Текст книги "Быть счастливым очень просто"

Подозрение на рак щитовидной железы

Ожидая результаты трепанобиопсии, решила не терять время и дообследовать щитовидную железу, поскольку на УЗИ молочных желез врач посмотрела щитовидку и обнаружила узел.

Решено было начать с районной поликлиники. Обратившись сначала к терапевту (естественно, без него никуда), получила направление на УЗИ щитовидной железы.

В назначенный день и час пришла на исследование. Опасений не было. Ну узел. И что? У меня сейчас задача поважнее, надо разобраться с лечением рака молочной железы. Пусть посмотрят, конечно, но что такого там может быть? Да эти узлы у каждого второго! Нет, у каждого первого!

Но что-то пошло не так.

В процессе процедуры врач, округлив глаза, смотрит на меня испуганно и говорит: «Ой, мне так не нравится этот узел!»

«А что, есть которые нравятся?» – подумала я.

Нервы мои на пределе, адекватно воспринимать реальность сложнее с каждым днем, и весь мир видится в черном цвете.

«Это рак?» – спрашиваю врача.

Молчит. Я настаиваю, прошу дать ответ. Делюсь с ней, что у меня обнаружен рак груди, ситуация непростая, лучше говорите как есть, нет времени на сантименты.

Немного посомневавшись, врач говорит: «Все плохо – у вас рак щитовидной железы!» После этого заключения она что-то еще говорила, но разве я слушала?

Рыдаю, в голове роятся мысли: как быстро я умру?

Буду ли я мучиться от страшных болей? Где еще есть опухоль? Рак жрет меня?

На фоне всего случившегося приходит в голову мысль: нет смысла дожидаться болей и мучительной смерти. Есть одно «правильное» решение: надо выбрать способ уйти из жизни. Набраться смелости, решиться и действовать!

От этого стало так легко и спокойно на душе: выход из сложившейся ситуации был найден.

«Закончу все быстро, никаких нервов, слез, мучений, лечения», – думала я.

Какая же молодец! Я все решу! Я все устрою!

Страшные слова, но эта идея действительно грела мне душу, решение казалось единственно верным.

Как вы понимаете, раз читаете эту книгу, ничего не устроила и ничего не решила. Встала на путь лечения.

Получив диагноз на руки, я растерялась, не знала, что делать. Металась, как раненый зверь. Сложно было принимать взвешенные, осознанные решения.

Возможно, есть люди, которые спокойно реагируют на разного рода события в жизни и просто шаг за шагом делают то, что необходимо, поэтапно решая возникающие проблемы. Но думаю, что большинство пугается, теряется и прогнозирует грустный итог.

При мысли об онкологии в памяти всплывает множество историй из жизни, как кто-то (сосед, сосед соседа, бабушка, дедушка, подруга и пр.) умер от рака.

Дожив до тридцати восьми лет, не могу вспомнить практически ни одной истории со счастливым концом. Зато столько историй с печальным… Все они передаются из уст в уста, муссируются, обрастают мифами.

Не хочу сказать, что рак – это не страшно, что рак не приговор, что рак точно лечится. Нет.

Хочется донести мысль, что мы мало знаем про онкологию, мало осведомлены.

И почему-то легче верим в плохое.

Сколько мне осталось жить?

Узнав о своем диагнозе, я каждый день в интернете искала информацию о статистке выживаемости людей с диагнозом «РМЖ».

Просматривала данные, на какой стадии какой процент выживаемости, сколько можно прожить после лечения, какова вероятность рецидива.

Информацию на некоторых сайтах я перечитывала по несколько раз. Дошло до того, что не могла уже найти какие-то новые сайты, страницы, статьи.

Эти поиски всегда заканчивались унынием и слезами. Начинала ругать себя за то, что изучаю эти данные, выключала компьютер. Но избавиться от этой затеи не могла, снова и снова возвращалась к поискам. И так по кругу, до бесконечности.

