Текст книги "Детектив в маске"

Детектив в маске

В коллаже на обложке использованы иллюстрации:

© Amosenkova Julia, Danilina Olga, Oleksandr Panasovskyi / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

Георгий Ланской
Сыщик с косичками

Машина свернула с шоссе и затряслась по проселочной дороге, ухнула в лужу, выплеснув на обочину целое море грязной воды, а потом натужно затряслась, угрожая, что останется в яме навсегда, но все-таки выкарабкалась в последнем отчаянном усилии. Варвара, зажатая между братом и сестрой, вытянула шею и поглядела на дорогу впереди. Отец, точно озвучив ее мрачные мысли, раздосадованно произнес:

– Еще одна такая канава, и мы точно встанем, врастем в землю и по весне зацветем и заколосимся, прежде чем приедет какой-нибудь трактор и выдернет нас из ямы.

– Уже весна, – подала голос Варвара. – Так что ждать недолго.

В ее живом воображении мгновенно пронеслась картинка: вот, стоят они впятером в чистом поле, раскинув руки, как Страшила из детской сказки, покрытые мхом, а вороны сидят у них на головах и зловеще каркают. Отец не ответил, но судя по отразившимся в зеркале сведенным бровям, юмора младшей дочери он не оценил. Варвара получила тычок в бок и охнула.

– Заткнулась бы ты, – прошипела Злата. – Не видишь, они и без твоих шуточек злые. Ты и в нормальном-то состоянии кого угодно до психушки доведешь, а сейчас и подавно.

– Надо бы в строительный магазин заехать, – сладким голосом ответила Варвара и бросила на сестру насмешливый взгляд. Злата насторожилась:

– Зачем это?

– Уголки резиновые купить, или как там они правильно называются? Наденем тебе на локти, уж больно ты костлявая. Рано или поздно ты кровать проткнешь насквозь, или ванну поцарапаешь, когда будешь мыться.

Злата хотела отвесить Варваре затрещину, но, прижатая к дверце крохотного «Фольксвагена», не смогла развернуться, а Варя, понимая, что расплата неминуема, старательно двигала сестру к стене, не давая освободить руки. Злате пришлось довольствоваться щипками, от которых Варвара выла и повизгивала, рискуя вызвать гнев родителей.

– Вот поганка! – воскликнула Злата. – Сеня, дай ей по башке!

Арсений, старший сын семьи Смородиных, ухом не повел, залипнув на какой-то игрушке в телефоне. В машине он занимал больше всех места. Активно занимаясь бодибилдингом, к семнадцати годам Арсений стал выглядеть как средних размеров шифоньер.

– Ну-ка, угомонитесь, – приказала мама, не поворачиваясь. – Иначе высажу прямо тут, пойдете пешком до самого Верховного.

Девочки притихли, одарив друг друга прощальными щипками и злобными взглядами, хотя угрозу матери никто всерьез не воспринял. До поселка было еще километров тридцать, вряд ли кто из родителей отважился бы бросить детей в чистом поле, в грязи. Но уже почти месяц Смородины-старшие находились в таком взвинченном состоянии, что дети предпочли не будить лиха. Варя откинулась на спинку кресла и уставилась в окно. Перспективы, несмотря на нервическое состояние не только в отдельно взятой семье, но и в целом, были весьма радужные.

Так получилось, что из-за эпидемии зловредного и, по слухам, невероятно опасного вируса жителям невольно пришлось перейти на режим удаленной работы. Смородины, которые и без того уже лет десять сидели исключительно на фрилансе, посовещались и решили переждать пик карантина подальше от города с его потенциальной опасностью. Выбора, куда можно сбежать подальше от вируса, особо не было, разве что родительский дом отца.

– Мы все лето там просидели, – робко возразила мать. – Мне кажется, еще пару месяцев они нас не выдержат.

– Думаешь, это пару месяцев продлится? – спросил отец.

План отъезда в поселок Верховный родители обсуждали вечером на кухне трагическим шепотом, а Варвара, которой давно нечего было делать, беззастенчиво подслушивала, пользуясь тем, что старший брат сидит в соцсетях, а сестра плещется в ванне. Помешать было некому, а родители, озабоченные выживанием семьи в новых, тревожных обстоятельствах, не обращали внимания на длинные уши, торчавшие из-за двери.

