Текст книги "Падшие"

Кэм помог девушке подняться.

– Ты цела? – он окинул ее взглядом в поиске синяков и ссадин и стряхнул с ее плеча прилипшую грязь. – Я увидел, как падает статуя, и Дэниел бросился сюда, чтобы попробовать ей помешать, но она уже… Ты, должно быть, жутко испугалась.

Люс не ответила. Слово «испугалась» лишь отчасти описывало ее состояние.

Дэниел, поднявшись, даже не обернулся посмотреть, в порядке она или нет. Просто зашагал прочь.

У Люс отвисла челюсть, когда она поняла, что он уходит, а остальных вовсе не заботит, не сбежал ли он.

– Что вы натворили? – спросила мисс Тросс.

– Я не знаю. Да мы вообще стояли вон там, – Люс покосилась на учительницу, – м-м, работали. А в следующее мгновение статуя взяла и рухнула.

Альбатрос, бормоча что-то о силах природы и старом камне, склонилась над разбитым ангелом, голова которого треснула ровно посередине.

Но даже после того, как остальные вернулись к работе, Люс продолжал преследовать голос.

Голос Молли, стоящей в нескольких дюймах за ее плечом.

– Похоже, – прошептала она, – кое-кому стоит начать прислушиваться к моим советам.

Глава 5. Внутренний круг

– Не смей меня больше так пугать! – упрекнула Келли Люс вечером в среду.

Перед самым закатом Люс втиснулась в телефонную кабинку «Меча и Креста» – тесный бежевый короб посреди административного корпуса. На уединение это не слишком походило, но, по крайней мере, никто больше не слонялся вокруг. Ее руки все еще ныли после вчерашних трудов на кладбище, а гордость саднила от поспешного бегства Дэниела в следующую же секунду после того, как их извлекли из-под статуи. Но на четверть часа Люс отчаянно пыталась выбросить все это из головы, чтобы впитать каждое благословенно неистовое слово, которое успеет выплюнуть лучшая подруга за отведенное им время. Слушать пронзительный голос Келли было так здорово, и она почти не замечала, что на нее кричат.

– Мы обещали друг другу, что будем говорить едва ли не через каждый час, – обвинительным тоном продолжила Келли. – Я уж думала, тебя там съели заживо! Или, может, запихнули в одиночку в смирительной рубашке, у которой надо прогрызать рукав, чтобы почесать себе лицо. Откуда мне знать, что ты не угодила прямо в девятый круг.

– Ладно-ладно, мамочка, – смеясь, перебила Люс, возвращаясь к своей роли тренера по дыханию для Келли. – Расслабься.

На долю секунды ее накрыло чувство вины из-за того, что не воспользовалась единственным телефонным звонком, чтобы действительно связаться с матерью. Но она не сомневалась: подруга выйдет из себя, если когда-нибудь выяснит, что Люс не ухватилась за первую же возможность поговорить с ней. И, как ни странно, ее всегда утешал истеричный голос Келли – одна из многих причин, по которым они так хорошо подходили друг другу. Перехлестывающая через край паранойя лучшей подруги действовала на нее успокаивающе. Люс могла в красках представить Келли в доверской спальне. Вот она расхаживает по ярко-оранжевому ковру с размазанным по лицу кремом, а с влажных после педикюра ногтей цвета фуксии хлопьями облетает пена.

– Не называй меня мамочкой! – оскорбилась Келли. – Ладно, выкладывай. На что похожи остальные ребята? Все страшенные и, как в кино, хлещут диуретики? А что насчет уроков? И да, как там кормят?

В трубке на фоне доносилась тема из «Римских каникул», которые Келли смотрела по крошечному телевизору. Любимой сценой Люс всегда была та, где Одри Хепберн просыпается в комнате Грегори Пека, все еще убежденная, что предыдущий вечер ей просто приснился. Девушка прикрыла глаза и попыталась мысленно воспроизвести этот эпизод.

– «…и ко мне подошел молодой мужчина… – подражая сонному шепоту Одри, процитировала она реплику, которую, несомненно, узнает Келли. – Он был так груб со мной. Но вообще он просто чудо».

– Это все прекрасно, принцесса, но я-то хочу услышать новости о твоем житье-бытье, – поддразнила подруга.

