Текст книги "Любовь меняет все"

«Любка-артистка»

Я никогда не боялась сцены. В семьях моих родителей ко времени моего появления уже был накоплен потенциал творческой энергии, она искала выхода и прорвалась во мне.

У моей бабушки – папиной мамы – был отличный голос и абсолютный слух. Надежда Ивановна Скорнякова, волжанка, росла в купеческой семье скорняков – мастеров по выделке меха, ремесло дало фамилию этому известному купеческому роду. В больших семьях Скорняковых было заведено детей привлекать к труду с малолетства. Бабушка вспоминала: «Мы все, сколько нас было, сидели за работой – собирали шкурки и в работе пели». Такие вот девочки, с пяти-шести лет, по поручению матушки – моей прабабки Елизаветы Васильевны работали и пели русские песни, романсы, – в итоге у бабушки был огромный репертуар.

И у моей мамы – Лидии Александровны – был великолепный голос, просто роскошный. И она собиралась быть артисткой – поступила на экспериментальные курсы для артистов и дикторов концертных залов под руководством Михаила Яншина[32]32
  Михаил Михайлович Яншин (1902–1976) – актер театра и кино, театральный режиссер. Народный артист СССР.


[Закрыть].

Наездница – 8 лет

Но началась война, и мама с родителями попала в эвакуацию в Свердловск. В это время в Свердловске был и Московский университет, филфак которого после окончившейся к тому времени тобольской ссылки возглавил Виктор Владимирович Виноградов[33]33
  Виктор Владимирович Виноградов (1894–1969) – литературовед и языковед-русист, академик АН СССР, доктор филологических наук. Основоположник крупнейшей научной школы в отечественном языкознании. Получил первую известность благодаря литературоведческим публикациям и собственному методу исследования литературного наследия – историко-литературному. После периода репрессий и ссылок в 1950 году Виноградов был поставлен фактически во главе советского языкознания. Он стал директором Института языкознания, секретарем-академиком Отделения литературы и языка Академии наук СССР, с 1952 года – редактором журнала «Вопросы языкознания», заведующим кафедрой русского языка МГУ, с 1958 года возглавлял Институт русского языка АН СССР, которому в 1995 году присвоено его имя.


[Закрыть], наш великий филолог. И мама начала учиться у Виноградова вечерами, а днем она работала в детском доме, как и все ее сокурсники, – они занимались с детьми, у которых в первые месяцы бомбежек погибли все родственники. Она рассказывала, там были и совсем крохи – новорожденные и до шестнадцати лет ребята. Дети-сироты, страшная картина войны. Мама для них пела. Она жила с музыкой, ее голосом – теплым, низким контральто – многие восхищались и говорили: «Лидочка, ну, если вы вдруг не будете на актрису учиться, станьте хотя бы диктором, потому что такой прекрасный голос нельзя не использовать».

Позже, когда я начала заниматься у супруги Виноградова – Надежды Матвеевны Малышевой-Виноградовой, близко знавшей маму, она часто говорила: «Любан, ты, должно быть, моя внучка – и филологическая, и вокальная».

Мама разговаривала бархатным тембром и пела романсы из репертуара Вяльцевой[34]34
  Анастасия Дмитриевна Вяльцева (1871–1913) – эстрадная певица (меццо-сопрано), исполнительница цыганских романсов, артистка оперетты, одна из самых популярных певиц начала XX века. История ее успеха – из гувернанток в состоятельную даму – привлекла широкое внимание, ее называли «русской Золушкой». Жизнь ее закончилась трагически – в сорок лет она заболела раком крови и в скором времени скончалась.


[Закрыть], Обуховой[35]35
  Надежда Андреевна Обухова (1886–1961) – оперная певица (меццо-сопрано). Много концертировала, в ее репертуаре насчитывалось свыше 300 романсов и песен.


[Закрыть], сама аккомпанировала себе на рояле, блестяще, – ее педагогом по классу фортепиано была Вера Иосифовна Гальперина, ученица самого Феликса Блуменфельда[36]36
  Феликс Михайлович Блуменфельд (1863–1931) – пианист, композитор и музыкальный педагог. Заслуженный деятель искусств. Еще в студенческие годы завоевал репутацию как виртуозный исполнитель, обладающий блестящим умением играть новые произведения с листа, благодаря чему Блуменфельд стал первым исполнителем многих фортепианных произведений Чайковского, Балакирева, других современных композиторов на музыкальных вечерах в Петербурге. Окончил консерваторию в 1885 году с золотой медалью, в документах экзаменационного совета сохранился отзыв: «Выдающийся во всех отношениях; сверх того, приятная, интересная и симпатичная личность».