– Дима, март кончился, ситуация не нормализовалась, – констатировала мать. – И только хуже становится. Весь апрель это однозначно продлится, май, скорее всего, тоже. Думаю, что вирус сдохнет ближе к лету. Значит, мы всю весну там просидим, а то и часть лета. Пять человек в доме твоих родителей на такой период – не многовато ли, Дим?

– Света, ты какой-то другой выход видишь? – разозлился отец. – Можно, конечно, и в городе остаться, будем ходить в магазин в намордниках, только ты через неделю в четырех стенах свихнешься, а там все-таки свежий воздух. Можно в сад выйти, потеплеет – в огороде покопаться, речка за забором. И, что самое прекрасное – народу никого, гуляй – не хочу. Дети уже на стену лезут без улицы, а от нехватки свежего воздуха мы и без всякого вируса загнемся.

– До ближайшей больницы – полста километров, – ехидно ответила мать.

– У меня мама – врач, – возразил отец. – Так что еще неизвестно, где будет безопаснее. Там же почти натуральное хозяйство: курочки, уточки, коровка, картошечка в погребе, грибочки, наливочка. Работать будем на удаленке, ничего не изменится, только мы как сибариты будем сидеть на террасе, в гамаках, закинув ноги на подоконники. Как тебе такой акробатический этюд? Света, это же не карантин, а сказка какая-то. Кому еще так повезет, как нам?

– Дима, там Интернет плохой, – возразила мать, но по голосу было понятно, что она уже сдается. – Дети уроки как будут делать, если мы все на один роутер навалимся? Обязательно связь отрубится, им потом колов наставят.

– Знаешь, я предпочитаю иметь детей-неучей, чем вообще их лишиться, – сказал отец. – И вообще, чего мы спорим? Ты готова сидеть дома дальше?

Даже не видя мать, Варя почувствовала, как та содрогнулась, припомнив, как уже пару недель проходит их быт: обучение с вечным ором педагогов и детей, бесконечные конференции, уроки и полная невозможность остаться где-то в одиночестве, закрыться от шума и спокойно сделать собственное техническое задание, потому что где-то на другом конце страны сучит ножками недовольный клиент. А в поселке Верховный, где жили дедушка и бабушка, – большой дом, двор, мансарда и идеальный шанс рассовать детей по углам, скинув с себя хоть немного ответственности. Видимо, мать представила именно это, потому что, выдержав небольшую фразу, она мечтательно произнесла:

– Знаешь, пожалуй, это выход. Звони отцу, скажи, что мы приедем. Ты прав, отставание в школе не так уж и страшно.

– Конечно, не страшно, – согласился отец. – Мы девяностые пережили, вот тогда был полный трэш, а сейчас – тьфу, плюнуть и растереть. Прорвемся как-нибудь. Не мы одни такие.

Варвара за дверями мысленно исполнила джигу-дрыгу. Сказать, что она так уж хотела ехать в Верховный среди весны, было нельзя. За городом хорошо летом, или, на край, в зимние каникулы, когда во дворе елка живая, в доме – искусственная, бабушка печет пироги, и огонь в печке потрескивает так таинственно и уютно, что все время клонит в сон, а наутро под елкой подарки в разноцветных коробках и следы от валенок Деда Мороза – неумелая имитация из муки, но все делают вид, что верят. А весной и осенью там не очень: в поселке грязновато, асфальта почти нигде, кроме главной улицы, нет, и поиграть негде. Разве что в лес сходить, за подснежниками. Но в Верховном живет верный друг Васька, сын местного участкового, собака Бося и приблудный кот. К тому же, как верно заметил отец, там можно было гулять, сколько влезет. Ну, а за нагоняй от учителей Варвара не беспокоилась. Если есть возможность прогулять школу под благовидным предлогом, так почему бы этого не сделать, тем более, когда есть официальное разрешение от родителей? Да и бабушка с дедушкой непременно будут хлопотать вокруг нее, подсовывая самые сладкие кусочки младшенькой, баловать – как это называет мама, сурово сдвинув брови.

