Текст книги "Любовь и другие катастрофы"

Кейт подавила всхлипывания, бросилась к своим бабушкам и крепко их обняла:

– Простите, бабушка, бабуля, простите. Я не хотела напоминать вам об этом.

Фло обняла ее в ответ и погладила по голове:

– Все в порядке, дорогая. Ты должна была узнать рано или поздно.

– Я почти все время думаю, что они не могли этого сделать, – сказала Нэнси, когда Кейт снова села за стол. – Они были такими замечательными людьми. Но в то время царила такая путаница, война, которая затем зашла в тупик… Мы постоянно боялись, что кто-то сбросит на нас атомную бомбу и уничтожит мир. Не знаю, как мы могли бы узнать правду среди всего этого.

– Я… Я видела ее блог, – сказала Кейт. – Она показалась мне… Она не была похожа на террориста. Она жаловалась, что пропустила серию любимого сериала.

Ее бабушки бросили друг на друга горький взгляд.

– Кэтрин была хорошим человеком, – сказала Нэнси.

– Но… Вы думаете, что муж заставил ее это сделать?

– Мэтью? – воскликнула Фло с удивлением. – Нет, что ты. Он был просто душкой. Он бы и мухи не обидел.

– Это Кэтрин всегда его во все вовлекала, – согласилась Нэнси. – Помнишь, как они отправились заниматься альпинизмом, Фло? – Нэнси рассмеялась. – Он терпеть не мог альпинизм. На всех фотографиях у него совершенно измученный взгляд, словно он предпочел бы быть где угодно, только не там.

– А Кэтрин рядом с ним с широкой улыбкой, ни о чем не подозревая.

– Но он делал это ради нее. Они были такой замечательной парой.

Кейт быстро допила чай. Она чувствовала себя страшно усталой.

– Мне так жаль.

– Мы знаем, милая. Мы знаем.

Документы/Временной-пейзаж-1745/МС-2

Примечание: Часть объявления, висевшего на городской площади Карлайла во время приготовлений к осаде войском якобитов во время восстания 1745 г.

Карлайл, Англия, 1745

Кэтрин часами размышляла о подслушанном разговоре между Мэтью и Анис и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: они были шпионами повстанцев и собирались помочь их вторжению в случае, если повстанцы достигнут Карлайла. Кэтрин не могла сидеть сложа руки и ждать, когда это случится. Ее семья и ее дом были под угрозой. Она должна была остановить Мэтью и Анис. Она должна была найти способ доказать, чем они занимались, чтобы их арестовали.

На званом обеде, куда в очередной раз привезла ее тетя, гости обсуждали восстание и беспокоились о возможной осаде Эдинбурга. Она не принимала участие в разговоре, занятая мыслями о том, как разоблачить предательский замысел Мэтью и Анис. Кроме того, чтобы притвориться сочувствующей мятежникам, ей ничего не приходило в голову.

В конце концов она поняла, насколько глуп ее план, и решила просто поговорить с Мэтью. Момент был подходящий – кучер ждал их внизу. Это значило, что он не сможет уйти куда-нибудь или уклониться от ее вопросов.

– Прощу прощения, – сказала Кэтрин, поднимаясь из-за карточного стола. – Мне нужно выйти на свежий воздух.

Она покинула гостиную, не обращая внимания на неодобрительный взгляд тети, сидевшей у камина.

На улице она огляделась в поисках Мэтью. Он преспокойно лежал на крыше экипажа, глядя на звезды, и что-то тихо напевал себе под нос. Кэтрин слушала его, скрестив руки на груди и тщетно пытаясь понять, о чем он поет, но густой шотландский акцент делал слова неразличимыми. Сейчас он казался ей таким безобидным. Ей было трудно представить, что милый и добродушный Мэтью может предать Карлайл, но она была убеждена, что его разговор с Анис отнюдь не был невинным.

Она громко кашлянула. Мэтью быстро сел и посмотрел вниз. Вид у него был смущенный – ему явно было неловко из-за того, что она слышала его пение.

