Текст книги "Другая Америка. Записки волонтера. Опыт работы и жизни на американской ферме"

7 мая 2015 г. День пятый

Сегодня мы продолжили нашу садоводческую практику. Задача, которую наметила себе Вирджиния – установить столбы, на которые впоследствии должны будут крепиться решетки, по которым, в свою очередь, будут виться помидоры и огурцы. Она долго крутила у меня перед носом нарисованным ей планом сада, пытаясь объяснить, на каких участках мне нужно было прилагать усилия, но рисунок, весьма специфический в виду дислексии Вирджинии, был для меня совершенно нечитабельный. Так что мы опять поехали в сад вместе.

Сначала мы разметили места для столбов на половине участка. Затем собственно натаскали эти довольно длинные и тяжёлые железяки в количестве двадцати штук.

Работа с ручной сваей

Наконец, один за другим начали забивать их в землю нехитрым, но крайне эффективным устройством – post pounder, которого я, тем не менее, никогда в наших деревнях не видела (впрочем, наверное, потому, что сама нечасто там бываю и уж точно не работаю на земле). Это штуковина представляет собой что-то типа ручной металлической сваи – тяжеленного полого внутри цилиндра с ручками по обеим сторонам и мощной заклепкой сверху. Цилиндр надевается на столб, а ты, приподнимая его, а затем сильно дёргая за ручки цилиндра, начинаешь забивать столб в землю.

На эту работу у нас ушло около часа с половиной. Остальное время мы потратили на посадку капусты и цветов и поливку. Ну и, конечно же, на бесконечную прополку…

После обеда мы поехали проверить недавно родившегося телёнка. Подъехав к пастбищу, увидели нескольких сбежавших из под электрического забора коров, которые паслись невдалеке. Та-ак… Честно, я не удивилась бы, если бы Вирджиния начала их ловить лассо, и даже пошутила по этому поводу. Но задача решалась гораздо проще. Она просто отключила электричество по периметру забора, мы зашли на пастбище и Вирджиния пошла впереди стада, маня их вкусняшкой (кусочками cпрессованной сухой люцерны). Милые коровки, вообще-то почти одичавшие на своем свободном выпасе, радостно мыча, пошли за ней, включая всех сбежавших.

Вирджиния применяет этот маневр в частности для того, чтобы переместить их на новый сектор пастбища. Дело в том, что она использует систему ротации пастбищ, периодически огораживая один из секторов и оставляя коров пастись на нем от нескольких дней до недели, иногда больше, в зависимости от того, насколько быстро съедается трава. Этот метод пока не очень распространен в Америке, во всяком случае, уж точно не в промышленном скотоводстве, но, по словам Вирджинии, он невероятно эффективен и способствует природному балансу.

Сам по себе свободный выпас, когда коровы находятся на подножном корму – это по-прежнему не типичная практика, особенно для крупных промышленных ферм. Но это необходимое условие для получения полноценного органического мяса. Здесь невольно вызывают гордость наша русская практика выпаса коров. Помню, в нашей деревне в Нижегородской губернии, окруженной густыми лесами, коровы всегда и паслись в лесах в сопровождении пастуха (или вовсе без оного). Это можно назвать примитивным, но именно такой выпас наиболее естественен. Преимущество этих мест (штат Виргиния) – коровы могут пастись весь год, зимы здесь теплые, и заморозки бывают нечасто.

Метод ротации начал внедряться в Америке недавно, в том числе автором вышеупомянутой книги – Форрестом Причардом. Дело в том, что регулярное перемещение стада из сектора в сектор значительно улучает качество пастбищ: они более равномерно удобряются, трава не выедается под корень, соответственно, корневая система страдает меньше. Через несколько лет такой ротации вы имеете прекрасно удобренное пастбище с восхитительным качеством травы и сена. И это действительно так. Вирджиния показывала мне поле, на котором паслись коровы пару лет назад – оно восхищало качеством разнотравья, густой сочной травой.

