Текст книги "И наступила тьма…"

– Кусаюсь еще как, руку по локоть оттяпаю, – он раскрыл пасть и страшно клацнул зубами, Кзара быстро отдернула руку.

– А я и не знала, что их можно научить говорить. У меня тоже есть котенок, но он пока не разговаривает, наверное, маленький еще.

– Так ты с ним занимайся, обязательно заговорит, – едва сдерживая смех сказала я.

Кот не стал дожидаться окончания нашего диалога и прошмыгнул в лифт. Мне пришлось отодвинуть Кзару, застывшую с лицом, выражавшим тяжелый мыслительный процесс.

Ремни безопасности кресел лифта не были рассчитаны на кошек. Кей попытался сесть как человек, но крепления все равно были слишком велики для него. Тогда я взяла его на руки, за что кот одарил меня недовольным взглядом. Когда лифт взмыл вверх, кот всеми лапами вцепился в меня и смотрел с совершенно диким восторгом.

– Ни фига себе, каруселька, – выпалил мохнатый, когда мы наконец приехали.

Его походка вдруг стала нетвердой. Я слышала, что у котов слабый вестибулярный аппарат.

– Как у тебя все розово… – произнес мохнатый, увидев мою комнату.

Первым делом кот занялся разбором телевизора. Он снял трансформатор и проделал с ним какие-то манипуляции. Потом велел мне зачистить все провода, которые я найду, поскольку ему нужна медная проволока. А я и не знала, что из обычных бытовых приборов можно собрать устройство перемещения в параллельные миры.

– А у себя дома я бы могла собрать такую штуку? – поинтересовалась я.

– Запросто, – ответил кот, – Только работать не будет.

– А ты уверен, что здесь твоя штуковина сработает?

– Ты видела в городе хоть одну электростанцию? – я отрицательно помотала головой, – И я не видел. Потому что их тут нет.

– Здесь электричество из другого мира? – недоверчиво спросила я.

– Вроде того. Мне нужно устроить качественное короткое замыкание, только нужно побольше мощности. Я соберу трансформатор, а потом замкну.

– Кей, а если просто случится пожар или взрыв? Мы ведь на триста четвертом этаже, а это здание и так непонятно каким образом стоит еще.

– Не переживай, Нора, у меня все получится, – успокоил меня кот.

Кот уложил на пол кольцо из нескольких витков медной проволоки, сюда же был подключен модифицированный трансформатор от телевизора и магнитрон от микроволновки. У меня были велики подозрения, что мы запросто можем зажариться в этом кольце. Но все же я ступила внутрь, а кот подал напряжение.

Кажется, меня здорово дернуло током.

И наступила тьма…

***

Я падаю. Падаю между двух небоскребов из серого стекла. Как же глупо все вышло. Из моего рта вырвался сдавленный крик. Нужно было включать это устройство стоя на земле, а не на триста четвертом этаже.

Порывом ветра меня прибило к одному из небоскребов, держаться было не за что, и я постаралась к нему прилипнуть изо всех сил. Как ни странно, у меня получилось. Я больше не падаю. И даже не скатываюсь вниз. Через секунду рядом плюхнулся кот. Я повернула голову в его сторону. Мохнатый, как ни в чем не бывало, сидел на вертикальной стене. Сидел и ничем не держался. У меня голова пошла кругом, а к горлу подступила тошнота. Кажется, мир перевернулся и теперь земля оказалась у меня над головой, и я падала в небо.

– Может ты все-таки встанешь, – спросил кот.

– Я упаду, – запротестовала я, боясь оторвать руки от серого стекла.

– Здесь нельзя упасть, – вдруг заявил кот, – Если бы ты могла упасть, то уже упала бы.

До меня наконец дошло, что я просто лежу. И поверхность эта вовсе не вертикальная, а горизонтальная. Просто земля здесь не внизу, а почему-то слева. Справа же простиралось небо. От этого осознания ко мне снова вернулся приступ тошноты. Такое пространство точно никогда не уложится в моей голове. Если это и есть Колхана, пристрелите меня поскорее.

