Текст книги "Мадин"

Мадин
Автор: Лия Рой

1

Я смотрела на него во все глаза и не могла поверить. Он ничуть не изменился. Спустя долгих шесть лет он выглядел, как и прежде. Высокий, красивый, с правильными чертами лица и идеально уложенными волосами, в дорогущем костюме тройке и ароматом, который он источал за метры.

Мой Мадин…

Надо же, каким необычным способом судьба решила вновь столкнуть нас. Да и при каких обстоятельствах? Что ж… у кого-то свыше явно было особое чувство юмора…

Если бы я только знала, к кому иду на собеседование…

Черт. Невезучая. Я всегда такой была, всегда ощущала это на каком-то подсознательном уровне, и, наверное, этому никогда не суждено было измениться.

– Ты специально это сделала, Ева? Столько времени спустя ты не нашла способа… лучше?!  – Он был зол. А когда Мадин бывал зол, для окружавших его людей это, обычно, заканчивалось весьма и весьма плачевно. Мне ли не знать?

Но я была не виновата. Как обычно. Зря он гневался, и явно не на того человека.

– Я… нет, конечно, нет.

Для меня это оказалось не меньшей неожиданностью, чем для него самого. Или он и впрямь думал, что я нарочно?! После того, что было? После стольких унижений, после стольких сложностей, через которые я в одиночку прошла?  Да я бы отказалась от этой работы, причем сразу, если бы только могла, но такой привилегией не обладала, и задирать нос в моем случае было, как минимум, глупо. Во мне нуждались и я обязана была заботиться. Я не выбирала такую судьбу, но мне пришлось с ней свыкнуться, пришлось смириться.

Но кто в здравом уме захотел бы работать на бывшего парня, с которым они расстались самым отвратительным способом, да еще и в такой позиции, что я? Разумеется, никто!

Мне пришлось устраиваться на подобную работу. Никому, абсолютно никому не захочется быть чьей-то прислугой. Люди идут на эту работу к богатым и избалованным людям только по одной простой причине – им нужны деньги.

Мне нужны были деньги, иначе никак. Иначе я бы ни за что не осталась в этом доме после того, как узнала, кому именно он принадлежит.

Собеседование было… обычным. Я уже работала на подобной работе и имела не только опыт, но и положительные рекомендации. От своих прошлых работодателей я ушла по одной простой причине – их семья переехала за границу, распродав все имущество, что находилось в России. А мне пришлось срочно искать новую работу, потому что иначе мы бы просто не выжили.

Самира, а именно девушка с таким именем, собеседовала меня, сразу предложила мне эту работу. Она была удивлена моими рекомендациями в хорошем смысле и после долгого и тщательного собеседования, объявила, что все мои документы еще раз проверят, если я не против. Если все сказанное мной окажется правдой, то работа с заработной платой в сто двадцать тысяч в месяц мне была обеспечена.

Ну чего еще можно было желать в моем-то случае? Ни образования, ни возможности учиться, зато вот уже много лет у меня была острая необходимость в деньгах, поэтому когда-то я устроилась на свою первую подобную работу по рекомендации хорошей знакомой.

Так и осталась в этой сфере. Деваться было все равно некуда. Честолюбивые амбиции о карьере модельера пришлось задвинуть так далеко, как этого позволила суровая реальность, с которой я столкнулась в свои двадцать, будучи совсем к ней не подготовленной. И с которой боролась по сей день.

На сердце почти отлегло после разговора с Самирой. Несмотря на то, что она показалась мне высокомерной и немного резкой на поворотах, тем не менее, я была спокойна потому, что ни словом не соврала, а зарплата была даже чуть выше, чем у прошлых работодателей. Более того, к заносчивым «хозяйкам» я уже успела привыкнуть за годы долгого и тяжелого труда. Ко всем можно было найти подход. С  Викторией, бывшей работодательнецей, я же смогла найти общий язык, хотя многие от нее бежали со словами о том, что она ходячий монстр.

Ничего, я справлялась со всякими обстоятельствами в своей жизни и эта Самира меня ничуть не пугала. В основном, все оставались довольны, стоило только исполнять их, пусть и странные на первый взгляд, требования. За годы в этой работе я научилась не лезть в чужие дела и просто и быстро исполнять свои обязанности. Обычно хватала старательности и умения притворяться слепой и глухой там, где это необходимо.

