Текст книги "Темный ангел"

Она закрыла и опять открыла глаза.

– Подожди, я еще хотела спросить...

Была еще одна тайна, о которой она хотела спросить: что-то связанное с Таней, с тем, как она порезала руку... Но сейчас Джиллиан не могла об этом думать, не могла сформулировать вопрос.

«Ладно. Потом вспомню».

– Я просто хотела сказать спасибо. – Хм... Не утруждай себя понапрасну. Можешь ничего не говорить, просто подумай, и все. Я всегда рядом. И завтра я тоже буду здесь.

Джиллиан стало тепло и уютно, она почувствовала себя защищенной, любимой. И она уснула с улыбкой на губах.

На следующее утро она проснулась рано и долго прихорашивалась в ванной. Потом спустилась вниз, смущаясь от непривычного чувства, что голова легкая в самом прямом смысле этого слова. Неприкрытая волосами шея казалась слишком тоненькой, Джиллиан обхватила себя руками и решительно вошла в кухню.

Родителей не было, хотя папа обычно в это время завтракал. Вместо них, уткнувшись носом в учебник по математике, за столом сидела темноволосая и девушка.

– Эми!

Эми подняла глаза и зажмурилась. Вновь взглянула на Джиллиан и вновь зажмурилась, потом вскочила – она была на дюйм выше Джиллиан – и шагнула ей навстречу с вытаращенными глазами.

Глава 6

– Джиллиан, где твои волосы?! Что ты с ними сделала?! Зачем ты их остригла?

У Эми тоже была короткая стрижка: длинная челка и очень коротко отстриженный затылок. Ее ясные голубые глаза обычно смотрели так, будто она вот-вот заплачет. Эми была близорука, но врач запретил ей носить контактные линзы, а надевать очки она не хотела. Эмми была хорошенькая, но как будто постоянно чем-то озабочена. Сейчас она выглядела еще более озабоченной, чем обычно.

Рука Джиллиан инстинктивно потянулась к волосам.

– Тебе не нравится?

– Не знаю. Просто волос нет.

– Ага.

– Но зачем ты это сделала?

– Не волнуйся ты так, Эми.

«Если все будут так реагировать на мою стрижку, думаю, дело плохо», – подумала Джиллиан. Но потом она успокоилась: оказалось, что она может говорить с Ангелом про себя, не шевеля губами, и он отвечал ей тоже телепатически. Очень удобно.

Скажи ей, что ты отрезала волосы, потому что они смерзлись, превратились в ледышку. Заставь ее почувствовать себя виноватой.

Его голос звучал так же, как и ночью, только теперь сам он оставался невидимым. Говорил он вкрадчиво, с мягкой иронией, словно нашептывал на ухо. Так мог говорить только ангел.

– Мне пришлось отрезать волосы, потому что они смерзлись и превратились в ледышку, – произнесла Джиллиан. – Они ломались, – добавила она от себя.

Голубые глаза Эми раскрылись еще шире от ужаса. Она была потрясена.

– О боже, Джиллиан!

Но вдруг она наморщила лоб:

– Так не бывает! Твои волосы, даже если они смерзлись, не должны были ломаться. Разве что ты окунула их в жидкий азот...

– Как бы там ни было, я их отрезала. Послушай, сзади получилось немножко неровно. Ты не могла бы подровнять?

– Я попробую, – сказала Эми с сомнением. Джиллиан села, накинув поверх одежды розовый банный халат, и вручила Эми ножницы.

– Ты взяла расческу?

– Да, Джиллиан, я хотела сказать, мне очень жаль, что вчера... Я просто забыла, я очень виновата перед тобой, ты чуть не погибла!

Расческа в руке Эми задрожала.

– Постой-ка. Откуда ты знаешь?

– Юджин слышал это от младшего брата Штеффи Локхарт, а Штеффи, вероятно, – от Дэвида Блэкберна. Он действительно тебя спас? Невероятно романтично.

– Да, что-то в этом роде.

Что мне ответишь, как рассказать об этом?

Правду. Только не всю: не говори обо мне и о том, что ты была на том свете.

– Я думала о тебе все утро, – тараторила Эми, – и поняла, что вела себя по-свински последнюю неделю, Я не заслуживаю звании близкой подруги и хочу, чтобы ты знала: я очень жалею об этом и теперь все будет по-другому. Сначала я буду заезжать за тобой, а потом мы вдвоем – за Юджином.