К несчастью, в «Мече и Кресте» не было ничего даже отдаленно напоминающего чудо. Подумав о Дэниеле в, ох, восьмидесятый раз за день, она поняла: единственную параллель между ее жизнью и «Римскими каникулами» можно провести в том, что они с Одри обе связались с агрессивно грубыми и не заинтересованными в них парнями. Люс уткнулась лбом в бежевый линолеум кабинки. Кто-то вырезал на нем слова «настанет и мое время». В обычных обстоятельствах она бы уже выложила Келли все о Дэниеле.

А вот интересно, по какой причине она не сделала этого? Да и соответствовало бы это тому, что действительно произошло между ними?

Келли прекрасно разбирается в парнях, из кожи вон лезущих, чтобы доказать, что они тебя достойны. Она бы захотела услышать, сколько раз он придержал перед Люс открытую дверь, заметил ли, насколько хорошо ее французское произношение. Келли не видела ничего дурного в том, чтобы парни сочиняли слащавые любовные стишки, которые Люс никогда не принимала всерьез. Словом, оказалось, что подруге почти нечего сказать о Дэниеле. Хотя, по сути, Келли куда охотнее выслушала бы рассказ о ком-нибудь вроде Кэма.

– Ну, здесь есть один парень, – прошептала в трубку Люс.

– Я так и знала! – взвизгнула Келли. – Имя? Дэниел. Дэ-ни-ел. Она откашлялась.

– Кэм.

– Прямой, незамысловатый. Так и вижу. Давай по порядку.

– Ну, на самом деле еще ничего такого не было.

– Он считает тебя прекрасной и все такое. А я тебе говорила, что с короткой стрижкой ты похожа на Одри. Переходи к самому интересному.

– Ну…

Люс осеклась, привлеченная звуком шагов в вестибюле. Она вытянула шею, чтобы рассмотреть, кто прервал лучшие пятнадцать минут, выпавшие ей за целых три дня.

В ее сторону направлялся Кэм.

Легок на помине. Она проглотила пугающе бестолковые слова, готовые сорваться с языка: «Он подарил мне медиатор». Тот, кстати, по-прежнему лежал у нее в кармане.

Кэм держался совершенно обыденно, будто по какой-то счастливой случайности не расслышал, что она говорила. Казалось, он единственный в «Мече и Кресте» не переодевал школьную форму сразу же, едва заканчивались занятия. Весь в черном, он смотрелся примерно настолько же хорошо, насколько Люс можно было сравнить с кассиршей из гастронома.

Он крутил золотистые карманные часы на длинной цепочке, надетой на указательный палец. Люс несколько мгновений следила взглядом за яркой дугой, едва ли не загипнотизированная, пока парень не поймал корпус часов в кулак, останавливая их полет. Взглянул на циферблат, потом на нее.

– Прости, – он поджал губы в замешательстве. – Я думал, что записался на звонок ровно в семь. Должно быть, ошибся.

Он пожал плечами.

Сердце Люс упало, когда она посмотрела на собственные наручные часы. Они с Келли вряд ли обменялись полутора десятками слов, а ее пятнадцать минут уже истекают. Как такое может быть?

– Люс! Алло! – нетерпеливо тараторила Келли на другом конце провода. – Ты ведешь себя странно. Что-то недоговариваешь. Ты что, уже нашла мне замену среди этих нахалов из исправительной школы? Как насчет мальчика-то?

– Тсс, – прошипела Люс в телефон и окликнула парня, отодвинув трубку от рта, – Кэм, погоди. Одну секунду, я уже заканчиваю.

Кэм на полпути к двери убрал часы в нагрудный карман черного блейзера и направился обратно к Люс. Услышав голос Келли, надрывающийся в динамике, он приподнял брови и рассмеялся.

– И не смей бросать трубку, – возмущалась та. – Ты мне так ничего и не рассказала. Ничего!

– Я не хотел бы никого сердить, – шутя заметил он, кивая на вовсю расходившийся голос из телефона. – Воспользуйся моей очередью, потом как-нибудь вернешь.

– Нет, – поспешно отказалась Люс.

