Текст книги "Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости"

– Как тебя зовут? – хотела сказать я.

Я говорила мысленно, и не слышала своего голоса, Сказать вслух было трудно. Язык не шевелился, как иногда не шевелятся ноги во сне, когда тебе нужно бежать, бежать, от страха, от чудовища, от ужасной ситуации. Они становятся тяжелыми и ватными.

* * *

Проснулась я уже утром.

– Господи, да что это мне все снится? Такие четкие сны, я же думаю там, вижу кучу деталей, не просто белиберду, какую ни будь, все логично! А уж в этот раз, какой красавец! Зачем он явился ко мне. Откуда? Из параллельного мира, или это то, что я встречу потом? Мое будущее. Может быть, даже в другой жизни? Жалко так и не вышло спросить имя. Сейчас бы вошла с ним в контакт.

Испугаюсь я его, если еще раз появится? Наверное, нет. С ним бы я пошла на все. Любовь с…… даже если это дьявол, но как красив, нельзя забыть. И главное улыбка! Добрая!

Днем мысли уходили, а ночью, когда одиночество напоминало о себе, мысли об этом незнакомце возвращались в голову, В мыслях я уже ждала ласк, я о них мечтала, и плевать какой ценой. Я хотела его.

Мне снился сон. Москва, Библиотека Ленина, эта широкая лестница, по которой я спускаюсь к нему… Это он, тот мой незнакомец, я люблю его, мне приятно его видеть, я счастлива и каждый шаг приближает меня к нему.

Он стоит в низу и улыбается мне, он ждет меня, протянув ко мне руки. Я прижимаюсь к его груди, и поцелуй, долгожданный медленный, нежный, вливающий в тело такую негу и желание. Я растворяюсь в нем. Мне так хорошо, как не бывает в действительности или бывает краткий миг, здесь этот миг длится и длится. Он бесконечен. Я смотрю в глаза ему, и вдруг, какая то резкая мысль, прекращает это мое упоение. Я еще не понимаю свою тревогу, я внимательно смотрю в его глаза, и вижу эти ушки, как у той старушки. Ушки заканчиваются острыми кончиками. Мой незнакомец, беспокойно ловит мой взгляд, но еще ничего не предвещает дальнейших действий.

– Господи испуганно думаю я, перед моими глазами встает, какое– то другое лицо, страшное, с ужасной улыбкой. Господи! – перекрещиваюсь я

– Догадалась, догадалась, – говорит грустно мой незнакомец и исчезает.

* * *

Утром какое-то смутное чувство, беспокойства не давало мне радоваться предстоящему празднику. Я старалась найти причину. Я умела проникнуть в свой мозг, идти по извилистым тропинкам его, прислушиваясь каким– то невидимым локатором к тому импульсу, который зудит. Я не видела событий, я слушала импульс.

– Так, так, не то, не здесь, вот импульс стал приближаться. Так, так, так, что это? Я еще не видела причины, но знала, что зона уже рядом. Так, так, вот! Сон. Мой незнакомец, он целовал меня, а я чем– то оттолкнула его, и обидела. Чем? Тут мой взгляд упал на портрет. Улыбка обдала меня холодом, и… уши! У него были такие же уши, с острыми кончиками.

– Дьявол, мне снился Дьявол! Хотя нет. Совсем не обязательно. Ведь и у старушки было такое же, но она была просто старушка, и немножечко колдунья. Старушка с маленькой придурью, или так на еду себе зарабатывала. Но почему такие уши? Пока что я видела их у троих…

– Да ладно тебе, придумывать. Никаких ушей я у бабки не видела, – запротестовала Ирка, когда я рассказала ей свои предположения. – Ничего бабулька мне не помогла! Игорек и сам бы пришел. Давай, погадай мне. Я тут в больнице одного мужчину встретила, он так на меня смотрел, и дал телефон!

Я, обречено вздохнула, и пошла за Таро….

– Ну, так позвони ему…

– Я звоню, а его все никак дома нет. Мне уже просто жуть как хочется его увидеть.

– Ну ладно, сказала, я. Давай потом на кофе посмотрим, а на Рождество будем на бумаге гадать.

– Давай, давай! Я сделаю столик. У меня все есть. Ты только приезжай, и карты не забудь.

– Ладно. Мне все-таки льстило, что я нужна, мне верят, и, наконец, все сбывается. Карты говорят правду!