Зато установка электрического забота – дело весьма кропотливое. У Вирджинии, с согласия всего сообщества, огорожено несколько пастбищ. Кстати, чтобы получить разрешение, она проходила формальную процедуру голосования на собраниях членов общины, убеждая всех в общей пользе проекта. Итак, по всему периметру каждого пастбища нужно установить забор. Выглядит это так: через каждые пять-семь метров в землю втыкаются столбики (Вирджиния использует пластмассовые, они дешевле и легче по весу) с многочисленными крючочками. Между столбиками протягивается синтетическая бечёвка, по которой затем подается ток. Минимум два, желательно три уровня бечёвки. И теперь представьте, сколько времени и труда стоит соорудить один такой забор вокруг немаленького пастбища! К тому же, заборы нужно регулярно проверять на повреждения, достаточно того, чтобы натяжение бечёвки в одном месте ослабло и та коснулась земли (и уж тем более порвалась), чтобы вся конструкция обесточилась. К тому же, эти пластмассовые столбики очень хлипкие и быстро выходят из строя. В общем, глаз да глаз за всем этим хозяйством.

Сам по себе свободный выпас, когда коровы находятся на подножном корму – это по-прежнему не типичная практика, особенно для крупных промышленных ферм. Но это необходимое условие для получения полноценного органического мяса.

А вот что меня просто удивило, так это то, что американские фермеры не имеют права продавать сырое молоко. Все молоко для человеческого использования должно быть processed – пастеризовано. У фермеров есть буквально пара лазеек: например, они могут продать молоко частным клиентам под видом «молока для животных». Другой, более распространенный вариант – если твои клиенты имеют «долю» в корове, т.е. являются совладельцем твоей коровы. Тогда молоко им просто принадлежит по праву.

Именно так Вирджиния получает свое молоко от знакомого фермера. Я долго не могла врубиться в эту систему, так что Вирджинии пришлось раза три повторить свои объяснения. Не буду комментировать, хорошо это или плохо, разумно или бессмысленно. Но, не дай Бог, к нам придут все эти запреты и ограничения. А ведь все к тому идет! Или уже пришло?! Во всяком случае, на «неофициальном уровне» нам, отдыхающим в наших родных деревнях, и в голову не приходит требовать сертификата качества на молочные продукты у наших же соседей-фермеров. А если и есть эти формальные правила и запреты, то находчивый русский человек их всегда обойдет.

Наконец, справившись с коровами, мы пошли собирать крапиву. Накануне я долго рассказывала Вирджинии о бесподобных вкусовых и пищевых качествах крапивного супа, и она, не долго думая, потащила меня собирать молодую крапиву, которая, оказывается, в изобилии росла недалеко от пастбища. Набрали целую корзину, а до кучи еще и дикой мяты. В общем, день удался!

8 мая 2015 г. День шестой

Сегодня было пасмурно и нежарко – идеальная погода для работы в огороде, чем мы весь день и занимались. Выполняли все те же нехитрые виды работ: пололи сорняки, достраивали решетку для помидор и огурцов. В какой-то момент Вирджиния опять взобралась на трактор и начала таскать огромные катушки старого сена, а затем разматывать его вдоль забора – он должен был послужить тем самым mulch: стружки все же дорогие, а подпорченное сено прошлого сезона – почти бесплатное.

Мастер-класс по управлению трактором

Я удостоилась поездки на тракторе. Вот когда я почувствовала себя почти настоящим фермером! Надо сказать, эта штука мне очень понравилась! Попрошу Вирджинию научить меня им управлять: с ее слов, занимает это от получаса до часа, в зависимости от подготовки водителя. И опять-таки, куплен трактор на деньги сообщества, и выполняются на нем самые разные виды работ – «heavy duties», (тяжелая работа) как выразилась Вирджиния – уборка крупного мусора, сена и проч. Некоторые члены сообщества были не очень довольны этой дорогой покупкой – трактор обошелся в пятнадцать тысяч долларов – но большинство все-таки проголосовало за, и теперь он просто незаменим в хозяйстве.

