Текст книги "Улыбка Гамаюн"

4

В субботу Ада поехала к родителям, у которых был свой дом в деревне. Около калитки её встретил расстроенный отец.

– Папа, что случилось? – кинулась к нему Ада. – Что-то с мамой?

– Нет. Мама жива, здорова. У нас снова Маргуха сбежала со двора.

– Снова сбежала?

– Снова. Ну, представляешь, гадина какая, весь двор огородил, а она всё равно находит лазейку. Перепрыгивает трёхметровый забор! Если вернётся, так отлуплю, живого места не останется. Вот скотина, одно расстройство. Собачатники предлагали привязать её за забором, где-то в огороде, и оставить на целую ночь, так не хочется. Сбежаться собаки со всей деревни и она, чего доброго, запутается в ошейнике и задушится. Это не выход. Буду еще на ночь её привязывать, – возмущался он. – Что самое обидное, ведь не простая дворняга, а чистокровная овчарка! Везде пишется, что девочки послушнее и со двора никуда не убегают, а у нас кобель во дворе, а эту не удержать!

– Постоянно убегает?

– Нет, не постоянно. Если бы постоянно, я бы её живо на живодёрню отдал…

– Что, правда?

– Да, конечно же, нет. Я и не знаю, есть ли у нас такая живодёрня.

Мама, когда она зашла и повторила все, что папа сказал ей о Марго, рассмеялась.

– Папа отлупит её? Как бы ни так! Шлёпнет два раза и отпустит! Но это и в самом деле гадина! Кормишь, поишь её, а она, неблагодарная, держится, держится, а потом что-то на неё находит, она и бежит куда-то. Ну, садись за стол, рассказывай. Всё у тебя хорошо на работе?

– Всё нормально. Работа пока нравится. У меня была Жанна.

– Что она, всё так же блудит?

– Всё так же. Ищет легкий хлеб с маслом.

– Бедная Тамара Ивановна. Недавно встречались с ней на Центральном рынке. Плачет. Одна дочь и та неблагополучная. Говорит, окончила школу и убежала к её сестре Марине, на юг, а там наврала тётке, что я её будто бы отпустила отдыхать. Марина сказала, что она только один день у неё и переночевала. Остальные дни, где, с кем была, так и не узнала. Стыд, да и только. Спрашиваю её: «Тамара, почему она от тебя удрала? Ты ведь всё для неё делала. Растила, воспитывала, ни в чем ей не отказывала. Второй раз, после развода с мужем, замуж ни за кого не вышла, боялась, что отчим её нечаянно обидит». А она рукой машет. «Ну и что? Многие матери детей балуют, но не все дети платят им черной неблагодарностью»! Я и сама думаю, ну почему же так случилось? Родственники упрекают Тамару Ивановну за то, что потакала ей, вместо того, чтобы держать в ежовых рукавицах.

– Мама, не думай об этом. Жанна еще может, опомнится и вернётся к нормальной жизни.

– Дай то бог!

– Можно, я схожу к папе, посмотрю, вернулась ли Маргуша домой?

– Иди, посмотри.

Ада вышла на крылечко и увидела такую картину: отец через двор вёл Маргуху за ошейник и время от времени легко шлёпал её палкой, приговаривая: «Чтоб знала, как не слушаться»! Маргуша время от времени взвизгивала, делая вид, что ей больно. Рядом трусил Бой и сочувственно смотрел на подругу. Когда отец привязал гулёну, Ада подошла к ней.

– Ну, что, Маргуша, не слушаешься?

Псина лежала на животе и смотрела жалобными глазами.

– Ты понимаешь меня или нет?

– Всё она понимает, – сказал отец. – Видишь, как прижала хвост? Собаки способны понимать много слов и жестов. И наша очень способная, только ужасно хитрая. Вывожу их на прогулку, Бой бежит куда попало, а она всё время оглядывается, боится не угодить. А позовёшь, сразу возвращается и заглядывает в глазки, подлизывается. Хотя в последнее время стала непослушной. Забежала с Боем к соседям на огород, я посвистел, так Бой вернулся, а она и ухом не повела. Считай, допросилась палки!