Вот обрадовала!

Будь вежливой, Стрекоза. Она очень старается. Скажи ей спасибо.

Джиллиан пожала плечами. Теперь, когда у нее был Ангел, какая разница, что будет делать Эми, Но она сказала:

– Спасибо, Эми, – и замерла, так как у нее за ухом щелкали холодные ножницы.

– Ты такая, славная, – продолжала Эми, – я думала, ты очень рассердишься. Ты такой замечательный человек! Я чувствовала себя ужасно, когда представила, как ты там одна чуть не замерзла, спасая ребенка...

– Его нашли? – встрепенулась Джиллиан.

– Кого? Ребенка? Нет, не думаю. Никто ни о чем таком не рассказывал. И я даже не слышала, что у кого-то пропал ребенок.

Ну! Я же говорил тебе, что все в порядке, Стрекоза. Теперь ты успокоилась?

Да. Извини.

– С твоей стороны это был такой смелый поступок, – восхищалась Эми. – Твоя мама тоже так думает.

– Мама наверху?

– Она ушла в магазин. Сказала, что скоро вернется.

Эми отступила на шаг и оглядела Джиллиан, постукивая ножницами по ладони.

– Знаешь, я не уверена, что мне надо было их подравнивать...

Не успев сообразить, что на это ответить, Джиллиан услышала, как открывается входная дверь и шуршат бумажные пакеты. Потом появилась мама, щеки были румяными от холода. Она держала в руках два пакета продуктов из бакалейной лавки.

– Доброе утро, девочки, – начала было она и осеклась: ее взгляд был прикован к голове Джиллиан. Она онемела.

– Не урони сумки, мама.

Джиллиан старалась выглядеть непринужденно, но внутри у нее все сжалось. Она напряглась, неестественно вытянув шею.

– Тебе нравится?

– Я... я... – Мама опустила сумки на столик. – Эми, зачем же ты совсем их отрезала?

– Это не Эми. Это я прошлой ночью. Я устала от таких длинных волос...

Которые намокли и обледенели.

– ...которые намокли и обледенели. Вот я их и отрезала. Ну, так вам нравится или нет?

– Я не знаю, – медленно проговорила мама. – Так ты выглядишь гораздо старше. Как парижская модель...

Джиллиан просияла.

– Ну, – мама покачала головой, – теперь уж дело сделано, после драки кулаками не машут. Дайка я подправлю немного. Только самые кончики.

Она забрала у Эми ножницы.

Когда они закончат, я буду лысой!

Нет, не будешь, детка. Твоя мама знает, что делает.

И странно, было что-то успокаивающее в том, как мама легко щелкала ножницами, и в аромате маминых духов, свежем, как лаванда, и в том, что не осталось и следа от ужасного запаха перегара. Джиллиан вспомнила о старых временах, когда мама работала учительницей в средней школе, вставала рано-рано и у нее были ясные красивые глаза и тщательно причесанные волосы. Все это было до того, как родители начали ссориться и мама попала в больницу.

Казалось, мама тоже об этом подумала. Она обмахнула плечи Джиллиан, сбросив на пол отрезанные волоски.

– Я принесла свежий хлеб. Сейчас приготовлю тосты с корицей и горячий шоколад.

Она еще раз обмахнула плечи дочери, потом заботливо спросила:

– Ты уверена, что не заболела? Ты, должно быть, совсем замерзла прошлой ночью. Мы можем вызвать доктора Кацмарека, если хочешь. Это займет ровно минуту.

– Нет, я в полном порядке. Правда. А где папа? Он уже ушел на работу?

Наступила пауза, потом мама сказала все так же спокойно:

– Папа ушел от нас этой ночью.

– Папа ушел?

Папа ушел?

Это случилось прошлой ночью, пока ты спала.

Сколько всего случилось прошлой ночью, пока я спала!

Таков мир, Стрекоза. Он меняется, даже когда ты этого не замечаешь.

– Мы потом поговорим об этом, – сказала мама и еще раз обмахнула плечи Джиллиан.

– Вот. Теперь отлично. Ты красавица, хотя и не выглядишь больше как моя маленькая девочка. Ты бы укуталась получше, сегодня очень холодно.

