Текст книги "Фуэнте Овехуна"

Лопе де Вега
Фуэнте Овехуна

Действующие лица

Король дон Фернандо.

Королева донья Исавела.

Дон Родриго Тельес Хирон – магистр ордена Калатравы.

Дон Манрике – магистр ордена Сантьяго.

Фернан Гомес де Гусман – командор ордена Калатравы.

Лауренсья – дочь Эстевана.

Фрондосо – сын Хуана Рыжего.

Паскуала, Хасинта – крестьянки.

Ортуньо, Флорес – слуги командора.

Эстеван, Алонсо – алькальды (судьи общинного совета).

Хуан Рыжий, Менго, Баррильдо – крестьяне.

Леонело – студент.

Симбранос – солдат.

Судья.

Мальчик.

Два рехидора – члены городского совета Сьюдад Реаля.

Рехидор – член общинного совета Фуэнте Овехуны.

Крестьяне и крестьянки.

Солдаты.

Певцы и музыканты.

Свита.

Действие происходит в Фуэнте Овехуне и в других местах.

Действие первое

Палаты магистра Калатравы в Альмагро

Командор Фернан Гомес, Флорес, Ортуньо.

Командор

 
Магистр осведомлен? Он знает,
Что я приехал?
 

Флорес

 
Знает, да.
 

Ортуньо

 
Юнцы заносчивы всегда.
 

Командор

 
Что с ним беседовать желает
Фернандо Гомес де Гусман?
 

Флорес

 
От мальчика чего и ждать!
 

Командор

 
Он может имени не знать,
Но должен уважать мой сан,
Высокий титул командора.
 

Ортуньо

 
Его льстецы ему поют,
Что быть учтивым – лишний труд.
 

Командор

 
Любви добьется он нескоро.
Учтивость отомкнет везде
Расположенье и доверье,
А глупое высокомерье –
Ключ к неприязни и вражде.
 

Ортуньо

 
Когда бы мог невежа знать,
Как на него все люди злобны
И прямо были бы способны
Его на части растерзать, –
Скорей, чем оскорбить другого,
Он предпочел бы умереть.
 

Флорес

 
И эту спесь изволь терпеть!
И возразить не смей ни слова!
Ведь если грубость между равных
Бессмысленна и неумна,
То не насилье ли она,
Когда касается неравных?
Но вас он не хотел кольнуть,
А просто мало у юнца
Уменья привлекать сердца.
 

Командор

 
С тех пор как он украсил грудь
Крестом багряным Калатравы
И носит шпагу у бедра,
Ему, казалось бы, пора
Усвоить вежливые нравы.
 

Флорес

 
Быть может, кто-то ссорит вас.
Вы в этом скоро убедитесь.
 

Ортуньо

 
Раз вы в сомненье, удалитесь.
 

Командор

 
Нет, лучше выяснить сейчас.
 

Те же, магистр Калатравы и свита.

Магистр

 
Фернандо Гомес де Гусман!
Прошу, чтоб вы меня простили.
Меня сейчас лишь известили,
Что вы приехали.
 

Командор

 
Мне дан
Законный повод почитать
Себя задетым. Не такого
Презрительного и сухого
Приема вправе ожидать
От вас, магистра Калатравы,
Высокородный командор,
Ему служивший с давних пор.
 

Магистр

 
О нет, Фернандо, вы неправы!
Ведь я не знал, что вы у нас.
Позвольте вас обнять сердечно!
 

Командор

 
Я это заслужил, конечно.
Я жизнью жертвовал для вас,
Когда такие шли раздоры
И ваши юные года
Нам вверил папа.
 

Магистр

 
Знаю, да.
Клянусь святым крестом, который
Грудь осеняет вам и мне,
Что вы за это мною чтимы
Не меньше, чем отец родимый.
 

Командор

 
Теперь я примирен вполне.
 

Магистр

 
Что слышно про войну?
 

Командор

 
Сейчас
Я все раскрою перед вами,
И вы свой долг поймете сами.
 

