Текст книги "Покорить маркиза"

– Если мы обойдем этот небольшой мыс, то окажемся в Белл-Бей. Это красивое и уединенное место. В городе поговаривают о том, чтобы проложить вокруг мыса хорошую дорогу и сделать его купальней для дам, куда не будут допускаться мужчины. Застенчивые дамы почувствуют себя лучше.

Сара продолжала без умолку болтать о городских делах, пока они не обошли мыс. После этого она села на низкий камень, сняла туфли и опустила ноги в воду.

– Советую сделать то же самое. Туфли можно оставить на камне и погулять по воде или по песку. Разве это не приятно? Кроме того, ходьба по песку очень полезна для ног.

Маргарет поморщилась, ощутив холодную влагу под ногами, но почти сразу улыбнулась. Это была первая широкая довольная улыбка, которую Сара увидела на ее лице.

– На самом деле приятно. А если я начну шевелить пальцами, песок меня засосет?

– Здесь нет зыбучих песков. Ты в полной безопасности. А если мы пройдем по песку к тем скалам, то сможем исследовать оставшиеся после отлива мелкие водоемы.

Они почти час ходили по мокрому песку вдоль линии прибоя, прежде чем Маргарет наконец расслабилась. Пока Сара зачерпывала воду в стеклянные сосуды из лужицы, оставшейся у подножия большого валуна, девушка села на него, чтобы перевести дух.

– Что значит Сариса? – спросила она. – Это индийское имя?

– Оно означает чарующая. – Сара выпрямилась и протянула Маргарет один сосуд. – Видишь? Там маленький краб. Сейчас я его выпущу на свободу. Папа говорит, что я с первых дней жизни была чаровницей, поэтому меня так и назвали. – Она выпустила краба в лужицу и несколько минут следила, как он ковыляет среди водорослей. – А как насчет твоего имени? Насколько мне известно, есть такой цветок – маргаритка.

Наступившее молчание прервали сдавленные рыдания. Встревожившись, Сара бросила свое занятие и обняла Маргарет.

– Прости меня, девочка. Что я сделала неверно?

– Так называл меня Грегори. Моя Маргаритка.

Сара дала девушке платок, села рядом с ней на камень и держала ее в объятиях до тех пор, пока рыдания не сменились всхлипываниями.

– Хочешь рассказать мне о нем? Я догадалась о ребенке. Грегори – его отец?

– О! – На Сару уставились огромные карие глаза, слегка припухшие от слез. – Вам Луциан рассказал? По-моему, он считает, что так даже лучше. Нет ребенка – нет проблем. Хотя он этого не говорит.

– Я сказала ему, что обо всем догадалась, и спросила, могу ли я чем-то помочь. Уверена, он не мог желать, чтобы ты потеряла ребенка, хотя, вероятно, предпочел бы, чтобы твоей беременности не было.

– Не сомневаюсь. – Маргарет высморкалась и решительно выпрямилась. – Извините. Я такая плакса… Стараюсь быть сильной, но ничего не получается. Луциан не разрешил Грегори жениться на мне. Я знаю, он жив. Я это чувствую. И я уверена, он никогда бы меня не бросил! Вероятно, с ним произошло что-то ужасное. Может быть, он в больнице или его насильно кто-то удерживает…

– Расскажи мне о нем.

Глава 6

Казалось, Маргарет только и ждала возможности, чтобы начать говорить. Она рассказывала торопливо, словно боялась, что ее остановят, не позволят довести рассказ до конца. В основном Сара все уже знала от Луциана, однако выявилось кое-что неожиданное.

– Это я соблазнила его, – уверенно заявила Маргарет. – Грегори не позволял себе ничего, кроме поцелуев. И все время твердил, что мы должны подождать до свадьбы. Но когда Луциан оказался таким несгибаемым и не разрешил даже длительной помолвки, я пришла в комнату Грегори, когда он спал, и легла с ним в постель. Ночной рубашки на мне не было.

– Понимаю. Думаю, все произошло раньше, чем он успел проснуться.

Бедный парень. А Луциану придется лишиться иллюзий о его невинной маленькой сестричке. Нет, девушка, конечно же, была невинна, однако она точно знала, что произойдет, когда забралась в постель к парню.