5

Снова наступил вечер, приближался Новый год, но был день Рождества по новому стилю. В комнате у меня стояла елка, и ее разноцветные огоньки сказочно освещали мою комнату с потушенной люстрой. Детство, сказка, таинство, что-то впереди, хорошее… Мои глаза слипались, а в голове вставал образ того молодого человека, которого я видела уже два раза. Во сне, и где– то там в зазеркалье. Как его зовут? Почему я не знаю? Если бы знала, я бы позвала его сейчас, в эту комнату. Я хотела его глаз, его присутствия. Я кожей ощущала влечение к нему, по моему телу шли мурашки от воспоминания его лица и взгляда. Но это были не мурашки страха, а страсти.

– Незнакомец, приди, я не боюсь тебя, я хочу твоих поцелуев, я хочу твоих рук, я хочу тебя.

Глаза мои закрылись. И где были мои мысли о нем во сне или наяву, я уже определить не могла. Я очнулась от своих мыслей, от звонка по телефону. Я вздрогнула и проснулась, и очень не хотелось идти, из теплой кровати и слушать голос, который ошибся номером. Ведь мне никто так поздно не звонил.

Но телефон молчал. С недовольством я легла в кровать, и стала засыпать, но тут я снова услышала звонок в дверь. Не понимая ничего, я подошла к двери, и посмотрела в глазок. Никого не было. Мне все эти розыгрыши надоели и, упав в кровать в очередной раз, я заснула. Проснулась я, когда светило солнце в окно, на душе было не тошно, но какое-то волнительное чувство, какое я не понимала. И тут я вспомнила, мне снился сон.

– Звонок. Я подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял мой незнакомец из зазеркалья. Он стоял с букетом цветов в черном пальто, без головного убора. Улыбаясь, он протянул мне букет и, поцеловав меня, вошел в квартиру. У меня не возникло никакого чувства удивления. Это было так, как будто мы расстались вчера, и события жизни лишь продолжаются, имея свою историю, свои ощущения и свое отношение.

Готовя кофе, я уже ощущала ту волну, которая прошлась по всему моему телу, как только он обнял и поцеловал. Я чувствовала запах его шарфа, я еще помнила прикосновения его рук, от которых мне становилось так тепло и приятно, он был мой, желанный, любимый и все это было сейчас, не в мечтах, не во сне|, не в будущем. Это было со мной, сейчас, я упивалась этим моментом. Впереди у нас весь вечер, все, что он нам сулит, и потом нет конца, а только продолжение, только чувства, только восторг. Мы сели на диван, прижавшись, друг к другу, в руках были бокалы вина, и оно уже начало туманить голову… Я, наверное, очень пьяна, – сказала я со смехом. Но у меня провалы в памяти. Неужели на меня так подействовала эта рюмка… Я пыталась вспомнить, что мы пили, я вдруг перестала помнить, что было секунду назад, я только знала, что хочу, очень хочу все вспомнить и придти в нормальное состояние восприятия. Смешно, но я даже не знаю, как тебя зовут, прошептала я, уж совсем удивившись своему сиюминутному состоянию. Мои глаза закрывались, и уже сквозь туман оцепенения я скорее догадалась, что ответил мне мой любимый. Он бережно взял меня на руки, и, положив на подушку, начал снимать с меня одежду. Его руки были совсем близко от груди, его губы дарили мне такие поцелуи, которые уносили меня в ту романтическую дымку еще дальше. И как же сладко было это последнее ощущение, которое нарастало медленно, долго, и, наконец, вылилось в такое безумие, что я проснулась, сердце мое, бешено колотилось, а голове стояли звуки Згид, Игид. Первые минуты я приходила в себя от такого прекрасного ощущения, и только, через несколько минут, я постепенно поняла, что я видела, с подробностями, с деталями. И ощущение приобретенного, того, что ты давно хотел и получил… Что это? Имя! Я почти знала имя! Оно звучало в голове его тихим голосом Изигид! Я встала и, ища свой халатик, подошла к пианино. Мои глаза поднялись к портрету, мне показалось, что выражение лица его стало другим. Оно излучало не коварство, но страсть и любовь.

– Изигид, – сказала я вслух, намеренно, чувствуя, что это должно было иметь свое действие. Я проверяла свое приобретение. Портрет качнулся, как если бы хлопнула дверь в коридоре, содрогнув стену, и вызвав эти колебания… Но мне этого было достаточно.

