Текст книги "Проклятие брачного договора"

– По какой причине можно не вернуться домой, если не по болезни? У тебя точно все хорошо?

– У меня все отлично. Я провел ночь не в полиции, не в больнице, не под забором. Я был у женщины. Понимаешь, балда?

– У какой женщины? – глупо спросила Дина и вдруг поняла. Открытие обожгло ее словно выплеснутый кипяток. Она даже зашипела, как от ожога и, кажется, снова перестала дышать.

– Дина, – похоже, теперь он начал сердиться, – я встретил в ресторане, в котором проводил встречу, свою давнюю знакомую и поехал к ней. Такой ответ тебя устраивает или тебе нужны ее паспортные данные и адрес?

– Устраивает, – металлическим голосом проскрежетала Дина. – Меня совершенно не волнует, где ты провел ночь. А главное – с кем.

– Да? – теперь Борис явно развеселился. – А так и не скажешь.

Дине тут же захотелось утопиться, повеситься и выпрыгнуть в окно от унижения. Еще не хватало, чтобы он думал, что она за ним бегает. Нет ничего удивительного, что человек, за которым закреплена слава бывалого холостяка и отпетого бабника, провел ночь у какой-то своей пассии. Понятно же, что он не живет монахом, и вообще ее это совершенно не касается.

– Меня волнует, что я провела ночь на соседском диване, – нелюбезно сообщила она. – Я не могла остаться в квартире, потому что в нее вчера влезли грабители и повредили замок. Извини, но мне было страшно одной в незапертом доме. Я ушла к соседям и оставила тебе записку, чтобы ты меня забрал, когда вернешься. Но ты не вернулся. И сейчас я не понимаю, что мне делать. Меня, между прочим, на переговорах ждут.

– Погоди, – тембр его голоса изменился, – погоди, Динка, я вообще ничего не понял. Какие грабители? Какой взлом?

– Я пришла вчера домой и увидела открытую квартиру. Замок был сломан и не закрывался.

– И ты сунулась внутрь? Одна? Ненормальная! Ты почему сразу мне не позвонила?

– Ты ехал на важную встречу. Не могла же я второй день подряд сорвать тебе рабочие планы. Ну конечно, я не пошла одна. Мне было страшно, и я позвала на помощь соседей. Веня зашел со мной в твою квартиру, и мы увидели…

– Погоди, кто такой Веня?

– Господи, да что же ты такой тупой-то! – возмутилась Дина. – Ты слышишь вообще, что тебе говорят? Веня – твой сосед. У вас квартиры выходят в общий предбанник. И у него жена Лена, которая ждет ребенка.

– Для человека, который живет в моей квартире три дня, ты удивительно хорошо осведомлена. За два года я ни разу не видел своих соседей, не говоря уже о том, что не знал об интимной стороне их жизни. И что, этот Веня пошел с тобой, и что дальше? Меня ограбили?

– В том-то и дело, что нет. Никто ничего не тронул, кроме сейфа в спальне. Его пытались открыть, но не смогли.

– Сейф? – В голосе Бориса теперь явственно слышалась паника. – Господи, ты же утром убрала туда сапфиры.

– Судя по тому, что сейф весь расцарапан, но не вскрыт, они до сих пор там лежат, – сказала Дина. – Но, признаться, я не проверяла, чтобы не затереть никаких следов. Я не стала вызывать полицию, потому что не была уверена, что ты этого захочешь.

– Господи, да как ты вообще могла мне не позвонить, – простонал Борис. – Что это за самодеятельность такая? Сунуться во взломанную квартиру, позвать на помощь постороннего человека, остаться ночевать хрен знает у кого и при этом не сделать элементарного – не набрать мой номер.

– Но ты был занят!

– Дина, вот только никогда не надо принимать за меня решения. В любой ситуации твоя задача – сообщить мне, а я уже сам разберусь, насколько я занят и что делать.

– И что сейчас делать? – ядовито спросила Дина. – На часах половина седьмого, и максимум через полтора часа мне надо выходить из дома, чтобы не опоздать на последний раунд переговоров. Оставить твою квартиру открытой я не могу. А ты непонятно где, и, заметь, я вовсе не прошу назвать мне твой адрес.

