Текст книги "Удивительные приключения принца Трислава"

Людмила Василенко
Удивительные приключения принца Трислава

© Василенко Л.Ф., 2023

Иллюстратор Алина Безуглова

Отзыв

Перед тем, как высказать свое мнение о прочитанном, хотелось бы дать определение жанру. Я бы назвал произведение Л. Василенко фольклорно-фантастической сказкой в стихах. И думаю, что со мной согласится подавляющее большинство людей, которые, как и я, запоем прочитают эту книгу.

К сожалению, под натиском назойливой рекламы всего западного многие начинают подзабывать народные традиции. Все больше заимствований появляется в языке, все меньше старых и добрых слов… И мне кажется, что именно в наше непростое время произведение Л. Василенко будет особенно востребовано у русскоязычного и, надеюсь, не только, читателя.

Простым, но в то же время сочным и образным языком с употреблением, увы, уже подзабытых слов автор пишет о, казалось бы, простых, но вечных для россиян жизненных ценностях – Родине, семье, православии, воинском долге:

 
Кто добро всегда творит,
Того Бог благословит.
Жизнь бесценна, спору нет,
В каждом миге свой сюжет.
Но коль жертвуешь во благо,
Жизнь вернётся, как награда.
 

При этом нисколько не принижаются ценности других народов – мудрость Китая, тайны Шамбалы, величие Индии, святыни Древнего Египта… Благодаря китайского принца Юн-Луна за гостеприимство, принц Трислав говорит:

 
«Просвещённая страна,
В ней наук, добра сполна.
Дружно рядом надо жить,
Торговать, зла не чинить».
 

Ценность сказки еще и в том, что, посылая принца Трислана в Варанаси или на святую гору Марпори, автор ни разу не погрешил против исторической точности.

Прочитал роман, что называется, на одном дыхании. Образы главных героев, нарисованные яркими мазками, хороший литературный язык – все это, безусловно, подарит массу положительных эмоций. Очень рекомендую к прочтению!

Карриев М.,

редактор издательства «Перо»

Глава I

 
Жил-был царь в стране далёкой,
Рода древнего потомок,
В меру щедрый, в меру скуп,
Смелый, добрый и неглуп.
 
 
Сколько вёрст была страна,
Не считалось никогда,
Но известно лишь одно:
В ней добра полным-полно.
 
 
Много рек, морей, лесов,
Деревень и хуторов,
Был и стольный чудо-град —
Триста лавок снеди в ряд.
 
 
Жил народ спокойно, чинно,
В том имелась и причина:
Государственный оброк
Был не низок, не высок,
 
 
Почитал народ царя,
Наполнял казну сполна.
Царь любил свои владенья,
Но в уме имел хотенье —
 
 
Приумножить счёт в казне,
Стать владыкой на земле!
Всех в округе покорил,
В страны дальние уплыл.
 
 
Пролетела жизнь в походах —
Как-никак, царь – воевода,
Не слезал с коня вроного,
Не сиделось ему дома.
 
 
Раз приснился сон печальный
Или призрак встал астральный:
Вдруг жену свою младую
Увидал совсем седую.
 
 
Сидя, молвила в слезах:
«Как мне грустно здесь сейчас!
От разлук моих с супругом
Вяну розой в зной и вьюгу.
 
 
От походов мне тоска,
Нет наследника-сынка!
Вёсны сплыли чередой,
Старость близко, за горой!
 
 
Хоть душою молода,
И красива, и добра,
Чтоб зачать, года прошли —
Куковать одной в тиши,
 
 
Да при наших лекаря́х
Не ходить мне в матеря́х.
Разве чуду лишь случиться,
Чтоб наследнику родиться.
 
 
И страна вся, как в кольце,
Хоть граница на замке:
На востоке – тишина,
Но не верю ей сполна.
 
 
Запад вроде и не злой,
Но какой-то не такой.
У южан же, говорят,
Кровь горя́чей во сто крат!
 
 
Да ещё затменье солнца
В час полуденный начнётся.
И планеты как-то странно
В ряд построились нежданно.
 
 
Враз давленье подскочило,
Много грусти навалилось.
Набежали лекаря
С пузырьком нашатыря.
 
 
Чтоб хандру всю обезглавить,
Сто пиявок надо ставить,
Но нет снадобья вокруг.
Без супруга как без рук.
 
