Текст книги "Сердце земли"

5
ABSOLUTE BEGINNERS66
  Абсолютные новички.


[Закрыть]
David Bowie

Несколько месяцев спустя Понедельник, 25 июня

Ирэн поняла, что верно оценила эту женщину: ледяной взгляд Эстэр Варгас вновь пронзил ее насквозь. Младший лейтенант заставляла ее нервничать. Ирэн понимала, что хотя она имеет лишь косвенное отношение к мрачной истории, из-за которой было пролито столько слез и выпито столько снотворного, стоит приложить все усилия, чтобы ее ответы звучали максимально естественными и не вызвали ни тени сомнений. Женщина догадалась, зачем нужен повторный допрос. Очевидно, она поддерживала дружеские отношения с жертвой – ничего более. Никаких причин желать ей смерти не было. Раньше она уже переживала уход близких, но убийство не укладывалось в голове. Она все еще не могла поверить в происходящее. Неужели все это на самом деле?

Сложив руки на столе, Ирэн ждала, пока офицер найдет нужные бумаги, а со стороны за всем угрюмо наблюдал Сезар. Его присутствие должно было облегчить процедуру, однако Ирэн не могла забыть колебаний мужа, когда тот пытался убедить ее в необходимости повторного допроса.

– Есть заурядные на первый взгляд вещи, – сказал он, – на которые мы сначала не обращаем внимания, но они помогают раскрыть дело.

– Итак… – пробормотала Эстэр, будто припоминая что-то важное, – значит, идея приехать вдвоем принадлежала Адриану?

– Мм… это не совсем так, – протянула Ирэн.

Она удивилась, что допрос начался так же, как в прошлый четверг, когда было обнаружено тело. Эта женщина хотела знать о них абсолютно все, досконально изучить личную жизнь и проанализировать все чувства, мотивы и слова.

– Это произошло внезапно. Алира пожаловалась на проблемы с деньгами и рассказала, что хочет продать особняк, что для нее смерти подобно. Тогда я ответила, что в таких обстоятельствах это самый разумный вариант, а Аманда добавила, что могла бы снять у подруги комнаты. Не самая плохая мысль, на мой взгляд…

– И это было до того, как появился Адриан?

– Да.

– Потому что вы не знали, что он приехал с женой на пару дней раньше и остановился в отеле…

– Да.

– Как вы думаете, Аманда тоже об этом не знала?

Ирэн посмотрела на Сезара, но лицо помощника оставалось непроницаемым.

– Она бы сказала мне. Адриан и Дуния только приехали и пробыли в Монграйне всего два дня. Для всех было сюрпризом, что мы встретились с Адрианом в «Сьемпре»… Это такой бар, где мы обычно собираемся нашей старой компанией. – Ирэн хотела пояснить, что это название значит, и совершенно не понимала, при чем здесь подруга.

– Да, я знаю, – с нажимом подтвердила Эстэр, – здесь говорится, что Аманда флиртовала и была чересчур любезна с Адрианом. Это правда?

Ирэн терзали сомнения. В курсе были лишь три подруги и Сезар с Адрианом. Кто мог такое сболтнуть? Женщина бросила взгляд на мужа, и ей показалось, что тот только сильнее смутился. Неужели Сезар? Бедная Аманда! Все постоянно принимали ее открытость и дружелюбие за неуместный флирт.

– Я думаю, она просто была рада его видеть, – ответила Ирэн в надежде, что следующий вопрос не будет хуже предыдущего.

– Вы знали, что Аманда в прошлом испытывала чувства к Адриану?

– Он был красивым мужчиной и многим нравился. – Ирэн многозначительно улыбнулась, но Эстэр и бровью не повела, и она спешно добавила: – Мы все знали, как Али его любила, а женская дружба священна.

– Но это все в прошлом, не так ли? Кажется, Алира забыла его так же, как вы забыли, что ваш муж когда-то был влюблен в вашу подругу.

Ирэн заметила, как Сезар напрягся.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – бросила она. Очевидно, что Сезар не скажет ни слова при своей начальнице. – Это было давно. Мы были молоды. Мы дружим уже много лет, несмотря ни на что.