– Я сейчас приеду! – рявкнул Борис. – По утренним улицам буду минут через тридцать, максимум сорок. Достаточно, чтобы ты мне все рассказала до того, как отправишься на свои дурацкие переговоры.

– Не смей на меня орать, – когда это было надо, Дина умела говорить металлическим голосом. – Я тебе не кисонька, с которой ты провел ночь. И я не виновата, что кто-то позарился на твои драгоценные сапфиры и влез в твою квартиру. И мои переговоры не более дурацкие, чем твои. Те самые, на которые ты поехал вчера, а ушел с них с какой-то непонятной бабой.

– Слушай, Резникова, ты что, ревнуешь, что ли? – с веселым изумлением спросил Борис. – Нет, я серьезно, мне это даже льстит.

Разъяренная Дина нажала на отбой, хотя голос в трубке говорил что-то еще. Слушать Бориса Посадского ей совершенно не хотелось.

Он появился в квартире минут через сорок. Дина успела принять душ, уложить волосы, приготовить завтрак, одеться и накраситься.

– Садись к столу, – сквозь зубы сказала она, услышав в прихожей его шаги и дождавшись, пока он появится в днерном проеме кухни. – Ты же наверняка с утра ничего не ел.

– Не ел, – согласился Борис, и в его взгляде мелькнуло что-то непонятное. Дина не поняла, что именно. – Сейчас сейф проверю и приду. Ты очень вчера испугалась?

– Да нормально, – Дина независимо пожала плечами. – Мне соседи действительно здорово помогли. Ты потом зайди сказать им спасибо, ладно?

– Зайду. – Он отлепился от двери и пошел в сторону спальни, Дина зачем-то слушала его шаги, тяжелые, уверенные, очень мужские.

На какое-то время они стихли, затем раздался какой-то скрип или скрежет, а потом тихое чертыханье под нос. Снова шаги, и Борис появился в дверях, сердитый и насупленный.

– Чертов сейф, я не могу его открыть. То ли его все-таки взломали, то ли просто повредили при попытке взлома.

– Ой, – Дина приложила ладошку ко рту, – ой-е-ей.

– Ты чего?

– Боря, ты не можешь его открыть, потому что я поменяла шифр.

– Что ты сделала? – Борис смотрел на Дину с таким изумлением, словно у нее нечаянно выросла вторая голова. – Поменяла шифр? Зачем?

– Когда ты диктовал мне цифры, то я подумала, что это дата твоего рождения, а значит, очень просто. Твой день рождения знает огромное число людей, а потому при подборе шифра такая комбинация всплывет в первую очередь. Я решила, что это неправильно, и ввела другие цифры.

Борис с любопытством смотрел на нее.

– И какие?

– Свой день рождения. Что ты смеешься? – с возмущением вскричала Дина, видя, что плечи Бориса затряслись. Он сделал один шаг и внезапно обнял ее, притянув голову к своему крепкому плечу.

– Слушай, пигалица, при всей нелогичности твоих действий, ты кажется, спасла мои сапфиры. Если бы не ты, то похититель действительно открыл бы сейф, потому что, похоже, знал код. А так ему пришлось убраться, не солоно хлебавши.

– И в чем же тогда нелогичность? – тихонько спросила Дина, уткнувшись носом в его кашемировый свитер, от которого изумительно пахло: одеколоном, смесью для защиты шерсти при полоскании, а еще чем-то незнакомым, но очень мужским и приятным.

Стоять так она, пожалуй, могла бы вечность, но Борис уже разжал руки, отпуская ее, и она подчинилась, не желая ставить себя в глупое положение.

– Нелогичность? – чуть рассеянно уточнил он, будто мысли его сейчас были очень далеко. – А она в том, что ты поменяла одну дату рождения на другую, хотя считаешь такой шифр ненадежным.

– ТВОЙ день рождения – ненадежный шифр для сейфа, стоящего в ТВОЕЙ квартире, – сообщила Дина и отвернулась, чтобы он не видел ее лица. Начала наливать кофе, чтобы занять руки. – МОЙ день рождения никто из твоего окружения не знает, а подобрать его невозможно, это поди больше миллиона сочетаний.