На следующий день Ада уехала в город. Убрала в квартире, перестирала постельное бельё, приготовилась к завтрашнему рабочему дню. Вечером допоздна смотрела телевизор, потом немного почитала книгу Алексея Толстого «Князь серебряный» легла спать. Вдруг, словно сквозь сон, услышала, как заскулил щенок. Так жалобно заскулил, словно его обидели. Она встала и подошла к окну. В небе крупно стояли звёзды и ярко светила луна: белая, огромная, загадочная.

Она открыла окно, подтянулась, почему-то не залезла, а впрыгнула на подоконник, а с подоконника вниз, на землю. Оказывается, второй этаж совсем и не высокий! Немного оступилась, когда приземлилась на землю, но потом отряхнулась и победно посмотрела вокруг. Кто тут скулит и не даёт спать? Но щенка нигде не было видно. Может, он заскулил и пробежала мимо, или ей почудилось? Но ведь явственно слышала скулеж. Теперь что же, домой возвращаться? Нет, домой в эту ночь не хотелось. Аду внезапно просверлила мысль наведаться в деревню к родителям. О том, что надо было зайти домой за ключами от машины, она и не подумала. Ей отчего то показалось возможным добежать без напряга до родителей. А что, слабо? – мысленно улыбнулась она. – Нет, не слабо! Запросто можно добежать.

Ада стала на четвереньки, подпрыгнула, издала гортанный звук и побежала. Какой-то щеночек, наверное, тот, что скулил, испуганно отпрянул от взрослой собаки, промчавшейся мимо него, и спрятался под арку.

Ада, всё больше и больше набирая скорость, мчала к родителям. Сначала она выбежала на привычную дорогу, по которой постоянно ездила на машине, а потом свернула в сторону и побежала напрямик по полю, по местности, которую ранее никогда не знала. Бежала и ухмылялась: шоссейная дорога для цивилизованных людей, а ей, человеку-собаке, можно бежать по тому маршруту, который она интуитивно выбирает, зная точное направление. У неё почти феноменальная способность ориентироваться, у неё тонкое чутьё! Добежав до своего дома, остановилась. Что дальше? Свет в доме не горел, родители давно спали. Обежала вокруг дома и остановилась на огороде. Разогналась и перепрыгнула через забор. И только когда перепрыгнула, испугалась. С громким лаем к ней приближались Бой и Марго. Ада хотела ласково поприветствовать своих любимцев, но опомнившись, что она это не она, ощетинилась и приняла угрожающую стойку. Если потрепят, так ей и надо, с опозданием подумала она. Но собаки, подбежав к ней, вдруг встали, как вкопанные. Ура! Неужели признали? Они приблизились к Аде и облизали её морду. Она заскулила, как напуганный щенок. Думала, не узнают её, загрызут.

– Что, – спросила она, – узнали?

– Узнали, – еще раз лизнула её Марго.

– А я перепугалась! Как вы поживаете, дорогие мои? Как родители, здоровы?

– Мать весь день была в гараже, убирала там, – начала рассказывать Маргуша, – а твой отец вытаскивал из гаража доски.

Ада забеспокоилась?

– Вытаскивал доски? Ему же нельзя поднимать тяжелого! У него больное сердце!

– Он перевозил их на тележке, – уточнил Бой.

– Если на тележке, то, что ж, – вздохнула Ада. – А что еще? Еще, какие новости?

Марго сказала:

– К нам повадилась на огород какая-то дворняга. Бегает возле забора, что-то вынюхивает, лает, нервирует. Я не выдержала и перепрыгнула через забор, отогнала её.

– А Бой?

– Что Бой! – презрительно посмотрела она на Боя. – Только и может злиться, да отбирать у меня еду с кастрюли. Может и загрызть до крови, – такой жадный.

– Не всегда, – наклонил голову Бой. – И ни разу я не грыз тебя до крови!

– Что с ним говорить, – проворчала Марго. – Всё время находит причины для оправдания, если бы на его месте был Жусс, тот бы побежал за мной, никогда не оставил бы меня одну.