По пути домой, проезжая пастбище, мы заметили, что несколько коров опять сбежало из-за ограды и паслось невдалеке. «I’m not going to worry» («я не буду волноваться») – сказала Вирджиния. Вообще, это ее мантра: что ни случись – задымился ли капот машины, не очень удачно ли прошла кастрация телёнка или вот в который раз сбежали коровы – она произносит неизменное «I am not going to worry!». Хотя, конечно, она волнуется – и просит сына посмотреть машину, звонит ветеринару, в четыре утра едет проверять, не отелилась ли очередная корова и так далее. Очень добросовестная и ответственная дама!

9 мая 2015 г. День седьмой

Сегодня суббота, у меня выходной. Я, однако, уже вошла во вкус физической работы на воздухе и, в общем, была даже не против продолжить, но Вирджиния честно призналась, что сама жутко устала, и у неё даже нет сил придумывать мне задания. Вместо этого мы поехали на местный фермерский рынок.

Рынок этот проводится каждую субботу с восьми до двенадцати утра, и располагается в десяти минутах езды от нашей фермы. Когда мы приехали, рынок был в самом разгаре. Он оказался относительно небольшим: под общим навесом выстроились по обе стороны около сорока-пятидесяти индивидуальных стендов с самым разным товаром: от садово-огородной рассады до яблочно-ягодного сидра, домашней выпечки, ручной косметики и всяческих поделок местных ремесленников. Это, вне всяких сомнений, главное событие недели для всех жителей округи: здесь люди обмениваются новостями, планами; здесь проходят социальные акции (например, сбор подписей против строительства газопровода в данной местности); здесь кипит творческая и общественная жизнь.

Я с удовольствием поболтала с художником-самоучкой (основная часть рисунков – незамысловатые акварельки цветов и животных); с резчиком по дереву (обсудив с ним особенности местного диалекта и прикупив очаровательную ступку из дерева грецкого ореха); с дамой, продающей изделия из шерсти алпаки, или горных лам: сама их выращивает, сама стрижет, сама прядет; с другой дамой, торгующей домашней косметикой (она даже успела подсказать мне местный университетский курс по фитотерапии) – и вот уже рынок закрывается. Ладно, до следующей субботы!

Вернувшись домой, перекусив и отдохнув, мы поехали на следующее общественное мероприятие – local community fair (буквально «ярмарка местного сообщества»). Я бы охарактеризовала его как народное гуляние. Мы, впрочем, подъехали почти к закрытию. На огромной поляне, в обрамлении гор, раскинулись десятки шатров: от рекламных стендов местной школы альтернативного обучения до благотворительных проектов, рекламы частных галерей, «кружков по интересам» (танцы, керамика, рисование) и много чего еще. Среди наиболее ярких моментов – стенд с призывом проголосовать против проведения все того же злосчастного газопровода в районе. Здесь развернулась целая кампания против этого коммерческого проекта. На поляне было три сцены, на которых одновременно играла живая кантри-музыка, здесь и там продавали всяческую еду, мороженое и домашний лимонад, а местами все это можно было получить бесплатно в качестве рекламного комплимента. Вирджиния, в частности, должна была час отдежурить у стенда square dance – кружка кантри танцев, с миссией, как она объяснила, привлечь максимально большое количество участников, в особенности молодых, в круги любителей этого вида танца. Повсюду бегали дети, играя в летающую тарелку, прыгая на батутах и в надувных конструкциях, рассыпая попкорн по всей поляне. Я в это время сидела на траве, пила домашний лимонад и слушала молодого музыканта. Иногда я мысленно приподнималась над всем этим действом и удивлялась, как вдруг оказалась посреди этой колоритной жизни сельской Америки в жаркий майский день, когда зелень блестит и переливается на солнце, а вокруг подступают горы, цветут сады… А в Москве сейчас уже глубокий вечер и ночной салют по случаю дня Победы.

Мы вернулись домой часам к шести, и здесь нас ждал трогательный сюрприз: сын Вирджинии приготовил целый ужин в честь надвигающегося праздника дня Матери. Угощал он нас отменными такос с начинкой из мяса собственных коров. Покушали мы с большим аппетитом!

