Текст книги "Жизнь и смерть князя Святослава. Князья и воины"

Глава 5 Миф о блудном сыне

Император, узнав, что монах прибыл в город его из русских земель, сам велел разыскать его и назначил встречу, и не только из государственных интересов, хотелось поскорее узнать ему о том, что там творится, но и личное было в душе его. Монах, расставшись с Константином десятилетие назад, с удивлением и грустью заметил, как тот постарел, как он сдал. Но и сам император за это время не стал выглядеть моложе. И видно было, что обоим им недолго оставалось радоваться свету и ходить по священной этой земле. Но в глазах его блеснул огонек живого интереса ко всему происходящему, это и подкупило Боговеда. Так много было отдано той земле, и он уже тосковал о ней, хотя едва покинул ее пределы. Он и не думал, что будет так тосковать без нее.

Император слушал молча. Изредка возвращаясь к реальности, особенно когда речь заходила об Ольге, ее воспоминаниях и лестных словах о путешествии. Когда же в рассказе своем монах дошел до смерти ее, император, уже утомленный услышанным, встрепенулся и не на шутку разволновался. Потом он прикрыл лицо руками. Монах невольно замолчал, не зная, нужно ли завершать повествования или незаметно уйти. Лишь по движению руки императора он понял, что должен продолжить и рассказать про все, что ему стало известно в последнее время.

Император неожиданно спросил о Святославе. Монах, говоря о чем угодно, осторожно обходил тему о новом князе. Но на этот раз он не сдержался, высказал все тревоги и боли, и стало ясно, почему была так печальна в последнее время Ольга.

– Ты уверен, что тьма надолго пала на их земли, – спросил император, привыкший к мысли о том, что это уже христианская земля и мрак язычества отступил навсегда.

– Думаю надолго, – вздохнул обреченно монах, пока жив будет Святослав, а он молод и силен, так у них будет все время. И, словно бы оправдываясь, прибавил:

– Если бы я не уверился в этом, я бы не покинул эти земли. Он настоящий варвар, никак поверить нельзя тому, что он Ольгин сын.

– Много неожиданностей дарит нам жизнь, – глубокомысленно изрек властелин. Помнишь священное писание и легенду о блудном сыне. Она повторяется снова, вот и все. Размотано богатство родительское, и он в пещере, яки зверь лютый остается, да со свиньями нехристями есть будет. Только финал у старой легенды иным будет. Блудный сын на этот раз не вернется в родительский дом. Слишком горд и строптив он оказался. Не найдет дороге к свету, так и сгинет во тьме. Напрасны были все труды и стремления Ольгины, ничего с этим сделать нельзя.

Он помолчал немного. Словно сожалея о происходившем, о том, что пришлось ему пережить такое, прибавил:

– Но ты правильно сделал, что уехал оттуда, старик, пусть они пока остаются во тьме, а там видно будет. Можешь не казнить себя, ты сделал то, что мог. Рано или поздно все изменится, жаль, если мы этого уже не застанем с тобой

№№№№№№

От императора старик уходил вдохновенным, кажется, что ему были отпущены все его грехи. Сам владыка подтвердил, что он был прав и поступил верно. Император еще долго размышлял о вечной борьбе добра со злом, и вынужден был отметить, что в жестокой этой схватке зло, отступившее ненадолго, одержало новую победу, а добро и на этот раз оказалось бессильным.

– Добро всегда будет бессильным – такова его участь, – усмехнулся Мефи.

Как всегда подслушивавший и подглядывавший, бес знал обо всем, что происходило вокруг. Он хотел узнать, как оправдается, как объяснит все сбежавший монах. И должен он был убедиться в том, что руками Святослава одержал новую победу. За свое предательство Ольга заплатила сполна. Он знал, что действовать станет через сына Ольгина, кого же еще нужно было брать ему в помощники, хотя он к нему не приглядывался и не знал его, но лучшего помощника не найти.

