Текст книги "Обреченные"

Глава 6
Тринадцать дней

– Это здесь, – пропел громкий голос за дверью Люс ранним утром следующего дня.

Кто-то постучал.

– Наконец-то нашли!

Стук сделался настойчивее. Люс не представляла, сколько сейчас времени – помимо того, что еще слишком рано для всего этого хихиканья, раздающегося по ту сторону двери.

– Твои друзья, – заметила Шелби с верхней койки.

Девочка застонала и выбралась из постели. Она подняла взгляд на соседку, которая ничком валялась на своей кровати, уже полностью одетая, в джинсах и красном стеганом жилете, и решала субботний кроссворд.

– Ты вообще когда-нибудь спишь? – проворчала Люс.

Порывшись в шкафу, она накинула фиолетовый халат из шотландки, сшитый ей матерью в подарок на тринадцатый день рождения. Он все еще был ей впору – более или менее.

Люс прильнула к дверному глазку и увидела искаженные линзой улыбающиеся лица Зари и Жасмин. На подружках были яркие шарфы и пушистые наушники. Жасмин приподняла выше поднос с четырьмя чашками кофе, а Заря, держащая в руке большой коричневый бумажный пакет, постучала снова.

– Так ты их прогонишь или мне вызвать охрану? – поинтересовалась Шелби.

Не обращая на нее внимания, Люс распахнула дверь, и девочки, радостно щебеча, ворвались в комнату.

– Наконец-то, – рассмеялась Жасмин, вручив ей чашку кофе, прежде чем плюхнуться на незастеленную нижнюю койку. – Нам столько всего нужно обсудить.

Ни Заря, ни Жасмин не заходили сюда раньше, но Люс нравилось то, что они держатся совершенно как дома. Это напомнило ей о Пенн, «одолжившей» запасной ключ от комнаты Люс, чтобы иметь возможность забежать к подруге, когда бы ни понадобилось.

Девочка опустила взгляд на свой кофе и судорожно сглотнула. Ей ни в коем случае нельзя расчувствоваться прямо здесь и сейчас, на глазах у этих троих.

Заря уже была в ванной и рылась в шкафчиках у раковины.

– Мы решили, что ты как полноправный член комитета по планированию могла бы помочь нам с приветственным обращением, – сообщила она, недоверчиво покосившись на Люс. – Почему ты еще не одета? Яхта отплывает вроде как примерно через час.

Люс потерла лоб.

– Напомни-ка мне.

– О-ох, – театрально застонала Заря. – Эми Брэншо. Моя напарница с практических занятий. Та самая, у отца которой есть огромная яхта. Ничто из этого не наводит тебя на мысль?

И тут Люс вспомнила все разом. Суббота. Прогулка на яхте вдоль побережья. Жасмин с Зарей разрекламировали эту имеющую крайне отдаленное отношение к учебе идею комитету по внеклассной деятельности Прибрежной школы – в лице Франчески – и каким-то образом добились ее одобрения. Люс согласилась помочь, но так ничего и не сделала. И сейчас она могла думать только о выражении лица Дэниела, когда она рассказала о прогулке; и как он мгновенно отверг саму мысль о том, что девочка будет развлекаться без него.

Теперь Заря обшаривала шкаф Люс. Она вытащила оттуда баклажанного цвета шерстяное платье с длинным рукавом, бросила его владелице и загнала ее в ванную.

– И не забудь поддеть леггинсы. На воде уже холодновато.

По дороге Люс прихватила с зарядного устройства мобильный телефон. Прошлым вечером, после того как Кэм высадил ее у школы, она испытала такой страх и тоску, что нарушила правило номер один мистера Коула и отправила сообщение Келли. Если бы только мистер Коул знал, как отчаянно она нуждалась в весточке от подруги… вероятно, он все равно рассердился бы. Но уже слишком поздно.

Она открыла папку входящих сообщений и вспомнила, как безудержно дрожали ее пальцы, пока она набирала полные лжи слова:

Наконец-то раздобыла себе мобильный! Сеть он ловит только местами, но я позвоню, когда смогу. Тут все отлично, но я по тебе скучаю! Напиши поскорее!

Никакого ответа от Келли.

