Текст книги "Ангел напрокат"

– Так то по утрам. А сейчас почти обед.

Я не стала разочаровывать водителя и сообщать, что я только встала. Он и так считает меня существом не особо полезным для общества. Нет, вслух он никогда не осмелится высказать подобное, но взгляды в мою сторону бросает снисходительные, а порой и насмешливые.

В общем, я получила тарелку восхитительного пышного омлета и жадно схватилась за вилку.

– Осторожно, горячо, – засмеялся Сергей.

– Плевать. Зато вкусно.

Я подняла вверх большой палец и закатила глаза, демонстрируя восторг. Сергей лишь покачал головой.

– Ой, я же не спросила, кофе хочешь? – спохватилась я.

– А ты умеешь?

– Что там уметь! – я поставила кофеварку на варочную панель – Тебе покрепче или послабее?

– Две ложки.

– Глаза не выскочат?

– Чем крепче, тем лучше. Зато точно за рулем не усну.

– Сергей, почему у меня такое чувство, будто ты все время глумишься? – задумчиво спросила я.

– Что ты! И в мыслях не имел.

Сергей неторопливо поднялся и в два шага оказался рядом. Он просто подал мне чашку, а меня словно окатили кипятком. Дышать стало очень трудно. Я испугалась, что сейчас упаду и вцепилась в столешницу.

Плита зашипела. По кухне пополз горелый запах.

– Кофе убежал – с досадой бросила я, пряча глаза.

– Ничего, как раз на чашку осталось.

Он включил вытяжку на полную мощь и провел по плите посудной губкой. После чего невозмутимо перелил остатки кофе в белую чашку и вернулся за стол.

Глаза щипало, я боялась разреветься. Оттого нарочно долго заваривала вторую порцию. А потом искала сливки в холодильнике.

– Если ты за сливками, то они кончились – услышала я голос водителя.

– Как ты догадался, – буркнула я, плюхаясь на свое место.

– Хочешь, можно после обеда сгонять за продуктами.

– Ага, с тобой сгоняешь, как же. Скажешь опять, что таскать мешки с продуктами не входит в твои обязанности. И что, я одна их попру?

– Ты слишком плохо обо мне думаешь. Долг и честь помочь красивой барышне, – весело подмигнул он. – Да, забыл сказать, кофе очень вкусный.

Сергей протянул руку и накрыл мою ладонь. Я вспыхнула и схватила салфетку.

– Ну что, поехали? Тогда я переодеваться, – неестественным голосом выдавила я и опрометью бросилась наверх.

Со мной явно творилось что-то не то. Я вытащила из самых недр шкафа узкую юбку, что не носила уже давным-давно, а в прихожей натянула сапоги на высокой шпильке, которые терпеть не могла. Смотрелись они шикарно, но я могла в них только сидеть.

Сергей ни словом не обмолвился о моем преображении, снял с вешалки и галантно подал красное пальто. Я силилась было прочесть что-то в его ярко-голубых глазах, но не преуспела.

И вот мы чинно вышагиваем по супермаркету. Сергей катит тележку, а я, преодолевая законы притяжения, балансирую на высоких каблуках. Время от времени кидаю в тележку продукты.

Меня буквально распирает от беспричинного веселья. Даже не веселья, а какой-то нездоровой эйфории. Казалось бы, что особенного в обычном походе за продуктами. И тут меня осенило. Вот оно – мое будущее через тридцать лет, которое я никак не могла нафантазировать утром. Я иду рядом с мужем, у нас очередная годовщина свадьбы, и мы отправились покупать угощение. У моего мужа большие и сильные руки, лучистые глаза, а в волосах уже наметилась седина. Мы вместе уже тридцать лет, но до сих пор словно продолжается медовый месяц…

– И жили они долго и счастливо, – неожиданно хмыкнул Сергей, вырвав меня из пучины грез.

– Это ты о чем? – ошалело переспросила я.

– Аня, не хочу тебя обидеть, но все твои мысли на лице написаны.

– Да? Вообще-то я думала о том, какой сорт сыра выбрать.

– Простой водитель не пара для дочки своего шефа. А партнером на одну ночь я становиться не хочу.

– Сдурел совсем, да? – обиделась я.

– А сыр лучше вот этот.

