Текст книги "Жизнеописание и духовное завещание великого учителя дзогчен Лонгчена Рабджама"

Лонгчен Рабджам
Жизнеописание и духовное завещание великого учителя дзогчен Лонгчена Рабджама

Перевод с тибетского: Каширам,

Перевод с английского М. Русаковой

Редактор К. Кравчук

Жизнеописание и духовное завещание великого учителя дзогчен Лонгчена Рабджама

Рождение и ранние годы

Лонгчен Рабджам родился в деревне Енца, в верхней долине Дра в Йору, восточной части Центрального Тибета. Его дед по отцовской линии, наставник Лопон Лхасунг, принадлежал к двадцать пятому поколению рода, происходящего от Гьялвы Чокьянга из Нгенлама. Последний был одним из первых семи тибетцев, выбранных для принятия монашеского посвящения, и практиком, реализовавшим Хаягриву. Лопон Лхасунг, реализовавший Дуцимена[1]1
  Исцеляющее божество.


[Закрыть], дожил до 105 лет. Его сын, Лопон Тенпасунг, также стал наставником, реализовавшим одно из божеств, продолжив семейную традицию.

Матерью Лонгченпы была Сонамгьен из рода Дро. Когда ее сын был зачат, ей приснился огромный лев, на лбу которого одновременно всходили луна и солнце, и образовавшаяся вращающаяся масса света вошла в ее тело и растворилась в нем. Во время беременности проявлялись и другие удивительные знаки. Мальчик родился на десятый день второго месяца лунного календаря в мужской год Земляной Обезьяны (1308–1309 гг.) в лунном доме Гьялва. Его назвали Дордже Гьялцен. В момент его рождения появилась гневная богиня лунного дома Ревати – черная женщина с обнаженными клыками и нахмуренными бровями, с мечом в руке. Посадив младенца на колени, она сказала: «Я буду его охранять!» Вернув его матери, богиня исчезла.

Однажды Сонамгьен полола огород, в то время как сын лежал на земле. Внезапно начался град. Она вбежала в дом без ребенка, однако сразу же спохватилась и вернулась за ним. Не найдя его, она вернулась в дом вся в слезах. Тут вновь появилась богиня Ревати – она вышла из кладовки с ребенком на руках и стала ругать Сонамгьен: «Ты плохо обошлась с этим тулку!», и замахнулась мечом, будто хотела ударить женщину, прежде чем отдать ей ребенка. На протяжении всего детства Дордже Гьялцена богиня являлась именно в этой форме и вся чески оберегала его.

Едва научившись говорить, ребенок стал очень четко описывать разные явления, будто вспоминая события прошлых жизней. Когда он был еще маленьким, его семья переехала в место недалеко от Кхамсум Метокдрол, рядом с монастырем Самье. Наделенный сильной верой, чуткостью и смышленостью, уже к пяти годам Дордже Гьялцен умел бегло читать и писать – он научился этому, когда ему просто показали все буквы. В семь лет с ним стал заниматься отец, давая ему посвящения, объяснительные комментарии, устные наставления, традиционные методы практик под названием Собрания Сугат и циклы учений, сфокусированные на Хаягриве, Ваджракилае, а также на мирных и гневных формах Гуру Ринпоче. Он изучал медицину, астрологию и другие дисциплины. В Цонгду в долине Драчи, девятилетний, он изучил Сутру праджняпарамиты в двадцати тысячах строфах и Совершенство мудрости в восьми тысячах строфах, прочитав эти тексты вслух по сто раз каждый и запомнив их наизусть. Когда ему было девять лет, умерла его мать.

Дальнейшее обучение

В 12 лет он был посвящен в монашество в монастыре Самье настоятелем Самдрупом Ринченом и наставником Кунга Озером. Ему дали имя Цултрим Лодро. Изучив винаю, он в возрасте 14 лет написал комментарий на эту тему и обрел репутацию знатока. В 16 лет Цултрим Лодро учился у наставника Ринчена Транш, получая от него посвящения и наставления по циклу ламдре, Шести йогам Наропы, божеству Ваджраварахи, линии Гхантапады божества Чакрасамвары и Махачакре Ваджрапани. С учителем Вангчуком Еше он изучал Калача кра – тантру и большинство других тантрических циклов учений сарма. От Заплунга Ринпоче он получил циклы учений цалпа, учения Гоцангпы о пути, ранние, средние и поздние передачи учений шидже Падампы Сангье и учения чод Мачик.