– Прекратите ее баловать! – каждый раз восклицает она, когда Варваре достается кремовая розочка с серединки торта.

– А кого мне еще баловать? – не уступает бабушка. – Злата вечно худеет, а Сеня то качается, то на сушке, им сладкое нельзя! Для кого я столько наготовила? А Варька худющая, как…

– Как глиста, – услужливо подсказывает Злата медовым голосом.

– Я на массе, – обычно возражает Сеня. Когда он у бабушки с дедушкой, то всегда «на массе», потому что отказаться от их пирогов сложно, и даже Злата, которая мужественно жует одну траву, начинает тайком метать сладости, а потом не влезает ни в одно платье. А вот Варя ест в свое удовольствие, потому что она – тощая, ей плевать на красоту и фигуру. В двенадцать с хвостиком можно позволить себе безрассудно не беспокоиться о подростковых прыщах и полноте.

Словом, переезд в Верховный на два месяца в нынешних условиях – скорее спасение, и потому Варвара решила не беспокоиться ни о чем. Дорога до поселка стала вполне сносной, а на придавившие ее к сиденью мощные плечи брата и острые локти сестры она старалась не обращать внимания, тем более что Злата прекратила щипаться, а на Сеню вполне можно было облокотиться и подремать минут пятнадцать, что Варя и сделала. И ровно через четверть часа, когда машина рывком остановилась, она открыла глаза, увидела знакомый дом и услышала, как отец упавшим голосом протянул:

– Ну вот, приехали…

Из-за спин отца и брата, который уже, отодвинув спинку кресла вышедшей наружу матери, вылезал через переднюю дверцу, Варя не видела, что происходит, а когда увидела, мысленно охнула. Злата отпихнула ее в сторону и вылезла из машины, а затем, закатив глаза, произнесла со скорбным смирением:

– Ну, что же… Беда не приходит одна.

Варвара, несмотря на разность интересов с сестрой, на сей раз была склонна согласиться.

У ворот стояла еще одна машина, которой здесь быть ну точно не должно. Светло-серая «Хонда» принадлежала старшей сестре отца Елене, которую, откровенно говоря, часть семьи Смородиных, возглавляемая отцом, не жаловала. Стычки с Еленой у Дмитрия начались с раннего детства, и с возрастом ситуация не улучшилась, а, скорее, усугубилась. Бабушка и дедушка, конечно, пытались помирить детей, но потом только махнули на это рукой, здраво рассудив, что они давно взрослые люди и способны вести себя прилично. А уж любят или не любят, так это как получится. Нелюбовь друг к другу распространилась и на отпрысков. Сеня, Злата и Варя терпеть не могли единственного сына Елены – Лешу, унаследовавшего худшие качества мамаши: высокомерие и мнительность. Если Злата и Сеня могли позволить себе не обращать внимания на тринадцатилетнего подростка, то Варя была этого преимущества лишена. Если судьба сводила их вместе, они отчаянно дрались, отбивая друг у друга что придется. Вот и сейчас, глядя на Лешу, рассматривающего Варвару с презрительной ухмылкой, у той зачесались кулаки.

– Дима, какими судьбами? – пропела Елена, глядя на брата, а затем перевела взгляд на невестку: – Света?

– Лена? – отбила подачу мать, и Варя мысленно зааплодировала. Их разговоры всегда напоминали схватку дипломатов враждующих стран где-нибудь на ассамблее ООН. Варя не могла припомнить, чтобы мать хоть раз выиграла, но и проигрышей у нее не было. В этих взаимных плевках ядом всегда сохранялось равновесие двух ядерных держав, главы которых уже занесли руки над красными кнопками.

– Родители предложили пересидеть эпидемию у них, – вмешался отец и все испортил.

– Нам тоже, – кивнула Елена и оглядела разнокалиберный выводок отпрысков брата. – Но вообще ты мог бы согласовать это со мной. Дом не резиновый, все мы не поместимся.

– С чего бы я с тобой что-то согласовывал? – проворчал отец.

– С того, что так поступают все нормальные и воспитанные люди. Хотя, где ты, а где воспитание, о чем я говорю, господи боже… Олежа! Олежа! Заноси вещи в дом, надо где-то разместиться…

– От того, что ты войдешь в дом на пять минут раньше, тебе не предоставят люкса, – холодно сказала мать. – Здесь тебе не Турция с ее «олэнклюзивом», эти правила не действуют.