Борис что-то посчитал в уме, шевеля губами. Дина терпеливо ждала.

– Более двухсот двадцати миллионов, – наконец сказал он. – Да, ты права, моя мудрая подруга детства. Свои слова о женской логике забираю назад, а вот благодарность за спасение меня от ограбления удваиваю.

– Тогда садись и ешь, а то я из-за тебя на работу опоздаю, – строго сказала она, – а если тебе так не терпится проверить свои чертовы сапфиры, то день рождения у меня двадцать седьмого марта тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

Борис снова исчез из кухни, видимо, отправившись в спальню.

– Я помню! – крикнул он оттуда.

– Что именно ты помнишь?

– Дату твоего дня рождения.

От изумления Дина пролила кофе. Горячая жидкость обожгла ноги, и Дина зашипела, как давеча от внутренней боли, вот только боль теперь была самая настоящая, физическая. Хорошо, хоть юбку не облила, а то пришлось бы бежать переодеваться. Отставив чашку на стол, она схватила тряпку с раковины и быстро вытерла сначала многострадальные ноги, а потом пол.

– Пачкуля Пестренький, – Борис невесть как оказался рядом, присел, забирая тряпку из ее рук, быстро затер лужу на полу, подул на покрасневшую щиколотку под тонким капроном колготок.

– Больно?

– Нормально, – независимо ответила Дина и порывисто встала, боднув его плечо лбом. – А откуда ты можешь помнить про мой день рождения?

– Дед всю жизнь поздравляет с этим днем твоих деда и бабушку. Говорит, что Давид Исаакович – его лучший друг, а ты – главная слабость этого друга, да еще и дедова любимая ученица. Так что за столько лет немудрено было и выучить. Ты же тоже знаешь день моего рождения.

– Ну, это совсем просто, – протянула Дина. – Ты у нас личность известная. Политик, депутат, бизнесмен, местная звезда. Твой день рождения занесен на скрижали истории, а я что, так, мелкая сошка. Пачкуля Пестренький из сказки про Незнайку.

– Не такая уж ты и мелкая, – сказал Борис и тоже поднялся. Его глаза смотрели на Дину в упор, и под этим немигающим взглядом ей отчего-то стало жарко. – Как-то я и впрямь упустил тот момент, когда ты выросла. Была пигалица и вдруг превратилась в очаровательную молодую леди. А я это просмотрел, дурак такой.

– Ладно, дурак, – сказала Дина, которой одновременно хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился и чтобы он никогда не кончался. – Я пошла на работу, иначе опоздаю. У тебя какие планы на сегодня, а то мне бы не хотелось, вернувшись сюда, обнаружить, что опять кого-то ограбили или, упаси боже, убили.

– Сначала разберусь с замком, заодно скажу спасибо соседям, – серьезно ответил он. – Потом отвезу сапфиры, – он потряс перед ее лицом тубусом, который, оказывается, все это время держал в руке. – Так-то я еще позавчера должен был это сделать, но по понятным причинам не успел. На завод сегодня не поеду, смысла нет, так что, думаю, успею провернуть пару встреч в городе, а потом приеду домой. С меня сегодня ужин. В знак благодарности за то, что ты меня спасла.

– Мы пойдем в ресторан? – спросила Дина.

– А ты хочешь в ресторан? – казалось, удивился он. – Если хочешь, то пойдем, конечно.

– Нет-нет, я просто так спросила, – торопливо сказала она. – Я могу купить продуктов на обратном пути и все приготовить.

– Я же тебе сказал, что это будет моя благодарность, – засмеялся Борис, – и мой сюрприз. Так что ни в какой магазин идти не надо, готовить ничего не надо, я сам все сделаю. Просто после своих переговоров приезжай домой. Хорошо?

– Хорошо, – сказала Дина, которой действительно было удивительно хорошо. – До вечера. И, пожалуйста, Боря, будь осторожен.

Всю дорогу до работы в такси она улыбалась. Настроение было отличным, несмотря на все неприятности последних дней. Переговоры тоже шли успешно. А потому один из директоров той фирмы, с которой у Дины был подписан контракт, также находился в хорошем настроении, улыбался и шутил. Дина знала, что он добился всех поставленных целей, да еще и с лихвой, так что по опыту прошлых раз она вполне могла рассчитывать на премию.