– Кэтрин! – Он спрыгнул на землю, избегая взгляда девушки.

Она уперла руку в бок:

– Известно ли моей тете, что вы используете ее экипаж в качестве сцены для выступлений?

– Вы очень остроумны, Кэтрин. Готов даже заявить, что вашим остротам нет равных. Чему я обязан вашему несравненному обществу?

Она не удержалась от смешка. Может, он был и предателем, но очень обаятельным. Его губы растянулись в ответной улыбке.

– Сарказм – низшая форма остроумия, мистер Гэл-лоуэй. Не могли бы вы отвезти меня домой?

Он с удивлением бросил взгляд в сторону дома:

– Что, разве вечер уже закончился? Где же ваша тетя?

– Она еще там. Вы можете вернуться за ней позже, но я хочу уехать прямо сейчас.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. – Не слишком ли она выдавала себя? Она решительно не могла заставить себя подумать о нем как о повстанце. Как о предателе.

Он приблизился к ней, нахмурившись.

– Со мной все в порядке – я лишь немного не в духе. В самом деле, не могли бы вы отвезти меня домой?

Он изучал ее секунду-другую, затем кивнул:

– Как вам будет угодно, мисс.

Кэтрин поняла, что они стоят очень уж близко друг к другу. Если бы кто-то увидел их, то подумал бы наверняка, что он вот-вот ее поцелует. Она отпрянула, чувствуя, как при этой мысли у нее все внутри переворачивается от чего-то, похожего на страх.

Мэтью распахнул дверь экипажа, но она покачала головой. Лучше всего поговорить с ним дорогой.

– Вы не против, если я сяду с вами наверху? Мне нужен свежий воздух.

Кэтрин не смогла прочесть выражение его лица, но подозревала, что просьба напрягла его.

Он молча закрыл дверь экипажа и жестом указал ей на кучерское место. Кэтрин подумала, что он слишком рассержен, чтобы помочь ей взобраться на высокое сиденье, но через мгновение почувствовала его руки на своей талии.

Когда он сел рядом, она поняла, что Мэтью был не рассержен, а смущен. Сиденье для двоих было слишком маленьким, и их тела соприкасались. Сквозь плотные юбки она чувствовала движения его мускулов, когда он усаживался поудобнее. Она покраснела. Возможно, ей следовало дождаться, пока они доедут до дома ее тети, и уже потом поговорить с ним?

Экипаж миновал узкие улочки, выехал на площадь с возвышавшимся на ней крестом, а затем – мимо тихого собора. Единственным звуком был цокот подков по булыжной мостовой. После нескольких минут молчания Мэтью откашлялся и спросил, пуская облачка пара в морозном воздухе:

– Так что же случилось сегодня вечером?

Кэтрин ответила не сразу, размышляя над тем, как половчее завести разговор на волнующую ее тему. Наконец она коротко ответила:

– Мэтью, я не могу перестать думать о восстании. – У нее не получалось быть хитрой и изворотливой. Даже голова разболелась от всех этих тайн.

Он повернулся к ней; в темных глазах светился вопрос. Ей потребовалось мгновение, чтобы отвлечься от созерцания густых прядок, упавших ему на лоб.

– Думаю, нам нужно сделать что-то, чтобы защитить Карлайл, в случае, если восстание достигнет города, – с трудом продолжила она. – Мы не можем сидеть и ждать, пока они нападут.

– Вот как, – сказал Мэтью после долгой паузы. – Что ж, насколько я понял, власти стараются что-то предпринять. Они собрали ополчение, а завтра будут набирать добровольцев, чтобы укрепить фортификации – отремонтировать городские стены, ворота, углубить ров, починить неисправные пушки, и все в том же духе. Кстати, я собираюсь предложить свою помощь. Завтра у меня нерабочий день.

Кэтрин попыталась скрыть свое удивление. Мэтью собирался помочь укрепить город? А она-то подумала…

– Это так благородно с вашей стороны, – пробормотала она.