Но со временем Святослав бесу понравился, в нем почти не было качеств, презираемых бесом в его отце – князе Игоре: мелкоты души, яростной зависти, жадности, физической и духовной слабости и вечного недовольства жизнью. Зато сразу же, как только Мефи взглянул на него пристальнее, он заметил смелость необузданную, безрассудство, крутой нрав и дикое честолюбие, упрямство, толкавшее его к пропасти, но с его стороны похвальное вполне. Без всех этих черт любая победа была бы невозможна.

Хитрость без Ольгиного гибкого ума становилась скорее бедствие для властелина. Даже Ольгу она привела к катастрофе предательства великого – к перемене веры своей древней и истинной на черт знает что. Он надеялся на то, что со Святославом такого не произойдет. Он никогда не приблизится к этому немощному богу. Вся его жизнь в бунтарстве пройдет и это замечательно, а главное весело, – размышлял бес. Он поставил на Святослава и был почти уверен в том, что не потерпит фиаско, как в прошлый раз с княгиней Ольгой, которая хоть и любила Олега, но довела все его завоевания до позорнейшего поражения. Не из праздного любопытства подслушивал он разговор императора и монаха. Во многом они подтвердили его догадки, и настроение у него было приподнятое. Вместе со Святославом бес готовился взлететь как можно выше, как обычно был весел, уверен в себе и по– деловому зол.

Глава 6 Будущее в прошедшем

Змей снова встретился с Гориславом. После похорон Ольгиных прошло несколько месяцев. Казалось, что все закончилось – главный враг этого юноши навсегда покинул землю. Было выполнено, плохо или хорошо, все, о чем мечтал когда-то змей. Княгиня в дни победы, торжества, успокоения и отпущения грехов получила живое напоминание о прошлом – страшное напоминание – она не может успокоиться и оставаться беззаботной, за все свои ошибки каждому придется расплачиваться.

Кажется, он все для этого сделал. Он растил парня, заботился о нем, он рассказывал ему о делах давно минувших дней, все, что помнил и знал сам. Он послал Святослава к княгине, она с яростью небывалой выслушала его. И не только покой, но и совесть ее в тот миг были потревожены. Останься Ольга здравствовать, он бы еще что-то такое придумал, в покое бы ее не оставил, но этого не произошло. Когда появилась старуха с косой – такой в ту пору стала Марена в их представлении – он отступил, хотя это, как понял Змей, было не так просто сделать. Но он за тот срок привык и привязался к мальчишке, и не мог представить себе, что с ним придется проститься, оставить его, кинув на произвол судьбы. Да и сам он чувствовал, что с парнем у них есть какая-то странная связь, так просто не разлучит их даже смерть Ольгина. Это была не просто мелкая жажда мести, а почти родственные отношения. И он отечески интересовался у Горислава, что тот намеревается делать и чем заняться. Юноша уже и до него думал обо всем этом.

– Я пойду в дружину Святослава, – говорил он, – не хочу землю пахать да за скотом убирать. Я пойду к нему и стану служить ему, может для доброго, а может, и для лихого дела сгожусь ему, там видно будет. И было ясно и понятно Змею, что он принял свое решение

– Так тому и быть, – подвел итог Шестиглавый, определяя питомца своего в княжеское воинство. Каких только казусов в жизни не случается, Горислав будет рядом с сыном главной врагини его. Невозможно угадать, что он затеет и во что это выльется, но он во все глаза следить за ним станет, во все уши слушать, что с ним такое происходит. И придет к нему на помощь, если сможет что-то для него сделать. Змей никогда не переоценивал своих сил.

№№№№№

А Святослав тем временем проснулся в своей комнате и никак не мог припомнить, что с ним такое случилось накануне. Он силился вспомнить сон свой, заставивший окунуться в прошлое. Огонь. Всю ночь снилось ему зарево страшное, горящий город. Это было в то давнее время, когда он был совсем мальцом, боготворил свою мать, и плакал от счастья, что она у него есть. Хорошо, что сейчас он был не в спальне жены или наложницы. Следовало скрывать свои мысли и чувства от других, а особенно слабости – в этом он успел убедиться.

