Текст книги "Смертельный медовый месяц"

3

В закусочной обслуживала официантка.

– Понедельник! Как я его ненавижу! Все остальные дни нормальны, но понедельник ужасен. Кофе?

– Один черный, один с молоком.

У стойки находилось двое мужчин, похожих на водителей грузовиков, и один с наружностью фермера. Официантка принесла заказанное кофе и поставила на стол обе чашки.

Когда официантка подошла, он заказал еще два тоста с маслом и мармеладом.

Он разложил на столе карту, рассмотрел ее и наметил карандашом маршрут. Джулия в это время пила кофе маленькими глотками и рассматривала закусочную. Когда он закончил изучать карту, она выпила свой кофе.

– Мне совершенно незнакомы эти места.

– От Монтигемло уже наверняка что-то узнаешь.

– Я думаю о другом.

Он выпил кофе и сверил свои часы с электрическими часами, висевшими над стойкой.

– Без двадцати восемь.

– Мы должны ехать?

– Скоро.

Он встал.

– Я выпью еще чашку кофе. Как ты?

– Хорошо.

Он отнес обе чашки к стойке. Официантка рассказывала обоим шоферам о том, как она ненавидит понедельник. Это была полная женщина с вьющимися волосами.

Когда она кончила беседовать с шоферами, Дэви попросил две чашечки кофе и отнес их к столу.

* * *

Они пересекли небольшой населенный пункт. Вывеска объявляла, что теперь можно ехать с нормальной скоростью. Он нажал педаль газа.

– Это был Фортстейн, Дэви. Вейтлайк через три мили.

– И как ехать?

– Прямо по дороге АБ.

Он кивнул. Во время этой долгой поездки она следила за маршрутом и объясняла направление дорог. Карта лежала у нее на коленях, и она сообщала ему, где он должен ехать медленно я где нужно сворачивать. Но большую часть времени она молчала – не потому, что не хотела разговаривать, а из-за пропасти, которая пролегла между ними. Непринужденная беседа казалась неуместной, а начинать разговор о случившемся ей просто не хватало мужества.

Незадолго до этого, ночью, они остановились в одном мотеле. Джулия попросила его принести оставленный в машине чемодан, и он сходил за ним в машину. Она разделась при свете, затем погасила его и легла в постель со стороны окна, он лег со стороны двери. Он ждал, и она наклонилась к нему и поцеловала в щеку. Потом снова отодвинулась в сторону.

– Ты сможешь заснуть, Джулия?

– Я думаю, да.

Через десять минут он услышал ее ровное дыхание и понял, что она спит.

Он не мог уснуть. Сказывалась усталость, его тело требовало отдыха, но он ничего не мог поделать. Наконец, ему удалось немного расслабиться, и он почти задремал. Но потом опять возникли воспоминания, и в нем снова поднялась волна гнева. Его дыхание стало тяжелым, а сердце застучало быстро и жестко. Время от времени он вставал, садился в кресло у окна, выкуривал в темноте сигарету и опять шел к постели.

Около четырех часов он заснул. Без четверти шесть он услышал сдержанные рыдания и тотчас же проснулся. Джулия лежала с закрытыми глазами и плакала во сне. Он разбудил ее и успокоил. Через несколько минут она снова заснула, а он встал и оделся.

Сейчас он, не глядя на нее, говорил.

– Как только мы будем в Монтичелло, ты пойдешь к врачу.

– Нет.

Он посмотрел на нее и увидел, как она прикусила губу.

– Я не хочу, чтобы меня кто-то обследовал, прикасался ко мне.

– И это все?

– Я просто не хочу этого. А если врач что-то и заметит, разве он не должен будет доложить, как и в случае пулевого ранения.

– Не знаю. Но если они тебе что-нибудь изуродовали...

– Они мне ничего не изуродовали. Мне кажется, они не причинили мне никакого вреда. Я проверила и уверена в этом. Ни разрывов, ни кровотечений нет. – Ее голос, звучавший до этого совсем пусто и глухо, стал немного жизнерадостнее. – Дэви, эти полицейские были просто глупцы.

– Почему?

– Они сделали совершенно неверные выводы из того, что в бунгало Кэрролла был такой беспорядок. Они думают, что Кэрролл боролся со своими убийцами, и что это они выволокли его наружу и там застрелили.

– Об этом я вообще не подумал. Разве они так решили?