Я со злостью швырнула сыр в корзину. Тот упал аккурат на сметану. Пластмассовая коробка треснула. Нежирная сметана брызнула на покупки и, что самое ужасное, густые потеки измазали ноги Сергея от колен и ниже.

– Извини, я не хотела!

Я схватила влажные салфетки и попыталась было оттереть.

– Что ты делаешь. Перестань. У меня свои есть. – Он вынул из кармана такую же упаковку салфеток и наклонился. В этот миг я подняла голову. Мы треснулись лбами. Я схватилась за ушибленное место, а Сергей принялся громко и заразительно хохотать.

– Только ты так можешь, – отсмеявшись, изрек он.

– Я же случайно.

– Плакали мои единственные штаны.

– Не беда, сейчас вернемся и кинем в стирку. А потом в сушку. Через час будут как новые – заверила я, притянула его голову к себе и чмокнула в подбородок.

– Это компенсация, – пояснила я в ответ на недоуменный взгляд. – Ну что, вроде, все взяли?

Сергей равнодушно пожал плечами и отвернулся. А я с трудом сдержалась, чтобы не завопить от радости. В его глазах промелькнуло торжество. Всего на миг, потом он привычно приглушил взгляд. И этого мгновения мне хватило, чтобы прочитать все, что хотелось.

* * *

Я кормила кота куриной грудкой и периодически пыталась погладить белую шерсть. Крис смотрел безо всякого удовольствия, но любовь к еде пересиливала, и ему приходилось терпеть навязчивость хозяйки.

Мне весело. Вчера я торжественно презентовала Сергею новые джинсы взамен испорченных. На днях, когда мы вернулись из супермаркета, ему пришлось переодеться в спортивный костюм, а перепачканные сметаной штаны бросить в стирку. Улучив момент, когда он не видел, я самым внимательным образом изучила этикетку, запоминая марку и размер. А дальше легче легкого. Нарочно выбрала самые дорогие, какие на водительскую зарплату не купишь. Сергей был удивлен. А еще смущен. И тогда я заявила, что это подарок и отказ не принимается. А если он не возьмет, то я сию же минуту выброшу джинсы в окно. И вот сегодня с утра водитель щеголял в обновке.

Со мной он по-прежнему вежлив и сдержан, но глаза потеплели, в них появилось новое выражение. Нечто сродни нежности, что ли. Мы часами болтали на кухне, когда у водителя появлялось свободное время.

Сама не понимаю, почему этот мужчина вызывал у меня такой интерес. Ни с кем еще не было так легко и интересно. Говорил Сергей много и охотно. Но, когда я пыталась припомнить что-нибудь существенное, выходило, что о себе он не сказал ни слова. Живопись, графика, приключения друзей и знакомых. Коты, рыбалка, Петербург… еще хоккей.

Меж тем кот доел всю курицу и с видом высочайшего презрения к двуногим выплыл из-под стола. Я вымыла руки и набрала номер Маринки, подруги, с которой вместе учились в художке. Трубку сняли сразу, как будто с нетерпением ожидали моего звонка.

– Да?

– Марго, привет!

– Ты где была? Я звонила вчера весь вечер.

– Искала Толе подарок, – покривила я душой.

– Молодец. Что купила?

– Джинсы.

– Думаешь, он будет носить? Не обижайся, но я не представляю твоего Толика без строгого костюма с галстуком.

– Куда он денется? Это ж подарок от любимой женщины, – хмыкнула я.

– А чего грустная такая? – удивилась подруга.

– Да нет, не грустная, – с досадой поморщилась я. – Просто устала.

– Хочешь, приезжай ко мне, – тут же предложила Марина. – Помнишь, где я живу?

Марина недавно переехала в новостройку на Ленинском проспекте.

– Буду через час, – бросила я в трубку и отсоединилась.

Маринка – замечательный человек. Вроде, и не самые близкие подруги на свете. Но ей запросто можно позвонить в любое время дня и ночи, да и просто завалиться в гости. Она всегда будет рада, приютит и обогреет. Да и в нашем доме всегда будут рады ее присутствию.

Смеркалось. На улице заметно похолодало. В такое время дачники не кажут нос на улицу, а Сергей уехал. К Маринке, живущей на другом конце города, я доеду на такси, а как обратно? Я прошла в конец коридора и поскреблась в мамину комнату. Под звуки музыки та увлеченно тыкала иголкой по канве. На лежащей рядом схеме нарисован отдыхающий тигр.