– Да. Я думала, что поступила очень умно, потому что Луциан не мог упрекать Грегори. Ведь это я все проделала. Но Грегори все равно был расстроен, чувствовал себя виноватым и не позволил мне рассказать брату правду.

Несмотря на серьезность положения, Саре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться. Она представила себе несчастного Грегори. Его мужское достоинство не могло вынести такого удара. Разъяренный маркиз не должен был узнать, что его невинная сестричка попользовалась юным секретарем. Поэтому он и не позволил Маргарет поведать брату, как все было. Маргарет знала, как соблазнить мужчину, но понятия не имела, как устроен его ум.

– А потом я обнаружила, что беременна.

Желание улыбаться сразу исчезло.

– Может быть, брат позволил бы вам пожениться, узнав о твоей беременности, даже если жених ему не нравился?

– Нет. – Маргарет покачала головой. – Он бы отправил меня к одной из наших ужасных тетушек в деревню. Там я родила бы ребенка, которого у меня сразу бы забрали. А Луциан убил бы Грегори на дуэли.

С девочкой не поспоришь, подумала Сара. Вероятнее всего, именно такое решение принял бы Луциан.

– Мы решали бежать, – продолжала Маргарет. – Грегори намеревался пойти на любую работу в Лионе. Ради меня он был готов рыть траншеи, но тут нам сказали, что какой-то купец ищет человека, говорящего по-английски, поскольку намеревался экспортировать веера и разные мелкие предметы роскоши в Англию. Грегори хотел, договорившись с купцом, отправиться к священнику.

Саре все услышанное представлялось разумным.

– Ты рассказала все это Луциану?

– Когда он нашел меня, мне было очень плохо. Я почти ничего не соображала. Прошла, наверное, целая неделя, прежде чем я поняла, что Грегори исчез. Сначала я думала, что Луциан убил его, но он поклялся, что не делал этого. Я пыталась рассказать ему о купце и о священнике, но он не стал слушать. Он уверен, что Грегори надеялся на его деньги, а я – невинный ребенок, который влюбился в смазливое лицо. – Она снова энергично высморкалась и вздохнула. – А я влюбилась в красивого человека, красивого снаружи и внутри. Грегори не стал бы просить у Луциана денег. Он был для этого слишком горд. Он сразу предупредил, что нам придется жить очень скромно. – Она покосилась на Сару. – Вы, наверное, думаете, что я глупый испорченный ребенок?

– Нет. Я думаю, что ты действительно любила Грегори и что он достоин твоей любви. – В Маргарет непостижимым образом сочетались детская невинность и женская мудрость, и к тому же она была умна и честна. Если бы в ее любовнике была фальшь, Маргарет ее заметила бы.

– Спасибо. – Маргарет потерла глаза, к которым снова подступили слезы. – Я не знаю, что делать. Я не могу попросить Луциана найти Грегори, потому что не сомневаюсь: если он его найдет, то убьет. И я не знаю никого, кто мог бы навести справки во Франции, не сообщая ничего Луциану.

Сара задумалась. Если надо, она напишет Эшу и попросит того отследить путь красивого светловолосого англичанина в Лионе. Ее брат знает, кого послать, и не станет задавать бесчисленное множество вопросов, если она предупредит его, что это важно.

Они еще некоторое время ходили по песку и мелкой воде, промочили подолы своих стареньких платьев, смеялись, наблюдая за креветками, и морщились, когда голые ноги опутывали водоросли.

Сара набрала ворох коричневых, розовых и черных водорослей, прихватила ракушки и пустые панцири крабов. А Маргарет собрала ракушки и морские камушки, отшлифованные водой. И все время они болтали. Сара рассказывала о жизни в Индии, о переезде в Англию, где отец унаследовал титул, и о том, какой странной и непонятной показалась ей эта страна.

Маргарет задавала много вопросов и периодически открывала информацию о своем романе. Сара старалась все запомнить, чтобы потом тщательно обдумать.

Она внимательно следила за морем, чтобы не пропустить начало прилива, и вовремя увела Маргарет.

