Текст книги "Витязь. Содружество невозможных"

Глава 5
Вода

Ирма ввалилась в дом без сил в начале двенадцатого. День прошел в привычном бешеном, бездушном ритме; но что-то, видно, изменилось в самой Ирме – партнеры и коллеги, а также подчиненные заглядывали в глаза особенно подобострастно. И все ей удавалось, несмотря на роковое для понедельника опоздание.

Ирма зверски хотела есть, помыться и спать. И, наткнувшись в прихожей на изящную узкую мужскую обувь совершенно непотребного размера, подпрыгнула, как будто только теперь вспомнила о существовании в ее жизни и в ее квартире нового человека.

Архангела. О котором на самом-то деле она и не забывала…

Алинка сидела за столом с витязем, обложившись ноутбуками, книгами и планшетами.

Увидев мать, взвилась:

– Ма-ам, он правда не умеет чита-ать! Ма-ам, он не из нашего мира, это же прелесть что такое! Та-ай…тингиль инопланетянин! Или иномирянин, ну ты прикинь!

Витязь приветливо кивнул Ирме, не отрываясь от изучения букваря.

– Я еще по эпизоду с трусами все поняла, – устало призналась Ирма, прошла в гостиную и повалилась ничком. Глухо спросила что-то из подушки.

– А?

– Я говорю, душевую кабину новую не привезли?

– Нет. Но… посмотри же, ну! Тайтингиль, встань, пожалуйста, встань!

Ирма с трудом оторвала голову от вышитой подушки. Уставилась.

Тайтингиль стоял выпрямившись, но не в давешних джинсах-ноунеймах и даже не в клоунском наряде, вдохновенно подобранном ему Алинкой в стоке. Светлые брюки из тончайшего льна. Жилет неброской узорчатой парчи, шелк. Светлая рубашка с демократично расстегнутым воротом. И гладко расчесанные золотые пряди – каскадом по спине.

– Это от Льва Абрамовича? – пролепетала Ирма очевидное. – Ты выглядишь… офигенно просто.

Архангел чуть кивнул.

– Одежда непривычная, но это лучшее, что я тут видел. И… примерял. Я могу это носить.

– Ну, дома, наверное, лучше джинсы или треники какие, – деловито распределила Алинка. – Но, мам, твой старый еврей на высоте, да. Хочу от него платье на свадьбу. Черное с желтым. И чтобы череп, вышитый стразами. Во-от тут.

– Ты замуж собралась? – Перед глазами Ирмы тут же поплыли огненные нули стоимости этого мероприятия.

– Ну мы подумали. С Максом же. Тогда ему предки отслюнят хату. Всем хорошо. Мне скоро восемнадцать. Слушай, Тай…тингиль… Читать мы поучились. И кстати, поужинали. Двумя килограммами телятины; когда он ест – он ест. Тебе я заказала суши, они на кухне в пакетах.

– Не могу есть, – простонала Ирма. – Я даже до фитнеса не добралась, завтра с утра пойду плавать.

– Плавать? – спросил Тайтингиль.

– Да. Могу тебя взять на гостевой визит. Хочешь? Клуб элитный, тебе должно понравиться.

– Хочу. Люблю воду.

Ирма с трудом поднялась, мстительно сказала:

– Тогда тебе придется надеть Димины плавки, так как тебе мы точно с утра купить не успеем! Они на завязочках…

– Димины? – переспросил златой.

– Котиковы, – прошипела Ирма. – Ко-ти-ка. И они в белый, розовый и оранжевый цветочек.

Витязь чуть пожал плечом. Оранжевые цветочки витязя рода Золотой Розы точно не пугали.

Проанализировав время суток и тот факт, что большая часть семьи уже насытилась, Ирма запустила себе в блендере белковый коктейль с обезжиренным молоком… взбила, бросив туда же горсть найденной в холодильнике голубики из прозрачной коробочки; взяла трубочку, налила коктейль в высокий бокал и пришла обратно в гостиную.

Усталость отступала.

– Алинка, а ты, собственно, почему не спишь?

– Ну детское время, – заныла девушка. – Детское-е-е…

Ирма вопросительно уставилась на эльфа, тот повел плечом.

– Я не знаю ваших обычаев. Алина учила меня грамоте, как и сказала, и учила успешно.

– Ладно, – Алинка тряхнула белыми прямыми волосами, уже наутюженными биоламинированием до искристого серебряного блеска, – пойду я.