– Ма, я к Марго поехала.

– Надолго? – спросила та, не отрываясь от занятия.

– Не знаю, как получится. Папа поздно приедет?

– Ты же знаешь, у отца намечается контракт со шведами.

– Ладно, сделаем так. Если они рано освободятся, меня заберет Сергей. А если нет – останусь у Маринки ночевать. Все, я побежала. – Взмахнув рукой на прощание, я выбежала за дверь и спустя энное количество времени уже трезвонила к Марине в дверь.

– Раздевайся скорее. У меня есть кое-что интересное! – выпалила Марго.

Я покрутила головой. Вроде, все как обычно. В квартире-студии полумрак, горит лишь лампа для цветов, которые подруга фанатично выращивает. Да пара светильников – имитация под старину. Прическа, что ли, новая? Нет, про прическу так не говорят. Значит, какой-то предмет, решила я.

Получив вожделенный диплом, подруга устроилась дизайнером интерьеров в небольшую фирму. Может, в собственной квартире она тоже поменяла интерьер, думала я, но ничего необычного не замечала.

– Нету, – уверенно заявила я.

– Чего нету?

– Интересного. Все как обычно.

– Нету? А это что? – она показала большую бутылку Мартини и нехитрую закуску.

Видя, что на моем лице появился живейший интерес к происходящему, Марго жестом фокусника достала бокалы.

– Тебе с соком?

– Начнем с соком, а там как пойдет, – предложила я.

– Мне всегда нравился твой подход. – Марина разлила Мартини и подвинула ближе оливки и сыр.

– За что будем пить?

– За нас, конечно!

– Правильно, – согласилась я. – Когда еще удастся созерцать столько красоты на двадцати квадратных метрах? До дна и стоя!

Минут десять мы болтали о пустяках. Я захмелела и заметно расслабилась.

– А теперь рассказывай, что стряслось, – потребовала Марго.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Начни с начала.

– Марго, мне кажется, я круглая дура, – пожаловалась я.

– Серьезно? И давно кажется? – иронично поинтересовалась подруга.

– Не ерничай. И без того паршиво. Вот ты скажи, как узнать, настоящая это любовь или так, увлечение?

– С Толиком, что ли, поругались?

– Нет. Думаю, он не умеет.

– Бывает же, – протянула Маринка, болтая в руке пустой бокал.

Отец ее служил в полиции. Был натурой вспыльчивой и деятельной. Маринка его обожала, и спутников жизни искала похожих характером на отца. На Толю поглядывала с недоумением, а за глаза величала амебой.

– Угу. А твой-то как? Забыла как зовут, – поспешно перебила я. Сейчас ее занесет, будет острить и подкалывать Толю. А я горячиться и защищать.

– Был да сплыл. Забудь.

– Уже?

– Представь себе. Такой же зануда отказался, как твой Толик. У меня от его лекций зубы сводило. Вот представь, пригласила его в гости. Спрашиваю, что приготовить на гарнир. Вот ты бы что ответила?

– Назвала любимый вид гарнира. Скажем, рис.

– Вот и я так же. А этот ударился в рассуждения о пользе и вреде углеводов, довел меня до белого каления. Потом привязался к моим цветочкам. Мол, они поглощают энергию, вредно для здоровья. Сто раз пожалела, что позвала.

Марина принялась в лицах изображать дотошного ухажера, я не выдержала и засмеялась.

– И все же, как, по-твоему, узнать, настоящая любовь или нет? – напомнила я.

– Ну… наверное, если ты любишь, то готова простить человеку все. И то, что мало зарабатывает, и храпит по ночам, и носки всюду разбрасывает…

Мы снова засмеялись. Бутылка пустела.

– Марин, ну вот почему все так несправедливо? У меня есть Толик, замечательный во всех отношениях. Он добрый, заботливый. По идее, мне любая девушка завидовать будет, что у меня есть такой Толик… так чего же мне так тошно?

– Может, просто не твой человек? – задумчиво изрекла Марина.

– А кто тогда мой? Как узнать?

– Ты вот как загнешь какую мысль. А я сиди тут и думай. Чего к Таньке своей с такими вопросами не подкатываешь? Это Танька у вас умная. А мы тут академиев не кончали.

