Текст книги "Бессердечный граф"

Утром она поднялась рано, оделась в костюм для верховой езды и как обычно, пошла в конюшню, где занималась с помощью мистера Блума дрессировкой Асада. В этот день она собиралась учить коня не шарахаться от незнакомых предметов, которые его пугали, но мистер Блум хоть и пошел вместе с ней, все же не верил, что сдерживание коня силой, особенно арабского скакуна, поможет ему преодолеть страх.

– Это только сломит его дух. Может статься, миледи, он переймет уверенность у вас. Он чувствует, что вы знаете, что для него лучше, и с вами он в безопасности.

Следуя указанию мистера Блума, Кэтлин взялась за повод и стала направлять Асада, чтобы сделал шаг вперед и шаг назад.

– Еще раз, – одобрительно сказал Блум. – Шаг назад и шаг вперед.

Асад казался несколько обескураженным, но слушался: легко двигался назад и вперед, как будто учился танцевать.

– Молодчина! – похвалил Блум, и было непонятно кого: своего подопечного или его хозяйку, – и вложил в левую руку Кэтлин хлыст. – Теперь в его голове не осталось места для страха. Это, может вам понадобиться.

Блум подошел к Асаду и начал раскрывать черный зонт. Конь вздрогнул и заржал, инстинктивно отпрянув от незнакомого предмета.

– Этот зонтик тебя пугает? – Блум закрыл и опять открыл зонт, потом еще несколько раз, одновременно обращаясь к Кэтлин: – Пусть задание, которое ему дано, будет важнее того, что пугает.

Кэтлин по-прежнему понуждала коня делать шаги взад и вперед, таким образом отвлекая от пугающего черного предмета. Когда он попытался вильнуть в сторону, она коснулась его стеком, возвращая на место и не давая отойти от зонта. Асад хоть чувствовал себя неуютно и прядал ушами, однако команды выполнял точно. Он нервничал из-за близости зонтика: его волнение выдавало подергивание шкуры, но не пятился.

Наконец старший конюх закрыл зонтик и Кэтлин с гордостью нежно похлопала Асада по шее.

– Хороший мальчик! Так быстро учишься! – Она достала из кармана юбки морковку и дала коню, с громким хрустом принялся есть лакомство.

– В следующий раз попробуем то же самое, но вы уже будете верхом… – начал мистер Блум, но ему не дал договорить Фредди, помощник конюха, совсем еще мальчик, даже не подросток:

– Мистер Блум, там… это… мистер Рейвенел требует лошадь.

– Да, я распорядился, чтобы для него оседлали Ройяла.

Личико Фредди сморщилось от тревоги.

– Сэр, тут такое дело… мистер Рейвенел пьяный, ему нельзя ехать верхом. Главный конюх пытался отказать ему, но там с ним мистер Карлоу, земельный агент. Он сказал, что им необходимо ехать к арендаторам, и потребовал, чтобы мистеру Рейвенелу дали лошадь.

О боже! – подумала Кэтлин в панике. Еще один пьяный Рейвенел собирается ехать верхом на лошади. Ни слова не говоря, она пролезла между перекладинами ограждения, чтобы не тратить время на дорогу до ворот, подхватила юбки и побежала к конюшне. Мистер Блум что-то кричал ей вслед, но она не слушала.

Вбежав в конюшню, она сразу увидела Уэстона, который сердито жестикулировал и что-то говорил главному конюху, а тот лишь качал головой. Земельный агент стоял рядом, всем своим видом выражая одновременно нетерпение и смущение. Карлоу, дородный мужчина средних лет, жил в городе и уже больше десяти лет служил семье Тео. Сопровождать хозяев в поездках на фермы было его обязанностью.

Кэтлин хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Уэстон пошатывался, был красным и лицо его вспотело, глаза налились кровью.

– Это мне судить, что я могу и чего не могу! – заявил тем временем Уэстон. – Я ездил верхом и в куда худшем состоянии, и будь я проклят, если…

– Доброе утро, джентльмены, – вмешалась в его гневную речь Кэтлин, стараясь не показать до какой степени напугана.

