотя всем нам ясно, что это неправда. Он говорит во всеуслышание, что хочет овладеть твоим…

– Приданым, – быстро вмешался епископ, бросая строгий взгляд на Рольфа.

– Да, и им тоже, – пробурчал Рольф.

Замок Эберхарт почти совсем разваливался, когда Эмма выходила замуж за Фалька. Все ее состояние ушло на реконструкцию здания, грозившего превратиться в руины. Так что от денег Эммы практически ничего не осталось.

– Ах он свинья! – вскричала Эмма, удивив обоих мужчин пронзительностью своего голоса.

Она скорее со змеей ляжет в постель, чем разделит ложе с Бертраном! У нее зубы начинали ныть при одной мысли, что придется терпеть рядом его мать, а можно было не сомневаться: та переселится сюда, как только ее сыночек станет хозяином замка. Эта женщина сразу захватит власть в свои руки и будет распоряжаться всем как ей вздумается. Она начнет приказывать Эмме, словно служанке, и обращаться со слугами, как с рабами. А это означает, что каждая пролитая кружка эля будет оборачиваться переломанными ребрами. Господи Боже! Нет, этого Эмма не потерпит!..

– Так дело не пойдет! Мы должны… Где этот мой муж?

– Твой муж? Ваш муж? – Мужчины растерянно уставились на нее.

– Эмори, – мрачно проговорила она. – Это ведь он должен стать моим мужем? Ну так где он? Разве он не понимает серьезности ситуации?

– Насколько я понимаю, – осторожно заметил епископ, – его не известили насчет этого. Однако король послал ему приказание явиться сюда для заключения брака. – Он посмотрел в сторону Рольфа, затем перевел взгляд на Эмму: – Вообще-то мы ожидали, что Эмори приедет еще до нас, так как он находился всего…

– Так где же он? – требовательно повторила Эмма и вдруг нахмурилась от ужасной мысли: – А что, если на него напали?..

Рольф только усмехнулся ее предположению:

– Не думаю, что парочка каких-то негодяев сможет задержать Эйнфорда. Он…

– Тогда, возможно, Бертран нанял кого-то, чтобы его убили?

– Миледи… – успокаивающим тоном начал епископ, но Эмма была уже вне себя.

– Сиберт! – закричала она, кидаясь к двери.

– У нее луженая глотка для такой хрупкой женщины, – пробормотал епископ, морщась от ее крика.

– Да уж, – криво усмехнулся Рольф. – Я совсем забыл об этой ее особенности. Мне не приходилось слышать этой иерихонской трубы с детства, точнее с нашей юности.

– Что ж. – Епископ слабо улыбнулся и вздрогнул, когда вновь раздался голос Эммы.

В эту минуту дверь распахнулась, и на пороге возник дворецкий. Вид у него был встревоженный.

– Миледи? – Он быстро обвел взглядом комнату и, так как все оказалось в порядке, растерянно уставился на хозяйку.

– Возьми дюжину мужчин и скачи с ними на поиски моего мужа! – приказала Эмма.

Дворецкий в удивлении вытаращил на нее глаза:

– Но, миледи…

– Сейчас же, Сиберт. Или все пропало!

Сиберт кивнул и повернулся, чтобы уйти, но затем помедлил на пороге и снова обернулся. Взгляд его смущенно заметался между двумя мужчинами, стоявшими у камина, потом вернулся к Эмме.

– Но, миледи, ваш муж умер, – дрожащим голосом произнес он.

Эмма возвела глаза к потолку.

– Сиберт, почему ты не подслушиваешь у дверей, как другие дворецкие? Ты бы уже знал, что я собираюсь выйти замуж за лорда Эмори Эйнфорда. Немедленно! До того, как сюда явятся двоюродный брат лорда Фалька и его тетка, чтобы заявить права Бертрана на это владение, а заодно и на меня.

– Лорд Бертран и его матушка?! – в ужасе воскликнул Сиберт. Он тоже не забыл жестокое обращение леди Аскот со слугами.

