Текст книги "Атлант и Зевс. Мифы и сказания"

Глава 25 Предсказание

Эринния поднялась на небеса вовсе не для того, чтобы полюбоваться новым Властелином мира.

Она принесла ему дурные вести, ведь с хорошими никто к богам не ходит, нет, только дурные, чтобы потом не оказаться крайней и во всем виноватой. Как только Кронос ее узрел, так и заволновался страшно.

– Что ты таишь, говори, пока я тебя не сбросил в Тартар.

– Бросай сколько хочешь, – усмехнулась она, – только тогда ты не узнаешь самого главного, и не вини меня в том, что случится.

– Говори, и хватит тут загадками кидаться, – не мог удержать своей ярости Кронос.

– Скажу, – согласилась Эринния, – ты погибнешь от руки одного из своих сыновей, впрочем, в этом нет ничего нового, просто к тебе вернется то, что ты сам сотворил, все справедливо, – она нагло усмехнулась.

Кронос рвал и метал, потому что снова услышал о темных делах своих, это не осталось незамеченным, но самое главное не прошлое, а то, что случится в грядущем.

Это известие надолго, если не навсегда должно было лишить покоя новоиспеченного владыку.

И тогда Кронос решил раз и навсегда покончить со своими тревогами и волнениями. Раз он предупрежден обо всем, то должен защитить себя.

Все оказалось не так сложно, своих детей он будет носить с собой. Как? Тогда и пришла самая простая идея – он останется цел, если не будет их, а он при появлении на свет проглатывал своих новорожденных детей, едва успев выйти из утробы, они в утробе снова и оказывались.

Рея пришла в ужас от того, что происходило в ее малышами, но у нее не было твердой воли матери, и она ничего не могла сказать своего вероломному мужу. Бросилась с жалобами к Гее, но та только злорадно усмехнулась.

– Он их породил, он их и пожирает, что хочет, то и творит.

Вот все, что она сказала в тот час, и гордо отвернулась, стала разглядывать далекие звезды. Рея жалела о том, что прибежала к матери, та теперь следила за ними и не позволит ей своевольничать. Она была загнана в угол и чувствовала, что не сможет оттуда выбраться.

Дети неизменно исчезали в мрачной утробе Кроноса, и это дарило ему спокойствие еще на какой-то срок. Но она все еще любила Кроноса, а те, кто любят, никогда не бунтуют, она приносила в жертву своих детей, понимая, что за это может быть поплатиться, ведь все они оставались бессмертными созданиями.

Все меняется в этом мире, постепенно растворилась и исчезла где-то и любовь Реи, и когда на свет должен был появиться младший из сыновей, последний, она уже готова была решиться на такую дерзость, как бунт. Но к тому времени и Гея успокоилась, она ничего не ждала от своей покорной и несчастной дочери, как и свихнувшегося от власти и страсти, и вина сына.

№№№№№№№№

Когда должен был родиться Зевс, Сивилла сказала Рее о том, что детей у нее больше не будет, этот последний. Это стало толчком для ее решимости, если Кронос проглотит и его, тогда ей нечего больше ждать, не на что надеяться. Как только ребенок появился на свет, он тут же исчез, еще до того мига, когда она должна была показать его Кроносу. Он словно пропал заранее. Все, что ей оставалось, это найти подходящий по размеру камень и получше закутать его в одеяло и пеленки так, чтобы до него было трудно добраться. Хотя Кронос никогда прежде не разглядывал младенцев, он торопился просто проглотить их и вернуться к пирующим, чтобы никто ни о чем даже не догадался, но на этот раз всякое могло быть. Рея старалась спрятать свое преступное деяние, и думала о том, как отвлечь мужа, как заставить его действовать поспешно, а значит неосмотрительно.

Все обошлось. Кронос совсем не изменился, он расхохотался, так, что молнии полетели в разные стороны, и раскаты грома было слышно далеко за их чертогами, и еще поспешнее, чем обычно проглотил этого младенца.

– Надеюсь, что он последний, – только и произнес Кронос.