[Закрыть]. Вера Иосифовна со временем стала и моим педагогом. Это была феноменальная женщина, обладавшая огромным багажом информации, она много интересного знала про Блуменфельда, Рахманинова[37]37
  Сергей Васильевич Рахманинов (1873–1943) – композитор, пианист, дирижер. Синтезировал в своем творчестве принципы петербургской и московской композиторских школ, традиции западноевропейской музыки, создав свой оригинальный стиль.


[Закрыть], Чайковского[38]38
  Петр Ильич Чайковский (1840–1893) – композитор, дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель, доктор музыки. Считается одним из величайших композиторов в истории. Автор десяти опер и трех балетов, более чем ста романсов.


[Закрыть], Танеева[39]39
  Сергей Иванович Танеев (1856–1915) – композитор, пианист, педагог, музыкально-общественный деятель. Младший брат известного российского адвоката В.И. Танеева.


[Закрыть], – про музыку вообще, и охотно этим делилась с учениками, превращая занятие из технического во что-то уникальное, погружающее в саму эпоху, когда создавались разучиваемые произведения.

С мамой

И, наверное, где-то должно было «выстрелить» вот это генетическое древо – и от бабушки, и от мамы, – кто-то должен был в семье проснуться и сказать: «Я танцевать хочу, я хочу петь!» Так и произошло: сколько я себя помню, я пою. Все время, что бы я ни делала, я всегда пела, а мама вспоминала, что, когда я еще ползала, не ходила, я все, что звучало в радиоточке бабушки, воспроизводила: «А-а-а-а». Когда мама меня вывозила в коляске на улицу, вокруг собирались соседки: «Любочка, что-нибудь спой!» И Любочка выводила трели. Они говорили: «Любка – артистка настоящая!»

Когда я родилась, наша семья жила в квартире на набережной Шевченко, между гостиницей «Украина» и Киевским вокзалом, в доме, который принято называть «Домом нефтяников», – в самом конце 30-х годов прошлого века его построили для сотрудников наркомата нефтяной промышленности. Любопытный образец сталинского ампира, с «крыльями», с башенками, разной высотности. Папа тогда только получил квартиру, в которой прошло мое детство, которую я до сих пор вспоминаю с особенным теплом. К сожалению, теперь там живут чужие люди – папа подарил квартиру своей второй жене, эта псевдоскандальная история, с судами и приглашением в студии разных ток-шоу «свидетелей», не имевших отношения к делу, известна многим. За обсуждениями собственно ускользнула сама суть: вторая жена отца подала иск о лишении меня и моего сына права проживания – мы исторически были прописаны в той квартире, где жила когда-то наша большая и дружная семья, моя мама… После внезапной смерти мамы довольно скоро папа женился, во время моей работы за границей, когда мы временно снялись с учета, квартиру он приватизировал, а спустя какое-то время подарил супруге. Мы, вернувшись после завершения очередного зарубежного контракта, прописались там же вновь и никогда не спрашивали, что с правами, чья квартира. Совершенно неожиданным был звонок корреспондента одной из крупных газет: «Любовь Юрьевна, на вас подали в суд, как прокомментируете?» Я не имела ни малейшего представления, о чем говорил звонивший. «Как же, уже было одно заседание, следующее – послезавтра, с вами судятся из-за квартиры», – он смаковал свою осведомленность. Я позвонила знакомому юристу, чтобы выяснить, что происходит. Ситуация оказалась вполне банальной: собственник квартиры, которым, к моему удивлению, оказалась жена папы, а не он, пожелал снять меня и Андрея с регистрационного учета. Почему именно через суд? Вероятно, хотелось внимания к своей персоне: преподаватель пения в самодеятельности, вошедшая в чужую семью, получившая в дар единственное жилье своего четвертого мужа задолго до его смерти, сделавшая все для того, чтобы изолировать нас – и меня и сестру – от папы в последние годы его жизни. Бог судья, а история эта, раздутая СМИ, банальна и стара как мир: в любом фольклоре можно встретить сюжет про вторую жену и все печальные последствия ее появления на авансцене.