После собеседования с Самирой я уезжала из частного поместья с приподнятым настроением, совершенно не ожидая никакого подвоха.

А он, к слову, случился. Причем уже через несколько дней.

Конечно, знай я к кому иду устраиваться на работу, десять раз подумала бы, а стоит ли оно того? С другой… отказываться от денег сейчас, в столь непростые времена, тратить время и финансы на то время, пока буду искать что-то другое… опять же, я не могла себе позволить такой роскоши. Скрепя сердце, нужно было соглашаться на то, что уже было, и я сделала это. И не собиралась сдавать назад.

Плевать, что подумает Мадин. Плевать, что он навоображает о себе. Он уже давно был не важен для меня. Его уже много лет не было в моей жизни и последнее, о чем я должна была волноваться – это о его мнении.

– Самира Рашидовна меня наняла, ее устроили мои рекомендации. – Я так и не присела в кресло напротив хозяина дома. Молча стояла напротив того, кто считал себя хозяином всего мира. Всегда правым, всегда самым-самым. Что ж поделать, выходец из золотой молодежи, живший на всем готовом, привыкший к роскоши и деньгам, как к чему-то саму собой разумеющемуся… таким людям сложно было объяснить, как живут все остальные, простые смертные. Поэтому я даже и не пыталась. Мне уже давно это было не нужно.

– А Самира Рашидовна знает, что ты когда-то спала с ее мужем? – жестко выдал Мадин. В своем репертуаре – всегда груб, всегда резок и прям.

– Я не знаю. И, честно говоря, прошлое мало меня интересует, – я выдохнула и вымученно улыбнулась, поправляя края простой серой юбки, разглаживая несуществующие складки. Работадателям нравилось, когда прислуга была одета скромно, серо, можно сказать, уныло. Не знаю, почему, но им заходило, я давно это отметила, поэтому старалась не выделяться. Да и не на что было, собственно говоря. – Я здесь для того, чтобы работать. Надеюсь, Вы не станете мне в этом мешать, Мадин Русланович.

– Этот цирк, Ева, что ты устраиваешь… столько лет спустя… я не понимаю его, но я выясню.

Цирк… стараться заработать деньги, теперь это называлось среди богачей цирком?

– Если Вы категорично против моей кандидатуры, то я прошу хотя бы дать мне время, чтобы подыскать что-то другое. Месяц-два… потерпите меня…

Да, я вынуждена была унижаться перед этим… перед этим… существом. Мужчиной я его уже давно не могла назвать. Он давно пал в моих глазах так низко, что уже никогда не смог бы подняться. Как оно говорят… не создай себе кумира? Я его создала, оттого и пал Мадин в моих глазах ниже некуда. И никогда ему больше было не подняться.

– Ладно… я выясню, в чем тут дело… можешь оставаться. Пока.

– Благодарю. – Я склонила голову в благодарном жесте, попрощалась с хозяином дома и вышла за двери его кабинета. И только тогда смогла выдохнуть. Оказывается, все это время я сдерживала в себе дрожь, желание разрыдаться и дикую тоску.

Вот такая вот странная жизнь. Сегодня приходилось унижаться перед тем, за кого когда-то ты собиралась выходить замуж.

2

Я знала, что он женился. Вскоре после расставания со мной. Но я не знала ни ее имени, ни того, как она выглядела, поэтому в своей новой работодательнице не узнала жену своего бывшего жениха.

Когда Самира собеседовала меня, я и понятия не имела, что она – жена моего Мадина. Я давно не следила за его жизнью. Перестала почти сразу, потому что поняла, что если продолжу в таком же духе, то никогда не смогу избавиться от боли и обиды, не смогу начать двигаться дальше.

Поэтому я вычеркнула его из своей жизни почти сразу после расставания. Если это, конечно, можно так назвать.

Я удалила его номер, удалила все наши совместные фотографии, вернула ему подарки и отписалась от всех соцсетей. Если он больше не хотел меня в своей жизни, то я не собиралась подставлять вторую щеку. Нет. Я тоже перестала его желать. Перестала им жить и дышать. Перестала мучиться из-за него. Перестала его любить.