Как бы отчаянно ни хотелось продолжить разговор с Келли, она предполагала, что Кэм, вероятно, чувствует то же самое в отношении того, кому собирается звонить. И, в отличие от многих в школе, этот парень исключительно добр с ней. Ей совершенно не хотелось отбирать у него очередь на звонок, особенно теперь, когда она так разволновалась, что не в состоянии сплетничать о нем с Келли.

– Келли, мне нужно идти. Я перезвоню тебе снова, как только…

Однако к этому времени из трубки уже доносился лишь смутный гудок свободной линии. Телефон был устроен таким образом, чтобы обрывать звонок ровно через пятнадцать минут разговора. Теперь она заметила на аппарате крохотный экранчик, на котором мигали цифры «0:00». Им не удалось даже попрощаться, и вот теперь целую неделю ждать, чтобы позвонить снова. Время в представлении Люс растягивалось словно бездонная пропасть.

– Лучшие друзья навеки? – Кэм прислонился к кабинке рядом с Люс. – У меня три младшие сестренки, я способен буквально учуять этот запах по телефону.

Он подался вперед, будто собирался обнюхать Люс, отчего она прыснула и застыла.

От его неожиданной близости сердце сбилось с ритма.

– Позволь, я угадаю, – Кэм расправил плечи и вздернул подбородок. – Она хотела узнать все о плохих парнях из исправительной школы?

– Нет! – затрясла головой Люс, горячо отрицая всяческие мысли о мальчиках, пока не поняла, что Кэм просто подтрунивает над ней, зарделась и попробовала отшутиться. – То есть я сказала ей, что ни одного хорошего тут не нашлось.

Кэм моргнул.

– Что, собственно, лишь добавляет данному вопросу трепетного волнения, не находишь?

Он, по своему обыкновению, стоял совершенно неподвижно, отчего и Люс замерла на месте, так что тиканье его часов из кармана блейзера казалось куда громче, чем вообще могло быть.

Застывшая рядом с ним девушка внезапно вздрогнула, когда что-то черное влетело в зал. Казалось, тень неторопливо играет в классики на потолочных панелях, затмив сначала одну, потом другую и третью. Черт. Остаться с кем-то наедине, особенно если этот кто-то настолько сосредоточен на ней, как сейчас Кэм, как появляются тени. Это не приведет ни к чему хорошему. В попытках притворяться спокойной, когда тьма кружит в танце вокруг потолочного вентилятора, ей случалось доводить себя до судорог. Но это еще можно было терпеть. Возможно. Но тень вдобавок издавала худший из самых ужасных звуков, похожий на тот, что однажды слышала Люс, когда при ней выпал из гнезда и убился насмерть совенок. Хотелось, чтобы Кэм перестал смотреть на нее. Чтобы случилось что-нибудь из ряда вон выходящее и отвлекло его внимание. Ей хотелось… чтобы вошел Дэниел Григори.

И он вошел.

Спасена шикарным парнем в драных джинсах и еще более драной белой футболке. Хотя он не слишком-то походил на спасителя: с тяжеленной стопкой библиотечных книжек, весь скукоженный, с темными мешками под серыми глазами. По сути, выглядел он едва ли не пьяным. Глаза чуть выглядывали из-под светлой челки и заметно сузились, когда он сфокусировал взгляд на Люс с Кэмом. Она так разволновалась, пытаясь понять, чем на этот раз не угодила Дэниелу, что едва не проморгала важное событие. За мгновение до того, как дверь вестибюля за ним закрылась, тень скользнула в щель и исчезла в ночи. Будто кто-то взялся за пылесос и вычистил из зала песок.

Парень ограничился кивком в их сторону и, не замедлив шага, прошел мимо.

Люс взглянула на Кэма, тот смотрел вслед Дэниелу.

– Чуть не забыл тебе сказать, – вновь обернувшись к ней, произнес он несколько громче, чем необходимо. – Сегодня после общественного я устраиваю в своей комнате вечеринку. Буду рад, если ты придешь.

Дэниел все еще находился в радиусе слышимости. Люс понятия не имела, что за общественная штука имеется в виду, но перед этим необходимо встретиться с Пенн. Они планировали пойти туда вместе.

