Текст книги "На линии огня"

VII

Небесный Дворец

Сиан

Сианское Сообщество

Конфедерация Капеллы

30 марта 3058 года

В офисе стоял легкий запах сандала и лака. Комната была обжитая и уютная. На стенах наброски, сделанные углем, в углу небольшой аквариум. В приглушенном свете загадочно поблескивали кресла, полки, изготовленные из вишневого дерева, высокое французское окно, выходящее на маленький балкон, и письменный стол.

Сун-Цу Ляо замер у двери, словно увидев за этим столом правительницу Кэндайс Ляо, свою тетю.

Память о ее визите жила в нем уже семь лет. В ту ночь Кэндайс убила его мать Романо, в ту пору занимавшую пост канцлера Конфедерации Капеллы. В ту ночь Сун-Цу Ляо взошел на Небесный Трон.

Это вечер для воспоминаний, подумал он.

Именно такое воспоминание и потревожило его, выгнав из спальни, прежде чем он смог уснуть. Если бы он уснул, память могла бы вторгнуться в виде сна, а Сун-Цу ненавидел сны. Ему были неприятны те смутно оформленные мысли, которые они собой являли. Его младшая сестра Кали придавала огромное значение таким вещам, но, впрочем, она слишком поспешно придавала такое значение всему, что притягивало ее религиозно-мистическое воображение.

Сун-Цу полагал, что сны представляют собой всего лишь подсознательный анализ событий, и ничего больше. Любое воспоминание, извлеченное из глубин его, в общем-то, хорошо организованного мозга, может иметь только такое происхождение. Способный понять это, он мог проанализировать его и установить истинное значение. Он никогда не подгонял себя, не торопился делать выводы, как поступала обычно его сестра, а еще раньше, может быть, его мать. Сун-Цу знал, что не может позволить себе роскошь в виде поспешных решений.

Длинный халат из плотного, тяжелого шелка едва слышно зашуршал, когда он, мягко ступая по деревянному полу, вошел в комнату и затворил за собой дверь. Не глядя на стол, подошел к аквариуму. Это было упражнение в терпеливости, одно из ставших уже привычными и исполняемых им на протяжении дня. Все хорошее приходит к тем, кто умеет ждать. А ждать Сун-Цу умел.

Нагнувшись, чтобы заглянуть в ясную воду аквариума, Сун-Цу услышал негромкий звук работающего насоса. В глубине, рядом с желтым пятном пучка длинной подводной травы, грациозно плавала огненно-оранжевая китайская бойцовая рыбка. Ее излишне большие плавники имели бледно-фиолетовый оттенок. Прекрасное создание, однако, столь же злобное, как и ее напарник, еще одна бойцовая рыбка, обитающая здесь же.

Сун-Цу протянул руку к керамическому горшочку, стоявшему на ближайшей полке, и достал из него щепотку корма. Когда он поднял крышку аквариума, густой запах многократно переработанной воды перебил аромат сандала. Он высыпал корм, и одна из рыбок тут же поднялась к поверхности, мощно работая хвостом, чтобы ухватить изрядный комочек пищи.

– Вот так, Кай. Покажи себя.

Сун-Цу сдержанно улыбнулся. Кай Аллард-Ляо, его кузен и сын Кэндайс Ляо, представлял собой серьезную – хотя и не единственную – угрозу его положению Канцлера Конфедерации. Несмотря на заявление Кая об отсутствии у него какого-либо интереса к Небесному Трону, он был наследником Сент-Ива и недавно возглавил движение «Свободная Капелла», которым управлял скорее как благотворительной организацией, а не как движением сопротивления, но Сун-Цу очень хорошо понимал, какую мощную опору получил его двоюродный брат. И это уже не говоря о поддержке, предоставленной Каю Виктором Дэвионом, принцем Федеративного Содружества. Хотя старине Виктору и так есть чем заняться в данный момент, принимая во внимание обстановку на Границе Хаоса и взаимоотношения со своей сестрой Катариной, отхватившей половину его владений.

