Текст книги "Тэррлисс"

Глава 13

Филисса

Я почувствовала дрожь во всем теле и ощутила ненавистный запах. Сигареты. Еще с детства меня выворачивало от этой вони. Осторожно открыв глаза, я повернула голову и обнаружила за рулем машины того самого Кирилла Раевского. Окно с его стороны было открыто, парень откинул голову на спинку кресла. Волосы ниспадали на лоб, глаза были полуприкрыты, в руке дымилась сигарета. Я пошевелилась.

– Наконец-то очнулась, – резко произнес он и покосился на меня.

Я приподнялась и поняла, что укутана в теплый плед. Черт, что вообще произошло?

– Что…

– Теперь будешь знать, что, прежде чем показывать характер, нужно думать. – Кирилл сделал затяжку, выкинул сигарету и поднял оконное стекло.

– Меня этот ублюдок толкнул, а дальше что? – прохрипела я и заморгала.

Кирилл серьезно на меня посмотрел.

– А потом я разобрался с этим недалеким и забрал тебя, чтобы помочь. Филисса, не надо тут ни с кем устраивать конфликты. Это тебе не Франция. Если ты за границей была крутая, то здесь нет. В Рибовски все по-другому, здесь все равны, понимаешь?

– Ты мне сейчас мораль будешь читать? Тебе какое дело вообще?

Он провел руками по лицу, а потом стукнул по рулю с такой силой, что я вздрогнула.

– Как меня раздражают такие люди, как ты! Промолчу про благодарность, которую ты могла бы хотя бы выразить. Никто не собирался тебе помогать, кроме подруги, с которой ты пришла, и меня. Я не читаю тебе мораль, разве ты мне нужна? Просто констатирую факт. Не пререкайся ни с кем в «Гринберге», черт возьми!

– Видимо, нужна, если я сейчас у тебя в машине.

– Эй, понизь самооценку. Я бы любому помог. Это вовсе не потому, что я питаю к тебе чувства: просто я именно такой. Прости, не могу наблюдать, как человеку делают плохо. И пусть он даже полная сволочь, но если я не помогу, то меня сожрет совесть.

Что за козел?! Совершенно не знает меня, а кидается необоснованными обвинениями.

– Что? По-твоему, я сволочь? А ты себя видел?

– Ага. И вижу каждый день. Далеко не идеальный, поверь. Сам в курсе. Но меня бесят эти люди. Абсолютно все, как один. И ты в их числе. Сказать, какая у меня мечта? Поскорее закончить «Гринберг» и свалить куда-нибудь подальше. Лицей пропитан грязью. Кажется, говорят, будто это лучшее учебное заведение, где собраны великие умы со всего мира? Черта с два! Знаешь, кто там учится? Великие выпендрежники со всего мира. Тупые мажоры. Кто угодно, но только не умы. Разве мыслящие люди будут козырять материальным положением родителей?

Я сглотнула подступивший к горлу ком и отвела взгляд от парня.

– А чего глазки отводим? То есть ты не такая?

– А ты? Ты сын депутата Рибовски!

Раевский засмеялся и убрал волосы со лба.

– А я тебе об этом хоть слово сказал? Кстати, непонятно, откуда тебе это известно. И плевать, кто мой отец. Я воспринимаю его как человека, который добился успеха сам. Или думаешь, он родился депутатом? А может, твой папаша родился тем, кем он является сейчас? Я недавно узнал, что ты часто трещишь о своем материальном положении, а самое ужасное – презираешь людей, у которых нет столько денег, сколько у тебя. Самой не противно?

Я посмотрела Кириллу в глаза, вздохнула и сжала губы.

– Мне? Нет, не противно. А почему я должна нормально относиться к этим людям? Мне мерзко на них смотреть. Они жалкие, плохо одеваются, как правило, очень глупы.

– Глупая ты, а не они. То, что ты родилась в богатой семье, – лишь удачное стечение обстоятельств. Не всем везет. Ты ежедневно можешь раскидываться деньгами направо и налево. Причем это даже не твое бабло. Если забрать у тебя все – дом, машины… что от тебя останется? Да ни черта! Ты будешь точно такая же, как и они. Я не понимаю, как ты можешь так рассуждать, ведь ты ничего не добилась в жизни!

– Откуда ты можешь знать что-то о моей жизни?! – Я сорвалась на крик.

