Текст книги "Плененные страстью"

Стоило герцогу подъехать к лестнице поместья, появился уставший лакей и окликнул конюха. Несколькими секундами позже к двери подошел дворецкий преклонного возраста, Симкинс, он проводил всех мужчин в холл, предварительно убедившись, что об их лошадях уже позаботились.

– Ваша светлость, мы не ждали посетителей. – Симкинс с нескрываемым любопытством рассматривал спящую пленницу Годрика.

– Симкинс, это мисс Эмили Парр. Она погостит у меня какое-то время. Пусть миссис Даунинг пришлет ей наверх служанку, чтобы помочь переодеться. Позаботьтесь о ней, однако не позволяйте покидать дом.

– Конечно, ваша светлость. К ней будут относиться как к принцессе.

– Только не разбалуй ее, Симкинс, – немного подумав, сказал Годрик.

Предполагалось, что, условно говоря, Эмили будут держать в клетке, и было бы правильнее не золотить эту тюрьму, по крайней мере, пока девушка не поймет, что находится под его контролем.

Годрика посетила внезапная мысль. Нужно не допускать к пленнице его камердинера, Джонатана Хелприна. Она представляла собой соблазн для любого мужчины, а юный Хелприн вовсе не типичный камердинер. Он родился и был воспитан под крышей Годрика, юноша чаще поглядывал на девушек, чем на одежду, что входило в обязанности хорошего комнатного слуги.

– О, и еще, Симкинс, – обратился к дворецкому Годрик. – Назначь мистеру Хелприну работу подальше от моих покоев. И дома, если возможно, вместо него пусть мне помогает один из лакеев.

На лице пожилого мужчины отразились сомнения, он явно был озадачен.

– Э… да, ваша светлость. Я прослежу, чтобы мистеру Хелприну дали занятие в каком-то другом месте, пока ваша гостья находится у нас.

– Спасибо.

Затем дворецкий поприветствовал остальных четверых мужчин, которые вслед за Годриком зашли в главный холл:

– Милорды.

– Симкинс, дьявол, как ты поживаешь? – засмеялся Чарльз. – Скучал по мне?

Слуга почти улыбнулся, но сохранил сдержанный вид.

– Хорошо, лорд Лонсдейл. В доме стало гораздо тише после вашего последнего визита, и я отлично спал, зная, что мне не нужен флот лакеев, чтобы отчистить пятна портвейна с ковра в гостиной.

– Хм, слово «портвейн» звучит восхитительно. Принесете мне стаканчик, когда освободитесь, ладно?

Чарльз ухмыльнулся Симкинсу, лакей покачал головой и оставил мужчин.

Седрик, приподняв трость с серебряным наконечником в виде головы льва, указал вперед:

– Пойдем, Люсьен. Давай согреемся у камина.

Они направились к очагу, и Чарльз последовал за всеми.

Эштон же поднялся по лестнице вслед за Годриком, который нес на руках Эмили. Герцог выбрал комнату рядом со своей, ту, где чаще всего обитала какая-нибудь его фаворитка. В отличие от других джентльменов, он беспардонно селил любовниц в своем поместье, не обращая внимания на возможные слухи.

Годрик кивком указал на дверь, чтобы Эштон открыл ее.

– Э… Ты хочешь держать девушку так близко возле себя? – деликатно поинтересовался Эштон.

– Да. Она наверняка попытается сбежать. Я смогу лучше ее услышать, если будет рядом.

Эштон распахнул дверь, и взору предстала кровать с сиреневым балдахином, накрытая голубым покрывалом. Годрик опустил Эмили, поднял ее голову и подложил подушку под блестящие локоны. Во время борьбы прическа девушки распалась, но ему даже нравился этот беспорядок.

Эштон окинул взглядом небольшую дверь, замаскированную под стену, а Годрик ухмыльнулся.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Эш…

Дверь вела прямо в его спальню.

– Меня не касается, что ты будешь с ней делать.

