Текст книги "Знаки свыше. Тайный язык мироздания"

Часть вторая
Создание собственного языка

Вселенная постоянно говорит с нами… посылая нам короткие сообщения, вызывая счастливые совпадения и случайности, призывая нас остановиться, посмотреть вокруг и поверить в нечто другое, нечто большее.

Нэнси Тэйер

ПРЕДСТАВЬТЕ, ЧТО В ОЖИВЛЕННОМ РЕСТОРАНЕ вы видите знакомого в другом конце зала. Вы зовете его по имени. Услышав вас сквозь шум, он оборачивается. Вы приветствуете друг друга и улыбаетесь, радуясь краткой приятной встрече.

Я хочу сказать, что установить связь с иным миром – это так же просто, как окликнуть кого-то в ресторане.

Наши команды света готовы к контакту и стремятся к тому, чтобы мы осознали существование связи с ними. Да, они подают нам знаки и делают это очень искусно, но нужно, чтобы и мы участвовали в общении и привлекали новые возможности, создавая новые символы и укрепляя связывающие нас потоки света.

В этой части приведены истории об озарениях, ознакомившись с которыми вы можете примкнуть к творческому процессу создания своего особого, уникального языка для общения с иным миром. Когда вы это сделаете, произойдут удивительные вещи: во-первых, вам станет проще воспринимать знаки, которые могут оказать большое влияние на вашу жизнь, улучшить ее, а во-вторых, это принесет радость не только вам, но и тем, кто входит в вашу команду света в ином мире.

11
Осознание

Знаки способны менять нас. Они ведут нас от чувства потерянности к ощущению безопасности, от отчаяния к надежде, из тупика на простор. Вдумайтесь, какой огромной силой они обладают. Сколько всего можно по доброй воле изменить к лучшему в нашем мире за короткий срок!

В основном знаки через это и проявляются – они светят во тьме и позволяют по-новому взглянуть на окружающий мир. Они придают вещам смысл, когда он, казалось бы, навсегда утерян.

Один из самых удивительных способов изменить нас при помощи поданных нам знаков связан с потерей близких нам людей и с горем, которое мы испытываем. Мы легко поддаемся этому горю, погружаясь в одиночестве в пустоту скорби. Но в мире ином не хотят этого – и вот нам подают знаки, чтобы обратить горе в нечто более основательное – в ощущение того, что жизнь продолжается, что она вечна, что мы связаны с теми, кого любим, даже после того, как они покинули этот мир.

И это еще не все. Я наблюдала, как некоторые люди, у которых были трудности при общении со своими близкими на земле, с легкостью устанавливали контакт с ними после их ухода в мир иной. Это значит, что наши отношения не просто продолжаются, они развиваются. Подумайте об этом! Мы можем сойтись ближе с близкими нам людьми после того, как они нас покинут, лучше понимать их. Быть может, после их ухода мы будем ощущать их любовь сильнее, чем тогда, когда они жили бок о бок с нами на земле. Мы можем простить друг другу прежние обиды и исцелить старые раны. В этом и состоит невероятная сила подаваемых нам знаков – они способны изменить нас.

Я знаю, что это действительно так, и недавно я убедилась в этом.

Смерть кого-нибудь из родителей – всегда большая потеря. Я пережила это в 2016 году, когда умер мой отец. Я медиум, мне многое известно об ином мире, и вопрос был в том, поможет ли мне это пережить горе. Это было испытание – я должна была применить к самой себе все то, что знала.

У меня были сложные отношения с отцом. Его звали Джон, и я его сильно и безоглядно любила. Однако с ним были и трудности. Он слишком много пил, становясь раздражительным и нелюдимым. Когда я была маленькой, он нередко ночами напролет играл в подвале на электрогитаре. У него было трое детей, и я была единственной, кто приходила в нему – мне нравилось звучание гитары. Отец включал музыку, свои любимые песни, и записывал, как он подыгрывает и подпевает. Это занятие объединило нас, стало нашим общим делом. Мы пели, смеялись, снова пели – до тех, пока мама не забирала меня спать.

Шли годы, отец все больше пил и отдалялся от нас. Уехав на учебу в колледже, я часто звонила ему и по возможности навещала. Со временем я стала связываться с ним реже, я была очень занята своими делами. Сначала я не слышала его голос по несколько дней, потом – по несколько недель.

