Текст книги "Тень Гамаюна"

Глава 7

Алина опять погрузилась в невеселые мысли. Как все нескладно у нее в жизни получается. Вырастили родители какую – то уродину! За что ни возьмется – все прахом идет. Даже ученика упустила. Как бы ей сейчас пригодились те деньги, что были предложены за работу. Там, где другая девушка дело сделает играючи, легко и просто, у нее всегда какие – нибудь закавыки случатся! Она для всех настоящее наказание! Зачем – то сейчас напросилась ехать вместе с Николаем, обременяет его своим присутствием. Он сердито молчит, разговаривать с ней не хочет. Наверно, самое лучшее и ей сейчас помолчать тоже. Не надо отвлекать его от дороги.

Антон, наверно, тоже с ума сходит. Рванула, как сумасшедшая куда – то, не позвонила, ночевать домой не явилась. Конечно, всю ночь ее вместе с родителями искал, всех знакомых сейчас обзванивает. Ну, и ладно, пусть помучается. Так даже лучше! Если рвать, то сразу. Не испытывать друг друга взаимными обещаниями понять, наладить, изменить, настроить и так далее и тому подобное. А вот так – решительно и навсегда уйти из жизни нелюбимого человека.

– Вы обиделись на меня? – повернулся к ней Николай.

Она от неожиданности даже вздрогнула.

– Нет. Просто о своем задумалась.

– Вам, может, родственникам позвонить нужно, что все в порядке?

– У меня нет родственников.

– Что, сирота казанская? – улыбнулся Николай.

– Если в смысле папы и мамы, то с этим все о, кей!

– Так в чем же дело? – удивился Боголюбов.

Алина подумала, что ей трудно объяснить Николаю ее отношения с родителями. Все толкования будут непонятны. С ним и Елизаветой Матвеевной такое не может случиться никогда. У них взаимовыручка и взаимопонимание – главные принципы жизни. Он, конечно, осудит ее. Как это можно порвать с собственными родителями, уехать им назло! Или себе назло? Алина не знала, что ответить на вопрос Николая.

– Дело, наверное, во мне. Таким неудачницам противопоказано иметь родственников. Всех заражу своей болезнью. Я – изгой!

– Ну, это вы зря. Что бы там, у вас ни случилось, все пройдет. Если расскажете мне, как человеку постороннему, про то, что вас тревожит, может, и выход вместе найдем из вашей ситуации. Согласны? – поощрительно улыбнулся он Алине.

– А вам это надо? – напрямик спросила она.

– Пока не знаю, – честно ответил Николай, – но нельзя проблему в себе носить, внутрь загонять. Вредно это, говорят, для нервной системы. Давайте сделаем так, я буду задавать вопросы, а вы, если захотите, будете отвечать на них, договорились?

Алина пожала плечами. Зачем это все серьезному мужчине, ученому, человеку, который имеет ясную цель в жизни, который интересно живет, увлечен своим делом? Зачем ему девчоночьи страхи, неврозы, страдания?

– Не пугайтесь, – успокоил Алину Боголюбов, – скажите лучше, что вы делали вчера вечером в лесу?

– Заблудилась, – медленно ответила она.

– Заблудились уже после того, а делали что? – уточнил он.

– А-а. Машина у меня заглохла, бензин кончился. Пришлось через лес топать на трассу, чтобы кого – нибудь уговорить до бензоколонки дотянуть.

– Так вы же не топали, вы – летели. Будь у меня реакция похуже – мне бы в тюрьму, а вам – на кладбище в самый раз.

– Извините, пожалуйста, – с запозданием покаялась Алина.

– Извиняю. От кого вы убегали? Что произошло в лесу?

– В лесу? – переспросила она и опять задумалась, – мне кажется, я была свидетелем убийства. Вернее, не убийства, а как убитого уже закапывали, – неуверенно произнесла она. Николай удивленно посмотрел на Алину.

– Ничего себе. Много их было, тех, кто закапывал?

– Двое.

– И они увидели вас?

– Да, – вздохнула девушка, – после этого я и помчалась, сломя голову. Бежала, а сердце из груди выскакивало. Боялась, что они меня догонят и тоже закопают.

Николай покачал головой.