Она уже была раздражена и готова к битве, в которую лучше было не соваться. Варя очень хорошо знала это состояние матери, в котором она превращалась в сметающий все тайфун. Однако и Елена не уступала, потому их ссоры всегда были невероятно темпераментны. Вот и сейчас тетка начала наливаться краской, готовясь взорваться. Варя на всякий случай отодвинулась подальше.

– Света, почему ты так говоришь? – возмутилась Елена. – Тебя никто не собирается ни в чем обижать, но согласись, мы оказались тут на мину-у-уточку раньше.

– Во время эпидемии каждый сам за себя, – отрубила мать и, решительно отодвинув зазевавшегося супруга Елены, скомандовала: – Крошки мои, за мной! Берите барахло, мы заселяемся в номера!

Сеня и Злата, синхронно фыркнув, подхватили рюкзаки и чемоданы и проследовали во двор, где уже раздавался радостный лай Боси, пса-переростка. В доме гремела посуда, а из окна доносился аромат ванили. Варя взяла свою сумку и двинулась было внутрь, как ее вдруг дернули за рукав. Она обернулась и с радостью улыбнулась, увидев Ваську, старого друга, вечно голодного, рыжего, как подсолнух, находящегося в постоянном движении. Даже сейчас он не мог стоять на месте, приплясывая от нетерпения.

– Здоро́во! – выпалил он. – Я как узнал, что ты приедешь, сразу к вам побежал, думаю – правда, не правда? А подбегаю, чую – пирогами пахнет, значит, правда. Ты рада, что приехала?

Варя покосилась на Лешу, который глядел на Ваську и кривился от фальшивого отвращения. Она мысленно пожелала двоюродному братцу провалиться, а потом повернулась к Ваське и со вздохом ответила:

– Безумно.

* * *

То, что у Елены украли ноутбук, Смородины узнали рано утром, когда из ее комнаты раздался дикий крик. Минут пять Елена выла иерихонской трубой, бессвязно вопрошая провидение, почему с ней это произошло, а когда на крики сбежалась вся семья, перешла к конкретным обвинениям.

– Ноутбук! Я оставила его на столе! Вчера! А сегодня его нет, нет и нет! – выла Елена. – Господи боже, там вся бухгалтерия, люди останутся без денег, что я начальнику скажу? Это все вы! Дима! Это твои дети!

Кривым пальцем с длинным красным ногтем она обвиняюще ткнула Варваре куда-то в область живота. Варя испуганно спряталась за отца, лохматого со сна, выбежавшего на шум в растянутых пижамных штанах с веселыми пингвинами на коленках. Загородив дочь, Дмитрий нахмурился и уперся кулаками в бока.

– На черта моим детям твой ноутбук? – возмутился он. – Выражаясь фигурально, на фига козе баян? У них свои ноутбуки есть у каждого.

– У Варьки нет, – наябедничал Леша и высунул язык.

– Точно, – победоносно воскликнула Елена. – У Варьки нет ноутбука. Она с самого утра шастала по дому со своим конопатым дружком. Наверняка взяла поиграть и куда-то замылила.

– Да я Ваську провожала, – возмутилась Варя. – Ничего я не шастала. Мы попили чаю, и он пошел домой.

– С ноутбуком под мышкой, – хихикнул Леша. – А ты его из комнаты вынесла.

– Дима, это серьезно, – произнес муж Елены Олег. – Это же не игрушка, там – документы. Месяц заканчивается, целое предприятие ждет зарплату. Скажи дочери, пусть вернет по-хорошему!

– Никакой ноутбук я не брала, – зло сказала Варвара. – И в вашу комнату даже не заходила.

– А не она, значит, дружок ее, – поджав губы, заявила Елена. – Мальчишка из неблагополучной семьи, растет, как лопух, небось привык тибрить все, что плохо лежит!

– Из какой неблагополучной, если его отец – участковый? – удивился дедушка. – Лен, ты палочку-то не перегибай!