С папой в Германии

Отец на службе – Генштаб

И тем не менее я люблю ту нашу квартиру, наполненную теплом моей мамы, ее красивым голосом, смехом, их с папой счастливым временем. Помню, у нас были замечательные соседи, жили все одним миром, общались, прогуливались по двору, праздники и траур – все делили. Так не хватает нашему сегодняшнему быту таких московских дворов, и молодое поколение даже не знает, какой интересной и наполненной может быть жизнь в живом общении большого дома.

С родителями

С подругами детства

Часто вспоминаю хозяйку квартиры, которую снимала моя однокурсница по Гнесинке. Пожилая женщина устраивала для студентов воскресные обеды. Еда была незамысловатая: как правило, подавался капустный суп да пироги с начинкой из того, что было. Огромная квартира с высоченными потолками и большими окнами давно требовала ремонта, но все это казалось такой мелочью, а главным было волшебство творческой атмосферы, которая царила там в «студенческие воскресенья». Оживал старый рояль, мы пели, смеялись, и пожилая хозяйка, глядя на беззаботную нашу неугомонность, и сама словно оживала.

Люди в то время жили открыто. Когда моя бабушка пекла пироги, соседи заглядывали буквально «на запах», двери могли и не запираться: люди ходили друг к другу запросто – на чай или за советом. Я знала, какие у кого из соседей проблемы, – к бабушке часто обращались как к домашнему психологу: она внимательно всех выслушивала и по-житейски мудро подсказывала, как поступить.

Помню себя довольно хорошо в детском саду. Отец служил в Германии, мама вышла на работу, и меня отдали в детсад. И на всех утренниках, на всех представлениях – кто хочет выступать? Я! Кто прочтет стихотворение? Я! Споет? Ну, я, конечно же…

Читала стихи, танцевала, каких-то там бабочек, птичек изображала, пела. Постоянно. В период моего детства очень модны стали индийские кинофильмы. И мама, конечно, купила все вышедшие виниловые пластинки с песнями из них, – у нас был старенький добротный патефон, кажется, «Маяк» – он часами проигрывал для меня эту музыку, особенно из полюбившегося фильма «Господин 420»[40]40
  «Господин 420» – индийская мелодрама, мюзикл Раджа Капура 1955 года выпуска.


[Закрыть]. Все, что было на этих пластинках, я пела. И росла, готовясь к судьбе… филолога, точнее – журналиста.

Помню в школьные годы всегда одно и то же:

– Уроки сделала? Так, хорошо, сейчас ты садишься, учишь вот этот кусок прозы и потом мне его излагаешь.

– Мама, я хочу погулять, там девочки прыгают в классики!

– Пусть прыгают, а ты будешь прыгать в другом месте…

И как же потом в моей жизни сказалось это мамино усердие, ее труд в том, чтобы увлечь меня словом, научить правильно оформлять мысль, запоминать тексты – впоследствии я смогла с большой радостью и успешно работать на радио, на телевидении, модерировать свои концерты и музыкальные салоны, создавая образы эпох и стилей не только в музыке, но и в слове, в текстах.

Германия. В детском саду

В старших классах школьные педагоги уверенно рекомендовали именно журналистику – на городских олимпиадах мои эссе, написанные за пятнадцать-двадцать минут, непременно брали призовые места, чаще всего – первое. Удавалась мне именно короткая форма, если же требовалось что-то более масштабное, скажем, литературное исследование, тут меня начинало сносить, и я просто погрязала в деталях. Педагог по литературе комментировала мои перегруженные тексты так: «Люба, выражайся проще и не мудри, Христа ради!» А «на одном дыхании» получалось прекрасно: помню, написала рассказ: «Осенний лист опустился на мой подоконник, и края листа ко мне тянулись, как крылья…» и так далее, мелодично, практически нараспев. Экзаменаторы даже обсуждали: «Все же не сама, ей кто-то это написал». Ну как же мне мог кто-то написать: я сидела на городской олимпиаде, дали свободную тему, я написала работу за отведенные четверть часа. Тогда маме сказали – однозначно журналистика, вот прямо завтра – в университет!