Несмотря на постоянные попытки быть совестью их сплоченной компании, Эштон не являлся святым. Кивнув, он вышел, оставив его светлость наедине. Хозяин поместья взглядом скользил по беспомощной девушке, лежавшей на кровати. Ее платье из муслина испачкалось в грязи и песке. Нос и щеки измазались грязью. На первый взгляд, она выглядела как маленькая пугливая сирота, но изгибы ее тела мучительно напоминали Годрику, что она женщина. Не в силах удержаться, он сел рядом, взял ее лицо в свои руки и провел по щекам подушечками больших пальцев, чтобы оттереть грязь. У нее была мягкая кожа; от его прикосновения Эмили пошевелилась и переменила позу, ближе придвинувшись к его правому бедру.

Погребенные эмоции пробудились вновь, сжимая горло мужчины и обжигая его грудь. Он опять стал юношей, зачарованным обаянием девушки. Утраченное навсегда время, невинность, давно вырванная из его истекающей кровью души.

Поднявшись, он отступил к двери. Там задержался, блуждая взглядом по ее фигуре. Им овладело сильное желание. Ему хотелось привязать ее к себе, но он чувствовал, что она ускользнет, будто песок сквозь пальцы.

Как она отреагирует, когда он придет к ней утром? Конечно, с негодованием и отвращением.

Он ведь вытащил ее из экипажа, жестоко обращался и опоил опиумом. Он не был героем, а такая девушка как она заслуживала рыцаря на белом коне.

Он разрушал все, к чему прикасался.

Опустив голову, Годрик закрыл дверь и пошел вниз к своим друзьям.

Глава 2

Рано утром солнечный свет просочился сквозь сиреневые занавески, оставив лиловые тени на покрывале. Эмили проснулась от боли. Это ощущение озадачило ее. Она села на массивной кровати и внимательно осмотрела комнату, обставленную с элегантностью, достойной королевы. На короткий миг, пока рассматривала красивую меблировку, Эмили почувствовала себя как в сказке.

Соскользнув с постели, девушка направилась к деревянному шкафу с золотой отделкой и осторожно потянула за ручку одного из ящиков. Он выдвинулся, обнажив коллекцию женских сорочек из тонкого словно паутина шелка. Эмили провела пальцем по роскошной одежде, вздохнула и отвернулась, мельком взглянув на себя в зеркало на туалетном столике. Она вскрикнула и поднесла руку к губам. Ее взгляд упал на отражение собственных глаз, широко открытых от зрелища грязного и потрепанного платья.

Всплыли воспоминания, а ужас объял ее с новой силой, лишив самообладания. Где она находилась? Куда они ее привезли? Эмили сделала попытку поправить прическу, ее руки дрожали. Она поморщилась.

«Что же мне делать?»

Девушка с трудом могла сконцентрироваться на своих мыслях, потому что тупая головная боль застилала глаза – последствия настойки опиума, как предположила она. У нее было смутное ощущение, что в тот момент, когда она стала просыпаться от сильной тряски, похитители отключили ее во второй раз.

Одежда Эмили не подлежала ремонту, но это не имело значения. Ей нужно было бежать.

Она принялась сновать взад-вперед по комнате, потом остановилась, заметив муслиновое платье небесно-голубого цвета, лежавшее на стуле рядом с темно-синими домашними туфлями и лентами для волос. К платью была приколота маленькая записка.

Дорогая мисс Парр!

Надеюсь, Вам хорошо спалось.

Я распорядился, чтобы миссис Даунинг сняла с Вас утром мерки и перекроила это платье. Пожалуйста, спускайтесь к завтраку, когда освободитесь.

С уважением, мистер Симкинс, дворецкий, и миссис Даунинг, домоправительница его светлости, Годрика Сен-Лорана, герцога Эссекского.

Эмили уставилась на записку.

Герцог Эссекский? Ее дьявольским похитителем оказался не кто иной, как Годрик Сен-Лоран? По крайней мере, она не была в опасности, как беспокоилась вначале. Эти мужчины принадлежат к тому же социальному классу, что и она, а значит, не убьют и не причинят ей вреда, как разбойники, за которых она приняла их прошлой ночью.

Ее подруга Анна Чессли немного рассказывала ей о Годрике и его друзьях. Она называла их Лигой Бунтарей, произнося это шепотом, отчасти из-за страха, частично по причине восхищения. Насколько знала, эти господа не придерживались правил и моральных устоев. Если верить слухам и рассказам, напечатанным в «Квизинг-глаз газет».

