Текст книги "Выживут только волшебники. Книга 2"

Людмила Клемят
Выживут только волшебники. Книга 2

Глава 1. Сарегон

В Стройграде не бывает ни настоящей зимы, ни весны, ни осени. Снежные облака и грозовые тучи еще на подступах к городу наталкиваются на климат-контроллеры. А если и доберутся в мегаполис особо настырные осадки, их последствия мгновенно утилизируют дорожные роботы-чистильщики. Идеально чистые и сухие улицы в любое время года. Удобно.

Только лето в назначенную пору заглядывает в город, чтобы нагреть дороги, да наполнить дворы кисловатой духотой. Но до лета пока далеко. Весна. Солнце светит в глаза – чуть теплое, ласковое…

Аэрис с наслаждением вдохнула прохладный терпкий воздух, достала с заднего сидения мобиля пакеты и заспешила к крыльцу.

Три дня… Ее не было в городе целых три дня. Как же все это некстати! Меньше всего ее интересовал сейчас и сам дипломный проект, и дополнительные данные для него, за которыми пришлось лететь в отдаленное лесничество куда-то на край света. Но отказаться от поездки она не рискнула: тому, кто хочет сохранить тайну, не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Особенно теперь, когда они с профессором Гором… Интересно, успел ли он закончить работу? Хватило ли ему материалов? Аэрис торопливо достала с заднего сидения пакеты и зашагала к знакомому крыльцу. Долгий звонок. Радостная улыбка в глазок видеофона… И тишина. Никто не спешил открывать ей дверь.

Странно… Профессор не мог никуда уйти. Сегодня – день ее возвращения. Он должен был ждать.

Еще звонок и… Ничего.

Улыбка медленно сползла с лица. В чем дело? Что-то случилось со стариком? Только не это! Она и так слишком многое и многих потеряла. А если что-то случилось с профессором Гором – это катастрофа. На всех планах можно будет поставить крест.

Пакеты с гостинцами выпали из рук, что-то покатилось по ступенькам. Дрожащими пальцами Аэрис вытащила из сумочки карту-ключ – одноразовый пропуск в дом, для самого крайнего случая.

Взмах возле датчика. Теперь возле второго… Дверь тихонько щелкнула, девушка перешагнула через порог и замерла, прочесывая прихожую цепким взглядом. Пальто на месте, ботинки тоже, а вот домашних тапок старика – любимых, меховых – нет.

– Профессор! Вы дома?

«Дома… Дома…» – разнесло по углам гулкое эхо.

И вновь тишина. Нет, конечно, профессор по рассеянности мог забыть переобуться и унесся куда-то в тапках. Но он никогда бы не забыл при этом активировать ловушки, ни за что не оставил бы свою крепость без защиты. А они отключены. Все, до единой. Неужели старик…

Аэрис выскользнула из прихожей и осторожно пошла по дому, обходя комнату за комнатой, изо всех сил надеясь, что не наткнется где-нибудь на бездыханное тело. С каждым шагом эта надежда таяла, и, наконец, осталась непроверенной только лаборатория. Они с профессором вместе ее оборудовали, собирали и покупали редкие приборы, дорогие реактивы. Если и там старика не будет, что тогда и думать?

Она зажгла свет. Пусто. Поблескивали колбы, бежали по мониторам рядки цифр, подмигивали датчики. И все. Никого. Ни живого, ни мертвого.

– Ку-ку! – громко раздалось из воздуха прямо перед носом Аэрис.

Та испуганно вздрогнула и отшатнулась. А через мгновение материализовался профессор Гор – ликующий, молодцеватый. Его всклокоченные волосы выбивались из-под густой серебристой сетки.

– Вы! – гневно воскликнула Аэрис. – Вы меня напугали! Как вы мо…

Она осеклась и замолчала, потрясенно глядя на старика.

– Неужели… – выдохнула она. – Получилось? – ясные аквамариновые глаза Аэрис победно засияли. – У вас всё получилось!

– У нас всё получилось, – поправил профессор, довольно улыбаясь, и деловито осведомился: – А что ты купила нам к чаю?