Ее взгляд прикипел к затылку Дэниела. Она знала, что ответить Кэму насчет вечеринки. На самом деле это не так уж сложно. Как вдруг Дэниел обернулся и посмотрел на нее. В его глазах она, без сомнения, прочитала скорбь.

За ее спиной зазвонил телефон. Кэм потянулся за трубкой.

– Я должен подойти, Люс. Так ты придешь? Дэниел едва заметно кивнул.

– Да, – подтвердила Люс. – Да.

* * *

– Я по-прежнему не понимаю, почему мы должны бежать, – задыхаясь, выговаривала Люс двадцатью минутами позже.

Она пыталась не отставать от Пенн, пока они пробирались по школьному двору к аудитории, где должно было состояться загадочное «общественное мероприятие в среду вечером», о котором ей так никто ничего и не рассказал. Она едва успела подняться к себе, чтобы воспользоваться блеском для губ и натянуть лучшие джинсы на случай, если это событие того самого рода. Она все еще не могла отдышаться после столкновения с Кэмом и Дэниелом, когда в комнату ворвалась Пенн и выдернула ее за дверь.

– Те, кто постоянно опаздывает, не понимают, каким именно образом нарушают планы нормальных, пунктуальных людей, – заявила она, пока они с Люс преодолевали особенно сырой участок газона.

– Ха! – раздался смешок сзади.

Люс оглянулась и просияла, обнаружив бледную тощую фигурку Аррианы, рысцой нагоняющую их.

– Что за шарлатан объявил тебя нормальной, Пенн?

И она локтем подтолкнула Люс, указав вниз.

– Осторожней, болото!

Девушка с плеском остановилась, едва не вляпавшись в пугающе грязную лужу на газоне.

– Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, куда мы идем?!

– Вечер среды, – невозмутимо поведала Пенн. – Общественный вечер.

– Вроде танцев или чего-то подобного, что ли? – перед мысленным взором Люс уже мелькали образы Дэниела и Кэма.

Арриана присвистнула.

– Танцы со смертью от скуки. Термин «общественный» – это классическое лицемерие «Меча и Креста». Смотри, от них требуется составлять для нас график общественных мероприятий, а они при этом панически боятся, что мы всем обществом примем меры. Вот незадача-то!

– А взамен, – добавила Пенн, – они завели эти по-настоящему ужасные мероприятия. Что-то вроде вечерних фильмов, за которыми следует лекция о просмотренном, или, боже мой, помнишь прошлый семестр?

– Когда они затеяли целый симпозиум по таксидермии?

– Жуткое, жуткое дело, – покачала головой Пенн.

– Этим вечером, дорогая моя, – протянула Арриана, – мы отделаемся легко. Все, что от нас требуется, – прохрапеть один из трех фильмов, которые по очереди крутят здесь. Как ты думаешь, Полпенни, что ждет нас сегодня? «Человек со звезды»? «Джо против вулкана»? Или «Уикенд у Берни»?

– «Человек со звезды», – простонала Пенн. Арриана недоуменно покосилась на Люс.

– И все-то она знает.

– Погодите, – Люс на цыпочках обогнула болотистую лужу и понизила голос до шепота, поскольку они уже подошли к административному корпусу. – Если вы уже столько раз видели эти фильмы, зачем так торопиться?

Пенн потянула на себя тяжелую железную дверь в «кинозал», что иносказательно обозначало обычную старую комнату с низким панельным потолком и стульями, выстроенными перед пустой белой стеной.

– Не хотелось бы попасться под руку мистеру Коулу, – объяснила Арриана.

Тот уткнулся носом в толстую книгу, а вокруг него оставались единственные свободные места.

– Кто бы туда ни сел, – добавила Пенн, когда они прошли сквозь рамку металлоискателя, – будет вынужден помогать заполнять еженедельные опросы, касающиеся «душевного здоровья».

– Ну, не так уж и плохо, – подхватила Арриана.

– Если бы не приходилось засиживаться допоздна над анализом полученных данных.

– Таким образом пропуская вечеринку, – ухмыляясь, прошептала Арриана, подталкивая Люс в сторону второго ряда.

Наконец они добрались до сути дела. Девушка фыркнула.

– Я о ней слышала. Это же будет в комнате Кэма, верно?

