Текст книги "Счастливый день (сборник)"

10

Как-то утром, перед работой Кирилл решил поговорить с Ариной.

– Как ты себя чувствуешь?  – заботливо сказал он жене.

– Хорошо,  – Арина попыталась улыбнуться, но это улыбка была лишь доказательством того, что дела с её здоровьем обстоят иначе.

– Надеюсь, ты не будешь меня ругать. Сегодня после обеда придёт доктор. Он посмотрит тебя.

Арина возмущённо вздохнула, не давая мужу договорить:

– Не надо. Хватит. Кого мы обманываем? Эти твои доктора, они не знают ровным счётом ничего.

– Это не совсем обычный доктор.  – Кирилл сел на кровать и заботливо взял ослабевшую руку жены в свои надёжные мужские руки.  – Я вынужден признать, что ты была права. Существует что-то, чего мы не знаем. В твоём случае традиционная медицина бессильна, но, может, человек, который знает об этих твоих энергиях, душе и Боге кое-что, сможет нам помочь.

Кирилл замолчал, надеясь услышать одобрение.

– Боже, должно быть, Бог услышал мои молитвы, если такой ярый материалист, как ты, говорит такое!

– Только не начинай!  – Кирилл встал с кровати, подошёл к окну и сказал, не отрывая взгляда от дерева за окном.  – Да, я признаю. Я мог ошибаться.

Обратиться к целителю в случае Кирилла было равноценно поражению. Долгие годы он доказывал Арине всю нелепость её идей о Боге и душе. Каждый раз он высмеивал её идеи о тонких энергиях и эфире, которые, по её мнению, пронизывал всё вокруг. Но теперь он вынужден сам обратиться к тому, кто является доказательством существования энергий, которые он всё это время отрицал.

– И где ты нашёл этого «Доктора»?  – спросила Арина мужа.  – Кирюш, всё не так просто. В одном-то ты был прав: в этом вопросе найти хорошего специалиста ещё тяжелее, чем в нашей современной медицине. Сам говорил: есть спрос  – будет предложение. Ты не представляешь, сколько мошенников, которые играют на чувствах людей, я встретила, пока копалась в этой теме! Сколько раз ты сам приводил мне такого рода примеры! Если я, человек, который перешерстил такое количество информации в этой отрасли, не сразу верно могла определить истинные мотивы таких вот «целителей», «Гуру» и «Просветлённых», как это смог сделать ты?

– Не знаю. Кирилл посмотрел в глаза Арине и сказал.  – Но я верю, что Бог не оставит тебя. Ты редкий человек. Ты верила в него так, как никто не верил. Твоя вера была сильней простых обрядов. Возможно, ты была близка к тому, чтобы открыть миру что-то такое, чего мир до тебя не видел. Ты нужна миру. Тебя так просто не отпустят.

На глазах у Арины показались слёзы. Это признание мужа было для неё важнее, чем посещение самое лучшего целителя. Она согласилась. Согласилась не потому, что надеялась на чудо, а потому, что хотела отблагодарить мужа за эти слова…

11

Когда на пороге комнаты показался незнакомый человек, Арина немного привстала и поздоровалась.

Пожилой мужчина молча кивнул в ответ. Он подошёл к кровати, окинув её своим невозмутимым и даже, казалось, равнодушным взглядом, а затем сел на кресло, что стояло рядом с кроватью.

Не было в его внешности ничего необычного: ни свечения, ни нимба над головой, ни крыльев за спиной. На вид мужчина был похож на обычного старичка, немного худощавого и даже слабого на первый взгляд.

Ничего не происходило. Арине даже показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он вошёл в комнату.

Наконец, мужчина прервал царившее в комнате молчание:

– Разве ты не знала, что в дом заходят через дверь? Никто никогда не говорил тебе, что, пролезая через окно третьего этажа, ты рискуешь покалечиться?

Арина не пыталась ничего ответить этому странному человеку. Она решила выслушать его речь до конца и уже потом делать выводы.

– Ты стремишься к Богу, к Просветлению, но делаешь это весьма странно. Своими бесконечными практиками, упражнениями ты довела своё тело до этого плачевного состояния. Тренируя свои мышцы, ты совершенно игнорировала свои эмоции и мысли. Но ведь они и есть дверь.