И да, я собиралась поступать в Московский университет. Помню тот солнечный день, когда мы шли подавать документы в МГУ. Идем по Поварской (тогда она была улицей Воровского), мама вдруг говорит: «Смотри, идет второй тур в Гнесинку[41]41
  Российская академия музыки (РАМ) имени Гнесиных – государственное музыкально-педагогическое высшее образовательное учреждение в г. Москве по адресу: Поварская улица, д. 30–36.


[Закрыть]. Не попробуем?» Я говорю: «Да ну, второй тур, кому я уже там нужна?» Но она меня все же убедила, слово за слово, я и не заметила, как оказалась перед приемной комиссией. Я ее потом спрашивала, почему она так поступила? Мама улыбалась: «Если бы ты знала, как у тебя горели глазенки. Я тогда поняла, что, если не дам тебе этот шанс, потом себе этого не прощу». Она знала, о чем говорит: свой собственный шанс мама не реализовала, и всегда, когда речь шла о театре, о спектаклях, о концертах – она буквально менялась в лице, вспыхивал румянец, она увлеченно рассуждала, – это была ее неспетая песня.

И вот выхожу я на середину зала.

– Девочка, а тебе что?

– Ну, я хотела попробовать, я знаю, что уже второй тур…

Одета нарядно, в такой модной мини-юбке, от волнения вся свечусь. Видимо, опытный глаз экзаменаторов уловил фактуру.

– А что ты умеешь? Спеть можешь?

– Давайте я спою русскую песню «То не ветер ветку клонит».

– В какой тональности?

– В ре-миноре.

– Концертмейстер!..

Спела, говорят: «На третий тур приходи».

К моменту поступления в Гнесинку я была существом довольно способным, раскрытым в актерском плане. Члены приемной комиссии предложили мне показать им что-нибудь, ну, скажем, кипящий чайник. Я, помню, начала так пыхтеть, свистеть, производя всякие сопутствующие звуки, демонстрируя вырывающийся пар, что они практически сразу были сражены. Хохотали безумно! В дополнение попросили изобразить молодую обезьянку в лесу. Вспоминаю это всегда со смехом – корчилась я изрядно, почесываясь во всех мыслимых и немыслимых местах. Тут уже они закивали – иди-иди, все в порядке.

Так я стала студенткой Гнесинского училища, как оно тогда называлось. Но мне было лишь шестнадцать, из-за службы отца за границей в школу я отправилась шестилетней. А на вокальное отделение по правилам принимали с семнадцати лет. Так я попала на отделение актеров музыкального театра, за что не устаю благодарить судьбу. Ничего не бывает случайным! В итоге я получила уникальное образование: помимо вокала у меня была и сценическая речь, и танец, у меня были сцендвижение, работа со словом, работа с драмой. Давалось обучение легко. Помню, на третьем курсе меня заметила Наталья Дмитриевна Шпиллер[42]42
  Наталья Дмитриевна Шпиллер (1909–1995) – советская оперная певица (лирическое сопрано), педагог, музыкально-общественный деятель, одна из представительниц «золотой эпохи» Большого театра. В 1950 году начала преподавать в Музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных (с 1963 года – профессор). В 1964–1975 годах заведовала кафедрой оперной подготовки, в 1975–1979 годах – кафедрой сольного пения.


[Закрыть] – в прошлом известная солистка Большого театра[43]43
  Государственный академический Большой театр России (ГАБТ) – один из крупнейших в России и один из самых значительных в мире театров оперы и балета. Комплекс зданий театра расположен в центре Москвы, на Театральной площади. Основан в 1776 году.


[Закрыть], одна из старейших преподавателей Гнесинки: «Деточка, а что вы здесь делаете? Ну-ка, я пишу вам рекомендацию в консерваторию, немедленно отсюда уходите!»

Учеба в консерватории давалась мне легко, я сразу стала лемешевской стипендиаткой – большая повышенная стипендия имени Сергея Яковлевича Лемешева[44]44
  Сергей Яковлевич Лемешев (1902–1977) – оперный певец (лирический тенор) и оперный режиссер, педагог. Народный артист СССР. Выступал на сцене Большого театра в 1931–1957 годах. В 1951–1961 годах руководил кафедрой оперной подготовки, в 1969–1971 годах – кафедрой сольного пения в Московской консерватории.


