Текст книги "Ангелы на земле. Вдохновляющие истории о дружбе, предназначении и подарках судьбы"

Часть вторая
Безоговорочное «Да»

Энни Боннер использовала выражение, которое мне очень нравится: «безоговорочное «да». Оно относится к тем мгновенным порывам, когда появляется чувство, что ты делаешь все правильно и никак иначе нельзя. Истории, которые я расскажу в этой части, научили меня, что ангелы не любят говорить «нет». Ангелы всегда на стороне «да». Наша жизнь обретает особый смысл, когда наши поступки продиктованы любовью, а не страхом, когда, повинуясь внутреннему чувству, мы говорим «да», а не «нет».

5. Метель

Представьте, что вам шестнадцать лет и вас вышвырнули из дома, даже не дав собрать вещи. Вы остались без гроша в кармане и без понятия, куда идти.

Посреди суровой метели.

Именно это произошло с моей подругой Линдой ДеКарло.

В 1980-х мы с Линдой работали в журнале «People». Нам нравилось вместе обедать и болтать о всякой чепухе. Иногда мы обсуждали семейные дела, но чаще говорили о работе. Мы никогда не вникали слишком глубоко в жизненные ситуации друг друга – не те у нас были отношения. Нам было просто приятно общаться. Затем я перешла на другую работу, и мы отдалились, как случается с бывшими коллегами.

Я не общалась с Линдой до 2011 года и вдруг получила от нее электронное письмо. Она случайно наткнулась на «Невидимую нить» и решила со мной связаться.

В письме, которое состояло всего из трех абзацев, Линда рассказала, кем она была, кроме моей постоянной компаньонки за обеденным столом. Она поделилась потрясающей историей с очень важной идеей. В ответном письме я спросила, можем ли мы поговорить. Мне хотелось поподробнее узнать о той давней ночи и о добром поступке, который помог ей выбраться из сложной ситуации и выжить.

Жизнь Линды была безмятежной аж до пятилетнего возраста. Именно тогда ее отец внезапно ушел из семьи. Мать, школьная библиотекарша из Бруклина без высшего образования, вскоре снова вышла замуж за овдовевшего портового грузчика с четырьмя детьми и тягой к спиртному. Мать Линды и ее отчим Сэл купили общий дом и переехали с детьми – всеми семерыми – на новое место.

Практически сразу отчим начал делать все, чтобы избавиться от Линды и ее двух сестер.

«Когда он пил – а пил он всегда, он очень злился на нас, – говорит Линда. – И он начал нас по очереди выживать. Первой оказалась моя младшая сестра Нэнси. Сэл поставил матери ультиматум, и она отправила Нэнси жить к нашему отцу в Калифорнию».

Следующей стала Сара. «И как только он ее выжил, – говорит Линда, – наступила моя очередь». Но мать Линды не хотела, чтобы та ушла и в доме не осталось ее родных детей. Сэл согласился оставить Линду, но стал постоянно притеснять ее. «Следующие несколько лет были сущим кошмаром. В попытках сделать меня несчастной его изобретательность не знала границ».

Сэл запретил матери Линды тратить на нее деньги – ни одной копейки. Он выбрасывал ее одежду. Он прятал ее книги и наводил беспорядок в ее комнате, чтобы разозлить ее.

«В своем доме, – не уставал он ей говорить, – я что хочу, то и делаю».

Затем одним холодным февральским днем Сэлу взбрело в голову, что Линда что-то украла у одной из ее сестер, которые в то время были у них в гостях. Линда это отрицала, чем довела Сэла до бешенства. В итоге он ударил ее по лицу.

Линда дала ему сдачи.

«Это был один из лучших моментов моей жизни, – вспоминает она сейчас. – Во мне накопилось столько сдерживаемой злости».

Эта драка стала последней каплей для Сэла. На следующий день он подтащил Линду к двери и сказал, чтобы она убиралась. Без пререканий, без обсуждений, без времени на сборы – просто: «Вали». Мать плакала, но сделать ничего не могла.

«Итак, я спустилась вниз, взяла свой маленький десятискоростной велосипед и вышла».

Прямо в метель.