– Они разговаривали на улице перед тем, как ты вышел из ванной, – она помолчала немного. – Дэви, они причинили мне не слишком большую боль. Мне не нужно показываться врачу.

– Значит...

– Это было не особенно больно. Врач, у которого я консультировалась перед замужеством...

Он ждал.

– Он рассказала мне про определенные мускульные упражнения... чтобы нам обоим было легче... – она замолчала, а он ждал, пока она соберется с силам и продолжит, – стать мужем и женой.

Он продолжал смотреть на дорогу и не сразу заметил, что костяшки его пальцев почти побелели, а руки слишком сильно сжимают руль машины. Он немного расслабился и сдвинул руки на руле так, чтобы Джулия не видела их.

Через некоторое время он ухмыльнулся.

– Что ты смеешься?

– Я представил себе, как ты развиваешь свою мускулатуру. – Он засмеялся, и она тоже не могла удержаться от улыбки. Это был первый раз после убийства Кэрролла, когда один из них рассмеялся.

– Есть еще одна причина, почему ты должна пойти к врачу.

– И какая же?

– Я не знаю, как и сказать. Ну – предположим, что ты беременна...

Она не ответила.

– Это, конечно, некрасиво – думать об этом. Но что поделаешь. Бог мой!

– О, Дэви...

Он поехал тише.

– Послушай, – сказал он, – об этом тебе не нужно беспокоиться. Против этого всегда можно что-то предпринять. Официальные предписания в разных штатах немного различаются, но я знаю с десяток врачей, которых не беспокоят предписания. Когда жертва изнасилования беременна, она вполне может потребовать аборта. Это не проблема...

– О, боже. Я никогда не думала об этом. Именно это тебя беспокоило, не правда ли? Возможно, всю ночь напролет.

– Значит...

– Я не беременна, Дэви. Я принимаю пилюли. Это было одним из моих сюрпризов. Это врач дал мне такие маленькие желтые пилюли. Так что я просто не могу забеременеть.

И тут она начала плакать. Он хотел остановиться, чтобы утешить Джулию, но она сказала, что можно ехать дальше: с ней все в порядке. И он поехал вперед, а она действительно вскоре перестала плакать.

– Не беспокойся обо мне, Дэви. Я больше не буду плакать – вообще не буду.

Они быстро продвигались вперед. Лишь один раз остановились, чтобы заправиться горючим и что-нибудь перекусить. Около половины первого они прибыли в Нью-Йорк и сняли двухместный номер в Ройялтоне, на 44-ой Западной улице. Привратник поставил их машину на стоянку. Комната находилась на первом этаже. Бой принес багаж, поставил его в шкаф, открыл окно, поблагодарил Дэви за чаевые и ушел. Дэви подошел к окну. Вид был не очень привлекательный: боковой фасад какого-то административного здания.

– Ну, вот мы и здесь.

– Да. Ты часто бывал в Нью-Йорке?

– Дважды в уик-энд во время учебы в колледже. Потом приезжал сюда два года назад на полтора месяца. Я готовился к экзаменам и получил специальный отпуск. Целых шесть недель зубрежки! Я жил только тем, что ел, спал и зубрил. Я с таким же успехом мог жить в любом другом городе и даже не заметил бы разницы.

– Тогда я еще не знала тебя.

– Нет, тогда еще нет. Ты знаешь этот город?

Она покачала головой.

– Здесь живет моя тетя. Сестра моего отца. Она не замужем и работает в отделе рекламы большого универмага. Во всяком случае, этим она занималась раньше. Я не знаю, там ли она еще, поскольку много лет ее не видела. Назови мне какие-нибудь универсальные магазины.

– Радость моя, я их почти не знаю. Ну, Сокс, Брокс, Бротерс...

– Она не стала бы работать у Брокс-Бротерс.

– Ну, я не так уж много знаю об универсальных магазинах. Может быть, Бонви? Тебе ничего не говорит имя Бонви?

– Это был Гудман. Теперь я вспомнила, мы были там два или три раза. Тогда я была еще ребенком. Мы ее не очень часто видели, потому что моя мать не переносила ее. Как ты думаешь, она могла быть лесбиянкой?

– Твоя мать?

– Ах, не будь же таким глупым. Разумеется, моя тетя.

– Откуда я могу это знать?

– Просто я думаю об этом. В нашей спальне в колледже была одна лесбиянка.