– Я уже оделась.

Настал решающий момент. Джиллиан совсем не волновало, шокирована ли мама ее видом. Отец опять ушел – ничего нового, но все равно она огорчилась. Душевная близость с мамой давно нарушена, и ей больше не хочется тостов с корицей.

Джиллиан вышла на середину кухни и сбросила розовый халатик. Черные брюки на бедрах, черная жилетка поверху прозрачной свободной черной блузы, на ногах черные сапоги, на запястье черные часы – и это все, что она надела.

– Джиллиан!

Эми и мама ошеломленно глядели на нее.

Джиллиан держалась вызывающе.

– Но ты никогда раньше не носила черное, – слабо запротестовала мама.

Разумеется. Потребовалось много времени, чтобы извлечь все это из недр комода. Например, жилетка была подарена ей прабабушкой Элспет на Рождество два года назад, и на ней все еще болтался ценник.

– А ты не забыла надеть сверху свитер? – съязвила Эми.

Стой на своем, детка. Ты выглядишь потрясающе.

– Нет, не забыла. Я собираюсь надеть пальто. На улицу, конечно. Как я выгляжу? Эми поперхнулась:

– Ну, роскошно. Очень классно. Но несколько устрашающе.

Мама подняла было руки и уронила их:

– Я просто тебя не узнаю.

Ур-ра!

Отлично, детка.

Джиллиан была настолько счастлива, что на ходу бросила маме воздушный поцелуй.

– Пойдем, Эми. Нам пора, если мы хотим заехать за Юджином.

И она потащила за собой подругу, как комета – хвост. Мама напомнила про завтрак...

– Дай нам что-нибудь с собой, ма! Ну где же мое черное пальто, которое я никогда не надевала?! Такое модное, ты мне его купила, чтобы ходить в нем в церковь, помнишь? Ладно, я и сама его найду.

Через пару минут они с Эми уже были в дверях.

– Подожди. – Джиллиан вдруг остановилась. Она порылась в черной брезентовой сумке, которую схватила вместо ранца, и вытащила оттуда маленькую пудреницу и помаду. – Надо же, чуть не забыла.

Она накрасила губы помадой. Помада была красная, не оранжевая или малиновая, а именно красная, как помидор или рождественская лента. Такого же яркого цвета. Ее губы стали полнее, почти пухлыми. Джиллиан надула губки и оценила свое отражение в зеркале, затем чмокнула зеркальце и щелчком захлопнула пудреницу.

Эми снова уставилась на нее.

– Джиллиан... что происходит? Что с тобой?

– Бежим, а то опоздаем!

– В таком прикиде ты выглядишь так, словно собираешься совершить кражу со взломом, а с этой помадой ты... ну, в общем... вроде девушки с сомнительной репутацией.

– Вот и отлично.

– Джиллиан! Ты меня пугаешь. В этом есть что-то... – Она схватила Джиллиан за руку и заглянула ей в глаза. – Что-то в тебе, в том, как ты выглядишь... Я не знаю, как сказать! Но все изменилось, в тебе появилось что-то нехорошее, темное.

Она говорила так взволнованно, так искренне, что на мгновение Джиллиан и сама испугалась. Она испытала резкий, словно удар ножа в живот, прилив страха. Конечно, Эми всегда была слишком впечатлительна, но она же не сумасшедшая. А что, если?..

Ангел...

Раздался автомобильный гудок.

Джиллиан удивленно обернулась. На обочине сразу за «джео» ее подружки стоял видавший виды, но все еще гордый «мустанг». Темноволосая голова высунулась из окна.

– Эй, вы не меня ли ищете? – крикнул Дэвид Блэкберн.

– Что это? – ахнула Эми.

Джиллиан, подчинившись приказу Ангела, помахала Дэвиду.

– По-моему, это машина, – сказала она Эми. – Я совсем забыла, Дэвид обещал отвозить меня в школу. Так что, наверное, мне лучше поехать с ним. Пока, увидимся.

Разумеется, лучше ехать с Дэвидом, ведь он первый предложил подвозить ее. Кроме того, Эми водила так, что это было опасно для жизни: она неслась на невероятной скорости, маниакально давя на газ, и гудела всю дорогу, потому что без очков ничего не видела.