Поэтому я пропустила тот момент, когда мой бывший жених решил жениться на другой девушке. Я узнала об этом случайно, мельком, от одного из знакомых, после чего тут же отмахнулась, не желая узнавать никаких подробностей.

Женился и женился. Какая уже была разница? Меня не должно было волновать, когда и на ком. Рано или поздно, это должно было случиться, а я… я уже давно не думала о Мадине.

Его жена оказалась красивой и ухоженной. Ровно под стать ему. Наверное, специально выбирал такую. Модельной внешности, с высшим образованием, из своих… все, как положено. Не такую «грязную шавку» или «беспородную девку»,  как я.

Самира была высокой, элегантной, с красивыми черными волосами, достигавшими поясницы, с правильными чертами лица и профессиональным макияжем на лице. Такой, что ее можно было прямо сейчас фотографировать и выставлять на обложку Voque без какого-либо фотошопа.

Разумеется, я и рядом не стояла. Серая моль в серых шмотках, с мышиным хвостом из волос такого же мышиного цвета.

Но плевать. Я находилась в этом доме ради других целей. Мадина они совершенно не касались. Мне уже давно было плевать на того, кто плюнул на меня, даже не задав ни одного вопроса.

Я собралась с духом, вдохнула, выдохнула, снова, на этот раз глубже, медленнее, прикрыла глаза и взяла себя в руки. Нельзя эмоциям давать над собой верх. Нельзя давать страху, отчаянию или тоске взять над тобой верх. Если им это удастся, все только усложниться. Я давно усвоила эти уроки. Мне пришлось выучить множество уроков, чтобы выжить.

Я прошла по длинному и светлому коридору, направившись в крыло, отведенное для прислуги. С сегодняшнего дня я должна была приступить к работе.

С сегодняшнего дня я могла жить в этом самом крыле, но предпочитала от этого отказаться. Здесь же мы могли есть, принимать душ, вести какие-то личные беседы, в то время как в особняке хозяев нам не разрешалось даже разговаривать. На полном серьезе. Это было одно из требований Самиры – говорить только в том случае, если она лично обращалась к нам. Разговоры друг между другом были запрещены. В мои обязанности входила уборка комнат на первом этаже, а также соблюдение чистоты в столовой и на кухне.

Десять часов я должна была находиться на территории особняка и выполнять обязанности по листу с планом, составленным управляющей дома. К слову, пунктов в нем на моей памяти всегда было много, но здесь Самира била рекорды. Становилось понятно, почему и заработок был чуть выше среднего, установленного такими же богачами, как и она.

Но жаловаться не приходилось. Я осознанно пришла на эту работу. Осознанно подписалась на нелегкий труд. Я осознанно закрыла глаза на то, что это дом бывшего жениха и его новой жены. Я все прекрасно осознавала.

Осознавала и понимала, что без этой работы просто погибну. В наши-то времена, когда найти что-то стоящее было практически невозможно, расшвыриваться работой, пускай и такой непростой, было просто недопустимо. Не в моем положении. Не при моих обстоятельствах.

Чтобы не происходило, какими бы не были требования Самиры, как бы тяжело не было смотреть на Мадина и его новую дивную жизнь без меня, я дала себе слово, что буду терпеть. Ради денег, ради семьи, ради себя и светлого будущего.

Так было нужно. И жизнь научила, что иногда приходится идти на большие жертвы просто для того, чтобы выжить. Закалки в этом плане мне было не занимать.

Гордо подняв голову, я вошла в крыло для прислуги и достигла своей комнаты, миновав комнату личного повара семейства и управляющей. Среди на удивление скудной обстановки быстро нашла положенную мне униформу и принялась переодеваться. Плевать на обстановку, это все равно все было чужим, так какая разница, стояла здесь кровать королевских размеров или кровать, больше напоминавшая те, что стояли в монашеских кельях? Я даже жить здесь не собиралась, только хранить личные вещи и одежду, пока работаю. Мне бы подошел простой шкафчик для вещей, но было заведено, как заведено, спорить я не стала.

Через пять минут я уже полностью была готова. Свою простую, заношенную одежду аккуратно сложила и положила на заправленную кровать. Надела ту, что было положено по статусу. Вновь разгладила невидимые складки, бросила на себя взгляд в зеркало, отметила изнеможенный вид и, плюнув на все, махнула рукой.