– Давай. Хоть одно достижение. Скажи, и я отстану.

– Во Франции я училась на отлично.

– А на геометрии ответила так, будто бы треугольник в первый раз в жизни увидела. Что еще?

Я уставилась на него, а потом отвернулась и попыталась открыть дверь, но она была заблокирована.

– Выпусти меня!

– Филисса, возьмись ты за ум! Ты меня настолько сильно разочаровала, даже не представляешь. Когда я впервые тебя увидел, что-то внутри подсказало – ты не такая, как алчные твари в «Гринберге». Я и правда хотел с тобой познакомиться и узнать, не ошибся ли. Но я охренеть как ошибся и просто пребываю в шоке. Ты не такая, как они, – ты хуже половины из них.

– Открой дверь! – повернувшись к нему, заорала я.

– Нет, я договорю! – Парень тоже повысил голос. – Помни: все, что ты имеешь сейчас, в любой момент может исчезнуть. Начни, в конце концов, хотя бы по-человечески относиться к людям, которые даже на ступеньку ниже тебя. Они такие же. Ничуть не хуже. Не будь ты тварью, в тебе же есть что-то светлое, я уверен. В каждом человеке есть.

– Какая тебе разница?! Зачем ты мне сейчас это говоришь? Ты слишком правильный? Поздравляю! Не надо лезть в мою жизнь с дурацкими советами, я ненавижу таких людей. Я не изменю свое мнение. Мне плевать на нищих и плевать на таких, как ты. Открой дверь и выпусти меня!

– А я ненавижу таких, как ты, – негромко произнес он и отвел взгляд в сторону. – Очень жаль, что я ошибся. Ты свободна.

Я услышала, как дверь открылась, сердито посмотрела на парня напоследок и поспешно вылезла из салона… Но вдруг случилось непредвиденное. Ноги подкосились, и я рухнула прямо на асфальт. Думаю, до сих пор не пришла в себя из-за удара.

– Черт… – прошипела я и попыталась встать.

Из машины выскочил Раевский, взял меня на руки и направился к воротам моего дома.

– Я сама могу идти!

– Я видел. И пожалуйста, избавь меня от воплей, я тоже не горю желанием держать тебя на руках. Последний раз тебе помогаю, надеюсь, мы навсегда разойдемся. – Парень замолчал, а потом удивленно добавил: – У тебя нет охраны?

– Не твое дело.

Раевский остановился. Я достала из кармана ключ и протянула парню, он отпер дверь, открыл ее локтем и зашел внутрь, продолжая держать меня на руках.

– Вон лестница, моя комната первая на втором этаже.

Парень кивнул и быстро направился в ту сторону.

– И тебе не тяжело? – Я нахмурилась.

– Боже, у меня штанга в спортзале тяжелее, чем ты. Метр с кепкой, еще и худая.

– Ну спасибо!

– Ну пожалуйста, – усмехнулся он, с ноги открыл дверь комнаты и зашел внутрь.

– Можно аккуратней?! Эбеновая древесина!

– Да ты сама как эбеновая древесина. – Он кинул меня на кровать и оглядел комнату.

Его взгляд остановился на мольберте, и внезапно ко мне пришло осознание того, что я самая настоящая дура. Совсем забыла о чертовой картине. Господи, что Раевский теперь подумает…

На лице Раевского появилась ухмылка, он перевел взгляд на меня, а потом на мольберт и на стену: там висела фотография Терри, которую сорвали с доски почета и кинули в мусорку. Ну а на мольберте были наброски фото. Да, мне, наверное, плевать на этого парня. Он умер, я должна забыть о нем, забыть, как забывают страшный сон. Но ребенок внутри меня до сих пор кричит, что я обязана нарисовать идеальную картину, над которой, похоже, тружусь с детства.

Кирилл медленно подошел к мольберту и скрестил руки на груди. А я просто хотела провалиться под землю. Раевский долго молчал и изучал наброски.

– Ясно, откуда у нас ноги растут. – Кирилл посмотрел на меня и выгнул бровь.

– Какие ноги? Что ты несешь? – Я попыталась встать, но все безуспешно.

– Ты у нас, значит, по Ривману встреваешь, – ухмыльнулся Кирилл. – И правда, неожиданно. Кто бы мог подумать, что ты с ним знакома? А я-то думаю, чего фотка с доски почета пропала… ты ее содрала? Как дотянулась? Она вроде достаточно высоко висела! – Из его уст вырвался смех.