* * *

По кухне плыл аромат заваренного «по особому рецепту» чая, старик шуршал пакетами, рассматривая благополучно собранные с крыльца гостинцы, и что-то мурлыкал себе под нос. Распотрошив упаковку печенья, он кинул румяный кругляш себе в рот и с наслаждением захрустел.

– Мое любимое… – довольно зажмурился профессор и стал разливать чай по кружкам.

Аэрис бросила взгляд на буфет. Фотография была на прежнем месте. Под фотонной пленкой в аккуратной рамочке – непослушные темно-русые волосы, упрямый взгляд… Кир. Сердце отозвалось болью. Уже не настолько острой, как тогда, но всё же…

А как же Гор? Каково ему смотреть в эти серьезные серые глаза каждый день? Она никогда не спрашивала.

После гибели Кира профессор как-то сразу сильно сдал. Ссутулился, похудел… Да даже не в этом дело. Взгляд, прежде цепкий, пытливый, молодой, стал пустым и безжизненным, словно Гор умер вместе с племянником. Еще год назад ни у кого бы и мысли не возникло назвать его стариком, а теперь… Лишь когда появилась Аэрис и попросила помочь выполнить поручение Кира, последнее поручение, профессор немного ожил. Он согласился, не раздумывая. И помогал – отчаянно, не задавая лишних вопросов и не торгуясь. Идеальный напарник.

– Аэрис!

– Да, – она с трудом отвела взгляд от фотографии.

Идеальный напарник виновато топтался у стола, будто не решаясь усесться за стол.

– К магикам должен идти я.

Опять сто двадцать пять в сто двадцать пятой степени!

– Киру не нравилось, когда их так называли, – нахмурилась Аэрис. – Он считал, что это оскорбительно.

Так и есть. Кир считал… А что думает она сама? Она не знает… Она прошла долгий и странный путь от ненависти и презрения – почти к пониманию. И даже желанию помогать. А потом Кира не стало. И в этом были виноваты они… Кто-то из них так уж точно.

– Маги, волшебники, гуманитарии! – старик повысил голос. – Называй их как хочешь, главное – идти должен я! Я уже немолод. А эта гм… экспедиция весьма опасна. И если что-то с тобой случится…

Аэрис едва заметно кивнула. Не потому что была с ним согласна, а потому что уже знала, что он скажет: он себе никогда не простит. В этом даже сомнений не было.

– К ним пойду я, – спокойно ответила она. Но было в ее тоне нечто такое, отчего профессор ясно понял: спорить бесполезно. – Мне нужно увидеться с сестрой. И предотвратить…

Аэрис запнулась. Она и сама не знала, что ей следует предотвратить. И следует ли.

– Она тебе не сестра, – осторожно сказал Гор.

– Я знаю, кто она мне! – Аэрис резко встала. То, о чем говорил профессор, было болезненно и неприятно. Он с девушкой в мире магиков – клоны. Вернее даже не так. Это Аэрис клон… – Мы не будем это сейчас обсуждать. Мы вообще никогда не будем это обсуждать. Как и то, что на Альтару отправлюсь я.

Потом они пили чай, натянуто беседовали о новостях академии, о последних научных открытиях, о чем-то еще, столь же малозначительном и совершенно сейчас неважном, потому что о важном оба говорить избегали.

Да и что тут скажешь? Аэрис вздохнула. Сначала она старалась растормошить поникшего старика, развеять сгустившееся над столом тоскливое напряжение. Кто знает, может, они больше и не встретятся. Не хотелось бы прощаться вот так. Потом поняла: ничего тут не развеется. Слишком многое потеряет профессор, когда за нею закроется дверь. И не потому, что она какая-то особенная и старик к ней привязался, нет. Просто она – последняя ниточка, которая пусть и таким отдаленным способом связывает его с погибшим племянником.

Тратить время и силы на переживания Аэрис не собиралась. У нее есть дело. И это дело будет сделано, пусть даже придется разбить сердце славному старику. Да хоть сотне славных стариков. Разве могло ее что-то остановить, когда у нее была цель?

* * *

В лесу всё еще лежал снег. Тяжелый, ноздреватый, влажный. Здесь, в низине, он сойдет только через месяц-полтора, а чуть дальше, в паре километров, снега уже нет. Даже земля подсохла. Но подъезжать туда рискованно: слишком близко к переходу. Придется идти пешком. И идти довольно долго. Весенний лес – это не парковая дорожка. Медлить не стоило.

