Текст книги "Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий. Учебное пособие"

Во многих естественных языках для обозначения плана содержания языковых знаков существует два слова, ср.: значение и смысл в русском языке, значение и смисъл в болгарском, meaning и seme в английском, Bedeutung и Sinn в немецком.

Когда говорят о значении слова, имеют в виду, как уже говорилось, его словарное толкование. Когда говорят о смысле слова, то учитываются следующие факторы: 1) множество тех сущностей, которые могут обозначаться этим словом; 2) внутренняя форма этого слова; 3) ассоциации и коннотации этого слова. Не случайно смысл сравнивают с эхом, которое раскатывается от слова и качество которого зависит от социального рельефа жизни вокруг.

Различие между смыслом и значением впервые было введено Г. Фреге (1845–1925) в связи с проблемой тождества. Познавательная ценность выражений, обозначающих один и тот же объект, меняется в том случае, если речь заходит о различии в способах его представления. Например, выражения Утренняя звезда и Вечерняя звезда имеют одно и то же обозначаемое – планету Венера, но представляют это по-разному. В терминах Фреге данные обозначения обладают одинаковым значением (Bedeutung), но разным смыслом (Sinn). Значение не совпадает со смыслом. Как способ представления значения смысл частично сближается с понятием внутренней формы по Гумбольдту. В современной терминологии Bedeutung (значение) нередко переводят как денотат или референт. Действительно, Утренняя звезда и Вечерняя звезда идентичны, поскольку соотносятся с одним и тем же объектом, но различаются вместе с тем по видовому признаку 'утренний' / 'вечерний', и это различие существенно, поскольку данные признаки имеют коннотации, не совпадающие в системе культуры.

Значение и смысл различаются и в психологическом аспекте. В работе «Мышление и речь» Л.С. Выготский разграничивает эти два понятия: «Смысл слова представляет собой совокупность всех психологических фактов, возникающих в нашем сознании благодаря слову. Смысл слова, таким образом, оказывается всегда динамическим, текучим, сложным образованием, которое имеет несколько зон различной устойчивости. Значение есть только одна из зон того смысла, который приобретает слово в контексте какой-либо речи, и при том зона, наиболее устойчивая, унифицированная и точная. Как известно, слово в различном контексте легко изменяет свой смысл. Значение, напротив, есть тот неподвижный и неизменный пункт, который остаётся устойчивым при всех изменениях смысла слова в различном контексте»[19]19
  Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч.: в 6 т. Т. 2. М., 1982. С. 346.


[Закрыть].

И в реальной живой речи, и в художественном тексте ценным для передачи информации становится не само по себе значение, а способ его представления – смысл.

Чтобы правильно употреблять и понимать слово в речи, и говорящий, и слушающий должен представлять, из каких компонентов складывается значение слова. Содержательная сторона слова может быть представлена в виде комбинации элементарных семантических компонентов. Выявить минимальные единицы лексического значения можно с помощью метода компонентного анализа, который связан с идеями Р. Якобсона, считавшего, что принципы фонологии можно перенести на описание грамматики и семантики. Данный метод основан на гипотезе о том, что значение каждой единицы языка состоит из атомов, т. е. семантических компонентов, или сем. Исходя из этого, мы можем предположить, что, разложив значение слова на семы, мы способны описать словарный состав языка с помощью ограниченного числа семантических признаков. Компонентный анализ, оперируя минимальными единицами плана содержания, связан с выделением общих (интегральных) и различительных (дифференциальных) признаков для парадигматически связанных слов. Так, например, при сопоставлении слов мужчина и женщина выделяются совпадающие элементы ('лицо', 'взрослое') и различительные ('мужской'/'женский пол'). Общие и дифференциальные признаки образуют иерархические структуры, напр., интегральный признак 'родство' и дифференциальные признаки 'пол', 'поколение', 'степень родства'. Предполагается, что наиболее общие категориальные признаки имеют универсальную значимость и могут быть представлены, хотя и по-разному, во всех или многих языках.

Для обозначения минимальной единицы значения используют разные термины, среди которых встречаются следующие: атомы, кванты, маркеры, примитивы, семы, дифференциальные семантические признаки и т. п. Наиболее распространенными являются термины сема и дифференциальный семантический признак.