– Ой, всё, – отмахнулась Елена, грузно села на кровать и, закрыв лицо ладонями, глухо пробормотала: – Меня же выгонят к чертям, если не посадят. Кто-нибудь эти деньги присвоит. Нет, это всё ваши дети! Я видела: вчера Злата с каким-то парнем в саду сидела допоздна, а Сеня перед домом с соседской девицей прогуливался. Наверняка вынесли им ноутбук!

Злата и Арсений, молча выслушав эту тираду, отреагировали по-разному. Сеня молча закатил глаза, фыркнул и удалился, задрав нос на невозможную высоту, тем самым показывая, что́ он думает о подозрениях тетки. Злата тоже закатила глаза и ушла, но, в отличие от брата, не молча, а мурлыкая песенку, за которую в другое время получила бы от матери по шее. Но на сей раз Светлана, услышав от дочери: «Голуби летят над нашей зоной…», лишь криво усмехнулась. Варя же вздохнула. Самоизоляция начиналась совсем не так, как планировала семья Смородиных.

Они все перессорились прямо за столом. Бабушка расстаралась, приготовив праздничный обед на целую роту. Старенький стол на террасе раздвинули во всю ширь, и собравшаяся семья уселась вкушать изысканные яства, как старосветские помещики в фильмах главного режиссера страны, который сам преимущественно играл царей и генералов. И точно так же, как в этих фильмах, все делали вид, что за стенами уютного дома не происходит никаких бед, это просто семейный обед, праздник, как Новый год или именины. Однако по телевизору, который выключили только на середине мероприятия, спохватившись, что выпуск новостей не способствует пищеварению, показывали какие-то ужасы, нагнетая и спрессовывая взрывоопасную атмосферу. Неудивительно, что раздражение родни, которая и в мирное время друг друга на дух не выносила, прорвалось, как фурункул, забрызгав присутствующих клокочущим ядом. А началось все с мирного вопроса: кто где разместится, ведь дом Смородиных-старших, хоть и был весьма просторным, на такое количество гостей, приехавших не на день, и даже не на неделю, не был рассчитан.

– Думаю, мы с Олежей разместимся в гостевой спальне, – решительно сказала Елена. – А Лешенька будет жить в библиотеке. Там стоит диван, двери плотно закрываются, и ему никто не помешает делать уроки.

– Не жирно ли Леше целую библиотеку? – невежливо спросил отец. – Нам-то ты где предлагаешь спать?

– Господи, в вашем распоряжении гостиная и терраса, места – завались, – отмахнулась Елена. – Я бы сама тут разместилась, но не могу, мне нужна тишина и покой, чтобы свести дебет и кредит. А вам тут будет хорошо: свежий воздух, много света… Дети под боком.

– Нашим детям, на минуточку, тоже надо делать уроки, – возмутилась мать. – А нам – работать.

– О мой бог, – театрально прогундосила Елена и даже пальцы к вискам поднесла, чтобы показать, что она думает о работе брата и невестки, а Олег, одобрительно гугукнув, поддакнул жене:

– Вы же фрилансеры, вам не все ли равно, где ничего не делать? Сели на терраске – и долбите там по клавишам в свое удовольствие, видосики смотрите, прикольчики всякие, или чем вы там обычно занимаетесь. Прям умора, за что только людям деньги платят…

– Лена, Олег, – вмешалась бабушка, – гостиная – проходная комната, Дима со Светой будут спать утром, когда мы начнем шарашиться, завтрак готовить. Это не выход.

– Ну, не на завод же им, в конце концов? – капризно возразила Елена. – Выспятся днем. Впрочем, я не настаиваю, не хотят в гостиную, есть мансарда.

– Там холодно, – сурово ответил дедушка. – И электричества толком нет.

– Тогда я не знаю, – надулась Елена. – В конце концов, я свою проблему решила, теперь они пусть решают свои. И еще надо определиться с едой. Мама, ты слишком много готовишь, и все очень жирное. Лешенька не может есть жирную пищу.

Варя подняла глаза и фыркнула. Леша в этот момент доедал вторую порцию свинины с картошкой, только за ушами трещало. Васька, которого оставили на обед, загоготал так, что подавился, и Варя постучала его ладошкой по спине. Елена прервала свою речь и посмотрела на соседского мальчишку с неприязнью.