Частично собрала свои гаджеты и отправилась в комнату.

Ирма пила коктейль.

Высокий худощавый мужчина со сверкающими золотым каскадом волосами заинтересованно листал букварь. Азбуку.

– Что ты так взъелся на Котика? – вкрадчиво спросила Ирма. – Я звонила ему сегодня, Дима спокойно отдыхает. Скоро не вернется. Хотя… это же Котик.

– Он не человек, – ровно произнес Тайтингиль. – Не человек.

– Э-э, – Ирма попробовала вспомнить, подливала ли она себе в коктейль спиртное, – а кто? Т-ты знаешь… – и осеклась. Говорить, что Дима Котов был ее любовником, скорее всего, не стоило.

Котик.

Они познакомились тому уже почти десять лет, когда Ирма когтями и зубами прокладывала себе и Алинке путь к благосостоянию, вырвав из зарвавшегося супруга квартиру, эмбрион нынешней, и машину, после которой их поимела уже штук шесть.

Ирма была юристом проекта, Котик отвечал за медийку. Когда он пришел к ней, горящей над шквалом документов, как тысячерукий Шива, не переставая трепаться по телефону, запросто опустился рядом на пол и положил лобастую башку на колени, Ирма поняла, почему у него так легко выходит управляться с акулами пера. Он был Котиком: огромный кусок мягкого необоримого обаяния. Гладить, тискать, чесать, слушать, как мурчит. Потакать.

Выборы они выиграли, депутат оказался со связями и устроил Котику совершенную синекуру, отрекомендовав рекламиста в крупный промышленный концерн, который продавал оборудование для самолетостроения по всему миру.

Ирма устроила ему – себя.

Это был единственный любовник в ее довольно насыщенной жизни, который был награжден формулировкой «слишком много секса, давай останемся друзьями». Хотя тогда она упала в его в мягкие лапы охотно. Ей надо было срочно прийти в себя после мужа, застуканного с двумя секретаршами сразу. Ирма не могла спать – закрывая глаза, она все стояла в распахнутых дверях собственной спальни, держа за руку невзрослую тогда Алинку, а муж тщился сказать хоть слово, выпучив глаза и беззвучно открывая и закрывая рот. Перенесенный рейс. Всего-то. А Алинка… Вот уж характер! Спокойно подняла новенький мобильник, купленный ей мамой в поездке, и со вкусом сделала несколько снимков. Затем сказала: «Папа, они же некрасивые». Это были первые прозвучавшие в той сцене слова.

И единственные.

Это требовалось забыть, забыть, забыть, и Котик помог.

Но дальше возникло несовпадение, потому что Котик хотел всегда, он был двужильный, девятижизненный.

У нее в ту пору зарождался славный бизнес. Она как липку ободрала неверного и пустила по миру морально и материально. У нее росла дочка. Которой, кстати, полагалось испытывать стресс от случившегося, но Алинка только стребовала «десять Барбий» и удовлетворилась разрешением звонить папе без ограничений, а нанятого детского психолога приспособила играть в вампиров.

Но Котик…

Такие темпы – секс утром, секс вечером, бурные ласки в обеденный перерыв, рев мотора его машины в выходные, когда она наконец-то собралась покрасить волосы и выспаться, все равно в каком порядке, и снова секс утром, секс вечером… и Ирма сказала заветные слова. Про дружбу. Про то, что у нее есть важные цели, которые не могут быть достигнуты, пока в ее постели присутствует огромный, настойчивый, невыносимо сексуальный, постоянно домогающийся Котик.

И Котов понял.

Они оставались на параллельных курсах много лет, и, когда Ирме приходила в голову фантазия слетать на курорт, она летела с Димой. Просто так. Просто секс – хороший. Много. Много! Плевать на погоду и достопримечательности; Рим, Прага, Египет – номер любой звездности и Котик. Они решали друг для друга массу самых причудливых задач, и Ирма с легкостью бросила бы в мягкую широкую лапу любые свои пароли, пин-коды, ключи, карточки. Как бросила в эту лапу однажды Алинку, точно зная, что все будет хорошо. И ведь было – хоть и в Париже!.. Ирма не считала Котова другом в мушкетерском понимании этого слова, он был именно тем, кому она звонила по любой прихоти, движению души, желанию тела, потребности бизнеса или просто так.

Ирма запустила пальцы в волосы. Теперь оказалось вот почему. Не человек… Не человек, боже ты мой… Второй в ее жизни. Третий! Лев Абрамович же… Тоже? И Изя, Изя!

