Текст книги "Невеста принца и волшебные бабочки"

Глава 10

Верд

Я увесистыми ментальными пинками загнал волка в маленькую конуру, и это причиняло боль нам обоим, но я обязан его наказать. Его или себя? Неважно. По сути, это одно и то же, тем более что мы оба заслужили хорошей трепки. Опустив мощный засов на маленькой дверце, я развернулся, возвращаясь в реальность. По виску, противно щекоча, стекала капелька пота.

– Порядок, – выдохнул я и устало опустился на кровать, понурив раскалывающуюся голову.

Ханимус Торринс Каррэ, ректор Академии Великой Матери приподнял пальцем мой подбородок, тревожно всматриваясь мне в глаза, силясь понять, кто сейчас у руля.

– Что теперь прикажешь мне делать? – он, мягко говоря, был недоволен.

Я чувствовал, что ректор едва сдерживается, чтобы не обрушить на меня добрую ментальную оплеуху, и даже втайне мечтал о ней, может, тогда немного утихнет это чувство вины? Удостоился же лишь ледяного тона.

– Лорд Яррант нынешним утром устроил мне выволочку, будто студенту, не выучившему уроки. А после того, что ты сейчас вытворил, чую, меня публично казнят. Что насчет тебя? Подозреваю, тут даже родовое имя не поможет, когда Сатему станет обо всем известно. Я тебе за все благодарен и, конечно, попытаюсь убедить Оэльрио быть помягче в выражениях, когда она станет говорить с отцом, хотя лично мне претит подобная мысль. Возможно, Сатем ограничит твое наказание изгнанием, но я бы сильно на это не надеялся.

– Эта девушка – дочь советника Ярранта? Теневого мага? – сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. «Н-да, если Верду Аллакири не везет, то по-крупному».

– Именно! Та самая легендарная Оэльрио, о которой время от времени ходили разные слухи. Сатем сам не свой, когда дело касается дочери. А она – невинное дитя, между прочим. Сегодня я имел возможность многое о ней узнать, пока снимал наложенный Пицелиусом блок. Пришлось прибегнуть к единению сознаний. – Ректор опустился рядом и устало отер руками разом постаревшее лицо. – В ее жизни до вчерашнего дня не было страшнее потрясения, чем поход к женскому хм… доктору. А тут за сутки ее едва не убили, а потом подвергли насилию.

– Великая Мать! Так это все было на самом деле, мне не приснилось? Это не извращенные желания моего зверя? – Кажется, только сейчас до меня стало доходить.

Ректор вздохнул и покачал головой.

– Нет, Верд. Я, как никто другой, хотел бы, чтобы так все и было. Но нет. Ты делал это на самом деле. – Ханимус с усилием поднялся и двинулся выходу, казалось на его плечи давит неподъемный груз. У дверей ректор остановился и обернулся, взявшись за ручку: – Верд, прими, наконец, своего зверя. Пока ты не можешь этого сделать, ты опасен. Мне жаль, но я должен в первую очередь думать о студентах…

– Я все понимаю. Простите, – безропотно согласился я, поднимаясь на ноги. – Завтра же подам рапорт, в котором отражу все, что сделал, и попрошу прислать замену.

– Не у меня тебе надо просить прощения… Эй!

Я его уже не слышал, быстро шагая по коридору к выходу из ветви. Я должен извиниться и все объяснить. Надеюсь, эта девушка… Оэльрио… Какое мелодичное у нее имя, такие одно время были в моде. Так вот, надеюсь, она сможет простить…

Так хреново мне давно не бывало. Пожалуй, последний раз во время той памятной ссоры с отцом. Вот и сейчас мой зверь выбрал момент, когда я особенно уязвим, и перехватил контроль, да еще так, что я этого даже не заметил.

Оэльрио…

Перед глазами встало испуганное личико из видения. Все к одному, теперь понимаю, что именно она мне приснилась. Ее я спас вчера. Каждая черточка лица будто врезалась в память. Белая кожа, оттененная каштановыми прядями волос. Огромные бирюзовые глаза, в которых плещется страх. Но во сне зверь не желал ее напугать, отчего же наяву он об этом совсем не заботился?