В возрасте 19 лет Цултрим Лодро отправился в Неуток на нагорье Сангпу, где в основном обучался у великого наставника Ценгонпы, у распорядителя Чопала Гьялцена и у Шонну Ринчена. С этими тремя учителями он изучал Пять трактатос Майтреи, Собрание достоверного познания, Подробный комментарий на Собрание достоверного познания, а также все основные тексты и комментарии на тему праджняпарамиты и достоверного познания. Основательно изучив все это, он стал весьма эрудированным.

С учителем Шонну Гьялпо он изучал работы Нагарджуны – Шесть собраний аргументации: Собрание изречений[2]2
  Комментарий на четыре благородные истины.


[Закрыть], Коренные строфы Мула-мадхъямака-карики, Шестьдесят строф аргументации, Семьдесят строф о пустоте, Летальное исследование и Опровержение аргументов, а также его Комментарий на Определяющее собрание окончательного и Восхваление дхармадхату. С Лотеном Пангло Ченпо он изучал детальные объяснения Семи писаний по достоверному познанию и объяснения класса глубоких сутр – таких, как В высшей степени величественное медитативное погружение, а также санскрит, поэтику, композицию, драму.

Досконально изучив все это, он за три года полностью усвоил написанное и услышанное. Он ездил в шедры – центры, где изучались священные писания, и с легкостью овладел всем собранием коренных текстов. Он стал известен как великий знаток писаний и его стали называть самье Лунгмангпа.

Во время своего обучения в Сангпу он практиковал стадии зарождения и завершения божеств, связанных с развитием возвышенного постижения, таких, как Ачала, Сарасвати и Ваджраварахи, и был благословлен возможностью лицезреть их воочию. В частности, однажды богиня Сарасвати поместила его себе на ладонь и на протяжении семи дней показывала четыре континента и Сумеру. Благодаря ей развилась сила его непревзойденного интеллекта.

В Игривом наслаждении юности, гимне, восхваляющем богиню, он пишет:

О Богиня удачи,

Мое давнее устремление сегодня реализовалось!

С тех пор он никогда не разлучался с Сарасвати, являвшейся ему в различных формах. Как он писал:

Твои воплощения, в массе света,

Белые, желтые, красные и зеленые…

Иногда под сводами облаков.

Твоя форма великолепна,

Она многоцветна – белая, багряная, темно-синяя.

Ты проявляешься в формах, играющих, двигающихся

или неподвижных.

С Шонну Дондрупом из Денбака он изучал Собрание тантр школы ньингма и глубокие наставления из Трактата по объединяющей сути, Сети магического проявления, а также другие учения. С Шонну Дордже он изучал Вступление на путь бодхисаттвы Шантидевы и Собрание практик, а также циклы учений кадампы. От некоторых кенпо он получил учения по Океану садхан, Океану дакинь, Океану даков, Сотне духовных историй, Текстуальной передаче винаи; обширные, средние по длине и сокращенные категории сутр, сутру Ваджрный резак, Краткие строфы совершенства мудрости, Сердце возвышенного постижения, Сутру совершенства возвышенного постижения в десяти тысячах строфах, Методы в ста пятидесяти строфах и другие тексты.

С великим Кармапой Ранджунгом Дордже Лонгченпа изучал такие учения, как Шесть техник единения из цикла Калачакры, в том числе и вспомогательные методы для устранения препятствий, Шесть йог Наропы, Прямое введение в три каи, Традицию царя для формы Джинасагары авалокитешвары и тантры Гухьясамаджа, Сампута, Махамая и красной и черной форм Ямантаки.

От учителя Лопона Ванг-гье он получил подробные учения по медитационным божествам, а также множество садхан и устных наставлений касательно тантр Будда Капала и Шатер дакини, божества Ваджрабхайравы традиции Ра Лоцавы, божества Курукуллы, а также Майтреи, шестнадцати архатов, Бхайшаджьягуру, цикл, касающийся тонкой энергии божества Джамбхалы, и пр.

С Шуксеппой он изучал работы Сарахи: Три цикла дох, Три цикла учений для горного ретрита, Сто моментов взаимозависимости и др.