– Придурок! – Я схватила подушку и кинула в него. – Вали отсюда, пока не огреб!

– Ох, как разозлилась. Что, сердечко закололо? А я думаю, че ты злая такая? А у тебя неразделенная любовь, оказывается, а теперь он еще и пропал. Ты поэтому с катушек слетела?

– Ты можешь заткнуться?! – Я встала с кровати и поковыляла к нему. – Что ты вообще можешь знать? Какая неразделенная любовь? Он был моим другом детства! Ржешь сейчас, как последний идиот, и ничего не соображаешь. Он умер! Зачем ты такое говоришь?

На физиономии Кирилла опять появилась ухмылка – и это окончательно убило меня. Я ему про смерть человека, а он веселится.

– Ах да, точно, умер… – проговорил он.

– Ты че, недоразвитый? – выпалила я. – Какого черта ты лыбишься? Если ты сдохнешь, я тоже порадуюсь! Вот веселуха будет!

– Ладно, оставлю вас наедине. Нет желания больше с тобой разговаривать. Не благодари за помощь. Удачи. – Он глянул на портрет, а потом направился к двери.

– Я и не собиралась благодарить.

– Даже не сомневался, – ответил он и вышел из комнаты.

Я поплелась к окну, убедилась в том, что он уехал и закрыла глаза. Господи, теперь ублюдок всем расскажет… Гребаный Терри! Почему я не могу его забыть!

Схватив банку с красной краской, я разом вылила все содержимое на картину и на фотографию, которая висела напротив мольберта. Душа сразу заныла. Алые капли медленно стекли по лицу на фото. Я смотрела на все это, и сердце разрывалось на части. Я устала. Так устала от того, что он не выходит из моей головы. Его больше нет в мире, неужели нельзя просто забыть о прошлом и жить настоящим. Ну же, Филисса! Ты сильная, ты должна забыть все и никогда не вспоминать. Как бы мерзко это ни звучало, но он умер, и теперь ты должна освободиться. Должна, но что-то я не чувствую освобождения…

Неужели память об этих братьях будет сопровождать меня до самого конца? Так не может быть! Просто не может! Я хочу свободы. И быть счастливой. Неужели я не заслужила? Они внесли слишком много проблем и страданий в мою жизнь. Пусть все это оставит меня в покое.

В голове возникла странная мысль. Я резко отвела взгляд от фотографии Терри, залитой красной краской, взяла из ящика стола ручку, лист бумаги и зажигалку. А потом направилась на балкон.

Оказавшись там, я увидела, что упала звезда. А потом еще одна, и еще… Боже, ведь сегодня ночью обещали звездопад! А я совсем забыла. Оно даже к лучшему: я верю, что такие моменты поистине волшебные.

И тогда я начала писать, практически не задумываясь о том, что хочу сказать.

Окунемся в прошлое

Терри и Филисса сидели на балконе ее дома, наблюдая за солнцем, клонившимся к горизонту. Весь день ребята провели вместе. Гуляли, веселились, смотрели фильмы.

День прекрасно начался, и окончание его было тоже прекрасным…

– Лисса, а ты помнишь, что сегодня три года, как мы познакомились? – спросил Терри после долгого молчания.

Филисса округлила глаза и посмотрела на друга.

– Господи, я забыла…

Терри широко улыбнулся и протянул ей коробочку.

– А еще говорят, что парни забывчивые! – ухмыльнулся он. – Возьми мой подарок. Надеюсь, он всегда будет с тобой.

Лисса трясущимися руками открыла коробку. Там лежала цепочка с маленьким кулоном в виде короны, внутри которой была крошечная нотка. На глаза девочки навернулись слезы.

– Ты для меня самая настоящая принцесса! Я никогда не встречал таких умных и красивых девушек, правда. Я восхищаюсь тобой. Безгранично рад, что в тот злосчастный день, когда я не мог выучить чертов французский, ты подошла ко мне. Один из лучших дней в жизни! Теперь я знаю, что со мной всегда будет такое вот солнышко. Я всегда хотел сестру, ты для меня ей и стала!