 
Возвращайся, мил, скорей,
Хоть меж нами семь морей!
Коль со мною будешь рядом,
Расцвету под ясным взглядом!
 
 
Лишь надеждою живу —
Быть потомкам наяву.
Вижу в том судьбы знаменье!
Вот в чём суть и огорченье!»
 
 
В тяжких мыслях царь очнулся,
Как велось – чуток ругнулся:
«Чертовщина! Ерунда!»
Во сне истина была.
 
 
Приказал собрать совет,
Дать ручался за ответ
Четверть царства и обед,
Кто вопрос решит в момент.
 
 
Жил поблизости монах:
Дух горел искрой в очах,
В деле каждом был знаток,
Очень стар и одинок,
 
 
Книги странные читал,
Чудеса век собирал.
Услыхал беды причину,
Обещал разбить кручину.
 
 
Слово дал при всём миру:
«Не горюй, царь, помогу!
Дай мне срок в три дня и ночь,
Послужить тебе не прочь!
 
 
Царства грамма мне не надо.
В деле том – венец награда
Да отчизны процветанье!»
Поклонился на прощанье.
 
 
Царь в делах тех слыл невеждой,
Отпустил его с надеждой.
Время вмиг остановилось,
Ожиданью подчинилось.
 
 
Но всему приходит срок.
Рано утром стражний полк
Старца в комнаты ведёт.
Царь со трона привстаёт,
 
 
Раб челом о полы бьёт,
Бородой седой трясёт:
«Ты помилуй, царь, меня,
Твоего навек раба.
 
 
Чтоб ушла проблема прочь,
Я не спал три дня и ночь.
Не сомкнул незрячих глаз, —
Начал так он свой рассказ, —
 
 
Я нашёл вполне надёжный
Случай в древности похожий,
Применить его мы сможем,
Коли чудо в том поможет!
 
 
Должен ты с судьбой сразиться:
Может всякое случиться.
Проиграешь коль, тогда
В царстве грянет чехарда!
 
 
А пройдёшь все испытанья,
Будет лад, а не страданья.
Сам себе ты, царь, судья,
На кону – страны судьба!»
 
 
Еле сдерживая пыл,
Царь молчал с последних сил.
Чуть словив в речах заминку,
Вдруг сорвался, как с пружинки:
 
 
«Не тяни, брат, нервы-жилы,
Нет терпенья, воли, силы!
Коли способ есть какой —
Я пожертвую главой!»
 
 
Перевёл дух ораку́л
И продолжить речь дерзнул:
«Три сосуда надо брать,
Каждый кровью наполнять,
 

 
Но заполнить в треть мизинца,
Кровь царёва – не водица!
Можно взять сосуд один,
Организм так пощадим.
 
 
Риски надо всё ж учесть,
От напастей уберечь.
Путь неблизкий до царицы,
Всяко может приключиться!»
 
 
Дальше трудно говорить,
Суть царю чтоб объяснить.
Слово надо подыскать,
В страх придворных не сковать!
 
 
«Прям не знаю, как сказать…
Кровь под сердцем надо брать.
Чтоб не дрогнула рука
Да и жизнь была цела.
 
 
Лишь с любовью капли сдать,
В мыслях лиха не держать!
Коль неискренен процесс —
Будет стресс вместо чудес».
 
 
На момент царю взгрустнулось,
В прелесть юности вернулся,
Вспомнил с нежностью супругу,
Распрекрасную подругу.
 
 
Мир сложить мечтал к ногам
Той, что снилась по ночам,
Той, единственной царице,
Что ждала, как голубица,
 
 
Его радость, жизнь, причал,
По которой тосковал.
«Не даёт враг передышки,
Три версты к нему с излишком,
 
 
Невозможно отступить,
Рубежи вдруг уступить!
Рано к дому возвращаться —
Предстоит насмерть сражаться!
 
 
Хоть рискован старца слог,
Но пришёл, видать, уж срок.
Коль погибнуть суждено,
Рано, поздно – всё одно!»
 
 
Славой царства дорожил,
Люд свой преданно любил.
Но коль враг стоял пред ним,
Не жалел своих царь жил.
 
 
Разных мастей генералы
С ним совет во всём держали.
Здесь – один как перст остался,
Словно в поле затерялся,
 
 
Нет советчиков вокруг,
Хоть министров целый пруд.
Очи к небу царь поднял,
Будто там ответа ждал.
 