– Да ну, – отмахнулась я. – У тебя все так просто выходит. А она мне все мозги перемешает в голове. Прикинь, дала тут задание, нарисовать свое счастье. Я чуть не свихнулась, пока придумала.

– Ну и что ж ты нарисовала? – пьяно хмыкнула Марина.

– Да птичку какую-то для отмазки. Как ты думаешь, если у мужчины и женщины большая разница в возрасте – это хорошо или плохо?

– Та-ак, ну-ка подробно с этого места. Кто такой? Сколько лет?

– Да нечего особо рассказывать. Зовут Сергей. Он, не сказать, что красавчик, но такой обаятельный! Ростом как я, потрясающая фигура, а глаза… Марго, я тону в них!

– Начало интригующее. Сколько лет, где познакомились?

– Забыла, то ли тридцать три, то ли тридцать четыре.

– А что, нормально. Я так люблю, когда мужчина постарше. Значит, богатый сексуальный опыт. Хотя, тоже не факт. Тому зануде почти сороковник был. Как представлю, что и в кровати он такой же дотошный…

– Я боюсь, – после паузы честно призналась я. – Наверняка он избалован женским вниманием. На таких девки гроздьями вешаются. Да и потом, вдруг для него я – обычная богачка без мозгов.

– Что за мужик-то за такой? Говори толком.

– Наш новый водитель.

– Водитель? С ума сошла? – рявкнула Маринка и так треснула ладонью по столу, что посуда жалобно зазвенела.

– Когда я на него смотрю, колени подгибаются. Он такой… такой…

– Как в сериале для домохозяек, честное слово. Глупо и пошло. Аня, ты меня удивляешь.

– Я сама ничего не понимаю. Вроде, жила себе преспокойно. Никого не трогала. Обычная жизнь как у всех людей. И вдруг он. Знаешь, сначала он мне жутко не понравился. Какой-то весь хмурый, настороженный. Мне кажется, у него недавно случилось горе. И он еще до сих пор от этого горя не оправился. Я даже терялась в его присутствии. Но потом мы как-то быстро нашли общий язык. Такое чувство, будто я знаю этого человека сто лет.

– Хочешь, попрошу папу узнать по своим каналам, что за человек этот твой водитель? – предложила Марго.

– Не надо. Я же не собираюсь за него замуж.

– Тогда в чем дело? Боишься, что мимолетная интрижка испортит отношений с твоим Толей?

– Нет, я не про то.

– А про что?

– Вдруг я ему не нравлюсь…

– Анечка, он у нас кто? Обслуга! Он не посмеет тебе отказать, даже если ты заставишь его отплясывать акробатический рок-н-ролл в голом виде, вставив в задницу цветок! Кто он вообще такой? Пусть своим подружкам и указывает, а ты – хозяйка! – пьяно засмеялась Танька. – Тащи его сюда.

– Не могу. Его нет, – грустно ответила я. Алкоголь затуманил мозг. И, если подруга в пьяном виде жаждет веселья, то я обычно впадаю в меланхолию.

– Как нет? Ты все выдумала? Фух, а я-то испугалась.

– Он уехал с отцом. Как мне узнать… – на глаза навернулись слезы.

– Это потому, что у вас ничего не было. Я знаю, что делать. Ты должна с ним переспать. И тогда водитель сразу перестанет казаться столь интересным. Руки, ноги, ну, и остальные причиндалы. Все как у всех.

– А Толя?

– Здоровый секс не помешает вашей светлой любви, – уверенно заявила Маринка, ставя на пол пустую бутылку. – Откуда он узнает. Или твой водитель настолько глуп, что будет трепаться об этом на всех перекрестках? Как его там зовут?

– Сергей.

– Дрянное имя. Все Сергеи – козлы и сволочи. Проверено опытом.

– Он не такой. Он самый лучший! – не сдавалась я.

– С чего ты решила?

– Интуиция подсказывает. Марго, он будет моим?

– Будет, конечно, если ты прекратишь свои страдания и начнешь операцию по его охмурению.

Мы доедали оливки, когда у Марины заорал звонок.

– Кого принесло? – возмутилась она и, пошатываясь, пошла открывать.

– Это ты? – воскликнула она через пару секунд.

Я высунулась в прихожую. В дверях стоял сухощавый мужчина в лет сорока и, волнуясь, тискал в руках цветочную обертку.

