Текст книги "Илос. Начало"

– Я не бывала в пустыне, принцесса. Мы с семьёй жили на границе, и я была маленькой в момент падения Звезды, но никто из моих родных не видел джиннов, ифритов или других существ из огня.

На лице Теялы отразилось разочарование.

– При чём здесь кольцо? – снова встрял я, ничего не понимая.

– Джинн не смогла убить Калануа, но предложила ему сделку, – встрепенулась сестра, припоминая детали прочитанной истории. – Она пообещала избавить его от одиночества и родить дитя. Тому ребёнку она также решила подарить трёх друзей, которые будут защищать дитя от смерти и одиночества. Взамен же джинн попросила жизнь самого Калануа.

– Значит, Калануа влюбился в джинна и подарил ей подобное кольцо?

У Теялы вырвался смешок, и она снисходительно покачала головой.

– Нет. Джинн выполнила свои обещания, но, когда их общий ребёнок подрос, она пришла за платой. Она убила Калануа, поглотив его душу.

Взамен же джинн попросила жизнь самого Калануа.

– Не самая романтичная история, – буркнул я, поняв, о какой именно жизни шла речь.

– Выполняя своё обещание, джинн наделила Калануа предчувствием, которое помогло ему найти друзей и защитников для своего ребёнка, – так называемым Зовом, – внезапно вмешалась молодая продавщица, желая помочь мне понять. – Джинн действительно забрала плату, но затем, взглянув в глаза своего подросшего сына, что-то в ней переменилось, и она захотела сделать ему подарок. Тело Калануа она сожгла, а из его сердца извлекла насыщенно-красный рубин. Джинн заковала камень в золото и подарила созданный перстень своему сыну, говоря, что впредь никто из рода Калануа не будет одинок и своё кольцо мальчик должен передать возлюбленной вместе со своим сердцем.

– Поэтому его называют Сердцем Пустыни, – закивала Теяла, забрав перстень из руки южанки и разглядывая камень.

– Такая традиция существует исключительно в семье Калануа, и обычно кольцо уничтожают после смерти возлюбленных. Однако этот перстень каким-то образом уцелел, – с благоговением добавила девушка.

– Если это такая драгоценность, то почему ты его продаёшь? – вмешался я, не одурманенный магией легенды.

– В чужих руках это не более чем кольцо, – нехотя призналась та. – Возможно, камень как-то помогал тем, кому он был предназначен, но без Калануа магии в украшении нет.

– И всё же красивая традиция, – восхитилась сестра.

– Вряд ли это правда, Тея. Я был с братьями на юге, и мы не нашли там ничего, кроме песка и обещаний смерти, – бросил я, но не мог не признать, что кольцо чем-то притягивало к себе.

Завораживающей ложью или восхитительной тайной, как сердце, которое добровольно отдают другому.

– Мои родители считают, что гораздо южнее границ при катастрофе мог кто-то выжить. Но если кто и остался, то они живут малыми группами, превратившись в банды разбойников, – добавила девушка.

– А Калануа? Его потомки действительно существуют? – поинтересовалась Теяла.

– Возможно, но они всегда жили в глубине пустыни. Поэтому если они и существовали до падения Звезды, то сейчас уже вряд ли.

– Какая жалость. Хотелось бы мне их увидеть, – пробормотала Тея, а потом добавила увереннее: – Я куплю это кольцо.

– Но оно тебе велико, сестра.

– Не для себя, Илос. Я подарю его Каиду. Этот камень напоминает цвет его глаз.

Я ещё раз взглянул на перстень, соглашаясь, но не был уверен, что Каид из тех, кто любит носить украшения. По крайней мере, я не видел на нём колец.

– Это лазурит, некоторые племена называют его небесным камнем и считают, что он смягчает каменные сердца и отгоняет кошмары, – добавила девушка, заворачивая перстень в шёлковую тряпицу.

Теяла счастливо заулыбалась удачному выбору.

– Как раз то, что нужно для нашего заносчивого, но светлого брата.

Сестра щедро заплатила и за кольцо, и за историю.

Глава 7

– Сын, постой!