Наконец я решилась отлепиться от поверхности небоскреба, перевернулась на спину, а уж потом села. Второй небоскреб оказался прямо над головой. Далеко слева маячила зеленая трава, справ по сероватому небу облака проплывали вниз.

– Идиотский мир, – выразила я свое мнение, – Это Колхана?

– Нет, но мы уже очень близко. Чем ближе к Хаосу, тем необычнее миры мы встречаем, – пояснил кот.

– Мне и пустыни хватило с ее расплавляющимися песками, – ответила я, – А этот мир такой же недомирок, как предыдущий?

– Нет, кажется, этот вполне себе полноценный. Я про него даже читал. Он как раз рядом с Колханой, у них даже сообщение налажено.

– Ты уже знаешь, как мы дальше переместимся? Мне бы не хотелось здесь задерживаться, голова кружится.

– И откуда же я должен знать? – кот развел лапами, – Я всего лишь кот и ничего не знаю.

– А говорил, что человек.

– Я им был. Когда-то. И не собираюсь тешить себя надеждами, что когда-нибудь вновь стану им. Я прекрасно знаю, что мне предстоит роль твоего домашнего животного.

– Интересно знать, на какую роль ты хотел бы претендовать?

– Я тебе скажу, если стану человеком. А пока я кот, да и только, – он махнул лапой и печально отвернулся в небо.

– Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой… – запела я.

– Ты решила посвятить мне песню. Спасибо, – кот расплылся в улыбке, – И что бы ты сделала, если бы стала кошкой?

– Нашла бы себе кота попушистей и окатилась десятком котят. А еще бы по помойкам лазила в поисках еды, наверное.

– А по помойкам-то зачем? Странные у тебя мечты, – мохнатый подозрительно посмотрел на меня.

– У наших кошек так принято.

– Нора, не бросай меня, я не хочу по помойкам, – жалобно промяукал котик.

– Тебе повезло, я вообще кошек люблю и тебя в частности, – Кей улыбнулся и коснулся лапой моей руки. Кажется, в моей жизни начинался самый странный роман, какой только возможно вообразить. Я испытывала к коту весьма неоднозначные чувства. У него был отвратительный характер, стоит только вспомнить нашу ссору. Я бы никогда не простила подобных выходок человеку, но Кей так умело пользовался своим кошачьим обаянием, что обижаться на него было невозможно. К тому же, надо признать, что общение с ним мне доставляло удовольствие. Вряд ли бы я смогла вести столь непринужденные беседы с человеком. Его облик сильно сокращал дистанцию между нами. Я бы точно не стала бы чесать за ушком понравившегося мужчину. Однако, если перед тобой кот, в этом нет ничего предосудительного. Ведь погладить можно даже незнакомого кота. Но в последнее время, я начала все чаще воспринимать Кея именно как человека. Наверное, такие же чувства возникли между красавицей и чудовищем. Разница лишь в том, что мое чудовище расколдовать поцелуем не получится. Тут квантовая физика понадобится, как минимум.

Краем глаза я заметила, что один человек оттолкнулся руками от земли и поплыл в нашу сторону по воздуху. Он стремительно поднимался к нам (для меня земля все еще ассоциировалась с низом), но не долетев до нас оттолкнулся ногами от небоскреба и завернул за угол. Мы в невесомости, дошло до меня.

– Кей, он летает! – произнесла я шепотом почему-то.

Кот молча встал на задние лапы, оттолкнулся от стекла и затормозил головой об верхний небоскреб, после чего медленно опустился назад.

– А я так смогу? – поинтересовалась я.

– Ну попробуй, – ответил мохнатый.

Я попробовала встать и меня одолел приступ головокружения. Осторожно подойдя к краю и посмотрев вниз, я с ужасом обнаружила там пустоту. Все верно, там нет земли, ведь она была слева.

– Просто подпрыгни, – посоветовал мне кот.

Ему легко было говорить, меня же парализовал страх высоты. Осторожными шажками, не отрывая ног от опоры, я еще немного приблизилась к краю. Оттолкнуться было для меня равносильно самоубийству, будто бы я стою на крыше многоэтажки и собираюсь прыгнуть вниз. А ведь по сути, так оно и было. Инстинкт самосохранения не позволял этого сделать, заставив мышцы ног застыть в напряжении. Тогда я закрыла глаза и позволила себе потерять равновесие.