Учитель Лопон Тонцул обучил его процессу очищения ртути по методу мудреца Шунгкье. Лама Джамьянгпа передал ему полный спектр наставлений относительно астрологических карт Калачакра-тантры, а также Двух глав, тантры Ваджрная вершина, Коренной тантры Манджушри, Ваджрного источника, Сборника таковости, тантры Сборник таковости для очищения нижних сфер, тантры Неизменное пространство-основа, тантры Всезнающий и Ясный смысл освящения.

С сакьяпинским ламой Дампой Лонгченпа изучал Великое пробуждение мотивации, а также все наставления по Трем непрерывностям. От драгоценного учителя Тропупы он получил Ваджрную гирлянду и циклы божества-охранителя тантры Ваджрный шатер.

С ламой Цонгдупой он изучал цикл Гуру Чованга Абсолютная тайна, Краткую квинтэссенцию цикла Махакаруники, цикл дзогчен Объединение всех будд в равностности, практику Кхрва Донгтрук, Гуру, Собрание тайн, практику божества-охранителя Ма-нинг Накпо и такие мирские тексты, как Сто учений по извлечению жизненной эссенции, Патра (практическое руководство для защитных мер против вторжения), Катапульта огня и воды и Средства для обеспечения великой силы. От Кангмарвы он получил учения по божествам-охранителям Цедаку Палапатре, Цаце Ньонпе, Цитте Марпо, гневной богине мамо Дуги Пудри и Дува Лунгшон, по Черной ступе (о семи не-буддийских божествах) и устные наставления для предотвращения или вызывания града. От Тингмы Санг-гье Драко ему были переданы такие учения, как Великое собрание сугат, практики Намчак Умро, Ваджракилаи, дакини Гухьяджняны, божества-охранителя Лекдена и божеств-охранителей Такшон и Сенгшон.

Так Лонгченпа завершил свое обучение во всех областях знаний, существовавших в то время в Тибете. Он получил посвящения и разрешительные благословения тайной мантры школ ньингма и сарма, объяснения многих главных и второстепенных коренных текстов традиций сутры и тантры, а также усвоил такие мирские предметы, как грамматика, поэтика и астрология.

Обучение под руководством Ригдзина Кумарадзы

Во время пребывания Лонгченпы в Сангпу несколько монахов из Восточного Тибета семь раз выселяли его из его комнаты. Вынужденный покинуть Сангпу, он перед уходом оставил другу копию своей поэмы под названием «Опечаленный своими обстоятельствами» – работу, основанную на тибетском алфавите[3]3
  Популярный стиль написания поэмы, состоящей из 30 строф, каждая из которых начинается со слова, начинающегося по порядку со следующей буквы тибетского алфавита.


[Закрыть].

Одетый лишь в самое необходимое – юбку и исподнюю рубаху – он направился к возвышенностям Верхнего Уру в Центральном Тибете, по дороге прося милостыню. Отдыхая как-то на лугу в нижней долине Ча, он встретил геше[4]4
  Буддийская монашеская ученая степень. Присуждается в монастырях школ гелуг и сакья.


[Закрыть] Тонцула из Гьямы. Лонгченпа спросил у него, не знает ли он в Гьяме пещеру, связанную с именем Друптопы Чоклы. Геше ответил, что она на склоне одной из гор.

Имея в запасе полную сумку ячменя, собранную на подаяния, Лонгченпа решил остановиться в той пещере на зиму. Тонцул вызвался сопровождать его.

В деревне Гьяма Лонгченпа совершил ритуал для мертворожденного ребенка мирянина, практикующего тантру. Получив за это небольшое вознаграждение, он провел следующие восемь месяцев в пещере Чоклы в темном ретрите. На рассвете, в перерыве между медитациями, он объяснял геше Тонцулу учения по запредельному совершенству, все остальное время пребывая воднонаправленной медитативной погруженности.

Спустя почти пять месяцев однажды утром, на рассвете, у Лонгченпы было медитативное переживание. Он обнаружил себя в долине с песчаными дюнами и водопадом. Над собой он увидел лошадь. На ней в кожаном седле с маленькими бубенцами восседала очаровательная девушка лет шестнадцати, одетая в парчовое платье, с усыпанной драгоценными камня ми короной и золотой вуалью. Он ухватился за подол платья наездницы и взмолился: «Благородная госпожа[5]5
  Это была тара.


[Закрыть], прими меня под свое сострадательное покровительство»!