– Это очень серьезно. Дело так оставлять нельзя. Надеюсь, вы вспомните то самое место, где закапывали кого – то или что – то?

– Наверно… нет.

– Придется, видимо, обращаться к специалистам. Правда, так называемые специалисты, подобное сообщение сочтут бредом сивой кобылы и не очень – то расстараются, пока им начальство не прикажет, – рассуждая сам с собой, проговорил Николай, – однако, к нашему счастью, у меня племянник на Литейном работает. Может, прямо сейчас позвонить ему?

– Вам решать.

Николай подумал, что давно не видел Олега, заняты вечно оба, хоть по этому странному поводу надо вытащить его на глаза Елизаветы Матвеевны. Когда – то, при жизни Петра Петровича, старинный двухэтажный бревенчатый дом в Кировске был каждое лето наполнен веселым смехом и детскими голосами. Два товарища – Николай и Олег давали жару Елизавете Матвеевне своими бесконечными детскими проказами. Последнее время Олег не часто появлялся в дедовском доме. «Милицейские будни, погони, перестрелки», – шутил он. Говорят, что наследственные гены проявляются через поколение. Олег пошел по стопам своей бабушки, первой жены Петра Петровича, следователя прокуратуры. Только занимался он не расследованием краж произведений искусства, а экономическими преступлениями. Но, когда возникала необходимость, помогал «культурному отделу», звонил Николаю и получал от него профессиональные консультации. Теперь Николаю его помощь требуется. Нельзя девушку в беде оставлять! Он достал мобильный телефон и нажал три кнопки.

– Алло! Здравствуй, Олег Михайлович! Есть две минуты? Ага. Ты мне срочно нужен. Подъезжай – ка к нам на дачу вечером, поговорить надо. Сможешь?

Алина услышала раскатистый смех в трубке. Поступило предложение Николаю самому приехать сейчас в гости, а то жена соскучилась по родственнику, рыдает безутешно. Да и сын двоюродного «дедушку» три года не видел, забыл уже, как выглядит.

– Спишем на объективные проблемы больших городов, – вздохнул в ответ Николай, – не могу, племянничек. В Ладогу по делу сейчас еду. А вечерком шашлычки сообразим, приезд мой из Парижа отпразднуем. Можешь все свое семейство на уикенд пригласить, то – то Елизавета Матвеевна рада будет!

Олег легко согласился. Николай повернулся к Алине и успокоил ее:

– Кажется, ваши проблемы сегодня же начнут разрешаться. Олег – это сын моего старшего брата Михаила от первого брака отца. Он не господь Бог, но дело свое знает. Расскажете ему все подробно, он проверит ваши подозрения. Глядишь, и орден за бдительность дадут, – засмеялся он.

Спасибо, не надо, – сказала Алина.

– А что с вашей машиной? Где она сейчас?

– Оставила возле какого – то одинокого домика рядом с лесом.

– Не боитесь, что на запчасти разберут?

– Ну, чему быть, того не миновать, в этом смысле я фаталистка, – пожала плечами Алина.

– Вы удивительный человек, – сердито произнес Боголюбов, – что, трудно было сразу мне сказать об этом? Могли еще вчера за вашей машиной съездить.

– Не знаю даже, найду ли тот злополучный поворот, от страха и боли у меня все из головы вылетело.

– Простите, я забыл, – Николай мягко дотронулся рукой до ее локтя.

Алина подумала, что так, как он прикоснулся к ней, он, по всей вероятности, прикасается к своим драгоценным черепкам – нежно и осторожно.

За разговором они незаметно преодолели большую часть пути. Проехали поворот на Ратницу. Интересно, откуда произошло такое название? От ратных битв, которые здесь случались в древности? Она не решилась спросить Николая об этом. Слово себе дала не навязываться, надо быть последовательной в убеждениях. Конечно, если Николай сам надумает поддерживать разговор, тогда другое дело. Вообще – то все, что она сегодня узнала от него, было удивительно интересным. В школе история Алину совершенно не интересовала. Наверно, это было связано с личностью самого учителя. Более беспомощной и неловкой педагогини Алине не приходилось видеть никогда. Предмет свой она давала так, как будто ее заставили это делать под страхом смертной казни. Торопливо, давясь, выталкивала из себя равнодушные слова. Складывалось впечатление, что чем больше она сможет выжать скучных слов, тем дальше отодвинется от нее смертельное наказание. При этом во время урока со стены каждый раз падали учебные карты, а тетради учеников, после проверки, всегда были в каких – то пятнах и собачьей шерсти. Ни один выпускник школы за время, пока она преподавала историю, не выбрал своим будущим местом обучения исторический факультет университета. И в то же время Алина помнила другой пример. На уроки Светланы Васильевны, учительницы биологии, дети бежали как на праздник. Она с такой любовью рассказывала о скелете, мышцах и кровеносной системе человека, об обмене веществ и пищеварении, что по окончании школы ученики почти полным составом устремлялись, кто в медицинский, кто на естественный факультет, а кто в санитарно – гигиенический институт.