Перед ее глазами неожиданно всплыл образ Тео, его лицо, когда он лежал на земле, как он смотрел на нее в последние секунды перед смертью, когда жизнь покидала его тело и глаза напоминали остывающие угольки. Она проморгалась, и видение растаяло, вернув в реальность. В ноздри ей ударил запах спиртного, вызвав тошноту.

– Леди Тренир! – с облегчением воскликнул земельный агент. – Возможно, вам удастся убедить этого недоумка.

Она бесстрастно взяла Уэстона за руку чуть выше локтя, почувствовала его сопротивление и сжала пальцы крепче.

– Мистер Рейвенел, давайте выйдем.

– Миледи, – испуганно пролепетал земельный агент, – я имел в виду вовсе не его светлость, а главного конюха…

– Джон не недоумок, – бросила Кэтлин. – Что касается вас, Карлоу, то можете заняться другими делами. Мистер Рейвенел сейчас не сможет с вами поехать.

– Да, миледи.

Кэтлин потянула Уэстона за собой, вывела из конюшни и завела за угол.

– Что, черт подери, вы себе позволяете? – брызжа слюной выкрикнул он. – Я оделся, пришел в конюшню на рассвете…

– Это было четыре часа назад.

Они зашли за сарай для инвентаря, где их не могли видеть, Уэстон стряхнул руку Кэтлин и зло рявкнул:

– В чем дело?

– От вас воняет спиртным.

– Я всегда начинаю день с чашки кофе с бренди.

– Не думаю, что вы обошлись несколькими глотками. Как вы собирались ехать верхом, если едва на ногах стоите?

– Так же, как всегда, – плохо. Так что вы напрасно беспокоитесь.

– Я беспокоюсь вовсе не из-за вас: мне жаль коня, на котором вы собирались ехать, и фермеров, которых предполагали посетить. Их жизнь и так не сахар, чтобы еще подвергать их испытанию обществом пьяного невежды.

Уэстон возмущенно выкрикнул:

– Да что вы… Я ухожу.

– Попробуйте сделать хотя бы шаг! – Осознав, что все еще держит в руке хлыст, Кэтлин многозначительно взмахнула им. – И отведаете вот этого.

Уэстон не верил ни своим глазам, ни ушам, но быстро пришел в себя, выхватил у Кэтлин хлыст и бросил на землю. Однако действие это получилось не столь эффектным, как он надеялся: его занесло, и он чуть было не рухнул.

– Ну и что вы хотели мне сказать?

Кэтлин скрестила руки на груди.

– Зачем вы приехали в Гэмпшир?

– Чтобы помочь брату.

– Вот таким образом? – воскликнула она с отвращением. – Вы хотя бы представляете, какое бремя взвалил на себя лорд Тренир? И как высоки ставки? Если он потерпит неудачу и поместье продадут по частям, как вы думаете, что будет со всеми этими людьми? Двести семей останутся без крыши над головой и средств к существованию, а еще пятьдесят слуг, большинство из которых служили Рейвенелам всю жизнь.

Кэтлин заметила, что Уэстон даже не смотрит на нее, и прерывисто вздохнула, пытаясь сдержать ярость.

– Все в этом поместье изо всех сил стараются выжить. И мы все зависим от графа Тренира, который пытается решить проблемы, возникшие не по его вине. А вы, вместо того чтобы помочь, напились до скотского состояния и в таком виде собирались ехать к этим людям… – Ее душил гнев, к горлу подступали рыдания, но она натужно сглотнула и продолжила: – Возвращайтесь в Лондон. Здесь от вас никому никакого проку. Если хотите, можете свалить все на меня. Скажите брату, что я оказалась такой стервой, которую невозможно терпеть. Я думаю, он поверит.

Она резко развернулась и пошла прочь, бросив на ходу:

– Может, найдется кто-нибудь и спасет вас, пока не скатились на самое дно, но я не думаю, что ради вас стоит прилагать усилия.