Девушка сняла свою корону и надела ему на голову со словами: «Впредь я буду благословлять тебя и дарую сиддхи», а также предсказала встречу с Ригдзином Кумарадзой. После этого он два дня[6]6
  По другим источникам целый месяц.


[Закрыть] находился в состоянии блаженства ясности неконцептуального осознавания.

Завершив ретрит, Лонгченпа сто раз исполнил ритуал Сарвавид-Вайрочаны во благо своих родителей. Подумав, что такой ритуал определенно мог бы принести благословения и ему, Тонцул попросил у Лонгченпы посвящение, и тот согласился. На небольшой опушке рядом с родником Лонгченпа нарисовал цветным песком мандалу и даровал посвящение Тонцулу и тантрику-мирянину, а также примерно тридцати другим мужчинам и женщинам.

Как и предсказала девушка, будучи двадцати семи лет от роду, Лонгченпа отправился в нагорье Яртокьям, ища встречи с Ригдзином Кумарадзой, – там в войлочных шатрах жил учитель и некоторые из его учеников. Увидев Кумарадзу, Лонгченпа осознал, что перед ним был сам Вималамитра. Гуру был очень доволен и сказал: «Прошлой ночью я видел во сне восхитительную птицу, как мне сказали, божественного происхождения. Она была окружена стаями из тысяч маленьких птиц. Они взяли мои тексты и разлетелись в разные стороны. Увидев тебя, я сразу понял, что ты станешь держателем моей линии духовных учений».

В тот год весной и летом, пока Лонгченпа ожидал начала обучения у Кумарадзы, лагерь переезжал девять раз, из одной пустой долины в другую. В условиях жестокой нужды Лонгченпа был столь истощен, а его одежда так износилась, что его стали сторониться даже молодые монахи и сторожевые псы. Однажды вечером, накануне первого дня обучения, к нему пришли два распорядителя с большой корзиной и сказали: «Знаток писаний из Самье, где твой взнос за обучение? Учения начинаются завтра, и мы берем с каждого по семь мер ячменя».

Лонгченпа ответил: «У меня нет даже одной меры, но гуру сказал мне, что я получу от него учения, поэтому я и остался».

Со словами: «Если ты не можешь сделать взнос, кто покроет твою часть расходов?» распорядители ушли.

Лонгченпа подумал: «Поскольку в предыдущих жизнях я не накопил достаточно заслуг, теперь мне будет отказано в учении из-за недостатка средств, несмотря на то что я так этого ждал и преодолевал такие трудности. Я должен уйти, но чтобы не смущать людей, уйду завтра с утра еще до их пробуждения в нижнюю часть долины».

Встав до рассвета, он собрался было уже уходить, но тут к нему пришел человек и сказал: «Знаток писаний из Самье, гуру зовет тебя!»

Лонгченпа подумал: «Я уже готов уйти, однако негоже не подчиняться гуру», и направился к Кумарадзе. Улыбаясь, гуру сказал ему: «Не волнуйся так! Садись и выпей чаю». Затем он послал за распорядителями и сказал им: «Я покрою его затраты на обучение, не беспокойте его этим. Я бы предпочел обучать его одного вместо всех собравшихся здесь слушать мои учения».

Позже гуру сказал Лонгченпе: «Мне приснился сон, в котором я повстречал знатока писаний, который, как мне сказали, был Вималамитрой. Он сказал мне: „Этот парень, Дриме Озер, молится и стремится сохранить мои учения. Ты, Шонну Гьялпо, передашь ему сущностные наставления во всей их полноте. Он станет держателем твоих учений, включая дзогчен».

На следующий год учитель и ученик вместе отправились на ледник Шампо. Там гуру даровал Лонгченпе множество посвящений и наставлений, в том числе учения высшей тайны: внешний, внутренний и тайный циклы подхода дзогчен абсолютной ясности; четыре тома глубоких сущностных наставлений; семнадцать тантр, таких, как Эхо звука – самую величественную из всех, вместе со 119 устными наставлениями. Он передал циклы садхан, посвящений и разрешительных благословений, вспомогательные ритуалы для активизации и традиционные методы, связанные с Экаджати – великой защитницей в обусловленном существовании, для Лекдена и его супруги, планетарного духа Рахулы, Ваджрасадху и других. Кумарадза наделил Лонгченпу полномочиями своего главного преемника. Охраняющие учения божества явились воочию и передали ему свои садханы, устные наставления и мантры. В частности, Рахула обещал ему, что никто из держателей его линии не пострадает от яда, и преподнес ему свой собственный символ в качестве амулета против заражения и отравления. Это была красная печать, известная как «печать планеты Раху», украшенная узором из десяти слогов силы из цикла Калачакры и надписью с именем Рахулы. Печать оставляла оттиск даже после сотни листов бумаги. Рахула также пообещал Лонгченпе служить ему и выполнять любые его приказы.