– Вообще во время эпидемии с посторонними лучше не пересекаться, – назидательно произнесла она. – Людям по домам надо сидеть, а не по гостям шастать. Сразу видно, что воспитание у молодого человека хромает.

Васька покраснел так, что его коричневые веснушки растворились на коже. Он пробурчал что-то извинительное и попытался сползти со стула, но Варя удержала его, а отец ехидно осведомился:

– И чего ж вам тогда дома не сиделось? Накинулась на мальчишку, потому что он ответить не может?

– Ничего я не накинулась, – отмахнулась Елена. – Мама, у вас продается безлактозное молоко? У Леши жуткая аллергия на лактозу. И надо что-то решить с продуктами. Думаю, Дима, ты должен взять на себя пропитание семьи. Все-таки вас больше всех.

– А вы святым духом будете питаться? – осведомился отец.

Елена закатила глаза.

– Какой ты мелочный… Мама, спасибо, все было вкусно. Пожалуй, я пойду прилягу… Светочка, ты же поможешь со своими девочками убрать со стола? Олежа… Разве тебе не надо полежать? Ты всю дорогу вел машину…

* * *

Родителям удалось отвоевать библиотеку, узкую, как нора, где, помимо высоченных полок с книгами по криминалистике, хранилась генеральская форма дедушки. Детям отдали гостиную. Варя и Злата должны были спать на раскладном диване, который от глаз мальчишек огородили раскладывающейся на ночь ширмой с павлинами. Чтобы изоляция была полной, Злата положила старую гардину между ширмой и шкафом и старательно разгладила все складочки на плотных шторах.

– Мальчишки любят глазеть, – пояснила она. – Этот Лешка наверняка будет подглядывать.

– Если будет, что тогда? – спросила Варя. Злата махнула подбородком в сторону швабры.

– По мордасам получит, – пообещала она. – Эх, нам, главное, раньше Сени уснуть…

Варя понимающе кивнула. Дома им с братом не приходилось спать в одной комнате, поэтому к новым условиям она была не готова.

Вечером, когда дети, за исключением надувшегося Леши, уселись за настольную игру, Дмитрий и Елена, укрывшись от посторонних глаз за кустом голой сирени, вдохновенно выясняли отношения. В открытое окно долетали обрывки фраз. Варя, которая пропускала свой ход, беззастенчиво подслушивала, озабоченная сложившейся ситуацией. Перспектива провести карантин вместе с родственниками ее не радовала. Она и без того была вынуждена терпеть бесконечное присутствие Златы и Сени, от скуки шпынявших сестру почем зря. Теперь же к ним прибавилась вредная тетка с мужем и сыном.

Что сказал отец, Варя не расслышала, а вот зловещее шипение тетки донеслось до нее отчетливо:

– Попробуй только со мной связаться! Пулей отсюда вылетишь! Да я костьми лягу, а вытурю тебя из дома. Поедешь обратно, как миленький!

– Посмотрим еще, кто поедет, – ответил отец.

– Посмотрим-посмотрим, – передразнила Елена и рассмеялась. – Любой отъезд всегда организовать можно, даже если кто-то этого очень не хочет.

* * *

За день настроение в доме Смородиных не улучшилось. Ноутбук не нашли, Елена ходила заплаканная, бросала на детей гневные взгляды и то и дело заводила речь о том, что даже для малолетних преступников есть свои зоны. Лишь гневные замечания родителей заставляли ее ненадолго замолчать.

Варвара приглядывалась ко всем обитателям дома, а потом вышла на улицу, рассеяно почесала собаку и прогулялась в палисаднике, внимательно оглядев окна и землю под ними. Удовлетворенная увиденным, она хмыкнула и вернулась в дом.

Вечером, когда ничего не подозревающий Васька явился поиграть, а заодно и поужинать, Елена не выдержала.

– Признавайся, куда ты его дел? – воскликнула она, схватила парня за плечи и затрясла так, что его голова болталась, как шарик на веревочке. Спрячь Васька ноутбук за пазухой, тот непременно вывалился бы наружу.

– Оставь мальчишку в покое, что ты творишь! – возмутился дедушка.