Она также слышала имя Эш прошлой ночью, вполне вероятно, что это Эштон Леннокс, богатый барон. Остальные двое, без сомнения, Люсьен Рассел, маркиз Рочестер, и Чарльз Хамфрей, граф Лонсдейл. Эмили подавила горький смех. Разве юная дебютантка могла мечтать о подобном романтичном опыте – быть похищенной пятью самыми красивыми, богатыми, влиятельными и высокородными мужчинами во всей Англии?

Эмили, однако, не хотела ничего другого, кроме как сбежать, не приняв ни от кого из них предложения выйти замуж. Это был не тот тип мужчин, с которыми стоит связывать себя узами брака. Тем не менее она задалась вопросом, каким мужем оказался бы герцог Эссекский. Хороший любовник, если верить слухам, но, скорее всего, он предпочтет брак по расчету, а не по любви.

Тщательно умывшись свежей водой из чаши, девушка надела принесенное мистером Симкинсом платье прелестного простого покроя с пуговицами спереди. Юбки были подрезаны так, что как раз открывали носки ее туфель, рукава же слегка приподняты у плеч.

Эмили дернула за дверную ручку. Дверь не шелохнулась. Как, скажите на милость, она должна выйти? Ее заперли здесь. Заманили в ловушку. Тело девушки напряглось от волны паники. Подбежав к окну, она толкнула раму, но та не поддалась. К своему ужасу, Эмили заметила пару гвоздей, забитых глубоко в дерево и блокирующих раму. Лихорадочно осмотрев комнату, она обнаружила узкую, едва различимую дверь слева от кровати.

«Куда, черт возьми, она ведет? Наверное, отдельный вход для слуг. Не исключено, надо попробовать».

Ручка поддалась, и дверь открылась внутрь второй спальни.

Возле одной из стен стояла кровать с балдахином. Взгляд Эмили упал на лежавшее на простынях тело. Она хорошо рассмотрела обласканную солнцем мускулистую спину и темноволосую голову… Герцог. Он поместил ее в смежную комнату. Эмили бесшумно прошла к его двери. Та тоже была закрыта. Девушка устремилась к окну, но, как и в ее комнате, оно не открывалось.

Она вновь ринулась к двери, налегла на нее всем телом, уже подумав, не позвать ли ей на помощь. Губы Эмили разомкнулись, крик готов был сорваться с языка, но потом девушка вдруг остановила себя. Она в его доме, тут его слуги. И никто не поможет, особенно пленнице герцога. Вместо страха появился гнев, по крайней мере, на какое-то время.

– О, ради бога! – затаив дыхание, проворчала она и обернулась к Годрику.

Внимание Эмили привлек слабый золотистый отблеск на противоположной стороне кровати возле стены. Она на цыпочках пошла в том направлении по деревянному полу. Дыхание мужчины было спокойным и медленным, он еще крепко спал.

– О да. – Небольшая связка ключей, сверкающая на солнце, висела на кожаном ремешке, обрамлявшем запястье Годрика.

Эмили сомневалась: подождать, пока он сам проснется, или попытаться бежать сейчас и, вполне вероятно, разбудить его при попытке снять ключи.

Рука с ключами лежала на противоположной стороне кровати, почти у стены. Чтобы достать их, Эмили пришлось бы перелезать через герцога. Ее пульс ускорился и кровь прилила к ушам, пока она пыталась принять решение, что же делать. Она должна прикоснуться к нему, к мужчине, который похитил ее и накачал опиумом. Не просто прикоснуться… но переползти через его длинное тело… по его кровати. Может ли сделать это? Отец всегда называл ее храброй. Но, находясь так близко к мужчине, одна, закрытая с ним в его спальне, найдет ли достаточно смелости, чтобы добыть эти ключи?

Закрыв глаза, девушка прокрутила в голове, как мужественно вела себя накануне ночью.

«Я смогу это сделать. Я должна».

Она подняла юбки выше колен, поставила одну ногу на дубовый каркас кровати и начала ползти. Расставив шире руки и колени, распределила свой вес. Хуже всего, если кровать прогнется и Эмили разбудит этого дьявола.