– Именно так, – сухо подтвердила Эмма. – А теперь делай то, что я велела: собери мужчин и отправляйся искать моего мужа. Его надо немедленно привезти сюда. А в будущем, пожалуйста, постарайся проявлять интерес ко всем важным разговорам, чтобы мне не приходилось тратить время на разъяснения.

– Да, миледи! – кивнул Сиберт и поспешил из комнаты.

Рольф хотел было успокоить кузину, но Эмма, проводив строгим взглядом несчастного дворецкого, подбежала к лестнице и, запрокинув голову, закричала что есть силы:

– Мод!

Наверху показалась служанка и стала торопливо спускаться вниз по ступенькам.

– Я здесь, миледи.

– Цветы! Мне нужны цветочная гирлянда и фата… И новое платье.

– Фата, миледи? – ничего не понимая, переспросила Мод.

– Да, Мод, фата, – сквозь зубы повторила Эмма, еле сдерживая раздражение. – Я сегодня выхожу замуж, и мне нужна фата.

– Замуж? – Мод вытаращила глаза.

– Ты понимаешь слово «замуж»? Да или нет? – Эмма стала терять терпение.

– Да, но, миледи… все ваши вуали… все платья… они же…

– Черные. Знаю. Тем хуже. Этому не поможешь. Выполняй мои распоряжения, Мод.

Нервно глотнув, Мод кивнула и стала подниматься по лестнице, но затем остановилась, поколебавшись, вернулась и вскинула руки к небесам, но, так и не произнеся ни слова, вновь взлетела по ступеням.

– Мэвис! – раздался сверху ее отчаянный вопль. Минутой позже другая служанка, более молодая и очень хорошенькая, бегом сбежала вниз. Это и была Мэвис, отправленная за цветами. Сама Мод разыскивала нужный наряд.

– Извините меня, господа, мне необходимо переодеться, – объявила Эмма на удивление спокойным тоном. – Отправляйтесь в часовню. Я присоединюсь к вам, и там мы подождем моего мужа.

Епископ проводил изумленным взглядом неторопливо шествующую вверх по лестнице даму и обернулся к Рольфу.

– Вот это настоящая… леди! – только и смог выговорить он.

– Да уж! – вздохнул Рольф, направляясь к столу, где стоял поднос с кувшином вина и тремя кубками. – Хотите выпить, епископ?

Священник начал было поджимать губы, собираясь отказаться, но передумал.

– Да, – с чувством отозвался он и приблизился к Рольфу: – Пожалуй, это будет очень кстати.

Глава 2

– Бог мой! – Эмори обвел яростным взглядом вооруженных людей, окруживших его отряд на подступах к замку Эберхарт. – Ты когда-нибудь встречал такую наглую женщину?

Блейк слегка усмехнулся:

– Кажется, твоя невеста хочет, чтобы тебя доставили в целости и сохранности.

– Доставили в сохранности? – Эмори скривился и покачал головой. – Она посылает своих людей привести меня, точно заблудившуюся корову.

– Не думаю, что за коровой она отправила бы вооруженную стражу.

Эмори яростно сверкнул глазами на смеющегося друга. Тот только пожал плечами:

– Я с самого начала предупреждал тебя…

– Если ты еще раз повторишь, что я должен был отказаться от этого брака, я побью тебя!

– Попробуй, – с улыбкой поддразнил его Блейк.

Эмори фыркнул и решил проигнорировать насмешки друга. Было совершенно ясно, что Блейк не понимал драму его жизни. Ну как он мог отказаться? Он, бастард, без какой бы то ни было надежды получить земельное владение по наследству или другим законным путем! У самого Блейка было имение, которое после смерти его отца по праву отойдет ему. Разве мог Блейк понять, какими тяжкими усилиями пришлось Эмори завоевывать место под солнцем? Женитьба на леди Эберхарт даст ему все, о чем он мечтал и к чему стремился. Дом, который он сможет назвать своим… Одна эта мысль заставляла его сердце биться учащенно.