Бой промолчал. Марго при всех обстоятельствах всегда вспоминала своего первого друга, который был намного старше её. Она с умилением рассказывала, как они плавали на реке и она, маленькая, плыла за ним, уцепившись зубами за его хвост. Это было так смешно! Жусс не обижал её, и не отбирал у неё еду. Между ними вообще, по заверению Марго, была прочная взаимная симпатия. Они чутко улавливали состояние каждого, всегда и везде поддерживали друг друга. И это, по словам Марго, давало ей чувство уверенности и безопасности, и она откликалась ему ответным теплом и чуткостью. Почему же у Боя с ней не так? Они никогда доброжелательно не разговаривают друг с другом, не выражают свои чувства. А если бы открылись друг другу, наверняка обнаружили бы, что радуются и страдают по одним и тем же поводам, научились бы лучше понимать друг друга. Они бы чутко реагировали на язык жестов, распознали бы его, особенности мимики, сумели бы настроиться на общую волну. Ведь было же у неё такое с Жуссом…

– Что ты молчишь? – ворвался в него голос Ады. – Слабо отгонять чужаков?

Бой наклонил голову.

– Почему слабо? Ну, не могу я перепрыгивать через забор, высота меня пугает.

– Ага, нашел причину, – ехидно отозвалась Маргуха.

– Да, – продолжал Бой, высота пугает, но это не значит, что не могу своих родных защитить от кого-либо. Никакой злодей не уцелеет, если проберётся во двор и обидит кого-то. Я умею охранять свою территорию, – и вовремя могу отреагировать на агрессию. Ведь не самое главное перепрыгивать через забор и бежать сломя голову за какой-то шавкой! У меня инстинкт охраны территории!

Аде стало стыдно.

– Ладно, извини, я поняла тебя. Мы сами виноваты. Если с детства не научили тебя перепрыгивать препятствия, то сейчас уже не научишь. Слишком тяжел ты стал. И ты прав в этом случае. Не дело оставлять двор и гоняться за какой-то зверюшкой или собакой! Это я тебе, Маргуша, говорю. И, пожалуйста, не ругайтесь, вы для меня оба хороши. Я вас обоих люблю.

Овчарки стояли возле неё, прижавшись с обеих сторон, и слушали.

– Я устала, – вдруг сказала она. – И у меня нога болит.

– Почему? – забеспокоились собаки.

– От непривычки так бежала, что коготь на лапе надорвала.

– Покажи, где, – потребовала Марго.

Ада вытянула лапу и жалобно произнесла:

– Если бы у меня была здесь аптечка, намазала бы лапу, ранка и зажила бы.

Бой закашлялся.

– Что? – посмотрела на него. – Ты хочешь что-то сказать?

– Тебе Маргуха скажет, – ответил он. – Её Жусс вечно рыл на огороде ямы и постоянно ранил лапы, которые она зализывала.

Марго горделиво вскинула голову.

– И не одна я зализывала, а вместе с ним! И это не баловство! Ты будто не в курсе, что собаки зализывают раны, так как в их слюне содержится дезинфицирующее вещество – лизоцим, которое помогает быстрому заживлению. Или ты не знал этого? – посмотрела на Боя.

– Как это не знал?

– А если знал, то, что ехидничаешь? Ты, Адушка, ложись вот здесь, под навесом, на старой шинели, брошенной на землю, – сказала она. – Ложись и отдохни, а мы постараемся тебе помочь.

Ада фыркнула, увидев грязную и пыльную шинель, но вспомнив, что её она сама когда-то положила, прилегла на неё, и уже не чувствовала никакой пыли. Чувствовалось только тепло и уют.

– Я устала, – снова сказала она.

– Это от непривычки, – заметил Бой. – Полежи, отдохни, а мы посидим с тобой рядом и вылижем твою рану. Покажем, как делать, а потом ты сама сможешь помогать себе. Это совсем не сложно.

– Не сложно, но противно, – поморщилась Ада. – Грязную лапу языком… Фу!

Собаки рассмеялись.

– Когда-то я тебя научу, как обеззараживать ротовую полость, что употреблять в качестве слабительного, какие самые полезные травы, – говорила ей Марго, прилегая рядом с ней. – И научу, и покажу. Это совсем не сложно, и эти травы есть у нас в огороде, а некоторые травы растут на лугу. Мы, собаки, сами себе лекари и психотерапевты.

