Текст книги "Все еще будет"

– Не беспокойтесь, господа, мы устроим вас всех наилучшим образом, – певучим голосом заверила Главная служительница. – В отличие от некоторых, мы всегда рады посетителям, – не преминула подколоть она коллег, красноречиво кивая в сторону дубовой двери, и торжественно спросила у одной из помощниц: – Так кто к нам пожаловал?

– Некая Лаки Бойер, госпожа начальница, – услужливо ответила молодая вётла и тихо уточнила: – Она лишь наполовину мафарская колдунья.

– У нее будет достаточно времени на подготовку, чтобы впоследствии стать ею полностью, – лучезарно улыбнулась служительница. – Проходи, деточка.

– Она не может уйти, не передав меня, – возмутился Тадеуш. – Я не хочу быть неприкаянным.

– Уважаемый, никто не получает всего, чего хочет, – сухо заметила Главная вётла, и ее приветливая улыбка сменилась строгим поджатием узких губ, слегка подкрашенных бледно-розовой помадой. – Если девочка не успела вас пристроить, значит, такова ваша судьба.

– Что значит судьба? – возмутился Тадеуш. – Девчонка сознательно нарушила правило передачи, и вы не можете ее принять, пока она не исполнит свой долг. Я знаю ваши законы.

– Ох уж эти умники, никакого сладу с ними нет, – негромко пробормотала служительница и сладким голосом предложила Лаки, кивая в сторону Галларда:

– Деточка, быстренько передай своего ворчуна, вот хотя бы этому господину с презентабельной внешностью. Вероятно, для этого он здесь и находится.

– Я не хочу старика. Мне понравилось быть в женском обличье, это намного интересней и приятней, чем в мужском, – бесцеремонно заявил Тадеуш. – И поскольку девчонка еще жива, она обязана передать меня тому, кого я одобрю. У меня есть право выбора.

Галлард сразу понял, чего добивается Тадеуш и тоже включился в разговор:

– Старик и сам не будет связываться с мафарским духом, – снисходительно заметил он, скрещивая руки на груди. – Ведь он друид.

– Тогда зачем вы отнимаете наше время, сэр? – ледяным голосом сказала Главная служительница. – Стучитесь в соседнюю дверь.

– Уважаемая госпожа Главная вётла, я прибыл сюда за своей правнучкой, которая, смею вас заверить, еще и наполовину друидская фея. Она не знала ваших законов и по ошибке решила, что должна доставить пана Тадеуша в Перепутье. Но теперь ей известны все правила, поэтому прошу извинить нас за злоупотребление вашим вниманием.

Пока Тадеуш и Галлард объяснялись с вётлами, Лаки незаметно шагнула в сторону. Ее внимание привлекла еще одна дверь – обычная, цвета ольхи и без всяких украшений. Она тихо распахнулась, и в лучах теплого света обрисовался силуэт женщины, так призывно протягивавшей руки, что помимо воли девушка шагнула к ней навстречу.

– Девочка моя, наконец мы будем вместе, – со слезами в голосе произнесла женщина, и Лаки с удивлением увидела себя, только немного старше и вроде, как чуть ниже ростом.

– Ну, что же ты медлишь, иди ко мне, – серебристо-чарующим голосом позвала женщина, специально отступая назад, чтобы побудить Лаки перейти порог.

Девушка встряхнула головой и нахмурилась, незнакомка даже говорила ее голосом, со всеми его модуляциями и полутонами. Внимательно вглядываясь в лицо женщины, Лаки на мгновение перевела взгляд в сторону и растерянно спросила: – Мама?

– Да, да, девочка моя, я твоя мама. Обними меня.

Лаки сделала шаг вперед и жалобно сказала:

– Мамочка, я по тебе скучаю.

– Так иди же ко мне.

– Нет, нет, моя птичка, не делай ни шагу, – взволнованно попросила маленькая черноволосая женщина, пытаясь обойти высокую красавицу, звавшую Лаки. – Тебе сюда еще рано, доченька.