Я резко обернулся на оклик отца. Он направлялся ко мне широким шагом, а за ним, как это происходило постоянно в то время, семенила вереница слуг, писарей и учёных. Они продолжали ему о чём-то докладывать, хотя отец уже явно их не слушал.

Дворец занимал огромную территорию, но после возвращения из похода я всё не мог отделаться от ощущения, что здесь стало тесно. Министры и советники не покидали дворец сутками, слуг и помощников стало вдвое больше. Но, к счастью, я, будучи самым младшим сыном и обладателем ненужного Дара, не интересовал учёных мужей и сохранял свою свободу.

– В чём дело, отец?

– Илос, ты последний, с кем я ещё не успел поговорить. Оставьте нас, – приказал он преследующим его мужчинам. Отец не дал им возможности возразить, а сразу повёл меня в сторону. – Это важно, поэтому давай пройдёмся и немного опоздаем на праздник.

Я согласно кивнул, удивляясь просьбе отца. Он редко приходил ко мне с чем-то важным, так как я не был в курсе политических дел.

Наступил долгожданный праздник Каида и повод сообщить всему совету и знатным людям о помолвке Исара с Эйлин. Я задержался, придирчиво выбирая наряд к золотой традиционной накидке, зная, что мама будет разочарована, если я заявлюсь в ненадлежащем для подобного мероприятия виде.

– Что-то важное? – на всякий случай уточнил я, кивнув на оставшихся позади людей.

– Скорее, повседневное, – отмахнулся отец. – Город растёт, а вместе с этим появляется множество привычных трудностей. Скапливающийся мусор и ухудшающееся состояние дорог из-за лошадей. Некоторые пути необходимо расширить и выложить камнем.

Я ничего не ответил и рассеянно провёл рукой по волосам, убирая их назад. Такие дела меня не касались, потому что я ничем не мог помочь. Заметив моё озадаченное выражение лица, отец понимающе улыбнулся и сжал пальцы на моём плече.

– Но я не об этом хотел с тобой поговорить. Есть другие важные темы. Первое – это наши сегодняшние гости.

Солнце приближалось к горизонту, яркие алые лучи ударили в глаза. Отец увлёк меня под арку, и мы оказались на вымощенной дорожке, ведущей к бамбуковому саду.

– Илос, я буду благодарен, если на празднике ты проявишь участие в политической жизни и познакомишься со всеми до того, как напиться с братьями. Ничего сложного. Поговори о будущем страны, позадавай вопросы. Если поднятая тема будет совсем скучной, можешь рассказать истории из похода.

Меня не задела просьба отца. Я, Шейн и Каид мало участвовали в политике, на всех мероприятиях мы в основном крутились рядом с едой и выпивкой, уделяя внимание исключительно развлечениям.

– Мне нужна помощь всех моих сыновей.

Я улыбнулся ноткам мольбы в голосе и тому, с какой искренностью отец принял Исара и Каида в качестве сыновей, хотя в них не было его крови. Казалось, даже внешнего различия Райян не замечал.

– Я озвучил свою просьбу Каиду и Шейну. Люди доверяют мне, потому что знают. Они также неплохо знакомы с Исаром, но вы трое держитесь обособленно. Даже Теяла уже как родная для министров.

Я кивал, внимательно слушая отца, пока мы прогуливались по бамбуковым аллеям.

– Я знаю, как много вы трудились на севере, и не хочу лишать вас праздника, лишь прошу: перед тем, как отдаться веселью, позвольте людям узнать вас получше. Я не вечен, Илос. И однажды ни меня, ни вашей мамы не станет. Я хочу быть уверенным, что создал безопасный город с преданными вам людьми. Да, вы можете постоять за себя благодаря Дару, но нельзя управлять народом при помощи страха вечно, Илос. – Отец сделал намеренную паузу, зная, что из всех именно я опирался на чужой страх. – Уважение, искренняя преданность и верность. Вот, что я хочу оставить вам. Знать, что вы под защитой. Тем более вы с Теей самые младшие, и за вас я переживаю больше всего.

Я с удивлением почувствовал, как тепло от его слов разлилось в сердце, доказывая, что хоть я и вырос, но мне всё так же были необходимы родительские любовь и одобрение.