– Ты мне уже рассказывала об этом.

– Она все хотела лечь ко мне в постель. Я тебе это тоже рассказывала?

– Да.

– Все говорили, чтобы я заявила старшим, но я не сделала этого. Я все время спрашиваю себя, не лесбиянка ли тетя Бетти.

– Позвони и спроси ее.

– В другой раз. Послушай, Дэви, – ее лицо было теперь серьезным, – я думаю, нужно обсудить, с чего нам начинать. Как мы хотим найти этих двоих. Мы же ничего не знаем о них.

– Кое-что мы знаем.

– Что?

Он достал из кармана куртки блокнот с обрывными листами. Опустившись в кресло, раскрыл его на чистой странице и написал.

Джо Кэрролл

– Они убили человека по имени Джо Кэрролл, – вот с чего мы начинаем.

Она кивнула, но он не заметил этого.

– Если это его имя.

– Как?

– Это имя он назвал нам и пользовался им в Солнечном поселке. Но ведь он был в бегах и от кого-то прятался. Возможно, он назвался не своим настоящим именем.

– А как его называли эти двое?

– Не могу вспомнить. Я не думаю, что они называли его хоть каким-нибудь именем. Оттуда, где мы стояли, я не слышал многое.

– Может быть, полиция знает его настоящее имя?

– Полиция штата? – Он задумался. – Возможно, он имел при себе какое-нибудь удостоверение. Полицейские называли его Кэрролл. Может быть, они делали так, чтобы еще больше не запутывать нас, а может, и нет. А может, он вообще не имел никаких документов.

– Или эти люди забрали его бумажник.

– Возможно.

Он закурил сигарету. – Во всяком случае, полиция взяла его отпечатки пальцев. В таких случаях они всегда делают это. Отпечатки отправляют в Вашингтон, в ФБР. Если когда-либо у него брали отпечатки пальцев, они найдут их в картотеке и тогда смогут точно сказать, кто он.

– Как бы нам это узнать?

– Если он большой человек, об этом наверняка что-нибудь будет в нью-йоркских газетах. Если нет, то лишь в местных. Если в Помгуите вообще есть газета. Во всяком случае, в газете ближайшего крупного населенного пункта что-нибудь напишут. Ну, хотя бы в Скрэнтоне.

– А что, в Нью-Йорке можно купить газеты из Скрэнтона?

– Да. На Таймс-Сквер есть один киоск. Во время учебы я всегда покупал там газеты из Бингхэмптона. Правда, иногородние газеты поступают намного позднее.

Он записал в блокнот:

Газета из Скрэнтона

Подняв глаза на нее, Дэви сказал:

– Начнем сначала. Кэрролл, или как там его звали, сказал, что он занимается строительством. И что он временно оставил дела.

– Это могло быть только выдумкой.

– Возможно. Но обычно, когда люди лгут, они остаются на удивление недалеко от истины. Особенно, если они лгут только для удобства. Кэрролл хотел подружиться с нами и мог просто придумать эту историю. Но не для того, чтобы скрыть от нас что-то особенное, а потому, что он по вполне определенным причинам не мог сказать правду. Может, он был преступником. Во всяком случае, это мое мнение – судя по тому, как он разговаривал с мужчинами.

– Я тоже так думаю.

– Но я думаю, что если он и был преступником, то таким, который имел какое-то отношение к строительному делу. Многие подпольные дела делаются за фасадом официальных учреждений. Ты знаешь табачную лавку напротив Лайфаетта?

– В Бингхэмптоне?

– Да. Это одновременно подпольный тотализатор.

– Я этого не знала.

– Это, собственно, не секрет. Почти каждый знает об этом. Они действуют почти открыто. А кроме того, что делается у них подпольно, это еще и табачная лавка. У них нет вывески, на которой написано: «Здесь вы можете сделать свои ставки». И владелец лавки говорит людям, что у него табачная лавка, а не бюро тотализатора. Возможно, что у Кэрролла было что-то в том же духе. Я полагаю, что он имел какие-то дела со строительными работами, независимо от того, в какие еще подпольные делишки он был впутан.

Он говорил теперь не столько для нее, сколько для того, чтобы привести в порядок свои мысли. Если они хотят найти Ли и второго мужчину, им придется исходить из тех немногих моментов, которые они знали.