Иногда я мысленно приподнималась над всем этим действом и удивлялась, как вдруг оказалась посреди этой колоритной жизни сельской Америки в жаркий майский день, когда зелень блестит и переливается на солнце, а вокруг подступают горы, цветут сады…

10 мая 2015 г. День восьмой

Сегодня воскресенье, и у всех, включая меня, сегодня выходной. Но так как и у Вирджинии, и у меня вполне было настроение поработать часик-два в саду, то так мы и поступили. У Вирджинии, как всегда, на повестке была «heavy duty stuff», подразумевающая трактор; я же занялась довольно приятным делом – когда, заметьте, не жарко! – мульчированием. Порывшись в интернете, я выяснила, что никакой это не ноу-хау: у нас этот практика уже давно в ходу и активно практикуется дачниками и фермерами, во всяком случае, теми, кто может себе это позволить.

Только сегодня мульчёй служило сено, которое мы подготовили еще с вечера. Сено – это, конечно, не стружки, возни гораздо больше. Но, по словам Вирджинии, оно несравненно дешевле – огромная катушка сена стоит всего пять долларов – и проку от него немало: несмотря на то, что сено роняет в землю семена и со временем добавляет сорняков, оно также и удобряет почву лучше, чем просто стружки, помимо основных своих функций – удержания влаги в почве и предотвращения роста сорняков. Но работа с ним меня несколько утомила. Сначала его нужно натаскать охапками на тачку, затем тачку подкатить к нужной грядке. А расстояния довольно-таки заметные, огород немаленький. В общем, я сразу вспотела и вся, с ног до головы, оказалась в сене. Класть его нужно было густыми толстыми слоями, и содержимого тачки мне хватало ненадолго. Да и раскладывать его вокруг уже проросших растений, надо сказать, филигранная работа. В идеале, раскладывать его нужно до посадки. Ну, продолжим завтра, а сегодня уже пора отдыхать!

Мульчирование…

После обеда Вирджиния повезла своих внучек на урок верховой езды, я, конечно же, не упустила возможность присоединиться.

Приехали мы в очаровательное конное хозяйство, с небольшой чистенькой конюшней и просторными загонами для выпаса лошадей. Все лошадки в этот момент как раз гуляли. Встретил нас хозяин лошадей – Фред, очень симпатичный дяденька в ковбойском прикиде. Девочки сначала около получаса чистили небольшую, очень ладненькую лошадь, затем по очереди индивидуально занимались. У старшей это было второе занятие. Некоторое время Фред водил ее на корде, потом они пробовали шаг и рысь на плацу.

Вирджиния сидела в это время с книжкой. Она и сама берет уроки верховой езды и даже подумывает прикупить пару лошадок в хозяйство, но именно для работы: объезжать территорию, работать со стадом и т. д. «Для этих целей очень подходит Western saddle („западное седло“), авторитетно заявила она. Вот тут я оживилась, и мы довольно долго обсуждали тонкости западной и английской верховой езды. Во-первых, „западное“ седло имеет высокую луку, за которую удобно держаться, оно более глубокое и, очевидно, вообще чувствуешь себя в таком седле устойчивей. Ведь Western style – „западный стиль“ – это, в первую очередь, насущная необходимость, работа, а не элегантная выездка или конкур. В Western style, например, нет понятия облегченной рыси („posting“, в отличие от учебной рыси – „no posting“»), точнее, понятие-то есть, но этот прием используется по минимуму. Как объяснили Фред и Вирджиния, облегченная рысь это чисто английский прием; американские же ковбои, проводившие часы в седле, просто старались «слиться» с ритмом лошади. На этой конюшне учили как раз «западному стилю».

Все это меня очень заинтересовало, и я решила попробовать и Western saddle, и Western style riding. Так что на следующей неделе – первое занятие!

11 мая 2015 г. День девятый

Начинаются трудовые будни. Перед нами стоят те же задачи: мульчирование, мульчирование… Одним словом, я продолжала раскладывать сено по всему огороду. К полудню стало просто невыносимо жарко, я выпила два термоса воды со льдом, что, впрочем, не спасало. Наконец, я забилась в тень: рядом с огородом протекает небольшой ручеек и в изобилии растет бамбук, здесь чуть прохладней. С облегчением развалилась на траве. Как выяснилось впоследствии – это было большой ошибкой.