– Сказала такое! – засмеялся Бой. – Зачем это собакам психотерапевты?! Мы же не питбули или ротвейлеры?! Это этим психам нужен психотерапевт в виде жесткого дрессировщика.

– Тише, – кивнула Марго в сторону Ады. – Не смейся так громко, разбудишь.

Но Ада не спала, а только дремала, прислушиваясь к собачьему разговору. Она ощущала приятное тепло, шершавые языки собак и чувствовала, что лапа успокаивается. А Марго и Бой замолчали и не шебаршились, боясь растревожить свою хозяйку. Через некоторое время она подняла голову.

– Я должна бежать обратно.

– Так скоро? – забеспокоилась Марго. – Но мы ведь и не успели, как следует поговорить, и у тебя лапа не успокоилась.

– Успокоилась, не волнуйтесь. А мне нельзя больше задерживаться, не то не успею вовремя вернуться домой.

– Но ты прибежишь ещё? – с надеждой посмотрели на неё.

– Не знаю, – ответила она. – Ничего не знаю.

– Мы будем тебя ждать, – с надеждой посмотрела на неё Маргуша.

– В любом виде, – пробормотал Бой.

Ада попрощалась со своими друзьями, в последний раз посмотрела на тёмные окна родительского дома и вздохнула. Если бы она не была в таком виде, тихо зашла бы в дом, и прилегла бы на диване. А мама, проснувшись от шороха, ахнула бы и разбудила папу. И тот сразу бы включил свет и начал расспрашивать, как она к ним добралась ночью, и всё ли в неё в порядке. А потом они засуетились бы на кухне и начали бы предлагать ей чего-то перекусить, будто самое главное в жизни – это еда. А она, разомлевшая от наплыва чувств, сидела бы за столом и рассказывала. А о чем бы, интересно, рассказывала она? О том, как дела на работе? Или, как бежала через поле и лес? Или, как разговаривала с овчарками? Или, рассказывала бы про такое лекарство, лизоцим, или как он там называется. А в самом деле, что такое лизоцим? Надо узнать.

Подошла к забору, разогналась и перепрыгнула его. Снова повернулась, посмотрела на тёмные силуэты Марго и Боя, и, взяв обратный курс на запад, помчала вперёд.

Марго смотрела вслед Аде и вздыхала.

– Что вздыхаешь? – спросил её Бой. – Нажаловалась на меня и вздыхаешь?

– Какой ты всё-таки эгоист! Ты самого главного не понял!

– Чего не понял?

– Ведь Ада стала уже не той, что была!

– Ну и что? Она стала лучше, чем была! Ты слышала, с каким энтузиазмом она рассказывала, какое у неё появилось тонкое чутьё на запахи, звуки, как она бежала в деревню.

– Ну и что?

– Как это что? Это здорово! И она сама восхищалась своими новыми способностями.

– Да какой же ты непонятливый, Бой! Она восхищалась способностями собаки, но она ведь человек!

Бой внимательно посмотрел на Марго.

– А ведь ты права! Я об этом и не подумал!

– Не подумал потому, что ты всегда был недогадлив!

– Почему ты со мной так разговариваешь, Маргуша? Чем я заслужил такое отношение к себе?

– Жадностью! – выпалила она.

– Не надо повторять одно и то же по несколько раз. Я это понял и обещаю контролировать свои пищевые инстинкты.

– Ты не сможешь их контролировать!

– Почему?

– Потому что твои родственники, наверное, не доедали, поэтому этот инстинкт у тебя закреплён на генетическом уровне!

– Ты хочешь сказать, что и я, и мои предки голодали, поэтому у меня эволюционно заложен этот инстинкт?

– Да.

Бой вспылил.

– Может, я и не принадлежу к породистым овчаркам, как ты, но у меня тоже есть личное клеймо и международный ветеринарский паспорт.

– Это ничего не обозначает! Главное – родословная. Мой отец – чемпион РФ. Имя его – Легенда-Русс-Элегант. Мать – Гретта. Отец по матери – Гранд-Русс. Мать её – Ника. Моё же полное имя – Марго-Ганриетта-Дальма.