– Легко Вам делать выводы. Вы ничего не знаете о моей борьбе. Не знаю, что Вам наговорил муж, но знайте, что я не жду от Вас ничего. Вы ничего мне не должны. Не нужно пытаться мне помочь, тем более я не нуждаюсь в Ваших проповедях. Давайте просто посидим молча какое-то время. Потом Вы выйдете, получите свой гонорар и уйдёте.

Будучи уверенной в своей правоте, Арина отвернулась, не желая слышать ответа посетителя.

Но старик продолжал, не обращая никакого внимания на её выпады.

– Пока человек не может обуздать свои чувства и мысли, пока не достигнуто стабильное эмоциональное равновесие, нельзя ожидать перемен. Так можно продвигаться по Пути только какое-то время, но потом развитие останавливается. Это случилось в твоём случае. Ты думала, что продвигаешься, развивая только своё сознание и тело. Но эта иллюзия не смогла скрыть того, что в твоём организме начались процессы, которые ты контролировать не в состоянии. Ты покалечила свою энергетическую структуру тем, что открыла закрытые центры раньше времени.

Мужчина провёл руку над солнечным сплетением больной. Арина почувствовала жар во всём теле. Всё её тело пылало снаружи, но какая-то мелкая дрожь пробивала её из нутри.

Мужчина снова обратился к Арине, продолжая держать руку над её животом.

– Знаешь, некоторые мирские люди достигают Просветления гораздо быстрее монахов, которые день за днём истязают своё тело всякими видами аскезы. А всё потому, быть мудрым семьянином гораздо тяжелее, ведь это требует колоссального запаса терпения, смирения, находчивости. Эта роль вырабатывает в человеке все его лучшие качества. Но много ли среди нас таких? Вот ты, ты искала Просветлённых людей, которые могут научить тебя терпению и выдержке, но при этом игнорировала тех учителей, которых послал тебе Бог.

– Неправда!  – Арина не смогла скрыть чувств, которые сейчас нахлынули на неё.  – Я всегда выполняла все свои обязанности перед родными! Никто не может упрекнуть меня в том, что я игнорировала свою семью! Может, ради них я и отказалась от своего развития!

– Ты придумала себе Истину, поверила в неё, а потом стала искать свою Истину там, где быть её не может. Ты искренне веришь в Бога и действительно знаешь много того, о чём другие не ведают. Но почему считаешь, что не можешь ошибаться?

– В чём, по-вашему, я ошибаюсь?

– В развитии духа важно идти правильным шагом. Ты стремилась к быстрым достижениям, для этого прибегала к различным древним практикам и йогическим техникам. Да, ты добилась кое-чего, но дальше продвинуться не смогла. Как ты себе это объясняла? Ах, да как-то так: Ты нашла дверь, но не могла её открыть? Я ничего не перепутал?

Арина была тронута до глубины души. Да, именно так она и определяла своё состояние, которое изрядно затянулось. Но никогда прежде она не обсуждала этого. Откуда этот человек может знать такие подробности?

Мужчина переместил свою ладонь к голове Арины и сказал:

– Так вот, Дитя, дух требует другого шага  – медленного и поступательного. Когда ты продвигаешься таким шагом, нет риска попятиться назад, осознанно или нет.

– И что это за шаг? Как, по-вашему, я должна была идти?  – не скрывая своё любопытство, спросила Арина.

– Ты упустила один важный момент: если ты пришла в этот мир, в эту семью  – значит, перед тобой стоит какая-то скрытая цель, возможно, и миссия всей жизни. Но ты искала какой-то глобальной цели. Пытаясь найти своё предназначение, ты решила непременно спасти жизни миллионов страдающих людей, игнорируя своих близких. Тех, кого поручил тебе сам Бог. Именно в этих условиях ты должна была продвигаться. Они и есть те Учителя, которые могут научить тебя тому, чего ты делать не умеешь. Достигнув состояния эмо ционального равновесия, прочувствовав на себе силу смирения и сострадания, ты бы смогла сделать шаг, о котором мечтала. Никакие практики и техники не способны были дать тебе это. Вот он  – поступательный и необратимый шаг, который позволит тебе продвинуться.

Дрожь, только что пронизывающая тело Арины, отступила. Мышцы расслабились и дали возможность сделать глубокий вдох.

Арина сейчас впервые задумалась о том, что все эти годы думала лишь о себе. Ведь этот незнакомец прав. Гонимая своим завуалированным эгоизмом, Арина ждала признания и помощи от родных. Получается, вместо того чтобы помогать им, она ждала помощи от них. Её личная трагедия теперь не казалась ей таковой.