Ветер завывал, и сугробы росли на глазах. Улицы были пустынны, редкие машины медленно ползли по дорогам. В такую метель никто без необходимости не выходит на улицу. Но у Линды выбора не было.

Она стояла на тротуаре возле своего дома и думала, что ей теперь делать. Единственное место, куда она могла пойти, – дом ее подруги Синтии, – находился в четырех милях отсюда, на Брайтон-Бич. Линда взобралась на велосипед и начала пробираться по сугробам. Дорога была долгой и холодной, но останавливаться она не могла. Линда двигалась вперед, цеплялась за жизнь.

Через три часа она увидела дом своей подруги и окоченевшей рукой постучала в дверь.

«Мой отчим вышвырнул меня из дома, – сказала она Синтии. – Мне больше некуда пойти».

Конечно, решение о том, оставить ее или нет, принимала не Синтия. Решать должен был ее отец Ирвин.

Работающий на неполную ставку вдовец с четырьмя детьми и скудным бюджетом, Ирвин жил в маленькой обшарпанной квартире, где едва хватало места для его собственной семьи. С какой стати ему брать к себе чужого подростка? Замерзшая, едва живая Линда стояла в фойе, пока Синтия объясняла своему отцу ситуацию. Наконец Ирвин подошел к двери и сурово посмотрел на промокшую девушку.

Потом он положил ей руку на плечо и сказал слова, которые она никогда не забудет.

Он сказал: «Оставайся сколько захочешь».

Вот и все. Три слова и рука на плече. Но по сей день Линда помнит чувство огромного облегчения, которые принесли ей эти три слова.

«Это была соломинка для утопающего».

Строго говоря, их жилье было сложно назвать квартирой. Оно находилось под выведенным на поверхность метро, и там все время слышался шум проезжающих поездов. Ирвин был так беден, что не мог платить за отопление, поэтому зимой было очень холодно.

Но для Линды это был дом.

Теплый, красивый, чудесный дом.

Когда приходило время стирки, вещи Линды стирались со всеми остальными. Она садилась обедать за общий стол. Когда семья куда-нибудь выбиралась, Линду тоже брали – без вопросов.

«Ко мне относились как к члену семьи. Я никогда не чувствовала, что я чужая».

Линда оставалась там год.

Вскоре она начала писать письма своему родному отцу, которого едва знала, и переехала к нему в Калифорнию. Она получила образование, вышла замуж и проработала финансовым аналитиком в одной компании свыше двадцати пяти лет. Когда в ее жизни случались сложности, она думала об уроке, который преподал ей Ирвин – и который она с тех пор пытается преподать своим детям: маленькие радости нам доступны всегда, и нужно научиться принимать их с благодарностью.

«Ирвин всегда говорил, что нельзя грустить в солнечный день, – вспоминает Линда. – Такая у него была философия. Неважно, что тебя тревожит. Если на улице солнечно или даже пасмурно – улыбайся». Всякий раз, глядя в окно и видя синее небо, Линда улыбается.

Думая о том, что ее выставили из дома в семнадцать лет, Линда понимает, что все могло обернуться гораздо хуже. Она могла бы связаться с плохими людьми. Стать наркоманкой, бродягой. Существовало великое множество сценариев, по которым она не дожила бы до совершеннолетия.

Вместо этого человек с огромным сердцем принял ее в свой дом – на целый год, – и его единственным мотивом были доброта и сострадательность. Это полностью изменило жизнь Линды.

«Нужно много смелости, чтобы сделать что-то для другого, проявить интерес к чужой жизни. Я всякий раз говорю Ирвину, какой прекрасный поступок он совершил, а он отмахивается. «Просто поступи так же с кем-нибудь еще», – говорит он».

Недавно Линда приехала к Ирвину на его девяностолетний юбилей, который проходил в доме его дочери в Ливингстоне, Нью-Джерси.

В гостиной она увидела Ирвина в окружении его пяти взрослых внуков. Она подошла и услышала, что он рассказывает внукам историю.

Ее историю.

Ирвин описывал, как Линда появилась снежной ночью на пороге дома, как он взял ее к себе жить и как она стала членом семьи.