И посчитал он, что мир устал от перемирий, которые в последнее время боготворила его мать. Уже совсем другая, слабая и чужая женщина, в которой ничего не осталась от той, которую он так любил, была в последние дни княгиня Ольга. Дружинники разленились без битв, и превратятся в ничто, если продолжат в том же духе. Они должны закаляться в боях, а не на пирах удаль свою показывать. Он отменил все эти развеселые компании, считая это делом праздным и никому не нужным. Он сознавал, что его время настало.

Все эти речи о мире и войне, о жизни и смерти, о борьбе добра со злом – они для слабаков, не способных оружие в руках держать, а он мужчина и воин, и только воин, воин, прежде всего, потому он отвергла их, не глядя.

Уж если даже его мать могла такие победы одерживать и в седле качаться, то ему сам бог велел. Возможно, он не совершить чего-то огромного, но и прозябать на княжеском троне в Киеве Святослав отказывался.

Пожар. Не случайно в эту ночь он ему грезился. Он ощущал, что нечто должно произойти, в него должны вселиться какие-то силы. И если это случится, то он сможет многое, возможно и Ольгу во всем превзойдет.

И она поможет ему справиться со всем скверным, что ему может угрожать. Предки – это та грозная сила, которая помогала стать живым во много раз сильнее. И только одно осталось ему решить для себя, принять или не принять эту грозную силу. Он понимал, что это жестокость и безрассудство, но ничего не мог поделать с собой. Он понимал, что такая мощь может разрушить и его самого. Он все время думал об этом, не мог не думать. И это его останавливало. Готов ли он к худшему, может быть погибнуть, если кто-то и что-то окажется не за него, если эта сила его раздавит.

В последнее время он часто вспоминал о молодой своей матери, такой она была когда-то в самом начале, о страшных делах ее, которыми он привык восхищаться. Он понимал, что без вмешательства тех самых сил она ничего не смогла бы. Значит, она решилась на эту сделку и сумела выстоять. Но что произошло потом? Почему она от всего этого отказалась? Что могло испугать ее? Об этом она пока не хотела думать. Его волновало начало, а завершит он все по-иному. Такого перевоплощения с ним не случится. У него свой путь и иная судьба. И принимал он ее на этот раз с восторгом.

Глава 7 Они сошлись

Мефи не замедлил появиться. Это он разбудил князя четверть часа назад, возвещая о своем появлении, и пристально всматривался в Святослава. Он сознавал, что тот нравится ему все больше и больше. Хотя он тут же охладил свои порывы, помня, как в самом начале ему нравилась Ольга, и что из всего этого вышло – лучше совсем не вспоминать.

Чувства – это не его стихия, а разум его охладил любые порывы.

– Ты знал о пожаре, о большом пожаре, – подал голос и пошел в атаку Мефи, желая заявить о своем присутствии, подчеркивая, что он не заурядный гость, пробравшийся в княжеские покои странным путем.

– Я спрашиваю тебя об этом, потому что тогда ты совсем маленьким был и мог обо всем позабыть, – продолжал бес свою атаку, не давая князю опомниться.– Ты знаешь, что все идет по кругу и все повторяется в этом мире, уж поверь мне, я долго прожил на этом свете, и знаю, что прошлое может стать грядущим.

Святослав молчал. Мефи не очень понимал, туго ли тот соображает или просто невнимателен и рассеян. Если первое, то это большой недостаток. Но его мать наоборот слишком быстро соображала, – возразил он сам себе, – так быстро, что даже ему было за ней не угнаться. Нет, уж пусть лучше все будет так, как есть. Самое главное, что сын вовсе не похож на презренного отца своего – и то ладно.

– Ты нравишься мне, – решительно произнес он, – думаю, мы поладим.

Бес, судя по всему, вынес свой окончательный приговор. Святослав не понимал многого, а потому не проявлял ни радости, ни разочарования. Он принимал происходящее, как должное, и Мефи усмехнулся такому повороту дела.