Однажды я неожиданно получила очень мощное послание из иного мира: «Позвони отцу». Два слова – и все. Я провела весь день в суматохе и позвонить забыла. При этом я чувствовала, что неспроста меня попросили сделать это, но не придала этому значения.

В это время один из партнеров отца по гольфу позвонил моей матери. «С Джоном что-то не то, – сказал он. – Он плохо выглядит».

Моя мать поехала к отцу на квартиру (они были разведены, но сохранили дружеские отношения). Приятель моего отца оказался прав – выглядел тот ужасно. Мама отвела его к врачу, и он отправил его в больницу. При этом медики не могли понять, что с ним случилось. Он остался в клинике для прохождения обследования, а на следующий день я поехала его навестить.

Когда я вошла в палату, мне сразу стало ясно, что жизненные силы покидают его и что он уже не выйдет из больницы. Его душа была готова покинуть этот мир. Я провела у отца несколько часов. Физически он сильно сдал, но сознание оставалось ясным. Как вы думаете, о чем он говорил, лежа на больничной койке? О французской литературе и смысле жизни.

Прошло несколько часов, и мысли у моего отца начали путаться. Врачи проводили различные исследования, но так и не смогли выяснить, что с ним случилось. К тому времени отец уже был без сознания и не разговаривал. Одна из медсестер сказала мне, что он обязательно поправится и его выпишут, но я не была склонна ей верить. Я точно знала, что он не выйдет из больницы и что он готов умереть. И в то же время я надеялась, что права окажется медсестра.

В тот же день отцу стало хуже. Основные показатели ухудшились. Его перевели в реанимацию на искусственную вентиляцию легких. Когда это произошло, я принимала душ у себя дома. Выйдя из душевой, я, как это нередко бывает, почувствовала, что пришел лучший друг отца. Я звала его дядя Ник, он умер несколько лет назад. Я была рада переговорить с ним, а он прямо-таки ликовал. По его словам, он был счастлив оттого, что скоро снова увидится с моим отцом. Тут же появился еще один папин друг, дядя Ли, и он тоже был очень рад.

МЫ МОЖЕМ СОЙТИСЬ БЛИЖЕ С БЛИЗКИМИ НАМ ЛЮДЬМИ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОНИ НАС ПОКИНУТ, ЛУЧШЕ ПОНИМАТЬ ИХ.

Старые друзья моего отца сказали, что они встретят его, когда он умрет.

Когда они уж собирались меня покинуть, я подумала: ведь они могут сообщить, когда умрет отец, а я подготовила бы к этому своих родных. Я спросила, когда это произойдет, и они дали точный ответ: в ближайший четверг. А потом они ушли. До четверга оставалось четыре дня.

В тот день я должна была присутствовать на одном из мероприятий в крупном театре на Лонг-Айленде, оно было запланировано за несколько месяцев до этого. Сотни людей купили билеты, и мне не хотелось их разочаровывать. К тому же теперь я знала, что отец в течение еще четырех дней не умрет. Администратор театра знал, что мой отец болен. Он спросил у меня: «Вы уверены, что готовы принять участие в мероприятии? Я знаю: вы хотели бы быть с отцом, когда он умрет». «Да, я буду участвовать, – сказала я. – Мой отец умрет в четверг». И я нисколько в этом не сомневалась.

Я позвонила брату и сестре, они жили в других штатах. Я сказала, что им надо приехать повидаться с отцом, потому что он покинет нас в четверг. Вечером, сразу после мероприятия, я отправилась в больницу. Медсестра сообщила, что отцу стало лучше и его, наверное, скоро выпишут. Я усомнилась в этом, но она сказала, что я ошибаюсь. «Он поправляется и скоро выздоровеет», – сказала она.

На следующий день у отца произошел отказ органов. Анализы показали, что надежды на выздоровление нет.

Благодаря посланию из иного мира мои брат и сестра, мама, сестра отца Энн и я были в четверг в больнице. Тело отца отказывалось ему служить, он не мог самостоятельно дышать. Уровень аммиака в крови был запредельный. Он страдал. Мы все знали, что отец не хотел бы искусственно поддерживать жизнь, и мы приняли тяжелое решение отключить его от аппарата жизнеобеспечения.

Мы по очереди прощались с ним наедине. Я сказала ему, как сильно я его люблю, что эта любовь всегда со мной, что я ему все прощаю, что я понимаю, как он старался сделать для своей семьи все возможное. Все остальные сказали ему, что любят его и готовы расстаться с ним.