Линда Лаутензак оглянулась и злобно прошипела Рамоне Альварес:

– Убирайся, – а затем умоляюще произнесла, пытаясь переубедить Лаки:

– Не слушай эту женщину. Она украла тебя, и я умерла от горя. Но теперь нас никто не разлучит. Мы с тобой всегда будем вместе.

Она оттолкнула синьору в сторону, и та упала на колени, а сама шагнула вперед, чтобы схватить Лаки за руку и перетащить через порог.

– Доченька, беги от нее! – выкрикнула Рамона, стараясь быстро подняться на ноги, с отчаянием понимая, что ей не удастся помешать той, которая предала свою дочь, а потом еще и проклинала ее все годы.

Но Линде не удался коварный замысел. Высокий широкоплечий мужчина оттащил ее от проема двери и крепко сжимал за талию, не давая вырваться. Линда отчаянно боролась, пыталась освободиться из сильных рук, но к мужчине на помощь пришла его жена. Вдвоем им удалось удержать беснующуюся женщину на расстоянии от двери и не дать ей затащить Лаки.

– Отпустите меня, подлые людишки! Вы украли мой единственный шанс! Будьте вы прокляты! И ты, гадкая девчонка, будь…

Но мужчина не дал ей выкрикнуть проклятие, запечатав рот ладонью, и Линда, буквально, подавилась им.

– Ты стала такой красивой, цыпленок, – тепло улыбнулся Мигель Альварес. – Давай, беги обратно.

– Папа, я хочу остаться здесь, с тобой и мамой.

– Нет, крошка, тебе еще надо прожить свою долгую и счастливую жизнь. Поцелуй за нас Габриэля и Анжелиту.

– У нее твои волосы, папа. И твои глаза, мама.

– Мы знаем это, птенчик. И знаем, как ты любишь ее и Габриэля. Когда-нибудь мы все будем вместе, но еще очень, очень нескоро, – и со слезами на глазах Рамона послала Лаки воздушный поцелуй. – Живи ради нас, доченька, и будь счастлива.

Дверь бесшумно захлопнулась, и последнее, что услышала Лаки, были слова, сказанные механическим голосом: «Вы не использовали единственный шанс вернуться обратно», стенания женщины, родившей ее, и негромкий смех приемных, но самых любящих родителей: «Зато наша дочка вернется туда».

– Хватит болтать, галантный кавалер, они специально тянут время, – прошипел Тадеуш, толкая Галларда в бок. – Еще пять мигов и останешься здесь навсегда, да и девчонка тоже.

Он оглянулся на Лаки и увидев ее у светлой двери, выругался сквозь зубы:

– Она, что, решила обойти все двери?

Галлард тоже бросил быстрый взгляд через плечо и мысленно выругался еще крепче, чем Тадеуш, увидев последнюю разыгравшуюся сцену – мужчина и женщина едва удерживали на месте безумствующую Линду, а правнучка заворожено смотрела на них, стоя почти на пороге двери, за которой начиналось другое существование.

Он схватил ее за руку и потянул к себе:

– Нам надо поторопиться, Лаки.

Девушка ошеломленно посмотрела на прадеда. Находясь в странном оцепенении, она даже не заметила, когда он появился здесь. И главное – почему? Неужели тоже умер?

– Дедушка? Я не хочу никуда идти. Я останусь здесь, с папой и мамой, – тихо сказала Лаки и начала медленно оседать на пол.

Тадеуш понял, что времени почти не осталось. Он схватил Лаки за вторую руку и резко скомандовал Галларду:

– Сматываемся отсюда.

Но силы Галларда тоже были на исходе. Ему, как и Лаки, отпущено всего двадцать мигов. Именно столько душа могла провести вне тела, чтобы еще смочь вернуться в него обратно. И эти миги безжалостно истекали.