Я пыталась найти подтверждение своим убеждениям: ВСЕ УМИРАЮТ ОТ РАКА.

На тот момент казалось: если перестать читать все эти интернет-истории, форумы (хотя иногда на форумах пишут такие откровенные ужастики, что диву даешься), статьи, то есть риск пропустить что-то важное. Мне хотелось контролировать процесс лечения, быть уверенной, что я все делаю правильно.

Получается палка о двух концах. Хочешь как лучше, а получается как всегда.

Нужно быть избирательным, но я бесконтрольно подписывалась на всевозможные странички врачей и пациентов во всех известных социальных сетях, совершенно не фильтровала информацию, которую удавалось найти.

Но среди многообразия неправдивой и ненужной информации удалось выудить полезную. Я узнала о равных консультантах[1]1
  Равные консультанты – это люди, которые столкнулись с онкологией, прошли лечение, сейчас в ремиссии и готовы делиться безвозмездно своим опытом, чтобы помочь людям с диагнозом и их близким. Ангелы-хранители «онконутых».


[Закрыть], нашла сайт, созданный благотворительным фондом «Александра», оставила заявку на страничке, что мне необходима помощь.

На сайте есть разные виды помощи, которые может оказать равный консультант как онкопациенту, так и его родственникам. На том этапе мне были необходимы информационная поддержка и психологическая помощь.

В этот же день со мной связалась девушка по имени Диана. У нее был очень приятный, бодрый, живой голос. Я же себя чувствовала умирающим лебедем. Она мне рассказала про этапы лечения, которые прошла, про множество нюансов, без преувеличения, без прикрас, без запугивания. Диана говорила честно, открыто, не давала ложных надежд, но и не добивала ужастиками. В этот момент где-то в глубине меня родилась надежда, родилась мысль, что и у меня есть шанс на ремиссию.

Позже посчастливилось познакомиться с еще одной девушкой – равным консультантом Людмилой. Она ведет свою страничку в социальной сети, очень открыто делится своей ситуаций с РМЖ и продолжает жить. Основное лечение уже закончилось, многое позади, наступила ремиссия.

Светлая, добрая, отзывчивая, справедливая. Людмила тоже пришла на выручку. Поделилась контактами врачей, своим опытом, знаниями. К слову сказать, я потом еще не раз обращалась к ней за советом, да и сейчас обращаюсь. Ни разу не получила отказа.

Людмила очень активная, позитивная, ведет максимально полноценный образ жизни, занимается спортом, ведет группы по зумбе. Глядя на нее, хотелось верить в лучшее, несмотря на подавленность.

Очень благодарна таким людям, как Диана и Людмила. Многие, пройдя лечение, мечтают забыть все как страшный сон и никогда не вспоминать. А эти ангелы-хранители готовы снова и снова помогать, погружаясь в такую болезненную для них тему. Даже не могу представить, сколько слез, историй, ситуаций, страха приходится пропустить равному консультанту через себя. Считаю, что это очень благородная миссия.

Стоит ли говорить о том, что в этот момент я перестала спать, похудела. Постоянные головные боли от недосыпа, от количества мыслей, слез, истерик, которые со мной случались. Были дни, когда я валялась (другого слова нет) в ванной на полу (благо у меня теплый пол) и просто выла. Это уже не было похоже на плач. В какой-то момент становилось невозможно дышать от слез. Хватаешь воздух ртом, а в легкие он не поступает. Успокоить себя никак не получалось, в голове только одна мысль: Я СМЕРТЕЛЬНО БОЛЬНА!

Думая, что финал жизни уже близок, анализировала, почему же так случилось, ведь я такая молодая, много чего еще не успела сделать. Хотя до постановки диагноза любила говорить, что у меня уже «преклонный» возраст, что немолода. Фигура не такая, кожа, волосы и много чего еще критиковала в себе. А тут в один миг – молодая красивая женщина и рак. Не хочется умирать так рано! В мире столько всего интересного, у меня были планы. Я умру, а все останутся (кто эти все?).