– Видишь, как прибывает вода? Если мы не поторопимся, придется очень далеко идти, и твой брат не скажет мне спасибо за то, что я тебя сильно утомила. Кроме того, уже настало время ланча.

– Я знаю, что Луциан хочет для меня самого лучшего, – вздохнула Маргарет. – Только он многого не понимает.

– Мужчины думают о любви не так, как мы.

– Вы хотите сказать, что они могут заниматься сексом, когда захотят, и поэтому любовь для них не так много значит?

– Ну…

– Грегори не такой.

– Понимаю. Мой муж тоже был не такой. Мой отец и брат женились по любви. А Луциан хочет тебя защитить и связывает с тобой честолюбивые планы. Он хочет, чтобы ты вышла замуж за представителя своего класса, который обеспечит тебе жизнь, подобающую дочери маркиза.

– Ваш отец маркиз, а разрешил вам выйти замуж за простолюдина. – Маргарет волочила ноги по песку, как уставший ребенок.

Сара взяла девушку за руку и пошла медленнее.

– Мои родители – особенные. А Эш к тому же хорошо знал Майкла. Мне представляется, что мужчина обычно вполне счастлив, если у него компанейская жена, которая создает уют в доме, дети и, как ты сама понимаешь, секс. Тот факт, что мужчина мог бы стать счастливее, если бы любил свою жену, ему просто в голову не приходит. Кстати, многие из них любят своих жен, хотя не понимают, что испытывают именно это чувство.

– Иногда мне кажется, что лучше быть дочерью деревенского пастуха.

– Вовсе нет. Уверена, тебе не понравится жизнь в крошечной лачуге, но даже тогда твой отец искал бы для себя выгодного зятя, хотя бы умеющего пасти овец или делать что-нибудь другое, не менее полезное.

Маргарет рассмеялась, и всю обратную дорогу они, хохоча, строили догадки, какой зять был бы предпочтительнее для представителей разных профессий. В конце концов они подошли к лежащей у пристани перевернутой лодке и сели на нее, чтобы обуться, и тут на них упала длинная тень.

– Я даже не буду спрашивать, что вас так развеселило, – сказал Луциан, стоявший на пристани почти над их головами. – Не стану интересоваться и чем вы занимались.

– Домоводством, – буркнула Маргарет.

Сара сидела на перевернутой лодке, вытянув ноги перед собой и задрав юбки почти до колен. Она ждала, чтобы высохла кожа, чтобы счистить с ног песок. Подняв голову, она заметила, что Луциан не сводит глаз с ее голых ног. Она медленно выпрямилась, решив, что ему не удастся вывести ее из равновесия. Сара стряхнула песок с ног и обулась. Луциан продолжал сидеть на корточках на пристани. Коричневые бриджи плотно облегали сильные ноги наездника. Шляпу он держал в руках.

– Вы совершали верховую прогулку?

– Собирался. Но решил сначала убедиться, что Маргарет получит ланч и отдых. – Он выпрямился и пошел по краю причала, параллельно им. – Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – обратился он к сестре.

– Мне очень понравилась прогулка. Сара показала много интересного. Но сейчас я устала. Спасибо, Сара. – Она поцеловала Сару в щеку, улыбнулась, подошла к брату и взяла его под руку.

– Вы ездите верхом, миссис Харкур? – спросил Луциан. – Не желаете ли присоединиться ко мне?

– Да, мистер Дантон. Но потребуется полчаса, чтобы дойти до дома, переодеться и привести мою лошадь из конюшни.

– Если вы сообщите мне необходимые сведения, я сам приведу вашу лошадь. Это сэкономит время. – На его губах заиграла чувственная улыбка. – Лично я готов к хорошему галопу.

«Он намеренно говорит двусмысленно. Хотя хорошо знает, что ни один из нас не пойдет на поводу у своих желаний… Это обычная похоть, и они оба достаточно взрослые люди, чтобы с ней справиться».

Ее дом, один из ряда аккуратных недавно построенных вилл с террасами, откуда открывался замечательный вид на залив, находился в пяти минутах быстрой ходьбы вверх по склону. Мод, ее горничная, как раз укладывала в комод только что выглаженные вещи, когда вбежала Сара и, задыхаясь, потребовала свою амазонку.