Если бы у них в школе был такой преподаватель истории, как Николай Петрович, то она, Алина, вполне возможно, вместо консерватории выбрала бы исторический факультет. Ей понравилось слушать рассказы о событиях давно минувших дней. Почему раньше она не задумывалась, что люди связаны с прошедшим незримыми нитями, что многие события прошлого – это беспощадный выстрел в будущее? Что какой – то незначительный на первый взгляд исторический прецедент, мог изменить ход будущей истории, ход развития государства!

Когда они, наконец, прибыли на место, Алине трудно было поверить, что эта маленькая деревушка, называемая Старой Ладогой, в IX–XI веках была крупным шумным городом, откуда вели пути на арабский Восток. Верно говорят, что у каждого организма на Земле есть обязательный период роста, расцвета и угасания. Меняются приоритеты, меняется надобность в том или ином населенном пункте, сухопутном или водном пути. Она подумала, что кому – то, будет бесконечно жаль, если роль такого прекрасного города как Санкт – Петербург угаснет в каком – нибудь двадцать третьем веке! (Например, Гольфстрим перекроют встречные пресные потоки растаявших льдов. Наступит климат, непригодный для проживания). Или вдруг Москва потеряет свое главенство и превратится с веками в пустынное, заброшенное село. Землетрясение, наводнение, или другая напасть могут изменить географию земли и расстроить привычные связи. Никому не дано это предугадать! Может быть, именно в том состоит божье милосердие, чтобы не знать час своей смерти! Многие люди живут и думают, что их улица Победы будет существовать вечно! И это хорошо!

Николай оставил машину недалеко от крепостной стены, на площади, возле кафе с символическим названием «Князь Рюрик», и дальше они отправились пешком. При въезде в город Алину поразило спокойное течение древнего Волхова, на берегу которого стояла Староладожская крепость. Красота, величие, простор! Дух захватывает! Ей стало понятно, почему русичи выбрали для столицы это удивительное место.

Сотрудник музея проводил их на раскоп. В небе светило солнце. Полдень был в самом разгаре. У вырытых в земле траншей копошились люди. С невысоким худощавым седым человеком Николай поздоровался за руку. Это был профессор Камышников. Алина в знак приветствия кивнула ему головой. Боголюбов, не зная, как объяснить профессору присутствие рядом с ним молодой девушки, смущенно бросил:

– Познакомьтесь, это Алина, моя ученица.

Алина чуть не рассмеялась, но вовремя сообразила, что подведет Николая. Она опустила глаза вниз, чтобы археологи не заметили в них смешинок.

– Ну, чем порадуете? – смущенно спросил Камышникова Боголюбов.

– Сейчас покажу тебе один наш интереснейший образец! Главную ладожскую фишку! Я за нее Константину две бутылки пива купил, – профессор кивнул в сторону молодого сотрудника, широко улыбавшегося Алине. В руках профессора появился потемневший от времени круглый предмет, лишь отдаленно напоминающий свой прежний образ, «вислую» печать. Такими печатями в давние времена обычно скреплялись важные документы, чтобы подтвердить их подлинность.

Николай бережно взял в руки драгоценную находку.

– Она сама из стенки раскопа выпала. Видишь, что на ней? – нетерпеливо спросил Камышников. Боголюбов внимательно вгляделся в поврежденную поверхность печати и воскликнул:

– С ума сойти! Одигитрия?

– Именно! Это одна из редких византийских копий лика Богородицы, с улыбкой Моны Лизы. Теперь ты понимаешь, откуда Леонардо да Винчи эту улыбку взял? При всем при том, выпала печать из стены ликом вверх, словно показывая нам – не годится Богородице, поверженной быть!