Дашевский, до этого скромно прятавшийся за спинами остальных, быстро подскочил к Галларду и толкнул его:

– Пошевеливайся, племянничек, а то увязнешь здесь навсегда.

– Роман Дашевский, немедленно вернитесь! Вы обязаны остаться! – властно приказала Главная вётла, но ее слова прозвучали уже вслед четверке, уносившейся по длинным туннелям.

– Догнать и вернуть его! – приказала служительница своим помощницам, и те звонко хлопнули в ладоши, вызывая охранников, чтобы поймать нарушителя правил, коим был Дашевский, уклонявшийся от пребывания в Подземелье уже тринадцать лет.

Вылетев из последнего туннеля, они разделились. Роман домчал Галларда до самого Дармунда, а затем вновь оказался в заброшенной штольне и увидел, как Тадеуш на последнем миге, но все же, успел втащить обессиленную душу Лаки обратно в тело.

Глава 5

Форест Драйв

Антэн пролетел сквозь огненное кольцо и приземлился на каменный пол штольни. Легкие мгновенно заполнились едким дымом, а глаза, словно ослепли от яркого пламени и слезились до такой степени, что он сначала и не различил тела дочери, лежавшее ничком на Маклафлине. Но сфокусировав взгляд, Антэн увидел Лаки и сразу бросился к ней, не обращая внимания на то, что его одежда уже дымилась в нескольких местах, грозя загореться в любую секунду. Времени на тушение искр, сыпавшихся со всех сторон, у него абсолютно не было. Только одна мысль – немедленно вынести дочь из этого ада – стучала в голове набатом, не давая даже права голоса другой, реальной и жестокой мысли – как это сделать, если у выхода их поджидает десяток вампиров.

– Не прикасайся к ней, – на ходу выкрикнул Викрам, отталкивая Антэна.

Он, не раздумывая, прыгнул в огонь вслед за отцом Лаки и сейчас яростно сбивал искры с одежды.

– Голос говорит, что это пустая оболочка, и если ты сдвинешь ее с места, то душа Лаки не найдет дорогу обратно.

– Она и так ее не найдет, если тело сгорит, а оно сейчас вспыхнет, – возразил Антэн, с тревогой замечая, что огонь уже лижет подошвы туфель Стивена.

Но в эту минуту сверху неожиданно пролился дождь, окатив холодной водой, лежавшие тела.

И тогда Антэн понял, чей голос слышит Вик и прямо спросил:

– Сташинский, это ты?

Ответом стал дождь, принесший небольшое облегчение. В штольне было жарко, словно в печи.

– Так это отец говорит со мной? – растерянно посмотрел на Антэна Вик, и получив утвердительный кивок, несмело произнес, глядя вверх: – Папа, подскажи, что нам делать.

В этот момент тело Лаки неожиданно сильно вздрогнуло, даже можно сказать подпрыгнуло. Антэн упал на колени перед ним, не зная, что делать. Он ведь не мог увидеть, как мафарский дух ворвался в тело девушки, втаскивая за собой ее душу. Как и не мог услышать его высокомерный голос, давший указание Сташинскому:

«Прикажи этим мужланам немедленно вынесли отсюда девчонку. Надо сохранить ей лицо. Я не хочу быть при уродине».

«Сынок, скорее выбирайтесь. Сейчас я окачу вас водой, чтобы вы смогли пролететь сквозь огонь. Поторопитесь», – попросил сына Стефан.

– Спасибо, папа, – выкрикнул Вик и быстро передал слова отца Антэну.

Тому не надо было повторять дважды. Он подхватил дочь на руки и приказал Викраму:

– Поднимай брата.

Вик взвалил на плечо едва дышавшего Стивена и встал спиной к спине Антэна, чтобы вода попала на всех. Ее было на удивление много, казалось, что они промокли до костей. Это Роман, вновь появившийся в штольне, помог Сташинскому, о чем конечно Вик и Антэн не знали. Да им было и не до размышлений. Словно ядра из пушки они вылетели из штольни и сразу же были атакованы вампирами, поджидавшими их снаружи.