Как же все относительно в этом мире!

Со стопроцентной уверенностью могу сказать, что все познается в сравнении. Еще вчера моя жизнь была никчемной, жалкой, как мне казалось. Куча претензий к себе, к людям. А когда у меня на руках появился диагноз, ситуация изменилась, а в голове поселилась мысль: пожалуйста, пусть все будет, как раньше.

Но не будет. Никогда не будет как раньше. Это очень сложно принять. Часто плакала по этому поводу и говорила себе: «У тебя все было хорошо, можно было делать, что угодно: сменить работу, профессию, место жительства, цвет волос, можно было путешествовать. А теперь у тебя только ощущение, что жизнь закончилась. Ты ничего не ценила. Ничего не делала, не меняла, а теперь уже и не сделаешь».

В самом начале пути, только узнав о диагнозе, решила: будущего у меня нет. Есть прошлое, которое, оказывается, было замечательным, есть ужасное настоящее, а будущего НЕТ!

Если задуматься, а у кого оно есть, это будущее? Можно ли со стопроцентной уверенностью знать, что человек проснется завтра?

Я разучилась строить планы, как это делала раньше. Даже краткосрочные. Не могла планировать отпуск или выбирать, где встретить Новый год. Ужас полностью захватил сознание, единственное, что мне удавалось – мысленно хоронить себя. Казалось, что я себе уже не принадлежу.

В какой-то момент появилось странное чувство стыда перед людьми, что я заболела. А стыдно отчего? Поясню. Например, еще вчера строили совместные планы на лето, а сегодня ты умираешь. Неудобно как-то перед близкими получилось, испортила им лето (как ты могла?). Точно уже себе не принадлежу.

Возможно, такое поведение свойственно не только человеку, который столкнулся с онкологическим диагнозом, ситуации в жизни бывают всякие. Потерять себя не так уж и сложно. Все мы разные, по-разному реагируем на проблемы, по-разному справляемся с трудностями. Поэтому никто не сможет дать правильный совет, инструкцию, руководство, как поступать в той или иной ситуации.

Надо справляться, как получается. Делать все возможное и не смотреть ни на кого. Чужой опыт может и не подойти – это нормально, зачем мучить себя?

Главное, делать. Включаться в процесс, не пускать на самотек. Жизнь того стоит.

Важно понимать, что рак – это слишком общее понятие. Если у человека обнаружили опухоль – это еще ничего не значит.

Предстоит долгий путь исследований, чтобы выявить, с чем именно довелось столкнуться. От этого будет зависеть выбор тактики лечения. И у каждого человека будет свой путь. Даже последовательность известных методов лечения может быть разная, что уж говорить про реакцию организма.

Поэтому все эти истории про кого-то то там – это только истории, а вовсе не показатели выживаемости, на которые стоит ориентироваться и выносить себе приговор.

Госпитализация

10 марта 2022 года к восьми утра, зареванная, уставшая и растерянная, я приехала на госпитализацию в центр им. В. И. Кулакова.

Хорошо, что не знала заранее, как происходит эта процедура, иначе еще больше бы переживала. Расскажу, как прошла моя госпитализация.

Процесс оформления начинается в приемном отделении. Необходимо занять общую очередь – центр большой, операции разноплановые, а прием пациентов на госпитализацию только в одном окошке.

При себе необходимо иметь определенный перечень документов (список мне дал хирург). Все подготовила, но как выяснилось, не совсем верно.

Я столкнулась с такой проблемой: на результатах анализов не было указано моих фамилии, имени и отчества, а только номер полиса. Хотя были печать медучреждения и подпись врача. Но сотрудники приемной комиссии решили, что этого недостаточно. Объяснить почему, разумеется, никто не смог. Меня выпроводили в коридор и велели ждать. Вот только чего ждать, не сказали.

Сидела ждала и, конечно же, плакала. А как иначе? С таким трудом врач нашел мне место на операцию в своем плотном графике, а тут бюрократическая машина пытается меня переехать.