– Сергеич! Ведь это же настоящее сокровище! Мировой шедевр! Вы просто везунчики, – обратился к молодым археологам Николай, – не всем выпадает такая удача.

– А я тебе что говорил! – профессор победоносно улыбнулся, – но, тут еще одна загадка есть, с обратной стороны по – гречески надпись имеется. Переверни – ка печать. Видишь? Мы эту надпись уже расшифровали, – Камышников опять улыбнулся и умолк, подогревая интерес Алины и Николая.

– Ну, не томи, Анатолий Сергеевич, рассказывай! – засмеялся Николай.

Начальник экспедиции торжественно поднял указательный палец вверх и нараспев возгласил: «Богородица, помоги рабу твоему, митрополиту Леону Лаодикийскому».

Николай Боголюбов чуть дар речи не потерял.

– Н-неужели? – заикаясь, спросил он.

– Именно эти слова выбиты на печати, и они подтверждают, что первый митрополит Леон, или по – русски – Леонтий, прибывший из Константинополя, в составе свиты греческой супруги Владимира Святого, был представлен ко двору здесь, в Ладоге, а не в Киеве, как думали раньше. Похоже, что это не XI, а конец X века. На раскопе есть удивительные места, где слои располагаются непосредственно один над другим.

– Но это же перевернет все представления об истории Древней Руси?

– Конечно.

– Хитрец ты, Анатолий Сергеевич, сразу поддержкой президента заручился.

– Поверь мне, старому, с такими находками на самый верх обращаться надо, иначе академики, приверженцы устоявшихся исторических представлений, все дело загубят! Они же от своих монографий еще долго дивиденды получать собираются. Вот поэтому я тебя сразу вызвал. Тебе и карты в руки!

– Спасибо за честь. Сфотографировать – то находку можно?

– Я тебе отличные готовые фотографии дам. Для президента лучшие силы Санкт – Петербурга старались. Пойдем в домик, там у меня еще один подарок для тебя приготовлен.

Алина и Николай отправились вслед за Камышниковым к небольшому административному зданию, в котором помещалось хранилище раскопа. После яркого солнца пришлось немного привыкать к полумраку помещения, пока глаза научились различать внутреннее убранство. Направо от входа стол, вдоль противоположной стены стеллаж. Начальник экспедиции достал маленький ящичек, и с хитрой улыбкой старого сказочника произнес:

– Вот то, что тебя наверняка заинтересует.

На ладони профессора лежала круглая ажурная подвеска из желтого металла, на которой сверкнула синью небесной лазури впаянная в середину круга Птица с женским лицом.

Николай и Алина ахнули. В сканом узорочье тускло отсвечивал редкий минерал заоблачных горных высот, васильково – синий лазурит. Священная птица была сделана из бархатной, почти без блеска мраморной синевы. Такой лазоревый камень находят только в снежных поднебесных горах Бадахшана, или Памира.

– Неужели афганский лазурит? – зачарованно произнес Николай.

– Скорее всего. Но может быть – Египет. Обычно египетские жрецы использовали лазурит для украшения пекторалей[5]5
  Пектораль – нагрудное украшение.


[Закрыть] и перстней. Мы уже знакомы со священными лазуритовыми жуками – скарабеями, найденными в сокровищнице фараона Тутанхамона. Правда, насколько я помню, египетский лазурит имеет немного другой оттенок, чуть светлее. Возможно, этот лазоревый Гамаюн попал в землю Ладоги вместе с иранскими гостями. Ведь, Ладога тех времен была настоящим Вавилоном! Мы в этих землях, не только арабские перстни находим с именем Аллаха, но и арабские гирьки с буквой S. Американцам надо арабов благодарить за то, что за много лет до них выдумали обозначение доллара.

– А тебе не кажется, Анатолий Сергеич, что вот эта самая буква S на гирьках – не что иное, как гравированное изображение Вещей Птицы? Своеобразная тамга, знак собственности?

– Возможно, возможно, – ответил Камышников, – правильно выбранный фетиш, приносит удачу и помощь богов. Благодаря такому счастливому фетишу американцы и подняли свою экономику.