– Я понял, отец, и обязательно покажу всем, насколько я обаятельный, прежде чем приложиться к бутылке в компании Каида.

Отец засмеялся, хлопнув меня по спине.

– И второе. Я хочу попросить о твоей клятве.

Разговор вернулся в серьёзное русло, мы остановились у журчащего ручья. Окружённый зеленью и камнями, он впадал в неглубокий пруд.

– У нас нет признанного народом единого правителя, но долго так продолжаться не может. Время поджимает, и в ближайшие годы нам предстоит решить этот вопрос, если мы не хотим столкнуться с желающими захватить главенство, – напомнил отец, следя за потоком. – Власть – это тяжкое бремя, но вместе с тем и большое искушение, а прожитые годы и возраст меняют взгляд на многое. Я хочу быть уверен, что вы останетесь преданы друг другу до конца ваших дней.

– Отец, неужели ты думаешь, что мы можем поубивать друг друга за корону и красивый стул? Нет, я знаю, что каждый из нас способен врезать другому за последний кусок вишнёвого пирога, но, честно, это мы не всерьёз, – улыбнулся я, успокаивая его тревогу.

Для нас с Каидом власть означала лишь нежеланное количество обязанностей и ограничений, а Шейн ценил семью превыше всего остального и никогда не пошёл бы против Исара. Отец усмехнулся, качнув головой.

– Я знаю, Илос. Тема неприятная, и всё же я обязан поговорить с вами о подобном хотя бы раз. Поклянись моей жизнью, что всегда будешь поддерживать братьев и сестру. Обещай, что не причинишь им вреда.

Я фыркнул на его излишнюю серьёзность.

– Отец! Даже не подумаю клясться твоей жизнью. Раз ты веришь в клятвы, то я поставлю свою жизнь, что никогда никому из них не причиню вреда намеренно. Я буду защищать каждого брата и сестру до последнего вздоха, если им понадобится моя помощь.

Отец удовлетворённо кивнул, протягивая мне ладонь для рукопожатия.

– Я знаю, сын, поэтому надеюсь, ты не злишься на меня за внезапную просьбу.

Я протянул руку в ответ, но замешкался, не успев коснуться.

– Если я разобью Каиду нос на тренировке, это же не в счёт? Меня не поразят гром и молния? – насмешливо уточнил я.

– В худшем случае Теяла подпалит твою одежду, – с расслабленной улыбкой ответил отец, а я пожал ему руку, соглашаясь на подобный исход.

* * *

Мы задержались дольше, чем отец предполагал, и пришли на праздник после захода солнца, дав себе возможность провести время вдвоём и обсудить недавние события и возможные планы на будущее. Я поделился с отцом историей про Кольцо Пустыни, которое Тея купила брату. Сам не ожидал, что с такой чёткостью запомню старую легенду, хотя помимо слов южанки не было никаких доказательств, что это кольцо действительно принадлежало одному из Калануа. В ответ отец припомнил, что слышал о существовании традиции передавать кольца возлюбленным, но подробностей он не знал.

Стоило нам войти в главный зал, как все обратили внимание на Райяна, приветствуя вначале его, а потом уже меня. Отец напоследок похлопал меня по плечу и отошёл к группе мужчин в нарядных одеждах, чтобы что-то обсудить.

Пышные праздники не были частым событием, поэтому я заинтересованно оглядел зал, занимающий немалую часть главного дворца. В последний раз я был в нём до похода.

Деревянные стены и колонны бледно-красного цвета поддерживали высокий потолок и были украшены резьбой, а созданные из дерева фигуры и узоры на потолке мастера раскрасили в синий, зелёный, чёрный и золотой. Сперва сочетание цветов казалось странным, но именно такая палитра была принята у народа отца в архитектуре.

Из-за тёплого климата и особенно удушающе жаркой погоды летом три стены зала состояли из огромных окон с резными панелями, проклеенных рисовой бумагой. В тот вечер окна распахнули, позволяя свежему ветру свободно гулять по помещению. Чёрный деревянный пол был так хорошо вычищен, что отражал огни высоко расположенных светильников, в сердцевинах которых горели свечи. Их света было недостаточно, чтобы ярко осветить помещение, но хватало для создания расслабляющего полумрака. С одной стороны в линию поставили столы с угощениями, где желающие могли насладиться едой за разговорами. С другой – для тех, кто хотел отдохнуть с чашей вина в компании собеседников, – разместили сиденья полукругом. У дальней стены расположились музыканты, играющие протяжные мелодии на струнных и духовых инструментах.