Кроме того, надо же было восстановить справедливость. В конце концов, вчера Эми выставила ее из своей машины ради парня, всего-навсего такого, как Юджин Элфред. Но сейчас Джиллиан была слишком напряжена, чтобы испытывать торжество от реванша. Она немного опасалась реакции Дэвида на свой новый образ, ведь она изменилась так быстро и неожиданно.

Ангел, а что, если мне станет плохо и я упаду в обморок? Это произведет на него впечатление, как ты думаешь?

Дыши глубже, детка. Вдох-выдох. Ну-ну, не так быстро! И улыбайся.

Открывая дверь машины, Джиллиан не совсем справилась с улыбкой. Она вдруг почувствовала себя выставленной на обозрение. А что, если Дэвид подумает, что она просто кривляка? Маленькая девочка, которая вырядилась в мамины вещи?

А ее волосы? «Она вдруг вспомнила, как нежно Дэвид касался вчера ее волос. Что, если ему не понравится стрижка?

Стараясь дышать ровно, она юркнула в машину. Пальто распахнулось... Она едва смогла заставить себя посмотреть в сторону водительского кресла. Но все же взглянула и обмерла. У Дэвида был такой взгляд, какого ей никогда раньше не приходилось видеть ни у кого из ребят, во всяком случае, так на нее еще никто не смотрел. Правда, она замечала, что парни иногда бросали такие взгляды на других девчонок – на Штеффи Локхарт или Дж. З. Оберлин. Они словно не могли отвести глаз, и выражение лица при этом у них было жалкое, умоляющее. Всем своим видом они словно говорили: «Я повержен и ничего не имею против, если ты будешь топтать меня ногами, детка».

Дэвид смотрел на нее именно так. И тут же все ее страхи, в том числе и испуг, который вызвала реакция Эми, исчезли. Ее сердце все еще тяжело стучало и волны адреналина проносились по всему телу, но теперь это было просто радостным возбуждением. Ошеломляющим предчувствием счастья. Ей казалось, что она вдруг вскочила на роликовую доску и понеслась на ней по дороге жизни.

Дэвиду действительно понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями, прежде чем он вспомнил о том, что надо повернуть ключ зажигания. И потом, вместо того чтобы следить за дорогой, он продолжал украдкой коситься на нее.

– Ты что-то такое сделала с твоими... с твоими...

Он неопределенно покрутил рукой вокруг собственной головы. Какие у него руки! Сильные, красивые, с длинными пальцами.

– Я отрезала волосы, – сказала Джиллиан.

Реплика должна была прозвучать равнодушно, как бы невзначай, но голос ее дрогнул, и получился глуповатый смешок в конце фразы. Она сделала вторую попытку:

– Мне надоело выглядеть слишком молодо.

– А! – Он понимающе кивнул. – Это моя вина, да? Ты слышала нашу болтовню вчера. Ну, мы с Таней говорили...

Скажи ему, что ты уже давно собиралась это сделать.

– Да нет, я уже давно собиралась постричься, – ответила Джиллиан. – Не велика важность.

Судя по взгляду, Дэвид был явно с этим не согласен. Нет, не то чтобы ему не понравилось, – скорее, он был потрясен... он сделал открытие, и чем больше он смотрел на нее, тем больше обожания было в его глазах.

– Я никогда раньше не замечал тебя в школе, – пробормотал он. – Наверное, я был слепым.

– Прости, что?

– Нет, ничего. Это ты прости.

Некоторое время он вел машину молча. Джиллиан заставила себя оторвать взгляд от Дэвида, выглянула в окно и увидела, что они проезжают как раз мимо того места, где она вчера сошла с шоссе, услышав детский крик. Странно, насколько иначе выглядел пейзаж сегодня. Вчера он был диким и неприветливым, сегодня же радовал глаз мирной и тихой красотой, а снег казался пушистым и мягким, как взбитая перина.

– Послушай… – нарушил молчание Дэвид, но осекся и покачал головой.

Затем он сделал нечто поразительное: он съехал на обочину дороги, как можно дальше от транспортного потока, и остановился.

– Мне кое-что хотелось тебе сказать.

Сердце Джиллиан бешено забилось, его биение отдавалось во всем теле: в горле, в пальцах, в ушах. Она словно перестала существовать, как во сне, и превратилась в единое пульсирующее сердцебиение. Перед глазами поплыли круги.