– Мариночка, прости меня, я был не прав! – на одном дыхании выпалил он.

Подруга взвизгнула и повисла на его шее. Одной рукой незнакомец продолжал сжимать букет, а второй крепко прижал Марину к себе.

Затем его взгляд переместился чуть правее, и он растерянно улыбнулся, заметив мое скромное присутствие.

– Я не вовремя?

– Нет-нет, мне уже пора, – торопливо сказала я, бочком протискиваясь к двери.

– Ты не обиделась? – заискивающе спросила Марина, заглядывая в глаза.

– Конечно же, нет. Просто мне пора домой.

– Вызвать такси?

– Не волнуйся, сейчас позвоню своему водителю. Он меня заберет.

– Поздно. Что, если он уже спит?

– Меня не волнует. Он на работе.

– А если он ночует не один?

– Он ночует в нашем доме. Пусть только попробует туда баб привести! – отрезала я, набирая номер. Трубку сняли после третьего гудка.

– Алло?

– Сергей, это Аня. Отец еще на переговорах?

– Нет. Я уже привез Александра Михалыча домой, и сейчас собираюсь пить чай.

– Я у подруги, забери меня. – Я продиктовала адрес. Мигом протрезвевшая Марго не отрывала глаз от любимого. А мне было неприятно чувствовать себя лишней.

– Приятно было познакомиться. – Я постаралась улыбнуться, меня слегка качало. – Ладно, пойду я.

Не обращая внимания на вялые протесты, я вышла на лестницу, спустилась вниз и рухнула на лавочку у подъезда. Если пробок не будет – а их и не должно быть в такое время – водитель доедет за полчаса. Отсюда я легко увижу нашу машину.

Я вытащила смартфон и принялась без цели перелистывать фотографии. На многих изображен Толя. Глубоко внутри заворочалось возмущение. Сижу я тут совсем одна, а Толя неизвестно где. Впрочем, даже и хорошо, что его нет поблизости. Он не одобряет, когда я подшофе. Станет мозг выносить нотациями. Душила зависть. Незнакомый мужчина смотрел на Марину с такой безграничной любовью, как никто никогда не смотрел на меня.

Сергей приехал быстрее, чем ожидалось. Мазнув помадой по губам, я поднялась навстречу, стараясь, чтобы походка казалась твердой, а взгляд уверенным. При виде меня, он выскочил из машины и по-мальчишески улыбнулся.

– Чего на улице-то сидишь? – весело спросил он.

– Гуляю, блин.

– Замерзла? Ничего, в салоне печка работает.

В тепле меня мгновенно развезло. Лучше перед родителями в таком виде не показываться. Сергей смотрел на дорогу. Спасибо, хоть он не воспитывает. Хоть бы слово сказал. Неужели вот так молчать всю дорогу? Почему меня это беспокоит? Веду себя как подросток. Я искоса взглянула на Сергея, стараясь представить, о чем тот думает, но ничего не смогла прочитать в его лице.

– Сережа, у тебя есть мятная конфетка? – наконец робко спросила я.

– Не знаю. – Он порылся в кармане и вынул коробочку леденцов. – Такие годятся? Держи.

– Спасибо.

– Что, день не задался? – участливо спросил Сергей.

– Что-то вроде того. Сидели с подругой, отдыхали. А тут к ней мужик пришел мириться. Пришлось выкатываться.

– Бывает.

– Извини, что выдернула из дома. Что-то я не сообразила. Надо было в мастерскую ехать. И там заночевать.

– Ты художница? – в глазах Сергея мелькнул интерес.

– Начинающая. Но все хвалят. Как-нибудь покажу свои картины, это в другом районе, далеко отсюда.

– А почему не дома?

– Во-первых, запах краски. Во-вторых, я не могу писать картины при посторонних.

– Стесняешься, что ли?

– Как тебе объяснить… Творчество – это такой интимный процесс. Вот ты, например, смог бы заниматься сексом, если б рядом находились посторонние люди, ежеминутно дергали, отвлекали?

Ужас, что мелет мой язык!

– Не знаю, не пробовал.

– Спорим, у тебя ничего не получилось бы!

– Хочешь проверить? – усмехнулся Сергей.

– Я со всеми подряд сексом не занимаюсь. Только с тем, кого люблю, ясно?