На севере танцы являлись частью веселья, но на наших праздниках танцевали лишь специально приглашённые артисты, развлекая гостей искусством рассказывать истории без слов. У нас люди просто наслаждались музыкой, едой и общением, а желающим прогуляться было позволено бродить по открытым территориям дворцового комплекса. Они могли отдохнуть в садах или уединиться в гостевых павильонах, если того желали.

Обведя взглядом помещение и собравшуюся толпу, я нашёл Шейна. Брат в отличие от меня полностью облачился в несколько слоёв традиционных одежд. На верхней чёрной накидке во всю спину красовался дракон, вышитый серебряной нитью. Драконов не существовало, но брату нравился образ этого мифического создания. Шейн последовал просьбе отца и увлечённо беседовал с советниками, а те улыбались и иногда кивали в ответ. Я задержал внимание на брате, зная, что ему тревожно в обществе такого количества людей, но, похоже, сегодня чужие эмоции не сильно его беспокоили или же он сосредоточенно контролировал побочный Дар, закрываясь от других людей. По крайней мере, я не заметил в поведении Шейна признаков неприязни к празднику, поэтому продолжил оглядывать зал.

Чтобы найти Исара, мне потребовалось больше времени, тот вместе с Эйлин стоял, окружённый гостями. Благодаря маминым ярким волосам я на мгновение заметил её в толпе, но ни Каида, ни Теялы разглядеть не сумел.

Протяжно выдохнув, я подошёл к столу со сливовым вином, налил себе полную пиалу и опустошил её, готовясь к предстоящим разговорам. После направился к Шейну, решив первым делом выполнить просьбу отца и постараться покорить советников своим очарованием, рассказав несколько наименее кровавых или грязных историй про наше путешествие по северу.

Следующие два часа я потратил на разговоры, всем сердцем желая оправдать доверие отца. Я провёл пятнадцать минут в компании Шейна и четырёх мужчин, силясь запомнить их имена. Я дополнял истории брата, поднимал пиалы за здоровье Каида, Исара и нашего отца. Затем перешёл к другой группе людей и уже сам рассказывал истории, знакомился с семьями пришедших, будь то жёны или дети. Некоторые знакомили меня со своими дочерями более охотно, другие – менее, скорее всего, из-за слухов о моём Даре. Но я был уверен, они не дураки и осознавали, что любой из Первых станет лучшим претендентом для их дочерей. Родство со мной и моими братьями даст защиту и финансовое благополучие.

Я повторял эти действия, раз за разом натягивая свою самую очаровательную улыбку, стараясь с ходу считывать гостей по их поведению и внешнему виду. Кому-то были интересны лишь светские, на мой взгляд – скучные, беседы, а кто-то хохотал над сальными рассказами из походов, которые обычно травят солдаты вокруг костров. Спустя два часа мой разум затуманился от выпитого, новые имена вылетали из головы через пару секунд после знакомства, а желудок болезненно сжался, напоминая, что я ещё не поел.

– …и тогда Исар применил Дар Воздуха, вытаскивая мерзавца из пещеры. Брат держал его в воздухе вверх тормашками, вытрясая всё северное дерьмо. – Мышцы лица немели от приклеенной улыбки. В новой компании было весело, я мог не сдерживаться в выражениях, потому что они сами когда-то были солдатами, но голос начал садиться от непрекращающихся разговоров. – Исар так и продолжал, пока у того кровь носом не пошла и он не согласился на условия нашего договора. Другой же бандит так впечатлился Даром, что предложил Исару любую дочь или сына, если тому нравятся мальчики.

Я с трудом сдержал смех, вспомнив, как посерело, а потом от ярости покраснело лицо старшего брата из-за неожиданного предложения. Компания министров вокруг меня разразилась хохотом. Один из советников засмеялся громче остальных, нечаянно разлив вино на свои одежды. В моём окружении уже все напились.