– Ну что же, начало положено, – подвел он итог и в тот же миг бесследно растаял.

№№№№№№

Святослав размышлял над только что произошедшем. В его душе не оставалось никаких чувств: ни любви, ни ненависти, ни зависти – это должно было помочь ему действовать быстро и точно. Холодная голоса и бесстрастное сердце – это самый лучший подарок для великого князя. Прошлое должно соединиться с настоящим и стать его продолжением. Он должен достичь того, что не смогла его мать. Она не смогла из-за того, что много чувствовала и переживала, а бесстрастие было только маской, которую приходилось снимать иногда. Однажды она сняла ее окончательно, и тогда все и кончилось. Она ощутила себя одинокой и несчастной. С ним такого не случится. Бес почувствовал это сразу. Даже великому Олегу этого явно не хватало. Но слова Марии о его бесчувствии он воспринимал теперь не как горький упрек, а как высшую похвалу.

– Она права и именно бесчувствие поможет совершить мне великие дела, – говорил Святослав, он навсегда останется в памяти их и в истории – это самое главное. И то, что именем его будут пугать детей, он воспринимал, как высшую похвалу.

.Он решил соединиться с могучей и разрушительной силой, тогда все у него получится. Князь знал, что нынче особенный день, он бросил вызов судьбе и року, богам, о которых твердил ему презренный монах, и тем, о которых с таким восторгом говорил старый жрец. Никогда не откликнется он на зов к смирению и добру, чтобы не случилось в его жизни, не бывать этому. Он готов был расправиться с этим богом сурово и немилосердно.

№№№№№

Святослав услышал слабый стук в дверь. На пороге вся в белом стояла жена его. Ее лицо было искажено от страха. Взглянув на мужа, и что-то почувствовав, она отпрянула от него, ударившись спиной о стену.

– Что такое? Неужели он так страшен сейчас?

– Мне плохо, – прошептала она, здесь кто-то ходит и кто-то говорит, мне страшно в этом пустом и темном склепе. Впервые он почувствовал какое-то слабое сопротивление в душе ее. Она и сама понимала, что почти лишилась чувств. Святослав не желал с нею возиться. Он шагнул к двери и крикнул Анну. Ее дверь была ближе других. В трудную минуту он призвал именно ее. Он почти втолкнул наложницу в свою комнату. Она почти ничего не могла понять и озиралась по сторонам.

– Успокой ее, не пойму, что с нею произошло.

Сам он отвернулся к окну, не глядя, как Анна и еще какие-то женщины испуганно возятся около жены его. Они перенесли ее в спальню. Когда дверь за ними наконец закрылась, он перевел дыхание. Этот приступ вывел его из равновесия, и радостного ощущения грядущих перемен больше не было в душе.

– Вот какие бывают жены. Да как она смеет рядом с ним так себя вести.

Но с обрывков мыслей о бедной и несчастной женщине он быстро переключился на размышления о грядущем. Он думал о победах и сражениях

Глава 8 Возвращение к Былине

Теперь, когда почти безжизненное тело жены его возвратилось на ложе, Святослав повалился в свою постель, если постелью можно было назвать то жесткое ложе. Но ненавидел мягких подстилок и прочих излишеств, и всегда приказывал унести их прочь.

Может быть, в противовес Олегу, он не признавал никакой роскоши и удобства презирал и отвергал нещадно.

Он избавился от суеты и слуг, и мог спокойно поразмышлять. Что это был за тип? Спокойный, юркий и ему необходимый.

В детстве он много времени и внимания уделял вере своих предков, но понимал, что этот тип с его верой вряд ли был связан. Судя по всему, он из совсем иного мира. Но он не слышал, чтобы кому-то из князей пришлось вот так прямо столкнуться со своими богами. Хотя, они могли просто ничего не говорить об этом, и потом все заслуги приписывать себе.

Они всегда знали, что в мире существует сила, которая его и творит, хотя она может при желании и разрушать его.

Она могущественна, потому и управляет этим миром.