– Спасибо тебе, Диночка, – сказал начальник, когда встреча наконец закончилась. – Если бы не твой талант синхрониста, мы бы вряд ли добились таких впечатляющих результатов. Ты ловила с полуслова, так что я у тебя в большом долгу.

– Да бросьте вы, Святослав Иванович. – Дина зарделась, потому что никогда не умела правильно реагировать на похвалу, даже на заслуженную. – Это вы талантливый переговорщик, а мое дело маленькое – переводить.

– Да не прибедняйся ты, – начальник засмеялся и тут же снова стал серьезным: – Дина, если честно, у меня к тебе есть маленькая просьба.

– Да, конечно, я слушаю.

– Наши партнеры пригласили нас отметить успешное окончание переговоров в ресторан. Можешь попереводить еще и там? Я понимаю, что это выходит за границы наших договоренностей, но готов оплатить тебе еще один день работы, причем в двойном размере.

– Да, конечно, могу, я все равно пока остаюсь в Москве, – легко согласилась Дина. Деньги были совсем нелишними. – А когда встреча?

– Сегодня в семь часов. В ресторане «Сахалин», там красиво, панорамный вид.

Никакие панорамы сегодня вечером Дину не интересовали.

– Я не могу сегодня, Святослав Иванович, – покаянно сказала она. – Мы не договаривались заранее, поэтому у меня сегодня вечер уже занят.

– Дина, – в голосе начальника появился металл. – В любой работе встречаются форс-мажоры. Я, по-моему, уже признал, что этот вечер не был запланирован, и пообещал за это более чем щедрую компенсацию. Но ты нужна мне сегодня вечером.

– Святослав Иванович, в Москве есть и другие переводчики, – жалобно сказала Дина, – если бы это было вчера или завтра, то я бы с радостью согласилась. Но именно сегодня я не могу.

– Но так случилось, что это именно сегодня. И другие переводчики мне не нужны. Наши партнеры успели к тебе привыкнуть да и вообще оценить твой уровень. Так что обратного пути нет. Ты же хочешь и дальше получать от нас заказы. Хочешь?

Дина мрачно кивнула. Ей действительно была нужна эта работа.

– Значит, жду тебя без десяти семь у входа в «Сахалин», чтобы мы вместе встречали наших друзей.

– И на сколько времени рассчитан ужин? – в отчаянии спросила Дина, мечтающая спасти хотя бы остатки вечера.

– Думаю, что минимум до десяти, а там как пойдет, – ответил начальник, круша в пыль мелкие осколки ее надежд. – И если уж тебе это так принципиально, то хорошо, я оплачу этот раунд переговоров в тройном размере.

За один час синхронного перевода Дина получала три тысячи рублей. Работа на этих переговорах уже принесла ей шестьдесят тысяч. И это за четыре дня. Если ужин продлится три часа и ей заплатят в тройном размере, значит, она получит еще двадцать семь тысяч, неплохая компенсация за то, чтобы пропустить обещанный Борисом сюрприз. Или все-таки плохая? Она не успела додумать ответ на мучающий ее вопрос.

– Все, до встречи в ресторане, – поставил точку на всех сомнениях начальник и ушел, оставив Дину одну.

На часах было четыре часа дня, до встречи еще долго, но ехать домой бессмысленно, все время как раз уйдет на дорогу. Значит, домой она не поедет. А вот Бориса надо предупредить. Наверное, он рассердится. Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком с вышки, Дина решительно набрала его номер.

Борис совсем не рассердился и ни капельки не расстроился. Последнее обстоятельство задело Дину сильнее, чем она сама от себя ожидала.

– Так и ладно, перенесем наше мероприятие на другой день, – сказал он бойко. – Где, ты говоришь, у вас сабантуй?

– В «Сахалине», – упавшим голосом сообщила Дина, – это ресторан такой. Рыбный.

– Да знаю я, – снова коротко хохотнул Борис. – Ладно, подруга моей юности, не бери в голову. Все будет тип-топ.