«А потом он поведал внукам мораль этой истории. Он сказал: “Каждый раз, когда у вас появляется возможность кому-то помочь, сделайте это. Потому что это ваше благословение…”».

Потом кто-то принес праздничный торт, и Ирвин задул свечи, а Линда подошла к нему и обняла его, и он тоже ее обнял – как свою дочь.

Ирвин не дождался выхода этой книги. Его жизнь была образцом доброты и сострадания, и нам всегда его будет не хватать.

ДВА МИРА

История Линды показала мне, что у нас постоянно появляются возможности быть ангелами на Земле. Узнаем мы их или нет – вопрос нашего восприятия.

Никто бы не упрекнул Ирвина, если бы он отвез Линду в полицейский участок, или в церковь, или в какую-нибудь организацию, которая занимается беспризорными детьми.

Но Ирвин увидел этот момент иначе. Для него появление Линды на пороге было не навязанным неудобством или проблемой, которой следовало избежать. Для него это была возможность сказать да – без оговорок.

Все зависит от того, как вы воспринимаете мир. Видите ли вы его как холодный хаос и место отчуждения? Или для вас он полон связей, отношений и возможностей любить, делиться и расти?

В каком из этих миров вы бы предпочли жить?

6. Стук в дверь

Был обычный, ничем не примечательный день в Южной Калифорнии. Дети ЛаДжуаны Мозер играли на заднем дворе, когда она услышала стук в дверь. Она открыла, но никого не увидела – пока не взглянула вниз.

На пороге стоял взлохмаченный четырехлетний малыш.

«Можно мне поиграть с вашими детьми?» – тихо спросил он.

«Что?» – переспросила ЛаДжуана, не будучи уверенной, что поняла правильно.

«Я слышу, что они во дворе, – сказал мальчик. – Можно мне поиграть с ними?»

«Ты откуда?»

«С того конца улицы».

«Где твоя мать?»

«Мы живем в том конце улицы».

«Она знает, что ты здесь?»

«Да».

«Она знает, что ты хочешь к нам зайти?»

«Ей без разницы».

ЛаДжуана все поняла. Она видела этого ребенка раньше – он катался на велосипеде по улицам в одиннадцать часов вечера – и недоумевала: «Ему четыре года, почему он разъезжает один ночью?»

Она вычислила мать мальчика – одинокую наркоманку, жившую через два дома от них вниз по улице.

«Как тебя зовут?» – спросила она мальчика.

«Джеффри».

«Джеффри, ты готов выполнять правила?»

«Да».

«Хорошо. У нас на заднем дворе батут, поэтому тебе придется снять обувь».

«О’кей».

«Заходи», – сказала ЛаДжуана и впустила мальчика в дом.

Она представила Джеффри трем своим детям – самому младшему было девять, старшему – двенадцать – и оставила их играть. Джеффри смеялся, прыгая на батуте, каждый раз пытаясь подскочить выше. Затем он взобрался на качели, а потом «преодолел вброд» бассейн.

Дети играли долго. В конце концов Джеффри вошел в дом, плюхнулся на диван и мгновенно уснул.

«Я не стала его трогать, – рассказывает ЛаДжуана. – Я знала, что его мамаша ночи напролет готовит наркоту и у них проходной двор для разного сброда. У бедного малыша никогда не было возможности нормально выспаться. Поэтому я позволила ему спать сколько угодно».

Шли часы, Джеффри никто не искал. Только ночью в дверь снова постучали. ЛаДжуана открыла и увидела незнакомого мужчину.

«Джеффри здесь?» – спросил мужчина.

«Да, здесь», – ответила ЛаДжуана.

«Его мамашу только что арестовали шесть копов», – сказал мужчина.

После этого он ушел.

ЛаДжуана оставила Джеффри у себя на всю ночь. Она думала, что утром за ним кто-нибудь придет, но никто не появился. Позже ЛаДжуана увидела мать Джеффри, идущую вниз по улице.

«Хочешь увидеться с ней?» – спросила она.

«Нет», – сказал Джеффри.

В итоге Джеффри все же вернулся домой к матери. Но на следующий день он уже опять стучал в парадную дверь ЛаДжуаны.

«Мама говорит, вам нужно за мной присмотреть», – сказал он.