Арман знал, что Бойер наверняка попытается вырваться из огня с дочерью, поэтому приказал подельникам окружить штольню. Только кто мог подумать, что Антэн и тот парень с ним, были в лесу не одни. Выпущенные четыре стрелы смешали все планы. Два вампира рассыпались пылью прямо в воздухе, третий с криком упал на землю. А четвертая стрела пролетела в каком-то дюйме над головой Армана, что взбесило главаря до невозможности.

– Уничтожить всех! – заорал он оставшимся членам «семьи», устремляясь вдогонку за друидами, двое из которых летели с тяжелым грузом, а четверо остальных прикрывали их с тыла.

Вампиры были сильней и быстрей, и для друидов все закончилось бы весьма печально. Момент внезапности прошел, враги легко уходили от серебряных стрел, запас которых таял с каждой секундой.

«Семья» привычно предвкушала победу, как в воздухе появились еще четверо охотников с арбалетами, причем, намного опытнее безусых юнцов, неумело выпускавших стрелы. Ситуация стала резко меняться и приняла совсем скверный оборот, когда на базу прибыл отряд ликвидаторов. Теперь вампиров уже заботило не преследование беглецов, а собственное спасение.

Антэн летел, не оглядываясь и не выясняя, что творится за его спиной, но через несколько минут понял, что теряет драгоценное время. На лету он набрал номер сына, и как только раздался ответ, схватил за руку Вика. Уже через мгновение они оказались на лужайке возле дома, где их ожидали измученные неведением и переживаниями домочадцы.

А четверка самозваных ликвидаторов, увидев подкрепление, поспешила покинуть место стычки, питая слабую надежду, что их лица не успеют разглядеть, и они останутся неузнанными.

Это вполне бы удалось, если бы они сразу вернулись в Дармунд, но парни захотели узнать в каком состоянии Лаки и Стивен. Чтобы немного отдышаться и поразмыслить, куда лететь дальше, они приземлились на опушке, на которой встретились с отцом и братом Лаки. И тут Грэди увидел в траве свой телефон, безжалостно вырванный из его рук Грином, когда он разговаривал с Виком.

Схватив телефон, Грэди возбужденно потряс им перед ликвидатором:

– У тебя получится перенести нас туда, где сейчас находится Ольсен?

– Да запросто, – тяжело дыша, заверил тот и с кривой ухмылкой добавил: – Только сомневаюсь, что у него совсем нет ума, и он примет вызов. Но, давайте попробуем.

Они встали в круг, взялись за руки, и Грэди дрожавшими от волнения пальцами набрал последний номер.

Викрам думал только о спасении сестры и брата, и конечно у него хватило ума не отвечать на звонок. Но мобильные телефоны часто срабатывают наоборот. И палец Вика, заскользивший по экрану, вместо сброса вызова нажал на прием.

Дублин

Алан вынес на лужайку перед домом весь запас дров, заготовленных для каминов, и вместе с Кристианой и Стасей начал торопливо раскладывать их по кругу. Они работали не покладая рук, и все поглядывали на небо, словно оттуда должны появиться самые дорогие им люди, но те возникли так же внезапно, как и исчезли, материализовавшись из воздуха, едва Алан успел ответить по телефону «алло».

Антэн и Викрам осторожно опустили на землю свои ноши. Лаки и Стивен едва дышали. На головах обоих были белые повязки, а на запястьях болтались обрывки самодельной веревки, истершие кожу до крови.

Алан бросился к любимой, с тревогой вглядываясь в прекрасное лицо, походившее сейчас на гипсовую маску, а Стася упала на колени рядом с мужем и рыдая, закричала:

– Не оставляй меня! Не умирай! Я люблю тебя!