Что касается Сент-Ива, расположенного между Конфедерацией Капеллы и намного превосходящей ее размерами Солнечной Федерации, то первоначально эта область космоса принадлежала Капелле. Сун-Цу видел в ней нож, направленный в его спину, ведь Виктор Дэвион мог двинуть свои войска через его небольшое государство и оказаться на полпути к Сиану прежде, чем известие достигнет его ушей.

Называя маленькую рыбку именем Кай, он не имел намерения унизить своего кузена. Нет, в первую очередь это создание напоминало Сун-Цу об опасном сходстве со своим родственником. Кай – опасный противник, с завидной легкостью вращающийся как в политических, так и в военных кругах. А широкие, немигающие глаза рыбки напоминали Сун-Цу о том, что за каждым его движением на Небесном Троне внимательно и неотрывно наблюдает Кай.

Улыбка постепенно сошла с его лица, как будто погаснув: Сун-Цу поднялся, и, сделав несколько неторопливых шагов, подошел к письменному столу, но садиться не стал. Вместо этого он медленно обошел вокруг стола, ведя пальцем по краю столешницы, сделанной из розового дерева.

Древний, едва ли не антикварный монитор, некогда занимавший здесь господствующее положение, уступил место экрану, вмонтированному в столешницу. В данный момент на экране светилась карта Синдиката Дракона. Потом по нему пройдут звездные карты всех Великих Домов, а затем появится полная карта Внутренней Сферы.

Деревянная поверхность, окружавшая экран, была натерта воском и идеально отполирована. Сун-Цу требовал, чтобы так было всегда. Он считал, что это подходящий памятник прошлому, а о прошлом нельзя забывать. Когда-то этот стол принадлежал Джастину Алларду, как и весь этот кабинет.

В день восшествия на Небесный Трон Сун-Цу поклялся уничтожить эту комнату. Слишком много коварных планов замышлялось здесь против Дома Ляо. Джастин Аллард, известный тогда под именем Джастин Сян, вел отсюда подрывную работу против Конфедерации и в конечном итоге оставил ее почти без всякой защиты перед лицом грядущей Четвертой Войны за Наследие.

Более сотни обитаемых миров перешли тогда Хэнсу Дэвиону и только что образованному Федеративному Содружеству. Это была почти половина владений Капеллы. Аллард бежал с Кэндайс Ляо, и позже эти двое оказались на объявившем независимость Сент-Иве. Сун-Цу в то время еще не родился, но он помнил рассказы матери о том, что сделала война с Максимилианом Ляо, ее отцом и его дедом. Предательство Алларда превратило старого Ляо в слабоумного и безвольного человека, мало напоминавшего того, кто управлял жизнями миллионов людей.

Еще одно воспоминание.

Сун-Цу все-таки передумал. Вместо того чтобы уничтожить кабинет, он переделал его для себя и под себя. Он не позволит, чтобы им руководили суеверия. Именно из-за этого стола он помогал координировать наступательные действия, позволившие Конфедерации Капеллы вернуть многие из миров, утраченных в ходе Четвертой Войны за Наследие. Еще несколько десятков других попали в сферу влияния Конфедерации, которое Сун-Цу надеялся усилить.

Возможно, он пошел бы дальше, если бы Томас Марик, достигший своих целей, не отказался продолжить войну. Сун-Цу хватило мудрости согласиться с ним. Решение о поддержке Томаса также принималось в этом кабинете. Помимо предметов, связанных с его личной жизнью, немало вещей в этой комнате служили не только какой-то одной определенной цели. Кабинет напоминал Сун-Цу о необходимости настороженно воспринимать любые события окружающего мира, избегать благодушия, а также не забывать о том, что все победы необходимо защищать и старательно оберегать.