Как потом выяснилось, гладко оформление не прошло практически ни у кого. Кому-то квоту не подтвердили, у кого-то печать не читается, у кого-то анализов не хватает.

Так что при оформлении в больницу первым делом надо запастись терпением. Хотя есть вероятность, что все пройдет как по маслу. Но если что-то пошло не так, не стоит переживать. Надо с холодной головой решить вопрос. Силы нужны на операцию. Ну и, конечно, важно максимально внимательно отнестись к сбору документов, лучше лишний раз уточнить требования того или иного учреждения, чтобы не остаться за бортом.

Спустя несколько часов ситуация разрешилась, выдали заветный браслет с моими данными и разрешили отправляться в палату. Но предварительно следовало сдать верхнюю одежду и обувь в хранилище. (Название-то какое!) Находится оно в подвале. Конечно, ведь хранилище же.

Спускаюсь в «тайное» хранилище, чтобы сдать вещи. Казалось бы, что может быть проще, но нет. Не все так однозначно.

Женщина, божий одуванчик, встретила, составила опись, выдала бумажную квитанцию, которую нельзя терять, а то вещи не отдадут, выдала чехол для куртки, но случилась неувязка. Оказалось, что у меня нет пакета, а без пакета обувь не принимают.

«Ищите пакет», – дама была непреклонна.

Так что имейте в виду, что пакет при госпитализации – очень ценная вещь. Берите себе и таким, как я, чтобы при необходимости можно было поделиться.

Надо говорить, что хотелось реветь? Нервы на пределе.

Ночь перед операцией была бессонной – волнение, при госпитализации – волнение из-за документов, а тут еще и пакет. Серьезно? Может, хватит испытаний?

Классная бизнес-идея – поставить в хранилище аппарат с пакетами (такой бывает?). Гениально же?!

В моем случае все закончилось удачно. Пришла девушка, которая выписывается, за своими вещами и подарила мне этот важный и нужный пакет!

Думаете, все? Нет, не переключайте канал.

Упаковала верхнюю одежду и обувь по правилам, сдаю. Крепко держу в руках ценнейший документ (квитанцию), надеясь, что мои мучения в хранилище подошли к концу. Но не тут-то было: теперь необходимо информацию о пациенте записать в журнал учета. И не просто записать, а указать, что, собственно, привело меня в эту больницу. Я озвучила диагноз, какая мне предстоит операция, и милая дама говорит: «О-о-о-о, я не возьму ваши вещи, зря только время теряли, несите все в палату».

«Почему же?» – интересуюсь. Что опять не так?

Ответ прост: она много лет работает и знает – после таких операций люди сами за куртками не приходят, они не в состоянии, они беспомощные, а сопровождающих (читай: посторонних) сюда не пускают!

Занавес.

Если бы знать тогда, сколько всего еще услышу, на что не стоит обращать свое внимание, если бы я знала…

И, может, хотела она как лучше и ничего дурного не имела в виду. Но для меня ее фраза прозвучала как приговор.

«Беспомощные!» – звенело у меня в ушах.

Со временем я начала обрастать броней к таким высказываниям, но в тот момент слова задели за живое. Возможно, я слишком ранима и эмоциональна, но уж какая есть.

Спасибо, что в этот момент я была не одна. Самый дорогой и близкий мне человек со мной в качестве сопровождения, моральной поддержки и подушки для слез.

Преодолев все сложности оформления, закончив разборки с хранилищем, необходимо отправляться в палату. И только в этот момент до меня дошло – все, назад дороги нет. Пришло осознание происходящего.

Не могу сказать, что я боялась операции, наоборот, – я ждала, хотела, чтобы ее сделали как можно скорее. Но чувства и эмоции от того, что у меня онкология и требуется оперативное лечение, взяли верх. Хотелось упасть на пол, биться головой и рыдать. Ведь это не может быть правдой! Это сон?