Аэрис выбралась из мобиля и моментально провалилась в серовато-белую массу по щиколотку. Поправив серебристо-сетчатую шапочку, она аккуратно повернула рычажок – и… исчезла. Нет, к этому невозможно привыкнуть… Вот она проводит рукой перед глазами, но руки нет. Ни руки, ни второй, ни ног, ни тела, затянутого в фирменный исследовательский костюм из сверхпрочной ткани, ни ботинок… Аэрис шагнула в сторону, и на белой ровной целине словно сам по себе появился еще один глубокий отпечаток подошвы. Да-да, следы на снегу от ботинок есть, а самих ботинок нет! И ее, Аэрис, вроде как тоже нет. Она невидима. И не только для человеческого глаза, но и для любых возможных приборов.

Сложные голограммы, преломление волн, теория Арф и еще несколько десятков терминов, которые для Аэрис так и остались непонятными, хоть профессор честно пытался втолковать ей суть. В общем, серебряная сетка создает некое излучение… или вносит куда-то искажения… Да какая разница! Главное, что работает. А еще у Аэрис есть план. Настолько сумасшедший и дерзкий, что тоже может сработать.

Низина кончилась, теперь девушка шла быстро, но не торопилась. Этот путь она проделала не раз и не два, так что точно знала: поспешишь, устанешь, выдохнешься – и последние километры будешь ползти как черепаха.

Ей пришлось отказаться от многого… Изменить тему дипломного проекта, например. Бросить труд последних нескольких лет, зато получить возможность торчать в этом лесу сколько угодно, не вызывая подозрений. Изучать местность, наблюдать за переходом…

Низину, куда можно было спрятать от чужих глаз мобиль, Аэрис нашла почти сразу. С переходом было сложнее: следы… Чертовы следы, из-за которых даже ребенку становилось ясно: тут кто-то был. И скорее всего тот, кому тут быть не положено. А охрана перехода – далеко не дети. Пришлось почти всю зиму не совать сюда нос. Счастье, что она в этом году выдалась поздней и малоснежной, а весна ранней: Аэрис хватило времени все разведать.

Люди появлялись у перехода каждый день. Охранники порядка. Квадратные подбородки, массивные фигуры, тяжелый шаг. Такие похожие, словно их тоже клонировали. Прошла не одна неделя, прежде чем она научилась их различать.

Охранники ее не интересовали. Их работа – сторожить дверь между мирами. Аэрис нужен был тот, перед кем эта дверь откроется. И такой человек был. Он не мог похвастаться ни размахом плеч, ни угрюмой тяжестью подбородка. Обычный тип. Приезжал раз в неделю – с тяжелым свёртком. Спускался под землю, как и охранники. Но не оставался там на сутки, а возвращался часа через три. И уже с другим свертком.

Если Аэрис правильно сложила два и два, то именно в эти часы переход был открыт. А значит, именно в эти часы имело смысл оказаться рядом с заветной дверью. И совершить самое большое безрассудство в своей жизни.

Аэрис притаилась за деревом скорее по привычке. Увидеть ее все равно никто бы не смог. Она ждала. Если она чему-то и научилась за эти месяцы, то терпению.

Шум мотора. Хруст веток…

Тип со свертками, сам того не зная, делал ее задачу куда более простой. Охранники спрыгивали в воронку перехода как игрушечные солдатики – быстро и бесшумно. Он же открывал люк и несколько минут смотрел в его темное нутро. То ли темноты боялся, то ли высоты, то ли замкнутых пространств. Так или иначе – это давало ей запас времени.

Человек со свертком приблизился. Нажал на потайную ветку, и облезлый зимний куст медленно пополз в сторону. Аэрис подобралась.

Вот он, тот самый момент, что определит: победа или поражение. Нужно успеть юркнуть в люк. Так, чтобы этот со свертком не заметил, не услышал и не почуял ее рядом.

Она была уже готова сорваться с места, но чья-то рука вдруг крепко ухватила ее поперек живота, а другая – зажала рот. Последнее было явно лишним: кричать у перехода, когда рядом торчит охранник порядка, она бы точно не стала.

