Текст книги "Федор Александрович Васильев. Жизнь и творчество"

«Валаамский этюд»

По сильно изрезанному кряжистому участку разбросаны громадные острые камни. Иные из них вросли в песчаную почву, иные покрылись толстым слоем мха или даже дерна. По вершине гребня тянется низкая неровная полоса кустарника. Остальная поверхность земли покрыта тощим дерном с чахлой, высыхающей травой или желтым сыпучим песком. Над зубчатым краем кустарника видна узкая полоска светлого теплого неба.

По первому впечатлению этюд кажется несколько «грязным», но при более внимательном всматривании этот недостаток теряет свою ощутимость и тогда начинает обнаруживаться ряд более важных достоинств. Прежде всего это большая материальная убедительность изображаемого. В самом деле, как массивны и тяжелы камни! Как светло и невесомо небо! Как измучена жалкая травка борьбой с этим «всепроникающим» сыпучим песком. В решении задачи передачи материальности большое значение имеет правильное использование фактуры письма (тяжелое плотное письмо первых планов и легкое, «в протирку», письмо дальних планов и теней). Не меньшее, если не большее, значение имеет точный, объемный рисунок, внимательность к каждой детали, при довольно большой обобщенности. Кроме этого, в этом этюде возможно усмотреть, также, желание художника передать воздушную среду.

Федор Васильев «На острове Валааме. Камни»

Результатом летней напряженной работы явился ряд картин, сделанный в 1867 г. и в начале 1868 г. по валаамским рисункам и этюдам. Как типичные работы этого периода можно назвать: «В церковной ограде», (Государственный Русский Музей) (43 × 67) и «Река с пароходом», (Государственная Третьяковская Галерея).

«В церковной ограде» 1867 г.

Громадный сине – зеленый шар массива деревьев заполняет всю центральную часть холста. Небольшой пригорок в левой части покрыт высокой пушистой травой. Ровный участок земли справа перерезается дорожкой, начинающейся от побеленной кирпичной ограды. На дорожке две фигурки: священника и мужчины в белой куртке. Под аркой ограды еще две фигуры в рясах. Перед аркой одно молодое кудрявое деревцо, за оградой еще несколько. Вдали, подернутая дымкой, гряда холмов. Над ней – кучевые облака с белыми обведенными краями. Выше – ярко голубое холодное небо, создающее довольно резкое отношение к темному тяжелому массиву травы. На земле отдельными пятнами лежит яркий солнечный свет, также отдельными пятнами холодная тяжелая тень; большая же часть предметов находится в нейтральной полутени.

Федор Васильев. «В церковной ограде».

Яркий солнечный свет лежит на правом участке травы, на белой ограде; на затененной правой части ограды – горячий рефлекс, что придает какую-то правдивость освещению этого участка картины. Озарены светом кромки облаков нижней части неба; даже цепь правой части до известной степени подчиняется общему световому решению. Но все остальное довольно резко вырывается из этой системы. Каждый большой световой массив имеет свое собственное световое и цветовое напряжение. Но, несмотря на несогласованность 3-4-х больших масс, нет дробности цвета и деталей внутри этих больших масс. Изолированно эти большие массы: (купа деревьев, левая часть земли, верхняя и нижняя часть неба) решены очень обще, хотя очень тонко, детально написаны. Чувствуется, что в картине широко использован этюдный материал, но, видно художник не получил еще достаточно опыта для того, чтобы суметь передать в картине цельность замысла и единство в цвете, сохранив в ней достоинства свежих и наблюдательных этюдов. Говоря о достоинствах этой работы, следует отметить намерение автора создать образ могучей, бодрой, радостной природы. Отсюда и несколько схематичная композиция, отсюда и «монументализированные» и несколько упрощенные формы. Желанием передать могучий, простой и ясный облик изображаемого, скорей всего объясняется некоторая упрощенность и резкость колорита. В большой наблюдательности Васильева, в стремлении воссоздать спокойное умиротворенное настроение русского пейзажа и его красоту, сказавшихся в этих его ранних произведениях, несомненно, лежит реалистическое начало.