Он никогда так ни с кем не поступал.

Я никогда так ни с кем не поступал…

Сознание короткими вспышками услужливо подсовывало каждое мгновение, каждое ощущение, каждый звук…

Куда она пошла, для меня не стало загадкой. Я шел по запаху, который теперь никогда не забуду, и оказался этажом ниже, в ветви, расположенной как раз под моей, – немудрено перепутать. Здесь также разливало лучи вечернее солнце. Как и раньше, повсюду земляника, запах которой успешно перебивал все остальные. Я усмехнулся – на меня эти девичьи уловки давно не действуют. Отчего-то запах этой круглогодично плодоносящей усилиями друидок ягоды сбивает с толку обоняние оборотников. Не угадаешь, за какой дверью твоя избранница. «Тьфу! О чем я? Верд Аллакири, да у тебя ностальгия не вовремя проснулась?»

Я безошибочно остановился перед дверью в середине коридора. Какое совпадение, прямо под моей комнатой…

Изнутри повеяло страхом и, если поднапрячься, то несложно было расслышать, о чем идет речь. Внезапно я осознал, что стою здесь в неподобающем виде. Да уж! Пришел извиниться… Надо было хоть рубашку какую накинуть. Девочка подумает, что я ее преследую. Да и где гарантии, что зверь снова меня не обманет?

В памяти непроизвольно всплыли слова, которые твердили преподаватели. Которые я сам твердил ученикам: «Чем ближе вы со своим зверем, тем больше возможностей он дает, но тем выше опасность потерять контроль, а вместе с ним и разум. Ваш зверь мыслит примитивно. У него свои желания, которые он стремится удовлетворить». Это подтверждала и татуировка у меня на загривке.

В коридор кто-то свернул. Молодой оборотник. Я отошел к окну и уставился наружу, сделав вид, что не замечаю его обожающего взгляда. Как мне это надоело! Знали бы они все, фанаты Теневого волка, что за чудовище этот их любимый Верд Аллакири! Парень остановился у нужной мне двери, не прекращая пожирать глазами мою персону.

Круто развернувшись, я едва сдержался, чтобы не припустить бегом в свою ветвь. Потом извинюсь, а сейчас мне все же нужно выспаться. Да и Оэльрио немного успокоится, не хватало еще, чтобы у нее случилась истерика от одного моего вида.

Навстречу от лестницы вывернула хрупкая блондинка с большим чемоданом. Она испуганно отшатнулась в сторону, когда я пролетел мимо нее. В этот же момент волк ударил в дверь конуры, завитки татуировки обожгли ключицы.

Я опасен.

Завтра же подам рапорт.

Глава 11

Льяра

– Кэсси, да отойди же! Пропусти нашу новую соседку, – Тилья попыталась оттянуть брата в сторону от двери.

– Прости, – встрепенулся тот. – Я помогу. Он непринужденно занес тяжелый чемодан внутрь и поставил около пустующей кровати.

– Рада видеть знакомое лицо, – улыбнулась мне природница. – А я уж боялась, что придется ночевать одной. Хотя я вечно чего-нибудь боюсь.

– Льяра, – представилась я. – Мы вчера так и не познакомились. А это Тилья, мы соседки и, кажется, уже подруги. Сандр – кузен Тильи.

– Не бойся он с нами не живет, – вставила Тилирио, и мы прыснули.

– Очень приятно. Меня зовут Кассандра, – ответила блондинка, и на мгновение повисла тишина.

Первой не выдержала Тилья и рассмеялась. Следом за ней и я. Лишь Кэсси пучил глаза из-за ее спины.

– Вы находите мое имя смешным? – напряглась наша новая соседка.

– Прости, не имя. Совпадение. – Кэсси уже вовсю семафорил и строил страшные рожи, но когда это останавливало Тилью? – Просто мой брат… Его зовут так же, как тебя.

Сандр обреченно ударил ладонью по лбу и отер лицо с видом: «Все кончено!»