Она ждала...

Но Дэвид сказал совсем не то, что она ожидала услышать.

– Помнишь, как мы встретились первый раз?

– Я? Да.

Ну конечно, она помнила. Четыре года назад ей было всего двенадцать, и для своего возраста она была очень маленькой. Она лежала в сугробе за домом, изображая снежного ангела. Ребячество, разумеется, но в то время только что выпавший снег приводил ее в такой восторг, что она не могла удержаться от дурачества. И вот, пока она лежала на спине и делала руками отпечатки крыльев ангела, с ветки у нее над головой свалился огромный ком снега. Все лицо облепил сырой снег. Ее словно завернули в снежную упаковку, мешавшую дышать. Она вскочила, задыхаясь и судорожно хватая ртом воздух. Но тут кто-то подхватил ее, аккуратно поставил на ноги и стал отряхивать снег с ее лица. Первое, что она увидела, когда опять смогла открыть глаза, была чья-то сильная рука и загорелое запястье. Потом она увидела его лицо: высокие скулы и темные озорные глаза.

– Я – Дэвид Блэкберн. Мы только что сюда переехали, – сказал мальчик.

Он продолжал вытирать ей лицо.

– Будь осторожней, Снегурочка. В следующий раз меня может и не оказаться поблизости.

У Джиллиан внутри что-то взорвалось и сердце готово было выскочить из груди. А когда, отряхнув снег, он погладил ее по голове, она словно воспарила над землей.

Остальной мир больше не существует. Только она и Дэвид – они одни во всем мире.

И даже голос Ангела звучал где-то очень далеко.

Ах, Стрекоза-Стрекоза! Вас застукали. Смотри – подъезжают.

Джиллиан не шелохнулась. Едва не задев «мустанг», мимо проехала чья-то машина. Через запотевшие стекла было плохо видно, но ей показалось, что на них кто-то смотрит.

А Дэвид и вовсе не заметил машины. Его взгляд был прикован к коробке передач. Он снова заговорил, и голос его был непривычно тихим.

– Я подумал... Извини, если я сказал что-нибудь обидное. Ты такая... я теперь вижу, какая ты!

Дэвид поднял голову, и Джиллиан вдруг поняла, что он собирается ее поцеловать.

Глава 7

Это был триумф! Джиллиан торжествовала, она испытывала восторг и еще какое-то глубокое сильное чувство, которое она не могла описать. Не было для него подходящих слов. Заглянув в карие глаза Дэвида, она словно почувствовала его душу, увидела мир таким, каким его видел он.

Ее состояние было похоже и на внезапное прозрение, и на восторг первого свидания, и на празднование Рождества, и на радость ребенка, потерявшегося в страшном месте и вдруг услышавшего мамин голос. Нет, на самом деле это не было похоже ни на одно из этих чувств – это было нечто большее. Нежданное счастье, потрясение от сознания, что ты не одинок, что ты кому-то принадлежишь... Она не могла собрать все свои эмоции воедино, потому что никогда не испытывала ничего подобного. И ни о чем таком не слышала. Но когда Дэвид ее поцелует, она сумеет все это выразить словами, потому что произойдет самое важное событие в ее жизни. И это случится сейчас. Дэвид придвигался все ближе, медленно, будто влекомый неведомой силой, которой он не мог противостоять. Джиллиан потупилась, но она не отодвинулась и не отвернулась. Теперь он был так близко, что она слышала дыхание и чувствовала его тепло. Ее глаза непроизвольно закрылись. Она ждала поцелуя...

И вдруг ее сознание прояснилось. Неизвестно откуда всплыл едва различимый слабый укор: Таня! имя отрезвило Джиллиан, как холодный душ. Она попыталась было прогнать его, но поздно – она уже отстранилась и отвернулась к окну.

Ничего не видно. Окно слишком запотело, чтобы можно было различить, что там, снаружи. Они оказались в одном белом коконе.

– Я не могу, – сказала Джиллиан. – Я хотела сказать, что не могу так. Это нечестно. Ты уже... ты не можешь, то есть... А как же Таня?

– Я знаю. – Голос Дэвида прозвучал так, словно его окатили холодной водой. Он растерялся. – Ты права. Не понимаю, что со мной случилось... Я просто забыл... Видимо, это звучит глупо. Ты мне не веришь?