Годрик был таким крупным, что ей потребовалась вся осторожность, чтобы схватить ключи и не упасть при этом. Затаив дыхание, Эмили наклонилась вперед, ее грудь была в нескольких дюймах от его спины, когда она дотянулась до ключей от своей свободы. Она просунула один палец под кожаный ремешок на его запястье и потянула на себя, но ремешок прилип к его коже.

Придется дотронуться до герцога. На секунду у девушки перехватило дыхание. Воздух обжигал легкие, и она безуспешно пыталась изыскать другой способ. Но не находила его. Ей необходимы ключи, а они привязаны к мужчине на кровати.

Большим и указательным пальцами Эмили подняла его запястье на дюйм от постели, другой же рукой потянула ключи из-под его руки.

Ткань вокруг ее колен начала скользить. Гравитация сработала против ее шаткой позиции. Еще секунда, и она…

Бабах!

Эмили упала на спину Годрика, распластавшись перпендикулярно ему. Он тихо простонал, перевернулся под ней на спину, и она передвинулась, пытаясь сохранить положение сверху. Его правая рука – ключи все еще висели на ней – расположилась на пояснице девушки, поглаживая ее.

Эмили резко вздохнула. Она лежала поперек его живота и таза. Он все еще спал. Она передвинулась, попробовав достать до руки Годрика и не разбудить его при этом.

– М-м-м… ты шалунья. – На лице мужчины появилась сонная улыбка. – Эванджелина, теперь не увиливай.

Эванджелина? Наверное, его фаворитка. Эмили нахмурилась и снова потянулась к его руке, но все напрасно. Рука Годрика, скользнув по ее спине вниз, игриво пошлепала девушку по ягодицам.

Эмили высвободилась.

– Как вы смеете!

Она попыталась быстро встать с кровати, но ее ступни запутались в покрывале и девушка упала на пол.

Годрик непонимающе уставился на нее.

– Что за… Мисс Парр? Ради бога, что вы делаете в моей спальне? – Он подскочил, однако вновь упал на подушки, посмотрел на свою руку и застонал.

Эмили отбежала в дальний угол комнаты, ее сердце билось в груди, как птица в клетке. Мускулы мужчины напряглись от движения, будто у огромной откормленной пантеры. На секунду девушка представила, каким бы он мог быть защитником – его тело лежало перед ней, словно щит, мышцы натянуты, предплечья напряжены. Затем Эмили вспомнила, как он вытащил ее из экипажа, их жестокую борьбу.

– Отпустите меня, сейчас же!

– Я не держу вас, – раздраженно проворчал Годрик.

– Я хочу сказать, дайте мне уйти. Моя спальня заперта. – Топнув ногой в домашней туфле, она пристально посмотрела на него, но это не подействовало, потому что он продолжал лежать на спине с закрытыми глазами. – Я требую освобождения!

– Я требую тишины и покоя спозаранку, – пробормотал Годрик.

– Ну же? – Эмили опять топнула по полу, довольно-таки раздраженная тем, что по-другому привлечь его внимание не получилось.

Она не осмелилась подойти ближе. Воспоминание о том, как он одолел ее прошлой ночью, заставило девушку снова вздрогнуть от страха, но она должна была сохранять храбрый вид.

Годрик, отбросив простыни, сел в кровати. Эмили едва не потеряла голову от вида его обнаженной груди. Он, улыбнувшись, неспешно потянулся за простыней, чтобы накрыть себя. Девушка с трудом дышала, ее лицо горело. Так вот, значит, как выглядел обнаженный мужчина? Он выглядел… прекрасно. Каждая его мышца говорила о жестокости и опасности. У нее пересохло во рту и, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, она облизнула губы.

– Не хотите ли присоединиться ко мне, мисс Парр? – Он похлопал по кровати.

Эмили неосознанно отступила на шаг и уперлась спиной в дверь.

– Я всего лишь пошутил. – Уголки его губ опустились, как будто ее реакция огорчила его.