Арриана задумчиво воззрилась на Люс и провела языком по зубам. Затем уставилась ей за спину, едва ли не сквозь нее.

– Эй, Тодд, – окликнула она, помахав кончиками пальцев, и толкнула Люс на сиденье, заняв безопасную позицию рядом с ней (через одно место от мистера Коула) и похлопав по свободному стулу.

– Садись с нами, приятель!

Тодд, переминавшийся с ноги на ногу в дверном проеме, явно обрадовался указанию. Ну хоть какому-то указанию. Сглотнув, он направился к ним. Однако, стоило ему неловко устроиться на стуле, мистер Коул оторвался от книги и протер носовым платком очки.

– Тодд, рад тебя видеть. Я вот подумал, не мог бы ты оказать мне небольшую услугу после просмотра фильма? Видишь ли, диаграммы Венна – весьма полезный инструмент для…

– Блеск! – Пенн втиснула голову между Люс и Аррианой.

Последняя невозмутимо пожала плечами и достала из портпледа огромный пакет воздушной кукурузы.

– Я могу позаботиться лишь о немногих новичках, – она кинула маслянистым зернышком в Люс. – Повезло тебе.

Когда свет в комнате погас, девушка принялась озираться, пока ее глаза не остановились на Кэме. Она подумала об укороченном сеансе сплетен по телефону и о том, как ее подруга всегда утверждала, что посмотреть кино вместе с парнем – лучший способ что-либо узнать о нем, причем о вещах, которые могут и не выясниться за беседой. Глядя на Кэма, Люс решила, что поняла смысл слов Келли. Есть что-то захватывающее в том, чтобы краем глаза подмечать, какие шутки покажутся ему забавными, и смеяться над ними вместе.

Когда их взгляды встретились, смущение едва не вынудило Люс отвернуться. Но, прежде чем она успела это сделать, лицо Кэма озарила широкая улыбка, и ее растерянность удивительным образом исчезла. Когда он помахал ей рукой, Люс невольно задумалась о том, насколько иначе реагировал Дэниел, ловя на себе ее взгляд.

Он явился в компании Роланда после того, как Рэнди пересчитала всех по головам, а единственные свободные места оставались только на полу перед стульями. Дэниел прошел сквозь луч проектора, и Люс впервые заметила на его шее серебряную цепочку и какой-то медальон, убранный за ворот футболки. Он нырнул вниз, полностью скрывшись с ее глаз.

«Человек со звезды» оказался не слишком забавным, зато пародии на Джеффа Бриджеса, которые постоянно разыгрывали учащиеся, – очень даже ничего. Люс было непросто сосредоточиться на сюжете. К тому же ее беспокоило неуютное, леденящее ощущение в области загривка. Вот-вот что-то случится.

Когда тени появились на этот раз, она их уже ожидала, поскольку, задумавшись о них, кое-что подсчитала, загибая пальцы. Они появлялись со все более и более тревожащей частотой, и Люс никак не могла понять, из-за того ли, что ей так беспокойно в «Мече и Кресте», или по другой причине. Никогда прежде дела не обстояли настолько скверно.

Они расползлись под потолком аудитории, соскользнули вдоль краев экрана и наконец растеклись по щелям между половицами, словно пролитые чернила. Люс схватилась за сиденье, ощущая болезненный страх, разливающийся по рукам и ногам. Она напрягла все мышцы, но так и не смогла сдержать дрожь. От прикосновения к левой коленке она обернулась к Арриане.

– Все в порядке? – одними губами проговорила та.

Люс кивнула и обняла себя за плечи, делая вид, что попросту замерзла. Ей бы хотелось, чтобы действительно было так, но этот особенный холодок не имел ничего общего с чрезмерно рьяным кондиционером «Меча и Креста».

Тени из-под стула подбирались к ее ногам. И там остались до конца фильма. Каждая минута растягивалась в вечность.

* * *

Часом позже Арриана припала к глазку в выкрашенной бронзовым цветом двери в спальню Кэма.

– Ух ты! – посмеиваясь, пропела она. – Да тут веселье!

Из того же волшебного портпледа, откуда явился и пакет с попкорном, она извлекла ярко-розовое боа из перьев.