«Ладно, – ответила ЛаДжуана, – давай, заходи».

Так продолжалось три года. Иногда Джеффри приносил записку от матери: «Вы должны за ним присмотреть. Я иду к стоматологу». Иногда являлся без записок. За эти годы накопился целый ящик записок, большинство из которых никто никогда не читал. «Зачем мне знать ее отговорки? – думала ЛаДжуана. – Важно то, что мы обе понимаем, что делим на двоих заботу о Джеффри». ЛаДжуану это устраивало, поскольку еще до того, как она разобралась в ситуации мальчика, между ними возникла связь.

«Я влюбилась в этого малыша с первой же секунды, когда он появился у моей двери. А когда узнала подробности его жизни, то приняла решение: я дам ему безопасную гавань. Остальное меня не интересовало – насколько это будет трудно, какие проблемы я на себя навлекаю. Я просто решила, что хочу обеспечить ему безопасность и сделаю это».

За эти три года Джеффри и его маму неоднократно выселяли, и они переезжали около тридцати раз. В какой-то момент они жили в парке. «Джеффри сказал, что его мама уже легла спать, но ему было слишком страшно и там плохо пахло, поэтому он остался у меня на всю ночь», – говорит ЛаДжуана. Она не могла навсегда избавить его от таких кошмаров – мать Джеффри не собиралась отказываться от родительских прав, – но старалась сделать его жизнь максимально комфортной. Она выделила ему комнату, включала успокаивающую музыку перед сном (у его матери вечно играла громкая музыка). В комнате она разложила его любимые игрушки – зверушек из зоопарка Beanie Baby. «У него вдоль кровати лежала целая коллекция», – говорит она.

До встречи с ЛаДжуаной Джеффри ни разу не ел сидя за столом. Ей потребовалось время, чтобы научить его сидеть, правильно держать вилку и ложку, есть не чавкая. И он никогда прежде не ел ничего по-настоящему питательного и полезного. ЛаДжуана приносила ему тарелку с какой-нибудь едой и ставила перед Джеффри.

«Мне это нравится?» – спрашивал он.

«Да, нравится», – говорила ЛаДжуана.

«А что это?»

«Мясной рулет с картошкой».

«Ладно».

И не важно, что это было, Джеффри всегда нравилось.

ЛаДжуана научила его многим вещам. Чистить зубы. Купаться. Молиться. «В четыре года он умел забить косяк, – говорит она, – и по большому счету на этом все». Она ездила с ним по магазинам и супермаркетам и показывала, сколько красивого вокруг: деревья, птицы, облака. «Обычно он замечал другие вещи. В одну из наших первых поездок он показал на мужчину в машине и сказал: “Это тайный агент ФБР”».

ЛаДжуана купила Джеффри новую одежду, когда тот пошел в садик, и хранила его хорошие вещи у себя дома, чтоб их никто не украл и не продал. «Я, наверное, раз десять меняла ему рюкзак, потому что он все время терялся», – говорит она.

Одновременно ЛаДжуана учила Джеффри, что есть дети, которые нуждаются гораздо больше, чем он. ЛаДжуана возглавляет некоммерческое предприятие «Bags4Kids», которое предоставляет самое необходимое неимущим детям: обувь, одежду, игрушки, и в том числе рюкзаки. «Джеффри помогал мне упаковывать рюкзаки для других детей, и ему это нравилось. Он ни разу не сказал: «Эй, я тоже хочу». Он был рад иметь то, что имел. Я никогда не покупала ему ничего из предметов роскоши. Но каждый ребенок заслуживает того, чтобы у него была кровать, книги и одежда».

Когда у матери Джеффри появился собственный фургончик, в котором можно было жить, ЛаДжуана надеялась, что ситуация хоть немного изменится к лучшему. Но однажды полиция снова пришла их выселять. «Хотите взять что-нибудь из вещей ребенка?» – спросил офицер маму Джеффри.

«Нет, но могу я достать пиво из холодильника?» – ответила она.