– Кэрролл натворил что-то нехорошее. Поэтому эти оба и явились за ним. Он кого-то обманул и клялся исправить это.

Дэви кивнул.

– Да, действительно. Тут речь шла еще об одном человеке. О шефе, на которого они работали. Кэрролл просил их передать шефу, что он обязательно поправит дело.

В своем блокноте он переделал первую запись, так что теперь она гласила:

Джо Кэрролл – строительное дело

Потом он дописал:

Нассау Конти

Кэрролл называл это место, когда рассказывал о своем деле.

– Они упоминали имя шефа, или Кэрролл называл его...

– Я думаю, это был Кэрролл.

– Я вспомню, подожди немного.

Он ждал, а она закрыла глаза и скрестила руки.

– Дублин – это был Дублин. «Скажите Дублину, что я все поправлю». Нет, это не то, пожалуй.

– Да, не то. Имя было другое.

– Может быть, Люблин?

– Я не знаю.

– Тогда повтори еще раз это предложение. Я думаю, что узнаю это имя, если кто-нибудь скажет его вслух. Звуковые воспоминания в этом отношении сродни зрительным. Повтори это предложение так, как его сказал он.

– С именем Люблин?

– Да.

– «Скажите Люблину, что я все поправлю».

– Да, это он. Я уверена, Дэви. Люблин.

Он записал:

Люблин – шеф

– Они работали на Люблина? Ты так думаешь?

Он кивнул головой.

– Я предполагаю, что он их нанял. Я не думаю, что они постоянно служат у него. Им заплатили, чтобы они убили Кэрролла. Помнишь, когда один из них хотел убить нас, чтобы мы не рассказали полиции. Тогда второй сказал что-то вроде. «Я не люблю убивать, если мне за это не заплатили». Это говорит о том, что их только наняли, чтобы за определенную сумму убить Кэрролла.

– Это сказал Ли. Я теперь вспомнила.

Он записал:

Наемный профессиональный убийца Ли

– У нас есть только имя Ли. Это может быть его кличкой или фамилией.

– Или прозвищем. Так что пока мы знаем не слишком много.

– Да, это так. Никаких имен больше не произносилось, а к другому он вообще не обращался по имени.

– Нет.

Он закурил новую сигарету. Потом пробежал глазами записи, сделанные в блокноте:

Джо Кэрролл – строительное дело

Газета из Скрэнтона

Люблин – шеф

Наемный профессиональный убийца Ли

Он подошел к окну и посмотрел на дом напротив. Лучше бы было видно город. В нем жили восемь или девять миллионов людей, а он разыскивал двоих из этих миллионов. Но сейчас он даже не видел города. Его заслонял дом.

– Дэви.

Он повернулся и обнял Джулию. Она стояла возле него, прижавшись к его плечу, а волосы касались его щеки. Он обнял ее. Ее голова прижалась к его плечу. Только что он думал о двух мужчинах в этом многомиллионном городе и о том, как безнадежны и смешны их поиски. Но теперь он думал о том, что эти двое сделали с ней и тем самым украли у них обоих.

Он закрыл глаза и стал думать о возмездии.

4

С первого раза он не нашел киоск по продаже иногородних газет. Дойдя до седьмой Авеню, он обнаружил, что шел не по той стороне улицы, сориентировался и вернулся назад. Киоск находился на 43-й улице, на острове за громадой Таймс. Он попросил экземпляр утреннего выпуска из Скрэнтона. Продавец нагнулся и подал ему сложенный экземпляр «Курьер-Геральд» из Скрэнтона. Дэви взглянул на дату. Это был субботний выпуск.

– Это самая свежая?

– Это субботняя. Самая свежая. Вас это не устраивает?

– Мне нужна сегодняшняя газета.

Продавец пожал плечами.

– Мне очень жаль. Из больших городов, из Чикаго или Детройта утренние выпуски приходят после обеда, а вечерние на другой день. Из маленьких местечек иногда ждем дня два. Если вы хотите «Курьер-Геральд» за понедельник, приходите в середине недели или лучше всего в четверг утром.

– Меня интересует сегодняшний выпуск этой газеты, даже если я получу его через два дня.

– А за среду вам газета не нужна?

– Да, и завтрашняя тоже.

– Хорошо, но мы всегда получаем только два или три экземпляра. Если вам нужны эти газеты, я могу отложить их. Но тогда вы должны обязательно придти.