В душе Филиссы безграничное счастье сражалось с огромным разочарованием, и последнее побеждало. Ведь мальчик, которого она любила уже несколько лет, воспринимал ее только как сестру. Но она все равно верила. Возможно, когда они станут старше, он поменяет свой взгляд на их дружбу. И полюбит ее – точно так же, как и она его.

Филисса достала кулончик из коробки и посмотрела на Терри.

– А ты просто самый лучший человек, который когда-либо появлялся в моей жизни. Я всегда буду рядом с тобой, обещаю.

– Взаимно! Давай помогу. – Он взял кулон и надел ей на шею. – И помни, тебя никогда никто не обидит. Я всегда буду твоей поддержкой и защитой.

Терри пододвинулся к Филиссе и крепко обнял ее. Она смахнула слезы радости, уткнулась ему в плечо и закрыла глаза.

* * *

«Я помню каждый момент, связанный с тобой. Помню наше знакомство и все хорошее, что ты для меня делал. Этого хорошего в разы больше, чем плохого. Спасибо тебе, Терри. К сожалению, я ничего не знала о твоей жизни в последние годы, хотя обещала быть всегда рядом. Я не сдержала слово… Не смогла. Но и ты обещал быть со мною рядом до конца, защищать и поддерживать… Соврал. Ты не обязан любить меня так, как я тебя. Раньше я этого не понимала. Ты навсегда останешься в моей душе, но я хочу это отпустить. Уйди из моих мыслей, умоляю. Ради всего святого, уйди…»

Я взяла в руку кулон, который уже не один год висел на моей шее. Сжав подвеску, на секунду закрыла глаза и сглотнула, а потом посмотрела на листок с текстом. Искренне надеюсь, что это поможет.

Сложила листок, включила зажигалку и подожгла бумагу. На улице дул сильный ветер. Мое послание в пустоту горело, а пепел улетал ввысь. На небо, где сейчас падают звезды. Там сейчас находится мой друг, и туда улетают все надежды.

* * *

Когда Риана вернулась к Армо, она пребывала в шоке. На все вопросы она коротко отвечала, что просто расстроилась из-за родителей, но на самом деле ее мысли были заняты Эдвардом. Она до конца не осознавала, кого встретила. Ей до безумия хотелось, чтобы поскорее вернулся Терри. Она мечтала схватить его за руку и потащить в Миржу, чтобы показать Эда.

Но было неизвестно, вернется он или нет. И не исчезнет ли куда-нибудь Эдвард.

Малышка грелась у костра и смотрела на падающие звезды. Никогда прежде она не видела звездопада и сейчас оказалась словно в сказке. Армо лежал на земле и тоже смотрел на небо. Костер тихо потрескивал.

– Как красиво! – восхитилась Риана.

– Да уж… – поддержал ее Армо. – Помню, когда был в Бельгии вместе с дочерью, мы тоже застали это явление. Наблюдали со смотровой площадки. Никогда не забуду ту изумительную красоту.

Риана отвлеклась от звезд и посмотрела на Армо.

– Дядя Армо, а какой была ваша дочь?

– Необычной. Еще будучи ребенком, она рассуждала как взрослый человек. Как-то раз я спросил ее: «Кристина, а какое твое самое большое желание?» Знаешь, что она ответила?

Риана нахмурилась и покачала головой.

– Она ответила, что хочет, чтобы в мире не было войны. Тогда я очень удивился, ведь дочке было всего шесть лет. Уже тогда я понял, что она вырастет очень разносторонним, добрым и умным человеком. Уверен, если бы ее не убили, она была бы невероятной девушкой.

– А сколько лет ей было бы сейчас?

Армо сел и посмотрел на девочку.

– Семнадцать. Почти восемнадцать.

Риана с грустью улыбнулась и опустила глаза. Ей сразу же захотелось плакать: ведь она понимала, насколько тяжело терять близких.

– Поэтому ты мне ее и напоминаешь, – добавил Армо с улыбкой. – Не только из-за цвета волос. Просто ты тоже очень умненькая для своего возраста. Общаюсь с восьмилеткой, а ощущение, что с человеком, повидавшим жизнь, как бы глупо это ни звучало.

– Спасибо большое, дядя Армо. Я уверена, Кристина сейчас сидит на облачке и наблюдает за вами.

Мужчина кивнул в знак согласия.

– Я тоже так думаю. – Он улегся на землю и опять начал смотреть на небо.