Именно ЛаДжуана прибежала спасать немногочисленные пожитки Джеффри. Всюду валялись пустые бутылки из-под спиртного. ЛаДжуана увидела один ботинок Джеффри в груде мусора на полу и подобрала его. Другой ботинок она нашла в противоположном углу. Она принесла домой всю одежду мальчика и постирала ее. «Но сердце мое было разбито. Меня удручало то, как вынужден жить Джеффри».

Однажды Джеффри не появился у двери ЛаДжуаны. На следующий день он опять не пришел. От соседей ЛаДжуана узнала, что его мать внезапно переехала в Лас-Вегас и увезла Джеффри с собой.

Это случилось несколько месяцев назад, и с тех пор ЛаДжуана ничего о Джеффри не слышала. Когда она прислала мне первое электронное письмо, он еще был с ней. Сейчас его нет, но связь остается.

ЛаДжуана и Джеффри часто играли в игру, где она задавала вопросы о себе. «Я спрашивала его: “Как меня зовут? Какая у меня фамилия? Где я живу? Где я работаю?”. Я объяснила ему: “Если социальный работник когда-нибудь тебя спросит, есть ли у тебя бабушка, ты ответишь им: “Да”. И мы оба кричали слово: “ДА”! И если когда-нибудь Джеффри опять появится на моем пороге, я обниму его и поведу в дом».

Их совместный путь нельзя считать завершенным только из-за того, что она утратила связь со своим милым мальчиком, который однажды подошел к ее двери. Эта история продолжается, и она еще не написана. Больше всего меня поражает, как они встретились – это невероятное чудо.

Мать Джеффри кочевала с места на место, и одно из этих мест случайно оказалось по соседству с ЛаДжуаной. Что еще более удивительно – ЛаДжуана не просто чрезвычайно добрый человек. Она, вероятно, была единственным человеком, который в тот момент имел возможность помочь Джеффри.

ЛаДжуана сама была приемным ребенком и воспитывалась в семье, где было семеро детей, двое из которых – из Кореи. «Я выросла в большом “плавильном котле”, – вспоминает она. – Мой папа был врачом и оказывал помощь нуждающимся детям». Когда ЛаДжуана была маленькой, она мечтала о своей будущей семье.

«Я хотела иметь двенадцать детей. И чтобы у всех был разный цвет кожи».

Она почти исполнила свою мечту – воспитывала семерых детей как приемная мать помимо собственных троих. «Мои дети просыпались, шли завтракать, и за столом всегда оказывался кто-то новенький. Много раз ко мне попадали дети, которых спасли от опасности и привезли ко мне посреди ночи».

Поэтому в тот день, когда Джеффри услышал веселые голоса детей, играющих на заднем дворе, и постучался в дом ЛаДжуаны, он нашел человека, исключительно подходящего на роль ангела-хранителя в этом мире.

Вот она, сила невидимой нити, – она соединяет нас с теми, для кого мы должны стать ангелами. Она сводит нас вместе в те моменты, когда мы нуждаемся друг в друге особенно сильно.

Эта связь сохраняется после физической разлуки.

«Единственное, что мы можем сейчас сделать для Джеффри, – молиться за него, – говорит ЛаДжуана. – Я надеюсь, что я изменила его жизнь. Я никогда не ставила перед собой цели забрать его у матери; но я дала понять, что буду защищать Джеффри, что бы ни случилось. И это остается в силе. Это навсегда.

Я знаю, что однажды вновь увижу Джеффри. Я знаю это, потому что верю, что ангел привел его к моей двери».

ЛЮДИ В ФУТЛЯРЕ

Иногда возможность стать ангелами стучится прямо к нам в двери, как в случае с Линдой и Ирвином, ЛаДжуаной и Джеффри. Но этот «стук» не всегда очевиден. Им может стать все, что привлекает наше внимание. В моем случае «стуком» стали три слова.

«Я хочу есть».

Вот что я услышала, когда проходила мимо Мориса на Бродвее в 1986 году. Мой мозг не сразу уцепился за эти слова, поэтому, по сути, я услышала их, не слыша. Вот почему я прошла мимо Мориса.

Но когда мой мозг осознал смысл этих слов, я остановилась.

И они поразили меня в сердце.

Иногда мы становимся людьми в футляре. Мы живем внутри созданного нами пузыря. Мне ли не знать – я сама такой была.