Одно лишь огорчало Эмори – его будущей женой станет какая-то старая кляча. С другой стороны, вздохнул он, возможно, ему повезет и она будет слишком занята заботами о детях, чтобы докучать ему.

Если дело только за потомством, он уж позаботится, чтобы она поскорее забеременела. Правда, старой деве придется многое вытерпеть для этого. Мрачные мысли обуревали его. Взгляд скользнул по высокой стене замка, и Эмори невольно вздохнул: это был самый красивый замок из всех, какие он видел! Смотреть на него было одно удовольствие. И он будет принадлежать ему. Ему! Сознание этого заставило его выпрямиться в седле. Его замок.

Проклятие! Да ради этого он ляжет в постель с горгоной Медузой! Полный решимости, Эмори въехал во внутренний двор замка, по-хозяйски оглядывая башни, амбары, суетливую толпу слуг. Его слуги. Его люди. Его вассалы…

Неожиданно он насторожился и всмотрелся повнимательнее в снующих туда-сюда людей. Затем оглянулся на присланный за ним эскорт. Только теперь он заметил, что ратники леди Эммы были одеты в черное. И не только они. На территории замка все до единого человека были одеты в черное. Эмори нахмурился, пытаясь понять причину столь странного обстоятельства.

Он слышал о замках, где слуги щеголяли в цветах хозяина, но обычно это касалось только вассалов и стражников. Здесь же в черное одеты были все обитатели, даже маленькие дети, игравшие во дворе. Может, это гербовый цвет владельца? Эйнфорд мог лишь надеяться, что это не траур по случаю его приезда.

Искоса взглянув на Блейка, он увидел, что тот тоже пребывает в недоумении. В тот момент, когда Эмори спешился, во дворе появилась бойкая, но невзрачная на вид служанка.

Сиберт! – крикнула она. – Ты должен проводить его светлость в часовню. Епископ, миледи и лорд Рольф уже ждут его там.

– Страсти Господни! – Эмори обернулся к Блейку, забыв о своем намерении не разговаривать с ним. – Они уже в церкви дожидаются.

– Кажется, невеста настроена решительно, – ухмыльнулся Блейк, глядя на подходившего к ним Сиберта.

Не обращая внимания на слуг, Эмори направился прямо в замок, громко объявив:

– Сначала я хочу поесть.

Маленькая служанка кинулась к дверям, преграждая ему дорогу.

– Нет! Ее светлость велела, чтобы вы сразу…

– Теперь я здесь хозяин, – холодно произнес Эмори.

– Еще нет.

Медленно обернувшись на эти слова, произнесенные не менее холодным и мрачным тоном, Эмори увидел перед собой высокого человека с благородной осанкой. Он выглядел хозяином, что сразу привело Эмори в раздражение. В конце концов, замок вот-вот будет принадлежать ему. И он не потерпит, чтобы кто-то еще тут распоряжался.

– Кто вы? – угрожающе процедил сквозь сжатые зубы будущий владелец замка.

– Лорд Рольф Кенвик. – Высокий человек слегка кивнул. – Двоюродный брат леди Эммы. И в недалеком будущем ваш названый кузен.

Рольф слегка улыбнулся, говоря последнюю фразу. Интуиция подсказывала ему, что хоть Эйнфорд не отказался жениться, но никакой радости от брака по приказу не испытывает.

– Я долго пробыл в дороге, – сказал Эмори, – и хочу освежиться и поесть.

– У вас будет на это много времени потом, – поспешил объяснить Рольф. – Пока мы разговариваем, слуги торопятся приготовить трапезу. Однако сию минуту епископ и моя сестра с нетерпением ждут вас в часовне. Вы ехали сюда дольше, чем мы предполагали.

Эмори виновато переступил с ноги на ногу, прекрасно понимая, что умышленно тянул с прибытием. Чувство вины заставило его последовать за Рольфом.