Примерно теми же признаками, что и разобранная нами картина, характеризуется и другая васильевская картина «Финляндский вид», что позволяет датировать ее тем же временем.

В 1867 году молодой художник выставляет в О.П.Х. свои валаамские произведения. Вещи эти были высоко оценены, и Васильев, по праву, был признан вполне сформировавшимся художником. Васильев получает доступ в Артель и становится одним из деятельных и любимых участников знаменитых артельных четвергов, о чем сказано у И.Е. Репина (в его статье «И.Н. Крамской»).[29]29
  См. Репин И.Е., «Воспоминания, статьи и письма», СПБ, 1901.


[Закрыть] Там он сближается со многими участниками четвергов – будущих передвижников, а с Крамским у него навсегда завязывается глубокая и прочная дружба. С этого времени Васильев входит в круг самых передовых и талантливых художников – реалистов. Неясные до сих пор стремления и идеи начинают находить свое четкое и конкретное выражение. Обогащенный и взбодренный словами и художественными делами своих новых друзей, Васильев продолжает много и серьезно работать.

Лето 1868 года Васильев проводит на этюдах в пригородах Петербурга и в деревне Константиновке в Петербургской губернии, где у его родных гостил это лето И.И. Шишкин. В результате работы этим летом Васильевым были написаны такие картины, как «Возвращение стада» (Г.Т.Г.), «Деревня» (Г.Т.Г.), «После грозы» (Г.Т.Г.), и, вполне возможно, «Перед дождем» (Г.Т.Г.).

Федор Васильев. «Возвращение стада»

Работы этого года являются следующим этапом в развитии Васильева. Интересны по выбору темы и по своей трактовке «парные» картины «Деревня» и «После грозы, Обе находящиеся в Государственной Третьяковской. Галерее. Первая картина изображает собой типичную русскую деревню с серыми избами, стоящими вдоль широкой песчаной дороги. Передняя изба слева накрыта досками с неровными и скрошившимися краями. Дальше идет еще десяток разных по высоте домов. С правой стороны дороги видны три избы, две из которых крыты соломой.

Федор Васильев «Деревня»

Посередине дороги мысок с густой высокой травой. В глубине по дороге идут несколько фигурок, и движется воз с сеном. За домами несколько одиноких деревьев и за ними синяя полоса цели. Высокое теплое небо покрыто крупными клубящимися облаками. В этот простой незатейливый сюжет художником вложено много теплоты и искренности. С большим вниманием подмечены черты убогой, неказистой деревеньки. Простоте мотива соответствует сдержанность колорита. Много внимания уделено попытке найти в натуре и передать на холсте подходящее к теме состояние природы. Правда, в решении этой задачи есть еще приемы условного, академического пейзажа, проявляющиеся в недостаточно правдивой передаче освещения и пространства, в «подпеченном» колорите, но, тем не менее, главное здесь то, что непосредственно идет от природы. Есть здесь еще и небольшая доля сентиментализма в трактовке темы, однако, это качество не лежит в основе. Основа этой картины, конечно, реалистическая и это делает эту картину значительным явлением в искусстве середины 60-х гг., так как она является одним из наиболее реалистических изображений русской деревни, которых вообще было немного.

Федор Васильев «После грозы»

Примерно теми же качествами характеризуется и «парная» ей картина «После грозы». Художник избрал примерно ту же тему и тот же подход к ее выполнению. Обе эти картины отличаются большими достоинствами в композиции и рисунке. Многое позволяет говорить о них как о художественно ценных произведениях, делающих вклад в развитие реалистического пейзажа.

Мы разобрали две картины Васильева, в которых наиболее ярко сказались реалистические тенденции развития таланта Васильева. Эти картины, безусловно, характерны для него, но они не означают того, что отныне открылся для Васильева прямой реалистический путь, без каких либо отклонений. Процесс формирования творческого метода Васильева еще далеко не закончился и будет еще долго складываться, отражая «борьбу» романтических и реалистических тенденций.