В молодости я была зациклена на карьере продавца рекламы и шла по этому пути – пути человека в футляре. К счастью, три слова, сказанные Морисом, разрушили пузырь, в котором я находилась.

От таких людей, как Линда, ЛаДжуана и многие другие, кого я встретила во время своего путешествия, я узнала: мы не можем жить полной жизнью, находясь в пузыре.

Жить полной жизнью означает, что мы не просто смотрим – мы видим; не просто слышим, а слушаем. Мы не игнорируем, а реагируем.

Если жить в таком стиле, возможности стать ангелом не будут прятаться от вас, они станут поразительно очевидными.

7. Книжная лавка

Через пару лет после того как началось мое путешествие, я получила электронное письмо от очень милого человека по имени Джим Кеттвелл.

Джим – сын пресвитерианского священника, он вырос в семье, где высоко ценили общественную деятельность. Он и его жена Кэти, бывшие одноклассники, женаты уже сорок четыре года. Они всегда отличались добротой и склонностью к благотворительности. Мне было очень приятно, что такой замечательный человек прочитал мою книгу и она ему понравилась.

Но что на самом деле поразительно, так это неординарное событие, которое произошло с Джимом через пару минут после того, как он закончил читать «Невидимую нить».

Расскажи мне эту историю кто-то другой, а не пасторский сын, я бы, скорее всего, не поверила.

С утра Джим поехал в книжный магазин недалеко от его дома в пригороде Кантона, штат Огайо. Он был уже на пенсии и любил читать книги. «Невидимую нить» он почти закончил, собирался дочитать ее прямо в магазине и сразу купить другую книгу.

Джим зашел в небольшое кафе при магазине и заказал кофе (черный, без сахара).

Ему понадобился примерно час, чтобы закончить книгу.

Потом он закрыл глаза и принялся обдумывать мою историю. Он пребывал в таком состоянии пару минут, затем открыл глаза и собрался уходить. Но тут он услышал, как мужчина сзади разговаривает по сотовому. «Он начал говорить, когда я уже вставал со стула, – говорит Джим. – Еще тридцать секунд, и я бы его не услышал».

Он не хотел подслушивать, но человек говорил громко. Джим обернулся и посмотрел на него. Мужчине было двадцать с чем-то лет, он пытался говорить тише, но был явно чем-то расстроен. По его южному акценту Джим сделал вывод, что тот приехал издалека. Рядом сидело еще несколько человек, но никто не обращал на него внимания. «Он знал, что находится в читальном зале, но говорил все равно громко, – рассказывает Джим. – Вряд ли ему не хватало воспитания – просто у него были большие проблемы».

Джим продолжал слушать и постепенно понял, в чем дело. Мужчина только что получил зарплату за первые две недели на новой работе. Вчера он положил чек на депозит, но банк пока не собирался его обналичивать. Проблема была в этом – мужчине требовались деньги прямо сейчас.

«Они с дочерью жили в мотеле, и он умолял оставить их еще на одну ночь, но даже эту ночь он не мог оплатить. Помню, как он сказал: «У меня всего четыре доллара в кошельке». Но менеджер не уступил.

Следующий звонок мужчина сделал в приют для бездомных. Он набрал несколько номеров, но везде ему говорили, что мест нет и они не могут принять отца-одиночку с ребенком.

Джим слышал, как в голосе мужчины с каждым звонком усиливалось отчаяние. «Тогда я вспомнил слова моего отца: “Джим, всегда стоит иметь с собой немного денег, потому что маленькие деньги порой могут решить большую проблему”. Я понял, что должен помочь этому человеку».

Но что, если это розыгрыш и мошенничество? Такая мысль пришла Джиму в голову из-за удивительного совпадения. Не странно ли, что он услышал о проблемах случайного соседа сразу после того, как дочитал книгу о сострадании? «Я редко хожу по книжным лавкам и практически никогда там не сижу и не читаю. И вдруг человек за соседним столиком начинает рассказывать свою историю? Это выглядело так неправдоподобно, что могло быть и подстроено».

Однако Джим быстро прогнал эту мысль. Он решил, что эта встреча не была ни обманом, ни совпадением. Это было нечто иное. «Иногда само Божественное провидение планирует за меня», – говорит он.