Магистр

 
Готов безмолвно слушать вас,
 

Командор

 
Вы, наш магистр, Родриго Тельес
Хирон, своим высоким саном
Обязанный заслугам громким
Отца, увенчанного славой,
Который восемь лет назад
Вам отдал власть над Калатравой,
Что подтвердили вслед за тем,
Скрепив ненарушимой клятвой,
И короли, и командоры,
А Пий Второй, святейший папа,
Благословил своею буллой,
Как и его преемник Павел,
С тем, чтобы дон Хуан Пачеко,
Достойнейший магистр Сантьяго,
Коадъютором вашим был, –
Теперь, со смертью дон Хуана
Приняв единолично власть,
Хоть вы и молоды годами,
Помыслите о том, что честь
Велит вам в наступившей распре
Примкнуть к сородичам своим,
Признавшим, что, когда скончался
Король кастильский дон Энрике,
Король Альфонсо Португальский
Законно чрез свою жену
Наследовал его державу,
Хоть на нее и притязает
Чрез Исавелу дон Фернандо,
Принц арагонский, чьи права
Родные ваши почитают
Не столь бесспорными. Они
Причин не видят сомневаться
В наследственных правах Хуаны,
Которую под верной стражей
Хранит двоюродный ваш брат.
И я совет хотел бы дать вам:
Немедля объявить в Альмагро
Сбор кавалеров Калатравы
И с боем взять Сьюдад Реаль,
Лежащий на рубежной грани
Андалусии и Кастильи.
Большого войска и не надо,
Чтобы его завоевать:
Ведь только сами горожане
Твердыню эту охраняют,
Да кое-кто из тех идальго,
Что ратуют за Исавелу
И королем зовут Фернандо.
Родриго юный! Вам пора
Всем недовольным дать острастку,
Всем, кто шептал, что этот крест
Для ваших плеч чрезмерно тяжек.
Взгляните: графы Уруэнья,
Блистательные предки ваши,
К вам простирают из могил
Свои воинственные лавры;
А там – маркизы де Вильена
Среди других вождей отважных,
Столь многочисленных, что их
Едва вмещают крылья славы.
Так обнажите белый меч,
Чтобы он стал на поле брани
Таким же алым, как ваш крест!
Я вас именовать не вправе
Магистром алого креста,
Который грудь вам осеняет,
Пока ваш меч остался бел,
И крест и меч должны быть красны
И на груди и у бедра.
Венчайте же, Хирон отважный,
Бессмертный храм своих отцов
Неувядаемою славой!
 

Магистр

 
Я вам ручаюсь словом чести,
Что в этой внутренней войне
И я на правой стороне
С моими родичами вместе.
И, чтобы не дерзал отныне
Сьюдад Реаль служить врагу,
Я грозной молнией сожгу
Его могучие твердыни.
Не скажет ни чужой, ни свой,
На мой незрелый возраст глядя,
Что в день, когда угас мой дядя,
Угас и пыл мой боевой.
Я обнажу мой белый меч,
Чтоб он сравнялся цветом славы
С крестом священным Калатравы,
Омытый красной кровью сеч.
А где сейчас стоите вы?
И есть у вас солдаты?
 

Командор

 
Мало,
Но лучше этих не бывало.
Возьмите их. Они, как львы,
За вас готовы в бой пойти.
B моей Фуэнте Овехуне
Искать бойцов я стал бы втуне.
Там людям впору скот пасти
Да землю рыть, а не сражаться.
 

Магистр

 
Вы там теперь живете?
 

Командор

 
Там,
По нашим смутным временам,
Я предпочел обосноваться.
Вы счастливы в своих солдатах:
Все явятся на сбор к войне.
 

Магистр

 
Сегодня ж буду на коне,
С копьем у стремени и в латах.
 

Площадь в Фуэнте Овехуне

Лауренсья, Паскуала.

Лауренсья

 
Ах, если б он и в самом деле
Убрался прочь из этих мест!
 

Паскуала

 
Я думала, его отъезд
Ты примешь несколько тяжеле.
 

Лауренсья

 
Дай боже, чтобы никогда
Его я больше не встречала!
 

Паскуала

 
Лауренсья! Я таких знавала:
Посмотришь – ужас, как горда!
А сердце тотчас же готово
Растаять маслом – и конец.
 

Лауренсья

 
Ну нет, мое – из тех сердец,
Что тверже дуба векового.
 

Паскуала

 
Как можно говорить вперед:
«Я эту воду пить не буду»?
 

Лауренсья

 
Я это повторю повсюду,
Хотя бы спорил весь народ.
Чтоб я влюбилась в командора?
Неужто это твой совет?
Меня он взял бы в жены?
 

Паскуала

 
Нет.
 