Это бессмысленное высказывание Дина просто ненавидела. И с чего она вообще взяла, что ей бы хотелось провести вечер с Борисом Посадским? Самовлюбленным, эгоистичным нарциссом. И ни капельки ей этого не хочется. Уж лучше сходить в хороший дорогой ресторан да еще заработать при этом кучу денег. Следующий заказ у нее только через десять дней, а пока она вынуждена сидеть в Москве из-за дурацкого расследования дурацкого убийства. А значит, вернуться домой и работать там она не сможет, так что деньги за сегодняшний вечер ей совсем нелишние. А Борис пусть катится к той красавице, из теплой постели которой был вынужден вылезти сегодня утром. Пусть ей устраивает праздничные ужины, потому что Дине никаких таких сюрпризов не надо. От них в этой жизни одни неприятности.

Вечер она провела прекрасно, потому что делала то, что умела лучше всего, собеседники ей нравились, обстановка в ресторане была располагающая, а еда очень вкусная. К началу десятого она уже почти забыла о том, что собиралась провести этот вечер иначе. Иностранные партнеры потихоньку начинали расходиться, и за столом теперь оставалось только пять человек – старший партнер фирмы, перед которым Дина робела, потому что он входил в первую сотню списка Форбс и то и дело мелькал с экранов телевизора, руководитель подразделения, с которым непосредственно сотрудничала Дина, она сама и два иностранца, тоже самого высокого ранга.

Старший партнер английский знал отлично, поэтому тихонько беседовал со своими гостями о чем-то важном напрямую, сделав знак Дине, что переводить не надо. Она воспользовалась паузой, чтобы доесть то, что лежало на тарелке, и вдруг почувствовала чью-то руку на своем колене. Рука настойчиво лезла под юбку.

От неожиданности Дина поперхнулась и закашлялась, отдернув ногу. Рука тут же исчезла. Дина повернула голову и уставилась в глаза сидевшего рядом с ней босса.

– В чем дело, Святослав Иванович? – тихо спросила она, стараясь не привлекать внимания разговаривающих.

– Сейчас вся эта канитель закончится, и мы поедем к тебе в гостиницу, – ответил он тоже тихо, но тоном, не терпящим возражений.

– Что? Зачем?

– Тройной гонорар надо отрабатывать, – губы шефа исказила кривая ухмылка, – или ты думаешь, что трехчасовая болтовня столько стоит? Нет, придется отработать по-настоящему.

– Я не просила тройного гонорара, – холодно сообщила Дина, судорожно соображая, как будет выкручиваться. Ссориться ей не хотелось, потому что фирма была ее постоянным клиентом и обеспечивала стабильным заработком. Не терять же его только из-за того, что этот лощенный и всегда безукоризненно вежливый человек внезапно оказался козлом. – Я изначально предлагала взять другого переводчика, потому что вечер у меня был занят. Я отменила собственные планы исключительно из-за гонорара.

Взгляд собеседника стал еще более сальным. Он приблизил губы к Дининому уху, ее обдало его дыханием, в котором пары выпитого коньяка смешивались с миазмами не очень здорового желудка. Дину затошнило.

– Я тебя озолочу, – сказал он. – Буду всю работу оплачивать по двойному тарифу, лишние часы ставить. Но и ты меня уважь. Черт знает, что в тебе такого есть. Вроде без слез не взглянешь, ни кожи, ни рожи, я таких, как ты, пачками могу иметь, но именно к тебе тянет так, что спасу нет. Вот сейчас разговариваю с тобой, а сам боюсь, что штаны лопнут, вот, посмотри, что ты со мной делаешь.

Он схватил Дину за руку и начал тянуть ее куда-то вниз, под свисающую со стола скатерть, и Дина ощутила пальцами шершавую ткань брюк, непроизвольно сжала пальцы, чтобы не чувствовать и не ощущать того, чего ей категорически не хотелось. Ее собеседник вздрогнул от ее неловкого движения, зашипел сквозь стиснутые зубы.

– Тиш-ш-ш-ше, ты же не хочешь, чтобы я прямо сейчас разрядился. Вот, я знал, что ты горячая штучка. Боже, какая ночь нас ждет.

Дина решительно вырвала руку, оглянулась, нет ли свидетелей ее позора. Но старший партнер все еще был вовлечен в разговор с иностранцами и на ту часть стола, где сидела Дина с ее мучителем, не обращал ни малейшего внимания. Да что же ей делать-то?!