Джим обычно полагается на свое внутреннее чутье и веру. Здесь, в книжной лавке, он в очередной раз им доверился. Он дождался, пока мужчина сделал последний звонок и опустил голову на руки. Пришло время действовать.

«Молодой человек», – окликнул его Джим.

Ему пришлось позвать его несколько раз, прежде чем мужчина поднял голову. Тогда Джим знаком пригласил его сесть рядом.

«Я слышал о вашей проблеме, – сказал Джим. – Давайте подумаем, как ее уладить».

К этому моменту все подозрения Джима рассеялись: «Я знал, что он – настоящий». Мужчина не казался испуганным или недоверчивым. Между ними как будто сразу установилось взаимопонимание. Они представились друг другу без фамилий – мужчину звал Риком – и вышли из магазина.

На улице Джим выслушал историю Рика. Тот работал электриком на строительной площадке близлежащего университета, и босс дал ему время уладить личные дела. В понятие «личных дел» входил ночлег на ближайшую ночь. Рик приехал в Акрон со своей трехлетней дочерью и нашел для нее садик, чтобы ему можно было ходить на работу. Но затем ему отказались обналичивать чек, и его собирались вышвырнуть из мотеля, где он остановился. Семь приютов для бездомных тоже не могли их принять.

«Что с ее матерью?» – спросил Джим.

«Она ни при чем», – сказал Рик. Он объяснил, что выиграл в суде единоличное опекунство над дочерью, но на развод ушло все его состояние.

«Пойдемте, – сказал ему Джим, – мой банк тут недалеко».

Они в молчании доехали до банкомата. Там Джим снял триста долларов. «В моей голове звучал голос отца: “Джим, ты можешь помочь этому парню, ты можешь решить его проблему, а от тебя при этом не убудет”. В самом деле, для меня это была относительно маленькая сумма. Но для Рика она многое решала».

Джим вручил стопку двадцатидолларовых купюр практически незнакомому человеку. Рик пересчитал деньги и посмотрел на него.

«Здесь слишком много, – сказал он. – Сотни долларов хватит. Даже пятидесяти».

«Пусть будет так, – ответил Джим. – Это не мое и не ваше решение: это провидение Божие. Вы не знаете, что вам может понадобиться завтра или послезавтра. Вам с дочерью нужно что-то есть. Поэтому возьмите».

Смутившись, мужчина положил деньги в карман.

Джим отвез его в ближайший ресторан, где тот смог бы подождать коллегу, чтобы отправиться обратно на строительную площадку. Перед тем как выйти из машины, Рик вынул ручку и блокнот и спросил адрес Джима.

«Обещаю, я отправлю деньги, как только смогу», – сказал он.

«Не нужно, – ответил Джим. – Когда-нибудь вам представится возможность кому-то помочь. Просто сделайте это».

Рик быстро смахнул слезу с глаз. На глазах Джима тоже были слезы. «Не то чтобы они потекли ручьем, – уточняет Джим. – Но нас обоих переполняли чувства. Это была особая связь».

Рик и Джим пожали друг другу руки. Рик вышел из машины и махнул рукой на прощание. Джим ответил ему. Потом Рик ушел.

Эти двое больше никогда друг друга не видели. «Это произошло пару лет назад, но я до сих пор каждый день вспоминаю Рика. Когда-нибудь я попытаюсь его найти, чтобы узнать, что у него все хорошо. Но пока я этого не сделал».

Воспоминание об этой встрече до сих пор волнует Джима.

«Стоило мне перевернуть последнюю страницу вашей книги, в которой рассказывалось, как один момент изменил вашу жизнь и жизнь Мориса, как тут же такой момент наступил для меня. Это невероятно. Это сверхъестественно».

У Джима было достаточно причин проигнорировать Рика в тот день и пойти своей дорогой. Он мог стать жертвой мошенника и подвергнуть себя опасности. Он рисковал, предлагая помощь незнакомцу. «Я все это понимал и в другой ситуации, наверное, просто бы ушел. Но иногда человеку дается шанс».