Казалось, он был рад ее словам, хотя и пытался это скрыть. Внезапно Кэтрин поняла, что он, вероятно, пытается произвести на нее впечатление. Эта мысль ей льстила. Не услышь она их разговор с Анис, он нравился бы ей еще больше… за преданность городу.

Внезапно ей пришла в голову еще одна мысль. А что, если он собирается привести пушки в негодность тайком от всех? Удастся ли ей убедить его позволить присоединиться к нему во время работ, а затем держаться поблизости, чтобы остановить его, если он предпримет что-то не то?

– Мне бы тоже хотелось чем-то помочь, – сказала она. Повисла короткая пауза. – Мэтью… – осмелилась она.

– Да? – кротко отозвался он, словно зная, что она сейчас скажет.

– Как вам кажется, я могла бы быть полезной?

Он не рассмеялся, вопреки ее ожиданиям.

– Кэтрин, я понимаю, что вам бы хотелось помочь городу. Но вы женщина, к тому же благородных кровей. Что подумают люди?

– Мне все равно! Я могла бы… я могла бы переодеться юношей! Все так делают! Я могла бы, по крайней мере, попытаться.

– Кто это – все? Кроме того, ваша тетя никогда бы такого не позволила.

– Мне все равно, что думает моя тетя, – решительно сказала Кэтрин. – Она не властна над моей жизнью. Я могу не рассказывать ей. Я могу сказать, что занимаюсь приготовлениями к продаже бабушкиного дома.

Она и в самом деле должна была готовиться к продаже, и это было отличным предлогом. Кэтрин могла бы работать, никем не замеченная.

Мэтью, казалось, не мог решить, стоит ли ему спорить или принять решение девушки. Она придвинулась еще ближе, так, что их плечи теперь тесно соприкасались, и понизила голос:

– Прошу вас, Мэтью. С вашей стороны так смело предложить свою помощь городу. Я очень хочу присоединиться к вам!

Его глаза нерешительно пробежали по ее лицу, и она нервно облизнула нижнюю губу. Когда он опустил взгляд, она поняла, что Мэтью сдался.

– Это невероятно безрассудная идея, – пробормотал он. – Боюсь, это закончится очень плохо.

Кэтрин вздохнула с облегчением:

– Но вы согласны мне помочь?

Он неохотно кивнул:

– Да. Но нам нужно быть очень осторожными.

– Все будет в порядке, – радостно ответила она, не обращая внимание на его мрачный тон. Мэтью уставился на нее, в его взгляде читалось осуждение ее беззаботной уверенности. – Обещаю, что буду осторожной и сделаю все, как вы скажете, – поторопилась она закрепить успех. – В противном случае вы сможете в качестве наказания сделать со мной… что-нибудь ужасное.

– Не слишком страшная угроза, если учесть, насколько она расплывчатая, но я действительно сделаю нечто ужасное, если вы будете вести себя глупо.

– Давайте посмотрите на это с другой стороны. Если все закончится плохо, вы можете рассказать всем, что вам моя идея совсем не понравилась.

Он фыркнул:

– Да уж. Мои слова войдут в историю как истинная правда под названием «Почему нельзя доверять Кэтрин Финчли. Никогда. Ни при каких обстоятельствах».

Она радостно засмеялась, неуклюже прижавшись к его плечу и размышляя попутно, как бы убедить Мэтью одолжить ей что-нибудь из его одежды. Он подтолкнул ее плечом и улыбнулся. Она выдержала его взгляд, чувствуя легкое покалывание под кожей.

– Значит, – спросила она, когда он перевел взгляд на дорогу, – я могу одолжить у вас рубашку? Или пару брюк?

– Хм… Думаю, моя одежда будет вам велика.

Кэтрин выпрямилась и вытянула руки вровень с его руками. Кончики ее пальцев дотянулись до основания его большого пальца. Экипаж наскочил на кочку, и она снова соприкоснулась с его плечом. В холодном ночном воздухе от Мэтью исходило тепло. По спине пробежали мурашки.

– Думаю, ваша одежда вполне подойдет, – прошептала она. Голос ее звучал хрипло.

Некоторое время они ехали молча.