– Верю.

Наконец-то и он заговорил так же бессвязно, как она. Теперь он не будет думать, что она совершенная дура. Образ крутой девчонки не пострадал.

– Я вовсе не такой парень. Я хочу сказать, все выглядит, конечно, так, что именно такой, ну да, именно такой. Но я не такой. То есть я никогда не веду себя, как Брюс Фабер. Я так не поступаю. Я дал Тане клятву и...

– О боже! – Джиллиан ужаснулась. И закричала про себя:

Помоги!

Мне было интересно, когда же ты про меня вспомнишь.

Он дал ей клятву!

Разумеется, дал. Они же встречаются.

Но это ужасно!

Нет, это восхитительно. Отличный парень! А теперь скажи ему, что неплохо бы успеть на урок.

Я не могу. Не могу думать. Как мы с этим справимся?..

Прежде всего – учеба.

Джиллиан холодно произнесла:

– Думаю, нам надо ехать.

– Да.

Наступила пауза, наконец Дэвид включил зажигание.

Они ехали молча, Джиллиан все больше и больше погружалась в грустные думы. Казалось, все так легко! Достаточно изменить внешность – и все сразу изменится, как по волшебству. Но не тут-то было. Дэвид не мог так просто бросить Таню.

Не беспокойся, детка. У меня созрел потрясающий план.

Но какой?

Я скажу тебе, когда придет время.

Ангел, ты на меня сердишься? Ты обиделся, потому что я про тебя забыла?

Конечно, нет. Я здесь, чтобы устраивать все, как надо. Можешь совсем забыть про меня.

Тогда почему ты сердишься? Потому что я забыла про Таню? Я не хотела делать ничего плохого...

Да не сержусь я! Выше голову! Вот мы и приехали.

И все же Джиллиан не смогла избавиться от ощущения, что он рассердился. Или, по крайней мере, удивился ее поведению. Случилось что-то неожиданное для него.

Но у нее не было времени надолго задерживаться на этой мысли. Пора было вылезать из машины Дэвида и идти в школу.

– Мы ведь еще увидимся сегодня, – сказал Дэвид, касаясь ручки двери.

Его слова прозвучали как вопрос.

– Да. Позднее... – отозвалась Джиллиан.

У нее не было сил сказать что-нибудь еще. Она оглянулась – только раз – и увидела, как Дэвид сосредоточенно рассматривает переднее колесо машины.

Подходя к зданию школы, она заметила, что на нее все смотрят. Оказаться вдруг в центре внимания! Какое новое и какое тревожное чувство!

Они что, надо мной смеются? Я глупо выгляжу? Я что-то не так сделала?

Дыши ровно, иди спокойно, – раздался веселый голос Ангела. – Вдох-выдох... правой – левой... выше голову... вдох-выдох...

Стараясь ни с кем не встречаться взглядом, Джиллиан пробежала наверх по лестнице, по коридорам и нырнула в класс истории.

И как раз вовремя: зазвенел звонок. Но тут она обнаружила еще одну проблему: ее учебник по истории вместе со всеми тетрадками сейчас плыл себе вниз по течению.

Она поймала взгляд Эми и с облегчением направилась к задней парте.

– Поделишься со мной учебником? Мой ранец утонул в ручье.

Она немножко побаивалась, что Эми приревновала или обиделась на нее за то, что она уехала с Дэвидом. Но Эми, по-видимому, не обиделась. Наоборот, она смотрела на Джиллиан испуганно, как на торнадо, которого следует опасаться, но на который невозможно сердиться.

– Держи. – Эми подождала, пока Джиллиан пододвинулась поближе, и зашептала: – Как ты умудрилась столько времени добираться до школы? Чем вы там с Дэвидом занимались?

Джиллиан порылась в сумочке в поисках ручки.

– А за Таней заехать? На это, по-твоему, не нужно времени?

– Таня уже давным-давно в школе и ищет Дэвида.

У Джиллиан бешено застучало сердце, и она сделала вид, что сосредоточенно слушает объяснения учителя. Однако это не помешало ей заметить, что ребята в классе поглядывают на нее, особенно мальчики. Они украдкой бросали на нее такие взгляды, каких она никогда от них даже не ожидала.