– Святослав Иванович, боюсь, вы неправильно меня поняли, – жалобно сказала она и вырвала свою руку из его потной ладошки, незаметно вытерла о юбку, – я не собираюсь никуда с вами ехать, потому что в этот раз живу не в гостинице.

– А где ты живешь? – изумился он.

– Я потеряла паспорт, поэтому в гостиницу поехать не смогла. Я остановилась у своего друга. Друга детства. – Нет, не умела она врать даже в малом.

Он немного помолчал, словно обдумывая поступившую информацию.

– Ладно, – произнес он наконец. – Тогда поедем в любую другую гостиницу. Я сниму номер на ночь, это не проблема.

– Это проблема, – с нажимом сказала Дина, – потому что меня ждет дома мой друг.

– Ну так позвони ему и скажи, что сегодня не придешь ночевать, – коротко хохотнул ее собеседник. – Или так нельзя?

Так было можно. Именно так поступил накануне вечером сам Борис, вот только Дину такой выход из положения категорически не устраивал.

– Святослав Иванович, я не поеду с вами в гостиницу, – сказала Дина, понимая, что сейчас своими руками лишает себя работы. – Ни сегодня, ни когда бы то ни было. Как мне казалось, я никогда не давала вам повода считать, что может быть иначе. Но если я ошибаюсь и вы неправильно интерпретировали мою вежливость, то я приношу вам свои извинения.

– Ты что, шалава? – Он внимательно смотрел на нее, и Дина впервые обратила внимание на то, какие у него маленькие, круглые поросячьи глазки. – Ты мне отказываешь, что ли? Так у тебя не только в нашей компании работы больше не будет, ты по всей Москве ни одного заказа больше не найдешь. Это я тебе гарантирую.

Дине казалось, что она нежданно-негаданно перенеслась внутрь какого-то плохого кино. Диалог, участницей которого она была, был немыслим, невозможен в ее реальной жизни, и тем не менее это сейчас происходило с ней. Устроить шум, привлечь внимание других собеседников и сбежать под шумок? Попытаться уговорить Святослава Ивановича? Отпроситься в туалет и тихо исчезнуть? Дина чувствовала, что от невозможности принять решение у нее кружится голова.

– А вот где моя красавица, – услышала она громоподобный голос над головой. Голос казался знакомым, – а я уже весь ресторан обошел, думаю, где же прячется моя ласточка. Миша, привет. Сто лет не виделись.

Старший партнер, повернулся на голос, временно прекратив разговор, просиял, встал со стула и шагнул куда-то Дине за спину, протягивая руку для пожатия.

– Привет, дорогой, сто лет тебя не видел. Садись к столу, сейчас я тебя с нашими канадскими партнерами познакомлю. Друзья, – теперь он уже по-английски обращался к вежливо улыбающимся иностранцам, – позвольте представить вам одного из самых удачливых молодых бизнесменов и моего доброго друга.

Дина задрала голову, чтобы оценить потенциальную угрозу, исходящую от еще одного гостя, и обнаружила стоящего за ее стулом Бориса Посадского.

– Очень приятно, очень приятно, – говорил тот, пожимая протянутые руки, а затем наклонился и по-хозяйски чмокнул Дину в макушку. – Я вообще-то договорился свою девушку встретить с работы. Даже не думал, Мишаня, что тебя тут увижу. Рад, рад, что ты именно с ней работаешь. Она у меня переводчик прекрасный.

– Да-да, нам очень нравится работать с Диной Михайловной, – проявил небывалую осведомленность олигарх, которого, оказывается, можно было звать Мишаней. – Но я и понятия не имел, что у нас с ней есть общие знакомые. Да еще такие, как ты. Что ж, теперь на переговорах мне будет вдвойне приятно ее видеть. Слышишь, Святослав?

– Слышу, – проскрипел Динин сосед по столу. Если бы взглядом можно было испепелить, то она сейчас превратилась бы в пепел. – Конечно, мы всегда рады сотрудничать с госпожой Резниковой.

– Ну и отлично, – подытожил Борис. – Миш, если она тебе больше сегодня не нужна, то я ее заберу, пожалуй. У нас планы были на вечер, но работа – это святое, разве я не понимаю. Пришлось отпустить.