Воспоминание, приведшее его в кабинет в столь поздний час, и было отчасти связано с этой последней мыслью. Хотя Конфедерации Капеллы и удалось вернуть часть планет, перешедших Дэвионам во время Четвертой Войны за Наследие, еще большая их часть все еще оставалась независимой в области, известной как Граница Хаоса. Некоторые из этих миров не хотели переходить под власть Дома Ляо, пока в пределах его собственных границ существовала угроза со стороны Гегемонии Сарны.

Сун-Цу пришлось признать, что у него просто нет военной силы для завоевания и удержания этих планет. Пока.

Еще один фрагмент мозаики стал на место, и в мозгу Сун-Цу словно что-то щелкнуло.

Да, подумал он, все это должно сойтись.

Это воспоминание было связано с его матерью, правившей Конфедерацией Капеллы за двадцать лет до него. Сун-Цу – ему было тогда семь или восемь лет – однажды застал мать в одном из залов, где она наблюдала по головизору за вторжением войск Капеллы. Шел 3030-м год. Сун-Цу научился избегать матери, когда та была чем-то занята, потому что при своем неустойчивом темпераменте она вполне могла, сама того не замечая, впасть в безудержный гнев. Однако на этот раз она заметила его и подозвала к себе. Сидя на колене у Романо, чувствуя ее сильные руки, Сун-Цу испытывал одновременно и страх перед тем, что она может сделать с ним, и любопытство, вызванное в нем картинами войны.

Тогда он не понял всего, сейчас понимал. В 3030-м Герцогство Андуриен попыталось выйти из Лиги Свободных Миров. Полагая, что Конфедерация Капеллы ослаблена из-за безумия Максимилиана Ляо, андуриенцы вступили в союз с Магистратом Канопуса для вторжения в пределы Конфедерации. Романо Ляо повела против них боевые силы Капеллы. Ее фанатичная преданность государству и ненависть ко всему, что ему угрожает, помогли ей добиться успеха и в 3035-м полностью изгнать агрессоров.

Держа сына на колене, Романо указала ему ряд мест, где захватчики, в целом уже обращенные в бегство, оказывали достойное уважения сопротивление.

– Столь дезорганизованные государства не могут надеяться на победу, но какую смелость они показывают в смерти, – почти с восхищением сказала она. – Если бы только их можно было привлечь на нашу сторону и двинуть против наших врагов.

Сун-Цу не забыл ни этот столь редкий момент близости, ни идею матери о том, что когда-нибудь отдельное государство Периферии сможет приобрести значимое место в расстановке сил. Дикие звери, посаженные на цепь, могут наброситься на своих хозяев. Но если с ними обращаться должным образом, подбрасывать добычу, то их можно частично приручить.

Сун-Цу взглянул на экран с выведенной на нем картой Конфедерации Капеллы. Несколько легких прикосновений к клавиатуре – и на дисплее появились карты Таурианского Конкордата и Магистрата Канопуса, двух государств Периферии, лежащих в непосредственной близости от границ Конфедерации. Общая площадь их владений достигала почти половины площади Капеллы. Они очень походили на головку молотка, а Конфедерация – на его рукоятку. Их нужно только соединить.

Но откуда начать? Политические отношения с Таурианским Конкордатом можно в лучшем случае охарактеризовать как прохладные, а посланника Сун-Цу на Канопусе, недавно изгнали из-за его надменного поведения в отношении самой магистрисы Эммы Сентреллы. Так что в данный момент дипломатия представлялась не слишком перспективной сферой взаимоотношений.

Затем он вспомнил доклады о непрекращающейся агрессии Марианской Гегемонии против Магистрата Канопуса. Значит, Канопус нуждается в помощи Кроме того, Магистрат, пожалуй, громче других периферийных государств просил о помощи в области образования и развития технологий, которые им отчаянно требовалось модернизировать Еще одно воспоминание, связанное с его матерью и ее стандартной политикой при ведении любых переговоров.