– Сколько стоят газеты?

– Каждая полдоллара.

– Если я сейчас дам вам доллар, могу я определенно рассчитывать на два экземпляра?

– Вам нет необходимости платить сейчас.

– Я думаю, это будет лучше.

Дэви дал человеку доллар и подождал, пока тот выписал ему квитанцию и пометил что-то для себя на клочке бумаги.

На другом углу он купил нью-йоркские дневные газеты. Утренних выпусков уже не было. Но известие об убийстве Кэрролла не могло придти в Нью-Йорк ко времени выпуска утренних газет.

Он зашел с газетами в кафетерий на 43-й улице, заказал чашку кофе и сел за свободный столик. Он тщательно просмотрел все газеты, но не нашел никакого сообщения об этой смерти, оставил газеты на столе и вышел.

Он зашел в телефонную будку и просмотрел телефонные справочники Манхэттена и Бруклина. В Манхэттене имелось семь, а в Бруклине девять Люблинов. Это кроме Люблинов, на которых были записаны конторы по продаже цветов и пекарни. Других телефонных книг Нью-Йорка не было.

Он зашел в магазин Волгрина на углу Седьмой Авеню и 42-й улицы и нашел там телефонные книги Бронкса, Куинса и Стейт-Айленда. В них он нашел еще четырнадцать Люблинов в Бронксе, шесть в Куинсе и ни одного в Стейт-Айленде. У Волгрина не было телефонной книги Северного Нью-Джерси, Лонг-Айленд и Вестчестер-Конти. А Люблин вполне мог жить и в одном из этих районов.

В справочнике фирм Нью-Йорка он открыл раздел «Строительные предприятия». Дэви искал прежде всего имя Люблин, поскольку он все это время занимался им. Но под этим именем не был записан ни один предприниматель. Потом он поискал фамилию Кэрролл. В книге были Кэрролл Джо и Кэррил Дж. Он подождал, пока освободится кабина, опустил в щель десять центов и набрал номер Кэрролла Джо в Куинсе. Ответил мужской голос.

– Это мистер Кэрролл?

– Да, я у аппарата.

Он быстро повесил трубку и достал другую монету. На этот раз он набрал номер Кэррил Дж. в Куинсе, но номер оказался занят. Он повесил трубку. Какая-то женщина ожидала у телефонной будки, но он не вышел и набрал номер еще раз. На этот раз ответил женский голос.

– Я хотел бы поговорить с мистером Кэррилом.

– Каким мистером Кэррилом?

– Каким мистером Кэррилом? Я не знал, что их несколько?

– У нас два мистера Кэррила.

У нее был приятный молодой голос.

– С каким вы хотите поговорить?

– Какие у них имена?

– У нас есть мистер Джекоб Кэррил и мистер Леонард Кэррил.

– Мистер Леонард Кэррил, я полагаю, это сын?

– Но его сейчас нет, а есть мистер Джекоб Кэррил.

Пока он был в телефонной будке, он решил поискать еще в телефонной книге Бруклина.

Он повесил трубку. В Бруклине было сорок Джозефов Кэрролов. Он посчитал пустым делом искать их в других телефонных книгах.

Наша единственная точка опоры, это Кэрролл, подумал он. Они должны узнать, кто этот человек. Если бы они знали, кем был Кэрролл, то смогли бы найти настоящего Люблина, а когда они найдут Люблина, смогут разыскать и этих двух убийц.

Но с помощью телефонной книги отыскать Кэрролла или Люблина было невозможно, ибо этот город был слишком велик. В Нью-Йорк Сити было тридцать шесть Люблинов, и наверняка были еще и другие, которые не имели телефонов, или не были внесены в справочник. Это имя, которого он никогда раньше не слышал! В Нью-Йорк Сити было так много мужчин с этим именем, что он не знал, с кого и начать.

* * *

Она ждала в комнате в Ройялтоне. Он сообщил ей, куда он ходил и что сделал.

– В данный момент мы не можем делать ничего, кроме как ждать. По крайней мере завтра в утренней газете должно быть сообщение. Кроме того, газета из Скрэнтона что-то должна поместить. Может быть, нам не следовало так сразу уезжать из Солнечного поселка. Возможно, там мы быстрее узнали бы что-нибудь.

– Я не могла там больше находиться, Дэви.

– Нет, я тоже...