Но отец не хотел уходить.

Врач сказал, что после того, как мы уберем дыхательную трубку, отец, по всей видимости, умрет в течение двадцати минут. Я подумала: «Вы не знаете моего отца. Он так просто не уйдет». Мы все собрались вокруг его кровати, моя мать держала его за руку. Основные показатели состояния отца оставались на том же уровне. Мы просидели рядом с ним два часа, но его состояние не изменилось. В конце концов мы решили спеть, чтобы показать ему, как мы его любим.

Брат достал айфон, и мы поставили все любимые папины песни. Мы спели Sloop John B группы Beach Boys, Folsom Prison Blues Джонни Кэша, That’ll Be the Day Бадди Холли. Пение под музыку вместе с отцом – один из способов стать к нему ближе, пожалуй, лучший способ. Путешествуя на машине, мы всегда пели всей семьей. И вот мы снова все вместе пели, и это было замечательно. Мы пели, провожая отца в последний путь.

«Включите что-нибудь из Элвиса, – сказала мама. – Вашему папе очень нравится Элвис».

Почти одновременно мы с братом и сестрой спросили: «Правда?» Никто из нас не помнил, чтобы папа хоть раз слушал Элвиса Пресли. В тот день мы ставили песни, которые, как мы помнили, он любил.

Примерно через час после того, как мама предложила поставить Элвиса, я получила сообщение от своей подруги Бобби Эллисон. Она тоже медиум, и мы довольно часто переписываемся. Когда медиумы становятся друзьями и проводят время вместе, они понемногу начинают вникать в дела друг друга. Бобби знала, что мой отец умирает и что я с ним в больнице. Знала она и о сообщении из иного мира о том, что сегодня он скончается. Я решила, что она пишет, просто чтобы оказать мне поддержку.

Бобби писала: «Я знаю, это странно, но твой отец пришел ко мне. Он смирился с тем, что покинет тело, но пока он не вполне готов. Он посылает мне песню, я все время ее слышу. Он говорит, это послание для твоей мамы».

Удивительно уже то, что отец смог достучаться до Бобби и передать ей песню, – и это в тот самый момент, когда мы сидели у его кровати и пели. Моя подруга упомянула, что имеется в виду какая-то конкретная песня, и я спросила у нее, какая именно.

«Love Me Tender, – ответила она. – Песня Элвиса».

«Включи Love Me Tender!» – воскликнула я, и мой брат поставил ее. Я смотрела на отца, ожидая, как он отреагирует.

Из его левого глаза выкатилась слеза.

Никто из нас, его детей, не знал, что отцу нравится эта песня Элвиса. Дело в том, что она объединяла его с мамой, они считали ее своей. «Мама, он послал ее тебе», – сказала я.

Когда песня закончилась, мы все тихо плакали. Мы стали свидетелями удивительного события: в течение минуты после окончания песни основные показатели жизнедеятельности у отца стремительно упали. Сердцебиение и дыхание быстро отказывали. Мы все дотронулись до него. Сердце остановилось, потом ударило еще раз – и замолкло навеки. Вся его семья была рядом, когда он скончался, и в этот момент мы касались его, передавая свою любовь.

Через Элвиса он передал свой последний привет, последнее в жизни признание в любви моей матери. Это говорит о том, что несмотря на все трудности он сильно ее любил. Отец держался из последних сил, пока не передал свое последнее послание, здесь ему помогла Бобби. И тогда он покинул нас.

В этот удивительный момент произошло еще кое-что: отец дал понять, что Элвис – это знак, с помощью которого он будет устанавливать с нами связь, перейдя в мир иной.

И он не заставил себя долго ждать. Уже на следующее утро после его смерти мои мать, сестра, брат и я отправились в похоронное бюро. Всем нам было очень тяжело. Несмотря на замечательный последний жест отца и переполняющую нас любовь, его уход отозвался в нас ужасной болью. У каждого из нас были трудности в общении с ним, и из-за этого мы переживали потерю гораздо острее.

Я ИСПЫТАЛА ЧУВСТВО ЕДИНЕНИЯ С ОТЦОМ. В КАКОМ-ТО СМЫСЛЕ ОН, КАЗАЛОСЬ, БЫЛ МНЕ БЛИЖЕ, ЧЕМ КОГДА ОН ЖИЛ НА ЗЕМЛЕ.