Она больна? Занята? Уехала из города?

Игнорирует подругу, поскольку та игнорировала ее?

Люс взглянула в зеркало. Она выглядела и чувствовала себя равно паршиво. Но она уже согласилась помочь Заре и Жасмин, так что натянула шерстяное платье и убрала назад осветленные волосы, сколов их несколькими невидимками.

К тому времени, как девочка вышла из ванной, Шелби уже угощалась завтраком, который Жасмин с Зарей принесли с собой в бумажном пакете. Выглядел он превосходно: вишневые датские слойки, пирожки с яблоками, кексы, рулетики с корицей и три разных вида сока. Жасмин протянула ей огромный кекс с отрубями и упаковку сливочного сыра.

– Пища для мозгов.

– А что это тут происходит? – поинтересовался Майлз, просунув голову в слегка приоткрытую дверь.

Глаз его не было видно из-под глубоко натянутой бейсболки, каштановые волосы топорщились над ушами, а на щеках, когда он улыбался, появлялись ямочки. Зарю тут же одолел неожиданный приступ хихиканья без малейшей причины – помимо того, что Майлз был симпатичным, а Заря оставалась Зарей.

Но сам мальчик, похоже, этого не заметил. Он держался едва ли не более расслабленно и непринужденно в этом девичнике, чем та же Люс. Возможно, у него просто целая куча сестер или что-то еще в том же роде. Он совершенно не походил на некоторых других ребят из Прибрежной, чья невозмутимость явно была напускной. Майлз был искренним, по-настоящему.

– Ты что, совсем с мальчишками не дружишь? – поинтересовалась Шелби, прикидываясь более раздраженной, чем была на самом деле.

Теперь, узнав соседку чуть получше, Люс начала находить ее колкий юмор чуть ли не очаровательным.

– Ясное дело, дружу, – ответил ничуть не задетый Майлз, входя в комнату. – Просто те мои друзья обычно не приносят с собой завтрак.

Он извлек из пакета рулет с корицей и откусил от него здоровенный кусок.

– Прекрасно выглядишь, Люс, – сообщил он с набитым ртом.

Девочка зарделась, а Заря перестала хихикать.

– Грубый заход! – кашлянула в рукав Шелби.

При первых звуках громкоговорителя в коридоре Люс подпрыгнула. Остальные ребята покосились на нее, как на чокнутую, но девочка еще не отвыкла от жутковатых объявлений по громкой связи в Мече и Кресте. Однако вместо этого комнату заполнил теплый голос Франчески.

– Доброе утро, Прибрежная школа, – начала учительница. – Для тех, кто собирается с нами на сегодняшнюю морскую прогулку: автобус до пристани отправляется через десять минут. Давайте соберемся у южного входа и пересчитаемся. И не забудьте одеться потеплее!

Майлз прихватил на дорожку еще кекс. Шелби надела пару бот с узором в горошек. Жасмин потуже затянула тесемку розовых наушников и развела руками, обернувшись к Люс.

– Вот тебе и все планирование! Придется сочинять приветственное слово на ходу.

– Садись в автобусе рядом с нами, – распорядилась Заря. – Займемся этим по пути к мысу Нойо.

Мыс Нойо. Люс с трудом заставила себя проглотить прожеванный коржик. Мертвое выражение лица у еще живой девушки-изгоя, ужасная поездка обратно – от одного воспоминания она вся покрылась мурашками. Не слишком помогло и напоминание Кэма о том, что он спас ей жизнь. Сразу после того, как он же велел ей больше не покидать территорию школы.

Крайне странно с его стороны требовать это. Почти как если бы они с Дэниелом сговорились.

Сбитая с толку, Люс присела на край кровати.

– Так что, мы все едем?

Она никогда еще не нарушала данных Дэниелу обещаний. Даже если учесть, что на самом деле девочка вовсе не обещала ему отказаться от прогулки на яхте. Запрет воспринимался настолько суровым и неуместным, что ее так и подмывало им пренебречь. Хотя если она согласится играть по правилам Дэниела, то, возможно, больше не увидит, как убивают других. Впрочем, вероятно, это просто ее паранойя напоминает о себе. Той запиской целенаправленно выманили ее с территории. Школьная же прогулка на яхте – это совсем другое дело. Изгои же не будут управлять судном.