Еще в детстве, глядя на матушку свою, княгиню Ольгу, он знал, что ее она приняла и помогала ей, а вот отца нет, потому вся его жизнь была сплошными страданиями и муками, от которых его, вероятно, не избавила даже жуткая погибель.

Но он и не думал, что столкнется с ней и заключит соглашение. НО это был не Перун, в изображение которого он вглядывался с детства самого.

Это был тот, кто яростно противодействовал всем богам, и был ближе к людям. Князь Тьмы, сын Чернобога Ний, или один из его приближенных.

Он много слышал от матери и о распятом боге, но поверить в него никак не мог, и был уверен, что к концу дней своих ее просто замучили тени казненных ею людей, и она решила обмануться, и спрятаться за чужого и несчастного бога.

Но он был только воином и точно знал, что бояться ему особенно нечего.

Но жрецы ничего не рассказывали ему о богах подземного мира, потому он и растерялся, когда столкнулся с одним из них.

В первый раз он пожалел о том, что монах исчез бесследно, прежде, чем казнить его, нужно было заставить рассказать все, что связанно с богами тьмы. Все это он рассказывал когда-то матери. Но он почти ничего не мог припомнить.

Все иконы и книги исчезли бесследно, словно сквозь землю провалились, но он и не стал бы их читать – книги были слишком толсты.

Но должны были оставаться люди, которым он рассказывал свои легенды. И он мог рассказать им не только о боге, но и о Дьяволе, нужно же было их чем-то пугать.

Немного людей в городе должно было оставаться. Но зная про то, что за это можно жизнью поплатиться, вряд ли они просто так к нему придут. И все-таки завтра он прикажет их разыскать и обо всем расспросить.

Никаких других монахов он приглашать сюда не собирался. И слуги его верные стали разыскивать людей, знавших легенды о Христе. Но все было напрасно – найти их не удалось. На княжеских посланников лишь таращили глаза, переполненные ужасом. И шарахались от них, словно от Ния, за их душами пожаловавшего. Говорили только, что ничего им не ведомо, ничего они не знают.

Святослав и не подозревал о том, какой дикий страх он успел им внушить. А между тем, многие шепотом спрашивали о монахе, уверяли других, что убит он был по княжескому указу, потому и пропал бесследно. Но этого князю мало показалось, и он желает уничтожить всех, кто хоть что-то помнил из рассказов его и был с ним дружен. Опасность нависла над головами многих в те тревожные дни.

Не хотел властелин, чтобы хоть что-то напоминало о крамольных речах, потому и под пытками ни в чем не хотели они признаваться. Атмосфера в граде странно накалилась.

Горестная усмешка – вот все, что ему еще оставалось. И подумал он, что неистребимо то зло новой веры, которое посеяно было. Но выход нашелся неожиданно.

№№№№№

Князь после пира отправился к Марии. Она была весела и забавна, и кажется, что испытывала свою судьбу. Она не боялась его, и вообще ничего не боялась, потому что ей нечего было терять. За все время она не многого добилась от князя, так пусть летят они вместе со Святославом ко всем чертям, если их что-то не устраивает, а она может покуражиться немного, пока он помнит о ней. Она часто думала о том, что лучше смерть от его руки, чем жизнь такая, какая была у нее в последнее время. Но внутреннее чутье подсказывало ей, когда можно поиздеваться над ним, а когда делать этого не стоило, ради собственной безопасности.

Она знала, что нужна, в отличие от Анны, князю не только для постели, но и что-то большее порой влечет его к ней, потому даже в бессилии и гневе, а такое случалось, она знала о том, он не хочет уходить от нее и остается с нею дальше. Быстро потом все налаживалось, и он менял гнев на милость. А если этого не случится, то старики говорили всегда, что на миру и смерть красна. Печалиться о странной своей участи она не собиралась.

Вот и в тот день она была спокойна и насмешлива:

– Что, княже, ищешь тех, кто с твоим ненавистным монахом знался? Так они тебе в том и признались, окаянные, зная про нрав твой. Перепугал ты их до смерти, рта они не раскроют, хоть убей ты их на месте.