Риана некоторое время шевелила пальцами, а потом все-таки решилась спросить.

– Дядя Армо… А что было в вымышленной истории Терри? Просто вы мне толком ничего не говорили.

– Ой, так сразу все и не расскажешь. Напридумывал парень добротно.

– Но брат у него был, да?

– Ага! Вроде как был брат-близнец, который погиб в авиакатастрофе.

Риана помолчала, задумавшись.

– А как он назвал брата?

Армо усмехнулся и искоса глянул на Ри.

– Эдвард. Прямо как нашего местного бродягу. Потому-то с этого больше всего ржу! Неужели не мог другое имя придумать?

По телу девочки пробежали мурашки, а глаза и вовсе непроизвольно наполнились слезами. Теперь она была уверена, Терри вовсе не врал.

– Это не вымышленная история, – дрожащим голосом сказала девочка.

– Чего? – Армо непонимающе посмотрел на нее.

По щекам Рианы катились горячие слезы.

– Он не врал вам и ничего не сочинял. Я видела в Мирже его близнеца. И зовут его Эдвард.

Армо изменился в лице, а потом прищурился, подумав, что девочка может его обманывать.

– Риана, что за бред! Даже если так, то в его истории Эдвард жил вместе с ним в Рибовски, а позже погиб. Что ему делать живому в Мирже?

– Дядя Армо, я понятия не имею, что за магия такая, но я видела его и разговаривала с ним. Он выглядит точно так же, как Терри. У него голос как у Терри.

– Быть не может, Риана! – Армо недоверчиво смотрел на малышку.

– У них есть лишь одно различие.

В этот момент Армо напрягся и не моргая уставился на Ри. Он понимал, что она не слышала историю Терри целиком и была не в курсе подробностей. А про различие между братьями и подавно знать не могла, а догадаться о таком невозможно.

– И какое же? – серьезно спросил Армо.

– У Эдварда один глаз карий.

Снова мурашки по всему телу – только теперь у него. Он приоткрыл рот и замер. В голове все сразу встало на свои места. Теперь он понял, почему парень бесился, когда он, Армо, не верил ему, почему постоянно возвращался к этой истории, и наконец, почему придумал ее. Нет, не придумал.

Терри рассказывал о жизни. О своей жизни.

Глава 14

Эдвард

Очередное утро будто взрывается в моей груди. Когда я просыпаюсь, складывается ощущение, что это сон. Никак не покидает чувство, будто мне нужно бежать отсюда, причем изо всех сил. Но меня что-то держит. Я пока не понимаю, что же. Быть может, пугает неизвестность? Да, мне действительно страшно ступить ногой на земли соседних городов, ведь велика вероятность, что воспоминания накроют. Не представляю, плохие они или хорошие. Боюсь, узнаю о своей прошлой жизни нечто мерзкое. Меня гложет подозрение – я был не хорошим человеком. Однако с каждым днем все больше мечтаю вспомнить хоть немного. Обрести воспоминания хотя бы об одном человеке, который в те годы был рядом со мной. Единственное, в чем я пока уверен – я точно родился не здесь.

Мне противно от каждого сантиметра этой территории. К тому же у меня есть железное доказательство, который дает понять: я не отсюда. Когда Аиша нашла меня в полуживом состоянии, я был одет в дорогую одежду. В Мирже и Алегрии априори не может быть таких вещей. Эта мысль просто не дает мне покоя, и почти каждую ночь я говорю себе: когда проснусь, соберусь с силами и направлюсь в богатые районы. Я засыпаю с полнейшей уверенностью в том, что так и поступлю, а когда просыпаюсь, меня одолевают сомнения. Я размышляю, взвешиваю все за и против и не могу остановиться. Странное чувство… Понимаешь, что можешь встать и идти, но будто утыкаешься в невидимую стену.

– Проснулся уже, – послышался голос Аиши, которая сидела, укутавшись в одеяло. – Доброе утро!

Всегда буду удивляться оптимизму этой девчонки. Какое, к чертовой матери, доброе утро?!

Встав с грязных покрывал, я потянулся и вдохнул воздух полной грудью. Хотя это сложно назвать воздухом. Запах помойки, перемешанный с падалью и чем-то протухшим. Почему-то именно сейчас мне стало особенно мерзко.