Она подумала и о том, что Кирилл за эти годы на самом деле продвинулся в своём духовном развитии гораздо дальше неё. Ведь именно он всегда думал в первую очередь о ней и о детях и только потом  – о своих собственных желаниях.

Сейчас, прогоняя в голове все их ссоры, Арина видела, как с каждым разом он становился всё терпимее к её причудам. Он не просто шёл на компромисс, он давал ей возможность идти своим путём, при этом поддерживал все её начинания и самые бредовые идеи. Вспоминая трения с сыновьями, ставшими уже подростками, она видела, что Кирилл и здесь вёл себя гораздо мудрее жены. Сегодняшний разговор с мужем был ещё одним доказательством того, как Кирилл изменился…

– Ну вот, я немного тебя «подлатал». Если ты оставишь свои практики и медитации, пойдёшь на поправку.

Арина посмотрела в сине-голубые глаза своего посетителя. Странно, а ведь она и не заметила сразу, что у него такой удивительный и умиротворяющий взгляд.

Какая-то новая для Арины волна спокойствия прокатилась по всему телу.

Сейчас Арина чувствовала и стыд, и благодарность одновременно. Ей было стыдно за то, как она встретила первого Знающего человека в своей жизни. Но вместе с тем, она была благодарна ему за помощь…

Слёзы бесшумно потекли из глаз Арины.

– Ну, не надо разводить болото! Всё не так плохо, детка. Ты много знаешь, теперь кое-что понимаешь, а значит, впереди новые двери и новые открытия.

Арина собрала все свои силы и еле слышно произнесла:

– Спасибо…

Сражение

1

Я вышла из детской и направилась прямиком в спальню. Нет никаких сил ни на готовку, ни на уборку. На часах всего десять. Но я настолько обессилена, что решила отложить все дела на утро.

Обычно я засыпаю, как только моя голова касается подушки. Но в этот раз, несмотря на усталость, я не могла сомкнуть глаз. Мысли крутились в голове, и я никак не могла заглушить их.

Я даже не поцеловала деток перед сном  – только командирским тоном приказала всем спать и ушла. А они не сказали мне ни слова в ответ. Наверное, начинают привыкать к тяжёлому нраву своей матери. Интересно: а когда они вырастут, что именно они будут вспоминать? Какую маму они запомнят? Ту, что думала о них двадцать четыре часа в сутки, отдавала всю себя, чтобы вырастить из них настоящих людей? Или ту, что гоняла их по дому целыми днями, пытаясь якобы чему-то научить? Кто бы мог подумать, что из меня выйдет такая плохая мать!

Кажется, я становлюсь жестокой, какой-то толстокожей, что ли. Раньше мне хватало сил, а главное  – желания, чтобы помогать им, успокаивать. А сейчас? Сейчас я могу слышать их плач долгое время  – ну, конечно, зная, что с ними всё в порядке, только будучи уверенной, что это лишь их каприз или очередная разборка. Но ведь раньше я бежала, успокаивала, объясняла… А теперь этого нет…

Раньше я могла играть с ними долгие часы, а теперь не могу ни минуты. Боюсь, они и не вспомнят ту, другую маму. В их памяти запечатлится только мать, которая всегда была занята своими делами.

А тогда мне казалось, что у меня хватит сил. Когда нам не дали место в саду, я сочла это знаком свыше. Я хотела воспитать других детей. Хотела научить их всему, что знаю сама… Но, кажется, переоценила свои силы.

Я стала срываться на них… Если так пойдёт дальше, того глядишь  – я и бить их начну… Господи, я ненавижу себя! Ненавижу себя такую! Я думала, что я другая… Да, я действительно другая  – из-за своей самонадеянности я порчу жизнь своим детям с самого рождения… Лучше бы я была такой, как все, честное слово…

Я повернулась в сторону окна в надежде, что смогу наконец отключить все мысли и уснуть. За окном то и дело вспыхивали огни от проезжающих мимо машин. К привычному городскому шуму за окном сегодня прибавился и вой сильного ветра. Я пыталась отвлечься, но мысли всё крутились и крутились в моей голове.