Обучаясь у Ригдзина Кумарадзы, Лонгченпа находился в крайне суровых условиях. На два месяца у него уходило небольшое количество муки и двадцать одна ртутная пилюля размером с горошину. Все, что он имел, чтобы укрыться от лютых морозов и снегопада, – тряпичный мешок. Этот мешок использовался им также как матрас и одеяло. И в таких условиях он прослушал все духовные наставления Кумарадзы.

Затем Лонгченпа отправился в нагорье Чимпу. На хребте Лундруп Ганг он в течение семи дней лицезрел форму Черной Ваджраварахи. Иногда у него были видения Гуру Дракпо[7]7
  Гневная форма Падмасамбхавы.


[Закрыть] и формы божества Махоттары с двадцатью одной головой, в окружении сопровождающих ее сотен божеств. Дордже Юдронма[8]8
  Одна из 12 сестер Тенма, тибетских духов, усмиренных Падмасам бхавой в VIII в.


[Закрыть] передала ему свои внешнюю, внутреннюю и тайную практики садхан, а Джамбхалой ему был дарован драгоценный камень.

Во время пребывания в Гегонге у него было видение мирной формы Гуру Ринпоче. Лонгченпа также путешествовал в чистую сферу Кхечара, где испытал много удивительных переживаний. В одном из них он учил дхарме тамошних дакини. они осыпали его цветами благоприятствующих благословений, даруя разрешительное благословение учений ньингтиг. Какое-то время дакини сопровождали его, когда он покидал эту сферу. Он постоянно пребывал в подобных чистых видениях.

В Ге-уре у него были видения световых тел – стоячих форм Красной Варахи, Ваджрасаттвы, Хаягривы, Тары и Амитаюса. затем, во время практики на кладбище, божества позволили воочию лицезреть свои формы и обязались поддерживать его просветляющие деяния. Среди них были темно-синяя форма Экаджати, с дубинкой в руке и верхом на волчице; планетарный мара Рахула; Ваджрасадху – божество-охранитель с четырьмя руками; Шанглон Дордже Дуддул и местные духи-охранители, усмиренные Падмасамбхавой и связанные им клятвой. он также обсуждал дхарму с дакини, как если бы они были людьми.

Чтобы прояснить свое понимание, время от времени Лонг-ченпа навещал Ригдзина Кумарадзу радуя гуру подношениями практики дхармы: реализацией воззрения, продвижением в медитации и постижением всех познаваемых тем. Семь раз он подносил ему все, что имел на тот момент.

Однажды Лонгченпа отправился в Лхасу, чтобы совершить подношение Джово в главном храме. Там у него было видение, как лучи света исходят из межбровья изображения Джово и растворяются в его собственном межбровье. Он также увидел вершину Грифов в Индии и страну Кхотан, и отчетливо вспомнил свои прошлые жизни в тех краях – там он был знатоком дхармы, – а также обретенную в то время обширную сферу познания, и испытал интенсивные переживания блаженства и ясности.

В Кани Гоши само воплощение безвременного осознавания, Мачик Лапкьи Дронма, взяла его под свою опеку, передав ему учения чод.

Передача учений

Когда Лонгченпа первый раз передавал учения ньингтиг – в Шуксепе на нагорье Ньепу, – его ученик Озер Гоча передал ему том этих учений. Лонгченпа вспомнил, что однажды он уже получал этот том от богини-охранительницы Сокдрупмы. Когда он разговаривал с неким ламой Ремавой, к нему подошла черная женщина, положила ему в руки этот том и затем бесследно исчезла. Это и была книга Капля сердца дакини. Расценив этот визит как увещевание богини Сокдрупмы, Лонгченпа пообещал передать учение Капли сердца дакини на нагорье Чимпу.