Я ощутила, как медленно опускаюсь вниз. Воздух показался мне настолько густым и тягучим, что я почувствовала себя букашкой, застрявшей в янтарной смоле. Но в отличии от смолы, воздух не стеснял моих движений, и я могла отталкиваться от него и плыть в любом направлении. Будто бы я плавала в воде, в которой можно беспрепятственно дышать. Наконец, я решилась открыть глаза. Я медленно опускалась вниз, как перышко, или еще медленнее. Тогда я оттолкнулась руками от воздуха и меня понесло вверх. На меня накатила волна приятных ощущений. Как же здорово парить!

– Я лечу! – выкрикнула я.

Оттолкнувшись ногами от того небоскреба, на котором мы сидели, я вылетела в свободное пространство. Кот последовал за мной, забавно перебирая лапками в воздухе.

Впереди виднелось еще несколько продолговатых строений, а между ними сновали разноцветные букашки. Подлетев ближе, я разглядела, что это летающие автомобили, а вовсе не насекомые. Были здесь и люди, которые передвигались во всех направлениях.

– Кей, мне более-менее понятна возможность невесомости, но почему земля тут сбоку? Почему сила притяжения тянет нас не к земле, а куда-то параллельно земле? – спросила я.

– Я же говорил, что реальность начнет сходить с ума, – кот напустил на себя важный вид, – Может быть, это двойня планета, одна из которой имеет сильно магнитное поле, в отличии от той, на которой мы находимся, вот нас и притягивает ко второй планете.

– Но разве тогда и весь воздух не притянуло к той планете?

– Забудь известные тебе законы физики, здесь они не действуют. Про планеты – это просто мое рационалистическое мнение, как возможный вариант. Может здесь работает какое-то магнитное кольцо, которое вращается и утягивает нас за собой. Может такая сила тяжести работает не со всеми объектами одинаково, притягивает только людей или только железо. А может земля тут квадратная, и мы просто должны забраться по боковой грани, чтобы оказаться на горизонтальной поверхности. Все может быть.

– Вот про квадратную землю мне особенно понравилось, – и я расхохоталась, а потом испуганно добавило, – Но ведь если условия были бы чуть-чуть другие, воздуха тут могло и не быть.

– Могло, – подтвердил кот, – А еще воздух мог бы быть для нас совсем непригоден, а местные жители могли оказаться гигантскими слизнями, которые дышат газообразным аммиаком.

– Тогда почему мы все время оказываемся во вполне пригодных для жизни местах?

– А почему в обоих этих мирах люди разговаривали на понятном тебе и мне языке? Я этого и сам не знаю.

Мне тоже нечего было ответить. Если кот не знает, почему мы попадаем именно в эти миры, а не в другие, я тем более не предположу ничего разумного. Разве что эти миры вовсе не случайны?

Мы остановились возле коричневой угловатой постройки и присели на металлический выступ, когда перед нами остановился большой уродливый автомобиль грязно-зеленого цвета с выпученными фарами. Из него вышли двое одинаково одетых мужчин с недовольными лицами. Я сразу подумала, что они похожи на военных или полицейских. Мужчины были одеты в темно-синие костюмы с красными лентами на груди, похожие на аксельбанты. Военные посмотрели на нас одинаково злобными взглядами, и один из них спросил:

– У Вас есть документы?

– Ой, – замялась я, – А мы тут недавно. Только что прилетели…

– А санкция у Вас есть?

– На что?

– На прибытие, на что же еще.

– Да мы тут проездом, мы скоро уедем, – попыталась отмазаться я

– Все тут проездом, – пробурчал мент.

– Мы едем в Колхану.

– Я так и понял. Документы.

– Я вообще-то скоро стану принцессой Колханы! – гордо заявила я.

– А я королем, – он злобно рассмеялся.

– Вы бы лучше сказали, как нам отсюда уехать поскорее.

– А никак! Раз документов нет, санкции нет, я вас задерживаю вместе со зверюгой.