[Закрыть] выплачивалась самому талантливому студенту Московской консерватории. Целых 75 рублей – это были сумасшедшие деньги, в 1980 году это была практически зарплата инженера. Помню, как с первой такой стипендии я отправилась покупать подарки родителям. Отстояв огромную очередь в магазине «Сирень», купила маме духи Climat[45]45
  В 1967 году парфюмер Жерар Гоупи создал духи Клима (Франция), которые молниеносно превратились в символ эпохи. Climat выпускает фирма Lancome.


[Закрыть]. Когда в тот знаменитый магазин привозили что-то импортное, стоящее, как правило, польское или, если повезет, французское, – это было что-то невозможное: «хвост» из жаждущих купить заграничный продукт выстраивался на весь Калининский[46]46
  Проспект имени Калинина – магистраль в Москве, существовавшая в 1963-1990-х годах, включавшая нынешние улицу Воздвиженку и улицу Новый Арбат.


[Закрыть]. Маме купила «Клима», а папе – первые какие-то лезвия появились тогда польские – не «Жиллетт», в сто раз хуже, конечно, но я потратила на них целых 5 рублей и на духи – 25. Так была израсходована львиная доля первого заработка. Я была счастлива! Потом стала поспрашивать: «Мамочка, что нужно?» То яблоки куплю, то молока, то есть в хозяйство начала вкладывать деньги. Мама смеялась – мол, да ладно, обойдемся мы без твоих денег, но мне было так приятно, что я могу это делать… И первое разочарование в материальном аспекте у меня было тогда же. Меня вызвал декан вокального факультета и говорит: «Знаешь, генеральша, – я же дочь генерала была, вот он так ко мне и обратился, – у нас есть ребята, которые в шесть утра моют консерваторию. Совсем неимущие. Ты можешь немножко от своей стипендии им отдавать?» Помню, вышла из его кабинета, расплакалась, мне было так обидно. Стала отдавать этим ребятам 25 рублей. Мама, помню, сказала: «Ну что, ты же и в самом деле в семье живешь!» Папа промолчал. Их было трое, в день стипендии они находили меня сами: «Стипендию получила? Давай, гони!» За уборку консерватории ранним утром они получали каждый по два рубля и от меня – по восемь «на нос». На эту «щедрость генеральши» можно было жить неделю-полторы…

Студенческие годы

Я училась на курсе, который в качестве режиссера вел Борис Александрович Покровский[47]47
  Борис Александрович Покровский (1912–2009) – оперный режиссер, педагог, профессор. Народный артист СССР.


[Закрыть] – еще один легендарный человек на моем пути, – он был учеником одной из сестер Гнесиных, основавших знаменитое училище, – Елены. На первых же занятиях он составил представление о моих актерских дарованиях и коротко заключил: «Люба, вы на актерское мастерство можете не ходить и лучше не ходите – вы мне смущаете вокалистов». И я не ходила, а потом, когда по программе начались уже постановки оперных отрывков, конечно, занималась, и Борис Александрович очень тепло приветствовал мои успешные шаги.

С детских лет сцена меня манила. Лет десять назад на улице меня остановила незнакомая пожилая женщина: «Я помню вас, вы – Люба Казарновская, вы приезжали с бабушкой в пансионат на Клязьме и вы там пели «Огромное небо – одно на двоих». Мне тогда было шесть лет. Я выходила на большущие для маленькой девочки сцены – дворец культуры в каком-то пансионате, зал человек на пятьсот-шестьсот. Я шла вперед. Люди удивлялись: «Ты не боишься петь?» А что бояться? Я вам и стихи могу прочитать. Зов сцены – он был в моей жизни всегда. Зов туда – в то пространство, которое меня совершенно сводило с ума, когда я сама находилась в зрительном зале.

Но парадоксально вот что: я совершенно не любила оперу. Мама была заядлым театралом с абонементами в филармонию, в театры; у бабушки был абонемент во МХАТ[48]48
  Московский художественный театр имени А.П. Чехова (МХТ) – драматический театр под руководством О.П. Табакова – Камергерский переулок, дом 3.


[Закрыть], мы ходили на все спектакли, я пересмотрела всех великих на старой сцене МХАТа, мы ходили в Ленком[49]49
  Московский государственный театр имени Ленинского комсомола (Ленком) основан в 1927 году


[Закрыть], в театр Маяковского[50]50
  Московский академический театр имени Владимира Маяковского основан в 1922 году как Театр Революции.