– Не может быть! – удивленно воскликнула блондинка, вскинув аккуратные брови, и впервые на моей памяти улыбнулась, отчего похорошела во сто крат, хотя и раньше была весьма симпатичной. Она обратила на Кэсси свои огромные светло-серые глаза, и тот шумно сглотнул. Мы с Тильей понимающе переглянулись. – Так мы и правда тезки?

– Ага, – он с совершенно глупым видом почесал в затылке. – Выходит, так.

Блондинка прикрыла рот рукой и мелодично рассмеялась. Потом на полном серьезе уточнила:

– Как предпочитаешь, чтобы к тебе обращались? Давай сразу решим, чтобы не было путаницы?

– Сандр. Хотя и Кэсси сойдет.

– Ну тогда я буду Кэс.

Они серьезно пожали друг другу руки.

За этим занимательным происшествием нас и застал ректор Ханимус, появившийся на пороге. Он выглядел весьма озабоченно. На переносице залегли глубокие складки. Галстук немного криво сидел, будто узел ослабляли и не поправили как следует, светло-коричневый костюм-тройка делал ректора непохожим на друида. Хотя, наверное, длинные мантии носят только на торжественных церемониях?

– Молодой человек, не рановато ли вы начали посещать вечерами леди? Посмотрите, который час.

Кэсси поклонился, но не успел ответить. Его опередила сестра:

– Это мой брат, ректор Ханимус. – И на всякий случай добавила: – Он уже уходит.

Но ректор лишь неопределенно махнул рукой и повернулся ко мне:

– Оэльрио, вижу с тобой все в порядке? Честно говоря, я опасался… – он обвел взглядом замерших присутствующих и протянул мне руку: – Поговорим у меня.

Я подала свою. Раздался легкий шум ветра, и мы очутились в уже знакомом кабинете. Это что было? Портал, построенный на энергии жизни? Никогда раньше не доводилось подобным ходить.

– Наш разговор не предназначен для посторонних. Присаживайся, – Каррэ указал на одно из глубоких мягких кресел, молочного цвета с высокой спинкой.

– Я могу перемещаться в любое место внутри Древа и по территории Академии, не тратя ни капли усилий, – ответил он на мой немой вопрос. – Очень удобно, да и все эти лестницы…

Я кивнула и спросила:

– Полагаю, разговор пойдет о том, что произошло?

– Верно, – Ханимус устало вздохнул. – Я не стану тебя упрашивать забыть об этом инциденте… Более того, чувствую и свою вину, что недосмотрел… Но мне все же хочется, чтобы ты знала причины такого поведения Верда Аллакири.

Я непроизвольно поежилась при упоминании этого имени, и мой жест не остался незамеченным.

– Не бойся его. Больше Верд не доставит тебе хлопот. Мальчик очень сожалеет о содеянном и даже приходил извиниться, но побоялся тебя напугать. – Ректор прошелся по кабинету. – Жаль, что ты еще мало знаешь об оборотниках. Тебе было бы легче понять все, что я скажу.

– Постараюсь, но ничего не обещаю. – На всякий случай я попыталась установить границы, но если быть честной, то любопытство сейчас заглушило все прочие эмоции. Ведь я тоже оборотник, и мне интересна любая информация. И снова, судя по глазам ректора, все мысли были написаны огромными буквами на моем лице.

– Ты знаешь, что означает татуировка у оборотников на шее?

– Помогает, если тот начинает «чудить», то есть помогает справиться со своим внутренним зверем, – повторила я то, что запомнила со слов Кэсси и инструктора Шардо.

– В точку! Особенно про «чудить», – усмехнулся ректор. – А ты знаешь, что в давние времена тех, кто не мог справиться со своим внутренним зверем, попросту изгоняли в Чащу? А по сути, обрекали на гибель?

Я помотала головой. Это для меня стало открытием.