В глазах его сверкнуло такое злорадство, что Рея отшатнулась. Он отстранил ее с дороги и поторопился на пир. Она опустилась на ложе и перевела дыхание. Хотя еще долго после ухода грозного мужа не могла пошевелиться, сказать что-то.

№№№№№№№№

Кронос не сомневался в том, что пожирая своих детей, он совершал скверные поступки. Помнить об этом хотелось меньше всего. И он тут же забывал о том, что происходило. Хотелось только выпить побольше вина, чтобы потом самому не разобрать во сне или наяву все это с ним случилось. И пусть хоть кто-то посмеет его в чем-то упрекнуть..

– Кажется, это последний из сыновей, – говорил Кронос, победно улыбаясь – в борьбе с младенцами он победил. Пир был особенно шумным и веселым, каким еще он должен был быть?

Только Рея в соседних покоях рыдала и тосковала о своих погубленных детях. Но теперь, кроме тоски в душе ее томился еще и жуткий страх. Ведь тайное становится явным и обязательно раскроется рано или поздно, как же ей было не бояться этого? Она мечтала о том, что дети ее вернутся в мир рано или поздно, тогда он изменится, и ее положение не будет больше таким жалким, только когда случится такое, вот вопрос. Но если все будет не так, как она задумала, то не только ее дети не вернутся назад, она сама окажется в вечной тьме и печали, рядом с поверженным и несчастным Ураном, и этой зловещей богиней тьмы Никтой. Было отчего прийти в настоящий ужас.

Еще вчера Рея считала себя счастливейшей из жен, и пыталась ею оставаться до появления Эриннии, до исчезновения первого ее ребенка, теперь же она была самой несчастной и раздавленной, дикая тоска и страх, переходящий в ужас, охватили ее душу.

Только рок или счастливый случай могли как-то и что-то изменить все ее реальности. Жена Кроноса завидовала последней Титаниде. А по ночам ей снился младенец, спрятанный в пещере, один, брошенный не по ее воле, и спасенный или погубленный, кто его знает. Она не могла даже приблизиться к Зевсу, чтобы не навлечь беды и не погубить его во второй раз окончательно. Если Кронос хоть что-то пронюхает, если верные слуги донесут ему, что случилось, страшно даже подумать, что может случиться тогда.

№№№№№№№№№

Когда младенец начинал громко плакать, только Демоны, охранявшие его и верные Рее, стонали, ревели, устраивали дикие пляски, так, что никто бы не расслышал плача ребенка. Но кто же там вырастит, как она сможет даже просто узнать сына и убедить его в том, что все это было необходимо сделать.

Пиры становились все шумнее, и слуги Кроноса совсем потеряли бдительность, им пока ничего не было ведомом о том, что творится на земле, в горах в пещере, они даже не задумывались, почему такие бури устраивают эти странные Демоны, что им так не нравится, чего они беснуются.

– Но Гея, разве она не знала о том, что творится у них на земле, – удивленно спросил Атлант у Океана

– Гея тоже пребывала в безразличии, она просто устала от всего, что творилась, решила, что все должно идти своим чередом, как будет, так и будет, а ее это вроде совсем не касается. Она к тому времени оставила неуправляемого Кроноса и поселилась среди титанов. Она решила забыть о том, что происходило и с мужем ее и с сыном.

Теперь Океан смотрел куда-то вдаль, казалось, что он хочет разглядеть что-то что происходит и нынче в самых дальних пещерах, хотя там давно уже не было Зевса, того дико орущего от холода и одиночества младенца, еще не ведавшего, кто он такой, почему тут остается, среди чудовищ и животных. Атланту теперь хотелось услышать о жизни титанов, появившихся на свет еще до него самого. Этот великолепный мир был уже почти утерян, он благодушно допустили туда богов, и за это должны были расплатиться своей свободой и независимостью. Но как хотелось вернуться в прошлое..

Глава 26 В самом начале

Океан начал свой рассказ о том, что было в самом начале.