Вик лихорадочно сорвал с шеи кожаный шнурок. После упрека Антэна в нерадивости он постоянно носил при себе целебный бальзам, и сейчас торопливо отвинчивал крышку капсулы, как по ушам ударила неуместно веселая трель звонка. Выхватив из кармана телефон, он попытался отключить его, но в спешке что-то не срабатывало. От злости Викрам отшвырнул мобильник, и в тот же миг словно из-под земли на лужайке появились люди, уже знакомые и ему, и Антэну.

Четверо парней сразу окружили лежавшие тела, решительно оттесняя всех остальных. Джед Маккензи оттащил Стасю от Стивена и подтолкнул к Антэну.

– Заберите ее, сэр, и отведите всех остальных, – властно приказал он Бойеру. – Теперь будем действовать мы.

Тот инстинктивно подхватил Стасю, не давая ей упасть, и гневно сверкнул глазами на Маккензи:

– Отойди от моей дочери.

– Пожалуйста, сэр, не мешайте нам, – уже мягче попросил Джед. – Спасибо, что вытащили Лаки из штольни, но больше не вмешивайтесь. Она ведь не только ваша дочь, но и наследница главы клана, а вы знаете наши законы. Не лишайте ее отца, да и друзей тоже.

Антэн хорошо помнил то время, когда сам был наследником главы клана, и за одно прикосновение к нему, расцененное, как непочтительное или таящее угрозу, можно было поплатиться жизнью. Но сейчас не боязнь за себя и близких ему людей заставила отступить, а и горькое понимание того, что он ничем не сможет помочь. Так много было забыто им за прошедшие годы. И обнимая Стасю за плечи, Антэн отошел с ней в сторону, негромко призывая сына и жену поступить также.

Пока Джед спорил с Антэном, остальные парни быстро перенесли Лаки и Стивена в центр выложенного дровами круга, который уже через мгновение вспыхнул огнем.

Викрам бросился к Лаки и окропил целебным бальзамом ее потрескавшиеся губы, а затем влил в рот все содержимое капсулы. Он инстинктивно пытался спасти в первую очередь сестру, а не брата. И не потому, что любил того меньше. Просто Лаки была его маленькой сестренкой, его драгоценной малышкой. Глаза обожгли слезы отчаяния, когда он понял, что все усилия тщетны. Она не приходила в себя, и ее дыхание грозило прерваться в любую секунду.

Оставив сестру на мгновение, он бросился к брату. Тот был очень плох – бледное лицо, холодное тело и неестественно согнутая нога, на которой зияла рваная рана, в центре которой виднелся обломок кости. Кровь проливалась на землю, образовывая лужицу, и Вик рванул на себе рубашку, разрывая на две части, чтобы сделать из нее хоть какое-то подобие жгута.

Грэди, который после событий в Амноре тоже приучился носить при себе лечебные зелья, острием квилона рассек кожаный шнурок, на котором висел небольшой флакончик, и опустился на колени перед Лаки. Для него она была сейчас не наследницей главы клана, или его преподавательницей, а девчонкой, которую пристало спасать и защищать. Он влил все зелье, но оно не помогло. Лаки так и осталась лежать неподвижно.

Тогда Олиф решил действовать иначе. Он опустился на землю рядом с девушкой и обнимая за плечи, прижал ее к себе, а затем стал умолять не оставлять их – ее учеников и друзей. Но она не слышала его слов. Казалось, жизнь уже покидает ее.

И в подтверждение этому густые сумерки нависли над огненным кольцом. Духи смерти прислали своих проводников.

– Не отпущу! – диким голосом закричал Вик.

Рывком затянув импровизированный жгут на ноге брата, он выхватил из ножен квилон и направил сверкающий луч прямо в сгустившуюся темноту. Джед и Грин, не раздумывая о последствиях, тотчас же последовали его примеру.