– Мы можем поехать в Скрэнтон, если хочешь, и сэкономить один день.

Он покачал головой.

– Это напрасная трата сил. Мы уже здесь и мы останемся здесь. Если мы узнаем, кто был Кэрролл, то сможем предпринять дальнейшие шаги.

– Ты думаешь он был гангстер?

– Что-то в этом роде.

– Мне он понравился.

Около половины седьмого они пересекли улицу и поужинали в китайском ресторане. Еда была приличная. Потом они вернулись в свою комнату в отеле. Но она была очень мала и они чувствовали себя как в тюрьме. В комнате стоял телевизор. Она включала его и стала смотреть парад шлягеров. Но он выключил аппарат.

– Не хочется сидеть в этой комнате. Пойдем "в кино.

– Что смотреть?

– Разве это имеет значение?

Они отправились в «Критерион» на Бродвей, где посмотрели любовную комедию с Дином Мартином и Ширли Мак-Лейн. Они вместе курили сигареты и смотрели фильм. Они опоздали на десять минут и ушли из зала на четверть часа до конца фильма. По пути в отель Дэви остановился у газетного киоска, чтобы купить утренние газеты. Был только утренний выпуск «Дейли Ньюс». Он купил экземпляр и они отправились в свою комнату.

Они разделили газету и каждый читал свою половину. Нигде не было сообщения об убийстве. Он взял обе половины газеты и выбросил их. Джулия спросила сколько времени.

– Половина десятого.

– Это будет продолжаться вечно.

– Ты хочешь купить и «Таймс»?

– Пока нет.

Она встала, подошла к окну, повернулась, дошла до постели, потом проделала еще один круг.

– Мне кажется, я сойду с ума.

Он встал и подошел к ней.

– Как лев в клетке.

– Только немного терпения, дорогая.

– Давай напьемся, Дэви. Разве мы не можем сделать это?

Ее лицо было неестественно спокойным, но пальцы рук, сжатых в кулаки, глубоко впились в ладони. Она увидела, что он смотрит на ее руки и разжала пальцы. На ладонях были видны глубокие следы, почти порезы. Она едва не поранила себя.

Он взял телефонную трубку, соединился с шефом по обслуживанию и заказал бутылку канадского виски, лед и два стакана. Когда бой принес заказанное, Дэви у двери взял у него поднос, подписал счет и дал доллар.

– Мой муж большой любитель давать чаевые.

Он уловил иронию в ее словах.

– Сколько у нас еще денег?

– Примерно двести долларов. Достаточно.

Он приготовил напиток.

– Сколько стоит комната в отеле, Дэви?

– Я не знаю. А что?

– Мы можем переехать в отель подешевле. Мы, возможно, пробудем здесь какое-то время и не хотелось бы остаться без денег.

– Они охотно примут и чек.

– На самом деле?

– Каждый отель это делает – каждый мало-мальски приличный отель.

Она взяла свой стакан и ждала, пока муж приготовит порцию виски для себя. Когда он закончил, Джулия слегка зажмурилась и большими глотками выпила все до дна.

Когда они опустошили свои стаканы, он отнес их на туалетный столик и налил виски почти без содовой на оставшиеся кубики льда.

– Сегодня ночью я напьюсь, Дэви. Я ведь никогда не напивалась по-настоящему в твоем присутствии, да?

– Ну почему же нет?

– Я имею в виду не пикники. На пикниках всё напиваются. Я имею в виду то, когда пьешь как сейчас, только для того, чтобы напиться. Мы иногда делали так в колледже. Моя подруга по комнате и я, в тот год, когда я была юниором. Она были из Вирджинии, а звали ее Мэри Бэт Жорж. Ты никогда не знал ее?

– Нет.

– Мы напивались вместе и рассказывали друг другу о своих маленьких проблемах. Она, когда напивалась, всегда плакала. А я нет. Мы поклялись, что будем друг для друга подружками на свадьбе. Или почетными дамами, в зависимости от того, кто первый выйдет замуж. А я даже не пригласила ее на свадьбу. Я просто не подумала об этом. Разве это не ужасно?

– Она замужем?

– Я думаю, да.

– А она приглашала тебя на свою свадьбу?

– Нет, мы потеряли связь друг с другом. Разве это не плохо? Мы пили водку с водой. Ты пил когда-нибудь такое?

– Да.