– Ой, ё, ёй! Как страшно! Но, несмотря на это, условия у нас равные. Ты не проживаешь у хозяев, которые выставляют овчарок на соревнования, не бываешь на выставках, не красуешься на подиумах и не получаешь медали! Ты, как и я, живёшь в частном дворе, ешь из кастрюли, и охраняешь хозяев. И твоя родословная никому не нужна.

Марго стояла, гордо отвернувшись от него, и молчала.

– Ты что, надулась?

– И не подумала! С таким, как ты, спорить, себя не уважать! – пренебрежительно ответила она. – Я думаю о Аде и её родителях.

– А что её родители?

– Не понимаешь? Что с ними будет после этого?

– Ты имеешь в виду, если они узнают?

– Да.

– Но, Маргуша, я, как-то и не подумал, о её родителях. Даже не представляю, что с ними будет!

– И я не представляю! Бедная Ада!

А бедная Ада, когда утром проснулась, – с удивлением вспоминала прошлую ночь. Это что, за сон такой приснился? Чудной какой-то, удивительный? Главное, она всё, всё, помнит. Как смотрела на луну, как спрыгнула с подоконника. Дорогу, по которой мчалась, как стрела, в деревню. Дома, удивительно пахнувшие, причем по-разному. Раньше она этого не замечала. Оказывается, и родительский дом пахнет своим, неповторимым запахом.

Но может это совсем и не сон? Ведь стёрлось с памяти возвращение в квартиру! Как зашла, умылась, переоделась, а то, что переоделась, было фактом – грязная пижама лежала в углу ванной. И что самое характерное – животный запах был на ней, впитался в кожу.

Она пристально посмотрела на себя в зеркало. Вид ужасный! Лицо растерянное, глаза красные, как от недосыпа, и какой-то животный запах. Зашла в ванную и встала под тёплые струи воды. Потом взяла душистое мыло и начала намыливаться. До красна натирала себя жесткой мочалкой, обливалась водой, и снова намыливалась мылом. Обливалась водой и снова принюхивалась к себе. Всё, кажется, звериный запах исчез. Подошла к зеркалу, и снова посмотрела на себя. Растерянный взгляд не исчез. И тогда она заскулила:

– Чем я провинилась? За что это мне, за что?

Зеркало молчало. Тогда она снова умылась, припудрила носик, подкрасила губы и начала одеваться, – пора на работу.

5

Весь месяц Ада загружала свою голову, чтобы не думать и не вспоминать о ТОЙ ночи. Та ночь ей приснилась, та ночь была наваждением, химерой. Такого не могло быть, такого, в принципе, быть не может. О ней нельзя вспоминать, тем более, говорить кому-то, не то упекут, чего доброго, в психиатрическую больницу. Но не всегда удавалось приглушать свои мысли. Нахлынут и всё: голова закружится, ноги задрожат, сердечко застучит. Неужели могло такое произойти, и именно с ней? Нет, не могло.

Она дотошно вспоминала тот вечер и искала причину, почему так случилось. Может у неё в тот день голова болела и она, в связи с этим, перепутала дозу и выпила больше успокаивающих таблеток? А может незаметно ударилась головой? Или что? Что? Ничего такого не было. Порылась в интернете, хотела найти ответ на интересующие её вопросы, не нашла. Вместо этого посыпались издевающиеся подколки, типа «а кто интересуется, не корова ли, или какое-то другое животное, которое желает превратиться в человека?» Не отвечала, спустила на тормозах. Мол, поняла шутку. Перерыла медицинскую энциклопедию, но не нашла подобного случая. И вдруг наткнулась на интересную систему Симорон. Методика Симорона уникальна и проста. Она утверждает, что магия жизни заключена в человеческих головах, поэтому надо относиться с юмором к своим проблемам. Человеку свойственно верить в чудеса, поэтому необходимо время от времени расслаблять мозги, входить в состояние некой лени и начать творить по своему хотению. И так как Вселенная может преподнести любой подарок, человек может воплощать любые желаемые роли. Это жизнь в чудесном мире, который создаёт сам человек. К Симорону можно по-разному относиться, и по-разному толковать: то ли это ритуальная магия, то ли шаманство, то ли просто абсурд и глупость!