Лауренсья

 
А я не потерплю позора.
Как много девушек вокруг
Польстилось на его слова,
И вот их участь какова!
А ты уйдешь из хищных рук?
 

Паскуала

 
Ты веришь в чудо? Превосходно!
 

Лауренсья

 
Нет, ты напрасно судишь так.
Ведь скоро месяц, как мой враг
Меня преследует бесплодно.
Ортуньо, хитрая лиса,
И сводник Флорес – тоже зелье!
Мне приносили ожерелье,
Корсаж и гребень в волоса;
Такого мне наговорили
Про господина своего,
Что я теперь боюсь его.
Но, сколько он ни трать усилий,
Я никогда не соблазнюсь.
 

Паскуала

 
Где это было?
 

Лауренсья

 
У ручья,
Паскуала милая моя,
Шесть дней тому назад.
 

Паскуала

 
Боюсь,
Обманут ловкие ребята.
 

Лауренсья

 
Меня обманут?
 

Паскуала

 
Нет, попа!
 

Лауренсья

 
Брось! Курочка не так глупа,
Да для него и жестковата.
Клянусь создателем, что мне
Куда милей, моя Паскуала,
Проснувшись рано, ломтик сала
Себе поджарить на огне,
Чтобы вкусней был кренделек,
Который я из печки выну,
И отхлебнуть, в ущерб кувшину,
Тайком от матери глоток;
Куда милей в полдневный час
Смотреть, как мясо и капуста,
С приятным звуком пенясь густо,
Заводят свой веселый пляс;
Иль, если голод слишком рьян
И от работы ломит спину,
Сосватать жирную свинину
И полновесный баклажан;
А вечером, когда прохлада,
Готовя к ужину еду,
Гроздь пощипать в моем саду, –
Господь храни его от града!
Куда милее на ночь съесть
Салат на постном масле с перцем
И лечь в постель с покойным сердцем,
Молитву Господу прочесть,
Чтоб Он не ввел во искушенье,
Чем слушать этих подлецов
И трескотню фальшивых слов
Про их любовь и их томленье.
Они лишь об одном пекутся:
Измучить нас и обмануть,
Чтоб с удовольствием уснуть
И с отвращением проснуться.
 

Паскуала

 
Увы, обычай их таков.
Когда они разлюбят нас,
Они становятся тотчас
Неблагодарней воробьев.
Когда промерзнут все пути
И на полях исчезнет пища,
К нам воробьи летят в жилища
И говорят: «Впусти, впусти!»
И крошки хлеба поедают
И на столе и под столом.
Но чуть повеяло теплом
И нивы снова зацветают,
Любовь и дружба – позади,
И мы спасиба не услышим;
Плутишки прыгают по крышам
И говорят: «Уйди, уйди!»
Вот точно так же и мужчины:
Пока у них до нас нужда,
Мы – их душа, мы – их звезда,
Их жизнь, их свет, их луч единый.
Зато как только пыл угас,
«Впусти» становится «уйди»,
И тут таких словечек жди,
Что трудно и понять подчас.
 

Лауренсья

 
Не верь ни одному, Паскуала.
 

Паскуала

 
Все до единого плуты.
 

Те же, Менго, Баррильдо и Фрондосо.

Фрондосо

 
Такого спорщика, как ты,
Баррильдо, в мире не бывало.
 

Баррильдо

 
Да вот кто разрешит наш спор!
К ним обратиться можно смело.
 

Менго

 
Но перед рассмотреньем дела
Мы заключаем уговор,
Что, если выиграю я,
Заклад, условленный сейчас,
Придется с каждого из вас.
 

Баррильдо

 
Вполне согласен. А твоя
Какая ставка?
 

Менго

 
Я поставлю
Мою скрипицу. Ей цена
Не меньше, чем амбар зерна,
И то, когда я цену сбавлю.
 

Баррильдо

 
Отлично, обратимся к ним.
 

Фрондосо

 
Приветствую прелестных дам.
 

Лауренсья

 
К лицу ли этот титул нам?
 