Наконец экипаж остановился возле тетиного дома. Мэтью помог ей спуститься. Опираясь рукой на его плечо, она чувствовала, как двигаются мускулы под хлопковой рубашкой. Он убрал прядь волос с ее глаз. Кончики пальцев коснулись ее щеки, и она вздрогнула.

– Я передам вам вещи через Анис, – тихо сказал он. – Буду ждать вас у конюшни утром в девять.

Кэтрин кивнула. После недолгого молчания он сделал шаг назад. Девушка прошла к парадной двери, повернулась к нему и сказала с чувством:

– Мэтью, спасибо вам.

Он криво улыбнулся:

– Всегда рад помочь.

Ее щеки порозовели, но она не нашла в себе сил встретиться с ним взглядом.

> Временной пейзаж 1745 развивается по плану

> Ранее отмеченное недоверие между субъектами, вероятно, может послужить на пользу программе

Оказавшись в безопасности у себя в комнате с чашкой теплого чая, Кэтрин запаниковала. Что она натворила? Она кокетничала со слугой, пытаясь приблизиться к нему, чтобы проверить его верность Короне. Она собиралась солгать своей тете и провести с ним весь день, переодевшись в его одежду. О чем она только думала? Если кто-то об этом узнает, ей конец. Бабушка была бы в ужасе.

Кэтрин, дрожа, прижала руки к вискам. Затем она вспомнила разговор между Мэтью и Анис. Они что-то замышляли, что-то, что поможет повстанцам захватить город. Так что все это она делает для Англии. И если что-то в ней помнило о тепле кожи Мэтью, она не собиралась обращать на это внимания.

Глава 5

Документы/в7/Временной-пейзаж-2019/МС-133

Кампус Ноттингемского университета, Англия, 2039

На следующий день Кейт еле смогла дождаться, когда Мэтт появится в лаборатории, – так она нервничала. Она не могла поверить, что они встретились всего-то несколько дней назад. Казалось, весь мир с тех пор стал другим. Все, что было до этого, словно произошло в другой жизни.

С тех пор как бабушки рассказали ей о ее тете, она плохо спала, а в разговорах с друзьями, слушая обычные сплетни первокурсников, никак не могла сосредоточиться. Ей часто снились супруги Гэллоуэй, но почему-то в другой эпохе. Они были одеты в старомодную одежду, хотя это точно были они.

Мэтт появился в лаборатории, когда она расставляла на столе чашки Петри с выращенными культурами. Неуклюже стащив с себя черный жилет, он напялил мятый лабораторный халат. Кейт воспользовалась этим, чтобы бросить взгляд на его ноги, обтянутые узкими джинсами. Когда он повернулся, она быстро отвела взгляд, чувствуя себя виноватой.

– Привет, с добрым утром! – весело сказал он, взъерошив шевелюру. Какое-то мгновение волосы стояли торчком, а затем снова упали в полном беспорядке.

– Привет, – пробормотала она. Как начать разговор? Может, ей нужно спросить, не было ли у него в семье террористов? В конце концов она остановилась на дежурном «Нам нужно бы поговорить позже».

– Как скажешь, – ответил он с удивлением. – Если хочешь, можем сходить выпить кофе. – Он усмехнулся, но его улыбка быстро погасла. – С тобой все в порядке?

– Вообще-то нет.

– Что случилось?

Кейт вздохнула и огляделась. Ей и в самом деле не хотелось говорить об этом в лаборатории. Все были заняты работой. Судя по молчанию, большая часть группы страдала от похмелья.

– Кейт?

Она сглотнула.

– Скажи… в твоей семье есть кто-то еще с именем Мэтью? – неопределенно спросила она, поколебавшись.

Он уставился на свой лабораторный журнал:

– А, это.

– Значит, ты знаешь?..

– Да. Знаю.

– Почему ты ничего не сказал?

– Я тебя узнал. Естественно. Ты очень на нее похожа. Но мне показалось, что ты не узнала меня. Я не хотел об этом говорить – вдруг ты ничего не знаешь? – Мэтт наклонился к ней и тихо спросил: – Как ты думаешь, они в самом деле это сделали? – Его взгляд был серьезным.