Нам нужно было купить цветы, но перед этим мы решили пообедать, чтобы немного прийти в себя. «Куда пойдем?» – спросила мама. «Давайте сходим в закусочную», – предложила я. Там было несколько ресторанов, но мне захотелось пойти в закусочную, а именно в Dix Hills Diner. Там, как всегда, было много народу. На парковке мы заняли последнее свободное место. Казалось, придется долго ждать, когда освободится столик, но официантка сказала, что мы можем занять кабинку.

Обрадовавшись удаче, мы сели за единственный свободный столик и стали обсуждать, что предстоит сделать. Мне стало грустно, маме, брату и сестре тоже. Мы ощущали навалившуюся на нас тяжесть. Мы разложили столовые приборы и без интереса листали меню, изо всех сил сдерживая слезы.

И вдруг моя сестра воскликнула: «Ого! Посмотрите!» Прямо рядом с нашим столиком на стене висел большой постер под названием «Обед в раю». На нем был изображен ресторан, и там были три знаменитости. Мэрилин Монро. Джеймс Дин. И Элвис.

Мы увидели Элвиса именно тогда, когда он был нам особенно нужен! Да еще и на «обеде в раю»!

Мы сразу же приободрились. Я видела это по лицам своих близких. Отец продемонстрировал нам, что он по-прежнему рядом. Таким образом он нам передал, чтобы мы не печалились, что у него все хорошо и он всех нас любит.

Мой отец, который при жизни, следует признать, был не очень общителен, на этом не остановился. Ему нужно было убедиться в том, что мы действительно осознали его присутствие рядом с нами.

На следующий день мои мать и сестра поехали в винный магазин – любимый магазин отца – купить напитки для поминок. Перед поворотом на парковку их обогнала машина и остановилась впереди. Они обе обратили внимание на номерной знак: Elvis4U.

Пока мама с сестрой ездили в магазин, я оставалась дома и мысленно беседовала с отцом. До этого мы все вместе обсуждали, что отцу нужно сделать, чтобы улучшить свою карму и искупить плохое обращение с мамой на протяжении многих лет.

«Не знаю, как ты можешь это исправить, – обратилась я к отцу. – Наверное, тебе нужно устроить что-то яркое, например сделать так, чтобы она выиграла в лотерею».

В это время мама расплачивалась в винном магазине. Ей нужно было заплатить девяносто семь долларов, она дала продавцу сотенную купюру, тот набрал на кассе цифру 100 – и тут аппарат вместо трех долларов сдачи показал восемь миллионов!

«Ого! Я такого случая не припомню, – сказал кассир, удивленно улыбаясь. – Похоже, я задолжал вам восемь миллионов долларов».

Все засмеялись, а потом мама позвонила мне и рассказала о номерном знаке с Элвисом и о случае с кассовым аппаратом. А я передала ей свой разговор с отцом.

Быть может, у него получилось сделать так, чтобы мама в самом деле выиграла в лотерею, – вот он и сделал все, что мог, послав ей восемь миллионов долларов хотя бы таким способом. Он любил пошутить.

На следующий день после похорон мне нужно было лететь в Калифорнию по делам. Во время перелета мне было очень плохо: меня терзала боль от недавней потери. Я была в каком-то забытьи. На переднем кресле был экран, на нем была карта Соединенных Штатов, а справа – список песен, которые в то время звучали на радио «50-е годы на 50-й волне».

Я заметила, что все песни в том списке любил мой отец – Бадди Холли, Джонни Кэш… Я посмотрела на другие экраны – ни один из них не был настроен на эту радиостанцию.

Я поняла, что это отец подает мне еще один знак, и поблагодарила его. Одна из песен в том списке была The Battle of New Orleans Джонни Хортона. Это печальная песня, мы с отцом часто исполняли ее, когда я была маленькой. Я припомнила, что он напевал ее мне, когда я была совсем крохой. Эта песня вызвала счастливые воспоминания и наполнила мое сердце миром и любовью.

«Папа, я потрясена, – сказала я. – Это действительно впечатляет».

Самолет пошел на снижение, и прямо перед посадкой по радио передали еще одну песню – Don’t Be Cruel в исполнении Элвиса.

Когда я вернулась домой, остался всего один день до отъезда во Флориду, где я должна была работать волонтером на ежегодной конференции фонда Forever Family. Мой друг, медиум Джо Перрета, тоже был там. Он знал, что мой отец умер, но остальное ему не было известно.