Ада, прочитав про это, была ошеломлена! Она не знала, верить этому или нет. И как не верить, если и у неё это было? Если она разделила свою жизнь до ТОЙ ночи и ПОСЛЕ. До той ночи жила так, как все. Утром вставала, завтракала, бежала на работу. Или если это был выходной день, проводила выходные с диваном, телевизором, жасминовым чаем, и с любимой шоколадкой или книгой. А после ТОЙ ночи у неё наступила лихорадочная жизнь. Внешне не выдавая своих чувств, она выглядела спокойно. На самом же деле, нервная система высокочувствительной девушки иногда давала сбой, теребя метущийся ум, хаотично разбрасывая мысли. На работе еще ничего! Сама себе устраивала «авралы» и находила сверхурочную работу, а вот дома… Чай бросила пить, кофе не помогало, даже становилось хуже, начало действовать на сон и сердце. В общем, хоть волком вой. И решила она завести себе ежедневный ритуал, утром и вечером. Нет, не тот ритуал, которым пользуются колдуны или экстрасенсы, наводя порчу или проводя нетрадиционное лечение. Ритуал, чтобы убить время, перестроить мозг, наполнить его каким-то символическим смыслом и обеспечить мистический переход из состояния в состояние. Накупила музыкальных дисков и начала каждое утро встречать «Волшебной флейтой» Моцарта, сидя на коврике в позиции лотоса. Музыка успокаивала и заставляла улыбаться простым вещам, настраивала на радость и благодать. Занятия йогой дарили духовное спокойствие и позитив. Но главная цель релаксации, – преодоление двойственности между телом и сознанием. Это проходило красной чертой: преодоление двойственности!

Однажды, после работы, когда Ада как раз занималась релаксацией, в её квартире раздался телефонный звонок. Ада вздрогнула. «Надо было отключить телефон», – подумала она, но, немного подождав, поняла, что он не успокоится, и будет трезвонить до тех пор, пока она не поднимет трубку.

– Ало?!

– Ада, ты?

– Я, – растерянно ответила Ада.

– Ты что, была в душе?

– Нет.

– А почему не отвечаешь?

– Кто это звонит?

На той стороне трубки раздался весёлый смех.

– А это Дина тебе звонит. Узнала?

– Дина? – удивлённо воскликнула Ада. – Ты откуда?

– Была далеко, но уже здесь. Рада меня слышать?

– Что спрашиваешь? Конечно, рада!

– Тогда что, может, завтра встретимся?

– Давай встретимся. А где?

– В кафе «Фрегат». Знаешь, где оно находится?

– Знаю.

– Значит, до завтра?

– До завтра.

Ада обрадовалась звонку подруги детства. Дину она знала с самого дня рождения, с пелёнок, с песочницы, в которой они ковырялись, лепя печеньки и пасочки из песка. С Диной они ходили в один детский садик, и в одну школу. Дина была самая спокойная и рассудительная из подруг, держалась просто и уверенно. И где бы она ни появилась, возле неё всегда кучковались подростки, а чуть позже, молодёжь. И в школе её все уважали. Она ответственная, терпеливая, всегда готова каждому помочь. Когда отсутствовала дежурная, и некому было убирать класс, Дина быстро бралась за дело. Когда надо было навестить больного, Дина первая посещала ученика, потому её все и любили.

Утром следующего дня Ада поехала к стоматологу. Откладывать больше не имело смысла, зуб болел уже три дня, боль стала такой невыносимой, что, в надежде на облегчение боли, преодолевая страх, решила обратиться за помощью. Разумом, где-то на глубинном подсознательном уровне знала, что страх был надуманным. Визита к зубному врачу боятся все, хотя это не так больно. Современные технологии лечения и средства обезболивания позволяют провести манипуляцию быстро и безболезненно, и всё равно не могла настроиться. А сегодня решилась, но прежде, чем пойти к врачу, начала искать частный стоматологический кабинет. Позвонив в несколько кабинетов, выписала адрес самого близлежащего и поехала туда. Согласно рекламному проспекту, в этом стоматологическом кабинете самая современная медицинская техника, самые квалифицированные и внимательные специалисты.

Врач-стоматолог, женщина тридцати лет, встретила Аду таким взглядом, будто делала одолжение уже тем, что та её посетила. Сердито усадив пациентку в кресло, сердито поковыряла ей в зубах и запломбировала болевший зуб. Потом записала данные в журнал и отпустила. К удивлению, боль исчезла, и успокоенная Ада возвратилась домой.