Тип закончил медитировать и нырнул в дыру. Минута, другая – и куст медленно встал на место. Всё. Теперь поздно. И, кажется, это даже не главная ее проблема.

– Прошу прощения, я вел себя грубо и невоспитанно, – прямо в ухо сказал мужской приглушенный голос. – Но тут есть и ваша вина. Изобретение старины Гора не позволяет вас хорошенько рассмотреть, а потому пришлось хватать за то, что под руку подвернулось. Если вы эту штуку выключите, всё станет гораздо проще.

Она не шелохнулась. Как будто все еще надеялась, что произошла ошибка и сейчас ее отпустят.

– Впрочем, если вы предпочитаете, чтобы я пытался на ощупь определить, где тут у вас что… – в голосе незнакомца явно слышалась насмешка.

Вспыхнув, Аэрис попыталась вырваться, но незнакомец сжал ее еще сильнее. Притворяться бесплотным духом, когда кто-то крепко держит тебя в руках, – занятие бессмысленное. Аэрис обреченно повернула рычажок. И стала видимой.

– Какой интересный головной убор. Вынужден признать, что даже эта нелепая конструкция вам к лицу. Но, уверяю, без нее будет намного лучше. Дайте мне.

Он говорил снисходительно, как с маленькой. И это злило чуть ли не больше, чем провал. Стиснув зубы, Аэрис сняла серебристо-сетчатую шапочку и неохотно положила ее на требовательно протянутую ладонь незнакомца.

– Отлично! – довольно заявил тот. – Старайтесь не совершать резких движений – и мы обязательно поладим.

Он ослабил хватку, а потом и вовсе убрал руку. Она медленно повернулась.

Мужчина, который стоял перед ней, был ничем не примечателен. Среднего роста, среднего телосложения, лицо самое заурядное. Такого можно десять раз за день встретить у себя возле дома и даже не заметить. Только глаза… Глаза были необычными – светло-голубыми, почти прозрачными. И под этим взглядом становилось неуютно.

Впрочем, возможно, дело было вовсе и не в глазах. Мало кто может чувствовать себя комфортно, когда на него направлено черное дуло пистолета.

– Вы оставили свой мобиль далековато отсюда. А я, признаться, не расположен к прогулкам. Так что приглашаю вас прокатиться на моем – он совсем рядом.

Спорить под дулом пистолета с его обладателем – занятие неблагодарное. Аэрис послушно прошла к мобилю, осторожно опустилась на сидение.

Так. Говорить нужно спокойно, без истерики, но уверенно, с небольшим нажимом:

– Кто вы? И по какому праву…

Закончить она не успела: негромкий щелчок – и на запястьях сомкнулись сияющие браслеты наручников. Подобное украшение Аэрис примеряла не впервые.

Что ж, теперь, по крайней мере, ясно: незнакомец – не злобный маньяк-похититель, а вполне порядочный представитель силовых структур. Правда, хорошая это новость или плохая, пока неизвестно.

Мобиль запетлял по лесным дорожкам, Аэрис откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Больше вопросов она не задавала. Рано или поздно и так получит все ответы. Вовсе ни к чему показывать этому человеку, что она до дрожи в коленках, до смерти напугана.

Глава 2. Сарегон

Гладкие однотонные стены, стол, стулья.

Комната для допросов. Аэрис уже бывала в такой. Ирония судьбы – прошлая ее встреча с охранниками порядка тоже произошла из-за Кира. Только тогда они с ним были по разные стороны баррикад.

– Как вы оказались в лесу и что там делали? – задал вопрос ее похититель.

– Зачем я оказалась здесь и почему должна вам отвечать? – в тон ему спросила Аэрис.

Держаться независимо, не показывать страха. Но и не вести себя вызывающе. Кажется, получается.

Он картинно вздохнул.

– Не бережете вы меня. Сейчас мне придется сказать, что тут вопросы задаю я. А знаете, как не хочется? Я, между прочим, по нескольку раз на дню это говорю. Так что давайте так. Можете звать меня Рикс. Вас, насколько мне известно, зовут Аэрис. Вот мы и знакомы. А теперь я повторю свой вопрос, а вы на него ответите. Как вы оказались в лесу и что там делали?