– Разумеется, мы все едем, – подтвердил Майлз, схватил Люс за руку, вздернул на ноги и потянул к двери. – А почему нет?

Настал миг выбора: девочка могла остаться в безопасности на территории школы, как велел ей Дэниел (и Кэм). Словно узница. Или выйти за дверь и доказать самой себе, что ее жизнь по-прежнему принадлежит ей.

Получасом позже Люс вместе с доброй половиной учеников Прибрежной школы во все глаза смотрела на сияюще-белую роскошную яхту в сто тридцать футов длиной.

Воздух в районе школы уже сделался чище, но над водой около пристани все еще висел тонкий слой дымчатого войлока, оставшийся со вчерашнего дня.

– Будет уже, – проронила Франческа, выйдя из автобуса, и подняла ладони вверх.

Весьма небрежно, как будто раздвигая занавески на окне, она буквально раздернула пальцами туман, обнажив щедрый просвет ясного неба как раз над сверкающей яхтой.

Все было проделано так искусно и тонко, что ни один ученик или учитель не из числа нефилимов не заподозрил бы в этом ничего, кроме естественной перемены погоды. Но Люс глазела, разинув рот, в сомнениях, не показалось ли ей, пока Заря тихонько не захлопала в ладоши.

– Потрясающе, как обычно.

Франческа чуть улыбнулась.

– Да, так-то лучше.

Люс начала примечать мелкие детали, которые также могли быть делом ангельских рук. Заказанная поездка прошла куда более гладко, чем на вчерашнем рейсовом автобусе. Фасады магазинчиков казались обновленными, как будто весь город покрыли свежим слоем краски.

Учащиеся выстроились в очередь для посадки на яхту, которая ошеломляла так, как это бывает с очень дорогими вещами. Ее изящные обводы изгибались, словно морская раковина, у каждого из трех ярусов была собственная широкая белая палуба. С передней, куда они поднялись, Люс сквозь огромные иллюминаторы смогла заглянуть в три роскошно обставленные каюты. В теплом, ровном солнечном свете, падающем на пристань, тревоги Люс относительно Кэма и изгоев казались смехотворными. И к ее удивлению, начали таять.

Она последовала за Майлзом в каюту на второй палубе. Вдоль изогнутых стен спокойного серо-коричневого цвета тянулись длинные черно-белые скамьи. Полдюжины учеников уже расположились на мягких сиденьях и примеривались к огромному разнообразию закусок, расставленных на журнальных столиках.

У бара Майлз вскрыл банку газировки, разлил ее по двум пластиковым стаканчикам и протянул один Люс.

– Тогда демон и говорит ангелу: «Подашь на меня в суд? И где, по-твоему, ты сумеешь найти адвоката?» – закончил он и подтолкнул ее локтем в бок. – Уловила? Потому что говорят, будто все адвокаты…

Это была уже концовка анекдота. Мыслями Люс была где-то далеко и упустила, что Майлз вообще его рассказывал. Девочка заставила себя отреагировать, громко рассмеявшись и даже хлопнув по барной стойке. Ее преувеличенный восторг, судя по всему, не столько успокоил мальчика, сколько слегка насторожил.

– Ух ты, – выдохнула она, уняв поддельный смех и борясь с подкатившей тошнотой. – Неплохая шутка.

Слева от них Лилит, высокая рыжая девица, одна из сестер-тройняшек, с которой Люс познакомилась в первый школьный день, замерла, не донеся до рта кусочек тартара из тунца.

– На редкость тупая, – заявила она, хмурясь в их сторону и брюзгливо поджимая блестящие губки. – Ты действительно считаешь это смешным? Да ты вообще когда-нибудь была в преисподней? Это не повод для смеха. От Майлза такого можно ожидать, но у тебя-то, мне казалось, со вкусом получше будет.

Люс это застало врасплох.

– Я и не подозревала, что это вопрос вкуса, – заметила она. – Но в таком случае я определенно на стороне Майлза.

– Тсс, – вмешалась Франческа, неожиданно приобняв за плечи обеих девочек. – О чем бы ни шла речь, помните: вы на одной яхте с семьюдесятью тремя обычными учениками. Не нефилимами. Осмотрительность – вот девиз сегодняшнего дня.