В средний месяц осени, в год Зайца, когда Лонгченпе было 32 года, он передал этот цикл в Римочене, на нагорье Чимпу, восьми мужчинам и женщинам, которым посчастливилось иметь такую возможность. Во время ритуала посвящения в одну из йогини вселилась богиня Экаджати, охранительница мантры. Когда другие ученики подвергли это сомнению, Лонгченпа уверил их: «В нее действительно вселилась дакини».

После этих слов йогини простерлась перед своим гуру и, посмотрев в сторону мандалы, спросила: «Почему нет павлиньего пера?»[9]9
  Считается, что павлин способен без вреда для себя проглатывать яд, преобразовывая его в себе. Поэтому павлинье перо, помещаемое в ритуальный сосуд во время посвящения, символизирует в ваджраяне принцип преобразования мирских чувственных переживаний в духовный путь без отказа от них.


[Закрыть] Лонгченпа ответил: «Я визуализировал его в своем уме». Она возразила: «Как может такой духовный символ быть просто визуализирован?!»

Лонгченпа убрал треножник, поддерживающий три сосуда на алтаре, и, поставив их в ряд, стал совершать ритуал с большей точностью. Тогда йогини, сложив ладони, воскликнула: «Это превосходно!» Однако когда он произнес слово rigs как rig, опустив последнюю букву, она воскликнула: «Нет, нет! Нужно говорить rigs!»[10]10
  Слово rigs означает «семейство» или «класс», указывая на персональность в контексте ваджраяны, a rig(-pa) – «осознавание» указывая на безличностность.


[Закрыть] А когда Лонгченпа произносил мантру, йогини сказала ему: «Повторяй ее, как это делаю я!» Затем она медленно пропела мантру так, как это делают дакини, – то была завораживающая мелодия. Во время основной части посвящения она воскликнула:

Хотя ум, свободный от медитации, и может доставлять

удовольствие,

Сколь велико счастье медитации, свободной от ума!

Затем она сказала: «Этих скудных подношений недостаточно», и вместо них поднесла песню. Во время ганачакры, когда гуру предлагали освященный алкоголь, йогини сказала: «Это субстанция дакини – самая, поэтому обязательно выпей». И она наливала ему до тех пор, пока ничего не осталось. Вдохновленные собравшиеся ученики танцевали и пели, испытывая переживание однонаправленного и ясного состояния ума.

Они воочию видели иллюзорные формы даков, дакини и божеств-охранителей. В какой-то момент появилась черная женщина и сказала: «Первая порция муки, поднесенная тобой, несвежая». Связанный обетом охранитель Ваджрасадху в облике белого мужчины сказал: «Ты не положил красное мясо на мое подношение торма». А охранитель Джомо Дангла пришел за своим подношением торма, появившись в облике белого человека. Множество даков и дакини ходили вокруг Лонгченпы, поднимая над его головой ритуальный зонт. Они восклицали «хум» и «пхат», создавая ужасный шум. Много подобных чудесных событий произошло в тот день. Один из присутствующих йогинов пришел в ужас от происходящего и воскликнул: «Сегодня небо и земля поменялись местами. Эти существа точно решили отведать нашей плоти и крови!» Пришли получить свои подношения торма и другие божества-охранители – такие, как Оде Гунгьял, Ньенчен Танглха и семь сестер Менмо.

Явилась Ваджраварахи, иссиня-черная форма которой была украшена костями и драгоценностями. Она обратилась к Лонгченпе: «Сегодня очень знаменательный вечер. Я пришла взглянуть на твоих достойных учеников».

Лонгченпа спросил: «Здоровье нашего гуру слабеет. Что ждет нас в будущем?»

Дакини ответила: «Как может эманация будды испытывать препятствия? Он думает только о тех, кого должен направлять. Разве ты не понимаешь, что он – Вималамитра, проявившийся в Тибете?»

«Как долго он проживет?» – спросил Лонгченпа.

«По крайней мере, до следующего года Овцы. После этого неясно, будут ли направляемые им достойны того, чтобы он продолжал жить».

«Разве мой гуру Кумарадза не обязал меня помогать другим?»

«Да, это так».

«Если я буду неуклонно практиковать, обрету ли я тело света? Если я буду служить во благо других, насколько это будет полезным? И сколько лет я проживу?»

Она ответила: «Даже если обретешь тело света, ты должен приносить пользу другим живым существам. Конечно же, служи другим. Ты проживешь еще тридцать лет».