– Хм, – мрачно произнес Тайтингиль, наблюдавший за лицом Ирмы во время ее сеанса воспоминаний.

Женщина встрепенулась.

– Не может быть. Он – человек, – с меньшей убежденностью, чем того требовала ситуация, выговорила Ирма. И снова задумалась, вспоминая. Человек? Вот так!

Ох! Ирма густо покраснела.

– Ладно… Ты хорошо позанимался?

– Я хорошо позанимался. – Эльф тряхнул головой, как показалось Ирме, гневно, и отправился в свою гостевую комнату в мансарде двухэтажной квартиры, прихватив букварь и айпад.

Ирма посмотрела вслед архангелу задумчиво. Потом последний раз хлюпнула коктейлем, рывком встала и ушла к себе в спальню.

На пол полетели из комодов десятки нераспечатанных коробочек из всех стран мира. Это? Нет, вот… это же… не то.

В душ, на двадцать минут. Духи – парижская новинка, которой пока нет в России. Кстати, привезены Котиком. «Ирррма-а, пять минут, ну, пять минут, завезу прррезент и бежать…»

Прости, Дима. Просто друзья. Теперь точно.

Вот.

Длинная сорочка с хитрым запахом спереди, тонкая, как лепесток чайной розы, нежная. Украшенная вышивкой и кружевами ткань облила тело, открывая одну ногу до бедра, спускаясь двумя узкими лентами с плеч по соскам до талии. На талии – завязки. Обвивают, подчеркивают; и достаточно лишь потянуть за кончик, вот так…

Вымытые, подсушенные без укладки волосы. Босые ноги. Все.

– Тайтингиль…

Эльф сидел с ногами на подоконнике гостевой мансарды. Нагой, бросив на мрамор себе под ягодицы легкое покрывало с кровати. И читал букварь.

У Ирмы закружилась голова.

– Тайтингиль…

Увидел. Легко встал – ах, эти два метра с гаком роста… укутался своим златом, ненамеренно – так легло. Шагнул к ней.

– Тайтингиль…

Мужчина протянул руку и твердо провел пальцем по губам. Заглянул в глаза, сверху вниз.

Заглянул.

– Ты… я ведь все сказала тебе. У Льва Абрамовича. Ты… Тайтингиль…

Эльф взял ее голову двумя руками, чуть сжал виски… И зашептал что-то, нагнувшись, зашептал, почти касаясь губами ее губ. Ирму повело; она услышала по-русски:

– Спи.

И полетела; вот ее поймали твердые ладони, вот тело легко вытянулось на кровати… висок примял пышно взбитую подушку.

– Спи, Ирма.

Последнее, что она увидела, – строгий профиль сидящего на подоконнике мужчины, подсвеченный монитором айпада Алинки.

Ночь.

Азбука.

Утром Ирма проснулась в шесть. И, пробудившись, некоторое время разглядывала эльфа, который ковырялся в айпаде и оставленных ему учебных пособиях на том же месте и в той же позе.

– Я не пойму, что тебе надо? – спросила Ирма хрипловато, не стесняясь этой хрипотцы.

Тайтингиль вскинул голову; Ирма вырвалась из его постели, прошвырнулась по дому, не обращая внимания на наверняка мятый веник на голове и не менее мятую сорочку. Нашла сигареты, вернулась, сунула Тайтингилю бутылку минералки без газа, бросила на тумбочку возле его кровати пепельницу в виде раскоряченного медного паука с разверстым нутром, закурила. Эльф не возражал и смотрел, почти не мигая. Тонкие мощные пальцы скрутили пробку.

– Я все для тебя сделала, все. – Ирма нервно затянулась. – Документы. Продала твои цацки. Поверила. Мне казалось, ты… почти решился. Я ничего не знаю о тебе, да. Скажи просто. Ты вообще… не?… Живешь у меня в доме. Алинка теперь тебя не отдаст, не даст выселить, я ее знаю. Два метра Барби. Так чего мне ждать? Я не… я же…

Витязь чуть дернул ртом.

– Вообще я – да.

Ирма замерла с зажженной сигаретой. Потом робко потянулась и сунула ее внутрь паука. Раздавила в труху. Чертыхнулась, закурила новую.

– Ты куда-то торопишься, Ирма? – так же спокойно спросил Тайтингиль. – Тебе скучно? Поверь, скоро будет предостаточно всевозможных событий. Предостаточно. Просто поверь.