Для Люс это по-прежнему оставалось одной из наиболее странных особенностей Прибрежной. Все время, что они проводили вместе с обычными ребятами в школе, им приходилось скрывать навыки, приобретенные на занятиях в Нефском доме. Девочке все еще хотелось поговорить с Франческой о вестниках, обсудить то, чего она добилась в лесу чуть раньше на неделе.

Но учительница уже скрылась, и к Люс с Майлзом тут же придвинулась Шелби.

– Как по-вашему, насколько осмотрительной мне следует быть, спуская все эти семьдесят три не нефилима в унитаз?

– Ну ты даешь, – рассмеялась Люс, но чуть замешкалась, когда Шелби протянула ей свою тарелку с закусками. – Только посмотрите, кто тут делится, – заметила девочка. – И ты еще говоришь, что у тебя синдром единственного ребенка!

Ее соседка отдернула тарелку, как только Люс взяла с нее оливку.

– Ну смотри, не привыкай к этому.

Когда у них под ногами загудел двигатель, все школьники на яхте разразились восторженными воплями. В Прибрежной Люс нравились такие мгновения, когда она толком не могла отличить нефилимов от обычных ребят. Невзирая на холод, несколько девочек остались снаружи, смеясь, когда ветер трепал им волосы. Ребята, вместе с которыми у нее были занятия по истории, играли в покер в уголке главной каюты. За этим столом она ожидала бы увидеть Роланда, но тот явно не поехал со всеми.

Около бара Жасмин делала снимки общих планов, а Заря жестами подзывала Люс, с помощью бумаги и ручки показывая, что им все еще нужно составить речь. Девочка уже направлялась в их сторону, когда краем глаза заметила через иллюминатор Стивена.

Он стоял один, облокотившись на перила, в длинном черном плаще, мягкая фетровая шляпа покрывала его седеющие волосы. Люс по-прежнему не могла без тревоги думать о нем как о демоне, тем более что учитель ей искренне нравился – по крайней мере, то, что она о нем знала. Его отношения с Франческой смущали девочку еще больше. Они были такой прекрасной парой! Размышляя об этом, Люс вспоминала вчерашние слова Кэма – мол, они с Дэниелом не так уж и отличаются друг от друга. Это сравнение все еще занимало ее мысли, когда она приоткрыла дверь с дымчатым стеклом и вышла на палубу.

К западу от яхты виднелась лишь бескрайняя синева на синем – океан и безоблачное небо. Вода была спокойной, но свежий ветер обдувал борта судна. По дороге к Стивену Люс пришлось схватиться за перила, сощурившись от яркого солнечного света и прикрыв глаза ладонью. Франчески нигде не было видно.

– Привет, Люс.

Учитель улыбнулся ей и снял шляпу, когда девочка подошла ближе. Его лицо выглядело очень загорелым для ноября.

– Как жизнь?

– Сложно сказать, – откликнулась она.

– Ты не чувствовала себя обескураженной на этой неделе? Наше занятие, посвященное вестникам, не слишком тебя разочаровало? Видишь ли, – добавил он, понизив голос, – мы никогда прежде этому не учили.

– Разочаровало? Нет. Мне понравилось, – поспешно возразила Люс. – То есть… смотреть оказалось трудно. Но и завораживающе. Мне хотелось с кем-нибудь это обсудить…

Под взглядом Стивена ей вспомнился подслушанный разговор, состоявшийся у пары учителей с Роландом. И то, что именно Стивен, а не Франческа с большей готовностью отнесся к включению вестников в учебный план.

– Я хотела бы все про них узнать.

– Все про них? – переспросил учитель, запрокидывая голову и подставляя солнцу и без того золотистую кожу. – На это уйдет немало времени. Существуют триллионы вестников, по одному почти на каждое событие в истории. Бесконечный простор для изучения. Большинство из нас даже не представляют, с чего начать.

– Вы поэтому не включали их в программу?