Лонгченпа спросил: «Каковы божества-охранители моих учений?»

«Их очень много. Все охранители твоего гуру также и твои охранители. В частности, тебя охраняет Дордже Юдронма.

Твоя способность приносить пользу другим связана с ее направлением – юго-западом. Именно в этом направлении твоя способность помогать другим в дальнейшем усилится».

Лонгченпа продолжал задавать ей вопросы: «Это благодаря моему учению Капля сердца дакини? Могу ли я давать людям посвящения и наставления?»

«Конечно! Ты, несомненно, держатель этих учений».

«Люди не примут меня за шарлатана?» – спросил он.

«Какой смысл обращать внимание на сплетни? Я позабочусь о том, чтобы удача встретить тебя досталась достойным.

Иные же будут обвинять даже Будду».

Лонгченпа спросил: «Должен ли я давать учения ньингтиг только в святых местах, связанных с Дордже Юдронмой?»

Она ответила: «Поскольку даки и дакини по обыкновению собираются здесь, ты должен их здесь и даровать». Она также ясно указала на то, что в Бумтханге были спрятаны терма.

Лонгченпа продолжал задавать вопросы: «Встречусь ли я с Великим Учителем»?

«Ты встретишься с ним там, где сходятся три горные области и встречаются три горных склона, на правой стороне малого утеса, обращенной на запад».

«Встречу ли я Вималамитру?»

Она резко ответила: «Ты его уже встретил!»

«Является ли реализованное мною ви́дение высочайшей сутью учений ньингтиг?»

«Нет ошибки или заблуждения относительно высочайшего».

Присутствующий при их разговоре наставник Ринчен

Дордже спросил ее: «Где Панг-гангпа Ринчен Дордже?»

Указав на Лонгченпу, она сказала: «Вот он».

Однако Лонгченпа возразил: «Он должен был в своей следующей жизни переродиться в Бумтханге, посему как я могу им быть?»

«Он родился не там. В течение какого-то времени ему было необходимо исследовать некоторые чистые сферы самбхогакаи. После открытия своих терма Ринчен Дордже должен был несколько лет практиковать тайно. Если бы он так сделал, то [полностью] овладел бы практикой на уровне самбхогакаи и обрел переживание абсолютной ясности бытия для его собственного блага и принес бы огромное благо другим. Однако он не сохранил этой тайны и потому не прожил все отпущенные ему годы. Теперь он переродился в качестве тебя, и эти видения абсолютной ясности, которые у тебя были в ходе практики, результат его изучения сфер самбхогакаи».

Лонгченпа продолжил: «Обрету ли я состояние, при котором тело мое бесследно растворится после смерти?»

Дакини ответила: «Если будешь лишь медитировать, то обретешь это состояние в этой жизни. Однако если будешь служить другим, обретешь свободу в бардо. Ты переродишься в Бумтханге и продолжишь служить другим. Ты отправишься также в землю Оддияны и там проявишься в качестве того, кто пробудится к состоянию будды».

Он продолжал: «Какой цикл учений ньингтиг позволит мне принести наибольшую пользу – Вималамитры или дакини?»

«Оба будут полезны, – сказала она. – Отныне учения Вималамитры продлятся сто лет, а учения дакини – пятьсот»[11]11
  Это означает не то, что они полностью исчезнут, но что более не будут практиковаться широко


[Закрыть].

Лонгченпа почувствовал огромное воодушевление и, поднявшись, пропел ваджрную песню, которая заканчивалась следующими строками:

Эта жизнь моя хороша, и следующая жизнь будет

счастливой.

Какое блаженство будет распознать истинную природу

бардо!

Теперь я перейду от блаженства к еще большему

блаженству.

Пусть эта песня будет моим подношением,

о три драгоценности!

Радуйтесь, даки и дакини!

Присутствующие наблюдали удивительные проявления дакини, которые затем все растворились в их гуру. Они также были свидетелями других чудес – таких, как трансформация гуру в формы божеств самбхогакаи.

Однажды в описываемый период люди увидели Великого Учителя, шедшего с юго-запада с великим множеством сопровождающих. Его форма была белой, на нем была парчовая накидка и шапка из мягкой оленьей кожи. Он также растворился в Лонгченпе. В тот вечер появились дакини с украшениями из костей, они летали в небе и делали подношения гуру. Три женщины с темной кожей танцевали и пели песню:

Мы пришли, мы пришли, мы пришли из сферы высшего

блаженства.