Рикс. Это имя ей ни о чем не говорило.

– Я пишу дипломный проект. Изучаю различия экосистем вблизи мегаполисов и вдали от крупных городов, – Аэрис была готова к тому, что этот вопрос ей зададут, и заранее отрепетировала тот самый взгляд «сверху вниз», которым научные деятели обычно одаривают своих не слишком ученых сограждан, – флора, фауна… Понимаете?

Еще один уничижительный взгляд на силовика. Такое поведение человека, в чьи научные изыскания только что беспардонно вмешались, должно выглядеть вполне естественно. Главное – не показать страха.

Бесцветный хохотнул.

– Нет, я понимаю, что наши коллеги из охраны не выглядят слишком разумными. Но причислять их к фауне, а уж тем более к флоре несколько некорректно, не находите? Я бы даже сказал, что это в определенной степени оскорбительно.

Аэрис стало не по себе под взглядом этих глаз. Она промолчала, предоставляя оппоненту возможность самому выложить козыри на стол.

– Пока вы, так сказать, наблюдали за птичками, я наблюдал за вами. И вот что любопытно – вас интересовал только один вид пернатых. Те, что ходят в форме и охраняют некий секретный объект.

Аэрис убедилась, что ни один мускул не дрогнул на ее лице. Показать, что она смущена, этому напыщенному… Нет, он не был напыщенным. И высокомерным не был. И самодовольным тоже.

Да что же это! Их разговоры с Киром дали неприятный побочный эффект: теперь она зачем-то подражает ему и старательно перебирает слова, стараясь найти подходящее.

Этот бесцветный… Рикс. Он опасен. Ее жизнь сейчас в его руках. И он это прекрасно знает. Плохо, очень плохо.

– Кто поручил вам следить за важным государственным объектом? – с нажимом спросил он.

– Я изучала фауну… – стояла на своем Аэрис. Но в ее голосе уже не было прежней уверенности.

– А что вы изучали год назад? Когда похитили своего однокашника Кирсена Грасса и пытались выведать у него, где находится объект, возле которого я сегодня вас обнаружил?

– Но откуда… – теперь она совсем растерялась.

Та история никак не должна была выплыть. Мать сказала, что она всё устроила, и беспокоиться не о чем. Что-что, а уж «всё устраивать» она умеет, это надо признать…

– Интересное дело, правда? В отчетах об этом гм… давнем происшествии ваше имя не упоминается. Что я могу сказать, у вас сильные покровители, раз уж такое стало возможным. Но вот в чем незадача, Аэрис, – он придвинулся поближе, – я лично участвовал в освобождении заложника. И видел вас там. И поверьте, девушку вашей наружности очень трудно забыть.

Аэрис напрягла память, но так и не смогла припомнить этого человека. Ничего удивительного. Он незаметен. У него словно вовсе нет внешности.

Плохо. Очень плохо. Она попалась.

Рикс посмотрел на часы.

– Вынужден ненадолго лишиться вашего общества. Дела. Побудьте пока в камере и составьте связный и достоверный рассказ. Мне не хочется тратить время на пустую болтовню. Поверьте, это в ваших же интересах. Так уж вышло, – он словно пронзил ее своими прозрачными глазами, – что у нас с вами есть общие интересы.

* * *

Оказавшись в камере, Аэрис устало опустилась на жесткий стул и прикрыла глаза.

Рикс… Ри-икс. Что же ты за зверь такой? И как с тобой обращаться?

Дела у него! Чушь. Просто решил дать ей время подумать и принять правильное решение.

Этот тайм-аут – приглашение к сотрудничеству. Он мог додавить, дожать, заставить признаться. Но не стал. Ему нужно, чтобы она считала, что это сотрудничество на равных. И что у нее был выбор. И что этот выбор делала она сама…

«Так уж вышло, что у нас с вами есть общие интересы».

И теперь решение за ней. А Рикс сейчас, наверное, ходит из угла в угол в своем кабинете, время от времени присаживается за стол, хватает какой-то документ, смотрит невидящим взглядом и никак не может уловить суть написанного…

Эта картинка Аэрис нравилась. И не так уж и важно, соответствовало ли придуманное действительности. Главное – Риксу от нее что-то нужно. А значит, можно поторговаться.