– Ничто не забывается, – напомнила Эстэр, – есть исследование Оклендского университета. В нем говорится, что хорошие отношения с бывшими партнерами можно считать предметом гордости или признаком зрелости и рациональности, хотя на самом деле за этим скрываются психологические проблемы. Но самое интересное, что «темные» личности склонны сохранять «невинные» отношения с прошлыми пассиями. Они ссылаются на привязанность, на общих друзей, на общие воспоминания, на все, что пережили вместе… Я думаю, этот аргумент в равной степени применим к отношениям с теми, кого мы любим не взаимно, и с людьми, которые безответно когда-то любили нас. Но если время показало, что партнеры не подходят друг другу, зачем продолжать? Лучший вариант – расстаться. Чтобы заполнить внутреннюю пустоту? В любом случае, основная причина – эгоизм, личная выгода. Ну, а вы сейчас покрываете друг друга… – Она покосилась на Сезара. – И мне кажется логичным, что токсичная дружба может привести только к внутреннему конфликту. А потом происходит то, что произошло…

– Это слишком сложно, – возразила Ирэн. – И в корне неверно.

– Да? – В голосе Эстэр проскользнули нотки иронии. Она выдержала короткую паузу, прежде чем перейти в атаку: – А вы знали, что они воспользовались вашим ностальгическим воссоединением в особняке Элехии? Что Аманда и Адриан сблизились? Что главный мужчина в жизни Алиры крутил роман с ее лучшей подругой? Узнав такое, легко потерять контроль!

Ирэн покраснела. Она была права: худшее впереди. Но как они узнали? Она же никому не рассказывала! Самое сложное было скрывать правду от Сезара и Алиры, но Аманда клялась, что они соблюдали все меры предосторожности. Женщина снова посмотрела на мужа, но выражение его лица ясно говорило, что он все знает. Кто же проболтался? Аманда или Адриан? Они оба ему доверяли. С Сезаром было легко говорить о чем угодно: он был спокойным, понимающим собеседником и хорошим советчиком, поэтому все видели в нем исповедника. Что, если Алира тоже знала? Она бы простила ее молчание?

Смутившись, Ирэн уставилась на свои руки. До этого момента она готова была поклясться на чем угодно, что Алира не совершала преступления. Подруга не способна на убийство. То, что случилось с воробьями, было детской глупостью. Женщина даже не поняла, почему Эстэр упомянула об этом на первом допросе.

– Вы знали, что в детстве Алира жестоко обращалась с животными? – спросила она.

Тогда Ирэн, ошеломленная случившимся, последовала совету мужа быть полностью откровенной и все рассказала.

Когда она впервые встретила Алиру в школе, девочка показалась ей скучной и мягкотелой, будто хотела затеряться среди учеников, которых каждый день забирал из долины школьный автобус. Суета нового места сбила ее с толку: два полных класса и не менее двадцати учителей. Ей было тяжело и непривычно. В тот день Али робко опустилась на стул позади Ирэн, желая стать невидимкой. Алира понимала все предметы, делала уроки, сдавала экзамены, но никогда не поднимала руку, чтобы ответить на занятии, и почти ни с кем не разговаривала, кроме Аманды, потому что чувствовала враждебность с их стороны.

Ирэн понимала, что тогда сильно портила жизнь новенькой, и с трудом узнавала себя в той жестокой девчонке. Ирэн сбивала Алиру с ног каждый раз, когда они поднимались по лестнице на урок. И ей нравилось видеть беззащитную новенькую на коленях перед собой, когда под дружный смех одноклассников униженная Алира замирала на лестнице. Но однажды Али это надоело. Она спокойно поднялась и ударила обидчицу. Ирэн задрожала от гнева, но все вокруг молчали. Медленно, сжав кулаки, она поднялась по ступенькам, чтобы догнать осмелевшую одноклассницу, посмотрела ей в глаза и ударила ногой. Та ударила в ответ. Они продолжали колотить друг друга руками и ногами, пока одна из учительниц не прибежала и не разняла их.

– Что тут происходит? – строго спросила она.

Остальные девочки тихо переговаривались, а Ирэн и Алира просто стояли потупившись.