Не смотря на прекрасные ощущения сна, на меня навалилась усталость и какое– то бессилие. Как будто, чего– то во мне не хватало. И я все старалась вдохнуть побольше воздуха, и какая то безысходность и тоска была на душе. Ощущение было пре неприятнейшее.

* * *

Работа, заботы, и мелкие проблемы закрутили меня на какое-то время, не давая подумать о чем– то другом, кроме как придти с работы, упасть в кровать, а утром уже встать, не помня ни снов, ни даже дней рождения своих друзей.

Ирка позвонила и сказала обиженным голосом.

– Чего не звонишь-то. Забыла меня совсем! А у меня завтра день рождения. Придешь?

Меня как обдало холодным душем. Господи, вот летаргия– то.

– Ир, конечно, приду, не обижайся. Завтра как штык.

После гостей, я пришла хоть и усталая, но вздохов уже мне не требовалось. Все снова стало на свои места. Энергия восстановилась.

– Такое впечатление, что в том сне ее из меня выпили, – подумала я.

Я вспомнила слова тети Веры: «Не принесет добра этот портрет, грех держать такое в доме.»

Я помнила рассказы о приходящих, после смерти мужьях. Когда жены, радуясь, что снова могут видеть своего мужа, и любить его, ждали каждый день его появления. В тайне ото всех, вопреки всем советам, предостережениям, они жили со своим призраком каждую ночь и ночь от ночи таяли и теряли силы и умирали… Призраки пьют энергию, ведь своей у них мало, тем более, для земных ощущений.

Оправданный страх снова возник в моей душе, и я постаралась отогнать все свои воспоминания о том сладком сне, и больше про него не думать.

* * *

Дневные заботы отгоняли эти мысли, ночные страхи тоже. И я думала, что все это закончилось, и все это была череда случайностей, которые я сама подогнала под такую мистику. Но все что произошло, а тем более тот, кто был заинтересован в этом, не зависел от моих желаний, от моих планов. Он существовал сам по себе, и только Он мог влиять на эту историю, и решить, закончить ее или нет. Ведь он был хозяин снов, когда человек является его рабом, когда его мышление отключено, а действуют только силы интуиции, чувств и грез.

* * *

Был сентябрь. Ночь была беспокойной. Я спала, и мне снился сон, не ясный, в коричнево дымчатых тонах. Пустынная баня, пол покрытый водой, тусклый свет, у меня какое– то беспокойство и тягость. Я иду по этому сырому полу и подхожу к двери, я открываю дверь, и вижу свою бабушку, с каким то свертком похожим на ткань.

– Бабушка, ты пришла?

– Нет, я ухожу, говорит бабушка. Посмотри, – она протягивает мне свой кулек из ткани, и я вижу, что в нем лежит младенец. Младенец смотрит на меня, а я замечаю, что лицо его не совсем такое, к какому мы привыкли, круглая мордочка с очень маленьким носиком и маленьким ротиком. И глазами расположенными наискось, они сероватого цвета, а может быть, мне так кажется, ведь все в дымке. Это мой ребенок, это я сейчас родила его в этой бане, бабушка быстро помыла младенца, завернула его в покрывальце, и унесла. Куда?

– Смотри сны, и не забывай имени, и еще вот это, – бабушка сунула мне в руки бумажку.

Бабушка закрыла дверь, и догонять ее было бесполезно. Ее уже здесь не было, и малютки тоже. Я открыла сложенную бумажку, в ней были написаны цифры 4536. Понять их смысл мне было трудно. Но я запомнила эти четыре цифры. В паре они давали цифру 9. И наверное в этом был секрет.

6

Прошло много лет, но мой прекрасный незнакомец больше не появлялся. Он не появлялся явно, с той же любовью, которую он подарил мне тогда, но негласно, он присутствовал во сне. То голос советовал мне что-то во сне, то он путешествовал со мной по мирам иллюзий, то дарил мне вещие сны, которые сбывались всегда. Я ведь знала секрет, я знала его имя, и еще четыре цифры. Разгадка которых, пришла ко мне немного позже.

Портрет, ту чеканку, мы сняли со стены вместе с другими портретами, когда делали ремонт. Вещи были сложены в кучу в коробки узлы. И потом, через много лет, я вдруг вспомнила, а ведь здесь раньше еще была чеканка! Теперь здесь висели портреты моих близких, и больше ничего… А куда же он делся, подумала я? Не знаю. Может быть, мама выбросила его, пока я не видела, может быть, случайно выбросили вместе с оторванными обоями. А может быть, он исчез также, как и появился. И теперь его портрет висит в другой, чужой комнате? И может быть, другая женщина ждет его прихода? При этой мысли мои глаза на секунду закрылись от воспоминания, и сердце забилось чаще.