Глава 9

К удивлению Кэтлин, Уэстон не уехал и, слава богу, больше не пытался сесть на коня, будучи пьяным. До конца дня он находился в своей комнате: вероятно, спал, а может, продолжал накачивать себя спиртным. К обеду не спустился, но еду ему подали в комнату.

В ответ на вопросы девушек, явно встревожившихся, Кэтлин, не вдаваясь в подробности, сказала, что их кузен заболел и, вероятно, утром вернется в Лондон. Пандора собиралась еще что-то спросить, но Хелен ее остановила, за что Кэтлин была ей очень благодарна. При всей своей неискушенности, Хелен насмотрелась на таких мужчин, которые напиваются и теряют голову.

Рано утром, когда Кэтлин спустилась в столовую, ее ждало потрясение: за одним из круглых столиков сидел Уэстон и угрюмо смотрел в глубины чашки с чаем. Выглядел он отвратительно: лицо бледное и потное, под глазами мешки.

– Доброе утро, – пробормотала Кэтлин, опешив. – Вы заболели?

Он поднял на нее красные глаза и буркнул:

– Да, если считать трезвость болезнью.

Кэтлин подошла к столу, взяла серебряные щипцы, соорудила из поджаренного хлеба и бекона сандвич и положила на тарелку Уэстону.

– Вот, съешьте это. Лорд Бервик всегда говорил, что сандвич с беконом – лучшее средство от похмелья.

Уэстон с отвращением посмотрел на сандвич, однако все же взял в руки и с опаской начал есть, пока Кэтлин накладывала еду себе. Потом она подсела к нему и тихо спросила:

– Хотите, я распоряжусь подготовить экипаж? Вы успеете еще к позднему утреннему поезду.

– Боюсь, вам не повезло. – Он сделал глоток чаю. – Я не могу вернуться в Лондон. Мне придется торчать здесь до тех пор, пока не встречусь со всеми арендаторами, у которых планировал побывать.

– Мистер Рейвенел…

– Я должен. Брат никогда меня ни о чем не просил раньше, поэтому я не могу его подвести, даже если это меня убьет.

Кэтлин была очень удивлена, потом сказала:

– В таком случае мне послать за мистером Карлоу, чтобы сопровождал вас?

– Вообще-то я бы предпочел, чтобы со мной поехали вы, – заметив удивление на лице, он поспешил добавить: – Только сегодня.

– Но мистер Карлоу лучше разбирается в ситуации, с арендаторами знаком ближе.

– Может статься, что его присутствие будет их сковывать. А я хочу, чтобы они говорили со мной откровенно. – Он сердито уставился в свою тарелку. – Хоть я и не рассчитываю на их особое расположение. Небось думают: вот явился городской хлыщ, самолюбивый павлин, который ничего не смыслит в их жизни.

– Не думаю, что они будут судить вас слишком строго, если увидят, что вы с ними искренни и доброжелательны.

– У меня нет таких талантов, – пробурчал Уэстон.

На что Кэтлин возразила:

– Это вовсе не талант, а всего лишь готовность говорить от сердца, а не пытаться шутить или язвить.

– Умоляю, достаточно! – взмолился Уэстон. – Меня и так уже тошнит.

Тем не менее сандвич с беконом он благополучно доел.

Кэтлин с радостью обнаружила, что вопреки ожиданиям Уэстона, фермеры вовсе не отнеслись к нему с презрением: напротив, первый же, к которому он зашел, говорил с ним вполне дружелюбно. Это был Джордж Стрикланд: средних лет, коренастый и мускулистый, с добрыми глазами на большом квадратном лице. На ферме ему помогали трое сыновей, как и на приусадебном участке площадью примерно шестьдесят акров. Кэтлин и Уэстон зашли к нему в коттедж – ветхое жилище, прилегающее вплотную к большому амбару, где молотили и хранили зерно. Скотину он держал в полуразвалившихся сараях, хаотично разбросанных по двору. Водостоков на крышах не было, и дожди превращали навоз под ногами животных в хлюпающую зловонную жижу.