– Несладко вам придется, когда отец Ирэн узнает… – взволнованно произнесла Аманда, стоя на ступеньку выше них. Ее голос звучал достаточно громко, чтобы все могли услышать. – Он жестокий человек и наказывает за любую провинность.

Позже Алира признавалась, насколько диким ей это казалось тогда. Ее никогда не наказывали. Только отправляли в комнату подумать над поведением. Поэтому Алира подняла глаза и сказала учительнице:

– Это моя вина. Я думала, что она решила поиздеваться надо мной. Извините. Я поступила плохо.

Дело дошло до директора. В наказание драчуньи должны были провести три дня в классе вдвоем. Скука растопила лед в первый же день, и они разговорились.

– Спасибо, что не выдала меня, Алира. – Ирэн не выдержала первой.

– Ерунда. Но больше не приставай ко мне.

– Не буду. – После нескольких секунд молчания, осознавая, что эта тема больше не актуальна, Ирэн добавила: – Говорят, вы живете в замке.

– Это просто большой дом, – возразила Алира. – Особняк. Во всех городах есть хотя бы один такой.

– Да, наверное. Но я никогда не встречала человека, который живет в особняке. Ты, наверное, очень богатая.

– Я не знаю.

Инстинктивно Алира прикрыла рукой заплатку на локте.

– А ты не боишься?

– Чего?

– Ну, не знаю… В таком доме чувствуешь себя одиноким.

– Мы привыкли. Если хочешь, можешь прийти как-нибудь в гости вместе с Амандой…

Через три дня Ирэн стала второй лучшей подругой Алиры, и вместе с Амандой они собрались провести следующую субботу в особняке. В тот весенний день она в первый раз увидела, где живет подруга. Тогда девочка считала, что такое место должно таить сказочные сокровища.

В глаза бросилась темная мебель, часть в строгом стиле, другая – на резных ножках, огромные двустворчатые двери, картины в толстых позолоченных рамах, бархатные пыльные гардины, стулья с шелковой обивкой и каменные лестницы. Через пару часов Ирэн предложила немного прогуляться, хотя на деле она просто хотела подышать свежим воздухом, чтобы избавиться от мерзкого чувства зависти, в котором не хотела признаваться даже себе.

– Можем пойти в сарай, – предложила Аманда. – Я по нему соскучилась.

Весной соломы было немного – почти вся ушла на корм скоту. Девочки вскарабкались на оставшиеся тюки сухой травы и смотрели в маленькие окошки амбара, наслаждаясь видом на весеннюю долину.

Подруги смеялись и болтали, а когда и это наскучило, Алира вдруг спросила:

– Хотите поохотиться на воробьев?

Аманда засомневалась:

– Не знаю, правильно ли это…

– Так вот как вы мне помогаете! Это нужно сделать, в этом году их много развелось.

– А как ты на них охотишься? – полюбопытствовала Ирэн.

Алира поманила подругу за собой. Они снова залезли на тюки соломы и стали искать дырки в стенах. Внезапно Алира остановилась перед одной из них, засунула в нее руку, схватила маленькую пищащую птичку и показала находку подругам. На ладони лежал маленький, еще слепой птенец без перьев, он беззащитно открывал и закрывал клювик.

– Ой, он только что вылупился! – взволнованно воскликнула Ирэн. – Такой милый!

– Они – чума! – безапелляционно заявила Алира.

Недолго думая, она положила указательный палец на живот птенца и сильно надавила. Внутренности беззащитного существа брызнули в руку девочки. Та бросила тельце на землю, вытерла ладонь соломой и приготовилась продолжить охоту. Алира не заметила, как застыло лицо ошарашенной Ирэн, а Аманда произнесла:

– Нам лучше пойти домой.

– Почему? – спросила Алира, она обернулась и заметила, как Ирэн залилась слезами. – Что не так?

– Ты чудовище! – воскликнула девочка.

Алира непонимающе моргнула:

– Почему? Это необходимо, ведь воробьи едят зерно, а затем и пшеницу и портят урожай. – Она покосилась на Аманду: – Ты тоже это делала, когда жила здесь.

Ирэн недоверчиво посмотрела на подругу. Та опустила голову.