Не знаю, выдержала бы я еще один стресс от его присутствия, я вспомнила ужас и лохматые пальцы, и…поцелуи.

* * *

Эта история имела и еще не одно продолжение. Слова и советы бабульки, которым я последовала через много лет в трудную для меня минуту, стоили мне нескольких седых волос. А незнакомец? Я увидела его еще раз…

И еще. Я до сих пор вычисляю того человека, мужчину, с которым, по словам бабульки, меня сводила судьба, но вся его ужасная сущность, все-таки не принесла мне вреда, а прошлась по моей жизни косвенно, но не могу подумать ни на кого. Кто, когда и почему не навредил? Это пока остается для меня вопросом. И возможно разгадка этого родит еще одну интересную историю. Возможно детективную. У бабушки волосы на голове встали, когда она ощутила его в моей жизни!

Встреча в Рузаевке

В то время я работала на телевидении, и часто ездила в командировки. Моей задачей было найти нужные микросхемы или конденсаторы, в общем, комплектующие для нашей технической службы. Многие телевидение представляют в виде работы дикторов. Но на самом деле, чтобы диктор появился на экране, и передача прошла без помех, в это должны вложить свой труд тысячи квалифицированных, опытных и ответственных людей. А слава достается единицам, тем, кого видят на экране! И когда я представляюсь при знакомстве, что я работаю на ТВ, мне говорят, – точно, точно! Я вас видел!

Вот так, выполняла я однажды свою частичку незаметного труда для работы студий, и поиск конденсаторов завел меня в город Саранск.

Сам завод был в километрах пятидесяти от города на станции Рузаевка. Я это название слышала часто при работе с конденсаторами и поэтому, поехала в командировку без достаточной подготовки. То есть, не узнала точно, как ехать на завод, и на чем. Думала, – городок маленький, там, каждый мне этот завод покажет. Небось, почти все жители на нем и работают. Проблем не будет.

И вот, остановившись в гостинице Саранска, я узнала номер автобуса, который идет в Рузаевку, и рано утром поехала туда. Вышла из автобуса и спрашиваю у первого прохожего:

– Не подскажете, где здесь завод?

Прохожий на меня смотрит недоуменно и плечами пожимает. Спрашиваю у второго – тоже не знает! У третьего.

– Какой такой завод, нет здесь никаких заводов! – отвечает.

– Да что же это такое! Не может этого быть, чтобы люди в таком маленьком городке, не знали, где находится завод! Или они такие все вредные, или тупые. Можно подумать, я у них спрашиваю, – где здесь Африка?

Городок то, весь из маленьких частных домиков, улиц пять насчитается! И все! Наверное, жители и то все друг друга знают, а уж завод!

Спрашивала, спрашивала, толка нет. А время идет! Мне как– то беспокойно стало. И себя ругаю

– Ну почему такая халатность? Нужно было все точно узнать! Телефоны, дорогу.

Пошла я в сторону синеньких палаток, думаю, – куплю себе хоть, что-нибудь попить и поесть. На завод, наверное, сегодня не попаду. Придется возвращаться и в Саранске еще раз спрашивать все точнее. Только бы назад уехать! Как– то здесь все не так, может, и автобус назад только ночью пойдет?

Но, слава Богу, смотрю недалеко станция с электричками. И на них, как я предположила, тоже можно до Саранска добраться.

– Ладно, одним горем меньше! Электричка понадежнее будет. Если что…

На мое счастье и удивление, в маленьких магазинчиках и близлежащих палаточках, везде продавались жареные пирожки, да такой выбор большой и с тем и с другим, и вкусные, к тому же, оказались. И кофе и морс к пирожкам!

Съев пирожок и выпив кофе, я немного повеселела, и успокоилась. И решила еще раз поспрашивать прохожих. Время шло к двенадцати, и я себе отпустила еще полчаса наудачу.

– Здесь есть завод конденсаторов. Как до него добраться? – спросила я мужчину на остановке, куда я вернулась.

Прохожий мне ответил, показав рукой в сторону Саранска: «Да, вот туда идет этот автобус, но он ходит два раза в день… А и, может, уже прошел!

– А сколько же туда ехать? Долго? – спросила я вдохновленная тем, что хоть один мужичок попался нормальный.

– Да может часа два, – неопределенно сказал он мне.