Другие мамы выглядят отлично, настроение у них всегда на высоте, потому что у них есть личное время. У кого-то дети в садах, кто-то с няней, а другим помогают бабушки и дедушки. И все они счастливы! Они не пытаются воспитать кого-то  – они просто живут и наслаждаются жизнью. Все  – от детей и до бабушек. А я? Почему я сражаюсь с детьми сама? Да, точно подметила: это становится всё больше похоже на ежедневное сражение, а не на счастливое материнство. За что мне это?

Слёзы не текли из моих глаз, а хотелось, чтобы они потекли! Может, мне бы стало легче? Но нет, этот комок, который давил сейчас изнутри, похоже, прочно там засел…

Может, если бы Ромка был хоть немного активнее, хоть иногда помогал мне с детьми, мне было бы легче… Но нет: отработает  – и на диван, за телевизор или компьютер, переработал малый! Ещё и за ним приходится бегать, как за большим ребёнком! Странный папаша из него получился: он думает, что дети сами по себе растут. Свою роль он ограничил решением финансовых вопросов, да даже с этим справляется с переменным успехом! А дети? Побалуется с ними иногда, да и баста  – есть же мама, она прекрасно справляется с ролью воспитателя, домработницы, кухарки и домашнего «цербера» по совместительству! Я уже сжилась с последней ролью настолько, что сама себя ненавижу!

А я ведь не всегда справедлива к ним. Бедные, как они меня терпят?! Я знаю, что я просто устала, дико устала…

Похоже, я не просто устала  – я надорвалась своим долгожданным материнством…

2

На этой печальной для себя ноте я провалилась в сон. Однако внутреннее напряжение не покидало меня и здесь. Обычно мне снились удивительные сны, и ещё в детстве я умела запоминать их с удивительной точностью.

Помню, как по утрам рассказывала о своих «приключениях» маме. С возрастом сны становились всё красочнее, и я стала не только запоминать их  – всё чаще мне удавалось осознавать то, что нахожусь во сне. В таких снах моя жизнь была намного увлекательнее и интереснее настоящей. Как часто я летала, в каких удивительных местах побывала! А скольких прекрасных людей встретила! Мне часто казалось, что именно во сне я была собой, а в своей реальной жизни лишь играла чью-то роль…

Фантастические образы сменяли друг друга, и, как всегда, я прекрасно осознавала, что вижу сон. Но в какой-то момент картинка замерла  – и чувство полёта резко сменилось напряжением тревожного ожидания.

Я стояла в плохо освещённой незнакомой мне комнате. Высокие колонны резного камня тянулись к потолку, постепенно растворяясь во мраке. Промежутки между ними зияли чёрными провалами, не давая понять истинные размеры комнаты. Здесь не было никакой мебели, и сколько я ни вглядывалась в темноту, не было никаких признаков окон или дверей. Осторожно ступая по шершавому каменному полу, я прошла несколько шагов, когда вдруг услышала позади себя детский смех.

Я обернулась. Вокруг меня бегали мои дети. Они резвились между колоннами, словно не замечая меня…

– Миша, Аня, прекратите! Нам надо найти дверь  – давайте вместе поищем! Вы же у меня такие внимательные, без вас маме не справиться!

Но они будто и не слышали меня вовсе  – всё бегали вокруг меня, прячась друг от друга, и задорно смеялись.

– Дети, вы меня слышите? Аня! Миша!

Ничего не поменялось. Они не реагировали на мои слова, словно меня и вовсе тут не было. У меня не было ни сил, ни желания на уговоры. Я решила оставить детей в покое и сосредоточиться на поиске выхода из этого странного места.

Стала присматриваться по сторонам  – и вдруг заметила, что тут мы были не одни. Из тёмного угла напротив вышла высокая мужская фигура в длинном бесформенном костюме цвета стали. Лицо было закрыто чёрной маской. Несмотря на его устрашающую внешность, я нисколько не испугалась. Я знала, что это всего лишь сон. Тем не менее его присутствие в комнате рядом с моими детьми нервировало меня.

– Наконец-то ты вернулась! Продолжим нашу игру?  – спросил он меня угрожающим тоном.

И он стал медленно, словно опасаясь чего-то, приближаться ко мне.

– Я не хочу играть. Кто Вы, и что Вам нужно?  – ответила я, встав между ним и моими детьми.

Но дети совершенно не боялись незнакомца и не обращали внимания на мои попытки удержать их за моей спиной.

Холодный смешок раздался из-за бесстрастной маски:

– У тебя нет выбора. Ты думаешь, что это лишь сон, но на самом деле ты уже в игре. И теперь уже вряд ли отыграешься. Смотри!