– Я ненавидела это, – шепотом призналась она. – Но некоторым нравилось.

Годы спустя, вспоминая этот эпизод, Ирэн догадалась, что Аманда солгала. Она не знала, как выразить словами восторг, когда чужая жизнь в твоих руках. Ее пьянило осознание того, что лишь ей было ведомо, как быстротечна жизнь. В те моменты Аманда чувствовала себя равной Богу. Подруга подняла голову и, взглянув на Ирэн, повторила:

– Я правда все это ненавидела.

– А ты, Алира, – сердито спросила Ирэн, – что чувствуешь, когда это делаешь?

– Я… – Казалось, Алира действительно не понимала, что не так. – Я не знаю. Просто делаю, и все. Потому что так нужно.

– Я хочу пойти домой. – Ирэн отшатнулась от Алиры. – И держаться подальше от таких дикарей, как ты.

– Но…

– Оставь ее в покое, Алира, – твердо сказала Аманда. – Я попробую ей все объяснить. И когда Ирэн успокоится, ты пообещаешь нам никогда больше этого не делать. Мир давно изменился.

Впоследствии Алира десятки раз прокручивала в голове школьные каникулы, которые многое изменили. Тот случай заставил ее задуматься, что между тем, чему ее учили всю жизнь, и современной реальностью зияла гигантская пропасть. Впервые она увидела разницу между тем, что считала правильным, и тем, что объективно таковым не являлось. Ведь в ее голове было совершенно нормально слушаться родителей и убивать назойливых вредителей. Но Ирэн думала по-другому, для нее это было неприемлемо… Алира хорошо запомнила ее взгляд и теперь собиралась сделать все, чтобы не видеть этого взгляда, полного осуждения. Ведь она не монстр! Обвинение сильно ее задело. Алира не хотела терять такую подругу, как Ирэн. Осознав, что родители не всегда правы, а урожай не так сильно пострадает, если не убивать несчастных птичек, она поклялась, что не будет никогда больше этого делать.

Алира была настолько убедительной и искренней, что Ирэн простила ее и все забыла… До этого самого момента. Когда младший лейтенант бомбардировала ее вопросами о прошлом, ей показалось, что воспоминания вспыхнули с новой силой. Она сама была удивлена яркости этих образов. Ирэн сожалела, что была столь откровенна с полицией. Наверняка сейчас они поменяли мнение об Алире, один дурацкий случай все перевернул с ног на голову.

«Люди меняются, – думала она. – И Али изменилась. Каждый хранит воспоминания о чем-то постыдном».

Она сама жестоко вела себя с Алирой в школе. Разве можно назвать ее преступницей из-за такой ерунды? Ирэн была уверена, что главное – осознать ошибки прошлого и сделать все, чтобы исправить их в будущем. Она пошла по этому пути. Алира тоже.

Наконец Ирэн поняла, зачем Эстэр засыпала ее вопросами о прошлом и характере Алиры. Теперь они еще узнали о романе Аманды и Адриана, что в корне изменило ситуацию. Ее мучило чувство вины. Если бы она умолчала о нескольких фактах, то до такого драматичного финала не дошло бы. Как же она жалела! Но было уже слишком поздно. Ирэн чуть не разрыдалась прямо на допросе.

– Я не знаю, насколько важны эти отношения, – пробормотала она, цепляясь за мысль, что ее дорогая Алира невиновна. – Мы все взрослые люди.

– Ревность не стареет. Вы прекрасно сами это понимаете. А помимо мотива есть простое стечение обстоятельств.

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я даже не была дома, когда узнала об исчезновении. Алира сама позвонила мне и рассказала, что случилось.

– Может быть, не в этот день, но вы с мужем часто бывали у них в гостях. По состоянию тела сложно определить точное время смерти. У нас очень много вариантов развития событий и несколько возможных подозреваемых.

Ирэн недоуменно моргнула. О чем это она? Слезы на глазах немедленно высохли.

– Вы о чем? Зачем вы это мне говорите? – Она вопросительно уставилась на мужа. – Сезар, мне это не нравится.

– Мне тоже, – признался тот. – Варгас, я требую прервать допрос.