– Илос, вот и ты, – мама обхватила мою руку, – не возражаете, если я украду сына? Он поговорил, наверное, со всеми, кроме матери.

Её белоснежная улыбка, как и всегда, заставила всех мужчин смущённо забормотать:

– Конечно, Роксана, мы и так его задержали, – с извиняющимся полупоклоном ответил один из собеседников, чьё имя я забыл.

– И то верно! Ему стоит повеселиться вместе с остальными молодыми людьми, возможно, где-то здесь бродит его судьба, – поддакнул другой, вероятно, пришедший с дочерью на праздник.

– Благодарю, Илос, за то, что скрасил этот вечер своими рассказами, – ответил разливший на себя вино, но, похоже, мужчину это никак не беспокоило.

– Ты живой, мой мальчик? – уточнила мама, оттаскивая меня к столу с едой.

– Ещё немного, и эта улыбка осталась бы со мной навсегда, – пробубнил я, стараясь размять мышцы лица и снять спазмы.

– Я знаю, о чём попросил отец, а также знаю тебя. Ты не принимаешь полумер и всё делаешь с полной отдачей, но я пришла передать слова Райяна. Отдохни, наслаждайся праздником, ты на всех произвёл неизгладимое впечатление.

Я устало опустился на подушки перед низким столом с угощениями. Чувство выполненного долга наполнило всё тело расслабленностью и вялостью. Я улыбнулся маме, благодарный за похвалу, и принялся запихивать в рот долгожданную еду. Мама присела рядом на подушки и с улыбкой смотрела, как я ем. На ней было простое традиционное платье, а отсутствие ярких цветов в одежде заставляло всё внимание обращать на её красивое лицо и насыщенный медный оттенок волос, убранных в аккуратную причёску. Мама родила своего первенца – Исара – рано, в восемнадцать лет. Теперь же приближался сорок шестой день её рождения, морщинки вокруг глаз и руки немного выдавали возраст, но за счёт худой фигуры и низкого роста она всё равно казалась моложе своих лет.

– Ты всё такой же, мой маленький Илос, – мечтательно протянула она, заботливо пододвинув ко мне тарелку с мясным рагу.

– Тея, наоборот, заявила, что я вернулся другим, – проворчал я с набитым ртом и убрал длинную прядь волос за ухо, чтобы та не мешала.

– Это неизбежно, вы же растёте. Но для меня вы двое всегда будете моими малышами.

Я понимающе кивнул, стараясь не жадничать и не впихивать в рот больше, чем мог прожевать.

– А Тея?

– Что Тея? – не поняла мама.

– В ней что-то изменилось, но я не могу понять что.

– Она молодая девушка, Илос, и это нормально – меняться. Вас долго не было, она очень скучала, чувствовала себя брошенной. Иногда Теяла даже срывалась на мне и слугах, а потом плакала или закрывалась в своём павильоне. Первые месяцы дались ей тяжело, – поделилась мама, осматривая приглашённых. Я тоже невольно оторвал глаза от тарелки в поисках сестры. – Праздновать своё восемнадцатилетие она отказалась и провела весь день в твоём доме. Те редкие письма, что вы слали, Тея хватала первой, даже Райян терпеливо дожидался, пока она прочитает.

В основном послания отправляли Исар и Каид, докладывая о наших успехах. Первые пару месяцев я тоже много писал сестре, а затем мы полностью погрязли в делах. Я не солгал Теяле, мне правда не хотелось доверять что-либо личное непроверенным посыльным, но была и другая причина. Первоначальный пыл приключений был погребён под убийствами, политическими дрязгами, грязными дорогами и голодными ночами. Я не хотел рассказывать сестре о нелицеприятной стороне похода, но в итоге ничего, кроме этого, не осталось, поэтому я перестал писать вовсе.

Судя по маминому взгляду, именно к этому она и вела.

– Было не о чем писать, – оправдываясь, признался я. – Исар слал письма, я участвовал в тех же событиях и ничего нового бы не рассказал.

– И всё же отсутствие твоих писем её сильно расстраивало, – укорила мама, но смягчила правду понимающей полуулыбкой.

– Она мне не сказала, что это так сильно её обидело.