– Рад познакомиться с вами, сэр, – сказал фермер, сжимая в руках шляпу. – Если не трудно, давайте поговорим по пути к полю. Надо скосить овес и перенести в сарай до того, как опять пойдут дожди.

– А что, если не получается убрать урожай вовремя? – спросил Уэстон.

– Зерно может осыпаться даже от сильного порыва ветра, не говоря уже о дожде, – ответил Стрикланд.

Уэстон посмотрел на Кэтлин, она слегка кивнула в знак согласия, и они отправились в поле. Зеленовато-золотистые стебли овса выросли такими высокими, что метелки доходили Уэстону почти до плеча. Кэтлин с удовольствием вдохнула сладковатый аромат свежескошенных стеблей и остановилась понаблюдать за слаженной работой двух косарей, за которыми шли два сборщика и связывали срезанные стебли в снопы, а за ними – вязальщики: они связывали снопы в копны, а мальчишка граблями собирал со стерни оставшуюся солому.

– Сколько один человек может скосить за день? – спросил Уэстон, когда Стрикланд, спустившись на корточки стал сноровисто связывать сноп.

– Хороший акра два. Но это овес, с ним дело идет быстрее, чем с другими зерновыми.

Уэстон задумчиво посмотрел на работников.

– А если бы у вас была косилка?

– Такая, с устройством для вязки снопов? – Стрикланд снял шляпу и почесал голову. – Пожалуй, с дюжину акров, а то и больше.

– За день? А сколько человек нужно, чтобы на ней работать?

– Два работника и лошадь.

– То есть два человека дадут результат по меньшей мере в шесть раз больше? – Удивлению Уэстона не было предела. – Почему бы вам в таком случае не купить косилку?

Стрикланд фыркнул.

– Потому что стоит она фунтов двадцать пять, а то и больше.

– Но ведь все быстро окупится.

– Я не могу себе это позволить: и машину, и лошадей, – без них-то не обойтись.

Уэстон нахмурился, глядя, как Стрикланд заканчивает связывать сноп.

– Если вы покажете, как это делать, я вам помогу и компенсирую затраченное на беседу время.

Фермер окинул взглядом городской костюм его светлости.

– Сэр, боюсь, ваша одежда не подходит для работы в поле.

– И все-таки я настаиваю. – Уэстон сбросил сюртук и передал Кэтлин. – Если повезет, у меня появятся мозоли, и я смогу потом ими хвастаться.

Он присел на корточки рядом со Стрикландом, и фермер показал, как стягивать веревку вокруг соломы: под самым колоском и не слишком туго, чтобы, когда снопы будут стоять вертикально, связанные вместе, между стеблями оставалось место для циркуляции воздуха, – тогда зерно быстрее высохнет.

Кэтлин ожидала, что новое занятие быстро надоест Уэстону, однако он удивил ее своей настойчивостью и старательностью, постепенно приобретая навык. Пока они работали, Уэстон задавал вопросы о дренажной системе и посевах, а Стрикланд подробно отвечал, так простая вежливость превратилась в искренний интерес к процессу, в который он включился, и это оказалось для Кэтлин полной неожиданностью. Она внимательно наблюдала за ним, и было трудно поверить, что этот обаятельный джентльмен и вчерашний пьяный грубиян – один и тот же человек. Сейчас, глядя на него, даже можно было подумать, что поместье и его обитатели ему действительно небезразличны.

В конце ряда Уэстон встал, отряхнул руки и достал из кармана носовой платок, чтобы вытереть лицо. Стрикланд отер лоб рукавом, и добродушно предложил:

– Если хотите, могу показать вам, как косить.

– Нет, спасибо, – виновато улыбнулся Уэстон, и в этот момент так напомнил Девона, что у Кэтлин екнуло сердце. – Думаю, мне нельзя доверять работу с острым инструментом. – Окинув поле долгим взглядом, он поинтересовался: – Мистер Стрикланд, а вы не думали заняться молочным животноводством?