«Кстати, Лора, – сказал он однажды, – твой отец передал тебе через меня послание, но я не совсем понял, что он имеет в виду. Подробности он не раскрывает – просто просит передать, что он был вместе с тобой в самолете». Я рассмеялась: «Я знаю, что он там был», – и рассказала Джо про песни.

С того момента все изменилось. Мне стало лучше, я испытала чувство единения с отцом. В каком-то смысле он, казалось, был мне ближе, чем когда жил на земле. Это потрясающее впечатление!

«Я тебя слышу, папа, – сказала я ему. – У меня все в порядке. Я знаю, что ты рядом».

Через три недели я поехала за бутылкой вина в тот магазин, рядом с которым мои мама и сестра видели номерной знак с Элвисом. В тот раз я ни с чем подобным не столкнулась.

В магазине звучала музыка, но это были песни более поздних времен. Когда я стояла в очереди, группа Queen исполняла Crazy Little Thing Called Love. Кассир громко спросил у своего коллеги: «Это песня Элвиса?» «Ты что? – ответил тот. – Неужели ты не знаешь? Это же Queen». – «Точно. Я так и знал. Сам не пойму, с чего я взял, что это Элвис».

Но я поняла.

Даже тогда, когда отец не мог мне послать постер с Элвисом, номерной знак с Элвисом или песню Элвиса, он нашел способ, чтобы я услышала это имя. Это было странно, маловероятно и даже пугающе (для кассира), но также это было очень ярко.

«Спасибо, папа», – подумала я.

Я поняла, что папа в мире ином стал общаться лучше, чем когда-либо на земле.

Кроме Элвиса, песен 50-х годов и восьми миллионов долларов были и другие знаки.

На следующий день после смерти отца мама прислала мне сообщение. Она спросила, считаю ли я, что при переходе в мир иной отец избавился от преследующих его трудностей. Я начала набирать ответ и попыталась написать слово «вовлеченный» – и тут телефон автоматически поправил его, заменив на следующую фразу: «У меня все в порядке».

МЫ ВСЕГДА ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАГОТОВЕ В ОЖИДАНИИ ЗНАКА ОТ УШЕДШИХ В МИР ИНОЙ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ.

А потом были пингвины.

Отец любил животных и любил читать журнал National Geographic. Через час после его смерти я собралась уходить из больницы – и тут моя подруга Нэнси Д’Эразмо, тоже медиум, написала мне, что мой отец показал ей пингвинов и передал, что это послание для меня. Она спросила, имеют ли пингвины какое-то особое значение. В тот момент я ничего не припомнила. Я сказала Нэнси, что попробую понять значение этого послания позже.

Тем же вечером по дороге домой со мной произошло то, что я называю осознанием.

Я почувствовала, что мне следует заглянуть в верхний ящик своего комода и отыскать там письмо от отца. Я не знала, откуда взялась эта мысль, что это за письмо и о чем оно. Все, что мне было известно, – я должна найти в комоде письмо.

Вернувшись домой, я сразу побежала в спальню и открыла ящик. Там лежали два письма. Первое было получено в 2010 году, отец писал, что он благодарен судьбе за то, что у него есть я, и что я прекрасная дочь. Я села на кровать и заплакала. Потом я взяла другой конверт, достала письмо – и замерла.

Это была открытка ко Дню матери, на ней были изображены два пингвина – взрослый и птенец.

В этот момент я вспомнила: папа рассказывал мне, что пингвины-отцы заботятся о птенцах, защищают их, как хорошо они ухаживают за ними. Увидев открытку, я все это вспомнила.

Отец написал мне тогда, что я прекрасная мать, постоянно забочусь о своих детях и они окружены любовью. Я сохранила эти письма – и вот они попали ко мне в руки именно в тот вечер, когда умер отец.

Это был не последний случай, когда он передал мне послание через пингвинов. Через девять месяцев после его смерти я полетела в Токио на съемки телепрограммы. Не могу сказать, что все было в полном порядке: хоть я и гордилась тем, что меня пригласили на шоу, все же я волновалась. Мне предстояло передавать послания из иного мира с наушником в ухе, и все мои слова должны были переводить на японский.