– Тебе теперь кажется, что прежде тебя и не было никого. И все так думают, что с них мир и начинался, с ними вместе и закончится, и диву даются, когда узнают, что было и до них, и будет после.

Жизнь была великолепна. Наверное, в самом начале она всегда такая. Они были первыми, титанами их назвали потом, когда появились боги и герои. А отцом Титанов был Уран, как я уже говорил тебе – он породил и звезды и небеса, а юная и прекрасная Гея – всю землюЖаль, что ты уже не можешь представить ее молодой и красивой, но какой великолепной она была в пору нашей молодости – глаз не оторвать. Атлант почувствовал, что Океан и сам был влюблен в Гею, но спорить с небесным Ураном он никак не мог, она выбрала небеса и того, кто ими тогда правил. Потом, когда появились ее дети, все стало скорее разрушаться, чем строиться. Первой появилась Титанида, которую Гея назвала Фемидой, родилась она сразу после Иапета. А он должен был стать не только братом, но и мужем ее, так было предопределено заранее.

Гея нашла первую пару для продолжения рода. Фемида была прекраснейшим созданием. Она получила в подарок от матери Дельфийского оракула. Вот ей и было все ведомо о том, что случится, как и что быть должно в мире. Тогда она и решила заглянуть в грядущее. Посмотреть, что со всеми с нами там должно случиться. В страшном волнении забилось сердце Фетиды. Никто до сих пор еще не творил такого. Оракул ей много показал и рассказал, но мало что тогда она могла понять, но все хорошо запомнила. Она знала, что станет женой и верной спутницей какого-то неведомого бога, породит от него майор, откроет для него много тайн. Но ни одной живой душе тогда она не рассказала всего этого. Решила, что не стоит заранее волноваться, всему свое время. Своего оракула Фемида передала Фебе, не желая больше себя искушать, она никогда не была любопытной, спокойно взирала на мир и титанов.

Уран с самого начала выделял Фемиду среди остальных своих детей. Как бы суров и дерзок он не был, но часто с улыбкой и гордостью он смотрел на этот мир и радовался, что у него такая мудрая и разумная дочь. Но надо признать, что Фемида не была похожа на всех остальных детей. Она задыхалась от ярости, если ей казалось, что где-то что-то было несправедливо. Она тут же вмешивалась, чтобы исправить несправедливость. Даже в юности с самого начала она казалась взрослой и мудрой. Казалось, что она не от мира сего, наверное, так оно и было, если вспомнить о том, что происходило со всеми с нами позднее. Но уже тогда все от нее отстранялись, кто-то открыто, кто-то тайно, не желая нажить себе такого врага. Но равнодушных точно не было.

Фемида знала, что ее поучения могут сердить и раздражать, но все-таки упорно стояла на своем. Она не собиралась отступать.

– Почему они не хотят меня слушать? Я все правильно говорю и все верно делаю. Все это было так, и даже мать не смогла бы ей объяснить, почему так странно устроен этот мир. Титаны были слишком самолюбивы и не собирались терпеть поучений. Но и Фемида не собиралась меняться им в угоду.

– Они пока не понимают многого, но скоро им все станет ясно, тогда никакая сила не сможет все изменить. Они еще будут мне благодарны.

Но на земле в то время был век, который позднее назовут золотым. Хотя титаны не особенно ее жаловали. Вскоре у них родился сын Прометей, которому она и дарила всю свою любовь. Она уже знала, что у Океаниды Климентины скоро родится сын Атлант, узнала она и о том, кто был отцом этого ребенка – ее муж Иапет не всегда был ей верен, и порой появлялись на свет доказательства его измен. Узнав об этом, вздрогнула Фемида:

– Это несправедливо, – кричала она, как только он вернулся в свои чертоги. Но ни с соперницей, ни со своим мужем она ничего не могла поделать. И Гея приводила ей самые разные примеры, и убедила, что так бывало всегда, и с изменами ничего нельзя поделать

– Титаны будут изменять нам, тебе ничего не удастся сделать, ты только потеряешь мужа, он соберется и уйдет к другой, – говорила и говорила она снова, Фемиде пришлось прислушаться к ее словам. Так ты и появился на свет, при довольно скандальных и загадочных обстоятельствах. То, что происходило потом, тебе известно и без меня, хотя это самая интересная история на свете. Но это уже другая история, и о ней когда-нибудь потом.