– Не самая подходящая тема для обсуждения, не находишь? – на его лице появилось плохо скрываемое раздражение.

– Нормальная тема. Давай поговорим. Неприятно? Отворачиваешься? Да что ты строишь из себя тихого скромника! У тебя что, бабы никогда не было? Или наоборот, было и слишком много?

Сергей притормозил у обочины и заглушил двигатель.

– Эй, а почему мы стоим?

– Уймись, а, – тихо попросил он.

– Не нравится?

– Да как-то не очень.

– Вот как? Учту. И что же мне не надо делать еще?

– Задавать дурацкие вопросы.

– И вовсе не дурацкие, – обиделась я. – Мне хочется побольше о тебе узнать. С тобой интересно, когда не занудствуешь.

– Хорошо. Зовут Сергей, тридцать три года, не женат, образование высшее, телосложение атлетическое… что еще? В людях ценю честность, открытость. Ненавижу человеческую глупость и особенно глупых пьяных баб.

– Это намек?

– Ты спросила, я ответил.

– Да? А, по-моему, ты просто напыщенный жлоб! – выпалила я, кипятясь все больше. – Ты считаешь, что если Бог дал тебе симпатичную физиономию, что, кстати, сомнительно, то девки от счастья в очередь выстроятся. А ты будешь ходить вдоль этой очереди и пальчиком тыкать: эта подходит, эта – нет. А между тем, я тебе не подружка. Если забыл, напомню, возить всех членов нашей семьи, куда им захочется – твоя прямая обязанность. Я ничего сверхъестественного не попросила. Просто забери меня и доставь домой, на все про все полчаса. Так нет же. Сидишь тут с кислой миной и демонстрируешь, как сильно я тебе не угодила!

– Все сказала? – холодно осведомился Сергей, когда фонтан моего красноречия иссяк. – Вот потому я до сих пор не женился. Не хочу, чтобы мне досталась какая-нибудь пьяная скандалистка.

– Какую заслуживаешь! – не осталась я в долгу.

– Мужененавистница.

– Ошибаешься. У меня полно знакомых мужчин. Они все в восторге от меня. Если я кому и не нравлюсь, то только таким типам как ты!

– Все. Хватит, – рявкнул Сергей, полностью развернувшись в мою сторону.

Вид у него был такой злющий, что я поневоле съежилась. Обеими руками он ухватил меня за плечи и как следует тряхнул. Зубы клацнули, я приготовилась заорать. А еще расцарапать ему физиономию. Сергей до боли сжал мне руки и властно приник к губам, наговорившим сегодня кучу гадостей. Целовал он грубо, словно в отместку.

Когда я более-менее отдышалась, выяснилось, что стоим мы в глухом переулке, вокруг ни души, я прижимаюсь к Сергею. На сердце тепло и радостно. Сергей отвернулся в другую сторону, мне видно лишь ухо и часть затылка. Собравшись с духом, я слегка сжала его колено.

– Сережа, – проговорила я, когда он обернулся. – Ты не сердишься?

– За что? – он, вроде бы, удивился.

– Я перегнула палку. Ты прав, пьяная я, действительно, веду себя как дура … а трезвая я хорошая, правда.

Сергей покачал головой и чмокнул меня в макушку.

– Ты точно не сердишься? – тихо спросила я.

– За что мне сердиться? Я уже забыл.

– Точно забыл?

– Да.

– Значит, мир, дружба, жвачка? – не отставала я.

– Забавно ты изъясняешься.

Он усмехнулся и завел машину.

* * *

Утро началось как обычно. Я умылась, надела домашние брюки, долго искала футболку. Не нашла. Вытащила из шкафа полосатую майку на тонких бретельках и, наконец, спустилась вниз. В кухне вовсю хлопотала мама. Азартно закидывала в соковыжималку кусочки моркови и какую-то зелень. Пожелав ей доброго утра, я потянулась за чайником.

– Как вчера съездила? – спросила мама. Ее вопрос заставил сердце совершить безумный скачок к горлу и обратно. Тем не менее, я постаралась ответить спокойно.

– Отлично. Тебе привет передали.

– Это еще что? – воскликнула мама. На лице ужас, словно я только что шмякнула перед ней в тарелку змею.

Я проследила за ее взглядом и едва не выругалась. На правой руке, сжимавшей чашку, красовался синяк размером аккурат с мужской палец.