– Ну объясни, – прошептала Ирма, ломаясь. Почти плача.

Витязь встал, сбросив гаджеты, тетради и книги, подошел к кровати; Ирма, которая секунду назад гневалась и готова была сбросить рыжего хлыща вместе со всеми костюмчиками от Льва Абрамовича со своего впечатляющей высоты орлиного гнезда над Москвой, обмякла. Ее заколотило.

Эльф обнял ее всю – как ребенка. Поднял на руки, прижал к себе. Ирму ударило – даже не возбуждение, которое обычно било по определенным местам, а облило жаром целиком, с ног до головы. Она задышала, не зная, имеет ли право вцепиться в эти ровные золотые пряди намертво, как ей давно хотелось… потянулась.

И витязь, встряхнув ее, как кошку, наконец поцеловал.

В прикосновении его губ, именно таких твердых, как предполагала Ирма, не было изящества или особого умения; он не играл поцелуем, хотя взял ее рот уверенно и глубоко. Ирма была мастерицей разнообразить этот процесс, но сейчас затихла и понимала, что вести ей не дадут – и это смущало и усиливало возбуждение, которое билось пульсом.

Было неудобно – руки держали женщину, как стальные; она вправду не могла вырваться, и ей оставалось только принимать поцелуй эльфа.

Тайтингиль мягко положил Ирму на кровать – так легко, как будто она была пушистым облачком; протянулся рядом, склонился над ней, продолжая целовать. Ирма, наконец, рискнула – протянула руки к его голове, к самым корням волос, и сжала; Тайтингиль застонал ей в рот, Ирма загорелась, загорелась, полетела, и…

Звонок. Сразу двойной – айфон, в дверь. Половина седьмого, Москва, время до пробок.

Ирма тут же задергалась – рефлексы сильнее истомы; опомнилась, снова растеклась – но эльф уже стоял близ окна, и взгляд его говорил о том, что на сегодня – достаточно.

– Я, я… Алинка откроет, – залепетала Ирма, – я…

– Ирма, – серьезно сказал Тайтингиль, – не торопись и не торопи меня. Делай что должна. И не кури больше.

– Ага… ага… извини… я…

Снова зазвонили; внизу прошлепала Алинка в пижаме, украшенной изобилием черепов и пиратской символикой. Открыла дверь – начали заносить новые панели в душевую, и холл украсился изобилием картонных коробок и кусков пластика.

– Ты хотела с утра идти плавать? – осведомился витязь. Именно осведомился. – И обещала взять меня с собой.

Ирма, которая, удавив айфон, наблюдала за процессом заноса душевой в состоянии полного ступора, резко рванула к себе, вернулась – кинула Тайтингилю яркие трусы в цветочек.

– На вот, примерь.

Испугалась; посмотрела искоса – но эльф почти смеялся, во всяком случае, улыбался, чуть кривя свои губы, шрамом пересекающие лицо.

– Трусы ор… Котика, да, Ирма, Котика? Т-трусы. Т, р, у, с, и… ы?

Ирма посмотрела в глаза Тайтингилю… и засмеялась. Робко, тихо, пара секунд – и оба хохотали во весь голос.

Трусы! Пляжные. Котика, да. Орочьи трусы. В цветочек.

Тайтингиль снова оказался рядом, бросив яркую тряпку на подоконник, провел пальцами по ее стильной – хоть и неуложенной – стрижке. Заглянул в глаза; взгляд его искрился.

– С добрым утром, Ирма…

– С добрым… Тайтингиль…

– Ма! Ну и как? Как он? Он поцеловал же?… – донеслось снизу. – Я подписала накладную, можете это продолжать!

– Ты в фитнес поедешь? – обреченно спросила Ирма.

– Ну, поеду, а чё, все лучше, чем учиться. Вот азбука да, а остальное нет, фу на него… пошла искать купальник.

Позавтракали; Ирма, с нервов, омлетом с креветками, Алинка мюсли и молоком. Девочка присмирела и поглядывала на Тайтингиля и мать короткими любопытными взглядами.

Собрались.

Эльф с видимым удовольствием поместился в машину, пристегнулся; половина квартала – но стоило проехать, да.

В фитнесе Алинка предъявила клубную карту и немедленно унеслась куда-то вглубь; Ирма пошла выуживать знакомого администратора для оформления гостевого визита, а Тайтингиль, в своих льняных брюках и жилете поверх сорочки индивидуального пошива, остался стоять у стойки. Ему был непонятен пакет, который сунула Ирма, – шапочка… шапочка?… яркие трусы, мыло, мочалка. Тапочки купили тут – одноразовые и почти безразмерные. Та-по-чки. Но он решил подождать разъяснений.