Я попыталась взмыть вверх, но у меня не слишком быстро получилось, один из них ловко ухватил меня за ногу и потянул вниз. Я безуспешно старалась ударить его свободной ногой в лицо. Кот вцепился в голову второго полицейского и здорово изодрал ему лицо. Но тут из машины вылетели еще четверо в такой же форме. Двое принялись отрывать кота от своего приятеля. Оставшиеся схватили меня и уложили на стальной выступ лицом вниз, после чего, выкрутили руки за спину и надели наручники. Кота же сунули в мешок и бросили в багажник, а следом закинули туда и меня. Я больно ударилась локтем обо что-то металлическое, а от наручников наверняка останутся кровоподтеки.

Машина ехала практически бесшумно, за исключением тихого шипения, похожего на звук спускаемого воздуха из воздушного шарика.

– Кей! Ты жив? – спросила я пытаясь разместиться поудобнее и не задавить кота.

– Жив, а толку-то, – грустно сказал мохнатый.

– Хорошо, что жив, – попыталась я подбодрить его.

Меня ужасно трепыхало в багажнике, снова закружилась голова и я утратила способность ориентироваться в пространстве. Я чувствовала себя горошиной в погремушке, которую трясет не в меру активный ребенок. Отсутствие силы тяжести ничуть не смягчало удары. Когда машина, наконец, замерла, я совсем уже лишилась сил.

Полицейские открыли багажник, один из них схватил меня за ноги, выдернул из багажника как морковку из земли и швырнул в угол просторного помещения. Следом полетел кот.

– Сопротивление при аресте. Да вы хоть в курсе, что вам грозит? – полицейский недружелюбно ухмылялся.

– И что нам грозит? – язык отказывался слушаться и речь моя стала не очень внятной.

– А у нас для таких приезжих одна кара – варка на медленном огне. Будет из вас суп с котом, – он засмеялся, но мне показалось, что он совсем не шутит.

Этот гад подошел ко мне, взял меня за шкирку одной рукой, отсутствие тяжести позволяло легко это сделать, распахнул дверь и забросил меня в другое помещение. Я пролетела до дальней стены, больно ударилась головой и медленно сползла на пол. Следом прямо в меня влетел кот в мешке. Дверь камеры закрылась с металлическим скрежетом. Я услышала, как задвигается тяжелый железный засов. Этот был звук обреченности.

Кот успел выпутаться из мешка, а я огляделась по сторонам. Без сомнений, это была именно тюрьма. По обеим сторонам располагалось шесть деревянных полок в два яруса, заменявшие кровати, в углу за перегородкой из пленки виднелась часть санузла. Кроме меня, здесь находилось еще пять человек, четверо мужчин и женщина нехрупкого телосложения. Все они казались мне крайне опасными, я сразу подумала, что вряд ли доживу до предстоящей казни. Это же были настоящие матерые уголовники. В воздухе я уже почувствовала запах крови.

– Новенькая, – хриплым голосом произнес лысый мужик с татуировкой в виде скорпиона на голове, он показался мне самым страшным в этой компании. На нем были одни штаны, и моему взору предстало его мускулистое тело, покрытое шрамами. Он смотрел на меня хищным взглядом, так, что я почувствовала себя загнанной в угол курицей.

Небритый мужчина огромного роста с темными спутанными волосами до плеч бесшумно слетел с ближайшей верхней полки и приземлился прямо передо мной. Его взгляд тоже нельзя было назвать добрым, но пугал он меня все-таки меньше, чем тот лысый. Он присел на корточки и протянул ко мне руку, продемонстрировав звериный оскал. Сердце бешено заколотилось, а вся я сжалась в комок.

– Меня зовут Драт, – мягко произнес этот страшный человек, – Я здесь дольше всех. А как зовут тебя и твоего зверя?

И тут до меня дошло, что этот неандерталец, вовсе не желает мне зла. Он всего лишь протянул мне руку в знак приветствия, а его оскал был ничем иным, как доброжелательной улыбкой.

– Нора, – робко сказала я, а потом все же добавила, – Элеонора.

– А меня Кей, – подал голос кот.