К настоящему времени учёными разработана типология сем[20]20
  См. об этом: Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000 (раздел «Компонентный анализ»), а также: Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц / Под ред. Е.Н. Дибровой: в 2 ч. Ч. I. М., 2001.


[Закрыть]. Выделяются следующие типы сем:

1) общекатегориальная ('предмет', 'процесс', 'признак' и др.);

2) лексико-грамматическая ('конкретность', 'вещественность', 'собирательность' и т. д.);

3) гиперсема (родовая сема или архисема), обозначающая класс объектов ('растение', 'цвет', 'сосуд' и др.);

4) гипосемы (видовые семы), которые обозначают дифференциальные признаки предмета, процесса, признака и различают объекты одного и того же класса (напр., при гиперсеме 'сосуд' в слове стакан представлены гипосемы 'стеклянный', 'цилиндрический', 'без ручки'; в слове кружка – 'цилиндрический', 'с ручкой'; в слове бокал – 'цилиндрический', 'с ножкой');

5) коннотативные семы, выражающие дополнительные значения (эмоциональные, оценочные и экспрессивные);

6) потенциальные семы, проявляющиеся в конкретном тексте.

С помощью выделения элементарных семантических признаков можно представить значение слова как комбинацию сем.

Так, напр., содержание слова отец «раскладывается» на такие составляющие: 1) человек; 2) мужского пола; 3) родитель; 4) в первом поколении. Используя такие характеристики (пол, восходящая / нисходящая линия родства, прямая / побочная линия, ступень родства (ср.: отец, дедушка, прадедушка), можно точно охарактеризовать содержание, стоящее за терминами родства.

Кроме разложения значения на составные элементы важной задачей является также установление отношений между этими компонентами внутри семантической структуры слова. Различают неупорядоченный и упорядоченный наборы семантических признаков, так, например, в значении слова дочь признаки 'человек', 'женский пол' и 'потомок' складываются в пучок (неупорядоченный набор признаков), а в значении слова стул признаки 'мебель' и 'предмет для сидения' образуют упорядоченную конфигурацию, так как микрородовой признак 'предмет для сидения' влечёт за собой макрородовой признак 'мебель'. Значение имеет иерархическую структуру: конкретные признаки обобщаются в более общие, которые реализованы в виде основных сем. Значение слова представляет собой единство основных и производных сем, отражающих разный уровень абстракции в семантике слова. В акте речи значение реализуется не в полном объёме, а в той или иной его части. Тот объём семантических признаков, в котором представлено значение в акте речи, получил название актуальный смысл. Реализация значения в конкретном актуальном смысле определяется условиями коммуникации. Так, например, значение слова женщина складывается из трех основных семантических признаков: человек, женского пола, взрослый. Это значение согласно концепции И.А. Стернина[21]21
  См., например: Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.


[Закрыть] может реализовываться в разных актуальных смыслах.

1. Она добрая женщина. Актуальный смысл равен архисеме 'человек', так как без ущерба возможна синонимическая замена: Она добрый человек.

2. Этот фильм рассчитан на женщин. Актуальный смысл – 'человек женского пола'.

3. Женщина, а ведёт себя как ребёнок. Актуальный смысл – 'взрослый человек'.

4. Ей не поднять этот чемодан, она же женщина. Актуальный смысл – 'физически слабый человек'. Сема 'физическая слабость' является производной от семы 'женский пол'.

5. В зале он увидел женщину и девушку. Актуальный смысл – 'относительно немолодой человек женского пола'. Сема 'взрослая' реализуется как 'немолодая'. В зависимости от более широкого контекста возможно и другое понимание – 'замужняя'.

Актуальный смысл, созданный производными потенциальными семами, сообщает адресату информацию не в готовом виде, а заставляет его строить предположения, выдвигать гипотезы, делать выводы, основываясь на личном опыте.