– Поддержи-ка меня, – велела она Люс. Девушка сцепила пальцы в замок и подставила ладони под черный ботинок Аррианы. Та оттолкнулась от пола и воспользовалась боа, чтобы завесить объектив коридорной камеры видеонаблюдения на то время, пока она шарит позади устройства в поисках выключателя.

– Не то чтобы это выглядело подозрительно, – заметила Пенн.

– Ты вообще за вечеринку или за камеры? – парировала Арриана.

– Я просто пыталась сказать, что существуют способы более остроумные, – фыркнула Пенн, когда та спрыгнула на пол.

Арриана накинула боа на плечи Люс, которая, рассмеявшись, принялась пританцовывать в такт музыке, доносящейся из-за двери. Предложив, в свою очередь, пернатую вещицу Пенн, она, к своему удивлению, обнаружила, что та все еще чем-то обеспокоена. Пенн грызла ногти. У нее взмок лоб. Она носит по шесть свитеров во влажной духоте южного сентября, и ей никогда не бывает жарко.

– В чем дело? – прошептала Люс, наклоняясь к ней.

Пенн потеребила краешек рукава, пожала плечами и, похоже, уже собралась ответить, как позади них открылась дверь. Волна табачного дыма, ревущая музыка и неожиданно распахнутые объятия приветствующего их Кэма.

– Ты все-таки пришла, – просиял он.

Даже в тусклом освещении его губы поблескивали, словно измазанные ягодным соком. Когда он притянул ее к себе, она почувствовала себя крохотной и защищенной. Это продлилось лишь секунду; он повернулся, чтобы приветливо кивнуть остальным девушкам. Люс даже ощутила легкий прилив гордости оттого, что именно она удостоилась объятий.

За спиной Кэма тесная темная комнатушка была забита людьми. В одном из углов у проигрывателя обнаружился Роланд, рассматривающий пластинки под ультрафиолетовым светом. У окна обнималась парочка, которую Люс видела во дворе несколькими днями раньше. Парни в строгих белых рубашках сбились в кучку, время от времени поглядывая на девушек. Арриана, не теряя времени, метнулась через всю комнату к столу Кэма, сейчас явно исполняющего обязанности бармена. Буквально в следующее мгновение она уже сжимала между коленями бутылку шампанского и со смехом пыталась выковырять пробку.

Люс растерялась. Ей не случалось пропускать стаканчик даже в Довере, где во внешнем мире царило куда меньше ограничений. Кэм лишь несколько дней назад вернулся в «Меч и Крест», но, похоже, уже выяснил, где добыть все необходимое, чтобы закатить дионисийскую оргию, на которую соберется вся школа. Все остальные почему-то считали это в порядке вещей.

Все еще стоя на пороге, она услышала хлопок, потом восторженные вопли и наконец голос Аррианы.

– Люсинда-а! Иди сюда. Я собираюсь провозгласить тост.

Люс ощущала притягательность вечеринки, зато Пенн казалась куда менее мобильной.

– Давай ты, – предложила она, жестом подталкивая подругу.

– В чем дело? Не хочешь заходить?

По правде сказать, Люс и сама слегка тревожилась, не ведая, что может случиться в подобном месте. Ей определенно было бы легче, если бы Пенн находилась где-нибудь поблизости, поскольку по-прежнему не было уверенности в том, насколько можно положиться на Арриану.

Но Пенн нахмурилась.

– Я тут не в своей тарелке. Не моя стихия. Я бываю в библиотеке, на семинарах по работе с PowerPoint. Если хочешь влезть в какой-нибудь файл, я к твоим услугам. А это, – она привстала на цыпочки и заглянула в комнату, – ну, не знаю. Народ здесь считает меня просто какой-то всезнайкой.

Люс, насколько могла, недоверчиво нахмурилась.

– А меня они считают котлетой, а мы их – полными придурками. Разве не чудесно мы все поладим?

Пенн медленно улыбнулась, взяла-таки боа и накинула его на плечи.

– О, тогда хорошо, – и она переступила порог перед подругой.

Люс поморгала, пока глаза не привыкли к освещению. В комнате царила сущая какофония, тем не менее смеющийся голос Аррианы слышался отовсюду. Кэм захлопнул дверь и потянул девушку за руку в сторону от веселящейся компании.