[Закрыть]… И вот однажды мама повела меня в Большой, давали «Евгения Онегина». Я только закончила читать поэму, в книге были роскошные иллюстрации: хрупкая Татьяна, стройный Онегин – такие красивые, юные. И вдруг я вижу словно и не человека даже – тонну живого веса, которая поет партию Татьяны и такую же тонну, которая поет Онегина. И на ларинском балу из-за животов и прочих выступающих мест они не могут танцевать, а лишь соприкасаются теми самыми животами. Я выскочила из зала в слезах: «Мама, зачем ты меня сюда привела? Я не хочу это видеть, я не верю ни одному слову этих людей! Опера – это ужасно, какие-то толстые дядьки и тетки что-то непонятное орут. Не хочу я ходить в оперу, давай лучше ходить на концерты или смотреть кино». И вот я помню, на экраны вышел фильм-опера «Иоланта»[51]51
  Фильм-опера «Иоланта» – экранизация одноименной оперы П.И. Чайковского, либретто М.И. Чайковского по драме датского поэта и драматурга Генрика Герца «Дочь короля Рене». Премьера состоялась в 1963 году.


[Закрыть], и в нем актриса Наталья Рудная – божественная такая. Совершенно эфемерное существо, пела Иоланту Галина Олейниченко[52]52
  Галина Васильевна Олейниченко (1928–2013) – оперная певица, солистка Большого театра, преподаватель, народная артистка РСФСР.


[Закрыть], но образ, созданный Рудной, – превосходен; потом фильм «Евгений Онегин», где белокурая Светлана Немоляева[53]53
  Светлана Владимировна Немоляева (р. 1937) – актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР.


[Закрыть] и яркая, на контрасте, Ариадна Шенгелая[54]54
  Ариадна Всеволодовна Шенгелая (р. 1937) – актриса театра и кино. Народная артистка Грузинской ССР, народная артистка России.


[Закрыть] с такой дивной косой. И я говорю: «Мама, я хочу смотреть фильмы-оперы, я не хочу больше в Большой театр, не води меня». Такое отторжение, нелюбовь были у меня некоторое время, пока мы не перебрались в Ереван, где папа командовал армией. На новом месте мама, по обыкновению, обзавелась абонементами, и мы отправились в оперу на «Ануш»[55]55
  «Ануш» – опера Армена Тиграняна; либретто по одноименной поэме О. Туманяна написано самим композитором. Первое представление состоялось в 1912 году.


[Закрыть], потрясающее впечатление! Потом мы слушали Гоар Гаспарян[56]56
  Гоар Микаэловна Гаспарян (1924–2007) – армянская оперная певица (лирико-колоратурное сопрано), педагог. Народная артистка СССР.


[Закрыть] в концерте, я до сих пор помню, как она пела алябьевского «Соловья»[57]57
  Романс «Соловей» – музыкальное произведение композитора Александра Алябьева на стихи поэта Антона Дельвига. Романс стал настолько популярным, что многими воспринимается как народная песня.


[Закрыть], – все, тут я совершенно растаяла. Но окончательно примирилась с оперой, когда стала учиться у Надежды Матвеевны Малышевой-Виноградовой. У нее дома был настоящий граммофон – старинный, с трубой, и перед каждым уроком она ставила мне пластинку Шаляпина, я уже не знаю, сколько той пластинке было лет, по-моему, она была 1921 года выпуска. Федор Иванович на ней исполняет Шуберта[58]58
  Франц Петер Шуберт (1797–1828) – австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке, автор около 600 вокальных композиций (на слова Шиллера, Гете, Гейне и других), девяти симфоний, а также большого количества камерной и сольной фортепианной музыки.


[Закрыть], Мусоргского[59]59
  Модест Петрович Мусоргский (1839–1881) – выдающийся композитор, создавший собственную разновидность оперы, которую сам назвал «музыкальной драмой». Автор многих симфонических произведений. Наболее известные оперы: «Борис Годунов» и «Хованщина».


[Закрыть] – и оперные арии, и камерные произведения, – прослушивая их, мы с Надеждой Матвеевной настраивались на занятие.