Метод компонентного анализа используется разными учеными в различных целях. Основной его целью считается описание лексического значения. Применение компонентного анализа позволяет выявить закономерности в употреблении слов в речи: правила сложения значений, правила семантического согласования. На их основе можно определить условия правильного выбора слов в словосочетании, что способствует порождению высказываний, адекватных замыслу говорящего. Этот метод используется и при решении таких прикладных задач, как информационный поиск, автоматическое понимание текста и др. С помощью компонентного анализа можно сформулировать проекционные правила, устанавливающие ограничения на синтагматическую сочетаемость. Эти правила определяют, в частности, как сочетаются между собой значения слов и каким образом снимается в контексте неоднозначность некоторых выражений.

Суть компонентного анализа можно представить как определенную последовательность процедур, которая в применении к словам языка для каждого конкретного слова определяет иерархизованный набор семантических компонентов. Компонентный анализ строится на повторяемости сем. Повторяющимися являются такие признаки, как 'размер' (гора – холм, река – ручей), 'интенсивность' (бедный – нищий, смелость – отвага, поражение – разгром) и т. д.

Инструмент, с помощью которого значение слова подвергается анализу, – это дифференциальный семантический признак. Значение слова можно описать с помощью семантических признаков и представить его как набор интегральных, дифференциальных и потенциальных сем.

Для выявления семантической структуры конкретной лексики вполне применима процедура вертикально-горизонтального анализа значений. В этом случае необходимо сопоставление значений слов в двух измерениях:

1) в вертикальном, т. е. сравнение значений родовых и видовых понятий;

2) в горизонтальном, т. е. на одном уровне иерархии (согипонимы).

Так, анализ значения слова озеро включает следующие стадии:

1. Определяется гипероним, т. е. слово, называющее родовое понятие, – водоём.

2. Подыскиваются гипонимы, т. е. видовые понятия, которые подходят под определение слова водоём, – море, озеро, пруд, лужа.

3. Устанавливаются лексико-семантические оппозиции, т. е. противопоставления слов, различающихся по одному признаку: озеро – море ('замкнутость' / 'незамкнутость'), озеро – пруд ('естественный' / 'искусственный водоём'), озеро – лужа ('большой' / 'небольшой размер').

4. Составляется список диагностических признаков, с помощью которых можно удовлетворительным образом описать значение слова. В данном случае это будет набор из таких признаков, как 'форма', 'размер', 'характер происхождения' (естественный / искусственный).

5. Формулируется значение слова на основе диагностических признаков: озеро – 'большой замкнутый водоём естественного происхождения'.

При компонентном анализе необходимо учитывать «удельный вес» сем в составе словарного значения, поскольку одни из них постоянные и обязательные, а другие периферийные[22]22
  Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994.


[Закрыть], например, кухня – это не только 'помещение для приготовления пищи с плитой или печью'. Ассоциативный потенциал этого слова предполагает реализацию (в соответствующих контекстах) и таких периферийных сем, как 'уют', 'быт', 'что-то грязное' и др.

Описанная процедура анализа не всегда подходит для абстрактной лексики, поскольку в ряде случаев требуется подключение к анализу синтагматики, т. е. словосочетаний с данным словом. Однако для того, чтобы показать разницу между сходными по значению словами, выявление интегральных и дифференциальных признаков оказывается очень полезным. Так, напр., сравнивая слова[23]23
  Об этом: Милославский И.Г. Русский язык для говорения и письма. М, 2008. С. 35.


[Закрыть]любовь, привязанность, обожание, влюблённость, мы можем выделить общее в их значении: все четыре слова обозначают чувство, состоящее в положительном отношении к объекту, которым это чувство вызвано и на который оно направлено. Этот набор признаков характеризует слово привязанность. Слово обожание обозначает практически то же самое, однако вектор отношения субъекта чувства к объекту – «снизу – вверх». Любовь отличается от привязанности тем, что предполагает готовность субъекта, забыв собственные интересы, пожертвовать собой ради любимого. Влюблённость, совпадая с любовью во всех компонентах, содержит указание на временную ограниченность. Шкала интенсивности этого чувства (по убывающей) выглядит так: обожание, любовь, влюблённость, привязанность.