– Шутка? Пожалуйста, ваша светлость, просветите меня, как эта ситуация может хоть отдаленно быть забавной. Я должна вернуться в Лондон немедленно и постараться исправить урон, который вы нанесли моей репутации. – «И моей жизни». Она скрестила руки, пытаясь совладать с собственными чувствами.

– Боюсь, это невозможно.

Сначала его ответ показался Эмили бессмысленным, ведь она не ожидала, что Годрик станет отрицать ее право покинуть это место.

– Что? Почему нет?

– Потому что я привез вас сюда, чтобы разорить.

Она изучала его упрямый подбородок и холодные зеленые глаза, стараясь найти хоть какие-то признаки истинных намерений этого мужчины.

– Ну что ж, по крайней мере, вы прямолинейны. Или это еще одна шутка? – Девушка не могла представить, как она сохранит свою репутацию, даже если это шутка.

Затем она заметила светло-лиловый синяк на его щеке. Следствие удара, нанесенного ею прошлой ночью и оказавшегося таким же сильным, как она и надеялась. Эмили еще никого и никогда не била, но он заслужил это и даже больше, если бы осмелился прикоснуться к ней снова.

Ситуация вдруг прояснилась для нее и ни капельки ей не понравилась. Когда она вернется в Лондон, то лишь самые отчаянные охотники за наследством захотят взять ее в жены. После такого скандала Эмили еще повезет, коль ее захотят видеть в обществе, не говоря уже о поисках подходящего мужа. Хотя… взгляд девушки резко переместился на лицо Годрика. Поступит ли он благородно после осуществления какой бы то ни было части своего плана, предполагающей ее разорение? «Могу ли я убедить его сознаться в своих действиях и жениться на мне?» Выбор был между ним и охотниками за наследством. Она отказывалась рассматривать в качестве варианта Бланкеншипа.

Вздохнув, Годрик встал с кровати, намереваясь одеться. Эмили попятилась, чтобы он не смог дотянуться до нее, лицо девушки стало вишневым, пока она делала вид, будто не смотрит на его обнаженное тело. Ее наивная вера в то, что ежели она не будет стоять у него на пути, то сохранит безопасность, выглядела весьма очаровательно. Если бы Годрик действительно этого хотел, он мог бы повалить Эмили на кровать и овладеть ею. Но в этом было мало удовольствия. Сразу же уложив женщину в постель, мужчина терял радость от процесса соблазнения.

Она перестала суетиться и смело взглянула ему в глаза.

– Зачем разорять меня? Есть много других юных наследниц, у которых денег побольше. Вы планируете жениться на мне?

Эмили приподняла свою золотистую бровь – немой вызов, который показался ему забавным. Она все схватывала на лету и была дерзким юным созданием, ему следовало отдать ей должное за это.

– Реванш – единственное, для чего вы мне нужны. Вас удовлетворил такой ответ? Вините во всем своего дядю. – Годрик прошел через комнату, чтобы умыть лицо.

– Моего дядю? – Эмили сдвинула брови и разжала губы, глубоко задумавшись над открытием, что она является орудием мести.

Его светлость, наклонившись, умыл лицо в миске у прикроватного столика и вытер насухо полотенцем. Затем набросил на себя халат.

– Ваш дядя взял у меня огромную сумму денег и, как мне передали из достоверных источников, расплатился ею с другими своими кредиторами, вместо того чтобы инвестировать. Мои деньги пропали.

– Это все еще не объясняет причину того, почему я здесь. – Она прикусила нижнюю губу, в ее глазах читался проницательный ум.

Прошла целая вечность с тех пор, как он смотрел на лицо женщины и находил ум той действительно привлекательным. Эмили, вне всяких сомнений, была и умна, и обворожительна.

– Что вы намерены со мной делать? – В ее голосе прозвучало такое отчаяние, что это привлекло внимание Годрика.

Девушка села на край кровати, в глазах у нее читалось недоверие. Так и не решив, что же надеть, герцог прошел через комнату, приблизился к ней и приподнял ее подбородок, тем самым заставив посмотреть на него.

– Я должен подержать вас здесь какое-то время, пока не увижу, что ваш дядя полностью уничтожен, потом, возможно, верну вас в Лондон. Пока вы тут, милости прошу делить мою постель.