– Спорный вопрос, – ответил Стивен. – Некоторые ангелы не верят, что вестники хоть сколько-нибудь значимы. Или что дурные события, о которых те возвещают, перевешивают хорошие. Их сторонников, таких как я, они называют барахольщиками от истории, чересчур увлеченными прошлым, чтобы уделять внимание проблемам настоящего.

– Но это же все равно что утверждать… будто прошлое не имеет значения вовсе.

А это подразумевает, что все прошлые жизни Люс ни к чему не ведут и что вся история их с Дэниелом отношений тоже ничего не стоит. Так что она может опираться только на то, что узнает о нем за эту жизнь. Но будет ли этого и в самом деле достаточно?

Нет. Не будет.

Ей хотелось верить, что за ее чувствами к Дэниелу стоит что-то еще: драгоценная, хоть и недоступная ей история, складывающаяся в нечто большее, чем пара ночей блаженных поцелуев и еще столько же – споров. Поскольку если прошлое не имеет значения, то, кроме этого, у них ничего и нет.

– Судя по выражению твоего лица, – заметил Стивен, – я обзавелся еще одним сторонником.

– Надеюсь, ты не забиваешь Люс голову какой– нибудь дьявольской грязью.

Позади них объявилась Франческа. Руки она уперла в бока, а брови сурово нахмурила. Пока учительница не рассмеялась, девочка и не догадывалась, что она поддразнивает Стивена.

– Мы разговаривали о тенях – то есть о вестниках, – объяснила Люс. – Стивен только что сказал мне, что, по его мнению, их триллионы.

– По мнению Стивена, также ни к чему вызывать сантехника, когда засоряется туалет, – заметила Франческа, тепло улыбнувшись, но что-то в ее голосе смутило девочку, как будто она высказалась слишком неосмотрительно. – Тебе хочется стать свидетельницей еще каких-нибудь ужасных событий вроде того, что мы на днях рассмотрели в классе?

– Нет, я не это имела в виду.

– Есть причины, по которым определенные вещи лучше оставлять специалистам, – сообщила Франческа, покосившись на Стивена. – Боюсь, что, как и испорченные туалеты, вестники, служащие окнами в прошлое, относятся именно к ним.

– Мы, конечно же, понимаем, чем они могли вызвать твой интерес, – подхватил Стивен, привлекая к себе полное внимание Люс.

Итак, учитель догадался. Ее прошлые жизни.

– Но и ты должна понять, – добавила Франческа, – что заглядывание в тени без должной подготовки весьма опасно. Если тебе интересно, существуют университеты и даже подробные учебные программы, о которых я с радостью расскажу тебе позже. Но пока, Люс, тебе придется простить нам, что мы по ошибке преждевременно показали это классу средней школы, и на том оставить эту тему.

Люс чувствовала себя неуютно, незащищенной и выставленной напоказ. Оба преподавателя внимательно смотрели на нее.

Слегка перегнувшись через ограждение, девочка могла разглядеть нескольких своих друзей внизу, на главной палубе яхты. Майлз прижимал к глазам бинокль и показывал что-то Шелби, которая непонятно куда смотрела за огромными солнцезащитными очками. На корме Заря и Жасмин сидели у борта вместе с Эми Брэншо. Они склонились над светло-коричневой папкой, что-то торопливо записывая.

– Мне пора – нужно помочь с приветственным словом, – сообщила Люс, попятившись от Франчески со Стивеном.

Всю дорогу вниз по винтовой лестнице она чувствовала на себе их взгляды. Девочка спустилась на главную палубу, пригнулась под убранными парусами и протиснулась мимо кучки явно скучающих обычных ребят, окруживших мистера Крамера, тощего как жердь преподавателя биологии, который рассуждал о хрупкой экосистеме прямо у них под ногами.

– А, вот ты где! – воскликнула Жасмин, подтаскивая Люс ближе к группе ребят. – План наконец-то обретает форму.

– Здорово. Чем я могу помочь?

– Ровно в полдень мы собираемся прозвонить в этот колокол, – объяснила Заря, указывая на огромную бронзовую рынду, через блок поднятую на белую рею у носа яхты. – Затем я всех поприветствую, Эми расскажет о том, как была организована эта прогулка, а Жасмин сообщит о будущих внеклассных событиях этого семестра. Осталось только, чтобы кто-нибудь поговорил немного об окружающей среде.