– Ты еще и разговариваешь? – Драт повернулся к моему мохнатому спутнику, и я увидела, что шерсть у кота встал дыбом.

Драт помог мне встать, хотя в невесомости этот жест был чисто символическим, опоры совершенно не требовалось. Тем не менее, ноги отказывались меня слушаться, и я облокотилась на стену.

– Не надо бояться, – снова заговорил Драт, – Мы тебе не враги, – он говорил мягким хрипловатым голосом, словно рассказывал детям сказку. Его интонации поразительно успокаивающе действовали на меня, хотя я по-прежнему думала, что ему ничего не стоит раздавить меня, как букашку, но отчего-то решила, будто он не станет этого делать.

– Тот лысый, – он указал на того мужика, который показался мне самым страшным, – Гилл, – потом он повернулся в другую сторону и указал на сидевшего на полке парня лет тридцати с русыми волосами, заплетенными в сложную косу, – Это Канк, а вон то тело верхней шконке, – он указал на ступни, свисающие с дальней верхней полки, – Илон, – затем он повернулся к женщине, которая, я не сомневаюсь, могла бы с голыми руками пойти на медведя, – И наша красавица Фера.

Она откинула назад вьющиеся светлые волосы, и бросила на Драта взор, полный гнева.

– Драт, дебил, меня зовут Евфера! Запомни наконец! – закричала девушка, ударив кулаком по табуретке, та треснула.

– Умолкни, – ласково сказал ей Драт, – Мне пофигу как тебя звать. Не видишь, я с человеком разговариваю, – он снова повернулся ко мне с непревзойденной улыбкой. Теперь он не казался мне таким уж страшным, просто излишне волосатым.

– И вас всех должны сварить? – поинтересовалась я.

– Не, варят только чужеземцев, – ответил Драт, – Для местного населения более разнообразные казни, колесование, четвертование, да много чего еще есть. У нас только одно свободное место, наверху, располагайся.

Я без проблем оттолкнулась от пола и запрыгнула на верхнюю полку. Хорошо, что здесь не было видно земли, стены и пол занимали положенные им места. Лысый снова одарил меня недобрым взглядом, а затем спросил:

– За что загремела?

Что же ему ответить? Я слышала, что в тюрьме каждый вопрос может быть с подвохом, если ему не понравится мой ответ, мало ли чем это кончится. Знать бы еще, есть ли здесь нехорошие статьи. Но придумать я ничего не могла, так как слишком мало знала об этом мире, а потому сказала, как есть:

– Сопротивление при аресте.

Он встал, подошел к моей полке глядя на меня все тем же злобным взглядом и сказал:

– И у меня тоже, – он вдруг заулыбался этому совпадению сверкнув металлическим зубом, – Я четверых прикончил.

– Можно подумать, хоть кто-то сопротивления не оказывал, – ответил Канк, – Если тебя хотят арестовать, ясно, что живым уже не выйдешь.

– То есть, всех без разбору приговаривают к смерти? – удивилась я.

– Если ты родился не в Гровельзе, то за любое преступление, даже за отсутствие документов, тебя сварят. А если ты местный, то в большинстве случаев обходятся отрубанием рук или ног, или ушей. Но если ты надзору не понравишься, а им никто не нравится, попадешь сюда, – пояснил Канк. Он показался мне самым миролюбивым из всех.

– А сбежать никто не пробовал? – спросил кот.

– Бесполезно, мохнатый, – сказал Канк, – Все равно поймают и отдадут кошкам. По сравнению с этими тварями, варка – просто райское наслаждение. Мне рассказывали…

– Кошкам? – прервал его Кей.

– Таким же как ты, только побольше.

Кота передернуло, и он поспешил забраться ко мне на полку. Гилл начал расхаживать по проходу взад-вперед. Евфера поднялась со своего места и отвесила ему добротный пинок под зад, отчего тот отлетел к двери.

– Терпеть не могу, когда ты шныряешь туда-сюда перед моим носом, – заявила она.