– Может, она всё-таки успокоилась и забыла.

Я устало вздохнул. Нет, Теяла не забыла. Я знал сестру достаточно хорошо, чтобы понимать, что она по-прежнему обижалась. Её попытки меня разозлить стали понятнее. В противовес мыслям я согласно кивнул. Чувство голода ушло, и я принялся жевать медленнее.

– И всё же есть ещё что-то, – пробубнил я скорее себе, но мама услышала.

– Может, ей кто-то нравится и она боится тебе рассказать?

Я резко повернулся к маме, едва не опрокинув пиалу с вином рукой.

– Что значит «кто-то нравится»?

– Я просто предположила, Илос. Расслабься, – тихо засмеялась она. – Я рада, что ты тщательно оберегаешь сестру, но она тоже выросла и, возможно, вскоре найдёт свою любовь, а тебя прошу не отпугивать всех без разбора. Расставание для Теи было сложным, она привыкла, что ты всегда рядом. С вашим отсутствием я впервые заметила, что у неё вовсе нет друзей! – чуть строже добавила мама, а я принял оскорблённый вид, не понимая, в чём моя вина. Хотя внутри знал, что наша постоянная опека могла сыграть такую роль в жизни Теялы. У неё действительно не было ни друзей, ни знакомых. – Поэтому я была рада, когда она начала общаться с дочерями и сыновьями знакомых учёных и министров.

Я невнятно промычал в ответ, разговор перестал мне нравиться, и, похоже, мама это ощутила.

– Мы поговорим об этом позже. Я, пожалуй, пойду к Райяну, а ты веселись.

Я проводил маму взглядом и осмотрел зал ещё раз. Толпа немного поредела, гости, устав находиться в одном помещении, отправились бродить по садам. Весна – поистине самое прекрасное время года, а мамины сады восхитительны, и там есть на что посмотреть.

Я заметил Каида. Брат расположился на одном из низких диванов и, растягивая губы в отрепетированной соблазнительной улыбке, что-то говорил двум молодым девушкам, сидящим в опасной близости от этого волка. Будто ощутив внимание, он посмотрел в мою сторону и движением кисти подозвал к себе.

Я закинул пару виноградин в рот и уже решил присоединиться к брату, как наконец заметил Теялу. На ней было платье персикового цвета с чёрным кружевом. Я едва не подавился ягодой при взгляде на вырез, который открывал ключицу и спускался ниже, демонстрируя слишком многое, а заканчивался лишь на широком поясе под грудью. Несколько тёмных прядей выбились из причёски и лежали на плечах, притягивая внимание к её длинной шее. Тея даже использовала сурьму, чтобы подвести глаза и добавить в образ каплю притягательной порочности.

И – проклятье! – я знал, что все эти детали намеренны, потому что Тея сама же на одном из праздников указывала мне на присутствующих девушек, рассказывая об использованных ими хитростях для привлечения внимания.

Собеседник Теялы стоял ко мне полубоком, и я прекрасно видел, как его взгляд то и дело сползал на её грудь. Меня это раздражало, но я сам с трудом оторвал глаза, шокированный вырезом. Мне стоило прекратить пить.

Я встал и пошёл в сторону Каида.

– Братишка, – протянул тот, вскочил с места и заставил меня сесть рядом с одной из девушек. Брат переместился на другое место прямо между двумя собеседницами.

– Прошу вас, это мой любимый брат – Илос. Илос, это Несса и Элен, они, как и Эйлин, дочери Правящей партии в Сабоне и прибыли сюда специально на мой день рождения.

Я не сразу понял, кто из них кто, потому что Каид толком не объяснил, но девушки, вероятно, под действием как минимум одного выпитого кувшина вина, открыто мне улыбались, беззастенчиво протягивая кисти для поцелуя, что являлось привычным приветствием в более северных городах. Я поцеловал их руки, оценивая новых жертв брата.

У обеих были светлые волосы и карие глаза, обе стройные, а их вырезы ничем не уступали декольте на платье сестры. Лишь у Нессы кожа была чуть темнее, а щёки и нос усыпаны веснушками, что придавало её лицу детской миловидности. Она выглядела очаровательно, но совсем не мой типаж. Поэтому я был рад, что со мной сидела Элен, мне понравилась загадка в изгибе её малиновых губ.