– Вы у нас первый раз? – заискивающе спросила девица на ресепшн. – Будете брать клубную карту?

Карту?

– Буду.

– Безлимитную?

– Что?

– Ну, клуб круглосуточный, – вкрадчиво пояснила барышня, овевая пространство перенакрашенными ресницами. – Можно посещать и поддерживать форму круглосуточно.

– Форму?

– Я вижу, вам не надо, – льстиво продолжила дева, – но вы же наверняка не привыкли себя ограничивать, да?

Эльф подумал.

– Пожалуй.

– Тогда платиновая, – прошептала девушка. – Как будете платить?

Тайтингиль вспомнил – достал… паспорт? Портмоне с карточками, пустое – наличных денег там не было, положил на стойку.

Полминуты спустя вывел рунами «Тайтингиль» на представленном бланке.

– Какая у вас подпись красивая, Игорь Борисович, – кокетливо восхитилась девушка. – Я, кстати, думала, что вы иностранец, а вы хо… украинец. Вот, пожалуйста, пин-код.

Эльф замер над терминалом с кнопками… Откуда-то изнутри выбежала Алинка в легком халатике, бросилась, посмотрела, что происходит, набрала цифры вместо витязя.

– Ты решил сразу годовую безлимитную? Крутяк, ты классный. Проходи, почти нет никого, поплаваем.

Тут же явилась Ирма…

– Мам, он безлимитку взял! – крикнула Алинка, и снова унеслась в недра фитнес-клуба.

Тайтингиль улыбался.

Ирма повернулась к сопровождающему ее администратору:

– Спасибо. Кажется, гостевой нам уже не нужен, – и очень твердо взяла Тайтингиля под локоть. Повела по коридору. Витязь весело поглядывал на нее и не сопротивлялся.

– Ты что же… год… а, ладно… но…

– Год, Ирма. Не больше. Меньше – возможно, – сказал вдруг Тайтингиль, останавливаясь посередине коридора.

Ирма замерла.

– Так ты поэтому… что не навсегда?

– Разумеется. Я не могу обещать.

– Максималист… круглогодичная безлимитка, – прошептала Ирма.

– Без…лимит…ка? – прищурился эльф.

– Без ограничений.

– Да. Пожалуй.

Они стояли и смотрели друг на друга; мимо проходили разной степени поджаренности в солярии и обструганные фитнесом тела; они стояли в коридоре.

Безлимитка.

Ирма очнулась.

– Ты… т-ты должен вымыться и надеть… шапочку. Вот. Трусы.

– Котика, – иронично произнес витязь. – Трусы Котика. Я помню.

– И… и тапочки. И приходи. Иди туда, куда все. Вот… мужская раздевалка. Там только мужчины. Вот. Я тебя буду ждать в воде. Выход в тренажерку один, в бассейн другой. Там джакузи, сауны, пара горок, – упавшим голосом сказала Ирма.

Почему они тут? Почему не дома?

Эльф провел пальцем по ее губам.

– Я сейчас.

Ирма еще что-то говорила – про браслет, шкафчик, про одежду, но Тайтингиль скрылся в раздевалке и плотно прикрыл за собой дверь.

И явился к воде – босиком, без шапочки, откинув назад гриву златых волос, собранный, и – в цветастых пляжных шортах из быстросохнущей микрофибры. Тренер у воды дернулся что-то сказать. Натолкнулся на взгляд витязя и не сказал.

Тайтингиль осмотрел помещение, залитое солнцем через щедрое остекление, поморщился и отправился на самый верх вышки элитного пятидесятиметрового бассейна. Узкое тело чиркнуло воздух золотым штрихом – и эльф вошел в воду без всплеска.

– Его даже дяди-Димины цветочки не портят, – восхитилась Алинка, – не портят же. Мам!

– Он сказал, он с нами на год, – ответила Ирма, и внутри у нее сладко повело. – Он не может обещать больше.

– Мам, – сказала Алинка, – год – это до пня. Буду выходить замуж за Макса. Просто ради посмотреть на Тая в смокинге. Мам, не тупи. Год – это намного лучше, чем ничего. Это… клево!

Глава 6
Память

Эльф сидел у открытого окна машины и смотрел на замершую на набережной пыльную пробку.