– А этот медальон больше напоминает женский оберег, именно так ты мне представил его по телефону! – задумчиво произнес Николай, рассматривая загадочный диск.

– Совсем не факт. Думал я над этим вчера. Такую красоту мог носить на золотой цепи какой – нибудь богатый персидский вельможа. У древних русов с Персией всегда были особые отношения – хорошие или плохие – другой вопрос. Процесс взаимопроникновения культур остановить было невозможно, благо в те времена еще не было строго охраняемых границ. Вероятно, какой – нибудь посол обронил в Ладожской земле сие бесценное сокровище. Вариант номер два: «из дальних странствий возвратясь», воин – дружинник привез с собой пленницу, которая носила медальон, а потом потеряла его. Вариант номер три: на Руси мастера тоже присматривались к веяниям чужой моды – «западной» и «восточной», и могли прекрасно копировать образцы из чужедальних земель. Когда здесь раньше археологи осваивали пласт X века, то находили женские наушные кольца со спиральным завитком и металлическими бусинами, но подобный экспонат обнаружен впервые.

– Мне кажется, эта вещь достойна Великой княгини, или могла бы принадлежать одной из богатых боярынь, носивших по моде тех лет височные «косы» и шейные гривны. Наивысшего расцвета у славянских женщин эта мода достигла в XII веке, – задумчиво произнес Николай, внимательно вглядываясь в дорогой медальон.

– Тогда та боярыня должна иметь очень богатого мужа, который бы мог заплатить ювелиру за подобное «эксклюзивное» украшение много серебряных гривен, – засмеялся Камышников, – а еще скажу тебе, что изделия XII века в Ладоге большая редкость, поскольку город постепенно утрачивал свое первоначальное значение «ворот» к южным землям. Новгород становился все сильней, а Ладога в те времена – это лишь малая крепость вдали от центра Руси.

– Думаю, все же на этой версии стоит остановиться, здесь просматривается аналогия с одной чудотворной святыней, известной как икона Владимирской Богоматери, – задумчиво произнес Николай. Он взглянул на Алину. С ней происходило что – то непонятное. Девушка явно была не в себе. Она, не отрываясь, смотрела на лазоревую птицу, словно пыталась найти какой – нибудь изъян или несоответствие в старинном медальоне.

– В древние века мужчины с большим пиететом относились к женщине, способной, как богиня, рождать новую жизнь, – обращаясь не столько к Камышникову, сколько непосредственно к своей взволнованной спутнице, продолжил Николай, – с пещерных времен женщина была объектом почти религиозного поклонения со стороны спутника и друга – мужчины. Женщина могла то, что доступно только Всевышнему – продолжать человеческий род. Она отождествлялась с Великой Матерью, создавшей, согласно некоторым преданиям, всю Вселенную вместе с людьми и Богами, поэтому мужчины особенно тщательно охраняли ее от «злых» сил. Девочки – подростки, еще не вошедшие в возраст, совсем не носили височных колец, или носили самые простенькие. А вот девушки – невесты и молодые замужние женщины нуждались в усиленной защите от невидимого опасного мира, ведь они должны были не только себя сохранить, но и своих будущих младенцев. Отсюда – богатые украшения, многоцветные бусы и дорогие обереги, которые нам сейчас кажутся просто безделушками. А на самом деле – в них был заключен глубокий смысл – оберегать женщину, как священную носительницу мудрости рода, как его единственную продолжательницу; сохранить духовную и физическую красоту будущих поколений, – Николай снова посмотрел на Алину, которая все это время стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. На лице ее играл какой – то нездоровый румянец, а глаза странно блестели, словно она хотела вот – вот заплакать. В довершение всего, Алина судорожно сглатывала слюну, будто собираясь произнести некую торжественную речь. Николай подумал: «Зря я согласился на раскоп ее взять. Нога, видно, опять разболелась. Сидела бы с матушкой на даче, ушиб потихоньку бы прошел». Он уже хотел спросить, не устала ли она, не хочет ли отдохнуть или пойти на воздух, но Алина подняла влажные фиолетовые глаза на профессора Камышникова, и тихо сказала:

– У меня есть точно такое же украшение.

Немая картина, которая образовалась после ее слов, могла сравниться только с последней сценой гоголевского «Ревизора».