Все три девочки посмотрели на Люс.

– А это что, яхта на экологически чистом двигателе или как? – уточнила та.

Эми пожала плечами и покачала головой.

Заря просияла, радуясь осенившей ее идее.

– Ты можешь сказать что-нибудь о том, как пребывание здесь делает нас всех борцами за экологию, поскольку кто живет ближе к природе – тот и действует так же?

– Ты стихи писать умеешь? – спросила Жасмин. – Ты могла бы сочинить что-нибудь, ну, знаешь, забавное?

Люс и так уже терзалась виной из-за того, что все это время уклонялась от каких бы то ни было обязательств, так что отказаться не смогла.

– Поэзия об окружающей среде, – повторила она, думая о том, что хуже стихосложения и морской биологии ей даются только публичные выступления. – Конечно. Я справлюсь.

– Отлично, ф-фух! – выдохнула Заря, утирая лоб. – Тогда вот как я это вижу.

Она вспрыгнула на выступ, где прежде сидела, и принялась перечислять, загибая пальцы.

Люс понимала, что ей стоило бы прислушиваться к предложениям Зари («Не выйдет ли потрясающе, если мы выстроимся по росту?»), особенно если учесть, что очень скоро она должна будет произнести нечто связное – и рифмованное – об окружающей среде перед сотней одноклассников. Но ее мысли все еще занимал странный разговор с Франческой и Стивеном.

«Оставить вестников специалистам». Если Стивен прав и действительно существует по вестнику на каждое событие в истории – ну, тогда это все равно что велеть ей оставить специалистам всю свою память. Девочка не собиралась детально изучать гибель Содома с Гоморрой; ее интересовало только собственное прошлое – свое и Дэниела. А если, решила Люс, кому и становиться специалистом в этой области, так только ей самой.

Но Стивен сам это сказал: существуют триллионы теней. Почти невозможно даже обнаружить те из них, которые имеют какое-то отношение к ней и Дэниелу, не говоря уже о том, чтобы узнать, что с ними делать, если она все же отыщет нужные.

Девочка оглянулась на вторую палубу. Отсюда она видела только макушки Франчески и Стивена. Если дать волю воображению, Люс могла представить резкий разговор, который они ведут. О ней самой. И о вестниках. Возможно, договариваются больше никогда не поднимать при ней эту тему.

Люс была вполне уверена, что, когда дело касается ее прошлых жизней, ей приходится рассчитывать только на себя.

Минуточку.

Первый учебный день. Во время игры «для снятия напряжения». Шелби сказала…

Люс вскочила, напрочь забыв о том, что собрание в самом разгаре, и уже была на полпути через палубу, когда позади нее раздался пронзительный визг.

Резко обернувшись на звук, девочка заметила, как нечто черное мелькнуло за бортом у носа судна.

Мгновением позже оно скрылось из виду.

Затем последовал всплеск.

– Боже мой! Заря!

Жасмин и Эми наполовину перегнулись через борт, вглядываясь в воду. Обе кричали.

– Я за спасательной шлюпкой! – бросила Эми и побежала к рубке.

Люс подскочила к Жасмин и едва не задохнулась в ошеломлении. Заря упала за борт. Поначалу были видны только ее темные волосы и молотящие по воде руки, но затем она посмотрела вверх, и Люс разглядела ужас на ее побелевшем лице.

В следующее жуткое мгновение высокая волна обрушилась на хрупкое тело Зари. Яхта все еще двигалась, удаляясь от нее. Девочки дрожали, ожидая, когда она снова вынырнет.

– Что случилось? – настойчиво спросил Стивен, внезапно очутившийся рядом с ними.

Франческа тем временем отвязывала спасательный круг, закрепленный на носу.

Губы Жасмин задрожали.

– Она пыталась зазвонить в колокол, чтобы привлечь общее внимание к речи. Она едва высунулась за борт – не знаю, почему она потеряла равновесие.

Люс бросила еще один тревожный взгляд на океан. До ледяной воды было около тридцати футов. И по– прежнему ни малейшего следа Зари.

– Где же она? – вскрикнула Люс. – Она умеет плавать?