– Я действительно рад, что ты пришла, – повторил он, кладя руку ей на талию и склоняясь так, чтобы она могла расслышать его в тотальном гаме.

Его губы казались такими притягательными, особенно когда произносили что-то вроде «я подпрыгивал всякий раз, когда кто-то стучал, в надежде, что это окажешься ты».

Что бы в ней ни привлекло Кэма, Люс совершенно не хотелось этому помешать. Его все любили, он оказался неожиданно заботливым, а его внимание более чем льстило ей. С ним она почувствовала себя спокойнее в этом странном новом месте, осознав, что, если попробует ответить на его комплимент, запутается в словах. А потому просто рассмеялась. И он – тоже. Рассмеялся и притянул ее к себе для нового объятия.

Внезапно Люс оказалось некуда пристроить руки, кроме как ему на шею. Голова слегка закружилась, когда он стиснул ее крепче и приподнял так, что оторвал от пола.

Потом поставил обратно. Люс повернулась к остальной компании. Первым, кого она увидела, оказался Дэниел. А ей казалось, что Кэм ему не нравится. Однако он сидел, скрестив ноги, на кровати, его белая футболка сияла в ультрафиолетовом освещении. Стоило глазам остановиться на нем, как их стало трудно отвести от него. Что совершенно не имело смысла, поскольку у нее за спиной стоял шикарный, дружелюбный парень и спрашивал, чего бы она выпила. Так почему бы ей не оторвать взгляд от другого шикарного, но куда менее дружелюбного парня? И он смотрел на нее. Пристально, с загадочным прищуром. Возможно, ей никогда не удастся разгадать его, даже если она увидит его тысячу раз.

Она знала только, как действует на нее этот взгляд. Все остальные словно расплылись перед глазами, и сама она начала таять. Люс могла бы смотреть всю ночь, если бы не Арриана с поднятым стаканом в руке, взобравшаяся на стол и оттуда окликнувшая Люс.

– За Люс, – провозгласила она, невинно улыбаясь подруге, – которая явно отвлеклась и прослушала мою приветственную речь, и так никогда и не узнает, насколько изумительно все прошло. Разве моя речь не изумительна, Ро? – уточнила она у Роланда.

Тот ободряюще похлопал ее по щиколотке.

Кэм вложил в ладонь Люс пластиковый стаканчик с шампанским. Она залилась краской и попыталась обратить все в шутку, вымученно рассмеявшись, когда вся компания принялась вторить Арриане.

– За Люс! За Котлету!

– За Люс, которая так никогда и не узнает, – прошептала Молли, неслышно скользнувшая к уху Люс.

Несколько дней назад Люс отшатнулась бы, но этим вечером лишь закатила глаза и отвернулась. За все это время Молли не произнесла ни единого слова, которое не ужалило бы Люс, но показать это означало раздразнить ее. Поэтому она просто присела на один стул с Пенн, протянувшей ей лакричную тянучку.

– Ты только подумай. Кажется, мне действительно весело.

Люс откусила кусочек конфеты и отпила крошечный глоток шипучего шампанского. Не самое приятное сочетание. Вроде них с Молли.

– А Молли со всеми такая злая или я особый случай?

На секунду показалось, будто Пенн собирается ответить как-то иначе, но та похлопала Люс по спине.

– Просто ее обычные очаровательные манеры, милая моя. Не более того.

Девушка окинула взглядом комнату: рекой льющееся шампанское, занятный старомодный проигрыватель, зеркальный шар, вращающийся под потолком и осыпающий лица бликами-звездочками.

– Где они все это раздобыли? – вслух удивилась она.

– Говорят, Роланд может протащить сюда что угодно, – заметила Пенн как о чем-то само собой разумеющемся. – Хотя я никогда ни о чем его не просила.

Возможно, это и имела в виду Арриана, говоря, что Роланд – добытчик. Единственным запрещенным предметом, который отчаянно могла бы захотеть Люс, был мобильник. Правда, Кэм советовал не слушать Арриану насчет того, как все устроено в школе. И, возможно, это стоит принять во внимание. Только вот Роланд столько всего принес на вечеринку. Чем больше она пыталась во всем разобраться, тем меньше видела смысла. Возможно, следует удовольствоваться тем, что она в достаточной мере «в курсе», чтобы ее приглашали на вечеринки.