– Нет, сэр, – твердо сказал арендатор. – Даже при более низких урожаях зерно приносит больше прибыли, чем молоко или мясо. На рынке даже есть поговорка: «Рога вниз, зерно вверх».

– Возможно, сейчас это так, но поскольку многие переселяются в фабричные города, спрос на молоко и мясо вырастет, и тогда…

– Никакого молочного животноводства! – Осмотрительное дружелюбие Стрикланда вмиг испарилось. – Это не для меня.

Кэтлин подошла к Уэстону с его сюртуком, коснулась его руки, чтобы привлечь внимание, и прошептала:

– Думаю, мистер Стрикланд опасается, что вы пытаетесь уклониться от платы за дренажные работы.

Уэстон все понял, и лицо его тут же прояснилось.

– Нет, мелиорацию вам сделают, как обещали: у лорда Тренира фактически нет другого выхода, он обязан следовать закону.

Стрикланд воспринял его слова скептически.

– Сэр, прошу прощения, но обещания нарушались столько раз, что мне трудно поверить в очередное.

Уэстон помолчал, глядя на встревоженное лицо фермера, потом протянул руку и сказал тоном, не оставляющим места для сомнений:

– Я даю вам слово.

Кэтлин удивленно посмотрела на него: руки друг другу пожимают только близкие друзья или в особо важных случаях, но и тогда рукопожатиями обмениваются лишь джентльмены, – однако Стрикланд колебался лишь мгновение, перед тем как сердечно пожать протянутую руку.

На обратном пути, когда они ехали по сельской грунтовой дороге, Кэтлин сказала:

– Вы прекрасно справились. Попробовать себя в полевых работах было очень ловким ходом с вашей стороны: это помогло обрести некоторое доверие фермера.

– Вы считаете, я хитрил? – спросил Уэстон. – Нет, ошибаетесь: я хотел собрать информацию.

– И вам это удалось.

– Я ожидал, что с этим дренажом ничего сложного: прокопать несколько канав, уложить трубы и все засыпать.

– Слишком примитивно, по-моему.

– Да, но все оказалось куда сложнее. – Уэстон покачал головой. – Дренаж – это лишь малая часть проблемы, и если не заниматься всем остальным, то это будет пустая трата денег.

– А что это – остальное?

– Я сам еще толком не понял, но если мы с этим не разберемся, у нас нет надежды добиться, чтобы Эверсби опять стал приносить прибыль или хотя бы сделался самоокупаемым. – Кэтлин явно собиралась что-то сказать, и он бросил на нее мрачный взгляд. – Только не говорите, что я замышляю продать поместье.

– Я даже не думала об этом! – воскликнула она с негодованием. – А сказать собиралась вот что: насколько я могу судить, ферма Стрикланда находится примерно в таком же состоянии, как все остальные.

– Рога вниз, зерно вверх, – пробурчал Уэстон. – Черт побери! Еще каких-нибудь несколько лет, и ситуация изменится на противоположную. Стрикланд не понимает, что жизнь не стоит на месте. Даже я это знаю, а уж человека, который разбирался бы в сельском хозяйстве хуже меня, вряд ли возможно найти.

– Вы считаете, что ему стоит перейти на мясомолочное животноводство? – спросила Кэтлин.

– Это было куда прибыльнее, чем пытаться что-то выращивать на глине в низинах.

– Возможно, вы правы, – грустно согласилась Кэтлин. – Но в этой части Англии скотоводство считается не таким респектабельным занятием, чем земледелие.

– Какая, к черту, разница? В обоих случаях приходится ворочать лопатой навоз.

Конь Уэстона споткнулся на неровном участке дороге, и это отвлекло его внимание.

– Отпустите немного поводья, – посоветовала Кэтлин. – Пусть конь расслабится и сам выбирает дорогу.

Уэстон последовал ее совету, и тогда Кэтлин осмелилась спросить:

– Можно сделать вам еще одно замечание?

– Валяйте.