Кейт тоже понизила голос:

– Нет.

Она выудила из сумки несколько листков распечатки – то, что бабушки позволили ей взять с собой. Это была шуточная презентация в «Пауэрпойнт», которую ее тетя когда-то сделала для ее дяди.

– Смотри. Я нашла это в бумагах, которые мне дали мои бабушки. Как ты думаешь, террористка могла такое написать?

Документы/в7/Временной-пейзаж-2018/МС-32

– Правда, она смешная? – спросила Кейт, когда Мэтт дочитал до конца.

– Похоже на то. – Склонив голову набок, он потрясенно разглядывал диаграмму. Она увидела порез на его шее, оставшийся после бритья. – У нее было… своеобразное чувство юмора.

Кейт почувствовала себя оскорбленной за Кэтрин.

– Мне кажется, она просто уморительная.

Мэтт все еще смотрел на распечатку.

– Кейт, – сказал он медленно и задумчиво. – У твоих бабушек еще много таких бумаг?

– Не знаю, а что?

– Может, в них и скрыт ответ на все это!

Кейт удивилась радостному возбуждению в его голосе:

– Что? Откуда?

– Если у них остались материалы исследований Кэтрин и Мэтью, например их лабораторные журналы, может, мы сможем доказать, что они не разрабатывали биологическое оружие – просто делали свою работу.

– Точно! Если хочешь, мы можем съездить к ним после занятий. Ты правда думаешь, что Кэтрин и Мэтью Гэллоуэй невиновны?

Он кивнул:

– С тех пор как я узнал про моего дядю и про твою тетю, мне всегда казалось, что с этим что-то не так. Мои родители не хотят, чтобы я в это ввязывался. Они думают, что я должен оставить эту тему в покое, но я не могу. – Он скрестил руки на груди, затем снова высвободил их. – На самом деле… я здесь именно поэтому.

– Что?

– Я отправил заявку в Ноттингемский университет, чтобы попасть в Англию. Хотел побывать в лаборатории, где они работали, чтобы попытаться найти свидетельства того, что они невиновны. Именно поэтому я сейчас здесь.

– Ого, – сказала Кэтрин. – А я здесь только потому, что девушка в отделе профориентации сказала, что тут бывают интересные полевые экспедиции. Но я тоже хочу доказать, что Кэтрин и Мэтью невиновны. Думаешь, это опасно?

Мэтью ничего не сказал, но Кейт знала ответ. Из этого не выйдет ничего хорошего. Они уставились друг на друга, как два кролика в свете автомобильных фар.

Гибралтарский пролив, 1854

Их путешествие длилось уже неделю, и Мэтью начал расспрашивать солдат, собирая материал для первой статьи, которую намеревался отправить в «Таймс» по прибытии в Варну через две недели. Он широко улыбнулся одному из младших офицеров, который руководил приготовлением обеда в камбузе, и на его щеках заиграли ямочки.

– Сержант Вудроу? Разрешите представиться.

У Кейти упало сердце. Мэтью вел себя до ужаса профессионально. Он казался таким опытным… Наверняка для него не составит труда заметить ее уловки, когда она попытается заставить его изменить что-то в статье.

Сержант смерил их взглядом с легким любопытством. Затем вытащил изо рта толстую сигару и кивнул.

– Меня зовут Мэтью Гэллоуэй, я военный корреспондент «Таймс». Лорд Рэглан, возможно, сообщил вам, что я буду сопровождать этот полк?

Кейти навострила уши. Лорд Рэглан – так звали ее хозяина, лорда Сомерсета. Большинству он был известен под именем Рэглана. Возможно, поэтому рекомендация Кейти не показалась Мэтью Гэллоуэю подозрительной – он слышал только о знаменитом генерале лорде Рэглане. Узнай он, кто такой на самом деле лорд Сомерсет, он может догадаться, что Кейти за ним шпионит. Она поморщилась.

Сержант глубокомысленно пожевал кончик сигары, прежде чем ответить.