– Английскую, миледи?

Сара и ее мать использовали одежду раджпутов, когда катались в уединении семейного поместья. Но Сара напомнила себе, что сейчас день, а днем она – миссис Харкур, и изменять свое положение в городе она пока не собиралась.

Сара быстро облачилась в традиционный английский костюм для верховой езды. В это время Мод, выглянув из окна, сообщила:

– Там джентльмен с вашей кобылой, миледи.

Весь ее персонал приник к окнам, желая рассмотреть джентльмена. Кроме Мод, у нее был лакей, кухарка и служанка, выполнявшая все работы по дому. Наличие слуг немного успокаивало ее отца, который постоянно тревожился из-за того, что она живет одна.

– Миледи. – Лакей Уолтер распахнул входную дверь и вручил ей стек. У него, по крайней мере, в отличие от других слуг, была причина находиться в вестибюле.

– Выйди и помоги мне, чтобы мистеру Дантону не пришлось спешиваться, Уолтер. – Лакей заулыбался, и она поняла, что он внимательно рассмотрит гостя с головы до ног, после чего подробно опишет его остальной прислуге.

– Отличное животное, – сказал Луциан, когда Сара устроилась в седле и расправила юбки.

– Совершенно с тобой согласна. – Она с любовью похлопала кобылу по красивой изогнутой шее. – Эта лошадь из конюшен моего брата. Ее зовут Сумерки. Думаю, нам лучше всего направиться вдоль скал на запад. Там есть все возможности для хорошего галопа, о котором ты говорил. – Мысленно усмехнувшись, Сара решила, что маркиз получит в точности то, что хочет.

В конюшне Луциан выбрал для себя крупного гнедого гунтера, составлявшего хорошую пару Сумеркам. Тот бежал легко и быстро, и кобыле приходилось постараться, чтобы не отставать. Но как и Сара не хотела уступать мужчине, так и кобыла явно не желала, чтобы ее превзошел жеребец, и к хребту, с которого начиналась дорога к Мерлин-бей, они пришли ноздря в ноздрю.

– Теперь вниз, – сказала Сара, а сама удержала лошадь.

Гнедой проскакал мимо. Это дало Саре возможность оценить, как великолепно Луциан держится в седле, и при этом ее нескромные взгляды остались незамеченными, поскольку она смотрела ему в спину. Он был превосходным наездником, находился в прекрасной физической форме и явно наслаждался верховой ездой, о чем свидетельствовала мальчишеская улыбка на его лице.

Заметив, что остался в одиночестве, Луциан вернулся.

– Куда ведет эта дорога? – спросил он.

– К Мерлин-Бей. Так его назвали недавно. Вероятно, изначальное название было не столь благозвучным, но здесь очень красивые виды, и потому это место переименовали, чтобы привлекать туристов. Ведь Сэндбей медленно, но верно становится популярным курортом.

Здесь было достаточно места, чтобы ехать рядом. Они неторопливо спустились по склону в небольшую долину, со всех сторон окруженную густым лесом.

– Это очень уединенное место, – заметил Луциан.

– Боюсь, это всего лишь иллюзия. – Она еще не успела договорить последнее слово, когда мимо них прогрохотал экипаж, проследовав за которым, они выехали к обширной поляне. – Здесь есть чайная и сады. Мы могли бы перекусить.

– Я бы очень хотел познакомиться с твоей мамой, – сказал Луциан, спрыгнул на землю и подошел к Саре, чтобы помочь ей спешиться.

– С какой стати? – Сара позволила ему обхватить себя за талию, снять с лошади и поставить на землю.

Луциан указал на грума, подошедшего, чтобы принять лошадей.

– Она отправила тебя в самостоятельную жизнь, снабдив всеми необходимыми средствами для борьбы с навязчивыми мужчинами, разве не так?

– Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Дантон, – чинно проговорила Сара. – Ах, полагаю, вы меня поддразниваете! – Она с удовольствием прошлась по траве. – Здесь очень красивые места, вдоль берега среди деревьев расставлены скамьи, можно посидеть, выпить чаю и поговорить – никто не подслушает.