Я подумала, что девушка со столь мощным телосложением вряд ли уступает в силе мужчинам, даже таким как Драт. Ефвера уткнула руки в боки, показав, что под просторной безрукавкой из мешковины скрывается тонкая талия. Она посмотрела на меня большими голубыми глазами, и я подумала, что девушка вряд ли старше меня, ей лет двадцать, а то и меньше.

– Когда меня принимали, – гордо произнесла Евфера обращаясь ко мне и к Гиллу одновременно, – Я убила шестерых!

Я забилась подальше в угол, ожидая, что сейчас начнется потасовка, но лысый встал и послушно сел на свою полку. Теперь самой опасной мне начала казаться эта железная леди. Не хотела бы я получить от нее пинок.

– Нашли чем хвастаться, придурки, – прокомментировал ситуацию Драт, – Ты ж не всех убила, а так никакой разницы.

Голые пятки на дальней от меня полке зашевелились и в скором времени я имела возможность созерцать последнего обитателя камеры – Илона, худого жилистого парня с неуклюжей походкой. Он быстро слетел со своего места и направился к умывальнику. Покончив с водными процедурами, Илон подошел к Драту и бесцеремонно тыкнув в меня пальцем спросил:

– Кто это?

– Меня зовут Нора, – ответила я, не дожидаясь, пока меня представят.

Но парень проигнорировал мою реплику и снова обратился Драту:

– Ее-то зачем к нам? – он посмотрел на меня так, будто увидел инопланетянина. Кажется, мое появление казалось ему совершенно неуместным.

– Затем же, зачем и тебя, парень, – ответил Драт, – Ты бы хоть поздоровался.

Он взъерошил рукой свои коротко стриженные волосы и обратился ко мне:

– П-привет, – очень неуверенно произнес парень и помахал мне рукой, затем быстро отправился к своему месту.

– Он просто стесняется, молодой совсем, – шепотом пояснил Драт, – Они с Ферой вместе обучение проходили.

– Меня зовут Евфера! – снова взревела девушка, топнув ногой так, что я ощутила вибрацию, но Драт даже не взглянул на нее и продолжил.

– Ее год назад арестовали, а Илон с нами четыре месяца. Жалко их, так рано попались.

– Лично я собираюсь выйти отсюда живой, – заявила Евфера.

– Ага, – Илон свесился вниз головой с полки и посмотрел на свою подругу, – Думаешь продержишься еще шесть боев?

– Каких боев? – спросила я.

– Если хочешь помучиться подольше, то становись гладиатором, – ответил Илон, теперь его голос звучал уже более уверенно.

– Тот, кто продержится десять боев, получит так называемую свободу. Выбросят на краю света. Если повезет, там будет воздух. Ферка четыре прошла, – сказал Драт.

– Евфера! Черт возьми, меня зовут Евфера! – она снова ударила кулаком по табурету так, что у него отломилась ножка.

– Все десять не удалось пройти никому, – продолжил Драт.

– А с кем драться-то? – спросила я.

– Со специальными тварями, – пояснила Евфера, – Жуткие монстры. Сначала с одним, с каждым боем их на одного больше. В конце их десять.

– А поподробнее монстрах? – продолжала интересоваться я.

– А ты никак в гладиаторы намылилась? – усмехнулся Драт.

– Все же лучше, чем быть сразу сваренной, – я пожала плечами.

– Вряд ли ты и бой продержишься, не обижайся, – сказал Драт, – Если проиграешь, то чудовище сначала тебя парализует. Ты все будешь чувствовать, но ничего не сможешь сделать. Потом оно тебя проглотит. И ты почувствуешь, как желудочный сок медленно переваривает тебя, – он скорчил зверскую рожу, изображающую отвращение.

– А ты откуда знаешь? – спросил кот.

– Рассказывали в тюрьме.

– Значит, кто-то после этого выжил? – снова спросил мохнатый.

– Нет, конечно, – уверенно ответил Драт.

– Тогда откуда это известно? – не унимался кошак.

– Не знаю, – стушевался заключенный, – Я об этом не думал.

– А трудно убивать монстров? – поинтересовалась я.

– Одного – нет. Трудно, когда их много, – сказал Драт, – Я победил семерых.