* * *

– Вы уже готовы отвечать на вопросы?

Даже если он нервничал, по непроницаемому лицу понять это было невозможно.

Аэрис помедлила, краем глаза наблюдая за Риксом. Ничего. Никакой реакции.

– У меня есть два условия.

Он смотрел с вежливым любопытством, ждал.

– Во-первых, мне нужны гарантии моей безопасности. А во-вторых, я должна знать, что происходит. Знать всё, а не только то, что вы сочтете нужным мне сообщить.

Рикс ответил не задумываясь:

– Разумно. И первое и второе. Хотя, конечно, странно слышать о безопасности от того, кто только что пытался покончить с собой. Весьма изощренным, надо сказать, способом.

Аэрис почувствовала, как загорелись щеки. Стоп! Он нарочно пытается вывести ее из себя. Нельзя идти у него на поводу. Она ничего не ответила на этот выпад, лишь деловито поинтересовалась:

– Итак, какой же у нас общий интерес?

– Похоже, мы оба хотим, чтобы вы оказались на Альтаре. Единственная разница между нами в том, что я предпочитаю, чтобы вы попали туда живой.

Она снова вспыхнула:

– Да я и попала бы туда живой! У меня был хороший план!

Рикс смотрел с едва заметной улыбкой. Прозрачный лед в его глазах подтаял и теперь они не выглядели такими пугающе безжизненными:

– С нетерпением жду подробностей.

– Я бы проскользнула вместе с этим… курьером. Потом…

Он вскинул брови:

– А с чего вы взяли, что это курьер?

– Проще простого: он приходит раз в неделю с одним свертком, уходит с другим.

– И что? Может, это сотрудник прачечной. К примеру, приносит чистую форму, уносит грязную.

– Ага. Или детская сиделка – приносит чистые подгузники, меняет их охранникам, а уносит грязные. Вы будете слушать или говорить глупости?

– Слушать, – лицо Рикса снова стало серьезным. Но Аэрис еще какое-то время не возобновляла рассказ, вглядываясь в светло-голубые глаза и выискивая там следы насмешки.

– Так вот. На нашей стороне меня бы никто не заметил. Я могу двигаться почти бесшумно. Так что оставалось пройти через дверь и ждать, пока курьер сделает все свои дела и вернется на Сарегон.

– И? – видно было, что силовик с ее планом не согласен и изо всех сил сдерживается, чтобы не начать критиковать.

– И всё. Идти в сторону Альтары.

Какое-то время Рикс обдумывал ее слова. Потом заговорил:

– Допустим. Допустим даже, что ты спрыгнула бы в люк и не наделала шума. Что незамеченной проскользнула бы мимо наших ребят. Но дальше! Как только подходишь к стражам Альтары, хитроумный прибор профессора Гора перестает работать, как и любой прибор на территории магов. Они тебя увидят! На что ты рассчитывала?

– Как только я подхожу к охранникам на стороне Альтары, их магия тоже перестает работать. Они становятся безоружны! Так что, как видите, я всё продумала.

– Продумала она! – проговорил Рикс. – Ударить чем-нибудь тяжелым и суковатым тебя могут и безо всякой магии. Там, между прочим, четверо крепких парней.

– Гуманитариев, – фыркнула Аэрис. – Уж как-нибудь бы справилась. К тому же я и не собиралась с ними сражаться. Я шла говорить.

– И о чем же ты собиралась говорить? – вмиг став серьезным, спросил он.

Аэрис вздохнула. Это был самый сложный вопрос.

* * *

Всё шло неплохо, пока он не спросил девчонку о цели ее предполагаемого визита к друзьям и партнерам…

Она сразу же зажалась, спрятала взгляд и надолго замолчала. Рикс не давил. Ждал. Она уже сделала первый шаг, и даже второй, так что следующий и все за ним – только вопрос времени. Жаль только, что времени у него мало. Впрочем, его всегда мало.

Аэрис бросила быстрый взгляд. Словно пыталась прицениться. Ей нужно было что-то решить для себя. Сейчас он, Рикс, со всеми своими званиями, достижениями, навыками – не более чем товар. А она покупатель. Тот короткий миг – когда она принимает решение. И когда она скажет «да» – сделка свершится. Дальше уже он будет решать всё.