– Чтобы он сбежал? – закричала Елена. – Его надо обыскать! Весь дом надо обыскать. Наш и его! Папа, давай поднимем старые связи! Ну и что, если его отец участковый. Подумаешь! Позвони прокурору, пусть даст санкцию. Господи, мой ноутбук со всеми документами уже наверняка на черном рынке где-нибудь на мексиканской границе! Завтра вся контора в трубу вылетит!

– Не вылетит, – сказала Варвара.

Елена, уже набравшая воздуха для очередного вопля, закашлялась и поглядела на племянницу с подозрением.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что никто никуда не вылетит. Ноутбук в доме.

В глазах Елены вспыхнуло торжество.

– Ага! Я же говорила, что это она его взяла! Признавайся, негодяйка, куда ты его спрятала?

– Выбирай выражения, – воскликнула мама, а потом, сурово сдвинув брови, повернулась к дочери: – Так, Варя, обещаю, я не буду тебя ругать, но ты должна признаться, зачем взяла тетин ноутбук? Поиграть хотела?

– Я его не брала, – холодно ответила Варвара.

– Но ты только что сказала, что он в доме.

– Но я не говорила, что это я его взяла.

– Что это значит? – строго спросил Олег.

Мама бросила на него ядовитый взгляд.

– Это значит, что компьютер слямзил кто-то другой, – пояснила она и нерешительно поглядела на Ваську. – Дочь, ты же не хочешь сказать, что…

– Не хочу, – успокоила мать Варя и важно добавила: – Но в нашем доме произошло преступление, и преступник должен быть изобличен.

– Что за цирк? – фыркнула Елена. – Я, конечно, помню детскую мечту вашей дочери стать следователем, но, может, вы просто отдадите мне мою вещь?

– Помолчи! Пусть ребенок говорит, – прикрикнул дедушка, а затем, помолчав, гордо добавил в бороду: – Моя школа.

Приободренная Варя оглядела притихших родственников и вдохновенно продолжила:

– Итак, как учил меня дедушка, преступления совершают те, кому они выгодны. И для его совершения нужен мотив. Когда ноутбук пропал, я решила подозревать всех. Первой я исключила себя: я точно знала, что ноутбук не брала, таким образом, на одного подозреваемого у меня стало меньше.

– Во дает! – сказал Сеня.

– Затем я подумала о мотиве, – продолжила Варвара. – Сам по себе ноутбук особой ценности не представляет.

– Еще как представляет! – возразила Елена. – В нем документов на миллионы. Не говоря уже о том, что он сам не дешевый.

– Не дешевый, – согласилась Варя. – Но и не самый дорогой. И не новый. Я видела, что эта модель даже серьезные игрушки не потянет. У отца и мамы компьютеры лучше, про Сенин я вообще молчу. Если бы вор решил украсть ноутбук, то выбрал бы другой. Что из этого следует?

– Что вы бы не стали воровать сами у себя, – обрадовался Олег.

– Что вора интересовало его содержимое, – возразила Варя. – Именно эту версию я рассматривала первой, но быстро ее отбросила.

– Почему? – возмутилась Елена. – Там куча нужных файлов.

– А какой у вас на нем пароль? – спросила Варя.

Елена развела руками.

– Зачем мне пароль на своем компьютере?

– Вот именно, – торжествующе произнесла Варя. – Компьютер не запаролен, в него можно просто влезть и все интересующие документы скинуть на флэшку или отправить на электронную почту. Для чего красть ноутбук? Это ведь не удастся скрыть. Значит, его крали не из-за содержимого. Он был нужен для чего-то другого.

– Или это сделал тот, у кого ноутбука нет, – сладким голосом пропела Елена и повернулась к Ваське: – Скажи, дитятко, у тебя дома есть компьютер?

Васька позеленел, а Варя махнула рукой.

– Я снова вернулась к тем, кто мог его стащить. Под подозрением, как я и говорила, были все, кроме меня. Потому что глупо расследовать преступление и подозревать саму себя. Я исключила Ваську, поскольку лично проводила его до дверей, и он точно ушел без ноутбука. К тому же, вы еще работали в тот момент. Конечно, Васька мог вернуться, как и еще сорок разбойников, и прокрасться в дом через ваше окно, но я специально походила в саду. Под вашим окном – грядка, земля очень влажная. Любой, кто попытался бы влезть в дом, оставил бы следы.