– Кончайте трещать! – скомандовала Евфера, – Отбой. Я спать буду.

– Да, – подтвердил Драт, – Действительно, надо спать. Кто знает, у кого завтра будет бой.

Свет здесь так и не погасили. На голых досках лежать, а тем более спать, не слишком удобно. Я долго вертелась на узкой ничем не застеленной деревяшке. А вот котяра захрапел в момент. Мне же было ужасно холодно в одной майке и легинсах, а еще было жестко, несмотря на то, что я ничего не весила здесь. Я положила на себя спящего кота и пыталась согреться от его тепла. Промучившись несколько часов, я все-таки задремала.

***

Проснулась я от страшной боли в спине. Мое тело окоченело. Потребовалось невероятных усилий, чтобы разогнуть непослушные ноги. Поясница противно ныла, но я все же заставила ее согнуться и села. Больше всего мне хотелось залезть в горячую ванну, а потом оказаться в мягкой постели под одеялом. У меня закружилась голова, я свалилась с узкой полки и медленно упала вниз. Подняв голову, я увидела улыбающегося Канка, он протянул руку. Превозмогая боль, пришлось встать на ватные ноги и побрести к санузлу за ширмой.

Желудок сжался под воздействием болезненных спазмов. Мне еще не приходилось испытывать столь сильного чувства голода. Даже в пустыне я ощущала себя гораздо более комфортно, когда лежала на мягких шкурах и лакомилась сухофруктами. В безымянном мире забавных инфантилов условия вообще можно было счесть шикарными. До этого момента путешествия между мирами казались мне весьма экзотической, но безопасной экскурсией. Здесь же удача повернулась ко мне своей неприглядной задницей.

В кармане я обнаружила мятую пачку, там было еще целых пять сигарет. Вернувшись полку, я закурила. Затяжка едкого дыма заставила на мгновение забыть о голоде.

Ко мне приблизилась Евфера и попросила сигаретку. Вчера я так и не увидела, чтобы кто-то из моих сокамерников курил, а потому решила, что являюсь единственной обладательницей сигарет, правда теперь их оставалось всего три. Не густо даже для двоих.

– Долго же ты дрыхнешь, – сказала мне девушка.

– У меня все болит, – проныла я.

– Через месяц-другой пройдет. Привыкнешь, – успокоила она меня.

– Месяц-другой? – ужаснулась я. Мне все еще казалось, что я здесь не на долго, скоро Кей что-нибудь придумает и мы отправимся дальше. Нет, я никак не могу провести здесь остаток своих дней.

– Тут можно годами сидеть, если живучий. Сегодня Илон в бою. Что-то он долго.

– И сколько максимум?

– Все зависит от того, как ты быстро залечиваешь раны. Драт почти четыре года здесь, он дольше всех из нас тут. У него за плечами семь боев.

– Блин, я думала, что через пару недель освобожусь…

– Ха! Я после первого боя два месяца на больничке отдыхала. Редко обходится без тяжелых ранений.

– Нора, надо срочно рвать когти, – сделал важное замечание кот, который уже успел проснуться и все это время слушал нашу беседу.

– Без пушистых знаю, – грубо ответила я.

– За тобой сегодня придут. Сварят или в бой, – сообщила Евфера.

Пульс неприятно застучал по вискам, а руки задрожали. Под кожу пробрался липкий страх. Мое воображение нарисовало гигантскую кастрюлю с супом, где плавает мое тело следи морковки и лука. Нет, я не хочу быть сваренной. Но участие в гладиаторских боях вряд ли будет иметь иной исход. Был ли у меня шанс продержаться хотя бы один бой? Надо признать, что я вряд ли выстояла бы даже против кого-то из своих сокамерников, а сражаться предстояло с нечеловеком.

– Да, учитывая мои навыки единоборств, бой будет коротким. И победитель, к сожалению, известен, – грустно заключила я.

– А ты совсем драться не умеешь? – спросил Канк с жалостью в голосе.

– Ну, как сказать, – я мялась, пыталась вспомнить хоть какой-то опыт единоборств из жизни, но лишь припомнила, как меня побила девочка в классе в шестом, – Короче, совсем.