– Я отправился в путь, как только получил высочайшее повеление, – пробурчал он, бросив огненный взгляд на Блейка, чтобы тот не посмел оспорить его слова.

Но друг его только кашлянул, прикрыв рот ладонью, чтобы скрыть улыбку, и молча последовал за Эмори. Они пересекли внутренний двор. За ними тянулась чуть не сотня солдат, участвовавших вместе с Эмори в многочисленных битвах. Эти люди решили остаться с ним, услышав, что он собирается стать владельцем поместья.

– Не сомневаюсь, что вы так и поступили. Уверен в этом, – холодно заметил Рольф, похлопывая его по спине. – Я, разумеется, уверил сестру, что все так и обстоит. Она очень волновалась, ожидая пас, – добавил он, затем, уже у самой часовни, приостановился и, повернувшись к Эмори, тихо произнес:

– Обращайтесь с ней хорошо, или мне придется вас убить.

Он проговорил это таким веселым тоном, что растерявшемуся Эмори оставалось только хлопать глазами, когда тот двинулся сквозь расступающуюся толпу к часовне.

– По-моему, тебя предостерегли, – ухмыльнулся Блейк, наблюдая, как Рольф присоединился к стоявшим у дверей часовни епископу и женщине, и, глядя на них, сдвинул брови: – Господи Боже, у нее такой вид, словно она собралась на похороны!

Эмори посмотрел на ту, о которой шла речь, и растерянно открыл рот.

– Ну… по крайней мере она не верзила… и не щепка…

– Да, фигура у нее роскошная, – заключил Блейк, разглядывая миниатюрную, с пышными формами женщину. Черное платье и черная вуаль вновь заставили его поморщиться: – Однако я, кажется, ошибался насчет силы ее желания вступить в брак. Думаешь, она и в самом деле любила Фалька? – обернулся он к другу. – Слушай, закрыл бы ты рот, а то муху проглотишь.

Эмори, спохватившись, процедил сердито:

– В чем дело? Это такая шутка, что ли? Одеться в траур на свадьбу! Ждать в часовне! Я что, с ума схожу?..

– Милорд, – нетерпеливо позвал его с порога часовни епископ. Он неодобрительно хмурился. – Не медлите!

Женщина в черном, до сих пор стоявшая к ним спиной, обернулась и, с любопытством поглядев на них, быстро отвернулась. Только вуаль мелькнула.

– Наверное, Эмори, она и в самом деле уродина. Может, поэтому она так торопится обвенчаться с тобой? Чтобы ты не успел разглядеть ее лицо до женитьбы.

Эмори угрюмо насупился. В голове у него крутилась только одна мысль: может, стоит вскочить на коня и умчаться отсюда подальше? Но тут же плечи его распрямились. «Возьми себя в руки! Будь мужчиной! – сурово приказал он себе. – Подумай о поместье».

Тяжело вздохнув, он выпрямился и двинулся сквозь толпу с ощущением, что идет на виселицу.

Эмма заставила себя больше не оборачиваться. Она сразу заметила двух незнакомцев. Они резко выделялись на фоне одетых в черное людей. Один из них – ее будущий муж. Открытие это вовсе не обрадовало Эмму: не о таком муже она мечтала. Оба были просто гигантами, а ведь ее рост был ниже среднего. Что тут скажешь, она была коротышкой, и это стало проклятием всей ее жизни. В детстве Рольф бесконечно потешался над ее страданиями по этому поводу. Эмма едва достигала до плеча своего кузена, а двое мужчин оказались еще выше его. Более того, они были не только высокими, но и мощными, с широкими плечами и торсами. Эмма тревожно задумалась, но есть ли у нее выбор?

Разве что Бертран. В его пользу говорило то, что он гораздо мельче этих незнакомцев, походя тем самым на покойного Фалька. Но это было его единственным преимуществом.

Нет, выбора у нее не оставалось. Какого бы роста ни был ее будущий муж, хуже Бертрана он никак оказаться не мог.