– Да, ерунда, с Маринкой боролись. Я фотку ее парня отняла. В шутку, конечно, – торопливо проговорила я.

– Когда ты уже оставишь свои подростковые замашки? В твоем возрасте впору замуж идти, а у тебя все дурь в голове.

– Так это же прекрасно, – лучезарно улыбнулась я. – Или ты хочешь раньше времени стать бабушкой?

Становиться молодой бабушкой ей явно не хотелось, и мама поспешно сменила тему.

– Не ожидала, что ты так рано вернешься.

– Да я и не собиралась. Но к Маринке приехал парень. Я решила, что влюбленным лучше не мешать, и уехала.

– Снова такси ловила, – укоризненно сказала мама. Она была слишком хорошо осведомлена о моих пьяных похождениях. Ей все время казалось, что я ищу приключения на свою пятую точку.

– Я вызвала Сергея, он меня привез, – скороговоркой выпалила я.

– Слушай, – продолжала меж тем мама. – Спроси у Сергея, будет ли он завтракать.

– А где он?

– В комнате персонала, я полагаю.

Никуда идти не хотелось. А ну как он все еще сердится за вчерашнее и выставит меня вон. Моя нежная чуткая натура этого не перенесет. Воображение живо нарисовало, как водитель хватает меня в охапку и выталкивает за дверь. Я упираюсь изо всех сил, но он намного сильнее меня.

– Нет! Не пойду! – закричала я, силясь прогнать видение.

– Успокойся, что ты орешь?

– Не пойду я к Сергею. Вдруг он не одет. А я девушка молодая. Что он подумает? Да я со стыда сгорю в тот же миг.

– Интересно, рисовать обнаженных натурщиков не горишь, а тут стыдно ей человека к завтраку позвать, – проворчала она, но все же сама отправилась к Сергею, деликатно постучав перед тем как войти.

Я жевала хлопья с молоком. На автомате двигала челюстями, абсолютно не ощущая вкуса. Все-таки хорошо, что удалось повидаться с Мариной. С тех пор, как она переехала, мы стали совсем редко встречаться.

Вернулась мама и невозмутимо продолжила приготовления сока.

– Как ты пьешь эту гадость? – скривилась я.

– И вовсе не гадость. Кладезь витаминов.

– Мам, а ты умеешь делать омлет?

– Омлет? – удивилась она. – В последний раз я его делала, когда только начала встречаться с твоим отцом. Я впервые осталась у него ночевать. Хотелось поразить его своими талантами, и я ринулась к холодильнику… Почему ты вдруг спросила?

– Не знаю. У Марины ела, – покривила я душой.

– Ешь-ешь, дочка. Только сильно не увлекайся. После тридцати начнет откладываться холестерин.

– Мне еще рановато об этом беспокоиться, – фыркнула я. – Нашла водителя?

– Нашла. Сергей будет завтракать позже.

– Ну и отлично.

Наскоро доев хлопья, взяла чашку и поднялась к себе.

Планов на утро никаких. Толя приедет ближе к вечеру, о чем клятвенно заверил по телефону, так что время можно посвятить творчеству. Я достала чистый лист, уселась на полу, скрестив ноги, и задумчиво принялась грызть кончик карандаша. Мыслей не было. Совсем-совсем.

На глаза попался кот, огромный белоснежный перс, что спал на моей кровати. Кстати, редкий случай, чтобы котяра посетил мою скромную обитель. Этот волосатый монстр на людей смотрит как на полное ничтожество и лишь изредка позволяет себя погладить. Вот и сейчас, почувствовав на себе взгляд, котяра настороженно приоткрыл глаз.

– Не бойся, Крис. Я не буду приставать. Я лишь попытаюсь увековечить тебя для потомков. Это не больно, – успокоила я его.

Анималистика – мое слабое звено. Все животные выходят очень милыми, как сейчас говорят мимимишными. Но какими-то ненастоящими.