Эстэр подняла руку. Ей было совершенно ясно, что Ирэн невиновна, но по собственному опыту она знала, если прямо обвинить невиновного, тот выдаст больше полезной для следствия информации. И любая упомянутая деталь, какой бы незначительной она ни казалась, могла стать ключом к разгадке.

– Здесь решаю я, сержант. Можете уйти, если хотите. Я вызову другого офицера.

Сезар на мгновение задумался, но решил остаться, чтобы не упустить ни слова из последующей беседы.

– Как бы вы описали реакцию Алиры во время разговора об исчезновении жертвы? – продолжала Эстэр.

«Предполагаемой жертвы», – мысленно добавила она. Доказательства еще не собраны. С самого начала она молилась, чтобы не всплыло никаких сюрпризов, хотя они непременно случались. Ирэн успела возненавидеть привычку Эстэр быстро менять тему разговора. Младший лейтенант намеревалась застать ее врасплох, но ей нечего было скрывать. Она думала лишь о том, как правильно выстроить свою речь, чтобы не вызвать еще больших подозрений.

– Алира была расстроена. – На мгновение она задумалась, вспоминая реакцию Алиры. Она действительно была очень удручена. И женщина добавила: – Мы обе думали, что уйти – лучшее, что Дуния могла сделать.

Эстэр оторвалась от бумаг, и Ирэн впервые увидела ее удивленное лицо.

– Уйти от мужа?

– Я думаю, для нее это было тяжелым решением. – Ирэн пыталась найти правильные слова. – Алира не переносит агрессию в любом виде… – Она поняла, что эти слова были приняты скептически, вероятно, из-за того случая с воробьями. Ирэн вновь пожалела о том, что рассказала всю правду. Тем не менее она твердо продолжила: – Это правда. Она всегда сглаживала острые углы. Али никогда не спорила, это против ее натуры.

– Можете привести конкретный пример?

– Я не могу сейчас вспомнить… И я имею в виду нечто более абстрактное – ее манеру общения. Она всегда старалась ни во что не вмешиваться и не ругаться. Может, в какой-то момент она изменилась…

– Что вы имеете в виду?

– Например, она все меньше соглашалась с некоторыми взглядами и комментариями Херардо или даже Адриана.

– Взгляды и комментарии относительно кого?

– О ней самой, их женах… – Ирэн пожала плечами. – Не знаю. Мне просто так показалось.

– Ирэн… – Сезар не мог не вмешаться.

Его голос звучал удивленно и одновременно предупреждающе. Если это отступление было частью стратегии жены по отвлечению внимания, то это был удар ниже пояса. С другой стороны, если это правда, почему она ничего ему не сказала? Ведь они уже поднимали эту тему после исчезновения, но Ирэн ничего не сказала.

Младший лейтенант озвучила его мысли:

– У них было время рассказать об этом. – Она обернулась и взглянула на Сезара, который явно нервничал. Эстэр заметила перемену в его поведении после последних фраз. Позже надо будет уточнить, знал ли он обо всем. – Этот факт нигде не фигурирует.

Офицер потерла брови пальцами левой руки. Если это правда, то к обвинению придется подходить с точки зрения гендерного насилия. И тогда придется начинать заново… Однако что-то постоянно ускользало от ее взгляда. Эстэр все время задавалась одним и тем же вопросом: может ли любовь быть настолько сильной, чтобы обрести такую мерзкую форму? Внезапно на нее накатила ужасная усталость.

– Вы обсуждали это? Говорили с их женами?

У Ирэн никогда не было близких отношений с Дунией. Она всегда держалась в стороне и была странноватой, пыталась быть вежливой и общительной, а потом внезапно закрывалась в себе. Дуния с явной гордостью говорила о работе мужа и о разных странах, в которых им удалось пожить, но это были лишь невинные байки. Они казались счастливой парой, со своими понятными только им шутками, разговорами и привычками. Иногда Адриан шутил, и все смеялись, но его улыбка казалась вылепленной из воска. Ему с трудом удавалось скрывать ненависть к жене, но он быстро надевал обратно свою маску. Ирэн заметила это, но промолчала, стараясь быть выше сплетен, тем более между друзьями.