Обратимся же к двум другим картинам этого года, значительно более противоречивым, чем только что нами разобранные. Мы имеем в виду «Возвращение стада» 1868 г. (60 × 96) и «Перед дождем» (39,7 × 57,5), обе из собрания Третьяковской галереи. И в той и в другой картине чувствуется сильный «налет» романтизма, чувствуется результат некритического обращения молодого художника к западным образцам, особенно к образцам немецкого пейзажа. Это проявляется прежде всего в снижении силы реалистичности воплощаемых образов, в «невилировании» национального характера пейзажей. Обращение к привычным приемам искусственного построения картины, к стилизованным формам предметов, к выдуманному состоянию природы, к приукрашиванию действительности могло бы. вообще. весьма негативно отразиться на молодом художнике, если бы не его, уже достаточно глубокое, знание натуры, глубокая любовь к действительности и родной природе и если бы не его крепкая связь с кругом художников – реалистов. Даже в рассматриваемых нами картинах, наряду с надуманностью, стремлением к поверхностным эффектам, много силы, убедительности и, даже, правдивости. Мотив предгрозового бурного неба несомненно сделан художником, глубоко знающем природу. Свет, несмотря на очевидную неоправданность распределения, все же не кажется искусственным. И даже обобщенный, не национальный сюжетный мотив, несмотря на видимую декоративность, подходит к цвету («Перед дождем») имеет все же большую силу образной выразительности, немного превосходя те образцы, которым он подражал, так как пейзажисты дюссельдорфской школы все более и более отходили от натуры, перепевая на сотни ладов одни и те же привычные приемы.

К чести Васильева, это увлечение не укрепилось в нем, и он вскоре сумел от него освободиться, несмотря на то, что его картины, такие как «Перед дождем» и др., пользовались громадным успехом у сторонников официального искусства.

В 1868 г. Имя Васильева становится известным в художественном мире. В этом году Васильев выставляет на конкурс О.П.Х. свою картину «Возвращение стада в деревню», которая получает первую премию по пейзажу. С этих пор Васильев участвует на каждом конкурсе О.П.Х. и всякий раз его картины удостаиваются премии.

В 1868 году Васильеву присуждается звание действительного члена О.П.Х.

Следующий, 1869 г., подкрепленный пятью месяцами работы на натуре, является периодом формирования собственных твердых творческих установок.

Уже в картине «Пейзаж с хижинами» 1869 года (61 × 82,5, Русский Музей), несмотря на видимость сходства, заметен резко и принципиально новый подход по сравнению с разбираемыми выше картинами.

Прежде всего, это типично русский мотив, в основе работы над которым лежало изучение конкретных мест, внимательные наблюдения действительной деревенской жизни. Слабые остатки отмеченного выше влияния, можно усмотреть в некоторой условности коричневого колорита, в форме и рисунке деревьев. Однако моменты сходства с картинами немецких мастеров весьма незначительны, они почти полностью подавляются во много раз более существенными отличиями, противостоящими этим моментам.

Но вскоре даже и это незначительное внешнее сходство с нерусскими оригиналами становится неприемлемыми для Федора Васильева.

Федор Васильев «Жаркий летний день»

На основании такой работы, как «Летний жаркий день» (33,4 × 41), датированной тем же 1869 г., можно говорить о полном изживании этих качеств, об обращении к традициям национального пейзажа, о глубоком сближении с природой. Национальный характер этого пейзажа не вызывает никакого сомнения. Выразительность образа достигла здесь большой силы и убедительности. В этой картине художнику в значительной мере удалось передать конкретное и, вместе с тем, характерное состояние природы, что помогло ему создать очень убедительный образ.

Картина отвечает своему названию, и знойный, жаркий полдень с первого взгляда, словно «чувствуется» в этой картине. Монументальные, мощные формы не кажутся уже искусственными, а ясная, четкая композиция вполне убедительна. Все наполнено бодрой могучей силой и, в то же время, естественно и просто. Пространство кажется глубоким и реальным, хотя здесь есть еще следы применения приема простого «высветления» или «утемнения» краски одного и того же тона в зависимости от удаленности. Но все же, главным достоинством картины, наряду с ее реалистической образной выразительностью, является ее эмоциональность, правда далеко еще не достигшая уровня последующих его произведений.