– Люба, дело не в том, как он взял ноту, а в драматической интонации. Послушай, как он раскрашивает каждое слово! Берет его и, как хороший художник, красит гласные, одну за другой: «Жил-бЫл корОль когдА-то, при нЕм блохА жилА»…

И вот однажды Надежда Матвеевна мне говорит: «Любанчик, я сегодня приготовила тебе совершенно замечательный сюрприз. Мария Каллас. Концерт в Гранд-опера[60]60
  Парижская опера или Гранд-опера, сегодня – Опера Гарнье – театр в Париже, один из самых известных и значимых театров оперы и балета мира. Основан в 1862 году.


[Закрыть]». Каллас – красавица, этакая Одри Хепбёрн[61]61
  Одри Хепберн (1929–1993) – британская актриса, фотомодель и благотворитель. Лауреат премии «Оскар» («Римские каникулы» (1953), еще четырежды номинировалась.


[Закрыть] – имидж, который нравился Аристотелю Онассису[62]62
  Аристотель Сократ Онассис (1906–1975) – греческий судовладелец, миллиардер, прожил с Марией Каллас около 10 лет, после разрыва вторым браком был женат на Жаклин Кеннеди-Онассис.


[Закрыть], с дерзкой такой челочкой. На одной стороне виниловой пластинки Каллас поет меццо-сопрановые вещи, а на другой – сопрановые. Я села, слушаю, не могу оторваться… Надежда Матвеевна смеется, говорит: «Я знала, что тебе дать, чтоб у тебя слюна начала появляться на то, что такое опера». И вот мы начали с ней постепенно, потихоньку двигаться: со старинных русских романсов, со старинных арий, шаг за шагом. Настал день, когда она вдруг сказала: «Люба, я думаю, нам надо начинать Татьяну».

– Что вы, Надежда Матвеевна, куда мне, у меня же еще ни техники нет, ничего. Конечно, это моя мечта, но я думаю, что не справлюсь.

– Ничего, вот именно поэтому пора! К Татьяне надо долго идти, Татьяна – это такой бриллиант: в его гранях Пушкин, Чайковский, там эпоха, характер, там восприятие твое как молодого человека того, что было тогда дозволено девушке, а что нет, и представляешь, какой надо быть внутри горячей, какой надо быть открытой, в каком-то смысле наивно летящей над миром, чтобы написать в то время такое письмо Онегину. Ты будешь к Татьяне постепенно подходить, и, я думаю, это будет одна из лучших твоих ролей.

Она как в воду смотрела.

Позже, после того как несколько преподавателей: Атлантов[63]63
  Владимир Андреевич Атлантов (р. 1939) – оперный певец (тенор). Народный артист СССР. С 1967 по 1988 год – солист Большого театра. Выступал как концертный певец. Гастролировал в Италии, Германии, Японии и других странах.


[Закрыть], Мазурок[64]64
  Юрий Антонович Мазурок (1931–2006) – оперный певец (баритон). Солист Большого театра в 1963–2001 годах. Народный артист СССР. В 1975 году дебютировал в Ковент-Гарден, в 1978-м – в Метрополитен-опера, пел в Венской государственной опере, известен как исполнитель русских романсов.


[Закрыть], Милашкина[65]65
  Тамара Андреевна Милашкина (р. 1934) – оперная певица (сопрано), педагог, профессор. Солистка Большого театра (1958–1988). Народная артистка СССР.


[Закрыть] и мой педагог – Ирина Архипова[66]66
  Ирина Константиновна Архипова (1925–2010) – оперная певица (меццо-сопрано), педагог, общественный деятель, публицист. Народная артистка СССР. Кавалер ордена Святого апостола Андрея Первозванного (2005). В 1954–1956 годах – солистка Свердловского театра оперы и балета. В 1956–1988 годах – солистка Большого театра.


[Закрыть] решили уйти из консерватории, не выдержав кропотливой работы с молодыми певцами, я стала заниматься с Еленой Ивановной Шумиловой[67]67
  Елена Ивановна Шумилова (1913–1994) – оперная певица (сопрано) и педагог. Заслуженная артистка РСФСР. В 1941–1959 годах солистка Большого театра; в 1967–1977 годах преподавала в музыкальном училище им. Гнесиных, затем в Московской консерватории.