– И о чём вы говорили? – поинтересовался я и, забыв, что ещё недавно решил перестать пить, принял полную пиалу из рук брата.

– Конечно, о тебе, – заверил Каид. – Я рассказывал о том, что ты вырос в обаятельного мужчину…

Я закатил глаза, зная, что дальше не услышу ничего хорошего.

– …и как, несмотря на все свои мускулы, ты всё так же очаровательно проигрываешь мне в каждой драке.

Я демонстративно скопировал усмешку брата, приняв колкость, которую и так ожидал услышать.

– Если ты забыл, чаще мы заканчиваем ничьей, так как я устаю слушать твою болтовню.

Девушки тихо засмеялись, а Каид, изображая душевную боль, положил руку на сердце.

– Заслужил ли я такие жестокие слова от своего младшего братишки?

– Ты стареешь, Каид, и становишься впечатлительным. Не припомню за тобой тягу к сентиментальности, – фыркнул я и сделал глоток из чаши.

Алкоголь обжёг горло. Каид налил нам что-то покрепче обычного вина. Вероятно, светская болтовня его утомила, и брат решил ускорить процесс ухаживания.

– Элен, Несса, прошу прощения за своего брата, у него отвратительное чувство юмора. – Каид приобнял Нессу и наклонился к девушкам ближе, делая вид, что делится секретом. – Под стать его чёрному сердцу.

Слухи о моём Даре Тьмы крепчали и обрастали небылицами, некоторые охотно привирали о том, что видели, как я превращаю день в ночь. Это ложь, я и не пытался сотворить подобное за ненадобностью. А россказни про чёрное сердце… скорее всего, они и вовсе появились из уст Каида.

Глаза Элен удивлённо округлились, она повернулась в мою сторону.

– Это правда?

Вероятно, она была из тех, кого интриговали слухи. Девушка положила руку на моё бедро, но, возможно, и сама не заметила движения, продолжая пристально смотреть мне в глаза.

– Что у меня чёрное сердце? Не уверен. Врагам пока не удалось его вытащить из моей груди, чтобы проверить, – нагло улыбнулся я.

– Ох нет, не сердце. Дар. Говорят, он у тебя мрачный, но пьянящий, как сама ночь.

Она смутилась, заметив, где лежит её ладонь, попыталась её убрать, но я перехватил кисть, оставляя руку на своём бедре, и наклонился вперёд, почти к самому уху девушки. От неё приятно пахло розами, но, к своей беде, я не любил розы. Мне нравился сладкий запах фруктов или терпкий сандал.

– Солнце зашло, и наступила ночь. Что ты ощущаешь? Чувствуешь ли, как пьянит темнота?

Она задрожала от моей близости, а я заметил, как Каид насмешливо закатил глаза. Он сам научил меня таким вещам.

– Да… но… – зашептала Элен.

– Верно, ты чувствуешь… – я едва задел губами её ухо и медленно, вроде бы нехотя отодвинулся на безопасное расстояние, – …потому что у тебя в руке не в первый раз пустая пиала. Подобные слухи разносят те, кто часто сидит в тавернах, с бутылкой у них каждая ночь пьянящая.

Я убрал прядь её светлых волос за ухо и улыбнулся, отмечая, как покраснело лицо Элен. Каид вообще прижимал к себе Нессу за талию, шепча что-то ей в шею, от чего девушка задышала тяжелее и сжала ткань своего платья в кулаке. Я сделал очередной глоток вина и отвернулся, чтобы наткнуться на неприятную картину: вокруг Теялы столпились уже три кавалера. Хоть она и улыбалась, что-то отвечая, но время от времени её обжигающий холодом взгляд замирал на Каиде. Один из ухажёров совсем осмелел и во второй раз наполнил пиалу моей сестры. Я извинился перед Элен и поднялся с места.

– Вижу, ты скучаешь без меня, Тея, – подойдя сзади, я закинул руку сестре на плечи, намеренно игнорируя её собеседников.