Хочется отметить тот казус, который произошел с А. Федоровым-Давыдовым в связи с его анализом этой картины. Дело в том, что Федоров-Давыдов выбрал эту картину в качестве объекта для доказательства приверженности Васильева к применению характерно – академического «приема ложной атмосферы», т.е. того приема «заливания» всей поверхности картины слоем прозрачной желтоватой краски, отказ от которого, по мнению Федорова-Давыдова был одним из характерных признаков творчества Шишкина. «Этот отказ помог ему в дальнейшем подойти к пониманию тональных отношений и подвел его к действительному реализму».[30]30
  См. А. Федоров-Давыдов, «Федор Васильев», М., 1955.


[Закрыть]

А. Федоров-Давыдов пишет: «В этих картинах, несомненно, сказалось воздействие произведений некоторых пейзажистов, и в первую очередь Шишкина. Однако достаточно сравнить, например, «После дождя» с близкой картиной Шишкина «Полдень в окрестностях Москвы» (1869), чтобы увидеть между ними существенную разницу. При всей своей описательности работа Васильева гораздо эмоциональнее, в ней чувствуется больший интерес к цвету и передаче воздуха. Художник использует прием своеобразной «заливки» всего изображения общим тепловатым тоном, имитирующим атмосферу, которую он по-настоящему еще не умеет передавать. Это различие еще более ясно выступает при сравнении картины «Летний жаркий день» (1869) Васильева с почти аналогичным (по мотиву большой купы деревьев в центре) пейзажным этюдом Шишкина в Третьяковской галерее. В то время как у Шишкина господствует интерес к обстоятельной и точной передаче натуры, ради четкости изображения которой художник отказывается от всякой воздушности, Васильев стремится прежде всего выявить и передать поэтичность и эмоциональную выразительность мотива и дает изображению общий теплый тон. В основе обеих картинок лежит одно и то же творческое наследие известного пейзажиста 30-х годов XIX века М. Лебедева, но оно по-разному понято и продолжено Васильевым и Шишкиным».[31]31
  А. Федоров-Давыдов, «Федор Васильев», М., 1955, стр. 8.


[Закрыть]

Одним словом, в доказательство этому, он хотел противопоставить Васильева Шишкину. Однако, после расчистки этой картины, произведенной более полувека тому назад, в 1950 г., выяснилось, что никакого «заливания» здесь нет, а также нет ничего, что могло бы решительно противопоставить Васильева и Шишкина; ни в серьезности подхода к изучению природы, ни в принципе создания обобщенного образа в картине. Разница может быть обнаружена лишь в эпосном или лирическом отношении к изображаемому у одного и другого художника.

Тем же 1869 годом датируется еще одна замечательная картина «После дождя» (30,9 × 40) из собрания Государственной Третьяковской Галереи. Картина эта отличается большой проникновенной лиричностью, воспевающей красоту родной природы. Простой облик типично русского мотива раскрыт с такой теплотой и обаянием, что глядя на этот пейзаж, нельзя оставаться равнодушным и не полюбить этой грязной после дождя дороги с растекшимися по ней блестящими лужами, этих темнеющих силуэтов не слишком пышных деревьев, вершины которых золотятся мягким, теплым вечерним светом. Многое, конечно, еще решено наивно, но совершенно ясно, что в основе лежит наблюдение родной природы и искреннее желание заставить полюбить эту природу. Несомненно также и то, что это не просто благоговейное преклонение перед ликом нашей Родины. Понимание природы Васильевым шире, он видит в ней прежде всего красоту, без которой, по мнению Васильева, невозможно счастье человека, и он считал своим долгом художника помочь людям понять это счастье.