Не дожидаясь ответа, она выхватила спасательный круг из рук Франчески, продела в него руку и вскарабкалась на борт.

– Люс… стой!

Она услышала крик за спиной, но было уже слишком поздно. Девочка прыгнула в воду, задержав дыхание, вспоминая в полете Дэниела и то, как они в последний раз ныряли в озеро.

Сперва она ощутила холод грудной клеткой – от перепада температур сильно сдавило легкие. Люс выждала, пока погружение не замедлилось, а затем вынырнула на поверхность. Волны накрывали ее с головой, захлестывая соленой водой рот и ноздри, но она цепко держалась за спасательный круг. Плавать с ним было обременительно, но если она найдет Зарю – нет, когда она найдет Зарю, – им обеим нужно будет как– то продержаться на плаву до подхода шлюпки.

До нее смутно доносился шум сверху, с яхты: люди кричали и метались по палубе, окликая ее. Но если она хочет помочь Заре, не нужно обращать на это внимание.

Девочке показалось, что она разглядела темное пятнышко волос подруги в стылой воде. Она рванулась вперед, прямо к нему, против волн. Ее ногу что– то задело – рука? – но затем исчезло, и она даже не была уверена, была ли это вообще Заря.

Люс не могла нырнуть, не выпустив спасательного круга, но ее мучило неприятное чувство, что Заря уже ушла глубже вниз. Бросать его было опасно, но иначе она не сможет спасти подругу.

Отшвырнув круг в сторону, Люс набрала в грудь побольше воздуха, а затем нырнула и отчаянно гребла; поверхностное тепло постепенно исчезло и вода сделалась холодной до боли. Ничего не было видно, но она шарила руками вокруг себя, надеясь дотянуться до Зари, пока не стало слишком поздно.

Сперва Люс нащупала волосы, тонкую пелену коротких черных прядей. Дотянувшись рукой ниже, она нашла щеку подруги, затем шею и плечо. Заря очень быстро погрузилась довольно глубоко. Люс обхватила ее под мышками, а затем изо всех сил потянула вверх.

Поверхность осталась далеко вверху, и дневной свет виднелся лишь слабым мерцанием.

А Заря казалась куда тяжелее, чем это вообще возможно, словно к ней был прицеплен массивный груз, тянущий их обеих вниз.

Наконец Люс вынырнула на поверхность. Заря закашлялась, отплевываясь водой и пытаясь продышаться. Ее глаза покраснели, а волосы прилипли ко лбу. Обхватив одной рукой подругу за талию, Люс начала бережно выгребать к спасательному кругу.

– Люс, – прошептала Заря.

За шумом волн девочка не расслышала ее слов, но сумела прочесть по губам.

– Что происходит?

– Не знаю.

Люс покачала головой, пытаясь удерживать их обеих на плаву.

– Плывите к шлюпке! – раздался крик сзади.

Но плыть куда бы то ни было не представлялось возможным. Им едва удавалось держать головы над поверхностью.

Команда спускала на воду надувной спасательный плот. Со Стивеном на борту. Как только плот коснулся поверхности океана, учитель принялся торопливо грести в их сторону. Люс зажмурилась и позволила едва ли не осязаемому облегчению захлестнуть ее вместе со следующей волной. Если ей удастся продержаться еще чуть-чуть, с ними все будет в порядке.

– Хватайте меня за руку, – крикнул девочкам Стивен.

Ноги Люс гудели, как будто она плавала не меньше часа. Она подтолкнула Зарю вверх, чтобы подругу первой вытащили из воды.

Учитель успел раздеться до брюк и строгой белой рубашки, уже промокшей и облепившей его грудь. Когда он потянулся за Зарей, его мускулистые руки показались Люс просто огромными. Раскрасневшись от усилий, он крякнул и выдернул девочку наверх. Вытянув ее на закругленный борт, чтобы она не сползла обратно в океан, Стивен повернулся и поспешно схватил за руки Люс.

Она ощутила себя невесомой, с его помощью почти взлетев из воды. И только на плоту осознала, насколько успела промокнуть и продрогнуть.

За исключением того места, где ее коснулись пальцы Стивена.

Там капли воды на ее коже исходили паром.