Не представляю, какой воздух в тех, как говорят местные, райских местах. Да-да, каждый житель Миржи просто мечтает оказаться в Рибовски. Кто-то стремится туда всю жизнь, но у него ничего не получается. Хотя в Рибовски можно дойти пешком: он находится не так уж и далеко.

Но Рибовски издавна запретный плод.

– Я тебе поесть приготовила… – Аиша улыбнулась и указала рукой на тарелку с жареным хлебом.

– Господи, где ты хлеб нашла?!

Кстати, выпечка для нас – несказанное удовольствие.

– Ночью приехал мусоровоз, и я первее всех побежала туда. Успела урвать. Очень повезло! Правда, там было немного, но я тебе оставила.

Мне порой бывает противна эта девчонка, но, когда она делает такие вещи, сразу складывается ощущение, что ты в этом мире хоть кому-то нужен. Кто-то готов заботиться о тебе и помогать. Как бы ни хотел свалить, понимаю, что именно Аиша стала моим спасательным кругом в злосчастном месте. Удивляюсь стойкости малышки: ей ведь шестнадцать.

– Ешь сама, я не хочу.

Отмахнувшись, я развернулся и направился куда-то в сторону. До жути странное состояние. Даже не могу объяснить, что чувствую. Обычно бывает иначе, но именно сегодня появилось ощущение: я должен все изменить.

Миржа пропитана серостью, грязью. Шагая по улицам, ненароком начинаешь задумываться над ценностью собственной жизни. Миржа – маленький ад на Земле. В других городах и странах многие люди не нуждаются ни в чем: у них есть техника, деньги, хорошее питание. А что есть у нас?

Вообразите разрушенные хижины, в которых еще теплится жизнь. Но жилище есть далеко не у каждого. Остальные спят либо прямо на улице, либо в больших коробках и помойных ящиках. Почти повсюду валяется мусор. Но самое ужасное другое: нищие здесь настолько одичали, что превратились в людоедов. Голод сводит с ума. На обочинах Миржи можно найти останки человека, и от этого зрелища хочется покончить с собой. По-настоящему страшно здесь детям и девушкам, ибо здесь живет много маньяков и насильников. Если ты не парень, который может дать отпор, – тебе крышка.

Здесь практически невозможно выжить. Но никто и не может продержаться долго. В лучшем случае доживаешь до тридцати. В худшем – либо умираешь от болезни, голода, либо тебя убивают. Вот такое сказочное местечко у нас.

Я брел, полностью погруженный в мысли, стараясь смотреть в землю, чтобы не видеть происходящего. Позади меня послышались возгласы.

– Это же он! Козел, который забрал Риану! Быстрее хватай его! – Визг девушки оглушил всю округу.

Я обернулся и увидел родителей малышки, которую я прозвал Джо. Знакомый мне парень с суровой физиономией стремительно шел в мою сторону. Почему-то мне стало смешно. На губах заиграла усмешка, которая жутко его взбесила.

– Эй ты, ублюдок! Где моя дочь?!

Я приподнял бровь и скрестил руки на груди.

– Дочь? Тебе знакомо это слово? Мне кажется, что если бы ты считал эту девочку дочерью, то не обращался бы с ней так. Или у тебя своеобразное проявление любви?

– Иди ты! Не твоего ума дела, как мы ее воспитываем! Куда ты ее дел?! – Он рванул ко мне и хотел то ли схватить за кофту, то ли ударить.

Меня это уже мало волновало. А лезть на рожон его никто не заставлял.

Я замахнулся и со всей силы кулаком попал ему прямо в нос. Парень согнулся пополам и громко замычал. Черт, зачем лезть в драку, если ты хилый, как тростинка? Никогда не понимал таких людей.

– Ты… ты знаешь на кого руку поднял?! – завопил он.

– На бродягу, которому определенно стоит научиться вовремя дела свои заканчивать, иначе, боюсь, такими темпами скоро второй ребенок появится. И его тоже будут ждать «мазутные» порки? Или чего похуже придумаешь?

Он убрал ладони от лица и посмотрел на меня. От носа ко рту стекала алая кровь. Этот неугомонный снова попытался напасть на меня, но я повторил свой фирменный удар в лицо и добавил контрольный в живот.

– Чувак, я бы на твоем месте валил. Я занимался боксом, не надо кидаться на человека, который в разы сильнее тебя, иначе будет только хуже, – сказал я и внезапно ощутил странную дрожь.