Он постучал указательным пальцем по носу Эмили, пытаясь подзадорить ее, но из-за его слов она лишь сильнее нахмурилась. Годрик сел перед ней на корточки.

– Вам не причинят вреда, мисс Парр. Даю вам слово джентльмена.

– Джентльмена? – с насмешкой переспросила она. – Да уж, вы джентльмен. Вытаскивающий женщин из экипажа и накачивающий их опиумом. У вас нет ни капли чести. Я даже не понимаю, какое это имеет отношение к моему дяде. Мужчины, подобные вам, губят таких женщин, как я, даже не задумываясь. Ну же, скажите, что это не так.

Он засмеялся.

– Я и не собирался отрицать ваше предположение. Однако хочу, чтобы вам стало ясно: я гублю женщин с определенной целью, не ради спортивного интереса. – Он оперся бедром о шкаф, внимательно наблюдая за ней. – Уверен, вы понимаете, как легко будет вашему дяде продать вас мужчине в качестве жены, чтобы покрыть свои долги. Ну что ж, никто не возьмет вас, если я вдруг окажусь первым.

Глаза Эмили потемнели.

– То есть вы похитили меня, чтобы расквитаться с дядей? – Она чуть повысила голос, но не до крика. – А обо мне вы не подумали? Я здесь невинная сторона. Мой дядя потребует, чтобы вы женились на мне, и тогда нам придется куковать вместе.

Годрик громко рассмеялся.

– Эш говорил, что вы умная. Но я не предполагал, будто у вас к тому же и прекрасное чувство юмора.

– Юмор? Я не вижу в этом ничего смешного. Да, я сильно желала выйти замуж, но в мои планы не входило получить в мужья кого-то вроде вас. – Эмили скрестила руки на груди.

– Мисс Парр, не думаю, что вам доподлинно известно, кто я.

Годрик заметил неприятный огонек в ее глазах.

– Я знаю, кто вы. Герцог Эссекский. Истинный дьявол, как говорят дамы. Вы губите женщин одним лишь взглядом.

– Всего лишь взглядом? Я думал, мне нужно хотя бы произнести имя дамы… – тихо засмеялся он, но она не последовала его примеру.

Ее щеки порозовели. Губы разомкнулись еще шире, а грудь начала вздыматься и опускаться в унисон участившемуся дыханию. Это напомнило ему испуганного воробья, однажды залетевшего к нему в кабинет. Он вынужден был помочь ему вылететь в окно, но тот поранил себя, от страха врезавшись во что-то.

– Скажу начистоту, мисс Парр. Я ни разу не позволял обществу и его правилам диктовать мне, как жить. Ваш дядя мог бы попытаться вести со мной общественную войну, чтобы приковать меня к вашим ногам, но мы никогда не ступим в церковь вместе. Вы понимаете? И все же не стоит так огорчаться, моя дорогая. Я щедрый любовник. Если я пойму, что мы подходим друг другу, я сделаю вас своей фавориткой. Я не расположен к серьезным отношениям, но хорошо содержал бы вас до конца жизни. Это не так и ужасно, быть любовницей герцога.

В ее фиалковых глазах отражалась даль, в них читалось смирение, голос звучал серьезно:

– Все ли мужчины столь же бессердечны, как вы? Разве вам не ясно, что вы отнимаете у меня? Мне нужно выйти замуж. Мои родители погибли. У меня был только один шанс обрести счастье и спокойствие, и вы отобрали его, завладев моим экипажем. – Слезы затуманили ее глаза, секунду спустя она опустилась на колени и ее тело содрогнулось от сдерживаемых тихих рыданий.

Годрик с ужасом наблюдал за всем этим. Внутри у него все сжалось. Уже не впервые женщина плакала из-за него, между тем эти слезы исходили не от разгневанной любовницы, а от юной девушки, по-настоящему невинной.

Без какой-либо задней мысли он обнял Эмили. У него появилась жгучая потребность защитить ее от всех, и, казалось, она крепко засела ему в голову. Тело девушки содрогалось, а ладони невольно перемещались по его голой груди, плечам и рукам. Что-то едва ощутимо тянуло его за правую кисть; подавшись назад, Годрик с удивлением заметил, как она снимает кожаный ремешок со связкой ключей. Он извлек ключи из сомкнутой руки пленницы, медленно разжав ее пальцы, один за другим.