Определённые значения слов или компоненты значений обнаруживают свою социальную природу. К социально маркированным лексическим значениям относят метафорические и метонимические переосмысления общеупотребительных слов, характерные для определённой социальной группы говорящих. Напр., в языке таксистов пиджак – это пассажир провинциального вида, в жаргоне уголовников крыса – тот, кто ворует у своих, в жаргоне наркоманов колёса – это наркотик в виде таблеток.

В каждом языке есть лексика, обозначающая отношения между людьми. Лексические значения таких слов содержат указания на характер отношений – подчинение или равенство. Значения слов, обозначающих асимметричные ролевые отношения (подчинение), считаются социально ориентированными: командовать, подчиняться, разрешить, слушаться и т. п.

В значении ряда лексических единиц зафиксирован социальный компонент. Так, в частности, Л.П. Крысин[24]24
  См., например: Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. М., 1997. Раздел «Социосемантика».


[Закрыть] показал, что близкие по значению глаголы дерзить и грубить обозначают отношения, в которых субъект имеет более низкий социальный статус, чем адресат. Если статус субъекта выше, чем статус адресата, то использовать эти глаголы нельзя. Ср.: невозможно сказать: *Отец грубит сыну; *Учитель грубит ученикам. В то время как оборот быть грубым, синонимичный глаголу грубить, может употребляться при любых статусных отношениях между субъектом и адресатом: Мальчик груб с родителями; Учитель груб с учениками; Начальник груб с подчинёнными и т. д.

Глагол дерзить ещё в большей степени ориентирован на выражение социальных ролевых взаимодействий партнёров речевого общения, чем глагол грубить: дерзить может только младший старшему, подчинённый начальнику, но не наоборот – Внук дерзит бабушке; Ученик дерзит учителю; Секретарь дерзит директору. Ср. некорректность высказываний типа: *Бабушка надерзила внуку; *Начальник дерзит своим подчинённым. Дерзят обычно младшие старшим. При равенстве статусов глагол дерзить, в отличие от глагола грубить, не употребляется. Ср.: невозможно сказать: *Мальчик дерзит своим товарищам. *Учитель дерзит своим коллегам.

Асимметрия социальных ролей характерна и для слов, содержащих указание на позицию старшего, вышестоящего: велеть, взыскивать, даровать, карать, консультировать, помиловать, разрешать, экзаменовать, диктат, головомойка и др.

Обратные ролевые отношения – от нижестоящего к вышестоящему – зафиксированы в лексемах: апеллировать, вымолить, испросить, консультироваться, ослушаться, отпроситься, повиноваться, наушничать, подпевала и др.

О степени сформированности языковой личности нередко судят по богатству и разнообразию ее ассоциаций. Выявление ассоциативного потенциала слов важно и для говорящего, и для слушающего. Ассоциативный фон многих употребительных слов может не совпадать в разных языках и культурах, что нередко ведёт к коммуникативным неудачам.

Наиболее благодатный материал для выявления и сопоставления ассоциативного потенциала слов в разных языках даёт анализ зоонимов – названий животных, используемых для обозначения человека. В основе большинства зоонимов, которые употребляются в переносном значении, зачастую лежит не реальный признак, а эмоционально-оценочное восприятие. Несовпадение оценок у разных народов формирует национально-специфическое субъективное восприятие мира, поэтому трудно объяснить, почему в русском языковом сознании курица ассоциируется с глупостью, а в испанском – с трусостью, почему медуза для русских что-то неприятное, скользкое, липкое, бесформенное, а для японцев является символом красоты и гармонии.

Однако при всём различии субъективного восприятия мира живущие рядом народы нередко имеют сходные по ассоциативному потенциалу пары. Об этом говорят совпадающие сравнения с животными, напр., в латышском и русском языках. Ср.: хитрый как лиса, трусливый как заяц, глупый как индюк, смирный как овца, заносчивый как петух, трудолюбивый как муравей (пчела), назойливый как муха, сильный как бык, голодный как волк[25]25
  Многие примеры из книги: В.И. Жельвис Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М., 2001. С. 253–260.


[Закрыть].

Но тем не менее слова, обозначающие животных, часто имеют разный ассоциативный потенциал даже в близкородственных языках. Так, напр., поляк или чех может ласково назвать свою подругу жабкой, а в русском языке слово жаба вызывает неприятные ассоциации, поэтому не используется в качестве ласкового обращения.