Оглядевшись, Луциан насчитал поблизости не больше дюжины туристов. Им удалось без труда найти свободный стол с расставленными вокруг скамьями в увитой зеленью беседке. Подошел официант, чтобы принять заказ. Луциан заказал холодные мясные закуски, салаты, хлеб, масло, эль, лимонад и пирожные. Сара запротестовала, сказав, что, если она все это съест, ее не поднимет лошадь, но Луциан не обратил внимания на ее возражения.

– Ты пропустила ланч, – отметил он, вероятно считая, что это все объясняет. – Я сегодня впервые за последнее время видел Маргарет счастливой, – продолжил он, когда им принесли еду. – Признаюсь честно, я уже почти забыл, как она выглядит с розовыми щечками. Ты сотворила чудо.

– Боюсь, что нет. Чудо сотворили свежий воздух, небольшая физическая нагрузка и возможность поговорить с человеком, никак не связанным с произошедшим. – Сара замолчала, тщательно пережевывая кусочек холодного цыпленка и пытаясь решить, как изложить ему суть проблемы. Ничего не придумав, она решила сказать, что думает. – Она любит Грегори, верит ему, и тревога за него разрывает ей сердце. Она должна знать, что с ним случилось. Но девочка боится попросить тебя найти его, считая, что ты его убьешь.

– Я вызову его на дуэль, – мрачно буркнул Луциан. – Ее исход в руках Бога.

– Нет! – воскликнула Сара. – Все в твоих руках. Даже не пытайся меня убедить, что третий сын священника может быть ровней тебе в обращении с пистолетом или шпагой. Если он уже мертв – пал жертвой несчастного случая или подвергся нападению разбойников, тогда она будет оплакивать его, но со временем оправится. Если ты его убьешь, она этого никогда не простит.

– Он подлый соблазнитель.

– Тебе следует спросить ее, что случилось, когда они… впервые были вместе.

Некоторое время Луциан хмуро взирал на собеседницу, потом невесело хохотнул.

– Дерзкая девчонка соблазнила его?

– По моему мнению, есть некоторые обстоятельства, когда юноша, особенно неопытный, может обнаружить, что ситуация вышла из-под контроля раньше, чем поймет, что произошло, – ответила Сара.

– Они должны были прийти ко мне.

– Да? – Ее рука со стаканом лимонада застыла в воздухе. – Могу представить, как сильно они тебя боялись.

– Чепуха. Он – мужчина, и он обязан поступать как должно, даже если насмерть испуган. И уж во всяком случае, он не должен был таскать мою сестру по всему континенту. Хорошо, что у нее хватило здравого смысла направиться в Брюссель и Париж, где ее узнали.

– Если ты сможешь заставить себя обещать Маргарет, что не убьешь его, когда найдешь живым, все изменится. Она расскажет тебе абсолютно все о том, что парень делал в Лионе. Это поможет тебе его найти.

– Ты знаешь, что он там делал и куда пошел, оставив ее одну?

– Да, – неохотно призналась Сара.

– Тогда скажи мне.

«О, эти два юных существа имели все основания бояться его», – подумала Сара, чувствуя себя неуютно под яростным взглядом его глаз.

– Нет. Маргарет рассказала мне по секрету. И я думаю использовать своего человека, чтобы он отыскал Грегори – живого или его могилу. По крайней мере, девочка сможет обрести покой.

Луциан медленно и осторожно поставил стакан на стол. Почему-то это пугало больше, чем если бы он швырнул его в дерево.

– Это не твое дело. Не смей вмешиваться.

Глава 7

Кусок хлеба, который Сара в этот момент откусила, застрял у нее в горле. С трудом проглотив его, она сделала большой глоток лимонада.

– Ты сделал это моим делом. – Она позволила ему осмыслить услышанное. – И мне понравилась твоя сестра. Я бы хотела стать ее другом.

Губы Луциана сжались в тонкую линию, утратив всю былую чувственность.