Та пихнула меня локтем под рёбра, пока я придирчивым взглядом оценивал её воздыхателей. Все симпатичные, как на подбор. В этом Теяла и Каид были одинаковы, внешность для них играла важную роль. Но даже втроём они мне не ровня. Однако мысленно я отдал им должное, незнакомцы хоть и напряглись при моём появлении, но не разбежались. Есть свои минусы в том, чтобы быть самым младшим из старших братьев.

– Илос, это… – начала Теяла, но я оборвал, забрав её пиалу и опустошив за один глоток. Мне было плевать, как их зовут, и сестра поняла намёк.

– Прошу меня извинить, я скоро вернусь, – обратилась она к молодым людям.

Слаще её виноватой улыбки были только засахаренные фрукты на праздничных столах, но весь мёд из её голоса исчез, стоило нам отойти на несколько шагов.

– Что ты делаешь?

– Они тебе докучают? – без былой игривости спросил я.

Я посмотрел на сестру в упор, намекая на серьёзность вопроса.

– Ох, Илос. Я не кружу вокруг, пока девушки кладут руки тебе на колени.

Меня удивило, что она видела, а ещё сильнее, что придала этому значение. Хотя что сделал я? Оттащил её от мужской компании, непонятно для чего.

– Хорошо, – равнодушно ответил я. Теяла изумлённо распахнула глаза, когда я сдался так легко. – Я убедился, что к тебе никто не пристаёт. Тогда впредь не буду тебя беспокоить, сестра.

Тея проследила за моим взглядом в сторону Каида. Тот уже поднялся с дивана, Нессу он обнял за плечи, а Элен держал за руку, ведя к выходу из зала. Я направился за ними, но Теяла, вместо того чтобы вернуться к своей компании, последовала за мной.

– Илос, пошли, покажем девушкам сады, они их не видели, – предложил Каид, заметив меня.

Я был уверен, что брат нетрезв, но по нему не было этого заметно. Он двигался уверенно, спина оставалась прямой, глаза казались ясными. Тогда я заметил на его левой руке кольцо. Перстень Сердце Пустыни, который сестра ему подарила. Я предполагал, что, получив кольцо, Каид поблагодарит Тею и спрячет украшение в глубь комода, как ненужную побрякушку, но я ошибся.

Не дождавшись моего ответа, брат вышел на свежий воздух вместе со спутницами. Он сказал, что хочет показать им сады, но, вероятнее всего, речь шла о тех, что как можно ближе к его павильону. Едва я успел перешагнуть порог, как Теяла схватила меня за руку.

– Не ходи, Илос.

Она поджала губы, а в её глазах отразилось раздражение. Помимо этого, там были мольба с тоской, поэтому я аккуратно отцепил её пальцы от своего запястья и бережно сжал ладонь сестры в руках.

– Почему, Тея?

– Просто не ходи, и всё.

– Тея, мы только прогуляемся, – ласковым голосом попытался убедить я.

– Илос, пожалуйста!

Хоть она и добавила «пожалуйста», но её приказной тон заставил меня нахмуриться. Такие детские капризы остались в прошлом, потому что не было для них никакой причины. Я отпустил руку Теялы, но сохранил улыбку, чтобы не ссориться.

– Я скоро вернусь. Ты даже не успеешь заскучать.

Не дождавшись её ответа, я сбежал вниз по лестнице вслед за братом, который с двумя спутницами уже свернул под арку. Мне самому хотелось побыть на свежем воздухе и проветрить голову, поэтому я с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух.

* * *

Я не соврал сестре. Мы потратили всего час, показывая гостьям сады, где фиолетовым, красным и белым пышно цвели азалии. Рассказали про рукотворные каналы, созданные Шейном, вместе заглянули в сосновый сад, где идущая рядом Элен оступилась на шишке и смущённо поблагодарила, когда я уберёг её от падения. Мы немного отстали от Каида и Нессы, и Элен осмелела. Схватив за края накидки, она притянула меня вниз и прижалась своими губами к моим. Они были мягкими, со вкусом вина и фруктов, я обхватил её талию рукой и требовательно углубил поцелуй, наслаждаясь её дрожью и тихим стоном удовольствия. Она прижималась ко мне в поисках ласки, но меня не привлекала подобная податливость в девушках.