– Да как же два часа, когда я даже сюда меньше часа ехала? Из другого города! А завод где-то здесь должен быть. В Рузаевке! – возмутилась я, чувствуя, что рано радовалась.

Прохожий пожал плечами, и ушел.

Стою я на остановке, собираю в кучку полученные сведения, и надеюсь, что этот автобус еще не прошел. Думаю, – мне бы только туда добраться, до завода, хоть к вечеру! А назад можно и завтра! На ночь, глядя, не поедешь. А при каждом заводе есть общежитие, и пристроят меня на ночь, как ни будь. А если нет, то рядом с проходной посижу до утра, не так страшно. Как– то неприятно, что дело не делается и хочется любым путем вперед двигаться, а не назад. И к тому же, кого винить, сама виновата, вот и отвечай! А самой так тоскливо, ведь если бы заранее все узнала, то уже и дела бы сделала и по Саранску погуляла!

Смотрю, подходит к остановке женщина. Маленькая такая, в бедной одежке, лет на пятьдесят пять. В сером пальтишке, каком – то, старом платочке. Очень простенькая и бедненькая. По типу лица – мордовка. Подошла и встала под навес, как будто тоже автобус ждать собралась.

– Автобус ждешь? – спросила она меня, спустя минуту.

– Да! – обрадовалась я, что можно хоть с кем ни будь поговорить. – Но, говорят, он редко ходит?

– Да он совсем, сейчас не ходит, его отменили. Ты так весь день бы прождала! До ночи! А тебе что, на завод нужно? – спрашивает, хотя я ей еще ничего не сказала.

– На завод. Но только я туда теперь не доберусь, раз ехать не на чем, – вздохнула я.

– Да я туда иду, хочешь со мной. Я тебе дорогу покажу, – предложила женщина.

– А далеко он? – засомневалась я.

– Да километров пять, – махнула женщина рукой в ту же сторону, что и мужчина показывал. – Пошли со мной, если хочешь.

Я сначала обрадовалась, и пошла с женщиной. Перешли мы одну дорогу, вторую. Иду я рядом с ней, и одно меня волнует, во сколько я на завод приду и успею ли получить конденсаторы? А то получится, что вся эта дорога зря. Иду и подсчитываю, за сколько мы до завода дойдем. – Километров пять умножить на двадцать минут, за полтора часа дойдем, – решила я.

А потом, город кончился, и начались какие-то овраги, полянки и отсутствие домов, вот тут я немного стала задумываться. Куда я иду, и куда меня приведут? Думаю, – откуда эта женщина взялась, и почему она ко мне подошла? И про завод откуда узнала! Куда мы идем? И почему я ей доверилась? А вдруг, специально заведет, куда-нибудь, или сама что– то напутает? Ведь мы с ней про завод ничего не уточняли. Вдруг и не на тот завод идем?

Иду, все варианты рассчитываю, – Успею удрать, если что или нет? Солнце высоко, стемнеет еще не скоро, успею повернуть! – успокаиваю сама себя. – Только вот, найду ли я дорогу назад? – вдруг ужаснулась я, потому что поняла, что не помню как мы сюда шли, я же на женщину смотрела или просто под ноги. Автоматом шла, и путь не запоминала!

Женщина сначала шла молча, а потом стала рассказывать мне о своей жизни, о своих дочках, о своем доме. И чем больше она мне рассказывает, тем больше мне ее жаль, хоть она и не жалуется, а просто рассказывает. И доброта из нее так и льется. А мне ей уже и помочь хочется и жизнь ее облегчить, и вся ее жизнь, как кино видится. И домик ее, и дочки и убранство комнат…

А потом, я вдруг свою маму вспомнила. Она умерла год назад. Смотрю, и мне моя мама везде кажется и в земле с травкой, и в облаках. Я везде вижу ее лицо, оно мне так ласково улыбается, и в душе, даже, все переворачивается. Моя мама здесь, но не здесь.

Иду, слушаю женщину, а земля пахнет, как– то по-особенному, как то знакомо. Таким запахом, какой я запомнила с детства, когда в одном городе жила. Ромашки аптечные под ногами, овражки, травка… Приятно. И никак эта красота с моими страхами не укладывается. Но главное, остановиться, повернуть назад, пока не поздно, и переиграть эту ситуацию не получается. Иду, как загипнотизированная природой, солнышком и ее монотонным разговором. Впереди ничего, кроме полей, лесков и овражков. Но иду, и каждая минута уводит меня все дальше и дальше, и города уже не видно, но я и не оборачиваюсь, а чувствую по времени и по пройденным пейзажам..