– Вы сутулитесь в седле, поэтому вам трудно следовать движениям коня и быстрее устает спина. Попробуйте сесть прямо и расслабиться… да, вот так, теперь вы сидите правильно.

– Спасибо.

Кэтлин было приятно, что он совершенно спокойно последовал совету женщины, без всяких возражений, и она осмелилась заметить:

– Вы неплохо ездите верхом, и при регулярной практике станете искусным наездником. Насколько я поняла, в городе вы не используете такой способ передвижения?

– Нет. Я хожу пешком или нанимаю экипаж.

– Но ваш брат… – Кэтлин вспомнила, как уверенно управляет лошадью Девон.

– Он катается верхом каждое утро. Его громадный конь, серый в яблоках, становится злым как черт, когда ему не хватает движения. Как и его хозяин.

– Так вот почему граф такой подтянутый, – пробормотала Кэтлин.

– Верховая езда – это еще не все. Он посещает клуб кулачного боя, где они колошматят друг друга до бесчувствия – в стиле сават, как говорит братец.

– Что это такое?

– Это такая драка из парижских трущоб, довольно жестокая. Мой брат втайне надеется проявить свои способности, когда на него когда-нибудь нападут бандиты, но пока что ему не посчастливилось.

Кэтлин улыбнулась.

– Интересно, зачем ему такие нагрузки?

– Чтобы держать под контролем свой темперамент.

Ее улыбка угасла.

– А как вы справляетесь со своим? Ведь и вы Рейвенел…

Уэстон коротко хохотнул.

– Я предпочитаю своих демонов поить, чтобы они спали, а не бороться с ними.

Как Тео, подумала Кэтлин, но вслух произнесла:

– Будучи трезвым, вы производите более благоприятное впечатление.

Уэстон искоса бросил на нее насмешливый взгляд и проговорил:

– Прошло всего полдня. Ближе к вечеру передумаете.

Слава богу, этого не произошло. Две следующие недели он оставался относительно трезвым, ограничиваясь одним-двумя стаканами вина за обедом. Его дни были заняты поездками к арендаторам, а по вечерам корпел над книгами учета и составлением отчета, страница за страницей, для Девона.

Как-то за обедом он объявил, что планирует посетить как можно больше фермеров, чтобы составить полное представление об их проблемах. С каждой крупицей собранной информации картина об истинном положении дел поместья складывалась все яснее, и была она отнюдь не радужной.

– С другой стороны, ситуация не совсем безнадежная, – заключил Уэстон. – Коль скоро Девон делает свою работу.

– В чем же она заключается? – полюбопытствовала Кассандра.

– Найти финансирование для всех проектов, – ответил Уэстон. – А это немало.

– Джентльмену, должно быть, трудно найти деньги, не работая, – заметила Пандора. – Особенно когда то же самое пытаются делать преступники.

Уэстон скрыл улыбку за кубком, в котором вместо вина была вода, и сказал:

– Я очень надеюсь, что мой брат или обхитрит преступников, или присоединится к ним. – Потом, повернувшись к Кэтлин, он добавил: – Сегодня утром я понял, что мне придется остаться здесь на более длительный срок, чем я планировал изначально: возможно, на пару недель, но еще лучше на месяц. Слишком много нерешенных вопросов…

– Ну вот и оставайтесь, – спокойно сказала Кэтлин.

– Что, если я поживу здесь до Рождества?

Она ответила без колебаний:

– Да сколько угодно. У вас больше прав оставаться здесь, чем у меня. Но разве вы не скучаете по городской жизни?

Уэстон опустил взгляд на тарелку, и губы его дрогнули в загадочной улыбке.

– По некоторым вещам… конечно, но здесь очень много дел. К тому же моему брату не хватает надежных советчиков. Если разобраться, похоже, очень мало землевладельцев его уровня понимают, с чем имеют дело.

– А вы и лорд Тренир понимаете?

Он вдруг усмехнулся.

– Нет, мы тоже не понимаем, но зато осознаем – в этом разница.