Мы пришли посмотреть на твоих достойных учеников.

Мы пришли засвидетельствовать чистоту их самай.

О дитя духовного наследия, помоги живым существам!

Однажды, когда Лонгченпа выполнял внутреннюю стадию церемонии подношения, появился Великий Учитель. Справа от него был Вималамитра, слева – Варахи, перед ним – множество даков и дакини, трубящих в канглинги[12]12
  Трубы, сделанные из человеческих бедренных костей.


[Закрыть]. Позади него танцевало множество тантрических йогинов. Вокруг пели и танцевали дакини в золотых доспехах. Лонгченпа поднялся и спел две ваджрные песни:

О йогины, какая радость, какое счастье!

Этим вечером, в чистой сфере Акаништхи,

Мое тело – дворец мирных и гневных божеств.

Внутри него разворачивается мандала победоносных,

единство пустоты и ясности.

Состояние будды находится не вовне, а внутри нас!

А также:

О медитирующий, пребывающий лишь в уме,

Не фиксируй свое внимание на чем-либо одном,

но отпусти его, куда бы оно ни направилось.

Твой ум пуст, несмотря на то что движется.

Пуст, не благодаря тому, что находится в покое.

Все, что «ты» переживаешь, – проявление

безвременного осознавания.

.

В этот момент явилась белая форма богини Дордже Юдронмы в сопровождении шести сестер и сказала: «Мы приглашаем тебя посетить нашу сферу».

Лонгченпа ответил: «Мне следует всегда оставаться в вашей сфере». На это богиня сказала: «Я была бы счастлива, если бы ты остался там навсегда, но ты сможешь остаться только до середины зимы».

«Почему ты явилась мне?»

Богиня ответила: «Я дала клятву гуру и следую его учениям терма».

«Но учения были открыты в другом месте, и открывший их умер[13]13
  Здесь имеется в виду Пема Ледрел Цал, прошлая его инкарнация, открывший Каплю сердца дакини.


[Закрыть]. Что же ты тут делаешь?»

«Хотя учения и были открыты в другом месте, их суть прямо здесь. Хотя твое предыдущее воплощение покинуло этот мир, мы, охранители, его не покидали. Поэтому мы и явились».

Затем божества-охранители предостерегли Лонгченпу: «Эти учения столь священны, что значимость их может стать препятствием для твоего долголетия. Поэтому было бы лучше, если бы ты их передавал не очень часто».

Лонгченпа спросил: «Получу ли я записи этих учений терма?»

«Конечно! Мы помним об этом, – сказала Дордже Юдронма. – А помнишь ли ты, что я даровала тебе сиддхи в Уру?»

«Я помню, что произошло в пещере Чоклы. Так это была ты, Дордже Юдронма?»

«Нет, нет! Тогда я была Варахи. Ты не узнал меня? Я принимаю две различные формы: мирскую, для поддержания просветляющих действий, и трансцендентную, для дарования высшей сиддхи».

Затем Лонгченпа спросил: «В некоторых циклах учения много внимания уделено энергиям бинду. Почему в третьем посвящении необходима [тантрическая] супруга?»

«Этот метод предназначен для того, чтобы привлечь на духовный путь тех, кто охвачен сильным вожделением. Для свободных от вожделения достаточно лишь ее визуализировать».

«Открывая ученикам их истинную природу, должен ли я объяснять, что нужно покоиться в нерожденной природе мысли или что нужно успокаивать ум без какого-либо оценивания?»

Она ответила: «Какой смысл в успокаивании ума? Введи их в безграничный простор безвременной свободы!»

«Столько людей объясняют эти учения ньингтиг, зачем еще и я нужен? Например, есть такие учителя, как Кармапа и Ринчен Лингпа, которые дают устные передачи, так называемую „ручку учений“[14]14
  Чтобы можно было за них держаться.


[Закрыть]».

«Не нравятся мне такие методы передачи, – ответила она. – Даже у глиняной чашки есть ручка. Как этого может быть достаточно? Непременно должны быть те немногие, кто поистине обладает самой «чашей»».

«А что насчет терма Ринчен Лингпы?» – спросил Лонгченпа.

«Они действительно существуют, однако это не чистые учения ньингтиг», – ответила Дордже Юдронма.