Но это не сон, а реальность. Я взяла сумку со своими вещами. Мой сопровождающий стоял рядом, мы обнялись, какое-то время стояли молча и держались за руки. Это был диалог без слов, только глазами двух очень дорогих друг другу людей.

В какой-то момент решила, что лучше бы поехала одна. Тогда, возможно, меньше бы плакала, была сильной, так как не на кого рассчитывать, кроме самой себя.

Но спустя время хочу сказать, что сделала все правильно. Рада, что меня проводили, обняли и подержали за руку. Спасибо!

Пусть ситуация была очень печальная и грустная, но мы были вместе. Переживали эти эмоции вместе. Стали еще ближе и роднее. Это мой человек, который рядом в любой ситуации. Разве это не круто? Только зная это, можно сказать: я – счастливый человек. А ведь недооценивала раньше, принимала как должное, чего греха таить.

Многие девушки были без сопровождения. Такие смелые. С одной из таких девочек познакомилась при оформлении, далее мы попали в одну палату. Для себя ее сразу отметила в общей очереди: короткая стрижка («ежик»), большие серьги, кожаные брюки.

«Такая красивая, крутая, стильная», – подумала я.

Потом я узнала ее имя – Марина.

Распрощавшись со своим провожающим, ушла заселяться. Такие в центре лабиринты! Заблудилась, конечно, ну кто так строит?

Сестрички-онкологички

На входе в отделение меня встретила дежурная медсестра, очень любезная, приветливая. Как будто в гости к родственнице пришла.

Отделение патологии молочной железы в центре им. В. И. Кулакова небольшое, всего несколько палат.

Пациенты – штучный товар в этом отделении, каждого врач и медицинские сестры помнят в лицо, некоторых даже знают по имени.

При оформлении в палату необходимо заполнить ряд документов. В них есть такой пункт: укажите контактное лицо, с которым необходимо связаться в случае смерти пациента.

«Прекрасное начало!» – подумала я.

Палата оказалась очень светлой и просторной. Рассчитана на четыре человека. Имеется обеденный стол, небольшой шкафчик, холодильник. В каждой палате свой туалет, душ. Очень чисто. Медицинская сестра выдала постельное белье и полотенца. Заселилась я первая, благодаря этому получила право выбирать кровать. Фартовая.

Разложила все вещи в тумбу, расположилась на кровати, написала и позвонила всем задействованным лицам, доложила обстановку и впала в ступор. И что делать дальше?

Но пока я мысленно искала себе занятие, раздались шаги в коридоре и звук колес чемодана. Это Марина уже мчала ко мне на выручку.

Как же я была рада ее видеть! Теперь нас двое. Общий язык удалось найти сразу, складывалось впечатление, что сто лет знакомы и вот встретились в больнице. Делились впечатлениями о госпитализации. Стало спокойней, что я не одна, да еще и в такой приятной компании.

У Марины тоже онкология. РМЖ, левая грудь (у меня тоже левая). Она уже прошла «химию», наступил этап операции. Марина – мама двоих прекрасных девочек. Отзывчивая, юморная и очень душевная.

Мы с Мариной надеялись, что так и останемся в палате вдвоем. Ведь на носу выходные, время обеденное и, скорее всего, уже госпитализировали всех желающих. Ошиблись. И очень даже хорошо, что ошиблись. К нам заселили еще одну девочку, по имени Мария.

Удивительное совпадение: мы все одного возраста и у всех опухоль обнаружена в левой груди.

Маша – психолог. У нее другой тип рака, «химия» не показана. Была уже операция по удалению опухоли, лучевая терапия, лечение продолжается гормонотерапией. Госпитализировалась Мария с целью реконструкции груди, предстояла установка имплантата.

Какая она оказалась общительная, отзывчивая, внимательная, веселая, начитанная! Особенно меня поразила ее собранность.