– Тогда тебе можно смело готовиться не к бою, а к собственным похоронам, – поддержала меня Евфера.

– Мне тебя жаль, но все же Фера права. Мы все были наемниками, – сказал Канк.

– Евфера! Меня зовут Евфера! Когда ж вы все запомните! – кажется, она опять что-то сломала, но мне сверху не было видно.

Я почувствовала себя слабой и никчемной, преисполнившись жалостью к себе. Было обидно слышать их слова сожаления, будто меня уже похоронили. Я злилась на себя за то, что никогда не умела постоять за себя, на сокамерников за то, что они даже не пытались вселить в меня надежду, и на кота за то, что он до сих пор не вытащил меня из этой поганой вселенной.

Дверь в камеру распахнулась. Человек в дурацкой форме с лентами швырнул израненного Илона прямо на пол, затем снял автомат с плеча и направил в мою сторону.

– Девка с тварью на выход!

Было ясно, что эта нелестная фраза относилась ко мне. Я подхватила кота, и, спрыгнув с полки подошла к охраннику. Он пропустил меня вперед, но за дверью оказалось еще четверо вооруженных людей. Мне в спину уткнулось дуло автомата, отчего противный навязчивый страх снова посетил меня.

Я шла вперед подталкиваемая автоматчиком через помещение, в котором меня выгрузили из багажника машины. Мы подошли к люку, похожему на канализационный, на противоположном конце помещения. Один из моих надзирателей откинул крышку и спрыгнул вниз. Его примеру последовал и второй. Я стояла на краю, понимая, что теперь моя очередь, но не решалась прыгнуть. Тогда страж, что стоял сзади, больно ткнул под лопатку дулом автомата, я потеряла равновесия и полетела вниз.

Лететь по узкому туннелю пришлось несколько минут, пока мы не приземлились в просторный зал, в центре которого располагались три кресла на высоком постаменте. На этих тронах восседали три человека в колоколообразных шапках, было слышно, что они о чем-то совещаются, но слов не разобрать. А потом один из них громко произнес:

– Суд посовещался и постановил: признать девку с тварью виновной в совершении покушения на жизнь государственного лица, а также хищении имущества государства в крупном размере и приговорить за совершенные преступления к смертной казни через варку на медленном огне.

– Что?!!! – у меня потемнело в глазах, я взвизгнула, – Я ничего такого не делала! А как же доказательства?! Презумпция невиновности?

– Слова виновного есть не что иное, как попытка уйти от наказания. Так гласит закон, – пояснил этот урод в колпаке.

– Я т-требую адвоката! – не своим голосом сказала я.

– Авокадо? Будут еще заявления?

– Да! – вспомнила, что есть лишь один шанс не быть сваренной, – Я хочу стать гладиатором! – а потом добавила, – Вместе с котом!

– Имя?

– Меня зовут Элеонора, – воспрянув духом заявила я, – а кота – Кей.

Эти гады на тронах стали перешептываться. Заговорил тот, что сидел в центре:

– Суд постановил: разрешить девке с тварью участвовать в боях. Первый бой назначить на завтра. А также суд постановил удовлетворить последнее желание приговоренного к смерти. Принесите для девки с тварью авокадо. Заседание окончено.

– А…

Охрана пресекла мои попытки продолжить дискуссию болезненным ударом под зад. Пришлось заткнуться, вряд ли они стали внимать бы моим речам. Затем охранник забрал кота, а на меня надел наручники и прикрепил к ним крюк с веревками. Отправлять меня обратно они собирались при помощи подъемного механизма. Устройство зажужжало, руки больно вывернулись, и меня потянуло вверх. Если бы не отсутствие тяжести, было бы гораздо больнее, но разве они думают о комфорте того, кого собирались сварить заживо?

У дверей камеры они сняли наручники и пинком втолкнули меня в камеру, а следом забросили кота. На первой полке сидел вернувшийся из боя Илон. На него было страшно смотреть, кажется, нос у него был сломан, под глазами налились черный синяки, все его лицо распухло, а безрукавка была насквозь пропитана кровью. Он поймал мой взгляд, выражавший ужас, и сказал: