Текст книги "Монстры всегда возвращаются!"

Лизи Харрисон
Монстры всегда возвращаются!

Халли Джонс – самой призрачной из всех, кого я знаю.

Отдельное «мерси боку» Ингрид Валлон, замечательной подруге, правившей мой французский. J’adore (Ингрид, я правильно это написала?)

Пролог
Видимо-невидимо

У невидимого сердцееда наконец появилась девушка. Она была энергичной и пахла сиренью. Ей нравилось слушать живую музыку и делиться с одноклассниками самыми свежими сплетнями. Они гуляли, держась за руки. Она хихикала над его шутками. Короче, все оказалось серьезно.

Билли пора было одеться.

– Ну что, готовься: ты войдешь изгоем, а выйдешь героем! – сказала ему Фрэнки, открывая дверь в «Abercrombie & Fitch».

– Фич – это не бага, а фича! – заметил Билли и, улыбаясь в предвкушении, переступил порог магазина, где работал кондиционер. Сезон отпусков только что закончился, и повсюду шли распродажи. Так что ходить нагишом, отговариваясь дороговизной, больше было нельзя. Отсюда он выйдет собранным, лощеным, застегнутым на все пуговицы и готовым к бою!

– Гляди! – сказала Фрэнки. Напротив висело зеркало в деревянной раме. В зеркале отражалась зеленая девушка со светлыми прядками в черных волосах, в клетчатых лосинах и джинсовом мини-платье, а рядом в воздухе плавали темные очки над потрепанными ботинками «Timberland». Оба расхохотались.

В романтической комедии это стало бы ключевой сценой. Зрители бы непременно решили, что Билли, конечно, останется с Фрэнки, а не с той девушкой, от которой пахнет сиренью. Заядлые киноманы вспомнили бы, как они хохотали в поезде из Сайлема в Портленд. Услышали бы, что знакомые называют их идеальной парой. Обратили бы внимание, как непринужденно они держатся друг с другом. И все как один пожалели бы, что их спутник в соседнем кресле далеко не такой живой и обаятельный.

Но это было не кино, а реальная жизнь. И реальная жизнь Билли Файдина в кои-то веки оказалась куда более волшебной, чем все фантазии Голливуда.

Они рылись в шмотках, весело игнорируя озадаченные взгляды других покупателей. Они были так поглощены своими общими шутками и смехом, что даже не обратили внимания, как какая-то мамаша подтащила поближе к себе своих дочек-двойняшек.

– Добро пожаловать! – сказала загорелая крашеная блондинка в гофрированном черном платье и ярко-голубой толстовке. Она обернулась и взглянула на вторую продавщицу, стоявшую у кассы, так, будто делала это «на слабо». – Вы что-то ищете? Могу я вам помочь? – И погромче: – Вы, случайно, себя не потеряли?

Девушка у кассы изумленно хлопнула ладонью по прилавку и прыснула от смеха. Билли стиснул кулаки. Да, Фрэнки его предупреждала. Ей потребовалось несколько недель, прежде чем сайлемские продавцы начали обращаться с ней как с нормальной нормалкой. Теперь-то Фрэнки считалась VIP. Но статус Высоковольтной И Важной Персоны с первого раза не дается. Чтобы заслужить доверие, требуется время. К тому же они сейчас были в Портленде, осваивали новые рынки. Поэтому Билли закусил губу и предоставил объясняться Фрэнки.

– Да, нам потребуется ваша помощь, – сказала она, собирая волосы в узел. «И как только девчонки это делают?» – удивился Билли. Навстречу продавщице беззастенчиво сверкнули контакты. – Моему другу требуется полностью одеться.

– Вы ведь нездешние, да? – спросила девушка, понимающе щурясь.

– Мы из Сайлема, – ответила Фрэнки.

– Так я и думала. Я про вас наслышана, ребята, – сказала продавщица, разглядывая контакты Фрэнки. Она потянулась пощупать их. – А это твои…

Фрэнки отбросила ее руку.

– Осторожно! Они под напряжением!

Блондинка покраснела.

– Ой, простите…

– Да ничего, – Фрэнки улыбнулась. – Подберите Билли классные шмотки, и я вам пришлю пару накладных контактов из папиной лаборатории. Я такие всем знакомым продавщицам у нас в Сайлеме подарила.

– Че, правда?

Фрэнки кивнула.

– Потрясно! Ладно, меня зовут Отомн. Идите, присядьте в примерочной, а я что-нибудь поищу.

Фрэнки направилась в примерочную, и Билли зашагал следом. Не так, как раньше, когда он таскался за ней несчастным щенком из-за того, что ей нравится Бретт Реддинг, а не он. Нет, сегодня он трусил следом за ней гордый и радостный, как пони. Он – исключение из голливудских правил. У него есть мегаваттная лучшая подруга, и ему не надо больше бороться с искушением ее поцеловать. И пусть у нее будет свой классный парень-нормал, которого ему совершенно не хочется придушить. Вот какой он уравновешенный!

С тех пор как Билли познакомился со Спектрой – это было два месяца тому назад, на дне варенья Клодин, – он только радовался тому, что у Фрэнки с Бреттом все так хорошо. Он больше не чувствовал себя невидимым. Спектра с ее лукавым юмором, с девчачьим хихиканьем, с поцелуйчиками так, между делом, расцветила его жизнь такими красками и подарила ему такую определенность, какой ни один спрей-автозагар дать не мог.

Они уселись на коричневый кожаный диван напротив примерочных, прихлебывая местную бесплатную минералку.

– Спектра все уговаривает меня сделаться видимым, – сказал Билли, кладя свои темные очки в сумочку Фрэнки. – Просто с ума сходит.

Фрэнки глотнула воды и завернула свою бутылочку.

– Она, небось, всем будет рассказывать, будто тебя тут одели с головы до ног, потому что ты – новое лицо магазина!

Билли вздохнул. «Ну вот, опять!»

– Слушай, Спекки может, конечно, приукрасить действительность, но врать она никогда не врет!

Были времена, когда Билли стал бы надеяться, что Фрэнки говорит так из ревности. Но теперь он понимал, что дело не в этом. Может, снаружи Фрэнки и зеленая, но душа у нее – чистое золото. За исключением тех случаев, когда речь шла о Спектриных «сказочках». Фрэнки они почему-то бесили.

– Да я разве говорила, что она врет? – возразила Фрэнки. – Это больше похоже на…

Билли напрягся.

– На что?

Фрэнки помолчала, обдумывая ответ.

– На чрезмерную легкость духа.

– Ну, она все-таки дух… – заметил Билли.

– Да нет, я, собственно, про слухи, которые она разносит, – стояла на своем Фрэнки. – Большую часть времени складывается впечатление, что она все выдумывает. Ты извини, – тут же добавила она, как всегда. – Мне просто не хочется, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.

– Да какие там неприятности! – успокоил ее Билли. – Ну да, Спектра, бывает, временами присочиняет, но вообще она хорошая.

– Но она может распустить ложные слухи про тебя или про…

Из раздевалки вышел парень с прической под Джастина Бибера, в полосатой футболке с треугольным вырезом. Он остановился, посмотрел на Фрэнки, которая как будто разговаривала сама с собой.

– Ну чего уставился? – спросил Билли самым густым басом, каким только мог. – Зеленых чревовещательниц никогда не видел?

– Э-э… – мальчишка огляделся, словно в поисках скрытых камер. Камер он не увидел, напрягся, потом расплылся в улыбке. Подошел ближе и поднял руку. – Привет!

Билли с размаху хлопнул его по ладони, как давно потерянного брата. «Бибер», не ожидавший такого удара, отлетел и впечатался в вешалку. Плечики с одеждой бешено затряслись над его обмякшим телом.

Фрэнки бросилась к нему.

– Обожемой, ты в порядке? Извини, это случайно. Обычно люди просто убегают. Мы не привыкли, что…

– Да не, все нормально… – буркнул парень и поднялся на ноги с ловкостью беременной слонихи. – А можно вас зафоткать?

Его, похоже, ничуть не смущало, что один из персонажей снимка – невидимый. То, как висела в воздухе рука Фрэнки, почему-то ужасно вдохновило его и заставило рассыпаться в благодарностях.

– Да, теперь действительно все по-другому, – сказал Билли, когда они снова остались одни. За пределами Сайлема люди тоже мало-помалу начали привыкать к существованию ЛОТСов.

Фрэнки намотала на палец нитку из распустившегося шва на запястье.

– Даже не верится, что после той вечеринки у Клодин все настолько изменилось!

– Ну, все-таки началось-то все с того, что ты потеряла голову на школьном балу, скажи?

Фрэнки хихикнула, вспомнив об этом.

– Да, мы больше не уроды!

– Угу. Обидно… – вздохнул Билли.

Фрэнки изумленно воззрилась на него.

Он улыбнулся.

– Ну, придется теперь искать новую тему для шуток!

– Да уж пора бы!

– Ну, и где наша фотомодель? – осведомилась Отомн, принесшая охапку жатых клетчатых рубашек и джинсов.

Билли пошевелил ботинком.

– Вот он я.

– Потрясно! Ладно, я оставлю все это в примерочной, а вы…

– Да ладно, чего там, – сказал Билли, взяв половину шмоток и положив их на диван рядом с собой. – Я могу и прямо тут переодеться. Все равно же никто ничего не увидит, верно?

Фрэнки вскочила на ноги и захлопала в ладоши:

– Показ мод, показ мод!

В течение следующего часа Билли одевали и раздевали две сногсшибательные красотки, которые хотели только одного: чтобы он выглядел как можно круче. Он был на людях и ничуть не смущался своей ЛОТСовости, а всего через несколько часов его ожидали поцелуи, пахнущие сиренью.

«И невидимый мальчик жил долго и счастливо…»

– Только обещай, что останешься таким, как раньше, – сказала Фрэнки в поезде по дороге домой, окруженная горой черно-белых пакетов.

– Ладно, обещаю, – сказал Билли, но было поздно. Он уже изменился.

Глава 1
Не время для скуки

Фрэнки трижды перепроверила дату на своем айфоне, чтобы убедиться, что у нее не глюки. Нет, в самом деле первое июня! С ее пальцев на забитые до отказа трибуны в школьном спортзале посыпались желтые искры. Искры падали вокруг ее черно-белых туфелек «Mary Janes» и моргали, как светлячки. Значит, осталось всего двадцать три дня занятий, не считая сегодняшнего! Двадцать четыре дня до начала школьных каникул. Еще двадцать четыре дня – а потом ее ждет высоковольтная жизнь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю!

Среди нарастающего шума – ученики наперегонки ломились вперед, занимая места, – сидевший рядом парень-нормал положил теплую руку ей на плечо. Джинсово-голубые глаза словно спрашивали: «Ты в порядке?»

Фрэнки улыбнулась, кивнула и снова уставилась на экран. После полугода «коротких замыканий» Бретт Реддинг по-прежнему обращал внимание на любую ее вспышку. Если она искрила во время контрольной, он поднимал голову и ободряюще подмигивал. Если она искрила, когда ее вызывали к доске, он похлопывал ее по плечу. Но когда она искрила в кино, на ужастиках, он смеялся до упаду. Ну, а как же другие ученики школы Мерстон? Они давно уже перестали обращать внимание на сыплющиеся из нее искры. Шок при виде внучки Франкенштейна, брызжущей молниями, прошел примерно к ноябрю. Удивляться стало не модно и не прикольно!

Фрэнки не сиделось на месте. Она дернула мятно-зеленой коленкой. Бац! Еще одна маленькая молния прожгла дырочку в полиуретановом сиденье. Фрэнки недовольно сморщилась и принялась поспешно разгонять вонючий дымок от горелого пластика, пока никто не заметил.

– По какому поводу фейерверк? – осведомился Бретт, осматриваясь в поисках причины этого шоу.

– Нет-нет, все в порядке! – заверила его Фрэнки, стремительно набирая текст. – Я просто вспомнила, что еще надо занести в список смертельно важных дел на лето, и это меня взбудоражило.

– Может, ты не в курсе, но обычно это называется просто «список текущих дел», – ухмыльнулся Бретт.

– А у меня он называется так!

Она проворно ввела: «ЭКСПЕРИМЕНТ: Загореть только ногами, чтобы казалось, что на мне темно-зеленые лосины!»

– Список текущих дел – это так, для всяких пустяков. А для меня это все смертельно важно! – заявила Фрэнки, защищая свои шестнадцать идей. Потому что на самом деле это были не просто идеи. Это были настоящие летние приключения. По крайней мере, для самой Фрэнки. Большинству ее подруг уже доводилось попробовать на вкус соленый Тихий океан или проходить целый день босиком; держать в банке живого светлячка или прожить три дня на солнечных батареях… Но не Фрэнки. Конечно, она хранила в себе опыт и знания пятнадцатилетней девочки, но это будет первое лето ее реальной жизни! И она намеревалась впитывать эти впечатления каждым стежком своего тела. Главное – пережить, не закоротившись, этот последний еженедельный тренинг по уважению к особым учащимся, и тогда лето станет еще на час ближе!

Лагги втиснулась на скамейку рядом с Фрэнки. Устроившись, она собрала свои белокурые волосы в узел и скрепила их китайскими палочками для еды, покрытыми непрозрачным лаком. Обмахивая затылок, земноводная австралийка вздохнула.

– Ох, жду не дождусь, когда смогу заполировать лапы!

– А во сколько у тебя педикюр? – спросила Фрэнки, думая, что ей бы и самой не помешало накрасить ногти на ногах.

Лагги ответила своим обычным дельфиньим чириканьем.

– Да нет, Шейла! Это у нас, в Австралии, так говорят, когда хотят искупаться. Я пересохла, как австралийская пустыня.

Солнечные лучи падали сквозь стеклянную крышу спортзала на ее сухие чешуйки, отбрасывая на стену у них за спиной радужные зайчики в форме полумесяца.

– Да, искупаться – это высоковольтно! – просияла Фрэнки. – Давайте соберемся большой компанией? Я попрошу папу отключить турбину на плотине у нас во дворе, и можно будет купаться под водопадом.

Лагги захлопала в ладоши, обтянутые розовыми сетчатыми перчатками.

– Что я слышу? Вы устраиваете вечеринку у бассейна? – спросила Клодин, поднимаясь по лестнице. Она бросила свою красную кожаную сумку через плечо на лавку рядом с Лагги и достала из правого уха оранжевую поролоновую затычку. Волчьи уши были слишком чувствительны для школьного гама. Но что касается сплетен и планов на вечеринки – все это Клодин слышала за километр. – Где и когда? – спросила она, вынимая вторую затычку.

– У меня дома, после школы! – объявила Фрэнки.

– Меня устраивает! – сказала Клодин, взбивая каштановый мех у себя на шее, и снова заткнула уши. До полнолуния было еще далеко, но руки и шея Клодин были покрыты роскошной пышной шерстью. С тех пор как Клодин бросила эпилироваться и стала ухаживать за шерстью, она блистала голливудским шиком. Нормалки из всех классов теперь украшали воротники и манжеты искусственным мехом самых разных цветов и оттенков. Однако с собственным мехом Клодин никто равняться не мог. Она сделала себе брошку из стразиков с надписью «МЕХ СВОЙ!» и теперь всегда ее носила на случай, если кто спросит.

Рядом с Клодин уселась Клео. Соседки раздвинулись перед ней, как море перед Моисеем. Клео пятерней причесала челку и окинула толпу величественным взглядом. Ее карамельно-золотистая фигурка была завернута в фиолетовое трикотажное мини-платье, как подарок на день рождения, – и золотые матерчатые полоски на запястьях были завязаны бантиком.

– А нагишом купаться можно будет? – осведомился сидевший где-то рядом Билли.

– Зачем, спрашивается, мы с тобой в шопинг-туры ездили, если ты не собираешься ничего носить? – осведомилась у своего невидимого друга Фрэнки.

– Жарко же! – возразил он.

– Надеюсь, ваша невидимость сидит не на соседней скамейке?

Клео надменно выпрямилась. Аромат амбры и властный вид окружали ее незримым защитным полем.

– А то еще перепачкаешь меня своим масляным гримом!

– Ничего: положим сверху ломтик сыру, выйдет вкусный бутерброд! – отпарировал Билли.

Все захихикали, кроме Дьюса, бойфренда Клео. Дьюс твердо знал, что никогда не следует смеяться над тем, что выставляет его царственную подругу в невыгодном свете. Вместо этого он заерзал, как змеи под его вязаной шапочкой, и отвернулся, чтобы поприветствовать своего товарища по баскетбольной команде, Дэвиса Дрейсона, который сидел на ряд дальше. В фирменных зеркальных очках «Ray Ban» отразилась широкая, искренняя улыбка Дэвиса.

– А чего мы вообще сюда пришли? – спросила Лагги. – Мы же тут все особые, как двухголовый динго!

Она обвила руками Эмми-ирландку, свою новую подругу, нормалку из команды пловцов, и смачно чмокнула ее в щеку.

– Видали?

– Отвянь, пташка! – хихикнула Эмми-ирландка, утирая свою бледную щеку. Ее распрямленные рыжие волосы колыхались, как морские водоросли.

Лагги была права. Уроки толерантности им были теперь ни к чему. Тренинги по воспитанию уважения к иным людям мегаваттно научили нормалов и ЛОТСов мирному сосуществованию. За последние несколько месяцев не было ни единого инцидента. На самом деле в этом полугодии ЛОТСы («Люди, отвергающие традиционные свойства») были в моде. Быть ЛОТСом сделалось круто.

Швы Фрэнки породили последний писк временных татушек: нарисованные стежки на плечах и запястье. Поклонники Клео обматывали запястья полосками ткани. Фирменные шапочка и зеркальные очки Дьюса заразили всю баскетбольную команду быстрее, чем ножной грибок. Воротнички из искусственного меха, носимые в подражание Клодин, порхали по коридорам, как тополиный пух в начале лета. А весной все носили одежду под цвет перчаток Лагги. Всем окончательно сделалось ясно, что жуть – это круть. Может, хватит уже? Взяли бы да распустили их пораньше. Они бы пошли, искупались, а потом взяли напрокат лодку и покатались по реке Вилламетт… Подышали бы свежим, пахнущим травой воздухом… Перепробовали бы все виды мороженого…

– Встали! – голосом диспетчера в аэропорту крикнула курчавая тетенька лет сорока, пружинистой походкой выходя на середину баскетбольной площадки. И жестом приказала школьникам встать.

Миссис Фуз – школьного «эксперта по интеграции», как называл ее директор Уикс, наняли специально, чтобы учить учащихся Мерстонской школы толерантности. «Может, заодно она научит нас толерантно относиться к ее гардеробу!» – заметила Клео на первом занятии. Фрэнки терпеть не могла подобных заявлений, и все же она понимала, что имеет в виду Клео. Обычный костюм миссис Фуз: мешковатая футболка с надписью (сегодня на ней было написано «ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО-ГЕЯ!»), джинсы «Levi’s» с высокой талией и фиолетовые с серебром кроссовки «Reebok». «EasyTone» для поддержания тонуса мышц действительно требовал привычки.

– Это наше последнее занятие в году, так что пойте от души!

Миссис Фуз нажала кнопку своей олдскульной магнитолы и прижала левую руку к груди. Из динамиков зазвучала довольно жесткая версия нового школьного гимна. Фрэнки, которая всегда была готова по максимуму воспользоваться любой, даже самой скучной ситуацией, стояла в заднем ряду и пела во всю глотку:

 
Скорее, скорее, скорей спешите в класс!
Сегодня толерантности научит Мерстон вас!
Не бойтесь больше монстров, друзья тут все вокруг,
Мы – школа необычная, и каждый ЛОТС нам друг!
 

Последнюю строчку Фрэнки спела особенно громко, все вокруг зааплодировали и запрыгали. Миссис Фуз показала им большие пальцы, радуясь, что ребята такие веселые и дружные. Фрэнки ответила тем же жестом. Клео закатила свои топазовые глаза – вероятно, ей хотелось оторвать Фрэнки большие пальцы и засунуть их ей в…

 
Но… и нормалы тоже ничем не хуже ЛОТС!
Мы любим непохожего, с которым жить пришлось!
Мы друг у друга учимся, и страха больше нет,
Мы – школа Мерстон, школа-Монстр, и дружба – наш ответ!
 

Дружный хор с задних рядов с энтузиазмом поддержал Фрэнки хлопаньем и топаньем. Миссис Фуз утирала слезы гордости.

– Ненависти нет! – провозгласила учительница, потрясая кулаком.

– Дружба наш ответ! – откликнулись ученики.

И все разразились аплодисментами. Миссис Фуз выключила магнитолу и поправила микрофон в своих наушниках.

– Садитесь!

Микрофон противно засвистел, перекрывая бормотание школьников. Клодин зажала уши.

– Извините, Вульфы! – сказала миссис Фуз, принимая позу «для серьезного разговора»: ноги вместе, руки сцеплены за спиной. – Итак, сегодня у нас последняя лекция из курса «Навстречу непохожести»!

Все захлопали.

Она махнула руками, призывая к тишине. Ее дряблые трицепсы хлопнули, как паруса в открытом море.

– Когда мы встретились впервые, школа Мерстон была разобщенной. «ЛОТСы», – тут миссис Фуз изобразила в воздухе кавычки, – жили в страхе и вынуждены были скрываться. Всем заправляли «нормалы», – она снова изобразила кавычки.

– О-го-го! – вскричал кто-то из мальчишек.

Миссис Фуз резко хлопнула в ладоши, и ученики обратились в слух.

– Благодаря вашему упорному труду, – продолжала она, – за последнее полугодие нам удалось добиться невероятных успехов! Наша команда пловцов, возглавляемая Синей Лагуной, вышла в финал соревнований штата – впервые за двадцать лет!

– Молодец! – Эмми-ирландка ткнула Лагги в бок.

Фрэнки хлопнула Лагги по спине. Все завопили и зааплодировали. Лагги расплылась в улыбке и принялась наматывать на палец выбившийся из прически локон. Крашеная блондинка с жабрами, нарисованными на шее карандашом для век, потянулась к ней, чтобы дать пять.

Миссис Фуз продолжала:

– Смешанная легкоатлетическая сборная в апреле попала на общенациональные соревнования благодаря семье Вульф!

Клодин и ее братья торжествующе вскинули руки.

– А наши баскетболисты и футболисты вообще не знают поражений!

Дьюс с Клодом встали и раскланялись.

– В общем и целом, для спортсменов Мерстонской школы это был беспрецедентный сезон, а все благодаря нашим ЛОТСам и их экстраординарным способностям!

В бетонных стенах зала гулко загремели аплодисменты.

– Я смотрю на вас и вижу, что вы дорожите друг другом и принимаете друг друга как есть, – продолжала миссис Фуз. – В сегодняшнем дне я вижу день завтрашний. Я вижу радужные перспективы, друзья мои! Абсолютно радужные. И если вы поможете мне сделать мир разноцветным, скоро он весь будет озарен нашей радужной любовью! И вы всегда будете помнить, что это началось отсюда. С вас. Со школы Мерстон!

Фрэнки подпрыгнула на лавке, восторженно завопила и затопала ногами. И снова все подхватили вслед за ней. Все, кроме Клео. Клео не прыгала и не вопила – она восседала на трясущейся лавке, упорно пытаясь накрасить губы своей помадой с золотыми блестками.

По правде говоря, Клео вообще была не из тех, кто склонен к бурным проявлениям чувств. Обычно она вела себя как кошка, выражая свое одобрение скупыми жестами: то сдержанной улыбкой, то взмахом ресниц. Но в последнее время, с тех пор, как обнаружилось, что у Фрэнки больше друзей на «Фейсбуке» и в «Твиттере», чем у самой Клео (на 22 мая, 19:04 у Клео их было 598, а у Фрэнки – 607!), она держалась все более надменно и отчужденно. Пожалуй, даже враждебно. Фрэнки уже подумывала сократить количество своих твитов и постов. Может, она из-за этого и потеряет несколько онлайновых друзей, может, даже человек десять или двадцать… Но она готова была пойти на все, лишь бы не слышать пренебрежительных замечаний Клео и не видеть, как та закатывает глаза – мама ей говорила, что это все побочные эффекты зависти. Но Бретт с Билли, объединившись, отговорили Фрэнки. «Почему это твои виртуальные друзья должны страдать от того, что у Клео статус понизился? Да, ты куда приятнее. Неудивительно, что тебя любят больше. И что теперь? Человек не имеет права быть популярным? Это ей следует целовать тебе контакты, а не наоборот!» Теперь Фрэнки пыталась умаслить царственное эго Клео с помощью лести, но, как правило, промахивалась.

– Эй, Клео, – сказала Фрэнки, – если случится землетрясение, ты сделаешь мне макияж?

– Ага, как же! Первым делом! – огрызнулась Клео.

Место для сердца у Фрэнки сжалось. Все без толку! Что она ни скажет, от всего у Клео погребальные пелены путаются!

– Да не обращай внимания! – шепнула ей Спектра, невидимая подружка Билли. – На самом деле Нефра, ее сестра-близнец, уезжает на лето в Александрию. Клео ужасно переживает. Они же буквально спят в одном саркофаге, и все такое. А на тебе она просто зло срывает.

– Это хорошо, – вежливо ответила Фрэнки, подавляя желание закатить глаза. Все же знают, что Нефра живет в Каире и она на три года старше Клео! «Ну почему Спектра вечно гонит?»

– Ти-ши-на! – И миссис Фуз снова резко хлопнула в ладоши, заставив учеников замолчать. – Наша работа еще не окончена! Маятник слишком далеко качнулся в обратном направлении. Во время спортивных соревнований нормалам остается только болеть. Они скрывают свою естественную красоту под косметикой и аксессуарами, свойственными ЛОТСам…

– Ну и что такого? – буркнула Клео.

Клодин хихикнула в ладошку.

– Нам следует восстановить равновесие! – объявила миссис Фуз. – Все цвета должны сиять одинаково ярко, иначе радуги не выйдет!

– И того, и другого, и можно без хлеба! – прошептал Бретт. Фрэнки улыбнулась и пихнула его в бок. До нее долетел восковой аромат бальзама, благодаря которому его черные волосы выглядели такими колючими.

– И ваше последнее задание перед каникулами будет таким…

Школьники взвыли. Директор Уикс вышел вперед и вскинул руки, требуя тишины. Ребята мало-помалу умолкли. Он кивнул миссис Фуз: продолжайте, мол.

– Я бы хотела сосредоточиться на гармонии. Для этого мы соберем комиссию по гармонии из учащихся всех классов. В нее должно входить равное количество ЛОТСов и нормалов. До конца этого учебного года и в следующем году участники этой группы будут заниматься нуждами своих товарищей. Общественными мероприятиями, обновлением школьного оборудования, в общем, всем, вплоть до введения новых предметов и организации новых спортивных секций. Всем, что может помочь нам восстановить равновесие нашей радуги.

Как ни странно, некоторые ученики – особенно те, кто сидел в первых рядах, – зааплодировали. Миссис Фуз и директор Уикс гордо переглянулись.

Би-ип-би-ип!

Йесс! Уроки наконец-то кончились! Айда купаться! Заскрипели скамьи – ученики разбирали свои сумки.

– Если вы хотите, чтобы будущее вашей школы зависело и от вас тоже, опустите бумажку с вашим именем в ящик у дверей спортзала! – крикнула миссис Фуз. – Я выберу имена вслепую, чтобы все было по-честному, и завтра директор Уикс назовет имена членов комиссии.

Бретт вскинул на плечо свой рюкзак и влился в поток школьников, ломящихся в двустворчатые двери.

– Ну что, ты пойдешь? – спросил он, беря Фрэнки за руку. У нее контакты загудели от радости. Нет, наверно, его ногти, накрашенные черным лаком, и его кольцо с черепом ей никогда не надоедят!

– Куда? – спросила Фрэнки.

– В комиссию по гармонии. Попробуешь записаться?

Фрэнки хихикнула. Его чувство юмора нравилось ей, пожалуй, почти так же сильно, как его любовь к аксессуарам.

– Нетушки, обойдусь без гармонии! Вот в комитет по ударным я бы еще пошла…

– Да нет, я серьезно, – возразил Бретт. – Ты же всегда была такой активисткой. Так почему бы и нет?

– Ну так это раньше было! – ответила Фрэнки, внезапно разозлившись. Ну сколько еще можно ему напоминать, что все, с политикой покончено? Нет уж. Она слишком часто пыталась бороться – и терпела поражение. А потом, борьба ведь окончена. ЛОТСы победили. Можно отдыхать и веселиться!

– Если это не прикольно, то я пас, – сказала она. – Ты что хочешь, чтобы я в такую погоду, как сейчас, скучала на всяких собраниях?

– По-моему, остальные другого мнения, – заметил Бретт.

У ящика толпилось минимум полшколы. Все приготовленные заранее листочки уже расхватали. Мальчишка-нормал в синей бейсболке нацарапал свое имя на фантике от жвачки. Джексон Джекил – на желтой бумажке-самоклейке. Даже Клео искала, на чем бы написать.

– Приятно видеть, что она тоже хочет участвовать, – сказала Фрэнки, кивнув в сторону Клео. «Может, ей станет не до меня, и она наконец отвяжется!»

– Она небось вбрасывает лишние листки, чтобы непременно выиграть! – заметил Билли.

– А что ты-то против нее имеешь? – спросила Фрэнки. – К тебе же она не цепляется.

– Мне просто не хочется, чтобы у тебя из-за этого были неприятности, – чуточку ехидно заметил Билли. Фрэнки улыбнулась. Он явно намекал на ее предупреждения насчет Спектры. Но на улице было чересчур солнечно, чтобы об этом тревожиться!

– Удачи! – сказала она Клео, проходя мимо, и улыбнулась ей.

Клео криво усмехнулась в ответ:

– Ага, и тебе того же!

Она хихикнула.

Фрэнки подумала: сказать ей, что ли, что я не участвую в выборах? Но зачем? Чем быстрее она выберется из школы, тем быстрее сможет заняться вечеринкой у бассейна для своих друзей. Между прочим, вечеринка у бассейна значилась седьмым пунктом в ее списке смертельно важных дел. Поэтому она просто пригласила Клео и устремилась к выходу. На день ближе к свободе!