В первую очередь Джим прислушался к голосу давно умершего отца. Он уловил связь с семейным наследием благотворительности и доброты, позволил словам, сказанным много лет назад, обрести новый смысл, направляя его действия. «Для меня все было предрешено моими отцом и матерью, учителями воскресной школы и другими людьми. Все, чему меня учили, привело к этому моменту в книжной лавке с незнакомцем. Мне осталось только действовать».

Когда Джим поделился со мной своей историей, он предупредил, что не хочет никакой благодарности. Свой поступок он считал незначительным и, описывая его, использовал слово «ничтожный». Меня это не удивило. Никто из героев этой книги не рассказывал свои истории ради славы. Они делали это в надежде вдохновить других.

Но даже сам Джим понял, что был не прав, называя свои дела «ничтожными». «Я сказал, что не сделал ничего особенного, но теперь понимаю, что это не так, – говорит Джим. – Я помог нуждающемуся. Такой поступок всегда значителен».

А все произошло, потому что Джим Кеттвелл не просто слышал. Он слушал.

ЧИСТОТА СЕРДЦА

Люди часто спрашивают, почему я ждала двадцать пять лет, прежде чем поделиться нашей с Морисом историей. Дело в том, что долгое время я не знала, интересно ли это кому-нибудь.

Даже когда мне говорили: «Ты должна написать книгу», я не понимала, зачем это делать. Я думала, что случившееся со мной и Морисом – наша особая дружба – касалось только нас.

Когда я наконец написала книгу, «выпустила ее в большое плавание» и начала получать сообщения от людей, нашедших важный смысл в нашей истории, я увидела, что была неправа. Чем больше историй я слышала, тем отчетливее видела новую реальность – что я живу в мире невидимых связей. Мое восприятие бытия менялось.

Я проходила духовный путь; путь, который дает мне возможность познать себя и мир лучше.

Один из самых важных уроков в ходе моего путешествия мне преподали дети.

После выхода «Невидимой нити» ко мне обращались учителя и администраторы, которые хотели, чтобы я пришла к ним в школу и поговорила с учениками. Я никогда всерьез не задумывалась о влиянии нашей истории на детей и подростков. Я сомневалась, что книга может быть интересной не только взрослым, но моей самой внимательной и отзывчивой аудиторией оказалась молодежь.

Я помню, как после рассказа о нас с Морисом я спросила у детей из начальной школы: «Что такое маленький добрый поступок?».

Один мальчик поднял руку.

«Я думаю, маленький добрый поступок – это если ты видишь, что на большой перемене кто-то стоит один. Ты можешь подойти и поиграть с этим человеком, чтобы ему не было одиноко», – сказал он неуверенно.

«Да! – согласилась я. – Это чудесный добрый поступок, потому что одиноким детям плохо от того, что у них нет друзей и не с кем поиграть».

В этот момент другой маленький мальчик, Энтони, тоже поднял руку.

«Со мной это произошло», – сказал он.

«Что с тобой произошло, Энтони?»

«Была большая перемена, и никто не хотел со мной играть. И мне было грустно из-за этого».

Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не расплакаться. Но прежде чем я успела что-то сказать, заговорил другой мальчик из класса.

«Мы этого больше никогда не допустим», – сказал он Энтони.

«Ага, – добавил еще один мальчик, – давай, присоединяйся к нам».

«И к нам, – сказал еще кто-то. – Ты всегда можешь играть с нами».

Излишне говорить, что от инстинктивной доброты, продемонстрированной этими детьми, у меня перехватило дыхание.

Детям, которые откликаются на призыв стать ангелами, присуща удивительная чистота. Это чистота сердца.

Поскольку дети еще не так сильно отгородились от внешнего мира, как взрослые, они быстрее реагируют на предоставленные возможности. Когда одноклассники узнали, что Энтони одиноко, они немедленно на это отреагировали. Они инстинктивно установили связь с Энтони и закрепили ее. Всю жизнь мы находимся под влиянием сил, способных омрачить ту прекрасную чистоту, которая свойственна детям. Но она живет внутри нас, и если мы постараемся, то обретем ее вновь.

И когда мы это делаем – возвращаем себе чистоту – то легче распознаем и используем возможность стать ангелами.