Только вот она может сказать «нет». И это будет хуже для них обоих. Он с интересом смотрел на девушку. Огромные глаза, почти кукольное личико… Не стоит обманываться внешностью. Не так давно эта милашка без малейших сомнений подвергла Кира пыткам. Если бы Рикс тогда не успел, Кир мог погибнуть куда раньше…

– На какое ведомство вы работаете? – в голосе Аэрис чувствовалось крайнее напряжение.

И правда, самое время об этом узнать. Как раз после того, как поделилась всеми своими планами. Так всегда поступают дилетанты. Продумывают мелочи и ошибаются в главном. Рикс еле сдержал улыбку. Хорошо, что сдержал. Для Аэрис все это было очень серьезно. И раз уж им предстоит какое-то время быть на одной стороне, с этим следует считаться.

– Охрана порядка, – коротко ответил он.

Она переспросила:

– Точно? Не военные?

– Точно.

Похоже, это был правильный ответ. Девушка явно расслабилась, настороженность и даже враждебность быстро исчезли из ее взгляда. Но продолжать беседу не торопилась.

– Может, объясните мне, почему плохо быть военным?

Она кивнула.

– Думаю, военные готовят большую гадость. Они изобрели взрывчатое вещество огромной силы, а еще оно устойчиво к магии. Как думаете, зачем?

Для обычной девичьей фантазии эта история была слишком уж… Правдоподобна? Пожалуй, да. Во всяком случае, Рикс не слишком удивился.

– Откуда ты это узнала?

– Предположим… Только предположим, я ничего не утверждаю… Когда-то я училась вместе с неким Урсом Лайем. Потом он взорвал целое крыло академии и его отчислили. Вам что-то говорит это имя?

Это имя ему что-то говорило. Еще как говорило! Кирсен однажды спросил что-то об этом мальчишке. Рикс только начал наводить справки – и уже через час в его кабинете сидели два мордоворота. Одеты они были чуть ли не по-домашнему – в джинсы и свитера, только вот военную выправку никуда не спрячешь.

Риксу вежливо объяснили, что интересоваться этим человеком не следует, потому как он задействован в проекте государственной важности и всё, что имеет к нему отношение, вплоть до тетрадей за первый класс – засекречено.

Рикс тогда понимающе кивнул, и запрос Кира остался без ответа.

Похоже, эта девушка и впрямь узнала что-то серьезное. Но как?

– Историю про взрывчатку рассказал тебе он? Но зачем?

– Предположим, – она смотрела многозначительно, а у Рикса засосало под ложечкой от предчувствия надвигающейся катастрофы, – что некая особа с запоминающейся внешностью ему очень нравилась, еще в академии. Мог бы он ей похвастаться? Чтобы произвести впечатление?

– Чушь! Парень, который засекречен по самое не балуйся, вот так вот просто взял, да и разболтал государственные тайны девчонке? Пусть даже и с такой незаурядной внешностью…

Аэрис потупилась.

– А если предположить, что не просто так…

– Что значит – не просто так?

Сердце Рикса ухнуло вниз. Он уже сталкивался с этой девицей и знал, что она может быть не слишком разборчива в средствах.

– Предположим, что в тот вечер он выпивал… И немного не рассчитал силы, – осторожно сказала Аэрис.

– Снова чушь. Всех «секретников» кодируют. Как только алкоголь попадает в кровь, код срабатывает. Последнее, что придет в голову захмелевшему «секретнику», – это болтать на запрещенные темы.

Если она еще раз скажет «Предположим», он убьет ее. Прямо здесь и сейчас. Кажется, это будет лучшим выходом. Конечно, его карьера рухнет, впереди будут годы тюрьмы, но разве сравнится это с…

– Возможно, – словно прочитав его мысли, продолжила Аэрис уже без крамольного слова, – что в его бокале не было алкоголя. Что если эта девушка – биолог? Вдруг в последнее время она всерьез изучала ментотропные препараты и даже синтезировала кое-что… Кое-что стоящее?