Дышать было невозможно ни внутри автомобиля, ни снаружи. Никак.

Взгрустнувшую Алинку высадили на перекрестке у дома репетитора; Ирма неосторожно предложила отвезти витязя пообедать и затем – домой к азбуке; а Москва встала.

Ирма безостановочно звонила, чертыхалась, ловила Интернет, открывала и захлопывала крышку ноутбука, водила пальцем по айпаду. Она понимала, что эльф внимательно слушает каждое слово, никак не реагируя на происходящее внешне.

Тайтингиль недвижно смотрел на серую поверхность воды, покрытую радужными разводами. С сомнением уставился на рыбака, стоящего на бетонном парапете с удочкой. Машина проползла еще двадцать или тридцать метров; Ирма обессиленно побросала все свои гаджеты и, кусая губы, косилась на витязя.

– Ваш мир болен, – констатировал эльф с невероятной горечью в голосе. – Творец отдал эту складку Эалы людям, и они почти убили ее. Алина говорила, есть парк со старыми липами. Я все же хочу туда. Мы, эльфы, хорошо знаем магию дерев, я хочу обратиться к ней сейчас, мне нужен ответ…

– Покажу, – всхлипнула Ирма. Она сроду не интересовалась экологией, если это не нужно было для пиара; но сейчас ей отчего-то было нестерпимо стыдно, ей лично, и пресловутое «а что я могу» никак не работало. Никак.

– Зато я понял, почему надо ходить купаться, плавать, в… фитнес, – выговорил эльф словечко аккуратно и ровно.

– Тебе понравилось?

– Нет. Я не нашел смысла плавать туда-сюда в квадратном водоеме. По… дорожке, – усмехнулся Тайтингиль. – Следом за медленными людьми. Я не нашел смысла в том, что наставник, наблюдающий за остальными, называл техникой. Не нашел. Но я понял. Вода там так же ядовита, но не столь смертельно грязна, как в ваших реках.

– Я… – Ирма краснела, уставясь на руль. За окном машины замаячил силуэт; женщина, обрадовавшись возможности спустить пар, рявкнула: – Я ничего не покупаю!

– Таки нет же, Ирма Викторовна, нет.

– Изя?

Подручный Беспрозванного, а может, и сам тоже по паспорту Беспрозванный, юркнул на заднее сиденье, зажимая под мышкой длинный сверток дорогой папиросной бумаги, и зашептал:

– Доброго дня. К вечеру пришлем еще одежды светлейшему, а сейчас вот что, – и протянул книжку, в которую был вложен кусок черного пластика.

Эльф раскрыл книгу, развернул пластик.

Ирма потянулась, даже не спросив, как Изя нашел отдельно взятую машину в глухой пробке в другом районе Москвы.

Теперь ей все казалось в молодом еврее каким-то нечеловеческим – невысокий рост, сутуловатость, большой пористый нос, крупные уши с клочками волос, кустистые уже теперь брови. Дверг. Чернобород. Как же это никто не видит? Не видит?

Эльф смотрел на пластик.

Там лежало несколько толстых белых ниток с разлохмаченными, неровно оборванными краями.

– Похоже, – сказал Тайтингиль. – Демон, это похоже… Но я не представляю себе как. Как это возможно. Это…

– И таки вот, – договорил Изя, шурша бумагой. Выудил из длинного свертка великолепную трость, полностью резную, из твердого, даже на вид драгоценного дерева, выполненную под рост эльфа; рукоять – морда лани, увитая вызолоченными цветками, наконечник обит металлом.

Эльф втянул трость к себе на переднее сиденье.

– Третий бутон сверху, – сказал Изя.

Пальцы нежно пробежались по резьбе; щелчок, ручка отошла, превращаясь в рукоять, и в плоти дерева тускло сверкнула синим сталь.

– Лучшая ковка, – объяснил дверг. – Рука молодого Гершеля, он искусен. Делать ножны отстрельными не стали, надо просто стряхнуть. Учли ваш боевой опыт, светлейший. Лезвие узкое, полностью прямое, конец колющий, и ради прочности – рубящая только одна сторона. Гибридный клинок. Мы полагаем, вы приспособитесь. Не полуторник, но…

– Благодарю.

– В аэропорт с этим не стоит, поясните для витязя, Ирма Викторовна, а вот просто по городу…

– Да. Я понял. Благодарю. – И эльф плотно закрыл трость щелчком.

Изя кивнул и покинул машину, юрко побежав между спинами пропыленных авто.

Эльф вышел следом, вспрыгнул на парапет и минуту или две простоял на фоне забитой металлом и пластиком набережной, на фоне зданий и грязной воды, тусклого дрожащего городского марева, полного яда, – в руке трость, чуть отставлена; поток золотых волос горделиво отброшен назад, подбородок поднят, резкие вертикальные морщины перерезали чело.

Ирма замерла, полуоткрыв рот.

Тайтингиль вернулся в салон.

С великими затруднениями они добрались до любимого Ирмой итальянского ресторана и нашли место на стоянке.

Ирма уже успела проклясть как затею с бассейном, так и идею с обедом, вспомнив, что эльф днем практически никогда не ест. Но отступать было поздно; они заняли два диванчика светлой кожи в дорогущем заведении, получили обычное меню, меню бизнес-ланча и винные карты, и Ирма принялась рассказывать эльфу об особенностях итальянской кухни.

Тот слушал недолго; подошедший и нависший официант принял заказ на зелень и овощи, сыр, рыбу, пожаренную целиком, и минеральную воду без газа.

Ирма заказала крем-суфле из белых грибов, салат с овощами и куриной грудкой гриль.

– Тайтингиль, – встрепенулась она, когда официант удалился, – а все-таки. Что значит Котов – не человек?

Эльф, коротко поглядывавший по сторонам, приподнял брови.

– Я не знаю, как он оказался здесь. Но у меня есть ощущение, что я узнал давнего врага.

– Врага? Но вы даже не знакомы… – растерялась Ирма. – Дима… Как он может быть врагом, он такой обаятельный, его все-превсе обожают! И… если не человек… то кто? Тоже… гном? Этот… дверг?

– Ну что ты. Эльфы не особенно любят подгорный народ, но уважают и часто обращаются за работой, которую гномы делают лучше всех, – объяснил витязь. – Дверги не враги. А вот твой Котик – орк.

Ирма подскочила. Вот такой страшный, кривобокий, зубастый из фэнтези – спортивный улыбчивый Дима Котов? Котик? Орк?

– Да, причем один из сильнейших, как я чувствую. Лучший из воинов Морума, которых я знавал. А я знавал многих, поверь. И вот в чем дело – он погиб. Весьма… неординарно позволил победить себя в бою низкорослому и не такому уж опасному противнику. Его гибель осталась загадкой, а тело после боя не нашли, – задумчиво рассказывал Тайтингиль. – Сегодня на мне была его одежда. Снова. И снова мерещилось, что это именно он, но…

– Но что?

Эльф повертел салфетку и вдруг хохотнул:

– Но вид этой одежды вызвал у меня вопросы, Ирма! Потрошитель Азар… и радужные цветы на трусах. Я засомневался.

– А что ты будешь делать, когда вы встретитесь?

– Я? – лениво уточнил витязь. – Это будет зависеть от того, что я увижу и услышу. Азар… не так прост.

– Ну, слава богу, он пока далеко отсюда, – порадовалась Ирма, принимая суп и с некоторым трепетом вспоминая, сколько раз они с Котиком пили тут на брудершафт и ели великолепные спагетти с трюфельным соусом или акульим плавником, – и возвращаться еще долго не…

Подошедший к столу официант со следующим подносом, груженным тарелками, шарахнулся, увидев перемену выражения лица клиента; сама Ирма ахнула и резко обернулась, а Тайтингиль медленно вставал из-за стола, сминая салфетку.

Прямой разворот плеч, водопад злата по спине и грозовые, потемневшие глаза.

По проходу к столику шел плотно сбитый, рослый молодой мужчина предосудительного для дорогого ресторана вида, но встреченный девушками на ресепшн с радостным оживлением.

Ладный крупный парень двигался с кошачьей грацией. Кот-экзот: половина головы у него была выбрита, светлые волосы скручены в жгуты дредов, перекинуты набок. Черная перчаточной кожи куртка обливала широкие плечи, спортивки из последнейшей (в Москву ее еще не завезли, Ирма точно знала) коллекции «Адидаса» подчеркивали сильные бедра, от флуоресцентных кроссовок болели глаза. У самого Котика – не болели, их надежно защищали переливающиеся синим очки. И сам Котик был сексуально смугл, что остро контрастировало с волосами, ибо провел в Эмиратах немало времени… и собирался оставаться там еще?…

Официант, буквально стряхнув блюда, рванул в сторону, попутно подавая сигналы охраннику. Отчего-то ситуация была прозрачна абсолютно всем.