Когда, наконец, к часу за мной приехала на тракторе Вирджиния, она сообщила мне, что бамбуковый лес заражен клещами, их тут сотни. Подскочив, я начала осматриваться – и, о боже, по мне ползли не один или два, а штук пять клещей! С того дня это стало привычным делом – снимать с себя, а иногда и выдергивать уже впившихся клещей, потому что единственное тенистое место рядом с огородом было именно в этом злосчастном бамбуковом лесу. Впрочем, клещи здесь повсюду, не только в бамбуке. Вирджиния давно уже не волнуется по этому поводу, просто привычно и ловко выдирает кровопийц из всех частей тела. Я поначалу такой невозмутимостью не отличалась. Все же, случаи заражения, в частности, болезнью Лайма на ферме имели место. Но к концу срока, сняв с себя несчетное количество клещей, я уже так же привычно и даже не без некоторого удовольствия дергала из себя маленьких вездесущих тварей.

Какое наслаждение после жары и физической работы зайти в прохладный дом и наесться до отвала едой со своего (ну, уже почти своего) огорода! Кстати, в подарок Вирджинии я привезла упаковку сушеных белых грибов. «Porcini, great!» («Порчини – класс!») – была ее реакция. Одним словом, Вирджиния была этим подарком очень довольна. Вообще, как я уже упоминала, она большой любитель грибов, буквально накануне моего приезда набрала в лесу корзину строчков. Кстати, местные строчки не содержат токсинов, и никто их часами не варит. Еще произрастают в местных лесах chanterelles (лисички), опята и вешенки. А вот белых нет. И в магазинах они дорогие. Так что, с подарком я угодила. Только Вирджиния сразу соорудила из них какой-то странный, хотя и довольно вкусный, суп-пюре, так что я даже не успела поделиться своим рецептом, одним из немногих в моем арсенале. Но вот этот самый суп я сейчас с удовольствием и поглощала, наряду с тушеной спаржей с нашего огорода и салатом с деревенскими яйцами.

А еще оказалось, что сын Вирджинии, Джейсон, прекрасно готовит и очень это дело любит, равно как и хорошо покушать. Несколько лет он проработал су-шефом в ресторане в Шарлоттсвилле. Сейчас он фактически безработный и живет с мамой. На вопрос, почему он ушел, Джейсон ответил буквально так: «Я почувствовал, что теряю интерес к кулинарии, потому что делал это круглый день, а я не хотел терять свою страсть». Так что теперь он готовит по вдохновению для домочадцев и таких вот тунеядцев, как я. В самом деле, иногда я себя чувствую почти на курорте – по сути, мы с Вирджинией работаем только по утрам, а после обеда она, как правило, говорит: «You know, it’s too hot, let’s just take the afternoon off, I’m not going to worry about it» («Знаешь, что-то слишком жарко, давай „забьем“, я не буду по этому поводу волноваться»). Ну, мне ли спорить с хозяйкой! Хотя, пожалуй, стоит все же быть более активной, по дому помогать убираться или посуду хоть мыть. На то я и волонтёр…

Возвращаясь к Джейсону. Мне неловко было расспрашивать, каково ему, сорокалетнему мужику, живется с мамой, да еще без работы. Человек он в доме, конечно, весьма полезный: помимо ежедневной стряпни, он также занимается починкой машин, а у семьи в собственности целый автопарк из подержанных автомобилей. В сельской Америке, кстати, это очень типичное явление: на некоторых фермах и «поместьях» я видела буквально десятки машин-развалюх. Подержанные машины стоят дешево, продавать их не имеет смысла, и отслужившие сроки авто оставляют на запчасти. У семьи Вирджинии шесть или семь машин, из них на ходу четыре, включая ржавый пикап, видавший виды Субару и антикварный Вольво, и все они, имея солидную выслугу лет, требуют постоянного внимания. Поэтому часть дня Джейсон проводит под капотом то одной, то другой из них. Но в остальное время, когда он не на кухне, его не видно. Лишь иногда раздаются из его комнаты гитарные «запилы».