После обеда Ада поехала в кафе на встречу с подругой. Помещение кафе было маленькое, уютное, и название «Фрегат» совершенно ему не соответствовало. Но как назвал прежний хозяин, такое название и осталось за ним. Главное, «Фрегат» молодые люди полюбили за вкусные и не дорогие блюда, за чистоту и расторопность улыбчивых официантов, и с удовольствием посещали его.

Дина, как всегда, была пунктуальной. Ровно в семь Ада увидела её в проёме дверей. Рослая, очень плотная, темноволосая девушка в смуглом загаре, лавируя между столиками кафе пробиралась к ней. На ней была блуза морского стиля, с белыми и голубыми полосами, и белые брюки. На смуглых от загара ногах, модные босоножки. Дина смотрела на Аду широко расставленными глазами и улыбалась во весь рот.

– Привет! – пропела она низким голосом. – Удивилась моему звонку?

– Честно говоря, удивилась. Думала, не узнаю тебя, а ты, – такая же!

– Да ты что! Я, наоборот, поплотнела, а вот ты совсем не изменилась. Мне кажется, даже помолодела!

Ада зарделась.

– Ты где пропадала столько времени?

– Ездила к отцу, мать неожиданно отпустила к нему. Злилась, злилась, что он бросил нас и завёл другую семью, а потом успокоилась. Жизнь есть жизнь, ничего не попишешь! А он так обрадовался, аж слезу пустил! Поговорил со мной насчет планов на будущее и устроил в государственный университет пищевых продуктов, так что я теперь дипломированный специалист.

– Специалист чего? Профессия твоя, как называется?

– Технолог пищевого производства, – гордо произнесла Дина.

– Незнакомо звучит профессия, я даже не знаю, что это такое и чем ты будешь заниматься. Это что, работа в столовой? Или что-то вроде контроля за приготовлением пищи?

– Узко мыслишь, хотя что-то в этом есть, – засмеялась Дина. – Технолог пищевого производства контролирует процесс приготовления продуктов питания на производстве, от заказа сырья до установки и отправки на склад. Иногда технологи проявляют креативность: разрабатывают новые рецептуры, экспериментируют с приготовлением. Это профессия техническая: важнее всего здесь разбираться в химических процессах и основах физиологического питания, а также соотносить свои решения с экономикой предприятия.

– Нравится работа технолога?

– Очень. Теперь бы найти хорошее место.

– А где его находить?

– Да везде, – уверенно сказала Дина. – Технологи нужны везде, где производство продуктов питания поставлено на поток: от ресторанов и супермаркетов с собственной кулинарией до крупных пищевых фабрик. Немного отдохну и начну искать. Ты-то, как поживаешь, рассказывай. Мне говорила Оксана, что ты неплохо устроилась.

– А где ты видела Оксану?

– Как это где? На улице, на которой мы вместе выросли. Или ты уже забыла дворовых товарищей?

– Нет, что ты, – смутилась Ада. – Просто я с утра до вечера ношусь, как заведённая, никого не вижу, ни к кому не хожу.

– Не хорошо бросать старых друзей!

– Я знаю, что нехорошо. Давай встретимся в этом кафе вместе со всеми?

– Давай.

Дина посмотрела в сторону небольшого подиума, на котором появились парни с музыкальными инструментами.

– У нас что, сегодня живая музыка? – кивнув в сторону ансамбля, – спросила она. – Это с каких пор?

– Давно ты не была, если спрашиваешь. Новый хозяин предприимчивым оказался, – объяснила Ада. – В последнее время здесь отмечают дни рождения, встречи выпускников, встречи друзей и вообще, свидания, – улыбнулась она.

Тем временем на подиум вышла молодая девушка. Она взяла микрофон в руку и сказала певучим голосом:

– Сегодня у нашего Костика День рождения. Ему исполнилось целых пять лет! Поаплодируем имениннику!

Весь зал и с ними Ада с Диной захлопали.

– И для нашего Костика сегодня маленький концерт, – говорила ведущая.

– Ура! – сказала Дина. – Я так и знала, теперь не поговоришь. Сейчас оглушат музыкой и дурацкими песенками, и ничего не будет слышно. Слушай, что она там говорит?