Но эти-то все мелюзга. В классе не было никого из крутой компании. На следующем уроке – биологии – все будет иначе. Там будут самые классные ребята. И разумеется, Дэвид... И Таня.

Джиллиан почувствовала, как ее обдало холодком. Какая разница, что о ней думают другие, если она не сможет завоевать Дэвида? Но она безоговорочно верила Ангелу. Все как-нибудь само собой образуется. Ей надо просто оставаться спокойной и играть свою роль до конца.

Как только прозвенел звонок, она убежала, ловя на себе удивленный взгляд Эми, и скрылась в туалетной комнате. Ей нужна была свободная минутка.

Покрась еще раз губы. Помада куда-то делась, – сказал Ангел с мальчишеским недоумением.

Джиллиан подкрасила губы. Провела расческой по волосам. Собственное отражение вернуло ей уверенность в себе. Девушка в зеркале совсем не была похожа на прежнюю Джиллиан: там отражалась молоденькая и изящная роковая женщина, затянутая в черное, будто ночной вор. У нее были шелковистые пепельные волосы и слегка подчеркнутые макияжем темно-синие глаза. Взгляд таинственный, гипнотизирующий. Губы мягкие, красные, пухлые – само совершенство, губы рекламной модели косметической фирмы. На фоне черной одежды кожа словно светилась яблоневым цветом.

«Она красавица», – подумала Джиллиан, а Ангелу сказала:

То есть это я красавица. Как ты думаешь, мне нужно... придать лицу какое-нибудь выражение? Ну, например, на случай, когда меня разглядывают. Такой особенный взгляд, утомленный или слегка удивленный, а может быть, равнодушный или совершенно рассеянный. Как ты думаешь?

А как насчет задумчивого взгляда? Как будто ты погружена в собственный внутренний мир и тебе нет никакого дела до мира внешнего. И это действительно близко к истине, ты же знаешь: так оно и есть.

Джиллиан идея понравилась: задумчивый взгляд, углубленный в себя, прислушивающийся к музыке сфер! Или к музыке ангельского голоса? Она могла это изобразить. Она поправила сумку на плече и собралась ее открыть.

Ты что собираешься делать?

Достать учебник по биологии. Он, к счастью, не утонул.

Нет, у тебя его нет.

Джиллиан спускалась вниз по ступеням, сохраняя задумчивое выражение лица, ловя на себе долгие взгляды мальчишек.

Да нет же! Вот он, учебник! У меня есть учебник.

Нет его у тебя, нет. По независящим от тебя обстоятельствам ты потеряла учебник по биологии и все тетради, поэтому тебе нужно сесть рядом с кем-нибудь, чтобы заглядывать в его учебник.

Джиллиан потупила взгляд.

Я... ой! Ну да, ты прав. Конечно, я потеряла учебник по биологии.

Теперь дверь в биологический класс выглядела для Джиллиан как Врата Рая. Все с тем же задумчивым выражением лица она вошла в класс и окунулась в обычный школьный гам.

Хорошо, детка, умница. Выйди вперед и скажи господину... Волшебнику, что тебе нужен новый учебник. Все остальное он сделает сам.

Джиллиан последовала совету Ангела. Когда она стояла перед господином Леверетом и рассказывала свою историю, в классе у нее за спиной вдруг стало непривычно тихо. Она не обернулась и не стала говорить громче. Она продолжала свой рассказ, наблюдая, как на одутловатом некрасивом лице учителя вместо удивленного выражения: «Откуда ты взялась?» (ему пришлось открыть классный журнал, чтобы убедиться, что такая ученица есть в классе) – появляется выражение сочувствия.

– У меня есть лишний учебник, – успокоил ее учитель, – и ксерокопии краткого содержания лекций, но вот тетради с конспектами...

Он обратился ко всему классу:

– Так, ребята... Джилл... Джиллиан нужно немножко помочь. Нужно, чтобы кто-нибудь из вас дал ей свои тетради – она их ксерокопирует...

Не успел он закончить фразу, как в классе взметнулся лес рук.

Получилось так, что всеобщее внимание было обращено на Джиллиан. Она стояла перед всем классом, и весь класс смотрел на нее. В прежние времена этого было бы достаточно, чтобы привести ее в ужас. За первой партой сидели Дэвид с непроницаемым видом и Таня в явном негодовании. Остальные ребята, которые раньше никогда не смотрели в ее сторону, теперь с энтузиазмом тянули вверх руки.