Я всегда обращалась к иному миру с такими словами: «Пошли меня туда, где я принесу как можно больше пользы как посланница любви и избавления от страданий». Но все-таки я не ожидала, что для этого мне придется лететь в Японию, испытывать неудобства из-за смены часового пояса, надевать наушник и говорить о любви и избавлении от страданий через переводчика. Все это казалось мне каким-то большим недоразумением.

Мой муж Гарретт прилетел со мной в Японию, и перед поездкой на телестудию он убеждал меня, что все будет в порядке. «Ты оказалась здесь не просто так, – сказал он. – Все пройдет прекрасно».

Я пришла в студию, и продюсеры рассказали, как все будет проходить. Мы зашли в комнату, которая выглядела как офис в Нью-Йорке. Когда я подключусь к шоу, сначала ведущий и зрители будут считать, что я говорю по Skype из США, а потом появлюсь в съемочном павильоне – для всех это будет сюрприз. И вот мы с продюсером в комнате, изображающей офис в Америке.

Я обратилась к тем, кто в ином мире, с короткой молитвой, попросив, чтобы послания были понятными и моя команда света меня поддержала.

В той комнате был книжный шкаф, на полках поставили всякие мелочи, чтобы место казалось обжитым. Так вот: там стояли миниатюрные керамические пингвины.

«Хорошо, папа, – сказала я про себя. – Я поняла. Ты рядом. Все будет хорошо».

У меня сразу изменилось настроение, и шоу прошло успешно. Я прекрасно понимала, что мне сообщают из иного мира, и переводчик хорошо знал свое дело.

Пингвины напомнили мне, что я не одинока, и это было как раз то, что мне было нужно в тот момент.

Мой отец этим не ограничился. Он передал, что поддерживает меня и гордится мной. Когда шоу закончилось, я садилась в такси, чтобы ехать в отель, и заметила на полу машины что-то блестящее. Это была десятицентовая монета. Я часто находила их после смерти отца – это происходило в те моменты, когда мне было тяжело пережить утрату, когда мне нужно было почувствовать, что он рядом, или сделать сложный выбор.

«Ну ты даешь, отец! – подумала я. – Американская монета в японском такси! Отличная работа!»

Мы всегда должны быть наготове в ожидании знака от ушедших в мир иной близких людей. Они дают нам знать, что поддерживают, любят нас и находятся рядом, когда нам нужна помощь. Это могут быть пингвины, Элвис или десятицентовая монета – все что угодно. Близкие люди найдут способ установить с нами связь.

Я могла бы еще долго рассказывать о тех знаках, которые нам посылает отец. Например, ему нравилась приготовленная с салом еда, и нам все время попадается что-нибудь с этим связанное. В Лос-Анджелесе я встретила человека в футболке с логотипом ресторана «Сало». Мой брат в самолете обратил внимание, что они пролетают над городом Мантека (по-испански это означает «сало»), а когда-то у его соседа на руке была татуировка «Мы верим в сало».

Всякий раз, когда кому-то из нас подан такой знак, мы шлем друг другу об этом сообщения. Мы обмениваемся этими забавными, приносящими радость текстами, и они нас сближают. Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что при помощи этих знаков отец устанавливает с нами связь, давая понять, что он любит нас и заботится о нас. Могло случиться так, что после его смерти мы были бы поглощены своим горем и не придали бы всем этим знакам значения. Однако мой отец проявил настойчивость, и они дошли до меня. Открыв навстречу им свое сердце, я изменилась. Я сумела справиться с этим большим горем, теперь у нас с отцом прекрасные отношения.

С помощью подаваемых нам знаков близкие люди подчас проявляют такие способности к общению, какими не обладали раньше в этом мире. Мой отец стал самым общительным человеком в мире! В определенном смысле сейчас мы с ним ближе, чем раньше. Он любит сильнее. Он внимательнее. Он отзывчивее. Когда я выражаю свою любовь к нему, он возвращает ее мне сторицей. Когда я прошу его помочь или подать мне знак, чтобы я могла убедиться, что у него все хорошо, он откликается.

Отец помог мне понять: чтобы получать такие яркие послания, нужно полностью раскрыть свои разум и сердце. Только пережив утрату, я осознала, как тяжело терять близких и как важны подаваемые ими знаки, если мы открыты им. Пребывая в ином мире, отец стал мне не только защитником, но и учителем.

Наша с ним связь продолжает укрепляться, потому что никогда не поздно возродить отношения с покинувшими этот мир близкими людьми.