Он показал мне свою ладонь, в которой лежало множество светящихся белых шариков.

– Что это такое?  – Я видела эти шарики впервые и не имела ни малейшего понятия, что бы это могло быть.

– Не помнишь?  – сказал незнакомец.  – Уже забыла? Впрочем, это неважно. Сегодня я наконец получу всё!

В этот момент я заметила у него за спиной других таких же мужчин в тонких чёрных костюмах и плащах, одетых поверх них. Они были немного ниже и стройнее, но ощущение создавали столь же жуткое.

Будучи абсолютно уверенной, что всего лишь нахожусь в плохом сне, я осталась на месте и продолжала спокойно наблюдать за происходящим, как делала это всегда.

Как только вся эта процессия подошла ближе, двое из них вытянули вперёд свои руки. Тонкие, едва заметные не то нити, не то струйки дыма устремились из них куда-то за спину  – к моим детям.

Всё это время обеими руками я держала детей за собой, но они  – видимо, полагая, что играют в какую-то игру,  – пытались вырваться и выскочить вперёд.

Стараясь не допустить того, чтобы эти чёрные нити коснулись детей, я решила сама схватить их. Но как только я сделала это, мои руки пронзила острая боль, словно я дотронулась до раскалённого угля. И я стала тереть свои руки, чтобы хоть как-то унять её.

Окружавшие нас мужчины злобно рассмеялись. Нити тем временем уже успели опутать моих детей. Пульсируя, как живые, они делались всё толще, превращаясь в прочные верёвки. Но дети словно совсем не замечали этого. Один из мужчин потянул верёвку на себя, и вместе с нею  – моих детей. Забыв о руках и о боли, в последний момент я изловчилась схватить их за пижамы. Оборвав чёрные верёвки, я притянула детей к себе и крепко обняла их. Но, к моему отчаянию, дети не понимали опасности. Они были словно недовольны тем, что я не даю им поиграть, и стремились вырваться. Однако я не думала об их реакции, не пыталась им что-то объяснить. Теперь-то я точно не отпущу их!

Первый незнакомец снова шагнул вперёд, оказавшись совсем близко. Почему-то сейчас я была уверенна в том, что встречалась с ним раньше. Мне даже казалось, что я неоднократно была в подобной ситуации!

И тут я вспомнила! Я и вправду уже была в этой комнате и играла с Ним. Тогда мне нужно было найти как можно больше этих белых шариков. Я собирала их в свои карманы везде, где была, а Его задача заключалась в том, чтобы не дать мне найти их и собрать.

Мои белые шарики  – где же они? Я только сейчас обратила внимание на свою одежду  – и увидела тот же самый костюм, который был одет на мне тогда: белый льняной сарафан с красивым фиолетовым передником. Я запустила руку в его карман. Точно! Он был полон этих шариков, и именно их я должна была сберечь сейчас! Те же, что были сейчас зажаты в руке незнакомца, также принадлежали мне  – их я потеряла в прошлой сватке с ним. Я знала, что он гордился награбленным сокровищем. Знала и то, что довольствоваться ими он не собирается.

Мужчина, словно прочитав мои мысли, рассмеялся. Только сейчас мне стало страшно! Я вдруг поняла, что это не просто сон, нелепый кошмар, от которого можно проснуться в любой момент. Это происходит на самом деле!

Тёмное войско стало наступать. Кольцо становилось всё уже. Люди в чёрных плащах то и дело выпускали свои чёрные нити, стремясь забрать моих детей, а те не прекращали своих попыток выбраться из моих объятий. Я пыталась уговорить их остаться со мной, но они, казалось, даже не слышали меня.

Что мне делать? Как я могу победить их всех? Как мне сберечь свои шары и не потерять детей? Ведь стоит мне отпустить руки  – дети тут же окажутся в лапах этих негодяев! Но если я их не отпущу, я потеряю что-то очень важное и нужное для меня. У меня нет ни сил, ни оружия, ни знаний… Мне хотелось поскорее проснуться, но я никак не могла выпасть из этого ужасного сна…

Бежать было некуда. Я лихорадочно пыталась вспомнить: чем же закончился мой прошлый сон? Как я сражалась с Ним? Я пыталась вспомнить хоть что-то, что могло бы мне помочь сейчас. Крепко обнимая своих детей, я наблюдала и думала одновременно.