Обещай почти все, что они хотят. Давай кое-что из того, что им нужно. Используй все, чего они стоят.

Протянув руку, Сун-Цу постучал по стеклу над изображением Магистрата Канопуса, затем сел и задумался.

КНИГА ВТОРАЯ

"Таким образом, на войне задачей первостепенной важности

является атака на стратегию противника.

Следующая по важности задача – уничтожение его союзников.

И следующая – наступление на его армию."

Сун-Цу. «Искусство войны».

"Не забывайте о стратегии и дипломатии, но при этом не бойтесь вступать

в бой с противником. Еще никто не выигрывал войн, на которых не погибали бы люди."

Канцлер Сун-Цу Ляо. Из речи перед выпускниками Сианской Военной Академии, Сиан, 30 июня 3065 года

VIII

Станция перезарядки «Зенит»

Система Андуриен

Герцогство Андуриен

Лига Свободных Миров

13 апреля 3058 года

Гравитация на шаттле приближалась к нулю, и Маркус, подобрав ноги, оттолкнулся от ближайшей стены и поплыл по одному из длинных переходов «Посланца Небес». Он взял курс на грузовой отсек Э 2, помогая себе движениями рук и поворотами тела. Маркус мог бы воспользоваться укрепленными на стенах поручнями, которые позволяли либо затормозить, либо перемещаться более упорядочение, но он не видел никакого вреда в том, чтобы немного «полетать». Главное – не слишком приближаться к потолку, где под стеклянным колпаком находятся мощные источники света, излучавшие сильное тепло. Кроме того, после часовой разминки с Томасом Фабером Маркус наслаждался расслабляющим ощущением свободного падения. Все-таки в невесомости есть своя ни с чем не сравнимая прелесть. В мышцах дрожала тупая боль усталости, пропитанная потом рубашка прилипала к начавшему остывать телу.

Упражнения с отягощениями бесполезны на корабле, долго находящемся в условиях низкой гравитации. Но мышечный тонус необходимо поддерживать, позволить мускулам стать дряблыми – непозволительная роскошь для наемника. Поэтому Фабер отобрал у Петровского вентилируемый склад и установил там оборудование, основанное на пневматическом давлении. Подобного рода тренажеры позволяли получить необходимую нагрузку практически в полном объеме. Каждый вечер Маркус проводил в этом импровизированном гимнастическом зале по крайней мере час, обычно в обществе Томаса Фабера, хотя ему и в голову не приходило всерьез соревноваться с этим великаном. Томас занимался спортом ежедневно не менее двух часов, с упорством фанатика поддерживая себя в отличной физической форме.

Даже сейчас Марксу казалось, что из-за переборки до него доносится тяжелое дыхание Фабера, сражающегося с самым большим из пневматических прессов-тренажеров.

А ведь заняться-то больше нечем, раздраженно подумал Маркус.

Когда «Посланец Небес» и «Тупица» оказались в системе Андуриен, куда их доставил корабль Канопуса «Адонис», они рассчитывали продолжить свое путешествие на грузовом корабле Марика класса «Торговец».

Проплыв под ледяной струей холодного воздуха из вентиляционного отверстия, Маркус оказался во втором, более коротком коридоре, расположенном перпендикулярно первому. Натолкнувшись на переборку, он согнул колени и пригнул голову, чтобы смягчить удар; затем одна его рука легла на холодный металл корпуса, а другая ухватилась за поручень. С привычной ловкостью он развернулся, удовлетворенно отметив, что его ноги прошли в нескольких сантиметрах от пола.

До двери грузового отсека оставалось пять метров. Справа Маркус заметил открытый люк. Он вел в большую осевую шахту, проходящую через три верхние палубы корабля до кают пилотов, а также к нижнему уровню, где находился стыковочный модуль. Кроме того, из этой шахты можно было попасть на любую палубу.

Маркус нахмурился.