Что касается Херардо и Тельмы, все было иначе. Жена всегда была для него обузой, хотя ладили они неплохо. Алира тоже часто страдала от жестокого юмора брата. Херардо сердился на нее без видимой причины, критиковал и часто недооценивал. Возможно, Тельма сама стала жертвой мерзкого характера мужа. Весной Алира рассказала о внезапной перемене в поведении снохи, та была крайне раздражена. Ирэн нахмурилась. Может, стоит рассказать подробнее… Хотя что толку? У нее было предчувствие, что чем больше она будет вдаваться в подробности, тем больше вероятность самой же в них и запутаться. Она не хотела брать ответственность за то, что выставила факты в выгодном лишь для одной стороны свете. Если младший лейтенант действительно настолько умна, она сама сделает правильный вывод.

– Я не так близко общаюсь с Дунией и Тельмой, чтобы обсуждать такую деликатную тему, – ответила она, пожимая плечами.

Эстэр какое-то время молчала.

– У меня остался последний вопрос. Вы же знаете Алиру с детства. Другие согласились с тем, что в последнее время она выглядела странно счастливой и как будто скрывала что-то. Не знаете, с чем это могло быть связано?

– Я не думаю, что эта информация что-то прояснит, если я вас правильно поняла, – откровенно ответила Ирэн. – Но меня это тоже очень удивило.

«Возможно, ответ где-то в Алкиларе, – подумала она тогда. – В другой жизни, которая стремительно появилась и расцвела в заброшенной деревне».

Раньше женщине это в голову не приходило. Ирэн была так занята своей собственной жизнью, семьей, работой в университете и приемом экзаменов, одержима тем, чтобы не повторить большую ошибку, которую допустила Аманда с Адрианом, поэтому совершенно не замечала, что происходит вокруг. Она забыла про Али, такую милую и невинную Али. Она скрыла от нее правду. Какая из нее теперь подруга!..

Ирэн закрыла глаза, но не смогла сдержать слезы. Возможно, она тоже виновата во всем, что произошло. Сезар с тяжелым сердцем ждал, пока жена успокоится. Он хотел поговорить с Эстэр наедине, прежде чем они пойдут домой.

Оставшись вдвоем, он заметил, что теперь Эстэр как-то странно на него смотрит.

– Есть что-нибудь еще, о чем ты забыл мне рассказать? – осведомилась она.

В ходе допроса Ирэн у Сезара было достаточно времени, чтобы обдумать свой ответ и не выставить никого в дурном свете:

– Во время первых допросов говорили об обычном насилии, и это логично. Но никто никого открыто не обвинял. Тем более мою жену. До этого момента я считал, что это просто подозрение, никаких доказательств. Тогда мы не знали того, что творилось за закрытыми дверями. Довольствовались лишь уликами и фактами. Но психологическое насилие трудно заметить. Когда мы замечаем что-то странное, часто списываем это на типичные личные проблемы, которые есть в любых отношениях.

– Подозрения… Тебе следовало потянуть за ниточку, Сезар. Не так сложно понять, что недопустимо в здоровых отношениях. И настоящая дружба не превратит тебя в соучастника.

Жестокое обращение открыло много новых путей, по которым могло пойти расследование. Эстэр возненавидела эти версии, потому что она не могла быть полностью объективной. Каждый раз, когда возникала хоть малейшая вероятность, что имело место насилие над женщиной, Эстэр превращалась в безжалостного зверя. Если бы она раньше не закрывала на все глаза и следовала инстинктам, ее собственная сестра была бы жива… Сестра стала ее крестом, который она несла уже много лет. Эстэр просыпалась и ложилась спать без сил, пытаясь удержать в голове рабочие дела, чужие беды и, прежде всего, смерть единственной сестры. Она полностью потеряла доверие к людям. «В каждом из нас скрыт убийца, – твердила Эстэр. – В каждом. Может, даже во мне самой».

– Согласись, это все меняет, – добавила она. – Придется начинать сначала. Я должна допросить всех повторно, и тебя тоже…

– Не понимаю, зачем это нужно, – вскинулся Сезар.

– Как ты уже заметил, всплыли новые детали. И надо развязать языки нашим подозреваемым. Я хочу знать все, до последней мелочи. Надеюсь, ты не подвергаешь сомнению мои методы.