Его светлость безудержно рассмеялся, взглянув в ее разъяренные глаза.

– Мисс Парр, у вас удивительно проворные ручки. О, каким вещам я мог бы вас научить… – Он хотел обнять ее снова, но девушка увернулась.

Эмили робко отошла на несколько шагов назад, настороженно глядя на него. Девушка, плачущая в его руках, улетучилась. Очень правдоподобный обман. Умная девчонка.

– У меня серьезные сомнения по поводу того, что вы можете научить меня чему-то полезному, ваша светлость. – Она присела в неглубокий насмешливый реверанс и устремилась в свою комнату, захлопнув за собой дверь.

Секунду спустя послышался звук придвигаемого к двери туалетного столика. Годрик, ухмыльнувшись, начал тихо насвистывать.

Стоит дать ей время на размышления. Да и ему определенно требуется несколько минут, чтобы вернуть самообладание, особенно ниже пояса.

– Что значит похитили?

По дому Альберта Парра эхом разносилась ярость Томаса Бланкеншипа. Альберт сидел за своим столом, потирая глаза и стараясь оставаться спокойным перед своим компаньоном, человеком, которому он задолжал много денег.

– Здесь, в письме, все сказано. – Парр протянул записку Бланкеншипу, который выхватил ее.

Мужчина стоял перед Альбертом, тяжело дыша, двойной подбородок дрожал у шеи – такой вид должен был бы унять страх Парра, но этого не произошло. Совсем наоборот. Бланкеншип выпустил изнутри себя демона с когтями, слюнявыми зубами и холодным блеском черных глаз.

Альберт вздохнул. Накануне вечером он приезжал в дом Чессли, чтобы отыскать Эмили. Дочь барона, Анна, сообщила ему: Эмили так и не приехала. Альберт сразу же насторожился. Он не думал, что она не приехала из-за встречи с каким-то другом, но, возможно, ошибался и Эмили решила показать свободолюбивый характер.

Наверное, она, вознамерившись избегать Бланкеншипа, искала прибежища у друга. Не то чтобы у нее было много приятелей, по крайней мере, он никого из них не знал.

Только когда приехал домой, уставший и раздраженный из-за упрямства девушки, он узнал правду. Дворецкий протянул ему записку, оставленную кучером, которого он нанял, чтобы доставить Эмили на бал. Изнуренный возничий подтвердил, что ее похитили пятеро мужчин, но без небольшого вознаграждения отказался рассказывать детали. Альберт, поморщившись, бросил несколько монет в протянутую ладонь извозчика.

История, которую тот поведал, казалась фантастической. Его невинной племяннице удалось перехитрить разбойников и почти убежать, дважды. Слушая этот рассказ, Альберт представлял Эмили в образе какой-то героини приключенческой книги. Оказалось, она обладала более сильным характером, нежели он считал, но потом эта идея перестала быть занимательной и закралось мрачное предчувствие.

Альберт сразу же идентифицировал наклонный почерк в письме, даже несмотря на то что в записке почти отсутствовали детали и она была без подписи. После нескольких сделок с герцогом Эссекским, Альберт прекрасно знал его необычный почерк. Но что было еще печальнее, так это содержание письма. Эссекский утверждал, будто ему известно об украденных Альбертом деньгах, поэтому он и взял своего рода «возмещение». Естественно, имел в виду Эмили.

Сдвинув брови, мужчина снова принялся изучать записку, не обращая внимания на Бланкеншипа, расхаживавшего взад-вперед, словно лев в клетке. Если Эссекский запятнал ее репутацию, у нее будет полное право требовать женитьбы, а это значит… Его тело объял ужас. Коль Эссекский станет его законным родственником, Альберт навсегда попадет под власть этого человека. В связи с подобным поворотом событий герцог мог даже поселиться в миле от ближайшей церкви.

Нет, он не женится на Эмили. У Альберта не было способа заставить его, и Эссекский знал это. Эмили погублена, а без нее он не сможет заплатить Бланкеншипу. Альберт с трудом дышал из-за обуявшей его паники.