– Так давно не поступают. С тех пор, как сияющие придумали этот способ. Так вот, многие сильные оборотники порой не могут договориться со своей ипостасью, особенно когда их две. Как раз в подобном случае и делают татуировку, чтобы помочь. До сих пор никто точно не знает, почему так происходит. Но стоит забыть, что зверь и ты – одно целое, как начинаются проблемы. К сожалению, часто случается какой-то внутренний сбой. Конфликт внутри одной личности. Разногласие между тобой и зверем, если так можно выразиться. Вроде и решение простое, но мало кто способен повернуть все вспять. – Ханимус пытливо всматривался мне в глаза, будто силясь найти ответ, все ли я понимаю. – Это и случилось с Вердом. Сегодня он второй раз в жизни по-настоящему потерял контроль. После первого ему сделали татуировку. Оэльрио, он не ведал, что творил! Хотя я понимаю, что это вряд ли оправдывает его поступок в твоих глазах. Хочу, чтобы ты знала: Верд Аллакири превосходный воин и верный слуга Императора. Это он доказывает всю свою жизнь. Я прошу тебя только об одном: убеди отца, что будет достаточно и изгнания. Он не заслужил, чтобы его казнили…

Зеленые, как весенняя листва, глаза смотрели с искренней мольбой. Кажется, в бороде Ханимуса Каррэ даже прибавилось седины с тех пор, как мы виделись утром.

– Чтобы что? – смысл сказанного не сразу до меня дошел.

– Как бы там ни было, мальчик не заслуживает смерти.

– Смерти?! – я вскочила.

– Боюсь, что это единственный вариант наказания, который выберет твой отец. Я уже назначил встречу на утро до начала занятий. Прошу тебя, хорошо подумай, когда будешь разговаривать с лордом Сатемом. А теперь отдохни.

Ханимус шагнул ко мне и похлопал по плечу.

Снова послышался шум ветра, и я очутилась в полном одиночестве возле двери в свою комнату.

«Земляничный» коридор был совершенно пуст, свет за окнами померк, зато в простенках мягким золотым светом мерцали большие голубоватые грибы, которые ранее я приняла за стилизованные бра. Ну да, мы же в Древе, а я пока не знаю и миллионной доли его секретов.

«Смерти?!» Это не укладывалось в моей голове.

Я, конечно, все еще желала как-то наказать Верда, но не чувствовала себя настолько важной персоной, чтобы за какой-то маленький засос… Ну ладно, за посягательство на мою честь кого-то казнили… Нет, я точно не желаю Аллакири смерти. В конце концов, именно он меня спас.

И все же одной в коридоре мне было не по себе. Я потянула за ручку двери.

В комнате царил уютный полумрак, лишь посреди небольшого стола возле окна вырос такой же гриб, как в коридоре, только на тонкой длинной ножке. Могу поклясться, днем его здесь еще не было. Из-под шляпки лился неяркий желтоватый свет.

Девчонки сидели за столом и мирно беседовали, прихлебывая из белых фарфоровых чашечек. На блюдцах лежало по куску пирога.

– Льяра, будешь чай? – Тилья захлопотала, не дожидаясь ответа, и через мгновение передо мной на стол опустилась кружка ароматного травяного чая.

– Спасибо!

Подруга кивнула и придвинула ко мне оставшийся пирог.

– Ешь. Если что, есть бутерброды с сыром и кровяной колбасой.

– Мне мама положила, а я ее терпеть не могу, не то что братья, – смутилась Кэс.

– О! Ты еще не знаешь эту историю, – весь вид Тильи выражал предвкушение. – У Кассандры восемь старших братьев! И все они – оборотники!

– Ого! – Я другими глазами посмотрела на нежную, как лепесток белой розы, Кэс, а заодно припомнила родословные главных домов Империи. Не может быть! Это дочь главнокомандующего армии Эрессолда, который стал притчей во языцех, прославившись тем, что у него рождались одни сыновья. Отец все смеялся, Май Эллэ формирует собственное войско. – Так ты и есть Кассандра Эллэ?