[Закрыть], с ней мы больше были сосредоточены на вокальных аспектах, она, сама прекрасно исполнявшая партию Татьяны, помогала мне освоить те приемы, которые ей передал сам Мелик-Пашаев[68]68
  Александр Шамильевич Мелик-Пашаев (1905–1964) – дирижер, композитор, пианист, педагог. Народный артист СССР. С 1931 года – дирижер, в 1953–1962 годах – главный дирижер Большого театра.


[Закрыть] в Большом театре. А Надежда Матвеевна – это основа. В моей творческой судьбе она вообще – основа основ. Это та школа, что была создана в России Умберто Мазетти и которую Малышева-Виноградова успела впитать и передать своим ученикам. Надежда Матвеевна познакомилась с Мазетти благодаря своему педагогу – в консерватории по классу рояля ей преподавал Константин Николаевич Игумнов[69]69
  Константин Николаевич Игумнов (1873–1948) – пианист, педагог. Народный артист СССР. Доктор искусствоведения.


[Закрыть]. Он был заведующий кафедрой, великий пианист, друг Рахманинова, Танеева, Скрябина[70]70
  Александр Николаевич Скрябин (1871–1915) – композитор и пианист. Его творчество принято рассматривать как оригинальное продолжение Венской музыкальной школы. Сформулированную композиторами того периода проблему «недостаточности», «узости» тональности экспериментатор Скрябин решал, усложняя до предела гармонию. Первым ввел в музыкальное представление цвет, то есть первым в истории использовал светомузыку.


[Закрыть], Чайковского. На той же кафедре был и Блуменфельд. Мазетти же, возглавлявший вокальную кафедру, преподавал Неждановой[71]71
  Антонина Васильевна Нежданова (1873–1950) – советская и российская оперная певица (лирико-колоратурное сопрано), педагог. Народная артистка СССР, доктор искусствоведения. Окончила Московскую консерваторию по классу Умберто Мазетти, более тридцати лет работала в Большом театре. С 1936 года преподавала в оперной студии Большого, в Оперной студии имени К.С. Станиславского, с 1943 года – в Московской консерватории.


[Закрыть], Обуховой, Нине Кошиц[72]72
  Нина Павловна Кошиц (1892–1965) – выдающаяся певица, дочь солиста Большого театра Павла Кошица, покончившего с собой из-за потери голоса. Нина Кошиц родилась в Киеве в 1894 году. Лирико-драматическое сопрано совершенно необыкновенного тембра. Ее называли «Шаляпин в юбке».


[Закрыть] – любимой певице Рахманинова, с ним консультировались и Собинов[73]73
  Леонид Витальевич Собинов (1872–1934) – русский оперный певец (лирический тенор), один из крупнейших представителей русской классической вокальной школы. В 1894 году, после окончания юридического факультета Московского университета, работал помощником присяжного поверенного у известного адвоката Федора Никифоровича Плевако. С осени 1892 года начал занятия вокалом. В 1897 году стал солистом Большого театра. В 1917–1918 и в 1921 годах был директором Большого театра.


[Закрыть], и Шаляпин. Итальянец болонской школы Мазетти как-то пришел к Игумнову и спрашивает: «Костя, кто у тебя есть из талантливых ребят, кто хотел бы освоить концертмейстерское мастерство и плюс поучиться у меня как ассистент преподаванию вокала?». И в числе трех талантливых была названа моя Надежда Матвеевна, которая в классе у Мазетти провела три года. Она занималась там со всеми великими, которых я перечислила, и она составила, со слов Мазетти, так называемые «сто три постулата Мазетти», которые в нашей с моим коллегой Константином Плужниковым[74]74
  Константин Ильич Плужников (р. 1941) – оперный певец (тенор), солист Мариинского театра, педагог. Народный артист РСФСР. С 1998 года – директор «Академии молодых певцов» Мариинского театра.


[Закрыть] обработке изданы в книге «Маэстро Мазетти. Вокальные тайны».

Великий педагог знал свое дело в совершенстве. Он был прекрасным посредником между объективной реальностью – теми практическими советами и выкладками, которым и тогда и сейчас посвящено огромное количество книг и пособий, и тем субъективным, что должен был открыть в себе ученик, – помочь извлечь тот самый уникальный и гармонично звучащий голос, что скрыт в каждом, и закрепить результат, – именно эту задачу Мазетти ставил перед собой. А конечная цель при этом одна – научить верно использовать певческий аппарат для решения той или иной художественной задачи.