– О господи.

– Что? – проворчал Бланкеншип.

– Ничего. Я устал, и это похищение огорчило меня. – Последнее, что он сделает, это признается в своих страхах Бланкеншипу. Все зависело от женитьбы партнера на Эмили. По неофициальной договоренности между ними было решено: наследство девушки, деньги, вложенные в судоходную компанию брата Альберта, перейдут Бланкеншипу, и это покроет все долги Парра.

Бланкеншип перестал расхаживать взад-вперед.

– Ты так уверен, что это герцог Эссекский удерживает ее?

Альберт опустил глаза на стол, избегая горящего взгляда собеседника.

– Я бы всегда узнал этот почерк.

Бланкеншип переварил сказанное, прежде чем ответить.

– Что заставило его захватить девчонку?

– Я должен Эссекскому двадцать тысяч фунтов. Мы совместно инвестировали эти деньги, но проект стал дефицитным. Я использовал его средства для выплаты части долга тебе. А он узнал о пропаже своих денег. – Альберт подавил желание положить голову на стол и замереть в таком положении вплоть до собственной смерти. – У этого человека жестокий нрав, и теперь в качестве отместки он взял Эмили.

Бланкеншип изучал письмо, его нос и щеки покраснели от раздражения.

– Зачем герцогу рисковать, вызывая слухи в обществе, из-за столь незначительной суммы? У него инвестиций в десять раз больше, и по сравнению с его годовым доходом эта сумма смехотворна.

– Просто он так себя ведет. Он один из тех бунтарей, из той группы, что проводит ежемесячные встречи в клубе Беркли.

– Да-да, Лига Бунтарей, или кто они там такие. Избалованные любовники, ничего более. Не важно. Я хочу, чтобы мне вернули девчонку. Она моя! – Бланкеншип проворчал это так злобно, что Альберт снова выпрямился на стуле.

– И как ты предлагаешь мне ее вернуть? Эмили захватил герцог. Ее репутация испорчена, даже если он еще и не прикасался к ней.

– Потребуй, чтобы Эссекский немедленно отправил ее назад. – Сказав это, Бланкеншип швырнул письмо на стол Альберта.

– Пусть я и вызову его на дуэль, он наверняка обернет все в шутку. Теперь у него есть то, чего он желал, и он не вернет ее – до тех пор, пока не удостоверится, что она окончательно погибла в глазах общества.

– Ты не хочешь, чтобы она вернулась?

Холодный, как смерть, взгляд Бланкешипа встревожил Альберта.

– А что с нашей договоренностью? Твои долги покроются лишь когда девчонка станет моей.

До сегодняшнего дня Альберт не сожалел об их нелегком партнерстве. Что-то дьявольское, нечто темное и жестокое было в глазах второго мужчины, и это заставляло его нервничать.

В то время как о герцоге Эссекском ходили слухи, будто он великий искуситель, за Бланкеншипом в стенах лондонских публичных домов закрепилась репутация самого непристойного из всех живых. Из его постели женщины вставали в синяках и с рыданиями. Альберт был не из тех, кто судит других по их интимному поведению, но от осознания того, что Эмили станет одной из постоянных жертв Бланкеншипа, его тошнило. Тем не менее что ему оставалось делать? По причине его долгов они с племянницей могли оказаться на улице, если бы кредиторы потребовали заплатить по счетам. Во всяком случае, брак племянницы с Бланкеншипом поможет сохранить крышу над их головами.

Раз уж ее захватил герцог Эссекский, возможно, это и к лучшему для всех, включая его самого.

– Меня не интересует ее возвращение. Я же собирался продать ее тебе, не так ли? Как вижу, теперь у нее есть шанс привлечь внимание герцога, в качестве супруги или же любовницы, и я вскоре избавлюсь от нее.

Это было правдой. Накормить и одеть девушку стоило огромных денег для человека, погрязшего в долгах. Дело не в том, что она ему не нравилась, просто у него почти не было выбора. Если он хотел не подпускать кредиторов.

– То есть ты не станешь сообщать в полицию? Кто-нибудь все равно заметит, что она пропала. Слуги разболтают, Парр.