В другом славянском языке – сербском – слово осёл (магарац) не ассоциируется с тупостью и упрямством. В отличие от русского языка и многих других европейских языков у сербов осёл – это и носитель ряда положительных качеств, бранным же является слово конь. В сербском языке конь вызывает представление о глупости, так как много работает, а в русском языке это слово чаще всего ассоциируется не с глупостью, а с грубой силой, крепким здоровьем, выносливостью. Более того, разный ассоциативный потенциал может быть внутри одного языка у слов, которые по-разному представляют одно и то же явление. Так, напр., в русском языке слова конь и лошадь не совпадают по ассоциативному потенциалу (ср.: здоровый как конь, быть на коне и устала как лошадь, лошадиное лицо).

Слова собака и пёс также различаются в ассоциативном плане: злой как собака, бегал как собака, устал как собака, собачья жизнь и верный пёс, ходит за ней, как пёс, цепной пёс и др.

Прямые значения русских слов осёл и ишак практически одинаковые, но ассоциативный потенциал у них разный: если человека называют ослом, значит, он упрямый или глупый, но если человека называют ишаком, это значит, что он слишком много работает, причем труд этот подневольный.

Если культуры далеко отстоят друг от друга, то расхождений становится ещё больше. Так, напр., русскому или итальянцу трудно понять, что в Индии можно польстить женщине, сравнив её с коровой или со слоном (идущая походкой слона, т. е. грациозная, изящная). Если слон в Индии вызывает представление о грации, то в русском языке, напротив, о неуклюжем человеке говорят: топает, как слон; ведёт себя, как слон в посудной лавке. Для русских лев – эталон силы и храбрости, а для казахов он уродлив и неловок. У русских черепаха символизирует медлительность, а у казахов – лень и беспечность.

В японской культуре лошадь ассоциируется с дураком, разиней, утка – с простаком. Распространённый японский зооним, приблизительно соответствующий русскому дурак, представляет собой комбинацию «олень + лошадь». Старый чёрт из «Ревизора» И.В. Гоголя (Беда, если старый чёрт, а молодой – весь на виду) переводится японским переводчиком как старый барсук, что в японской традиции ближе всего к русскому выражению старая лиса.

Отношение к крысе во многих культурах отрицательное, но у русских крыса не вызывает таких ассоциаций с предательством (хотя и есть выражение – Крысы бегут с тонущего корабля), как у англичан, или с жадностью, как у французов (avare comme un rat). Русский оскорбится, услышав в свой адрес сравнение с крысой (ср.: лицо как у крысы, канцелярская крыса, крысячить – 'красть у своих' в жаргоне уголовников и т. п.), но в немецком языке название этого животного может вызвать ассоциацию с увлечённо работающим человеком. В русском языке подобные ассоциации связаны с насекомыми муравей и пчела (пчёлка).

В странах буддизма заяц – символ не трусости, как в русском языке, а мудрости, поэтому сравнение с зайцем не может быть оскорбительным. Но в современном Китае «Заяц!» – сильнейшее оскорбление с сексуальным подтекстом. Так же воспринимают китайцы восклицание «Черепаха!». А болотная черепаха в Китае ассоциируется с трусостью, как и крыса.

Во французской культуре «Кошка!» (Chat!) – очень грубое оскорбление в адрес женщины, а в английском языке Cat! обращенное к мужчине, приобретает в последнее время характер комплимента, в русском языке слово кошка вообще не может использоваться в качестве прямого обращения, но выступает как основа для сравнения (ласковая как кошка, влюбчивая как кошка и др.).

Некоторые зоонимы в функции обращения настолько эмоционально насыщены, что невозможно без уточнения определить, какое отрицательное качество имеется в виду. Так, восклицание «Мартышка!» в русском языке имеет слишком общее значение и может быть связано с несколькими отрицательными качествами: Глупая мартышка! Вертишься, как мартышка! Кривляешься, как мартышка; Вырядилась, как мартышка; некрасивая, как мартышка и др.

Как показывают примеры, ассоциативный потенциал слова связан с потенциальными семантическими признаками, т. е. с тем, что не реально существует, а приписывается слову.