– Кассандра Май Литиция Эллэ, если быть точной, – улыбнулась природница. – Хуже другое, двое из них – «Тени Верда», – при этих словах Тилья вскинулась, тревожно глядя на меня. Я едва заметно мотнула головой, чтобы не беспокоилась. – Представляешь, после вчерашнего меня хотели оставить дома. Орали наперебой, как опасно нынче в Академии.

– Знакомая история, – я понимающе улыбнулась. – И как тебе удалось их всех переубедить?

– Пришлось проявить твердость и смекалку, – хихикнула Кэс. – Вид танцующих деревьев защитного периметра вокруг нашего поместья слегка охладил пыл.

Я другими глазами посмотрела на хрупкую девушку. Представляю, мне приходится бороться только с отцом за право быть самостоятельной, а каково же ей? Не думаю, что намного легче. Восемь старших братьев! Бр-р! Страшно представить.

– Бутерброды – буду, – согласилась я, прислушавшись к урчанию в животе.

– Кстати, а ты не знаешь, что делал Верд Аллакири в одних пижамных штанах в нашей ветви? – спросила Кэс.

Почему-то мне не хотелось скрывать ответ от природницы.

– Он приходил просить прощения.

– Что?! – вопрос девушки задали хором.

– Но за что? – переспросила Кэс.

И я вздохнула, убирая в сторону волосы:

– За это.

По недоумевающем взгляду Кассандры и удивленному Тильи, я поняла, что-то не так.

– Льяра, там больше ничего нет, – подтвердила Тилирио мои догадки.

– Как нет? – Я мгновенно очутилась у зеркала.

Жуткий засос и правда исчез, словно его и не бывало.

– Чего нет? – заинтересованно уточнила Кэс.

– Ханимус! – осенила меня догадка. – Это он все убрал, но когда? – Я повернулась к девчонкам. – А какая направленность у нашего ректора?

– Разве ты не знаешь? – По моему лицу было понятно, что вопрос излишен, и Тилья тут же ответила: – Все три.

– О как… Значит, он и убрал это позорище. Тем лучше. – Я вернулась к столу, а точнее, к бутербродам и куску малинового пирога. – Восхитительно! – похвалила я незатейливый ужин.

– Да о чем вы? – Кассандра теряла терпение, мучаясь от любопытства, и было совсем нехорошо держать ее дальше в неведении.

– Верд напал на меня сегодня вечером и стал приставать, – самым неприличным образом набив рот, ответила я. – Ректор сказал, это его зверь взбесился, ну или что-то вроде того.

– А, – махнула рукой Кэс, будто это какая-то ерунда. – Так часто бывает. Один из моих братьев так даже семьей обзавелся.

Мы с Тильей заинтересованно навострили уши.

– Расскажи! – заканючила подруга.

– Да там все хорошо закончилась, почти для всех. Дело было на какой-то закрытой вечеринке. Джэль только-только попал к «Волкам Верда», и у него случился выходной. Ну и его накрыло не вовремя. Он окрутил одну девицу, которая пришла туда со своим женихом, и там же лишил ее невинности. Правда, та вроде как и сама была не против, хотя ее родители потом утверждали обратное. Жених, напротив, был рад, так как помолвку им навязали. А наш отец честный, как водится, заставил сына жениться на обесчещенной красавице. К слову сказать, не уверена, что так оно все и было, но в итоге родители новоиспеченной невесты рады-радешеньки породниться с домом Эллэ, а вот Джель уже не был столь уверен в своем выборе.

– И что теперь?

– А теперь Аурика беременна пятым ребенком, – рассмеялась Кэс. – А Джель хоть и ворчит порой, но любит ее до безумия. Впрочем, как и она его.

Я молчала. В голове не укладывалось, смогла бы я быть с тем, кто обошелся со мной так бесцеремонно? Нет. Бр-р! Даже представлять не хочу.

Тилья широко зевнула, откинувшись на спинку кресла, в которое незаметно превратился стул.

– Как это получилось? – я ошарашенно рассматривала такое же под собой.

– А, это все Кэс. Оказывается, природники могут менять комнату под себя, если не выходить за рамки дозволенного, так что теперь в нашем маленьком уголке будет царить уют.