Фрондосо

 
Так принято. Мы говорим
Не бакалавр, а лисенсьят;
Мы скажем про слепца – кривой,
Про одноглазого – косой,
А про хромого – грузноват.
Скупец зовется бережливым,
Сутяга – деловым умом,
Огромный ртище – свежим ртом,
А крохотный глазок – пытливым.
Про плута скажут – молодец,
Про дурня – человек занятный,
Про нестерпимого – приятный,
А про нахала – удалец.
Про труса говорят – застенчив,
Про дерзкого – неустрашим,
Про болтуна – неистощим,
Про сумасшедшего – изменчив.
Ворчливость – важностью слывет,
Плешь именуется – маститость,
Несвязность мыслей – даровитость,
Широкая ступня – оплот.
Зовут беспечностью – разгул,
Кто всюду лезет – всюду нужен,
Безносый – чуточку простужен,
Горбатый – чуточку сутул.
Едва ли стоит продолжать:
Число примеров безгранично.
Поэтому вполне прилично
И мне вас дамами назвать.
 

Лауренсья

 
Да, в городе, где все учтивы,
Фрондосо, вся живая тварь
Усвоила такой словарь.
Но есть и менее красивый,
Которым неучтивый рот
Предпочитает изъясняться.
 

Фрондосо

 
Нельзя ли в нем поупражняться?
 

Лауренсья

 
Там все как раз наоборот.
Кто рассудителен – брюзга,
Кто откровенен – тот бесстыден,
Кто нрава тихого – ехиден,
А кто журит – тот злей врага.
Кто подает совет – нескромен,
Кто не скупится – простачок,
Кто правосуден – тот жесток,
Кто незлобив – рассудком темен.
Кто стоек – тот неповоротлив,
Кто обходителен – тот льстец,
Кто сострадателен – хитрец,
А кто благочестив – расчетлив.
Правдив – так значит всем назло,
Сговорчив – значит трусоват,
Несчастлив – значит виноват,
Достиг успеха – повезло.
Ты дура, если ты честна,
А если сверх того пригожа,
Так, значит, несомненно рожа…
Но хватит. Мысль моя ясна.
 

Менго

 
Ты – дьявол. Даже слушать жутко.
 

Баррильдо

 
Она у нас шутник, пострел!
 

Менго

 
Священник соли не жалел,
Когда крестил тебя, малютка.
 

Лауренсья

 
Вы, если я не ошибаюсь,
О чем-то спорили сейчас?
 

Фрондосо

 
Пожалуйста, послушай нас
И рассуди.
 

Лауренсья

 
Я постараюсь.
 

Фрондосо

 
Пожертвуй мне свое вниманье.
 

Лауренсья

 
Охотно. Говори, я жду.
 

Фрондосо

 
Я верю твоему суду.
 

Лауренсья

 
Так в чем же ваше пререканье?
 

Фрондосо

 
Я тут с Баррильдо нападаю
На Менго.
 

Лауренсья

 
Что же он сказал?
 

Баррильдо

 
Он очевидность отрицал.
 

Менго

 
Я только правду утверждаю,
И вам и всем наперекор.
 

Лауренсья

 
Что ж он сказал?
 

Баррильдо

 
Что нет любви.
 

Лауренсья

 
Уж это крайность!
 

Баррильдо

 
Объяви,
Что это чепуха и вздор.
Не существуй любви, тогда бы
Не мог и мир существовать.
 

Менго

 
Вот если б я умел читать!
Без книжек – я философ слабый.
Однако ежели стихии
В раздоре испокон живут
И в то же время создают
Все соки наших тел, такие,
Как томность, флегма, желчь и кровь,
То кто же здесь любовь найдет?
 

Баррильдо

 
Нет, Менго, этот свет и тот
Полны гармонии. Любовь
И есть гармония. В ней – суть
И самый корень бытия.
 

Менго

 
Естественной любви и я
Не отрицаю. Нет, ничуть.
Любовь такая существует,
И ей вся жизнь подчинена,
И все, что видим мы, она
Между собою согласует.
Я первый отрицать не стану,
Что есть у каждого в крови
Естественный запас любви,
И в ней находит он охрану.
Моя рука всегда отбросит
Удар от моего лица,
Нога с проворством беглеца
Все тело от беды уносит.
Когда зрачку грозит увечье,
Смыкает веки, хмурит бровь
Моя природная любовь.
 

Паскуала

 
Так в чем у вас противоречье?
 

Менго

 
Я говорю: любовь бывает,
Но только к самому себе.
 

Паскуала

 
Ты, Менго, врешь, скажу тебе.
Смотри, как любит и желает
Мужчина женщину и зверь
Свою подругу.
 

Менго

 
Страсть такую
Я себялюбьем именую,
И ты такой любви не верь.
Скажи, что есть любовь?
 