– Иррма-а-а! – взвыл Котик мартовским фальцетом, переходящим в боевой утробный рев, столкнувшись застекленным взглядом с глазами эльфа.

– Азар! – рявкнул эльф и вмиг оказался напротив Дмитрия Котова в узком ресторанном проходе. – Ты! Точно! Я знал, я чувствовал!

– Я-а-а-а? Ирррма-а, кто это, ты знаешь, кто это с тобо-о-ой?

На Ирму снизошло озарение, подсказанное ей видом спешащей сюда охраны.

– А ну оба вон на улицу!

И в этот момент Тайтингиль и Котов соприкоснулись в проходе.

Острое выяснение отношений началось прямо в зале и вытекло в коридор, затем в холл, сметая беспомощную охрану, затем на улицу. Ирма неспешно расплатилась и вышла следом, с сожалением оглядев оставляемые на столе нетронутыми блюда и зажав под мышкой трость Тайтингиля, закурила, бросила, снова закурила. Бросила.

В конечном счете Тайтингиль, люто скрутив Котика, прижал его носом к капоту Ирминой машины. Женщина стояла рядом, переминаясь с каблука на каблук; в одной руке – дамская сумочка, в другой – тяжеленная трость с клинком внутри. Она коротко улыбалась углом рта прохожим, созерцающим неожиданную батальную сцену.

– Ирма-а! – выл Котов. – Эльф, Ирма, где ты его взяла-а-а? Эльфа-а-а!

Тайтингиль тряс и встряхивал.

– Молчи! Ты! Как здесь? Ты, темное создание, сколько ты здесь? И как, как ты – здесь?!

Котов пытался выскользнуть – мягко, извиваясь торсом, играя плечами, – но эльф прижимал его собой, своим телом, и удерживал руки в жестком захвате. Охрана напряженно разглядывала поле боя, но не вмешивалась.

– Освободи мою машину, – наконец жестко сказала Ирма, поняв, что сам собой конфликт не угаснет. – Освободи-те. Оба. Немедленно!

Эльф за шкирку приподнял Котова и переместил в сторону.

– Котик, – ласково продолжила женщина, – я понятия не имею, что тут происходит, но вижу, что у вас было интересное общее прошлое. Ключи от моей квартиры у тебя есть. Когда вы закончите, будь добр, отвези Тайтингиля ко мне. Он сам вряд ли найдет дорогу.

– Тай…тингиля? – мяукнул притесненный Котов.

– Вот его. Верзилу этого рыжего, – сердито сказала Ирма и схлопотала недоуменный взгляд витязя, – а мне надо работать. Алинка собралась замуж.

– Не волнуйся, Ирррма… выдадим в лучшем виде. – Котик снова ожесточенно брыкнулся, и пару секунд двое мужчин напоминали скульптурную композицию «Самсон, разрывающий пасть льва». Ирма холодно окинула эту картину взглядом и, сев за руль, покинула стоянку ресторана.

Как только Ирма уехала, пара расплелась, и витязь с орком уставились друг на друга тяжелыми взглядами. Котик зашипел, оценив растертые по тротуару радужные осколки очков. Оказавшись отпущенным, бывший орк… орк, подумать только! – первым делом поправил воротник пижонской куртки и одернул модные штаны.

– Очки-и… Эх! Ну поехали, светлейший…

Его белый «амарок» стоял рядом. Орк шустро разместился за рулем. Тайтингиль усмехнулся, оправил парчовый жилет, сел на переднее пассажирское кресло, пробежав пальцами по потоку волос, выравнивая, выглаживая.

– Куда? – Орк бросил руки вперед. – Куда, эльф?

– Все равно. Туда, где мы можем поговорить, – спокойно ответил Тайтингиль.

Котов вел, и пробки волшебно расступались перед ним; эльф практически не смотрел на водителя, скользя взглядом по городу.

– Рассказывай.

– Если бы я знал, – выдохнул Котик. – Не помню… почти ничего. Очнулся однажды голым на помойке. Встал, отряхнулся, пошел… часто снится странное. Снится лед. Много льда. Я падаю в черную… воду-у-у. Я падаю, плыву подо льдом, задыхаюсь, так страшно. Небо над головой сквозь лед – серррое, серррое… Ммммм… И я… Пррросыпаюсь. Такое чувство, будто просыпаюсь мертвым, понимаешь? Страшно.