Господи, что я ляпнул? Бокс. Я занимался боксом?! Откуда я это вообще взял?!

К сволочи с дикими криками подбежала женушка и начала материть меня с головы до пят. Мне было наплевать на обоих. Я впервые что-то вспомнил о своей жизни! Подсознание выдало информацию! Господи, просто не верится!

Оставив сумасшедшую парочку голосить на дороге, я вернулся к Аише. Почему-то страшно захотелось с кем-то поделиться радостью.

– Аиша! Аиша!

Девушка сидела с закрытыми глазами: похоже, задремала. Она резко дернулась от моего крика и вскочила на ноги.

– Что-то случилось?

– Я вспомнил!

Выражение ее лица тут же изменилось. Будто она вовсе не разделяла моего упоения, а, наоборот, расстроилась или испугалась.

– Что ты вспомнил? – настороженно спросила она.

– Я совершенно случайно сказал одному ублюдку, что занимался боксом. Просто – раз – и вырвалось! Представляешь? Не мог же я это из воображения вытащить.

– Эдвард, вряд ли… Ты постоянно перебирал варианты того, каким спортом мог заниматься. По тебе сразу ясно, что ты спортсмен. У тебя тело накаченное. Любой придурок догадается.

– Да ты не понимаешь, черт! Я перебирал варианты, но про бокс даже не задумывался. А теперь почему-то сказал! Не может же быть это просто так?

– Эд, успокойся. Тебе почудилось. – Она села на землю и устремила взгляд куда-то вдаль.

– Эй, ты расстроилась, что ли? Я решил, ты порадуешься. Я проснулся в странном состоянии. В каком-то необычном. Именно сегодня ощущение появилось: что-то должно произойти. Я чувствую, что смогу вспомнить о прошлом.

– Вот и молодец, – пробормотала Аиша и замолчала.

– Почему ты сидишь с каменным лицом? Я целый год мечтал вспомнить о своей жизни. Ты знаешь, как для меня это важно и так реагируешь. Что за…

– Да ведь ты при любой удобной возможности бросишь меня! Думаешь, я не понимаю? Я для тебя здесь – развлечение. Общаешься со мной, потому что больше не с кем. Да, ты не из Миржи. Таких людей тут просто-напросто нет. Ты вспомнишь все и свалишь туда, где был рожден, а я останусь одна. Я тебя уже раскусила, Эдвард. Тебе плевать на всех, кроме себя. И я для тебя совершенно ничего не значу, правда?

– А, прекрасно! То есть ты хочешь, чтобы я ничего не вспомнил и навсегда остался в помойке вместе с тобой? Серьезно? Что еще? Может, поженимся, детей заведем? Тебе шестнадцать! Я воспринимаю тебя как ребенка, а ты мне талдычишь, что я должен остаться с тобой.

– Вали куда хочешь! – неожиданно выпалила она.

Развернувшись к дороге, которая ведет в центр Алегрии, я краем глаза глянул на подругу и дал деру. После этой фразы меня больше ничего не держало.

– Ты куда, идиот?! – раздался крик Аиши.

Я оглянулся: она вскочила и, побежав за мной, догнала и схватила за руку.

– Ты серьезно меня тут оставишь?!

– Я тебе уже говорил, что хочу уйти. Не могу больше здесь жить. Но ты всегда твердила, что в Рибовски нас поймают и убьют. Ну и наплевать. Пусть я лучше сдохну от пули, чем в этой дыре меня сожрет людоед.

– В том-то и дело, что ты продержался в Мирже и у тебя получается выживать, а там ты ничего не знаешь, Эдвард!

– Ты меня слышишь вообще? В Мирже смерть поджидает на каждом углу. Если погибну там, хотя бы с мыслью, что я не безвольное чмо, которое боится всего. Нужно всегда пытаться идти к своей цели, а иначе просидишь в помойке всю жизнь. Ты в курсе, что я не здесь родился? Тогда почему я должен тут оставаться? А если я в Рибовски наткнусь на знакомых, которые расскажут о моей прошлой жизни. Может, я вспомню все!

По щекам Аиши потекли слезы. Конечно, она никуда не пойдет. Она любит меня. И не хочет отпускать. Но я больше всего на свете хочу найти ответы на вопросы. И для меня это стоит выше всего – и всех.