В условиях нулевой или даже близкой к нулю гравитации все люки полагалось держать закрытыми во избежание несчастных случаев на тот случай, если бы шаттлу внезапно понадобилось отстыковаться от «прыгуна» и перейти на самостоятельный ход. Команда шаттла исполняла эти требования автоматически, а техники проявляли не меньшую осторожность, так как именно им пришлось бы устранять любые возможные повреждения, а также отвечать за них. Капля пота у уголка левого глаза на секунду отвлекла Маркуса, и он вытер ее относительно сухим рукавом рубашки. Оставить люк открытым не мог какой-то беззаботный член семей «ангелов», потому что все они находились на «Булавочной Головке» и здесь им вообще нечего было делать.

Оставались пилоты.

Протянув руку, Маркус освободил защелку, которая держала люк открытым. Он подумал, что пройдет его и закроет за собой, не тревожа своих «ангелов», но потом одернул себя – расслабляться непозволительно. Маркус уже взялся за люк, когда сильный порыв воздуха просвистел между металлической переборкой и резиновой прокладкой дверцы люка.

Маркус встревожился уже не на шутку. Это означало, что где-то в шахте открылся еще один люк.

Он закрыл крышку и закрепил ее одним поворотом колеса. Еще несколько «шагов» – и он оказался перед дверью, ведущей в грузовой отсек Э 2. Как и все двери, ведущие в любой отсек, эта была снабжена тремя металлическими запорами, надежно защищающими даже от вакуумной тяги. Ввиду того, что эта дверь вела в отсек с боевыми машинами, на ней имелся рычаг экстренного открытия, управлявший одновременно всеми запорами с обеих сторон.

Рука Маркуса задержалась на стальном рычаге, и он уже почти отговорил себя от того, чтобы идти дальше. Ему не нравилось играть роль навязчивой мамочки, постоянно напоминающей детям о том, что им надо убирать за собой. Но здесь это являлось составной частью его работы. Маркус вдруг представил себе, как Брент Карссков и Карлина прогуливаются по отсеку, и эта мысль опять чуть было не повернула его к выходу. Но Маркус удержался, убедив себя, что должен поступать, как надлежит командиру, и осторожно открыл дверь. Достаточно просто заглянуть. Если он увидит, что нарушает чье-то уединение, то с выговором можно подождать.

Дверь открылась, и Маркус оказался на решетчатой дорожке, окружавшей по периметру весь отсек и дававшей доступ к верхней части каждого из восьми боевых роботов, безмятежно «спящих» в своих боксах. Едкий запах охлаждающей эмульсии и смазки, смешанный со специфическим запахом металла и пластика, стал давно привычным и не вызывал никаких ощущений.

Приглушенное красное освещение, «ночное», как его называли, превратило устрашающего вида боевые машины в неких призрачных великанов. Маркусу были видны только три ближайших, остальные закрывала огромная тарелка радара «Карабинера» Коннора Монро. Оттолкнувшись, он подплыл к «Карабинеру» и, ухватившись за ступеньку у входного люка водительской кабины, принялся внимательно осматривать просторный и притихший отсек.

В иллюминаторе водительской кабины «Осы» Полы Джейкобе прыгали крохотные огоньки, словно кто-то подсвечивал себе карманным фонариком.

Маркус напрягся, сомнение и страх отозвались теплой волной и легким покалыванием по всему телу. В машине Полы явно кто-то есть. «Осу» отделяло от двери отсека метров десять. Добраться нетрудно, если он решит это сделать. Снова замигали огоньки. Их там определенно двое. Маркус подумал, что, прежде чем что-то предпринимать, надо вернуться и взять на помощь Фабера. Однако шум за спиной лишил его этой возможности.

Это было металлическое дребезжание, вероятно, кто-то наступил на слабо закрепленную решетку одного из люков. Маркус мгновенно подтянул ноги и убрал их под себя, готовясь оттолкнуться и полететь в любом направлении. Эта мера предосторожности оказалась излишней, когда он услышал резкий щелчок снимаемого предохранителя. С силой оттолкнувшись, Маркус полетел к середине отсека.