Одни мальчишки. И среди них – Брюс Фабер, по прозвищу Брюс-Атлет: золотистые волосы, серо-голубые глаза, высокая атлетическая фигура. Обычно у него был такой заносчивый вид, будто он принимает аплодисменты. Теперь же он снизошел до того, что снисходительным и изящным жестом пригласил Джиллиан за свою парту.

А еще Мэкон Кингсли, которого она прозвала Денежный Мешок. Он был очень богат. Шатен с короткой стрижкой, с надменным взглядом полуприкрытых глаз и жестким изгибом чувственных губ. Мэкон носил часы «Ролекс» и ездил на новой спортивной машине. Он разглядывал Джиллиан, не скрывая готовности заплатить за нее кучу денег.

Среди желающих поделиться с ней конспектами был и Кори Заблински, Кори-Тусовщик, который то и дело устраивал вечеринки и находился либо в ожидании очередной тусовки, либо приходил в себя после предыдущей. В Кори, крепком, ловком парне с рыжими волосами и хитрым лисьим взглядом, было больше обаяния, чем внешней красоты. Он всегда был в гуще событий и сейчас энергично махал Джиллиан рукой. Даже новый парень Эми, у которого, по мнению Джиллиан, не было ни шарма, ни привлекательности, изо всех сил тянул руку.

Дэвид тоже поднял руку, несмотря на холодное выражение лица Тани. Он выглядел вежливым и упрямым. Интересно, сказал ли он Тане, что просто хотел помочь бедной малышке выбраться из затруднительного положения?

Выбери... Мэкона, – задумчиво сказал потусторонний голос в ухо Джиллиан.

Мэкона? Может, лучше Кори?

Конечно, под злобным взглядом Таниных глаз она не могла выбрать Дэвида. И на Брюсе ей было неловко остановиться по той же причине: его девушка Аманда Спенглер сидела сразу за ним. Вот Кори был бы вполне приемлем. А Мэкон – нет, он вызывал у нее неприязнь.

Ангел настаивал на своем:

Разве я когда-нибудь подсказывал тебе неверное решение? Я говорю тебе: Мэкон.

Зато Кори всегда все знает о вечеринках...

Впрочем, она уже шла к Мэкону. Джиллиан быстро поняла, что самое главное – полностью полагаться на Ангела.

– Спасибо, – сказала она бархатным голосом Мэкону, садясь на свободный стул рядом с ним, и повторила подсказанные Ангелом слова: – Держу пари, у тебя отличные конспекты. Ты очень внимателен на уроках.

Денежный Мешок слегка кивнул, прищурив тревожные зеленые глаза. Однако он хорошо себя вел весь урок. Пообещал, что отдаст тетради секретарше своего отца, чтобы она их ксерокопировала. Одолжил штрих. И все время смотрел на нее, будто она была своего рода произведением искусства.

И это еще не все. Кори-Тусовщик, проходя мимо – ему приспичило выбросить в мусорную корзину старую жвачку, – бросил бумажный комочек на ее лабораторный стол. Когда Джиллиан развернула скомканную бумажку, она обнаружила там отпечатанный поцелуйчик и вопросник: «Новенькая? Любишь музыку? Твой телефон?» А Брюс-Атлет упорно старался перехватить ее взгляд.

Джиллиан почувствовала внутри какой-то жар.

Но самое интересное было впереди. Господин Леверет, расхаживая взад-вперед перед классом, просил перечислить пять царств, на которые подразделяется все живое.

Подними руку, детка.

Но я не помню...

Доверься мне.

Рука Джиллиан поднялась будто сама по себе. Тепло внутри уступило место ужасу. Она никогда не отвечала на вопросы учителя в классе и понадеялась, что и на этот раз ее пронесет и Леверет не заметит ее руки, но он посмотрел прямо на нее и кивнул:

– Джиллиан.

А теперь просто повторяй за мной... – продолжал вкрадчивый голос в ее голове.

Итак, пять царств, начиная с наиболее развитых и кончая самыми примитивными, это: царство животных, царство растений, царство грибов, царство простейших и царство... Юджина.

Джиллиан медленно загибала пальцы, на последнем слове ее задумчивый взгляд остановился на Юджине.