Они прислушались. Ведущая весёлым голосом объявила:

– Песенка крокодила Гены. Вместе подпеваем!

– Ну, что? – посмотрела на Дину Ада, – если не дают нормально говорить, будем петь?

– Будем!

И они вместе с залом запели.

– Скажи, запахло детством? – спросила Дина. – Эх, надо было нам организовать встречу в коктейль баре. Вот там мы оторвались бы! Несколько месяцев назад я была в ресторане, где проводил мастер-класс миксолог Сэм Росс.

– Говори проще. Кто такой миксолог?

– Составитель коктейлей. Он такие изумительные напитки составлял по старым рецептам! И он не переделывает классические миксы на новый лад, а усовершенствует их, используя более качественные ингредиенты.

– Молодец, твой миксолог!

– Я хотела бы быть такой, как он. Такие придумала бы напитки!

– Лучше будь технологом пищевой промышленности, а не миксологом, не то сопьёшься!

– Я сопьюсь? Ты что, уже сто раз бы спилась, если бы хотела. У меня такие возможности были, чтобы спиться! Мы с друзьями столько пивбаров объездили, но брали только один единственный коктейль и потягивали весь вечер! Но иногда, признаюсь, и напивались! Но это только по случаю! Но если бы и в самом деле хотела спиться, уже спилась бы. Кстати, здесь, в пивбарах продают коктейль идиота?

Ада рассмеялась.

– И ты знаешь про такой коктейль? А мы думали, только в наших барах его готовят для тех, кто хочет напиться! Конечно, продают! В меню его никогда нет, но бармены по первому требованию смешивают водку и колой и подают! И дёшево, и сердито!

– Непонятно, кто распространил этот коктейль, но то, что это не только здесь продают его, факт! Любителей идиота много, особенно среди посетителей ночных клубов. А ты что любишь пить?

– Предпочитаю молочный и томатный коктейли, но если какое-то торжество, пью ром с клубничным соком.

– Это легкий напиток! – снисходительно произнесла Дина.

– Не скажи, если не пьёшь, сразу сшибает с ног, то есть, не с ног сшибает, а ударяет в голову, – заметила Ада и засмеялась. – Заметила, как мы профессионально обсуждаем спиртные напитки?

– Заметила. А что, и это надо! Всё в жизни надо попробовать!

– И наркотики?

– Это слишком кардинально! Конечно, нет. Ты еще не замужем?

– Нет, тебе уже преподнесли?

– Да. У нас любят рассказывать чужие истории.

– А я о тебе ничего не знаю.

– И ничего интересного не услышишь! Расскажу с первых уст, что называется. Я уже побывала замужем.

– Что значит, побывала? А сейчас, разошлась?

– Разошлась. Родила ребёночка и бросила его папашу! А, какая была любовь! Мы с ним познакомились в университете, учились на одном курсе. Помню, поехали вместе с ним отдыхать в Сочи. Небо ясное и очень голубое, солнце ослепительно сияет, комфортная температура, море и пляжи. Особенно понравился Олимпийский парк! Красиво, масштабно, чисто! Побывали везде, всё увидели: культурные объекты и достопримечательности, горы. Особенно поразили воображение зоопарки и океанарии. Там мы и обручились. Думала один раз и на всю жизнь. Не получилось.

– Почему?

– Как говорится, не сошлись характером. Заметила? Так говорят те, кто не хочет сказать правду. А мне и сказать нечего. Дурацкая история получилась.

– Тогда не говори.

– Нет, скажу. Кому и не говорить, если не подруге… Он бросил университет из-за романтической тяги к театру.

– Да ты что!

– Да. Мой муженёк вообразил себя актёром.

– Ничего себе! Так он работает в театре?

– Работает.

– Ну, и что так кратко отвечаешь? Какие постановки, роли, в каком театре? Рассказывай всё!

– Рассказываю. Он работает в театре алесом!

– Опять не поняла кем! Это что, такая роль?

– Три ха-ха! Я тоже так думала, пока не узнала, что это такое. Алес – это актёр массовых сцен, так они себя называют. В основном алесами работают люди, не имеющие актёрского образования.