Люс села и дернулась помогать учителю, подтягивающему дрожащую Зарю к середине плота. Обессиленная, та не могла даже слегка приподняться. Им пришлось взять ее за руки и потянуть. Девочка была на плоту уже почти целиком, когда Люс ощутила неожиданный рывок, сдергивающий Зарю обратно в воду.

Темные глаза Зари выпучились, и она завопила, сползая назад. Люс не была к этому готова: пальцы подруги выскользнули из ее мокрой ладони, и девочка рухнула навзничь на плот.

– Держись!

Стивен успел поймать Зарю за талию и встал, едва не перевернув плот. Когда он напрягся, вынимая девочку из воды, Люс заметила краткую золотую вспышку, разгорающуюся за его плечами.

Его крылья.

Мгновенно расправившиеся, когда Стивену понадобились все силы – похоже, едва ли не помимо его воли. Они блестели, как блестят дорогие ювелирные украшения – такие Люс видела только за стеклом в витринах универмагов. И ничем не напоминали крылья Дэниела. Те были теплыми и приветливыми, величественными и возбуждающими; эти же – неукротимыми и грозными, зазубренными и пугающими.

Стивен снова крякнул, руки его напряглись, а крылья единожды ударили, подтолкнув его вверх так, чтобы выдернуть Зарю из воды.

Этот удар поднял порыв ветра, распластавший Люс по противоположному борту. Как только Заря оказалась в безопасности, ноги Стивена вновь опустились на дно плота. Крылья тотчас же скрылись под кожей. Только две маленькие прорехи на спине рубашки свидетельствовали о том, что Люс не померещилось. Лицо учителя побледнело, а руки тряслись.

Все трое в изнеможении осели на дно плота. Заря ничего не заметила, и Люс оставалось только гадать, касалось ли это и остальных, наблюдавших с яхты. Стивен посмотрел на ученицу так, будто она только что видела его обнаженным. Девочке хотелось рассказать ему, как ее поразили его крылья; прежде она и не представляла, что даже темная сторона падших ангелов может быть настолько ошеломляющей.

Люс потянулась к Заре, ожидая увидеть где-нибудь на ее коже кровь. И впрямь было похоже на то, что кто-то схватил ее челюстями. Но она не нашла ни малейшего следа ран.

– С тобой все в порядке? – наконец прошептала она.

Заря замотала головой так, что с ее волос полетели брызги.

– Я умею плавать, Люс. Я хорошо плаваю. Что– то меня… что-то…

– Оно все еще там, внизу, – закончил за нее Стивен, подобрав весло и начиная грести обратно к яхте.

– На что это было похоже? – спросила Люс. – На акулу или…

Заря содрогнулась.

– На руки.

– Руки?

– Люс! – рявкнул на нее Стивен.

Девочка обернулась к учителю. Он совершенно не походил на того мужчину, с которым она несколькими минутами раньше беседовала на палубе. В его взгляде читалась суровость, какой Люс никогда прежде не видела.

– Ты поступила… – начал Стивен и осекся.

Его мокрое лицо выглядело гневным. Люс затаила дыхание в ожидании. «Безрассудно». «Глупо». «Опасно».

– Очень храбро, – наконец договорил учитель, и его лицо расслабилось, принимая обычное выражение.

Люс выдохнула, лишившись дара речи, так что ей не удалось выговорить даже «спасибо». Она не могла отвести взгляда от трясущихся ног Зари и постепенно проявляющихся тонких красных отметин, охвативших ее лодыжки. Отметин, которые выглядели так, будто их оставили чьи-то пальцы.

– Вы, девочки, без сомнения, напуганы, – тихо проговорил Стивен. – Но не стоит вызывать общую панику у всей школы. Позвольте мне поговорить с Франческой. И пока я вам не разрешу – ни слова об этом кому бы то ни было еще. Заря?

Та с перепуганным видом кивнула.

– Люс?

Лицо девочки дрогнуло. Она не была уверена, что хочет хранить эту тайну. Заря едва не погибла.

– Люс.

Стивен стиснул ее плечо, снял очки в прямоугольной оправе и поймал глазами ее взгляд. Когда спасательный плот подняли на главную палубу, где ждали остальные школьники, учитель подался к ней.