 
НЕБЕСНЫЙ ЛАБИРИНТ Миф о ЗЕВС
 
 
Рожденный Кроносом спесивым,
Спасенный Реей в грозный час,
Малыш скитался сиротливо,
И заглушал лишь бури глас
Рыдания его в тумане,
Но где-то креп он и мужал,
И мать его отца обманет,
Хранивши сына среди скал.
– Ты должен в грозный час явиться.
И братьев от беды спасти,
Пусть он беснуется, ярится.
Но пожалей и отпусти.
И небо будет там с тобою.
И покорятся нам титаны, —
То с ненавистью, то с любовью
Твердила Рея неустанно.
 
 
2.
 
 
И Зевс пришел к отцу однажды.
– Жена, он говорит, что сын?
Но сын в утробе, что ты скажешь?
– Скажу, что спасся он один.
И камень выплюнул устало
Прозревший в это время бог.
– Тебе же спорить не пристало,
Беды ты отвратить не мог.
И Кронос в ярости трясется,
– О, ты, неверная жена,
Дитя обмана, воздается
Нам за доверие сполна.
– Детей губитель, мне упреки
Твои ли слушать в этот час?
За все заплатит муж жестокий,
Отец злодей, верни сейчас
3
 
 
Своих детей назад из плена,
Ведь ты потешился сполна.
И Кронос закричал: -Измена,
Сын, вероломная жена.
Но вот Аид уже выходит,
И вылетает Посейдон,
Богини снова на свободе.
Отец спешит покинуть дом.
Скитальцем станет одиноким,
Кровь не прольется в этот раз,
И Зевс бывал не раз жестоким,
Но Кроносу свободу даст.
– Тебя он устрашить не может, —
Любимцу Рея говорит,
– Иди, сражайся, там тревожно,
Там пламя бунта так горит.
 
 
4.
 
 
Титанов боги одолели,
И в Тартар сброшены в тиши,
Они о Кроносе жалели,
Но на Олимп наш Зевс спешил.
Он Посейдону дарит море,
В подземный мир пойдет Аид.
И кто со жребием поспорит?
Достанется ему Олимп.
Там гром и молнии сверкают,
И с ними он несокрушим,
Уже титаны точно знают,
Что нынче Зевс непобедим.
Но бабка грозная Тифона
Им на погибель породит,
И только молния со звоном
Чудовищ этих усмирит.
 
 
5.
 
 
И после бунтов будет много,
Но высится в тумане он.
А мир жесток, и жизнь убога,
И снится Зевсу бури стон.
Любви хотел властитель мира,
И добивался ото всех,
Кого-то вел легко и мирно,
Кого —то силой для утех.
Терпеть отказа не намерен,
Он был всегда на все готов,
Одной любви беспечно верен,
Он женщин покорял без слов.
И покидал их в одночасье,
Взглянув угрюмо на детей.
Сердца отчаянно стучатся
От бури яростной страстей.
 
 
6.
И что ему бедняжка Гера,
И что пленительная власть?
Любовь легко и неумело
Он обращал в немую страсть.
Лишь только ночь крылом коснется,
Завидев деву с высоты,
То лебедем над нею вьется,
То юношей прекрасным, ты
Покорена, то муж твой снова
К тебе в покои снизошел,
Но почему он так взволнован?
Как будто в первый раз пришел?
За что тебе упреки сыпет
Богиня в полночи опять?
Ребенка в тишине похитит,
По морю снова будет гнать…
 
 
7.
И в этом пламени пожара
Тебе уже не уцелеть,
И Афродита лишь лукаво
Махнет рукой: – Ну что ж ты, Зевс?
К чему такие страсти снова,
Ведь Геру ты сведешь с ума.
Как одинок он и взволнован,
Его всегда пугает тьма.
– И словно бы в горах заброшен,
Он матушку напрасно ждет.
Вот потому угрюм, не прошен,
Он ночью к женщине идет.
И только у ее порога
И только у ее колен
Он успокоится немного
И в страсти он поймет, зачем,
8.
 