– Конечно нет, – ответил Сезар слегка раздраженно.

По ходу расследования Эстэр никогда не исключала гипотезу, возможно надуманную, что Сезар из ревности хотел свалить вину на Алиру. Так подсказывала то ли интуиция, то ли инстинкт. Офицер знала, что люди такого склада ума годами могут планировать возмездие. Но все же игра Сезара не была безупречной. Он упустил из виду важные детали, пытаясь скрыть факты, чтобы защитить друзей. И он не рискнул бы совершить ошибку – только не сейчас.

Больше всего Эстэр хотелось, чтобы время не тянулось так медленно и она наконец смогла бы уйти в отставку. Младший лейтенант отчаянно нуждалась в тишине и покое подальше от убийц и трупов. Зло опустошило ее сердце, она боялась, что никогда больше не сможет доверять людям и наслаждаться простыми человеческими радостями. Эстэр исполняла свой долг, отвечая всем требованиям женщины ее положения. Идеальный послужной список. Но силы были уже не те. Как она ненавидела это! Младший лейтенант глубоко вздохнула, скрестив руки на груди, и посмотрела Сезару прямо в глаза, чтобы не пропустить его реакцию, когда наконец задала вопрос:

– Почему ты присоединился к волонтерам? Возможно, если бы ты исполнял свой долг согласно уставу, дело было бы раскрыто раньше…

Сезар был в шоке, его шея и лицо налились кровью. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать бурливший внутри гнев. Младший лейтенант подвергла сомнению качество его работы. Все, как всегда! Специалист, который приезжает из большого города, рассказывает местному, как нужно расследовать дела. Мужчина старался смотреть ей в глаза и не отвернуться слишком резко. В конце концов, она его начальник, ему не нужны неприятности. Он лишь ответил:

– Я следовал протоколу. Я не пропустил ни одного шага. Это все.

– Да, это все есть в деле, – заключила собеседница. – Что ж, тут ничего не поделаешь. На сегодня хватит, Сезар. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Завтра продолжим допрашивать свидетелей. С нынешним раскладом, боюсь, это продлится еще долго.

Сезар резко встал и направился к двери. Перед уходом он обернулся и произнес:

– Они мои друзья. Никто не беспокоится о них больше, чем я. Я надеюсь, что виновных найдут. Возможно, у меня не так много опыта в расследовании убийств в отличие от вас, но я точно знаю, что хорошо делаю свою работу.

И вышел, не дождавшись ответа. Эстэр подошла к окну и долго стояла, вглядываясь в сумерки. Не имея других зацепок, она сосредоточилась на единственном вопросе: в ком из них было столько ненависти, чтобы убить близкого человека и продолжить жить обычной жизнью, как ни в чем не бывало?

Многоэтажка, где жили Ирэн и Сезар, находилась недалеко от участка, поэтому обратно они шли пешком. Каждый думал о своем, всю дорогу оба не проронили ни слова. Июньский вечер был теплым, но все же уличные столики баров пустовали – был понедельник. Супруги благодарили судьбу за то, что не встретили никого из своих знакомых. Сейчас пара точно не была в настроении вести светские беседы.

Когда они зашли в здание, Ирэн тихо спросила:

– Приглядишь за мальчиками? Я должна увидеться с Али.

– Я не знаю, правильно ли это… – начал было Сезар.

– А есть какой-то закон, который мне запрещает это делать?

– Конечно нет. Я просто вижу, что ты расстроена. Уже почти ночь, а дорога в Алкиларе…

– Тогда поедем вместе. Быстро приготовим мальчикам ужин и отправимся к ней. Я была бы рада, если бы ты согласился. Меня пугает мысль об этом доме. Меня пугает то, что в наших разговорах все чаще проскальзывают слова «труп» и «убийство».

– Я не должен разговаривать с Алирой вне участка. – И, не дав жене возразить, Сезар добавил: – Мне не запрещает закон, но я знаю, что младший лейтенант не одобрит. Я уже на пределе. Я не хочу больше участвовать в расследовании.

Он решил не упоминать об обвинениях Эстэр в том, что он плохо справляется с делом.