Пора приниматься за работу.

3

Назвать дом просто большим или просто красивым не поворачивался язык. Это было бы просто кощунственно, потому что особняк скорее походил на произведение искусства, нежели на обычное жилье простых смертных. Кажется, кто-то из работников кухни сказал мне, что в доме больше полутора тысяч квадратов, на что я едва не присвистнула. И теперь, когда в мое распоряжение был отдан целый этаж, за чистотой которого я должна была следить, я осознавала в полной мере, что этот человек не врал. Пол дюжины комнат, в том числе и гардеробная, но, что самое ужасное – спальня молодых.

Я не знала, что мне достанутся именно эти помещения, но и выбирать, по сути, не могла. Мне было велено делать то, что велено и оспаривать это, да еще и толком не приступив к работе, я не могла. Вообще-то, не смогла бы и в дальнейшем, если верить прошлому опыту и многолетней работе на Викторию.

А, впрочем, я была здесь только ради денег. И расслабляться было нельзя. Насколько я знала и помнила нрав Мадина, если он сказал, что будет копать под меня, то, значит, неприятности были уже не за горами. Пока не найду другую работу, нужно было держаться максимально правильно и осознанно.

От меня зависели и, в конце концов, кто-то же должен был содержать нашего с Мадином сына, которого этот сукин сын так и не пожелал признавать.

Вообще, история была идиотской. Банальной, как два и два. Я, молодая, наивная дурочка, влюбилась в красивого и богатого парня, который попользовался, понавешал лапши на уши, заделал ребенка и смылся. Я как вчера помнила нашу последнюю с ним встречу, когда все еще было хорошо, когда на пальце было дорогое кольцо, подаренное им в честь нашей будущей свадьбы, а в сердце горел огонь. Страсти, любви, надежды на прекрасное совместное будущее…

И вот, где я была теперь. Вот, к чему привели меня грезы… а ведь мать неоднократно говорила мне сквозь пьяный угар, что такой как он никогда не посмотрит на такую дурнушку-потаскушку, как я. Прямо вот этими вот словами. И ведь оказалась права. Как бы сильно я ее не ненавидела, родительница как в воду глядела. Наверное, помогал большой опыт с самыми разными мужиками. А я… а что я? Я влюбилась, поверила, легла с ним в одну постель, отдала сердце, невинность, всю заботу и ласку, на которые была только способна, а вышло…

Вышло, что вышло.

Теперь я могла гордо сказать, что являюсь матерью-одиночкой ребенка, стоящего на грани инвалидности и каждый день борющегося за право на то, чтобы увидеть рассвет следующего. Я также смело и совсем не гордо могла объявить, что так и не закончила свое высшее образование, потому что рано забеременела, а затем осталась совершенно одна с ребенком на руках.

И с этих самых пор, как маленький Игорь появился на свет, вся моя жизнь оказалась посвященной этому крохотному и столь слабому существу. У сына с самого рождения были проблемы с сердцем и с каждым прожитым днем эти проблемы становились все серьезнее. Врачи только неустанно разводили руками в стороны и говорили о том, что в силах помочь только дорогостоящая операция и не менее дорогостоящее лечение.

А мне… что мне оставалось делать, как не пахать, словно проклятой? А, впрочем, я и была проклята. За свою любовь к тому, кто был мне неровней. Была проклята его родней, что не стесняясь в выражениях обложила меня последними словами еще в первую встречу нашего знакомства. Проклята им самим… этим красивым и жестоким демоном, который прокрался в мое сердце, мое сознание, в мои чресла, похитил все мое существо, а затем оставил мелко прозябать без него.

Но придаваться унынию… разве это был не грех? Так нас всегда учили, эту мысль вкладывали с самого детства, поэтому я решительно отмела воспоминания о прошлом, которое было уже не вернуть, и стремительно направилась в следующую комнату. Первым делом нужно было осмотреть все выделенные в мое распоряжении покои, а затем наметить план действий, потом сверить его с расписанием и планом Самиры, а затем, приступать к работе, не теряя ни минуты. Я привыкла отличаться послушностью и правильностью в работе. Умудрялась получать похвалу даже от самых притязательных хозяев, после чего могла рассчитывать на премии. Возможно, в случае с Самирой мне тоже удастся расположить ее к себе. В любом случае, ее одобрение мне было сейчас куда важнее, жизненно важнее, чем одобрение Мадина.