 
Забыв о небе и о власти,
Он снова к той земле спешит.
Любви лишенный, только страсти
Как страх, хотел он заглушить.
В утробе и тумане, Гера,
Ты не осталась там одна.
Ты с братьями о свете пела,
И с сестрами, лишившись сна,
Ты о свободе говорила,
А он в горах под небом вновь
Взирал на звезды сиротливо,
И ждал лишь женщины любовь.
Он страсти пил, не мог напиться,
И убеждался каждый раз,
Что в деве можно раствориться,
Что женщина спасает нас, —
 
 
9.
Так говорила Афродита
Там Амфитрите в тихий час.
– Он эти ночи не забудет,
Он вспоминает каждый раз.
И где-то, где бушует буря,
На радость или в наказанье,
Спешить наш Зевс сегодня будет,
Опять на новое свиданье
А страсть костер к рассвету гасит,
И плачет дева о герое,
И ждет властителя напрасно,
Всегда один, всегда с другою.
Не в силах больше верить в это,
Он хочет снова убедиться,
Что кто-то будет до рассвета,
Что в ком-то снова воплотится.
 
 
10
И дети не дают покоя,
Алкида Гера не оставит.
И Артемида беспокоит,
Ей жертвы б сниться перестали.
А Аполлон напрасно ищет
Любви, и ждет ее ночами.
И в ярости Арес там рыщет,
И никого не замечает.
Что делать с ними, и откуда
Пыл Прометею этот дан.
Все ждут и страсти здесь и чуда,
Но лишь раздор подарят нам.
И вроде Посейдон спокоен,
И с Персефоною Аид
И только он в безумье боя,
В объятьях женщин снова спит.
 
 
11.
 
 
Когда на пир собрались гости,
Лишь улыбается Гермес,
И Гера в ярости и злости
Про все обиды наконец
Им скажет, и уйдет достойно,
Он должен всех мирить потом.
Фетида бедная спокойна,
Фемида просит тут о чем?
Афина снова ждет ответа,
А он забыл ее вопрос,
Деметра, что же там Деметра
Всея высохла от горьких слез.
И это все его владенья,
И только Рея усмехнется,
– О, сын мой, тяжко, но забвенье
Тебя вовеки не коснется.
 
 
12.
А он молчит один, прикован,
И снова свергнут в грозный час,
Ну что ж пусть ищут все другого.
И снова этой бури глас,
И снова он ребенком где-то
До них пытался дотянуться.
И Люцифер, лишивший света,
С Аидом, больше не вернулся.
Пусть только звезды ярче светят,
Пусть грозы смирят свой порыв.
А Зевс всегда один на свете,
Он страстен, яростен, красив.
Опять гостит у Посейдона,
Аид обходит стороной,
И не любимый, но влюбленный.
Олимп всегда хранит родной.
 

Часть 2 Титаны и боги

Глава 1 История Фемиды

Постепенно все менялось в этом мире.

Фемида примирилась с изменами своего мужа после рождения Атланта. Но вспомнила и пророчества Атланта. И стало ей ясно, что не будет справедливости в этом мире. Трудно даже представить какие испытания ждут их в грядущем. Все, что было – только мелкие забавы.

Атлант не хотел вспоминать о том, что его мать была соперницей самой Фемиды и поступила некрасиво, заслуживая упреки даже у тех, кто хорошо к ней относился, не говоря уж о врагах. Просто Фемида была слишком правильной, в таком несправедливом мире. от этого она страдала и заставляла страдать других. Потом она старалась понять и простить всех остальных, а это было мучительно трудно сделать, но ничего иного не оставалось.