– Я начинаю думать, что жестоко ошибся. Мне хотелось, чтобы у нее пробудился интерес к жизни, чтобы она увлеклась каким-нибудь занятием. Я вовсе не просил копаться в ее душе.

– Копаться в душе? Она оплакивает ребенка, сходит с ума от тревоги за человека, которого любит, и чувствует себя виноватой перед братом, не оправдав его надежд! Чтобы понять это, достаточно с ней откровенно поговорить.

– Я хочу, чтобы она его забыла, – упрямо повторил Луциан.

На его лице читались и злость, и боль, и разочарование, и еще что-то, подозрительно смахивающее на отчаяние. Сара поняла, что он всегда подстраивал мир под свою любимую сестричку и был спокоен. А теперь он столкнулся с чем-то ему неподвластным. Неожиданно оказалось, что деньги, власть и ум не могут заставить покориться. Такое выражение она видела на лицах своего отца и брата, когда Майкл умер, и они не могли ничего изменить, чтобы вернуть ей привычный мир. Единственное, что они могли сделать, – уничтожить убийцу Майкла, но это не могло помочь, да и Фрэнсис благоразумно от них скрылся.

Она задавила в себе всплеск симпатии к мужчине.

– Она его никогда не забудет. И от твоего желания это не зависит. Ты ничего не сможешь с этим поделать. Тебе остается только обещать, что если ты найдешь Грегори, то не вызовешь его на дуэль и не убьешь, а после этого отправиться в Лион и узнать, что с ним случилось.

– Я не могу этого обещать.

– Тогда ты рискуешь лишиться сестры, – уверенно заявила Сара и заметила непроизвольную гримасу Луциана. – Она хочет понять, почему ты действовал так, а не иначе, и до сих пор остаешься непреклонным. Она хочет простить тебя за это, но я не уверена, что сможет.

– Ты мне угрожаешь?

– Вовсе нет, хотя ты упрям как осел. Я предупреждаю. – Ее слова хлестали, словно хлыст.

Не выдержав, она вскочила и почти бегом устремилась между столиками и беседками к лошади. За спиной она услышала возбужденные голоса. Очевидно, официант требовал оплаты.

– Помогите мне сесть на лошадь, – сказала она груму. И через минуту обращалась к своей лошади: – Поехали, моя дорогая.

Она направила лошадь к дороге, ведущей к гребню скалы. Кобыла бежала уверенно, хорошо зная путь домой.

Если Сара думала, что незнакомая местность и природная осторожность заставят Луциана отстать, то ошиблась. Почти сразу она услышала за спиной стук копыт. Ну конечно, джентльмен не мог допустить, чтобы леди осталась без сопровождения, раздраженно подумала она. Кто знает, какие опасности могут ее подстерегать. Кролики, например. Подъем закончился. Лес тоже. Теперь дорога шла по каменистому гребню. Можно встретить разбойников-насильников, безумных кротов…

Стук копыт приблизился. Сара оглянулась и поняла, что единственная опасность, которая ей в данный момент угрожает, исходит от маркиза. Создавалось впечатление, что он жаждет растоптать ее.

Сара изогнулась в седле, искренне сожалея, что не сидит на лошади верхом. Не надо было надевать модную амазонку с длинными юбками из ткани, которая скользит по седлу. Стоило ей подумать о возможности соскользнуть на землю, из травы, хлопая крыльями, взмыл канюк, держащий в когтях кролика. Кобыла испуганно дернулась, шарахнулась в сторону. Сара, потеряв равновесие, вылетела из седла и с глухим стуком рухнула на дорогу.

Она инстинктивно откатилась, свернувшись, как учил ее двоюродный дедушка, большой любитель лошадей. Поверхность дороги, идущей по гребню скалы, была такой же жесткой, как выжженная солнцем индийская равнина, успела подумать Сара и прикрыла голову руками, чтобы уберечься от копыт коня Луциана.

Первым делом она услышала громкие и весьма изобретательные ругательства. Сара приподняла голову и увидела, что Луциан остановил коня и спрыгнул на землю.

– Сара!

Он уже был рядом с ней, и она благоразумно закрыла глаза. Это был стратегически верный ход, призванный отсрочить гнев мужчины. Инстинкт самосохранения у нее всегда был хорошо развит. Он возвышался над ней, словно разгневанное божество, да и она не могла положиться на свой самоконтроль.