По голове «Карабинера», там, где он только что висел, дробью ударил мелкий град. Резкая боль в левой ноге подсказала, что не все пули прошли мимо.

Черт! Игольчатое оружие. Одно из самых опасных видов стрелкового оружия, с огромной скоростью стреляющее мелкими иглами из пластика. Входные отверстия обычно были ровными и чистыми, но пластик быстро расщеплялся и разрывал ткани изнутри. Надеясь, что ранение не очень серьезное, Маркус весь подобрался, готовясь к жесткому приземлению в центре отсека.

Снизу зазвучали голоса, по крайней мере двое мужчин чертыхались, выбираясь из тесной кабины «Осы». Сдержанный кашель за спиной, и еще один безжалостный выброс пластиковой смерти. Пули прошуршали в воздухе и рассыпались где-то у дальней стены отсека. Маркус понимал, что долго полагаться на такую удачу нельзя, но, к счастью, ему удалось скользнуть за левое плечо «Осы» в относительно безопасное место.

Удар о внутренний корпус шаттла оказался довольно сильным. Уже не пытаясь смягчить его, Маркус врезался плечом о какой-то выступ. Протянув руку, он ухватился за пожарную трубу, подтянулся, прячась от невидимого стрелка, и постарался взять себя в руки.

Противопожарный комплект. Трубы и свернутый шланг были едва различимы в темноте, но он увидел зеленую точку света над аварийной кнопкой. Что ж, в конце концов, это шанс. Маркус ударил по ней кулаком и был вознагражден за свое старание – свет сменился на красный. Кнопка включала не только насос, но также и систему предупреждения, сигналы которой поступали на капитанский мостик шаттла. Маркус знал, что пройдет еще несколько минут, прежде чем сюда кто-то доберется. Необходимо выиграть время. Маркус проклинал себя за отсутствие звукового оповещения, ведь Фабер совсем рядом.

Над ним стремительно нависли две тени. Трое против одного, подумал он. А у меня с собой никакого оружия. По-прежнему держась за трубу, Маркус выбросил вперед ноги, надеясь попасть противнику в какой-то жизненно важный орган. Его подошва наткнулась на ногу одного из нападавших. Маркус дернулся в сторону, чтобы избежать захвата. В следующую секунду чьи-то руки схватили его за лодыжку и оторвали от трубы.

Маркус подтянул ноги к животу, но бороться не стал. В отсутствие гравитации ни он, ни его противники не имели достаточной опоры, чтобы нанести удар. При любом нанесенном ударе тебя отбросит назад с такой же силой. То, что враг ухватился за него, было ошибкой. Теперь Маркус получил возможность сделать ответный ход. Свободной ногой он ударил противника в живот и сам отлетел назад. Мужчина потерял равновесие, но не разжал рук, и они оба закувыркались в воздухе. Свободной ногой Маркус ударил еще раз, рассчитывая на то, что противник его не отпустит. Сделай он это, и они разлетятся в стороны.

Что-то тяжелое обрушилось на Маркуса, придавливая его к полу. В борьбу вступил второй противник.

Если сюда доберется тот парень с ружьем, я пропал!

Подобравшись, Маркус резко раскинул ноги и руки, пытаясь сбросить хотя бы одного из врагов. Колено вонзилось во что-то мягкое. Раздался стон, и ноги Маркуса наконец-то освободились. Теперь Маркуса держал только второй. Этот парень то ли имел некоторый опыт борьбы в условиях низкой гравитации, то ли быстро учился этому. Обхватив Маркуса ногами, он упорно тянулся к его горлу. Откинув голову, Маркус ударил его по почкам. Оба покатились по полу.