Последнего, к слову, решено было избегать.

Незачем ворошить прошлое, от которого мы оба уже давно избавились и о котором он, наверное, никогда больше и не вспоминал.

Не вспоминал ни обо мне, ни о своем ребенке, которого ни разу даже не пожелал увидеть.

4

Мне достались большие помещения. Впрочем, маленьких в этом доме, вероятнее всего, и не было вовсе. И начать я, почему-то решила, с гардеробной. Впрочем то, что вскоре предстало моему взору, вряд ли можно было назвать обычной комнатой, в которой хранились вещи, одежда хозяина дома. Это было грандиозное помещение, продуманное с логической точки зрения, красиво и эстетично украшенной в плане дизайна и поддерживаемое в идеальной чистоте.

На сегодня мне предстояло рассортировать вещи по сезонам и расставить разбросанную в ходе примерки обувь по местам. Кажется, с утра Самира куда-то торопилась, а может, это был обычный ее стиль выбора наряда на день. Было немного непривычно, потому что в этом плане, моя бывшая хозяйка Виктория была куда более щепетильной и всегда готовила наряды на несколько дней подряд заранее.

Впрочем, не мне было давать ценные указания работодателям, поэтому я принялась за свою работу, аккуратно расставляя по идеально выверенным полкам не менее идеальную, дизайнерскую обувь.

Как будущий модельер… черт, нет, не так, как несостоявшийся модельер и просто человек, влюбленный в моду и искусство, я не могла не оценить вкуса Самиры. Те же Gianvito Rossi, элегантные, легкие, золотистые, посыпанные россыпью прелестных переливающихся на солнце камней заставляли улыбнуться. Такие туфли могла бы носить Золушка из сказки. Когда-то я мечтала выйти замуж в чем-то подобном…

Боже, как же давно все это было. Казалось, что прошла целая жизнь, а на деле не больше шести лет. Игорь еще даже не ходил в школу, а мне казалось, что прошли десятки лет. Наверное, я ощущала это таким образом, потому что сил с каждым днем было все меньше, а надежда призрачным образом таяла, но придаваться плохим мыслям…

Я бросила взгляд на свое отражение в одном из многочисленных зеркал и тут же встряхнула головой. Если не успею привести комнаты в порядок к приходу новой хозяйки, то ни о каких нормальных отношениях в будущем можно даже и не мечтать. Первое мнение – самое главное, чтобы там не говорили умники.

Я повздыхала, полюбовалась произведением искусства в своих руках и понесла туфли к нужной полке, миновав ненужные полки, но тут внимание привлекло то, что выбило меня из колеи. Я не сразу увидела его, потому что вещей у Самиры было так много, что гардеробную пришлось делать по типу библиотеки, а не в виде круга или квадрата, заставленного полками. И когда я вынырнула из-за угла, то буквально впечаталась в белоснежное платье, висевшее отдельно, особняком от всех.

Я застыла в изумлении. Это было платье от Зухаира Мурада. Когда-то я восхищалась им, и, впервые увидев, любовалась несколько минут к ряду. Оно было пышным, белоснежным, словно песнь льда. Там и здесь художник небрежно мазнул своей кистью подвенечное платье, оставляя ледяные росчерки, снежные узоры, серебром опутывавшие его спереди. Такое могла надеть на себя настоящая Снежная Королева. Платье было сказочным, восхитительно красивым и предназначалось Королеве…

Моя рука почти неосознанно потянулась вперед, но в самый последний миг я остановила себя, отдернула, сделала резкий шаг назад.

Нет. К вещам хозяевов прикасаться без необходимости было недопустимо. И дело было даже не в камерах, которые могли быть, где угодно, а в какой-то кущенственности такого действия.

Это было чужое платье. Чужая судьба. Чужое прошлое. Чужое будущее. Чужая жизнь. Не моя.

Моя жизнь заключалась в Игоре и бесконечных проблемах. Наше прошлое с Мадином не дало никакого будущего.

Я медленно прошла дальше, поставила туфли на нужную полку и быстро прошла мимо платья, даже не обернувшись, дабы не искушать себя соблазном. Очень некстати в голове яркими вспышками вспыхнули моменты из прошлого…