Океанида, оказавшаяся в объятьях чужого мужа, не хотела больше смотреть в глаза своей сопернице, а той ничего не оставалось, как только продолжать жить с высоко поднятой головой, словно ничего и не было.

Но надеяться на то, что она сможет что-то объяснить, не приходилось. Они обе любили Иатепа и страшно страдали при этом.

Золотой век пролетел быстро, как один год. Тогда он уже катился к своему финалу. Она проснулась на рассвете и услышала за окнами разговор своих братьев, приведший ее в ужас.

Самый шустрый из братьев – Кронос твердил о том, что пришло их время. Они должны расправиться с отцом, который стал у всех камнем на шее и не дает им развиваться и двигаться дальше.

– Он стар и ничего не понимает, он уничтожил все, что когда-то создал и ведет мир к разрушению.

Фемида вздрогнула. Сначала она хотела броситься туда, чтобы убедить, остановить их, но потом поняла, что от судьбы не уйдешь, ничего нельзя изменить. Значит, не стоит и суетиться, пусть они делают то, что хотят, а будет только то, что будет. Но к матери она все-таки пошла. Но и Рея стала говорить ей, что отца давно надо убрать.

– Он только мешает всем, он стал несносным и упрямым, он рухнет чуть позднее, больше не сможет удержаться на месте.

Фемида была страшно расстроена, земля покачнулась у нее под ногами.

– Все было так прекрасно совсем недавно, – размышляла она.

Но братья и сестры оглохли, они больше не слушают ее, слышать не хотят, она потеряла даже остатки своей власти. Фемида поняла, что это начало конца титанов, а что будет дальше, кто будет, даже и представить было трудно. Она стояла на берегу, на краю обрыва и не могла отойти от этого края, как ни старалась.

– Я не смогу остановить бунта и никто не сможет, – спокойно размышляла она. От этого становилось жутко и пусто в ее душе.

Неожиданно перед ней появилась богиня тьмы Никта. Жуткой и темной, и таинственной была ее краса.

Никте давно хотелось взглянуть на самую странную из дочерей Урана.

– Как она может оставаться такой, – усмехнулась и передернула плечами Никта, когда услышала рассказ о ней, и стала думать о происходящем.

Завороженная Фемида молчала.

– Золотой век, – усмехнулась Никта, – но золото это становится слишком тусклым. Но не печалься и не беспокойся, из распада всегда проступает и вырастает новое. Тебе это тоже понравится. Но тебе, с твоими правилами придется трудно в том новом мире.

Она растворилась, словно ее и не было рядом. Фемида думала над ее словами:

– Она берет на себя слишком многое, она только одна из многих, а считает себя единственной. Все начиналось с тьмы, но разве не торжествует свет? Не мне решать то, что заранее предрешено.

Это странное явление Никты волновало Фемиду очень долго, она никак не могла успокоиться. Было молчание и затишье какое-то время, в ужасе она ждала конца. Он казалось был слишком близко.

От матери Кронос узнал о том, что Фемиде стал известен их пылкий разговор. От этого известия Кронос пришел в ужас.

– Она должна была узнать о том в последнюю очередь, теперь все станет сложнее.

Она не сможет молчать, с ней невозможно договориться.

Кронос торопился, чувствуя опасность. Но отступить от намеченного он не мог и не хотел. Он понимал, что никто его не защити, если Фемида выйдет на тропу войны.

Уран к тому времени окончательно потерял разум. Они вынуждены были спасать его от мира или мир от него. Из злодеев Титаны превратились в героев. Ради торжества справедливости Фемида должна была замолчать.

Тогда Кронос послал Рею к Фемиде, чтобы ко всему ее подготовить. Долго она пыталась объяснить, как они нужны этому миру, и необходимо спасти мир от безумца отца.

– Он был хорош когда-то, но теперь отвратительно все, что он творит.

Фемида не сомневалась в том, что все так и есть, она не может встать на сторону своего отца, она должна была спасти от него мир вместе со всеми.