После обеда, отдохнув с полчасика, Вирджиния принялась печь огромные ягодные пироги. Выяснилось, что вечером мы должны были ехать на очередное местное мероприятие – Atlantic Coast Pipeline resistance ride – очередная акция протеста против строительства газопровода. Придется, все же, рассказать об этом феномене подробней, слишком важное место он занимает в жизни местного сообщества и моих хозяев. Если в общих словах, в окрестностях общины Shannon Farm собираются прокладывать газопровод. Лоббирует это, естественно, богатая корпорация. Газопровод должен быть протянут вдоль атлантического побережья, захватывая несколько штатов, и на его пути, в том числе, лежат жилые кварталы, частные владения и многочисленные фермерские хозяйства. Местное сообщество, естественно, категорически против и подняло довольно заметную по этому поводу шумиху. В рамках кампании, в частности, предусмотрен велорейс вдоль одного участка предполагаемой газотрассы (365 км) с освещением мероприятия в медиа, участники рейса – студенты местных колледжей. Вот для них-то и был организован весьма щедрый фуршетик в местном отеле Acorn Inn. Как рассказала Вирджиния, это перестроенная конюшня, а все номера – бывшие стойла, так что двери в комнаты повторяют формы дверей бывших стойл. Весьма любопытное местечко! Сюда-то мы с Вирджинией и отправились, прихватив ее свежевыпеченные пироги на двух огромных подносах.

Мероприятие, надо сказать, удалось. Здесь я познакомилась и с развеселыми студентами, которые уже не в первый раз принимали участие в таком велорейсе (предыдущий раз – в Канаде, тоже в рамках кампании против проведения еще одного газопровода), и с местными общественными активистами. В том числе, с совершенно очаровательной теткой по имени Хайди – просто бой-бабой с длиннющей косой и прямо-таки трубным голосом. Она работает электриком, живет на собственной ферме и в следующую субботу собирается расписать крышу своего сарая фразами протеста против газопровода. К ней в компанию сразу набилось с десяток человек, в том числе несколько студентов и мы с неутомимой Вирджинией. Да, энергия моей хозяйки не устает меня поражать. А ребят, участвующих в велотуре, надо сказать, просто закормили. Они, конечно, смели все подчистую: сырные тарелки, спагетти, рагу с мясом и овощами, салаты, чизкейки, пироги и прочее, запивая все это яблочным и грушевым сидром. Несколько человек дружно заявили, что это их лучший обед за весь учебный год – надо не забыть сказать Вирджинии, она будет рада. Потом все они отправились в палатки, расставленные на лужайке напротив отеля – администрация отеля не особо расщедрилась и выделила им лишь местечко на свежем воздухе – а мы с Вирджинией отправились восвояси.

На обратном пути, спускаясь с холма, мы проезжали чрезвычайно живописные места и в том числе многочисленные винодельни. Одна из них – berry winery: винодельня, где делают вино из ягод. Вирджиния обещала туда при случае заехать. Ехали мы не спеша, любуясь пейзажем. Вирджиния так и прокомментировала: у нас с Майком (ее мужем) не так много общих интересов, а вот один из них – просто ехать куда-нибудь и любоваться открывающимися видами. Несколько раз дорогу нам перебегали косули, один раз переползло некое мешкообразное животное, надо думать, сурок, в другой раз – белка, тащившая в зубах бельчонка. Многообразие живности в этих местах, конечно, поражает воображение.

Проселочная дорога, шт. Виргиния

Вечером мы ездили проверять, как поживают коровы. Вместо древней Субару с пробегом почти триста тысяч миль мы в этот раз взяли Форд пикап (на Субару сын Вирджинии уехал в город). У этого пикапа протекает ёмкость, содержащая жидкость для трансмиссии, так что каждый раз её надо заливать заново, иначе руль просто не сдвинуть с места. Управляется Вирджиния со своей техникой, включая трактор, довольно лихо. Но, в очередной раз заливая жидкость, она обнаружила, что с ёмкости куда-то исчезла крышка. «I’m not gonna worry» – выдала Вирджиния свою коронную фразу, заткнув ёмкость какой-то тряпкой. «А жидкость эта горючая?» – спросила я. «Не знаю! Выясним!» – ответила мне Вирджиния.