 
Но внезапно изнутри
Голос шепчет – из души:
«Безысходности нет в мире,
В нём повсюду ориентиры.
 
 
Коль распутицы пугаться,
То победы не дождаться.
Если смерти опасаться,
В путь не надо собираться».
 
 
Царь вздохнул в сердцах глубо́ко,
Всех окинул светлым оком,
Слово к Богу молвил, клялся,
С царством мысленно прощался.
 
 
И, десницею взмахнув,
Вмиг булат в себя воткнул.
Чашу к сердцу приложил,
На грудь голову сложил.
 
 
Враз заполнились сосуды,
Все без чувств упали в круге.
Осторожно врач кристаллом
Течь крови́ унял помалу:
 
 
Льдом грудину обложил,
Сердца ритм восстановил.
На перинах царь лежит,
В храме колокол звонит.
 
 
Ночью ухали все совы,
Днями каркали воро́ны.
Чудом жив остался царь,
Воевода-государь.
 
 
Кто рискует не зазря —
Помощь дастся свысока[1]1
  Народная поговорка.


[Закрыть].
Кто добро всегда творит,
Того Бог благословит[2]2
  Народная поговорка.


[Закрыть].
 
 
Жизнь бесценна, спору нет,
В каждом миге свой сюжет.
Но коль жертвуешь во благо,
Жизнь вернётся, как награда.
 
 
Много дней, ночей прошло,
Вод немало утекло.
Коли есть чему начало,
Тому будет и конец.
 
 
Прибыл первый наш гонец,
Тайный передал ларец.
А за ним второй и третий —
Все явились на рассвете
 
 
Во дворец с бесценным даром.
Рассказали с чувством, с жаром,
Приукрасив свою роль,
Уменьшая жертвы боль.
 
 
И с инструкцией монах
Объявился весь в тряпьях.
Перед ним все расступились.
Обладал он дивной силой:
 
 
Замолкали все вокруг
И чихнуть боялись вдруг.
Был как будто он другого
Племя, вроде неземного,
 
 
Маг, заблудший в суете.
Трепетали молча все.
Молвить начал свою речь:
«Кровь как дар, надо сберечь,
 
 
Чтобы жизнь в ней не угасла,
Лучик солнца падал ясный,
Благость Божья внутрь зашла,
Умножалась и росла.
 
 
В дом хрустальный поместить,
Вирус злостный чтоб сгубить,
Каждый день в одни часы
Ставить в сад, где роз кусты.
 
 
Пусть царица, сидя рядом,
Нежным женским греет взглядом,
Песни сладкие поёт,
Райских пташек призовёт.
 
 
Чтоб любовью всё питалось,
Жизнь в кровинках поднималась,
Мысли чёрные и злые
Во дворце навек забыли.
 
 
От дурного прячьте глаза
И от молнии удара.
А наградой будет то —
Зародится там дитё.
 
 
Пусть растёт до той поры,
Когда солнце до зари
Луч бесценный ниспошлёт,
Между бров искру зажжёт.
 
 
Как глазёночки откроет,
Няня дом хрустальный вскроет
И достанет малыша
Очень нежно, не спеша!
 
 
Будет быстро он расти,
Много мудрости нести.
Школы все ему – пустяк,
На науки сам мастак.
 
 
Коли будет что не так —
Нет вины моей никак».
Тут монах вдруг растворился,
Вроде вовсе как приснился.
 
 
Все застыли в изумленье
От такого представленья.
Дни проходят чередой.
Ходит челядь вся гурьбой,
 
 
Розы старые срезает —
Пусть бутоны расцветают.
А гонцы назад скакали
И челом к ногам припали,
 
 
Доложили государю,
Как царицу повидали:
Передали все подарки
И привет от слуг, кухарки,
 
 
Кто их потчевал по чарке
Под зажаристые шкварки.
И монаха весь наказ
Доложили как приказ.
 
 
Стало радостно царю,
Что в его родном краю
Так прекрасно всё сложилось
И мечта жены свершилась.
 
 
Дал всем ца́рское он слово:
Разобьёт врага коль злого,
Возвратятся все домой
И в походы – ни ногой!
 
 
Легко сказать, нелегко доказать,
Сказку про былое лучше дочитать[3]3
  Народная поговорка.


[Закрыть].
Там творятся чудеса,
Дыбом встанут волоса́.
 
 
В цветень месяц до зари
Нянька замерла в пути.
Лучик солнышка упал,
В лобик дитятке попал.
 