В какой-то момент я почувствовала Его дыхание у себя за спиной и ощутила, как шарики один за другим беспрепятственно исчезают из моего левого кармана. Мне казалось, они были нанизаны на тонкую ниточку, словно бусинки в ожерелье.

И я тут же вспомнила, что каждый шарик заработала своим трудом, добрыми делами и знаниями! Теперь я точно знала, что без этих шариков я теряю всё то, что с таким трудом добывала так долго! Если Он сейчас обчистит мои карманы, я потеряю саму себя…

Но кто же защитит детей, если я потеряю всю свою силу?! Нет, я не сдамся так просто! Если уж в этот раз мой враг пришёл не один  – значит, он боялся чего-то! Эта мысль придала мне уверенности.

Резким движением я развернулась лицом к противнику и, пересилив свой страх, стала вытягивать шары, что были у него в левом нагрудном кармане. Поскольку я предполагала, что они тоже были нанизаны на ниточку,  – значит, вытянуть их все не составляло большого труда. Одной рукой я крепко держала неожиданно притихших детей, а другой быстро вытягивала нить. При этом не испытывала ни страха, ни волнения, ни сомнений  – я знала, что сильнее Его!

Когда практически вся нить была уже у меня в руках, я почувствовала какое-то сопротивление, как будто последний шарик этой нити застрял в кармане. Я стала тянуть ещё сильнее  – и в этот момент, когда он наконец выскользнул из кармана, моя рука немного коснулась Его груди. К моему удивлению, Он отшатнулся и взвыл, словно от невыносимой боли! На костюме, его толстом стальном костюме остался след  – он напоминал мне след от ожога… Так вот чего Он боится!

Быстро положив только что добытую нить к себе в карман, я стала колотить Его своей свободной рукой! И каждый мой удар оставлял на нём тяжёлые раны. Но не кровь, а какая-то иная субстанция зелёного цвета сочилась из глубоких ожогов. Моё прикосновение обессиливало его  – он не мог пошевелиться, но и не отступал. Когда его карманы были почти пусты, мой противник, словно собравшись с последними силами, отскочил назад. А я всё так же стояла в центре замкнутого круга с детьми. Одна из моих нитей с шариками осталась у него в руках, но в моих было множество других, которые я забрала у него. Я быстро распихала эти нити по своим карманам.

Теперь я чувствовала в себе какую-то иную силу. Освободившейся рукой я резко порвала верёвки, связывающие моих детей с этой тёмной сворой. Я старалась сделать это как можно быстрее, чтобы боль, которая обессилила меня прежде, не успела помешать мне закончить начатое. Но на этот раз верёвки легко поддались мне. Как только концы были оборваны, малыши тут же прижались ко мне что есть силы. Только теперь я почувствовала, что им всё это время было очень страшно…

Я присела на корточки и крепко обняла своих малюток. Моё спокойствие передалось и им. Я чувствовала, как они нуждаются во мне! И в глазах у каждого из них любовь и благодарность…

Я подняла свой взгляд. Мой основной противник на время был обезврежен. Мы стояли, окружённые всё теми же тысячами мужчин в тёмных одеждах. Но нам не было страшно. Я знала, что мы сильнее их. И они это знали…

3

Я проснулась. На часах было шесть часов утра.

Сегодня я выиграла сражение. Самое настоящее сражение. На этот раз мой Противник решил воспользоваться моими детьми  – решил зайти, так сказать, с тыла! И кто знает, что могло бы произойти, если бы я поддалась своему страху…

Я не чувствовала сейчас ни капли усталости, ни грамма тех чувств, которые разрывали меня накануне. Лишь неописуемое удовлетворение царило в моей душе  – мои запасы терпения, сил и мудрости были пополнены.

Я встала и незаметно вошла в детскую. На кроватках спали мои малыши. Они были похожи на двух ангелочков, которые излучали умиротворение и спокойствие…

4

Больше я никогда не чувствовала себя так, как в тот вечер.

Теперь, когда я чувствовала, что теряю спокойствие, я вспоминала то чёрное войско и своего главного Противника. Усмирив все нарождающиеся негативные чувства, я тут же напрягала всё своё внимание  – моя сила была в моём спокойствии.

И пусть вокруг люди воспринимали моё поведение как хладнокровие или бессердечие, никто из них и представить себе не мог, что в этот момент я боролась с невидимыми для них врагами. В этот момент я спасала то единственное богатство, которое и составляло мою истинную силу…