Итак, мы рассмотрели ряд произведений Васильева, которые были сделаны им в период 66-69 гг. и отметили своеобразный «всплеск» творческой деятельности, бурный рост его таланта в эти годы.

Мы имели возможность убедиться, что закономерна даже его необычайно ранняя зрелость, ни в коей мере не являющаяся скороспелостью, что все его, действительно из ряда вон выдающиеся, успехи смогли проявиться в нем благодаря тем исключительно благоприятным условиям, в которые с самого начала попал этот трудолюбивый, влюбленный в свое дело, одаренный и тонко чувствующий юноша. Мы убедились в том, что Васильев, начиная с 13-ти лет встречал на своем пути чутких и знающих руководителей, никогда не навязывающих ему своих доктрин или установок, а лишь постоянно обращавших его внимание на пристальное, любовное изучение природы, давая ему необходимые художественные навыки в методике все более углубляющегося изучения. И, наконец, мы имели возможность убедиться в том, что, даже по продолжительности, этот период «обучения у природы» под руководством лучших педагогов был вполне достаточным для того, чтобы получить основательные, глубокие познания.

При рассмотрении ряда работ 66-69 гг. мы убедились, что уже в этот ранний период творчества, Федор Васильев внес свой вклад в развитие русского реалистического искусства. Все картины, в которых уже присутствует мастерство, написаны на основе наблюдений, полученных при изучении натуры в живой природе.

Глава 2. Путешествие на Волгу и Крымский период деятельности Васильева

Летом 1870 г., по инициативе Ф. Васильева, тремя молодыми художниками: Ф. Васильевым, И. Репиным и Е. Макаровым было предпринято путешествие по Волге, которое имело первостепенное значение в формировании творчества этих художников. Совершенно справедливо говорит И. Крамской о значении этого путешествия для Васильева: «По возвращении я его почти не узнал, до того в какие-нибудь 4 месяца он вырос и сложился – и лицом и характером. Успехи его в то время были громадны. Он привез много рисунков, этюдов, начатых картин и еще больше планов. Хотя ни о чем нельзя было сказать, что вот то-то вполне оригинально, но сама манера работы была уже оригинальна».[32]32
  И. Крамской, Письма, «ОГИЗ», 1037, т.2, стр. 94. Письмо Александрову от 11 августа 1977 г.


[Закрыть] Этих успехов удалось добиться Васильеву благодаря неустанной, сосредоточенной работе в течение всего лета. Характерный эпизод, рассказанный Репиным о том, как Васильев после очень утомительного путешествия в Царевщину всю ночь рисовал с необычайным вдохновением[33]33
  И. Репин, «Далекое близкое», «Искусство», 1949, стр. 260-261.


[Закрыть], позволяет нам понять, как поразительно много работал Васильев. Очень большое значение имела правильная методика работы. И Васильев, и Репин систематически обобщали свои наблюдения, накапливаемые в процессе работы, на этюдах. Это делало их работу еще более целеустремленной и сознательной. Максимально используя часы хорошей погоды для этюдов, они и в вечерние часы, и в дождливые дни, работали над картинами. Совершенно новый, раздольный и могучий мир, целиком захватил Васильева. Его интересует не только пейзаж, он делает помимо этого еще наброски и зарисовки бурлаков.

Васильев еще до поездки на Волгу обладал мастерством выдающегося рисовальщика, но после некоторого времени работы на Волжских местах «магический карандаш Васильева» проделывает подлинные чудеса. Легко можно назвать десятки прекрасных волжских рисунков Васильева, но сказать, которые из них лучшие, трудно, поскольку плохих или хотя бы посредственных рисунков здесь нет.