При себе у Маши был красивый блокнот, в котором собраны все вопросы, которые возникали и возникают у нее в процессе лечения, и, соответственно, ответы и рекомендации врачей, статьи о РМЖ, адреса и контакты специализированных магазинов. Да чего там только нет, целая онкоэнциклопедия.

Крутая идея! Вопросов в голове море, а когда их необходимо задать врачу, теряешься. Я сразу решила, что мне необходимо внедрить это в свою жизнь.

Впоследствии на все приемы, на все обследования ходила только с готовым списком вопросов. К тому же Машуля подарила мне новенький блокнот – грех было не воспользоваться таким случаем.

Какая же прекрасная компания у нас собралась!

К моему большому сожалению, во всем отделении лежали только молодые девушки и женщины. Так страшно и грустно, что рак может быть у детей, у молодых. И нет возможности как-то себя обезопасить. Конечно, именитые ЗОЖ и ПП способствуют поддержанию здоровья, но рак хитрей.

Я вела достаточно приличный образ жизни. Сдержана в еде, алкоголе, физически активна. Итог: в тридцать восемь лет – здравствуйте, я к вам.

Не устану повторять, как мне повезло с соседками! Девочки – мои феи.

Маша и Марина с таким диагнозом дольше, чем я, и восприятие ситуации у нас разное. У них первый шок уже позади, пройдено несколько этапов лечения, а я только в начале пути. Всего боюсь, во все верю. Поэтому мне строго было сказано: «Хватит все читать, во все верить, ныть и унывать. Нас двоих тебе достаточно. Хочешь спросить, спроси у врача или у нас!»

Прислушалась, стала постепенно отписываться от многочисленных страниц в социальных сетях, посвященных раку, от людей, которые имеют диагноз, стала смотреть меньше прямых эфиров на эту тему.

Я стала немного меняться. И буду меняться на протяжении всего лечения.

11 марта делали операцию мне и Марине, у Маши операция была назначена на 14 марта. Эта ситуация сыграла на руку нам с Мариной.

После операции наши левые руки не поднимались практически совсем. Любое, даже примитивное действие первое время – это сложно, очень сложно. Ну, например, собрать волосы в хвост либо надеть футболку самостоятельно практически нереально.

Поэтому в больнице большинство девушек в халатах или пижамах на пуговицах. Для себя выбрала вариант с пижамой, не люблю халаты. Перед операцией купила совершенно новую, симпатичную пижаму (верх – кофточка на пуговицах, низ – брючки). Мелочь, но поднимает настроение.

Мысли о том, чтобы взять какое-то тряпье – ведь предстоит валяться в больнице – не было. Наоборот, хотела быть красивой, и к тому же я не собиралась надолго здесь задерживаться. Уже на первой консультации у хирурга спрашивала: «А как быстро меня смогут выписать домой?»

Была на сто процентов уверена, что все пройдет по плану, и меня быстро выпишут.

Так как мы с Мариной однорукие бандитки, Маша была нашими руками, за что ей огромное спасибо.

Помимо того, что рука плохо поднимается и практически ничего невозможно ею сделать, еще болят грудная клетка и подмышка, сложно вставать, садиться, а уж если захотелось чихнуть, то надо как-то перехотеть, причем срочно.

Мария, как заботливая мамочка, порхала над нами с Мариной. Поправить подушку, помочь встать с кровати, подать попить, принести поесть.

В один из дней Маша даже вымыла мне голову, это было очень весело.

В ванной комнате установлена душевая кабина, к ней мы приставили стул, на который я уселась спиной к кабине, насколько смогла запрокинула голову назад, Машуля изловчилась, и этот акробатический этюд закончился успехом. Голова чистая, я довольная, Маша вся мокрая.

Процесс сопровождался нашим смехом. Марине было веселее всех, она не была участником, а наблюдала со стороны и давала советы. Мы развлекались как могли!

После мытья предстояла сушка. Самостоятельно сделать этого не смогла, снова Маша пришла на помощь. Она взяла с собой маленький компактный фен, который очень пригодился. Я, собирая вещи, об этом даже не подумала.