Лауренсья

 
Стремленье
К прекрасному.
 

Менго

 
А почему?
Любовь устремлена к нему?
 

Лауренсья

 
Чтобы изведать наслажденье.
 

Менго

 
Иначе говоря, ей надо
Себе доставить радость?
 

Лауренсья

 
Да.
 

Менго

 
Не получается ль тогда
Себялюбивая отрада?
 

Лауренсья

 
Ты, Менго, прав.
 

Менго

 
В конечном счете
Вот и выходит, что, любя,
Я тешу самого себя.
Другой любви вы не найдете.
 

Баррильдо

 
Священник наш с большим искусством
Нам проповедовал с амвона
Про многомудрого Платона,
Учившего любовным чувствам.
Он только душу обожал,
А в ней лишь то, что благородно.
 

Паскуала

 
Вопрос таков, что он бесплодно
Не раз, должно быть, утруждал
Мозги ученейших людей,
Сидящих в университете.
 

Лауренсья

 
Ты, Менго, ни за что на свете
Не убедишь своих друзей.
Но раз ты прожил, не любя,
Благодари судьбу свою.
 

Менго

 
А ты? Ты любишь?
 

Лауренсья

 
Честь мою.
 

Фрондосо

 
Бог ревностью замучь тебя!
 

Баррильдо

 
Так кто же выиграл, скажите?
 

Паскуала

 
Спросить, по правде говоря,
Вам следует пономаря
Или священника спросите.
Лауренсья никого не любит,
Мой опыт скуден до сих пор.
Так где ж нам вынесть приговор?
 

Фрондосо

 
Смотрите, гордость вас погубит!
 

Те же и Флорес.

Флорес

 
Приветствую честной народ!
 

Паскуала

 
А! Вот прислужник командора!
 

Лауренсья

 
Мошенник высшего разбора.
Откуда, куманек?
 

Флорес

 
А вот,
Пришел таким, как был в бою.
 

Лауренсья

 
И дон Фернандо возвратился?
 

Флорес

 
Поход победой завершился,
Хоть нам пришлось, не утаю,
Людьми и кровью поплатиться.
 

Фрондосо

 
Мы всё хотим подробно знать.
 

Флорес

 
Могу все точно рассказать,
Притом устами очевидца.
Чтобы отправиться в поход
На этот город дерзновенный,
Зовущийся Сьюдад Реаль,
Блистательный магистр поспешно
Собрал среди своих вассалов
Две тысячи отважных пеших
И триста конных удальцов,
Призвав и светских и священство,
Затем что все идти повинны,
Кто носит алый крест на персях,
Хотя б он был в духовном званье, –
В войне с неверными, конечно.
На этом юноше бесстрашном
Кафтан зеленого был цвета
С богатым золотым шитьем,
И только наручи виднелись
Сквозь откидные рукава,
Застегнутые на шесть петель;
Конь, серый в яблоках, под ним,
Огромный и могучий телом,
Отведал струй Гуадалкивира
И сочных трав его прибрежий;
Пахвы на нем, лосиной кожи,
И бантом схваченные ленты,
Переплетающие челку,
Таким же были украшеньем,
Как эти пятна снеговые,
Плывущие по белой шерсти.
Бок о бок с ним Фернандо Гомес,
Наш господин, на неизменном
Своем буланом: навис черный,
И белый храп, белее снега.
Накрыв турецкую кольчугу,
Сверкают латы и оплечья,
А плащ с оранжевой каймой
Заткали золото и жемчуг.
Венчая боевой шишак,
Курчавые белеют перья,
Как померанцевый цветок,
Из этой желтизны расцветший.
На перевязи красно-белой
Он не копье рукой колеблет,
А целый ясень сотрясает,
Вплоть до Гранады всем зловещий.
Сьюдад Реаль поднялся к бою.
Он заявил, что будет верен
Короне королей кастильских
И отстоит ее владенья.
Магистр сломил их оборону,
Ворвался в город, всех мятежных
И тех, которые когда-то
Осмелились его бесчестить,
Распорядился обезглавить,
А остальных, из низкой черни,
Велел, заткнув им глотки кляпом,
Бичами отхлестать примерно.
Теперь его там все боятся,
И любят все, и каждый верит,
Что кто от юности искусен
В войне, расправе и победе,
Тот станет в зрелые лета
Грозою Африки надменной
И множество лазурных лун
Крестом багряным ниспровергнет.
Он с командором и с другими
Повел себя настолько щедро,
Что словно отдал на грабеж
Не город, а свое именье.
Но вот и музыка гремит.
Встречайте же его с весельем!
Радушье – лучший из венцов
Для возвратившихся с победой.
 