Помню, как на практике в Эрмитаже я изо всех сил пыталась скопировать картину голландского художника, изображающую собаку возле конуры. как сделать сноску??? П.Поттер «цепная собака». Я изучила ее вдоль и поперек, стояла напротив и отходила в сторону. Источила пачку карандашей и истратила кучу нервов. Мне никак не удавался собачий взгляд. Ее большие грустные глаза были устремлены куда-то в недоступные нам дали, в них стояли слезы. Я терла кончик носа и пыталась вообразить, отчего она грустила. Возможно, ее обижал хозяин? Нет, он заботился о собаке, кормил ее, на переднем плане картины – большой кусок мяса. По небу летит птица. Она свободна, летит, куда хочет, она сама себе хозяйка. Корова, пришедшая на водопой, так же свободна, собачья же цепь слишком коротка, она не уйдет от конуры дальше нескольких шагов, она отвернулась от вольных животных, даже при всем желании она не сможет разделить с ними радость свободы. Вот оттого грустны ее глаза, оттого в них слезы…Работу я сдала только потому, что преподаватель испытывала ко мне личную симпатию…

Мне хотелось передать поганый характер нашего котяры, но вместо этого получился герой детского мультика. Обидно. Где настроение? Что чувствует кот на рисунке? У него и мыслей-то нет! Уберу на шкаф. Потом, если будет настроение, закончу портрет кота и подарю его соседям. Пусть он радует хотя бы Зою Ивановну.

Испытывая ужаснейшее опустошение, я решила немного поплавать. Бассейн всегда помогал мне успокоиться. В детстве я часто повторяла маме, что в прошлой жизни была русалкой. Она из вежливости соглашалась и зорко следила, чтобы я не переохладилась. Переоблачилась в купальник и подмигнула отражению в зеркале, напомнив себе, что я самая красивая и обаятельная.

У входа в бассейн меня ждал сюрприз в виде небрежно брошенного полосатого полотенца. А спустя пару-тройку секунд, обнаружился и его владелец, с легкостью рассекавший водную гладь. Выглядел он при этом вполне довольным жизнью. Профессиональный взгляд художника невольно отметил, что фигура у Сергея, и впрямь, атлетического сложения.

Будем считать, это судьба, решила я, бросила полотенце рядом и подошла ближе.

– Привет. Не помешаю? – весело спросила я. Сергей остановился и с интересом наблюдал за моим приближением.

– Конечно же, нет – ответил он, улыбаясь в тридцать два зуба.

– Что завтракать не пришел?

– Я был занят.

– Да? И чем же, позволь узнать? – Я присела на бортик и принялась завязывать волосы в высокую кичку.

– Тебе сказать?

– Скажи.

– Иди поближе, скажу, – усмехнулся тот, подавая руку.

Не успела я оценить галантность, как Сергей с силой дернул руку, и я с визгом полетела в воду, которая сегодня показалась особенно холодной.

– С ума сошел? Что творишь-то? – завопила я, отфыркиваясь, тщетно глядя по сторонам, чем бы запустить в хохочущего Сергея. Как назло, кроме надувного мячика, ничего не было.

– Я же утонуть могла!

– Не волнуйся, я умею делать искусственное дыхание, – осчастливил он.

– Больно надо! – фыркнула я, демонстративно поворачиваясь спиной и отплывая на безопасное расстояние.

– Ань, ты чего, не в духе, что ли?

– Ничего. Не приставай ко мне.

Сделав зверское лицо, я пару раз проплыла туда-обратно. Сергей с любопытством наблюдал за моим передвижением. Казалось, ситуация его забавляет.

– Успокоилась? – спросил он, когда я выдохлась. Я кивнула. – Расскажи, что произошло?

– Я не художник, а полное говно! – выпалила я.

– Всего-то? Зато ты сильна в чем-нибудь другом.

– Не хочу в другом. На фига я училась, если не могу нарисовать самого обычного кота!

Машинальным жестом я заправила отрастающую челку за ухо. Сергей подошел вплотную. А я почему-то смутилась.

– Что с рукой? Упала?

– Ага, в ванной.

Хотелось съязвить, но голос получился жалобным. Не придумав ничего лучше, уткнулась ему в плечо.

– Не боишься. Что кто-нибудь войдет? – еле слышно спросил он.

– Никого нет. Разве только мама. Но она как засядет за вышивку, так до вечера и не выйдет. Папа в офисе?

– Наверное. По крайней мере, туда я его отвозил. После чего Александр Михайлович дал мне выходной до завтра.

– Вот видишь.

Сергей протянул руку и коснулся щеки. От запястья и выше шел устрашающего вида шрам. Странно, что я не обращала внимания раньше.

– Что это у тебя? – отпрянула я.