– Пожалуйста, Эдвард… – всхлипывала девушка. – Не бросай меня одну. Давай еще немного подождем. – Она стиснула мою руку еще крепче и умоляюще посмотрела в глаза.

– Больше нельзя ждать, Аиша. Прощай. – Я высвободился и что есть мочи побежал прочь.

Терри

Разлапистые ели потихоньку сменялись другими деревьями. Воздух был пропитан чистотой и свежестью. Я шел по лесной тропинке и замечал бе́лок, которые весело перебегали с ветки на ветку. Больше не было ужасной вони, мерзких звуков и серости. Теперь только тишина и спокойствие. Это означало одно: я приближаюсь к дому. К родному дому. Никогда не думал, что буду настолько сильно скучать по Рибовски. Раньше всегда говорил о том, что уеду учиться в другую страну. Были какие-то мечты и планы. Я очень хотел жить в Германии, а Эдвард – во Франции. У нас были вечные споры, ведь я безумно хотел быть рядом с братом, а он не особо горел желанием.

Чем ближе я подходил к дому, тем больше мыслей и воспоминаний клубилось в голове. Даже страшно вообразить, что будет, когда вновь увижу знакомые улочки. Всё в Рибовски напоминает мне о прошлом. Прогулки с друзьями, первый поцелуй, ссора с подругой, драка с братом. Чуть ли не вся жизнь там прошла. В Рибовски я появился на свет и теперь у меня лишь одна цель – возродиться там. Ведь за этот год я и правда умер. Сюда теперь возвращается уже не прежний Терри. Алегрия меняет тебя до основания: оттуда невозможно вернуться прежним. И как бы я ни хотел, но ужасы, которые происходили там, навсегда останутся со мной.

Я остановился посреди тропинки и огляделся, вслушиваясь в звуки. Но звуков не было. Полнейшая тишина. Она даже немного пугала. Я ведь успел привыкнуть к вечным пьяным крикам бродяг или к плачу. Поднял голову и посмотрел на вечернее небо, виднеющееся в просветах крон, которое постепенно окрашивалось в розово-оранжевые цвета.

Почему-то перед внутренним взором моментально всплыл образ Кристины. После того дня я так и не видел ее. А теперь неизвестно, увижу ли еще. Таинственная девушка странным образом появилась в моей жизни и столь же странно исчезла, оставив после себя целый шлейф чувств. За считаные часы она перевернула мою душу, и теперь я никак не могу выкинуть ее из головы. Звучит все, конечно, глупо, и веду я себя далеко не как взрослый, разумный парень, но, черт, что я могу сделать? Не понимаю, как обозначить это чувство, но меня просто потянуло к ней с невероятной силой с первой же секунды знакомства. Не знаю, кто она, сколько ей лет, но уверен – я не успокоюсь, если не найду ее.

В тот вечер не стоило спешить. Я сам все испортил и теперь пожинаю плоды.

Три дня назад

Кристина ответила Терри на поцелуй, но буквально через пару секунд оттолкнула его. Он непонимающе на нее посмотрел.

– Ты… ты чего? – неуверенно спросил Терри.

– Это ты чего ко мне лезешь?! Тебе кто разрешал? – с ошарашенными глазами провопила она.

Терри улыбнулся, а потом и нахмурился.

– А нужно разрешение? Кажется, ты была совсем не против, раз уж ответила.

– Ты застал меня врасплох! Мы недавно познакомились, может, мне к тебе в постель еще лечь?!

– Да какая постель, Кристина. Ты чего так реагируешь? Ведешь себя сейчас так, будто я силой тебя заставил. Извини. Поторопился, знаю.

– Ты не просто поторопился, ты вообще не должен был ко мне лезть. Я тебе разве повод давала? Мне не нужны парни. Я лишь попросила у тебя помощи – я не нуждаюсь в твоих поцелуях и прочем.

Терри смотрел на нее, и в его голове все буквально взрывалось. Он успел сотню раз пожалеть о содеянном.

– Успокойся, – воскликнул парень. – Хватит! Тихо! Не ори только, умоляю. Не буду я к тебе прикасаться. Обещаю. Это произошло случайно. Пойдем. – Терри направился вперед, ожидая, что Кристина последует за ним, но девушка стремительно развернулась и двинулась в другую сторону. – Эй, ты куда?!