– У этой смеси вообще нет определенного вкуса. Пожалуй, было похоже на воду, в которой слишком много хлора. Так иногда бывает зимой. Ты знаешь, что я имею в виду?

– Да.

– Я думаю, что мне не трудно было бы стать алкоголичкой. Дай мне еще стакан, пожалуйста.

Он приготовил ей еще одну порцию, на этот раз он сделал ее крепче. Себе он налил немного чистого виски. Она пила быстрыми маленькими глотками.

– В то время я еще не знала тебя, Дэви. Мы оба жили в Бингхэмптоне, но никогда не встречались. Мы вместе ходили в разные школы. Это глупое предложение, правда? Один известный комик всегда говорил так, только я не могу вспомнить, кто. Ты не знаешь?

– Нет.

– Есть еще другие: «Дорогой, ты поедешь в Нью-Йорк или на поезде?» Чушь. «Ты пойдешь в школу или пообедаешь?» Это мое любимое предложение. Когда я увидела тебя в первый раз, я совсем в тебя не влюбилась. Ты мне даже не понравился. Какие ужасные веши я тебе рассказываю! Но когда ты пригласил меня выйти с тобой, я очень заволновалась. Я сама не знала, почему. Значит, он тебе даже не нравится, а ты взволновалась, потому что он хочет уйти вместе с тобой. Послушай, я говорю, говорю и все никак не могу остановиться. Я болтаю как идиотка и не могу прекратить.

Она почти опустошила весь стакан одним глотком и сделала один шаг к нему. Но только один шаг – потом она остановилась. На секунду он подумал, что она сейчас упадет и приготовился поймать ее. Но она осталась стоять на ногах. На лице ее было выражение беспокойства и озабоченности.

– Возможно, мне будет плохо.

– Не думай об этом.

– Я хочу, чтобы ты спал сегодня со мной, Дэви. Ты ведь это знаешь, не так ли? Ты же знаешь, что я этого хочу, правда?

Он поддержал ее и она прижала лицо к его груди. Потом она положила руки ему на плечи, отодвинула его немного от себя и посмотрела ему в глаза.

– Я хочу этого, но не могу, Дэви. Я люблю тебя. Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо, но просто не могу этого сделать. Ты понимаешь это?

– Да. Не говори об этом.

– Сегодня после обеда хотела дождаться тебя и потом сделать так, чтобы ты лег со мной в постель. Я думала, что снова все будет в порядке. Но ты ведь еще ни разу не пытался сделать этого. Мне кажется, что если бы ты попытался сделать это раньше, я сошла бы с ума. Я не знаю почему. Но я лежала здесь, в этой комнате и представляла себе, что бы я делала и чувствовала при этом, и вдруг я начала понимать, что просто не могла бы этого перенести. Ах, как я боюсь!

– Не нужно бояться.

– Как ты думаешь, я стану снова нормальной?

– Да.

– Откуда ты это знаешь?

– Я знаю это.

– Я думаю, ты прав... Я чувствую себя так, как будто все просто кончилось. И я вроде как в тихом маленьком домике. Пока мы не сделаем того, что мы должны сделать. Эти люди... Я могу закрыть глаза и их лица передо мной. Если бы я умела рисовать, то изобразила бы их лица со всеми деталями. Я думаю, что когда-нибудь я снова стану нормальной.

Она помолчала немного.

– И это медовый месяц. Мне так жаль, любимый.

Потом они направились в ванную комнату. Он поддерживал ее, потому что ей было плохо, ее начало тошнить.

Он поддерживал ее и говорил, что все в порядке, затем помог ей раздеться и уложил в постель.

Джулия не плакала. Когда она легла в кровать, то посмотрела на него.

– Я люблю тебя.

Он поцеловал ее, и она почти сразу заснула.

Он выпил еще один стакан без содовой и льда. Потом закрыл бутылку и убрал ее в ящик, где лежали его рубашки. Утром он должен отнести две рубашки и брюки в чистку и кое-что купить, если будет возможность. Уезжая в летний домик, он взял в основном спортивную одежду. В Нью-Йорке ему понадобятся рубашки под костюмы.

После выпивки он всегда спал хорошо. Проснулся он совершенно неожиданно, посмотрел на часы и увидел, что уже семь часов. Он проспал восемь часов. Дэви как можно тише оделся и вышел на улицу, купил несколько утренних газет и вернулся в отель.

В одном из номеров было сообщение.