Поджидая жениха на пороге часовни, Эмма старалась сообразить, кто из двоих станет ее мужем. Один был светлый, другой – темный, как ночь. На таком расстоянии она не могла толком рассмотреть их лица, но различила, что белокурый улыбается легкой, жизнерадостной улыбкой, а смуглый торжественно мрачен, как на похоронах. Вряд ли мужчина будет так угрюмо выглядеть в день своей свадьбы! Отсюда она заключила, что ее суженый – весельчак блондин.

Когда рыцарь наконец подошел, Эмма, не глядя, ощутила его присутствие. Судорожно сглотнув, она стиснула в пальцах свадебный букет и неотрывно уставилась на епископа, не решаясь взглянуть на человека, который вот-вот станет ее мужем. Эмма боялась, что он окажется безобразным. Не то чтобы она ценила красоту превыше всего на свете – она не была настолько суетной, – но, право, насколько ей будет легче, если у мужа окажется привлекательная внешность. Если же он уродлив, она оскорбит его невольной реакцией… Так что разумнее всего вообще на него не глядеть.

– Миледи? – раздался строгий голос епископа.

Эмма растерянно заморгала, сообразив, что пропустила нечто важное. Епископ Уайкхем вновь произнес слова брачного обета, и Эмма задыхающимся голосом повторила их. Ее жених проговорил клятву также тихо. Когда епископ предложил молодому мужу поцеловать жену, Эмма стиснула зубы, готовясь мужественно вынести испытание. Закрыв глаза, чтобы не выдать своего отвращения, окажись он некрасив, она повернулась к новобрачному.

Эмори также собрался с духом и обреченно приподнял черную вуаль с лица жены. Зрелище, открывшееся ему, когда мрачная завеса откинулась, заставило его замереть. Стоявшая перед ним женщина не только не была уродливой, но оказалась просто-напросто красоткой. Правда, глаза ее были плотно закрыты, так что полной картиной он еще не мог насладиться, но кожа ее была безупречна, розовые сочные губы манили к поцелую, а носик… Он не был прямым и по-королевски величественным, но оказался лукаво вздернутым, предполагая в хозяйке очаровательную шаловливость. И самое главное, она была молода. Зря он боялся, что ему подсунут какую-нибудь старуху!

Улыбка изогнула его губы, в то время как ее нетерпеливо дрогнули из-за его медлительности. Не противясь более велению долга, Эмори схватил ее за плечи и, приподняв над землей, припал к ее губам. Испытанное при виде красоты Эммы облегчение выразилось в том, что предполагаемое краткое, холодное касание перешло в поцелуй, горячий и нежный.

Удивленная Эмма распахнула глаза. Наконец она увидела прямо перед собой лицо своего нового мужа. Это был смуглый рыцарь, однако теперь он вовсе не выглядел мрачным. Напротив, он улыбался ей с такой теплотой, что голова ее закружилась. Она успела ответить ему неуверенной улыбкой и, после того как он быстро поставил ее на ноги, ошеломленно повернулась к епископу, чтобы дать ему возможность завершить обряд.

Звучный рокочущий голос Уайкхема прогремел над ее головой, провозглашая их супругами, но Эмма ничего не видела и не слышала. Перед ее мысленным взором стояло улыбающееся лицо новообретенного мужа, еще непривычное, но такое нежданно обаятельное.

Темные волосы. Пожалуй, чуть длинноватые, можно даже сказать, лохматые, но идеально сочетающиеся с его загорелым лицом. Добрые темно-карие глаза, окруженные мелкими морщинками, говорящими о привычке смеяться. Рот… твердый и нежный, обаятельный в улыбке, обольстительный в поцелуе…

Окружавшая их толпа внезапно разразилась восторженными криками. Церемония закончилась. Эмма с облегчением вздохнула. Они обвенчаны. Все прошло хорошо. Теперь им ничто не угрожает.