– Припоминаю, генерал действительно что-то говорил на этот счет. Чрезвычайно странное дело. А что, если русским удастся перехватить ваши письма и таким образом узнать о наших тактических планах?

Мэтью нервно рассмеялся.

– Все, что я отправлю в газету, безнадежно устареет к моменту, когда дойдет до русских, – сказал он. – Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить секретность корреспонденции. Понимаю, что от утечки бывает много вреда, но я намерен приносить только пользу.

– Что значит «пользу»? Что журналист может сделать полезного на войне? – спросил сержант.

– Я намереваюсь снабжать Англию предельно точными военными сводками, сэр, – ответил Мэтью. – И считаю, что неиссякаемый поток новостей из нашей преданной и храброй армии убедит граждан в тылу оказать помощь фронту.

Сержант раскраснелся от клубившегося на кухне пара. Он выглядел польщенным словами о британской армии.

– Так чем я могу вам служить, сэр? – спросил он.

Мэтью достал блокнот:

– Как я понимаю, вы уже посетили военный лагерь в Варне, когда сопровождали туда другой полк. Могу я попросить вас рассказать о ваших впечатлениях?

Сержант кивнул, и Мэтью задал ему несколько простых вопросов о ситуации в войсках. Он прервал затянувшийся монолог сержанта на тему злоупотребления огнестрельным оружием и спросил:

– Есть ли какие-нибудь неприятности со снабжением армии?

– В последний раз, когда я был на фронте, там явно не хватало переводчиков, – ответил сержант. – Не разобрать было, что говорят местные… Ясное дело, всегда не хватает машин и мастеров по ремонту, но этого и стоит ожидать на войне.

– Разумеется. Что-то еще?

– Ну… Нам не хватало корма для лошадей, – неуверенно продолжил он. – У животных начались сильные колики – настоящее бедствие. Боюсь подумать, в каком состоянии они находятся сейчас.

Кейти не в первый раз спросила себя, так ли плохо то, что Мэтью собирался описывать ежедневную жизнь на фронте. В тылу должны знать, что и как происходит.

– Ты что-то притих, – сказал Мэтью, когда они возвращались обратно на палубу. – С тобой все в порядке, парень?

Знакомое чувство вины поднялось у нее комком в горле. Она бросила взгляд на парившую над головами чайку и спросила:

– Вы собираетесь написать в статье обо всем, что он говорил?

– Конечно, – не задумываясь, ответил Мэтью. – Почему бы и нет?

– Не думаю, что это кому-то поможет. У него ведь… не особо важные жалобы. Чем он закончил? Плохим табаком? Кого это волнует, верно?

– Табак, может, и нет, но многих будет волновать то, что лошадей содержат в плохих условиях.

– Мне просто кажется, что не стоит писать о том, чего вы не видели своими глазами, – ответила она. – Что, если он ошибается? Почему бы вам не дождаться, пока мы не прибудем в Варну? Только там можно будет убедиться, как все обстоит на самом деле.

Мэтью согласился с ней, и Кейти в который раз попыталась избавиться от чувства вины. Преданность ее хозяину, лорду Сомерсету, должна быть для нее превыше всего.

Карлайл, Англия, 1745

Утром следующего дня Кэтрин расчесывала волосы, когда Анис, тихо постучав, вошла к ней в спальню. В руках у нее был перевязанный бечевкой сверток.

– Вот то, о чем вы просили, мисс, – сказала служанка.

– Ах да, спасибо.

Одежда Мэтью… Она взяла сверток и крепко сжала фазанье перо, торчавшее из узла бечевки.

– Чем еще могу вам служить? – спросила Анис. Девушка говорила тихо, почти неслышно. Кэтрин ни за что бы не догадалась, что она на стороне мятежников, если бы не подслушала ее разговор с Мэтью. Такая застенчивая… Правда, с Мэтью она вела себя совсем по-другому.

– Вы не слышали новостей о якобитах? – спросила Кэтрин. Ей захотелось разговорить служанку. А вдруг удастся понять, что они замышляют?