– Будто других окон нет, – фыркнул Олег.

– Есть, – согласилась Варя, – но только в ваше проще всего залезть через палисадник. Рядом окна гостиной, а они с этой стороны не открываются. Можно было бы предположить, что вор залез в окно гостиной со стороны двора, но эту версию я тоже отмела.

– Почему это? – ехидно спросил Олег.

– Там собака, – подсказал дедушка, очень заинтересованный рассказом.

Варя кивнула.

– Да, там Бося, а он, хоть и добрейший пес на свете, поднял бы лай. Таким образом, мы исключаем всех чужих, как и предположения о том, что комп сперли подружка Сени или друг Златы, с которыми они гуляли накануне. Как я уже говорила, тетя Лена еще работала на ноуте, когда ушел Васька и пришли с прогулки Злата и Сеня. Отсюда вывод: ноутбук взял тот, кто был в доме. У нас осталось всего девять подозреваемых.

– Почему девять? – подозрительно спросила Елена, оглядев присутствующих. – Если ты исключила себя, должно быть восемь.

– Я не стала исключать вас, – любезно ответила Варя. – Вы могли придумать эту историю с кражей ноутбука, чтобы оговорить нас. Итого – девять подозреваемых.

– Зачем мне это надо?

– Затем, чтобы мы уехали, – сказала Варя. – Я слышала вашу ссору с отцом, потому и предположила, что вы придумали кражу ноутбука, чтобы скомпрометировать кого-то из нас. Но потом я увидела, что вы всерьез расстроены и плачете, а вы не настолько хорошая актриса, чтобы убедительно рыдать. Так я исключила вас. Осталось восемь. В итоге я перебрала все варианты. Первыми я исключила родителей. Не потому, что мне так хотелось, а потому что дверь в библиотеку, где они спят, нельзя открыть, если диван разложен. К тому же она скрипит, как сатана. Чисто теоретически стащить ноутбук могли бабушка и дедушка, им это было легче всего: и дверь в спальню не скрипит, и дом они знают, но я не смогла придумать ни одного внятного мотива.

– Спасибо большое, – сказала бабушка.

– Не за что. Потом я отбросила Злату. Мы спим на одном диване, ей бы пришлось перелезать через меня, и она наверняка бы меня разбудила. Но даже если нет, она бы сдвинула ширму и загородки, которые мы поставили от мальчишек, а утром они находились на прежних местах, каждая складочка. Остался Сеня. Но вы посмотрите на Сеню, он же настоящий шкаф.

– Да, я такой, – скромно сказал Арсений и напряг бицепс.

– Вы можете представить, что Сеня бесшумно прокрадется куда-то? – лукаво спросила Варя. – Особенно ночью, в темноте, в комнату, в которой он не знает, где что лежит?

– Он и днем-то обо все спотыкается, – пробормотала мама. – Реально, как шифоньер стал, в двери боком проходит. Не ребенок, а мамонт. Как я тебя вообще родила такого здорового? Четыре кило живого веса попой вперед…

– И прежде чем я перейду непосредственно к участнику преступления, мне бы хотелось закончить с Сеней, – продолжила Варя. – Есть одна важная деталь. Сеня – храпит.

– Ничего подобного, – возразил Арсений.

– Храпишь, – подтвердила Злата. – Как трактор. Трактор в поле дыр-дыр-дыр, мы за дружбу, мы за мир.

– Ну, храплю, – согласился Арсений. – И чего?

– И ничего, – ответила Варя. – Мы привыкли. А вот тому, кто спал рядом с Сеней, было тяжело. Не так ли, Леша? Потому ты ворочался, а потом вспомнил разговор мамы и дяди Димы и решил: если у мамы что-то пропадет, она обвинит нас, и мы уедем. Поэтому ты встал, прокрался в комнату к родителям, взял ноутбук и спрятал. Тетя Лена говорила: Лешенька очень плохо спит. Когда мы играли в лото, Леши с нами не было, он торчал во дворе и слышал разговор наших родителей. А почему ты взял мамин комп, а не наш?