Те же, командор, Хуан Рыжий, Эстеван, Алонсо, Ортуньо, певцы, музыканты и крестьяне.

Певцы (поют)

 
Слава дон Фернандо,
Слава командору!
Он смиряет земли,
Супостатов косит.
Да живут Гусманы!
Да живут Хироны!
В мирной жизни ласков,
В правосудье кроток,
Он сражает мавров,
Словно лес дубовый,
Он в Сьюдад Реале
Пролил много крови
И домой приносит
Пленные знамена.
Да живет во славе
Дон Фернандо Гомес!
 

Командор

 
Благодарю селенье. Мне ценна
Любовь, которую вы мне явили.
 

Алонсо

 
Лишь в малой мере явлена она.
Ее вы в полной мере заслужили.
 

Эстеван

 
Фуэнте Овехуна и совет,
Которые сегодня вы почтили,
Вас просят не отвергнуть их привет
И скромный дар. Достатки наши худы,
Сокровищ на повозках этих нет,
Скорее – добрых пожеланий груды
Да ветви для красы. Однако ж вот
Две-три корзины глиняной посуды.
Вот гуси, целый полк, и каждый взвод
Высовывает шеи из палаток,
Чтобы воспеть ваш доблестный поход.
А вот свиных соленых туш десяток
С их потрохами; дух от этих шкур
Приятней, чем от амбровых перчаток.
А вот две сотни каплунов и кур;
Все овдовели петухи в округе,
И каждый ходит скучен и понур.
Здесь нет коней, нет дорогой кольчуги,
Нет златотканных сбруй, но верьте мне –
Дороже злата преданные слуги.
А все же с ним сравнится по цене
Вот эта дюжина мехов; с врагами
В любой мороз вы справитесь вполне,
Согрев дружину этими мехами;
Они в бою полезней всяких лат,
У вас бойцы полезут в драку сами.
Сыры и прочий кой-какой приклад
Идут в придачу с нашею любовью,
И да послужат, утешая взгляд,
И вам и вашим к доброму здоровью.
 

Командор

 
Благодарю вас, господа.
Желаю здравствовать. Идите.
 

Алонсо

 
Теперь, сеньор, передохните.
Добро пожаловать сюда.
Когда бы община могла,
Сеньор, она бы не ветвями,
А дорогими жемчугами
Вам двери дома убрала
И разукрасила порог.
 

Командор

 
Охотно верю вам. Ступайте,
Идите с миром.
 

Эстеван

 
Эй, давайте,
Певцы, споем еще разок!
 

Певцы (поют)

 
Слава дон Фернандо,
Слава командору!
Он смиряет земли,
Супостатов косит.
 

Алькальды, крестьяне, певцы и музыканты уходят.

Лауренсья, Паскуала, Флорес, командор, Ортуньо.

Командор

 
Вы обе подождите здесь.
 

Лауренсья

 
Что вашей милости угодно?
 

Командор

 
Опять горда и сумасбродна?
Со мной? Ого, какая спесь!
 

Лауренсья (Паскуале)

 
Он говорит с тобой?
 

Паскуала

 
О боже!
Да нет, конечно!
 

Командор

 
Речь моя –
К тебе, красивая змея,
И к этой поселянке тоже.
Ведь вы мои?
 

Паскуала

 
Да, ваша честь,
Мы ваши, только не во всем.
 

Командор

 
Не мешкайте, входите в дом.
Не бойтесь, там ведь люди есть.
 

Лауренсья

 
Когда бы там алькальды были
(Один из них – родитель мой),
Я бы вошла; а так, одной…
 

Командор

 
Эй, Флорес!
 

Флорес

 
Я…
 

Командор

 
Они забыли,
Кто я такой?
 

Флорес

 
Вы это что ж?
Входите, живо!
 

Лауренсья

 
Не хватайся!
 

Флорес

 
Да ну же, дуры!
 

Паскуала

 
Убирайся!
Войдем, а ты и дверь запрешь.
 

Флорес

 
Сеньор вам хочет показать
Свою добычу.
 

Командор (к Ортуньо, тихо)

 
Ты смотри:
Когда они войдут, запри.
 