Кассандра слегка поклонилась.

Тилья снова зевнула, вслед за ней и я.

– Давайте ложиться, завтра первый учебный день. Льяра, я повесила твою форму в гладильный шкаф, будет готова к утру.

– Ой! Я про нее совсем запамятовала! Спасибо.

– Что бы ты без меня делала? – беззлобно поддела подруга.

– Считай, я теперь твоя должница.

Тонкий пальчик с розовым ноготком указал на меня, подтверждая уговор.

После всех необходимых процедур, ознаменовавших окончание долгого и непростого дня, мы наконец улеглись. Кэс показала, как обращаться с грибами-светильниками, и погасила свет. Я еще некоторое время боролась с желанием вытащить из сейфа плюшевого волка, но как-то постеснялась. Вдруг девчонки засмеют?

Но оказалось, на этом сюрпризы не закончились.

Едва веки смежила блаженная дремота, раздался тихий стук в дверь.

– Кто там? – мы переглянулись.

Нам никто не ответил, но и стук не повторился.

Я встала и тихонько прокралась к двери, включая эмпатию. Судя по всему, или снаружи действительно никого не было, или этот кто-то очень хорошо маскировался, так что я не могла его почувствовать.

– Льяра, – предупреждающе прозвучал голос Тильи.

– Погоди! – это уже Кэс, и я едва не взвизгнула, когда с потолка спустились похожие на тонких змеек лианы. – Не бойся. Если там кто-то нехороший, они его спеленают, и у нас будет время позвать на помощь.

– Скажи, и как тебя угораздило попасть в группу неопределившихся? – повернулась я к ней.

– Во мне еще оставалась надежда, что я оборотник.

Я так и не поняла, она это сказала всерьез или шутя?

– Так. Открываю.

Сердце бешено колотилось, не то от страха, не то от волнения, когда я медленно, миллиметр за миллиметром, отворяла створку, готовая в любой момент захлопнуть ее обратно. Каково же было мое удивление, когда за дверью оказалась стопка книг, перевязанная бирюзовым шнурком.

Мои учебники!

Сверху лежал странный цветок такого же цвета. Плотные лепестки по форме напоминали кошачий коготь.

Под цветком обнаружился белый прямоугольник записки.

Надеюсь, сможешь простить, о большем не прошу.

P.S. Они напоминают мне цвет твоих глаз.

Воровато обернувшись на девчонок, я выглянула в коридор. Там по-прежнему тускло светились грибы-бра – и никого. Я спрятала записку, сунув ее между страниц верхнего учебника, и подняла стопку с пола.

– Льяра, что там?

– Кто-то принес мои книги.

– Кэсси?

– Верд?

Предположения прозвучали едва ли не хором. Тут девочки увидели цветок.

– Ого! Это точно не мой брат.

Кассандра встала с кровати и подошла ко мне.

– Можно? – спросила она, прежде чем прикоснуться, и я кивнула. Поднеся цветок ближе к свету, Кассандра сделала гриб-лампу поярче и вынесла вердикт: – Верд.

– На нем так и написано? – не сдержалась я от легкого сарказма.

– Это когти арр’тхэллэ, или стронгилодон. Лиана, которая растет в чаще.

– Арр’тхэллэ? – слово показалось мне смутно знакомым, будто что-то из прошлого, но я не стала переспрашивать, чтобы меня не сочли невежей. Сама разберусь. В конце концов, я теперь знаю, где здесь библиотека.

– Льяра, меня разрывают противоречивые чувства, и если бы не обстоятельства, я бы даже посчитала этот поступок милым и романтичным…

Я неопределенно повела плечами и предложила:

– Давайте спать.

Пока ощущениями делиться не хотелось.

В конце концов, цветок и правда красивый, хоть и странный. Будет жалко, если он завянет. Я молча взяла из шкафчика чашку, зашла в ванную и плеснула воды.

Не могу сказать, что я простила Теневого волка или стала меньше его опасаться, но на душе теперь было чуточку легче.

И, да!

Я точно не желаю смерти Верду Аллакири.