– Нет, мисс, не слышала, – помолчав несколько секунд, тихо ответила девушка.

Кэтрин задумалась – как назло, в голову ничего больше не приходило.

– Что… что вы думаете о восстании? Как вы считаете, есть ли у него шанс на успех?

Анис бросила на нее странный взгляд:

– По правде сказать, мисс, я почти ничего об этом не знаю.

– Вот как? Вероятно, мне показалось, что недавно вы обсуждали восстание с кучером. – Закончив фразу, она поняла, что ей не следовало этого говорить.

Анис моргнула:

– Прошу меня извинить, мисс. – Она вышла, даже не сделав реверанс.

Да уж…

Развернув сверток, Кэтрин натянула рубашку Мэтью. Постиранная ткань все еще хранила его запах. Рубашка была великовата в плечах, зато брюки сели даже слишком хорошо, плотно обтянув фигуру. Затем она примерила жилет. Переодеваясь в мужскую одежду, Кэтрин ощущала, будто делает что-то неприличное, что-то восхитительно преступное.

Она оглядела себя в зеркале. Выглядело даже лучше, чем она ожидала. Пожалуй, бледновата для юноши-работника, но сойдет. Волосы она подобрала и спрятала под берет.

Мэтью был в конюшне, чистил лошадь.

– Вам это к лицу, – сказал он, разглядывая ее, и залился румянцем.

– Да, наверное. Идемте же!

Внезапно Кэтрин занервничала. Она подумала, что обтягивающие брюки открывают посторонним глазам слишком много.

Они пешком дошли до городской площади, где должно было состояться собрание. Мэтью уселся на ступенях, что вели к огромному кресту в центре, и зевнул, прикрыв рот ладонью. Кэтрин устроилась рядом. Она машинально попыталась расправить подол, но потом вспомнила, что на ней брюки. Улыбнувшись, она провела руками по коленкам. Носить брюки оказалось не так уж плохо. Она больше не чувствовала себя неловко.

Площадь постепенно наполнялась людьми – пришли несколько пожилых мужчин из гарнизона и молодые мужчины-добровольцы. Парни громко переговаривались между собой, окликая спешащих куда-то служанок.

Затем на площади появился полковник; он стал увлеченно объяснять что-то окружавшим его членам городского совета. Полковник был стар – старше шестидесяти. Кэтрин никогда еще не видела военных такого почтенного возраста, но, возможно, это не так уж плохо, возможно, у него богатый опыт. Аккуратный мундир и блестящие сапоги полковника составляли резкий контраст с потертой одеждой ополченцев.

Переговорив с членами совета, полковник направился к кресту. Солдаты – и молодые, и старые – замолчали. Кэтрин встала и поднялась по ступенькам повыше, где был лучше обзор.

Полковник хладнокровно оглядел собравшихся мужчин:

– Меня зовут полковник Дюранд. Я прибыл из Лондона, чтобы помочь вам укрепить Карлайл. Я ознакомился с ситуацией – нам предстоит много работы, но уверен: город сможет противостоять любым нападениям. Мы должны отремонтировать пушки, выкопать траншеи и очистить фермерские земли, чтобы улучшить видимость. Но прежде всего нужно укрепить стены замка, которые сейчас не в лучшем состоянии. Еще бы, кладке не меньше двухсот лет… Также мы начнем сбор провизии на случай осады. Надеюсь, граждане Карлайла сплотятся в час нужды, и мы справимся со всеми задачами.

Он коротко поклонился, и ополченцы отозвались редкими аплодисментами. Кэтрин была почти уверена, что звучали они издевательски.

Однако она была чрезвычайно довольна собранием. Полковник Дюранд казался ей не только опытным, но и уверенным в себе, а его стратегия наверняка была надежной. Правда, ее немного беспокоило то, как он описал бедственное положение замка. Стены не в лучшем состоянии… Карлайл может стать легкой добычей. Им придется много поработать, чтобы город выдержал атаку. Она бросила взгляд на Мэтью, надеясь увидеть его реакцию, но он стоял с непроницаемым выражением лица.