Замечательны такие рисунки, как «Камни и сети» (Г.Р.М; 27.7 × 37 см.), «Вид реки» (Г.Р.М; 19 × 37.5 см.), «Пристань на Волге» (Г.Т.Г.), «Баржи и лодки на реке» (Г.Р.М; 27.7 × 37.1) и многие другие. Даже такие целиком «служебные» рисунки, как «Баржи у берега» (Г.Р.М;25.5 × 34) отличаются всеми признаками законченного рисунка, и своей скомпанованностью, и своей строгостью и точностью форм, а также безошибочным твердым штрихом. Любой из названных выше рисунков может быть убедительным доказательством того, что Васильев был достойным преемником замечательных традиций русской рисовальной школы. Наряду с рисунками и акварелями, Васильевым делалось много этюдов масляными красками. Результатом этой огромной работы явилось создание большого числа картин, из которых можно назвать: «Баржи на Волге» (Г.Р.М. 67 × 105), «Волжская бухта», (Г.Т.Г), «На Волге» (Брянск, 30 × 67), «Волжские лагуны», «Плоты в бурю» (Киев, 86 × 135), «Нижний Новгород», «Лодка на Волге», «Дети в сосновом лесу» (Ташкент), «Лето» (Казань), «Тополя». Как мы видим, список для одного года работы громадный и, несмотря на это, известно, что не все картины дошли до нас, а некоторые из дошедших не определены.

Федор Васильев. «Пристань на Волге»

Одна из наиболее выдающихся картин этого периода – «Волжские лагуны». По своему эмоциональному строю эта картина разительно отличается от других Волжских пейзажей. Ощущение трагизма и сложности в ней пришло на смену чувству слитности, ясности гармонии. При каких обстоятельствах создавалась она Васильевым, установить точно не представляется возможным. Среди его Волжских рисунков только два мотива имеют непосредственное отношение к этой картине. Более существенную роль играл, несомненно, один из них, известный теперь под тем же названием «Волжские лагуны» (ГРМ). На этом сравнительно большом рисунке (36,7 × 35,8), исполненным, вероятно, вблизи натуры, не только определялась композиция будущей картины, но и рукой художника сделаны на память краткие записи ее основной цветовой гаммы: «желтый, желто-фиолетовый» и еще раз «фиолетовый». Таким образом, этим рисунком уже явно предопределялись намерения и путь дальнейшей работы. Найденная в рисунке композиция была принята Васильевым и восстановлена в картине план за планом, начиная от камней и кромки Волжского берега и кончая крыльями мельниц, Виднеющимися за гребнем холма. Повышенная экспрессия почерка и несколько торопливая манера рисунка дает себя чувствовать в обобщенности каждой натурной формы, но и при этом все изображенное, начиная от куска прибрежной травы и камней, вошло из рисунка в картину, сохранив свой жизненный нерв и экспрессию. Исследователь творчества Васильева Ф.С. Мальцева отмечает: – «Думается. что этот рисунок, вместе с натурным материалом, мог восстанавливать в памяти Васильева пережитые им впечатления от такого грандиозного явления в жизни природы. Естественно складывалась и концепция будущего пейзажа, также весьма характерная для романтического по своему строю произведения. Не навязчиво, но весьма своеобразно оказывается выраженным в этой картине и скрытый в ее содержании конфликт. Васильев и здесь идет по следам натурного рисунка, но свойственная ему образность поэтического и живописного видения как – то по новому переосмысливает все натурные впечатления, переводит их на пластически выразительный язык и наделяет глубоким метафорическим смыслом отдельные детали, заставляя и их участвовать в общем ансамбле. Несмотря на незаконченность этого произведения, в его образной структуре уже ясно дает себя чувствовать сложность ее симфонического строя, который и позволил художнику расширить сами возможности чисто пейзажной темы и как-то по новому подойти к ее истолкованию. Свое более четкое, пластически сформулированное выражение эта задача получит в других более поздних пейзажах Васильева, созданных им уже в Крыму».[34]34
  Мальцева Ф.С., «Федор Александрович Васильев», М., 1984, стр. 150.


[Закрыть]

Федор Васильев. «Волжские лагуны».

Федор Васильев. «Тополя»

Каждая из названных картин этого периода, самым серьезным образом обобщает результат многих впечатлений, долгих и глубоких наблюдений, раскрывает в себе целый мир, причем каждая картина раскрывает этот мир с разных сторон, объясняя в нем разные явления.