– Ты ушиблась?

«Да», – был правильный ответ. Ее левое плечо болело, правое запястье саднило, но самый сильный удар получила ее гордость.

– Нет, – буркнула она и открыла глаза.

– Это очень хорошо, – прорычал Луциан, – потому что я намерен свернуть тебе шею.

– С какой стати? – Сара задвигалась и выяснила, что ушибла еще некоторые части тела, после чего Луциан весьма бесцеремонно посадил ее.

– Что ты делаешь?

– Проверяю. – Он деловито ощупал ее ключицы, руки и ребра. – Посмотри на меня. Какой сегодня день?

– Четверг.

– Правильно, – сказал Луциан и поцеловал ее.

Поцелуй, скорее всего, был менее опасен для жизни, чем свернутая шея, но, когда Сара снова оказалась лежащей на дороге, прижатой к ней сильным мужским телом, она поняла, что находится в большой опасности. Луциан был зол на нее, да и она была им недовольна, но это, похоже, лишь добавило огня чувствам, пробудившимся в ней после поцелуя на балконе.

Когда он ухватил ее за волосы, не позволяя повернуть голову в сторону, а жадные губы впились в ее рот, она поняла, что на них обоих слишком много одежды. Мужчина покрывал поцелуями ее губы, щеки, шею. Сара поняла, что он потерял контроль над собой. Его рука скользнула под вырез платья, чтобы накрыть грудь.

– Луциан!

– Что? – Он приподнялся над ней, опираясь на локти. Мужчина выглядел отрешенным, сбитым с толку. – Что не так?

– Не так? Мы находимся на совершенно открытом пространстве. Здесь негде спрятаться. Если ты еще не понял, здесь общественная дорога, а ты пытаешься расстегнуть на мне одежду. Мы же решили, что не будем этого делать! Отвечая на твой вопрос, могу сказать: все не так.

– Проклятье! – Луциан скатился с нее, сел и огляделся. – Прошу прощения. Я позволил себе забыться. Но в данный момент мы одни, если это может послужить извинением.

– Ты не должен извиняться. Я отвечала на твои поцелуи. Мне показалось, что это лучше, чем свернутая шея. – Последнее было неправдой. Она просто хотела целовать Луциана, ощущать его руки на своем теле и самой ласкать его. Больше она ни о чем не думала.

– Я приведу лошадей. – Он встал и направился к лошадям.

Кобыла Сары была хорошо обучена и, лишившись седока, осталась на месте. Гнедой стоял рядом с ней – нос к носу. Они спокойно позволили взять себя под уздцы, и Луциан повел их туда, где Сара тщетно пыталась привести в относительный порядок свои волосы и одежду.

– Твоя шляпа. – Он протянул ей шляпу, одновременно надев свою. Потом он протянул ей руку и помог встать.

Сара зашипела от боли, и Луциан сразу придвинулся к ней, чтобы поддержать.

– Ты же сказала, что не ушиблась.

– Ты можешь ехать верхом?

– Разумеется. Тебе надо только помочь мне сесть в седло.

Оказавшись в седле, она даже ни разу не поморщилась, искоса наблюдая за ловкими движениями Луциана.

– Почему ты сбежала? – требовательным тоном вопросил маркиз.

– Потому что ты вывел меня из себя. Я решила уйти, чтобы не плеснуть тебе в лицо лимонадом при всем честном народе.

– Но я был в своем праве, когда…

– Ты был в своем праве занудливого мужлана-автократа, главы аристократического семейства. Но ты совершенно не прав в своем отношении к сестре. Создается впечатление, что ты хочешь окончательно сломать ей жизнь. А ведь Маргарет и так очень тяжело.

– Она должна согласиться с тем, что Фарнсуорт ее бросил. Я отказываюсь поверить в то, что здоровый образованный молодой человек мог столкнуться с непреодолимым препятствием, не позволившим ему послать весточку женщине, которую он любит. Он оставил Маргарет в ужасном положении. Из-за него я едва не лишился сестры.