Яркие вспышки озаряли небо, а Олиф все пытался пробиться к сознанию Лаки, называя имена всех, кто был ей дорог. Но она не слышала его. Мрачные помощники смерти неуклонно приближались, и парни едва удерживали их на расстоянии, непрерывно посылая в небо огненные молнии.

– Ты помнишь, о чем говорила нам Лаки на последнем уроке? – тихо спросил у друга Грэди. – Только давай это сделаю я.

– На глазах ее отца? Да он первый расстреляет тебя, а если не он, так ликвидаторы уж точно.

– Неважно, главное – спасти Лаки, и я ее должник.

– А я так трижды должник, – возразил Олиф, крепче прижимая к себе девушку.

Он никому не позволит прикоснуться к ней, и ничто его не остановит – ни обещание награды, ни угроза наказания. Все сделает сам, и не потому, что должен, а потому, что любит. Только как же трудно решиться на такое на глазах у всех.

Грэди понимал сомнения друга, но другого выхода не было. Хотя, можно еще попробовать… Он оглянулся на парня, стоявшего рядом с отцом Лаки.

– Эй, как тебя зовут, Красавчик?

– Алан, – коротко ответил тот, печально глядя, как красивый светловолосый парень обнимает его любимую девочку, а она тихо уходит, покидая их навсегда. Он проклинал себя последними словами за то, что не смог сберечь ее, и был готов на все, только бы она не умерла. Даже на то, что сейчас может сделать этот парень. Алан ведь тоже слышал, о чем говорила Лаки на своем последнем уроке.

«Любимая, я умру без тебя. Пожалуйста, не оставляй меня, я люблю тебя», – как молитву бесчисленное множество раз повторял он про себя. И вдруг услышал эти слова, произнесенные вслух.

Темноволосый парень проникновенным, полным любви голосом произнес:

– Лаки, ты слышишь меня? Это я – твой Алан. Я не смогу жить без тебя, я люблю тебя, – а потом он снял с себя рубашку и как ширмой отгородил от всех девушку и своего друга, обнимавшего ее.

– Решайся, дальше тянуть нельзя, – тихо произнес Грэди.

Олиф быстро расстегнул черную блузку Лаки и прильнул губами к ее груди. Ему не надо было концентрировать энергию. Любви, в которой было замешано все: восхищение, несбыточное желание и глубоко затаенная страсть, с лихвой хватило на то, чтобы послать мощный импульс прямо ей в сердце. Как и хватило одного мгновения, чтобы на всю жизнь запомнить наслаждение от прикосновения к восхитительному телу, которое вздрогнуло, словно от электрического разряда.

С невероятным усилием девушка приподняла тяжелые, налитые свинцом веки и просипела, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла:

– Где я?

Килпатрик, глядя затуманившимися глазами на Лаки, счастливо улыбнулся:

– Ты дома, с нами, – и непослушными пальцами начал застегивать ее блузку.

– Ол, у тебя получилось! – восторженно произнес Грэди. – Сейчас я попробую растормошить Стивена.

Он опустился на колени перед распростертым телом и крепко зажмурил глаза, оживляя в памяти самые откровенные ласки Кассандры. Горячая волна вожделения захлестнула его. Стиснув зубы, максимально концентрируя энергию, Грэди мысленно попросил: «Прости, Касси, но любви сегодня не будет», – и послал импульс в низ живота Стивена. Тот дернулся от боли и глухо застонал, а затем медленно открыл глаза.

Проводники духов смерти сделали последний круг над землей и унеслись прочь, а площадка, очерченная огненным кругом, огласилась радостными криками.

– Мы заставили их уйти! Мы победили! – ликующе завопили парни.

Вик бросился к сестре и брату.

– Все позади, вы живы, все будет хорошо, – повторял он, поочередно лихорадочно гладя их по головам и плечам.

Но неожиданно его отбросило в сторону, и не удержавшись на ногах, он упал на землю.