– Но она наша подруга. Она моя подруга! Я даже представить не могу, каково ей сейчас! – Ирэн заметалась туда-сюда перед дверями лифта.

– Все это причиняет столько боли. Честно говоря, я думаю, что могу больше помочь, лично удостоверившись, что расследование идет беспристрастно.

– Сезар, нам нужно поговорить откровенно. Допрос раскрыл мне глаза. В последнее время мы не были честны друг с другом, и я не понимаю почему. Когда ты узнал, что между Адрианом и Амандой что-то есть?

– В первую ночь я начал подозревать…

Ему было неловко вспоминать ту ночь, и не только из-за откровенного флирта Аманды с Адрианом, но и из-за того, что раньше он не мог этим поделиться. А теперь эта моральная дилемма не шла у него из головы и постоянно мучила. Но это было еще не все. Той ночью он застал Адриана и Алиру в Алкиларе, когда те прятались в тени. Тогда он не осмелился ничего сказать, но призрак ревности вновь терзал его спустя много лет. Он жаждал объяснений. Тогда его это глубоко задело. Но если рассказать обо всем сейчас, с одной стороны, все увидят, как легкомысленна Алира, а с другой – возникнут сомнения в его собственных мотивах. Еще одна проблема была в том, что отношения друга с обеими женщинами не поддавались никакой логике. Сезар хотел было спросить его напрямую, но благоразумие посоветовало позволить делу идти своим чередом.

– Он позвонил мне сам и все рассказал, но не хотел, чтобы я узнал об этом от кого-то еще. А ты?

– Аманда сказала. – Глаза Ирэн наполнились слезами. – Кто еще мог узнать?

– Не знаю. Наверное, любой. Это уже не имеет значения, тебе не кажется? В конце концов, все узнали, хотя и не обсуждали это открыто.

– Разве ты не чувствуешь себя виноватым, Сезар?

– В чем?

– В том, что мы все скрыли. Всю эту грязь. Мы даже не осознавали всего ужаса положения! – Ирэн сделала над собой усилие, чтобы успокоиться. – Теперь я все понимаю. Если бы мы были честны, возможно, ничего бы этого не произошло. Не знаю, как это объяснить, Сезар, звучит абсурдно, нереально. Словно я и жертва, и палач. – Она направилась к выходу. – Мне нужно увидеть Али. Я скоро вернусь.

– Как хочешь. – Сезар проводил ее до двери и обнял. – Али с тобой повезло. Ты ни минуты не сомневалась в ней.

– А ты?

Сезар моргнул:

– Не пойми меня неправильно… Это часть моей работы – искать во всем подвох и сомневаться. Я надеюсь, что никогда не разочаруюсь в вас.

Он предпочел промолчать о том, что до сих пор не удалось точно установить личность жертвы. В такие моменты он ненавидел свою работу, ведь она заставляла страдать его собственную жену.

Ирэн поехала окружной дорогой: сначала – по шоссе, потом – по узкой сельской дороге, а после свернула на участок грунтовки. Ей надо было поразмыслить над словами Сезара: правильно ли, что она ни минуты не сомневалась в Алире? Для Ирэн дружба была священна, это был чистый, без изъянов союз душ. Разум тоже отрицал, что подруга могла быть убийцей. Ведь Али всегда была такой хрупкой! Если ее вина будет доказана, Ирэн этого не вынесет. Вся их жизнь, их общие воспоминания превратятся в пыль.

Уже стемнело, когда женщина наконец добралась до Алкиларе. С каждым днем среди развалин зажигалось все больше огоньков. Ирэн подумала, что Алире будет трудно к этому привыкнуть, принять как должное. Как подруга сможет там жить после того, что произошло? Смогла бы Ирэн так же? Каково это? Она припарковалась перед огромными воротами особняка, чтобы не тратить время на борьбу с железными конструкциями и побыстрее увидеть подругу. Ирэн лишь хотела обнять ее и предложить помощь, сказать, что никто не верит в то, что она может быть причастна, что она может всегда на нее рассчитывать. Женщина жаждала попросить прощения за то, что не приехала раньше. Но Сезар был уверен, что не стоит поддерживать общение, пока идут допросы.