Рикс чуть не застонал от отчаяния. Предчувствие его не обмануло. Это катастрофа. Теперь он сознательно покрывает преступницу. Да нет, не просто преступницу. Шпионку. Которая мало того, что умышленно завладела секретной информацией, так еще и пыталась передать ее наиболее вероятному противнику.

Он вскочил и заходил по допросной, словно забыв, что Аэрис до сих пор здесь. Делать нужно вот что. Срочно рапортовать начальству. То, что он допрашивал ее без ментотерапевтов и нес всякую чушь о дружбе и сотрудничестве, – ерунда. Можно обставить как стратегию разработки преступницы. Более того – эффективную стратегию. Признание-то получено.

И рапортовать нужно немедленно. Потому что если вся эта история выплывет наружу как-то иначе… Перед мысленным взором сверкнули наручники на запястьях, проплыла унылая панорама камеры. Рикс мотнул головой, чтобы отогнать наваждение, и на смену прежней картине пришли мертвенно-белые стены палаты для аннигиляции, пистолет для инъекций в руках медички с безразличным взглядом.

Аэрис явно заметила, как переменился в лице ее дознаватель. Поняла, что сделала что-то не так. Но не стала ахать и заискивающе заглядывать в глаза. Лишь спросила, вмиг посерьезнев:

– Всё плохо, да?

Рикс кивнул.

– Пойдем. Будешь сидеть в камере, пока я не приду. Очень тихо! – чтобы девчонка усвоила новые правила быстро и твердо, он припечатал ее взглядом – тем самым, от которого у матерых преступников подкашивались коленки.

Аэрис выдержала взгляд, не дрогнув, и спокойно протянула руки. Риксу ничего не оставалось, кроме как щелкнуть электронным затвором наручников. Он и не думал, что будет легко.

* * *

Рикс на мгновение застыл перед дверью. Мог ли он предположить, что когда-нибудь со страхом станет входить в кабинет своего начальника? Не мог. И сейчас ни о чем таком думать не будет. Майр – старая ищейка, чужой страх чует не хуже чем служебная свинка – запах «запрещенок».

Нужно выдохнуть. Ничего страшного пока не произошло. Шпионка надежно заперта. А он, узнав о государственной измене, первым делом пошел к руководству.

– Разрешите!

Майр сидел в кресле и просматривал документы. Он терпеть не мог натуральную бумагу, а потому листал сейчас голографические листы.

«Покушение было предотвращено путем изоляции двадцати девяти потенциальных исполнителей»… Рикс автоматически перевел отзеркаленные буквы, прежде чем документ растворился в воздухе.

– С чем пожаловал? – Майр нахмурился. Он не любил, когда его отвлекали.

Рикс пересек кабинет и уселся в кресло напротив начальника. Вот сейчас. Сознаться. Выдать всё как есть, без утайки…

– Я бы хотел обсудить одно дело. Старое, – вместо этого сказал он.

Сознаваться лучше несколькими минутами позже. Надо же как-то осторожно подвести шефа к тяжелому разговору.

Майр приподнял бровь. Он сразу понял, о каком деле идет речь. Рикс попытался «прочесть» шефа. Неплохо бы заранее знать, что тот обо всём этом думает.

– Понимаю, дело забрали к себе военные и теперь это не в нашей компетенции… Но у меня есть кое-какие соображения… И это могло бы послужить основанием для обратной передачи.

– О каком деле речь? – спросил Майр.

Рикс выругался про себя. Обязательно нужно ходить вокруг да около! Но начальство есть начальство. И не в том он сейчас положении, чтобы злить шефа. Впрочем, злить шефа не следует ни в каком положении.

– Дело 328/3001, – отрапортовал он четко. – Так вот, появились основания запросить его у наших коллег.

Майр вдруг улыбнулся:

– А его никто и не забирал. Дело по-прежнему у нас.

Рикс подумал, что ослышался.

– Эт-то вообще как?

Что-то многовато сюрпризов на сегодня.

– Думаю, их интересовало не столько дело, сколько фигурант. Лично. Наши коллеги очень торопились услышать его отчет, они были готовы выслушать его, даже не дожидаясь, пока мы оформим все документы. Только торопились они недостаточно. Повестку доставили ранним утром, но вдруг выяснилось, что фигурант уже отправился на Альтару, к магам. Ты не знаешь, почему это произошло?