– Ладно, отщепенцы, – громко объявил Роланд, привлекая общее внимание.

Проигрыватель замолк.

– Мы приступаем к следующей части вечеринки с переходящим микрофоном. Я принимаю заявки на караоке.

– Дэниела Григори! – выкрикнула Арриана.

– Нет! – без промедления откликнулся тот.

– Ох, молчун Григори снова отказывается участвовать, – прокомментировал в микрофон Роланд. – Уверен, что не хочешь исполнить собственную версию «Адский пес идет по моему следу»?

– Думаю, это твоя песня, Роланд.

Он слабо улыбнулся, но Люс показалось, будто улыбка вышла растерянной. Что-то вроде «кто-нибудь, пожалуйста, переключите внимание на себя».

– В чем-то он прав, народ, – рассмеялся Роланд. – Хотя известно, что караоке под Роберта Джонсона способно очистить комнату от людей.

Он выдернул из стопки альбом Р. Л. Бернсайда и задвинул проигрыватель в угол.

– Давайте-ка отправимся на юг.

Когда басы набрали силу, Роланд занял сцену, представляющую собой лишь несколько квадратных футов освещенного луной пола посреди комнаты. Все остальные хлопали в ладоши или топали ногами в такт.

А Дэниел взглянул на часы.

Люс не забыла, как чуть раньше этим же вечером Дэниел кивнул ей в вестибюле, когда Кэм пригласил ее. Будто по какой-то причине хотел ее здесь видеть. И, разумеется, теперь, когда она появилась, не выказывал осведомленности о ее существовании.

Ах если бы только застать его одного!

Роланд успешно завладел вниманием аудитории, и только Люс обратила внимание на то, как посреди песни Дэниел встал, незаметно протиснулся мимо Молли и Кэма и тихо выскользнул за дверь.

Это ее шанс.

Пока остальные аплодировали, девушка медленно поднялась.

– Бис! – выкрикнула Арриана, но, заметив, что Люс встает со стула, добавила: – О, ну надо же, неужели моя девочка хочет спеть?

– Нет!

Люс хотелось петь не больше, чем признать настоящую причину, по которой она встала. Но вот незадача: сейчас она на своей первой вечеринке в «Мече и Кресте», а Роланд сует микрофон ей под нос. И что теперь?

– Мне… мне просто стало, э… жалко Тодда. Ведь он все пропустил.

Ее голос вернулся к ней эхом из колонок. Она уже сожалела о своей нескладной лжи и о том, что путь к отступлению отрезан.

– Я решила сбегать вниз, посмотреть, не закончили ли они с мистером Коулом.

Похоже, никто из ребят не сообразил, как отнестись к этому заявлению. Только Пенн застенчиво окликнула ее:

– Возвращайся скорее!

Молли свысока ухмыльнулась в фальшивом умилении.

– Любовь чудиков. Как романтично.

Стоп! Они что, решили, что ей нравится Тодд? Впрочем, какая разница?

Не обращая внимания на Молли, девушка поспешила к двери, где столкнулась с Кэмом.

– Составить тебе компанию? – с надеждой спросил он.

Люс покачала головой. В любой другой ситуации она, вероятно, была бы только рада его обществу. Но только не сейчас.

– Я сейчас же вернусь, – воодушевленно заверила она.

И, прежде чем успела заметить его разочарование, выскользнула в коридор. После гама вечеринки тишина зазвенела в ушах. Только спустя секунду ей удалось расслышать приглушенную беседу за углом.

Дэниел. Его голос она узнает где угодно. Правда, в его собеседнике она была уверена куда меньше.

Девушка.

– Ну пра-асти, – протянула та, кем бы она ни была, с отчетливым южным выговором.

Габби?

Дэниел тайком сбежал с вечеринки, чтобы увидеться с крашеной блондинкой Габби?

– Этого больше не повторится, – обещала она, – клянусь.

– Это не должно повториться, – шептал Дэниел, хотя его тон буквально вопил о ссоре влюбленных. – Ты обещала, что будешь там, и не пришла.

Где? Когда? Люс вся извелась. Она осторожно двинулась по коридору, пытаясь не шуметь.