– Да, конечно, мы уже закончили. Дальше я сам справлюсь. А ты, Святослав, домой иди. Ты ж по-английски не понимаешь, так что задачи тебе я завтра нарежу. Дина, спасибо вам. Деньги за работу завтра вам переведут на карточку. О следующем раунде переговоров вам Святослав сообщит. А ты, Борис, заехал бы как-нибудь. Сто лет тебя не видел. Недавно с Ольгой о тебе вспоминали.

– Да, Олюшке привет, – сказал Борис и обнял за плечи вскочившую со стула Дину. – Обязательно позвоню, и пересечемся. Пока.

По-прежнему обнимая Дину, он пересек ресторанный зал и направился к гардеробу. Только когда они скрылись с глаз сидевших за столом, он отпустил руку.

– Ну что, мне кажется или я опять тебя спас?

– Борька, как ты узнал? – простонала Дина. – Как тебе вообще в голову пришло сюда приехать?

– Я – взрослый мальчик, а потому хорошо знаю, чем заканчиваются незапланированные встречи в ресторанах, – объяснил он серьезно. – Как только я услышал, куда и зачем тебя приглашают, так сразу понял, что тебе точно понадобится моя помощь. Нет, Мишку я не подозревал, у него прекрасная жена и он отличный семьянин, но в том, что тут будет какой-нибудь кобелирующий субъект, даже не сомневался. Эх, Динка. Иногда кажется, что тебе не тридцать четыре, а пятнадцать.

– Я была уверена, что прямо сейчас потеряю работу, – призналась Дина и шмыгнула носом. – Кобелирующие личности такого не прощают, сам понимаешь.

– Никогда не относил себя к этой категории, – Борис пожал плечами и помог Дине надеть ее пуховик. – Я, конечно, женщин люблю, но исключительно по доброму согласию и без применения доминирующего служебного положения. Но ты не переживай, этот тип не посмеет тебя тронуть. И доставить тебе неприятности тоже не посмеет. У Мишани репутация человека, скорого на расправу, а он недвусмысленно дал понять, что ты находишься под его защитой.

Они вышли из ресторана и подошли к припаркованной у края тротуара Бориной машине.

– А кстати, откуда ты его так хорошо знаешь? Вот уж не думала, что у тебя есть друзья среди членов списка Форбс.

– Ну, до масштабов его бизнеса я, конечно, не дорос. Да и вряд ли дорасту. Но в нашей молодости мы вместе учились в школе политических технологий. Правда, пошли не в политику, а в бизнес. Но дружны уже много лет. И жену его, Ольгу, я очень хорошо знаю, она тоже с нами училась, и Мишаня тогда забрал себе самую красивую девушку на курсе.

– И что, ты не женат, потому что до сих пор в нее влюблен? – с подозрением спросила Дина.

Он покосился на нее и покачал головой:

– Говорю же, не тридцать четыре, а пятнадцать. Дина, ну нельзя же быть такой романтичной. Мы дружили, когда нам было по двадцать лет, а теперь нам по сорок. Ты правда думаешь, что я могу двадцать лет сохнуть по чужой жене? Да и не был я никогда влюблен в Ольгу. Мы просто дружили. И до сих пор дружим, просто видимся нечасто. Но люди они чудесные, я вас обязательно познакомлю.

В машине Дину разморило от тепла и безопасности. Сказывалась прошлая ночь, проведенная в чужой квартире практически без сна. Сказывался стресс, который она испытала в ресторане. Сказывалось невольное волнение, которое Дина испытывала каждый раз, когда оставалась с Борисом Посадским один на один. В общем, к тому моменту, как машина подъехала к дому на Мещанской, Дина крепко спала.

* * *

Солнце заливало комнату, и это было довольно непривычно для обычного февральского утра. Щурясь от яркого света, Дина с трудом разлепила глаза и осмотрелась. Ну да, она в квартире Бориса. Этим пятничным утром ей не нужно было никуда торопиться, поэтому и будильник она с вечера не заводила, разрешив себе наконец от души выспаться.