(Уходит.)

Лауренсья

 
Пусти нас, Флорес! Ты опять!
 

Ортуньо

 
И вы ему поднесены
В числе подарков.
 

Паскуала

 
Вот так так!
Пошел с дороги прочь, дурак!
 

Флорес

 
Вздор! Мы их слушать не должны.
 

Лауренсья

 
Иль вашему сеньору мало
Дареных кур, гусей, свиней?
 

Ортуньо

 
Да ваше мясо повкусней.
 

Лауренсья

 
Чтобы кишки ему прорвало!
 

Лауренсья и Паскуала уходят.

Флорес

 
Вот, доложу вам, будет гром!
Нам не забыть, пока мы дышим,
Того, что мы сейчас услышим,
Когда без них вернемся в дом.
 

Ортуньо

 
Кто служит, путь избрал не сладкий.
Он должен, чтобы процвести,
Иль терпеливо крест нести,
Иль удирать во все лопатки.
 

Местопребывание королей в Медина дель Кампо

Король дон Фернано, королева донья Исавела, дон Манрике, свита.

Донья Исавела

 
Сеньор! Опасность велика,
И мы не можем знать покоя,
Когда Альфонсо хочет боя
И снарядил свои войска.
Беду, нависшую так грозно,
Необходимо отвратить,
И если с этим не спешить,
Она придет, и будет поздно.
 

Король

 
И Арагона, и Наварры
Нам обеспечена подмога.
Еще в Кастилье дела много,
Но я готов принять удары
Любой войны, и я врагу
Дам сокрушительный отпор.
 

Донья Исавела

 
Решимость действовать, сеньор,
Я лишь приветствовать могу.
 

Дон Манрике

 
Там из Сьюдад Реаля ждут
Два рехидора. Можно ль им
Предстать пред королем своим?
 

Король

 
Да, я приму их. Пусть войдут.
 

Те же и два рехидора.

Первый рехидор

 
Прославленный король Фернандо,
Которого послало небо
Из Арагона к нам в Кастилью
На благо наше и спасенье!
От имени Сьюдад Реаля
Мы к вам являемся смиренно,
У вашей доблести высокой
Прося защиты королевской.
Мы почитали нашим счастьем
Служить вам преданно и верно,
Но беспощадный рок судил,
Чтоб мы лишились этой чести.
Отважный дон Родриго Тельес
Хирон, который всем известен
Своей воинственной душой,
Хоть он еще летами нежен,
Магистр великий Калатравы,
Желая сразу и владенья
И славу ордена умножить,
Сковал осадой наши стены.
Мы отбивались очень храбро,
Сопротивляясь нападенью
С таким упорством, что ручьями
Струилась кровь убитых в сече.
Он одолел в конце концов.
Но он бы не достиг успеха,
Не будь ему Фернандо Гомес
Помощник делом и советом.
Он в городе остался править,
И вашим людям, с болью в сердце,
Придется стать его людьми,
Когда им не помочь немедля.
 

Король

 
А где сейчас Фернандо Гомес?
 

Первый рехидор

 
Я думаю, всего вернее –
В своей Фуэнте Овехуне,
Где он живет обыкновенно.
Там, с небывалым произволом,
Какого мы нигде не встретим,
Он держит подданных своих
В нужде и тяжком угнетенье.
 

Король

 
Есть между вами предводитель?
 

Второй рехидор

 
Сеньор! Найти такого негде.
Дворяне наши все убиты,
Или в плену, или увечны.
 

Донья Исавела

 
Не будем тратить лишних слов
И примем быстрое решенье;
Любое наше промедленье
Усилит дерзостных врагов.
С Альфонсо, если он ворвется
В Эстремадуру и найдет
Перед собой открытый вход,
Нам будет нелегко бороться.
 

Король

 
Вам, дон Манрике, надлежит
Отправиться с двумя полками
И совладать с бунтовщиками,
Забывшими и страх и стыд.
Пусть с вами будет граф де Кабра
Отважный Кордова, солдат,
В боях прославленный стократ,
Чье сердце беспримерно храбро.
В подобных случаях пристойно
Давать немедленный отпор.
 

Дон Манрике

 
Решенье мудрое, сеньор,
И ваших уст оно достойно.
Я быстро обуздаю всех,
Коль буду жив, ручаюсь смело.
 

Донья Исавела

 
Раз вы взялись за это дело,
То предрешается успех.