Святослав взглянул на нее пристально, стараясь угадать к чем она клонит, но спросил уже мягко и с любопытством, стараясь сдерживаться:

– А ты мне искать поможешь?

– Смотря на что это тебе нужно, если позабавиться решил да злодейство какой над несчастными совершить, то ничего я делать не стану, не дождешься от меня помощи такой.

– Не собирался я с ними расправляться и руки свои марать, я воин, а не палач, – буркнул он, удивленный ее дерзостью, – да и что мне их убивать, мертвые они мне бесполезны вовсе будут, а когда монах исчез и они безвредны, что с ним взять можно?

– Не верю я словам твоим, – возражала ему Мария, – хотя и сплю с тобой, и ближе для тебя никого нет, но не верю, и не стану несчастных на смерть лютую толкать.

Как же она была упряма и несносна. Словно все время насмехалась над ним и дразнила его. Но в один миг переменила тон разговора девица.

– Хотя жизнью одного человека я, пожалуй, смогу распорядиться.

Она оттолкнула его в тот момент, когда князь яростно к ней приближался.

– Не боюсь я тебя, и смерти от руки твоей не боюсь, и гнуться пред тобой, как остальные твои девицы не стану, не боюсь, потому что давно уже не живу, не собираюсь от страха дрожать и об участи своей гадать напрасно. Знала я монаха, и все его рассказы до единого помню.

Это признание так поразило Святослава, как и речь ее дерзкая, что еще долго ни одного слова не мог он произнести, как не старался.

Наверное, в тот момент он задушил бы любую другую девицу, но в глазах этой заметил такое презрение, что не поднялась его рук.

Злость, сила, власть. Она готова была мучить его. Но от расправы его остановила догадка о том, что Мария – тот человек, которого он так долго и упорно искал. Ему даже нравилось то, что она не была покорной, давала ему отпор во всем. Теперь, когда больше не было с ним рядом грозной и своевластной матери, она оставалась единственным человеком, готовым ему противиться и стоять на своем. И он хорошо понимал в глубине души, что хотя она и бьет его больно, но нужна ему живая, а не мертвая.

После приступа ярости, рассудок быстро вернулся к князю, и он понял, что ее послала ему судьба. Потому и спрашивал он уже о другом.

– Откуда тебе известно о поручении?

Она молчала, обдумывая, как стоит вести себя дальше. Задумал ли он что-то горькое и страшное или одумался. Что князю от нее и монаха нужно на самом деле. Этого в тот момент не могла знать даже она сама.

– Твои же слуги верные меня обо всем и пытали, – наконец как -то бесцветно произнесла она.

– Но почему они к тебе обратились, – понимая, что и он ничего о ней не знает, даже из того, что известно его слугам верным.

В этот миг Мария больше не чувствовала себя такой уверенной и спокойной, но поняла, что надо говорить до конца, раз уж открыла рот. Она знала точно, что не стоит заигрывать с ним и морочить голову.

– Я помню все, что он говорил, и не отрекаюсь оттого, что знала его.

Но на этот раз князь уже успел успокоиться. Он понимал к чему ведет этот долгий разговор, он найдет то, что ему было нужно рядом, у себя во дворце. Но он самым последним узнал о том, что его возлюбленная была дружна с монахом.

И вдруг он рассмеялся.

– И что тебя так смешит? – спросила Мария.

– Я так долго тебя искал.

Она не поняла этих его слов. И от недоговоренности и тревожно и радостно было в душе ее. Тайна и смятение, вот что странно вывело ее из себя. Он ушел, оставив ее в полном недоумении. Она пыталась понять, что же последует после этого разговора, но ничего путного не приходило ей на ум.

Разговор незаметно и быстро погас. И она вернулась в памяти своей в прошлое, тоже не особенно радостное. И вдруг подкатило чувство страха, и она из последних сил старалась погасить его в себе.