Вчерашний вечер Дина помнила смутно. Кажется, по дороге из ресторана она уснула в машине, и Борис не стал ее будить, а занес домой на руках. По дороге она, конечно, проснулась, потому что невозможно не проснуться, когда тебя достают из машины и тащат к подъезду словно кулек с тряпьем. Она проснулась, но решила ни за что в этом не признаваться, потому что ей было уютно и безопасно. И отчего-то весело, как бывало только в детстве, когда она засыпала в гостях и папа нес ее домой на руках, а она, проснувшись, тихонько утыкалась носом в его шею и ехала на папе, вдыхая только ему одному присущий аромат и подглядывая одним глазом, что творится вокруг.

Вот и сейчас она подглядывала тоже, но видела только мокрый асфальт улицы, потом обшарпанное подъездное крыльцо, потом крашенные зеленой масляной краской стены, а потом вдавленные внутрь грязные кнопки с номерами этажей. Кашемир Бориного пальто был мягкий и пушистый. Он приятно щекотал нос, и Дина все боялась чихнуть, чтобы не разрушить очарование момента. И все-таки чихнула.

– Симулянтка, – сказал Борис и поставил ее на ноги. – Я берегу ее сон, а она, оказывается, притворяется, пока я тут надрываюсь.

– И вовсе я не притворяюсь, – возмутилась Дина, расстроившаяся от этого его «надрываюсь». Можно подумать, она тонну весит. – Я, может, только что проснулась.

– Врушка, – ласково сказал он и ущипнул Дину за кончик носа, не больно, но обидно, как ребенка. – В машине ты спала, а в подъезде уже нет, я это точно знаю.

– Откуда?

– Ты стала тяжелее, – засмеялся он. – Когда человек спит, он расслаблен, а потому нести его легче. А ты проснулась и тут же подобралась, а я это сразу почувствовал.

– Было совершенно необязательно вообще тащить меня на руках, – огрызнулась Дина. – Разбудил бы, и дело с концом.

– Что, совсем умаялась? – участливо спросил Борис, не обращая внимания на ее сварливый тон. – Непросто тебе в последнее время. Ладно, завтра отдохнешь.

– А ты? – вырвалось у Дины.

– Что – я? Я отдыхать пока не буду. Вообще-то я собирался завтра вечером домой уехать, к деду, но раз такой возможности нет, значит, будем брать по максимуму от сложившихся обстоятельств. С утра съезжу на завод, потом вернусь домой. Надо же все-таки замутить тот ужин-сюрприз, который я тебе обещал. Так что на вечер ничего не планируй, поняла?

– Поняла, – кивнула Дина.

За разговорами лифт доехал до их пятого этажа, и они очутились у входа в отсек, который делили на двоих с Веней и Леной.

– Ой, Борь, а ты ребятам спасибо сказал? – вспомнила Дина. – Соседям, которые вчера меня приютили?

– Сказал, сказал.

– Ну и как они тебе?

– Обычные.

– А по-моему, они очень славные, – не согласилась Дина, – и очень любят друг друга. Этот Веня так трогательно суетится вокруг своей беременной жены. Сразу видно, хороший семьянин. И работы не боится, и дом хочет своими руками построить.

– Давай, я тоже о тебе трогательно позабочусь, – сказал Борис, и Дина вдруг поняла, что он с трудом держится на ногах от усталости. – Иди спать, пожалуйста. У тебя завтра выходной, а мне уже вставать скоро.

Устыдившаяся Дина пошла спать и сразу уснула, и спала хорошо, без дурацких сновидений, и вот пробудилась утром, ощущая себя полностью отдохнувшей. Часы показывали половину одиннадцатого, и она снова устыдилась немного, что позволила себе проспать так долго. Она была ранней пташкой и обычно даже в выходной вставала не позже восьми утра.

Прошлепав босыми ногами по полу, Дина обошла квартиру, чтобы убедиться, что находится в одиночестве. Борис давно ушел. В раковине обнаружилась кружка из-под кофе, а на сковородке остатки засохшей яичницы. Выкинув их в мусорное ведро, Дина, не терпевшая бардака, вымыла сковородку и чашку, сварила себе кофе, сделала первый глоток и блаженно зажмурилась. Итак, чем же ей сегодня заняться?