Затем Маркус неожиданно ударился обо что-то головой. Сознания он не потерял, но искры из глаз посыпались. Вытянув руку, схватился за металлический шест-опору и сложился пополам, одновременно рывком подбрасывая себя вверх. Усилие это оказалось не напрасным – его противник ударился об опору лицом. Снова раздался стон, и захват ослабел. Маркус без особого усилия оттолкнул от себя потерявшего сознание врага и вытащил из-под него ногу.

Вцепившись в опору, Маркус внимательно вгляделся в полутьму.

Ну, приятель, где же ты?

Удар кулака пришелся Маркусу в правую челюсть, а когда его бросило в сторону, он получил еще один удар. В глазах у Маркуса померкло, а затем все погрузилось в красноватый туман. Ему еще хватило сил удержаться за стойку, но сильный пинок в живот заставил выпустить ее из рук. Маркус пролетел несколько метров, ударился спиной о стену и отлетел к лесенке обводной дорожки.

Вцепившись пальцами в перила, Маркус повис в воздухе, потряхивая головой и стараясь освободиться от окутавшей его мозг и парализующей волю паутины.

Он придет за мной. Надо сматываться отсюда.

Появилась чья-то тень, быстрая и молчаливая. Два кулака вытянуты вперед как некое подобие тарана. Маркус уклонился от столкновения, захватил его руки и прижал их к груди. Он пытался сбросить нападавшего, но еще не вполне пришел в себя после удара по голове, а противник сумел обхватить его ногами.

Схватка с незнакомцем в невесомости напоминала танец. Затем откуда-то справа раздался голос:

– Филипп, отойди в сторону.

Маркус уже успел позабыть о стрелявшем. Голос явно принадлежал женщине, но Маркус распознал в нем нотку отчаяния и понял, что незнакомка готова нажать на курок, и, если потребуется, убить обоих. До него донеслось еще одно предупреждение, и отчаянные усилия неизвестного Филиппа подсказали, что тот тоже услышал его. Теперь оба стремились разъединиться, и здесь Маркусу удалось рвануть ноги врага вверх, после чего толкнуть его в направлении голоса.

Ружье снова издало кашляющий звук, и острые как бритва иглы пронзили воздух. Большинство из них попало в тело противника Маркуса, которое резко дернулось. Несколько игл прошли мимо, пощадив однако Маркуса, и ударили по металлу где-то позади него. Маркус ощутил острые «укусы» в левой ноге и плече. Потом в левую ногу снова что-то ударило – Маркусу показалось, что у него сломана кость. Он потерял опору, и его отбросило на металлическую стену корпуса.

Закончилось все тем, что его понесло – увы, слишком медленно – к потолку. Левая нога горела огнем, и Маркус, задыхаясь, яростно скрежетал зубами. Немного сориентировавшись, он посмотрел в том направлении, откуда, как ему казалось, раздались выстрелы. Он различил лишь контур человека, склонившегося над плечом «Осы» и направляющего оружие в его сторону.

В следующий миг за спиной женщины мелькнуло какое-то темное пятно, ружье взлетело вверх, а чья-то рука, схватив голову стрелявшей, резко повернула ее. Глухой удар тела, упавшего на корпус «Осы», и звук гонга слились в истерзанном болью мозге Маркуса с тем, что он увидел. Огромная тень метнулась через «плечо» боевой машины, чтобы подхватить на лету падающего снайпера и удержать его.

– Ты в порядке, Маркус?

Низкий, сильный голос… Узнав его, Маркус облегченно расслабился.

– Томас? Откуда ты узнал?

– Услышал, как работает пожарный насос. Он же рядом с нашим спортзалом. Я и поспешил посмотреть, что здесь происходит.

А если бы насос находился где-то в другом месте… Об этом даже думать не хотелось.

– Самое время… – У Маркуса хватило сил только на это.

Потом его левая нога ударилась о потолок, и боль острым копьем пронзила его с ног до головы, погружая в чудесное забытье.