Через час, женщина остановилась.

– Здесь я пойду в другую сторону, а ты иди туда, – и женщина показала мне рукой в сторону.

Смотрю, а вдали, километрах в двух, виднеются здания завода и трубы. Но так далеко! Завод маленьким кажется. Почти с горизонтом сливается. А впереди, ровное вспаханное поле, и тропинка, кое-как протоптанная, среди кочек. Но, уж и то хорошо, что видно, уже не заблудишься! – вздохнула в душе я, представляя, как буду пробираться на каблуках по этим терниям. И что от моих новых сапожек останется.

Распрощалась я с женщиной и бегом, бегом к заводу, даже не обернулась на нее. Вот и проходная. Документы и пропуск. Ну, все, как всегда. Цивилизованно. И автобусы рядом стоят и легковые машины. И люди туда– сюда ходят. А рядом, частные дома с садиками, теленок хорошенький на травке пасется, куры в травке что-то ищут. И, главное, пришла я до обеда. Все успела, И получить продукцию, и походить по заводским магазинам, в ожидании автобуса, который рабочих с завода к станции возил. А ждать не хочется, уже все посмотрела, а до автобуса еще часа два.

– Не будет ли пораньше автобуса до станции? – спрашиваю я одну работницу.

– Да что вам автобус ждать?! Прогуляйтесь! Здесь, не далеко. Вон мимо тех домиков и влево, – женщина беззаботно махнула рукой в сторону, совершенно противоположную с которой я пришла. Но я решила, что наверное, эта дорога, хоть и дальше, но не по кочкам.

– Ничего себе недалеко! – усмехнулась я в душе. Сюда полтора часа шла! Теперь назад с коробкой два идти! Конечно, чужих ног не жалко!

Но погода была прекрасная, и настроение мое было хорошее. Все обошлось, Никуда меня не завели, все я успела и все получила. А остальное уже ерунда! Я решила пойти теперь уже с легкой душой, не спеша, пешочком к той же автобусной остановке, или станции. И в подарок себе купить еще парочку пончиков в том магазинчике. Имею право! – решила я.

Пошла я по этой тропинке, мимо домиков с яблонями и золотыми шарами. Мимо кур, гуляющих рядом и спокойно клюющих что-то на земле, мимо кошек сидящих на дровах около домов, и греющихся на августовском солнышке… Встречая по пути беспечно пробегающих по своим делам собак … После городской жизни, это было даже приятно, это было как маленькое путешествие по чужим краям, чудесная прогулка! И я уже настроилась идти так часок. Думаю, – хорошо, что у меня обувь удобная, даже по кочкам при таких километрах ничего не натерла! Повезло.

Но вдруг за углом улицы, ровно через минут пять, я увидела синенькую палатку! А когда я прошла еще несколько шагов, то поняла, что это та самая с пирожками, да и остановка автобуса – вон она! Я прямо опешила.

– Как это может быть?! – подумала я. Туда полтора часа, а обратно семь минут медленным шагом!? Завод то в метрах триста от остановки был!

Тут я уж совсем ничего понимать не стала:

– Завод в пяти минутах от остановки. Никто не знает где он!

– Мы шли с женщиной часа полтора, оказывается весь путь десять минут!

– И о каком автобусе могла идти речь, если здесь все так близко. Я в Москве то от метро до работы дольше хожу! Не думаю, что бы в провинциальном городке люди тратили деньги на автобус, если можно дойти пешком! Да еще и в другой стороне! Идти нужно было налево, а мы пошли направо! Зачем?

– Наконец, что это за женщина, которая меня провожала, со мной шла, и образ моей мамы мне оживила, и даже запахи детства вернула? Волшебство какое-то!

* * *

Я ехала назад в Саранск, и впереди у меня был еще весь день! А, выйдя на автобусной станции, я прочла таблички с направлениями автобусов до города моего детства.! Время в пути полтора часа!» Вот сюрприз!

Получается, мое чутье меня не обмануло. Земля пахла именно так, как в моем детстве, потому что это была та самая земля! Ровно сорок лет я не видела этот город, а узнала его по запаху земли! Все просто!

Вот только, почему время так растянулось, а потом вдруг сжалось? Как будто, я была в другом измерении, а потом вернулась в это. И на другие вопросы я ответить себе так и не смогла. Но все же, кое о чем догадалась.