– Даже если Грегори знал французский язык, все равно бьюсь об заклад, он впервые попал в эту страну. А если его арестовали из-за какого-то мелкого недопонимания? А если на него напали разбойники и он оказался в больнице?

Луциан, даже пребывая в безмерном раздражении, не мог всплеснуть руками, поскольку держал ими поводья. Ему с большим трудом удалось справиться с физическим напряжением, сжигавшим его изнутри, словно пожар. Он помнил ощущение ее тела, лежащего под ним, ее мягкость и тепло.

– Ты не станешь поощрять мою сестру. Она не должна тешить себя несбыточными надеждами.

Отчаяние и чувство вины начали подрывать его самоконтроль, думал Луциан, пока они в полном молчании возвращались обратно. Он подвел Маргарет, не сумел ее защитить от порока, а значит, он не выполнил свой долг перед семьей. Теперь он обязан как-то помочь ей восстановить репутацию – это дело его чести. И неспособность Сары понять его, не говоря уже о том, чтобы посочувствовать ему, хотя именно этого следовало ожидать от хорошо воспитанной леди, вносила сумятицу в его мысли и чувства. Он, должно быть, лишился рассудка, намереваясь сделать ее своей любовницей. Это явно помешает ему исполнить свой долг перед сестрой.

Всему виной, предположил Луциан, ее непривычное воспитание, полученное в Индии. Он был мало знаком с ее отцом и братом, но они оба показались ему вполне нормальными людьми с традиционными взглядами. Но ее мать – другое дело. Она была удивительно красивой женщиной с властными манерами, которая, вероятно, предпочитала защищать свою честь собственными руками и дочери внушила такие же взгляды. Понятия о чести леди Элдонстоун, должно быть, кардинально отличались от общепринятых, если она спокойно позволила овдовевшей Саре уехать в маленький городок и стать хозяйкой магазина.

– Тогда что я должна сказать Маргарет, если она заговорит о Грегори? – холодно спросила Сара.

Он заставил себя не думать о том, какими нежными и податливыми могли быть ее губы.

– Скажешь, что я запретил говорить о нем, и если она желает продолжать знакомство с тобой, то никогда не должна касаться этой темы.

Мать Луциана никогда не перечила отцу. И Маргарет беспрекословно слушалась обоих родителей. Отец всегда вел себя так, словно неподчинение его воле было чем-то немыслимым. Не имея старшего брата, равно как и других родственников мужского пола, с которых можно было брать пример, Луциан всегда старался брать пример с отца. Он подражал ему во всем, за исключением его отношений с женщинами. Тогда почему же ему не хватает авторитета?

Неподобающее леди громкое фырканье, последовавшее за его категорическим запретом, говорило само за себя. Черт возьми, если ему так тяжело дается присмотр за сестрой, что будет, когда у него самого появятся дети?

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила Сара.

– Как? – Луциан искренне недоумевал. Ведь где-то есть красивые, элегантные, прекрасно воспитанные юные леди, которые в любое время с радостью принимают главенство мужчины в своей жизни и благодарны ему за руководство и защиту. Где они прячутся? Почему на его пути встретилась эта непокорная фурия?

– Как на невиданную диковину.

– Не вижу ни одной причины смотреть на тебя как на диковину. Вероятно, ты видишь в выражении моего лица то, чего там нет.

На этом разговор иссяк.

Когда они подъехали к ее дому, Сара позволила маркизу помочь ей спуститься с лошади и, поколебавшись, пригласила Маргарет на концерт.

– Он очень короткий – только несколько популярных произведений. Потом подают легкие закуски. Маргарет может понравиться.

Луциан почувствовал, как его раздражение исчезло. Он не хотел ссориться с этой женщиной. А чего он хотел? Дружить с ней? Вот уж точно нет. Он никогда не дружил со своими любовницами. У них были цивилизованные, сердечные, в меру страстные отношения, и все.

– Спасибо, я ей передам. Не сомневаюсь, что она захочет там быть. А ты придешь?

– Думаю, что да. Тогда увидимся позже, Луциан. – Ее улыбка была ясной и теплой, как солнечный свет.