 
Тут забрезжился рассвет,
Верить глазу али нет?
Видит мальчика-подростка
Выше среднего росточка.
 
 
Вьются локоны златые,
Глазки – с небо голубые.
Нянька домика коснулась,
Дверца чудно распахнулась.
 
 
От нежданного виденья
Вся застыла на мгновенье,
Чуть оправившись от шока,
Обратилась за подмогой.
 
 
Набежали повара,
Слуги, челядь со двора.
Новость дивную заслыша,
Разрыдалася царица
 
 
И, одевшись кое-как,
В сад сбежала вся в слезах.
Там сыночек народился,
Двору царскому сгодился.
 
 
Мамки-няньки хлопотали
И от радости сияли.
Цесаревич – утешенье,
Всему свету – удивленье.
 
 
Долго ль, коротко ль то было,
Новость малость поубыла,
До окраины страны
Слухи долго ещё шли.
 
 
Царь победу одержал,
Когда весть ту услыхал.
Возвращался он домой,
Пир устроить чтоб горой,
 
 
Гороскоп составить главный
Ради правды иль забавы,
На рожденья и убытья,
На различные событья.
 
 
Жил при дво́ре звездочёт,
Доверял ему приход.
Знал повадки всех планет,
Иногда спасал от бед,
 
 
Знал задолго наперёд,
Когда враг в страну грядёт.
Царь советы брал в расчёт,
Из казны платил за счёт.
 
 
«Вот натальный гороскоп, —
Начал мыслить звездочёт. —
Должно точно рассчитать,
Все ошибки избежать.
 
 
Долгожданный наш ребёнок
Путь имел совсем недолог.
То олень он, то баран —
Так случился звёздный план:
 
 
Быть бесстрашному ему
И упрямым посему.
Он возлю́бит бой, железо,
Много будет в нём от беса.
 
 
Но добро в той карте видно.
Будет страшно и обидно,
Коль возьмёт не светлый путь.
Может, Бог поможет тут…»
 
 
В деле каждом, как везде,
Есть всегда дороги две:
В малом действии, поступке
Есть борьба или уступки.
 
 
Можно встретиться с врагом
Иль терзаться за углом;
Можно выбрать честный путь
Иль обратно повернуть.
 
 
Есть у царского ребёнка
Всё, что есть у батрачонка:
Свой характер и мозги,
Выбор в жизненном пути.
 
 
Цесаревич подрастал,
Книги умные все знал,
От безделья спал, зевал,
Как хотел – так поступал.
 
 
Всё живое не ценил:
Всех лягушек перебил,
Гнёзда пташек разрушал,
А цветы в огонь бросал.
 
 
Царь с царицею грустили,
Но сыночка не корили.
Всё надеялись – поймёт,
Пусть чуточек подрастёт.
 
 
Звездочёт предупреждал:
«Сына в строгости держать!
Он родился под планетой,
Агрессивной по приметам.
 
 
Избран им недобрый путь,
И в поступках одна жуть.
Надо б даже наказать.
Может, вовсе заточать?»
 
 
Вдруг пришла идея принцу:
Создавать людей и птицу
Так же с колбы, как его,
Богом, мол, ему дано!
 
 
Царь за голову схватился,
Но желанью покорился.
Верил царь, что, повзрослев,
Станет принц добрей, умней.
 
 
Книг читать мальцу не надо —
За садовою оградой
Начал свой эксперимент,
Прочь прогнал цветочных фей.
 
 
Но не знал ещё тогда —
Рок не дал ему добра.
Вроде царских был кровей,
Но не лучше всех зверей.
 
 
Создал быстро целый полк,
Что желал – то сделать смог.
В латах рыцари стоят,
В бой все ринуться хотят.
 
 
Приказал забавы ради
Биться честно до упаду,
До победного конца,
Гробового хоть венца.
 
 
Описать бой невозможно,
Лишь коснёмся осторожно:
Море крови и костей,
Руки, ноги всех мастей.
 
 
В смертных судрогах бойцы
Умирали, как агнцы.
Но не знали они то —
Погибали ни про что.
 
 
Принц глаза не отводил,
Лишь губами шевелил,
Словом к бою принуждал,
Наслажденье получал.
 
 
Слуг создал он сотни три
Без живой души внутри.
Ликом были так все схожи,
На одно яйцо похожи!
 
 
Как с игрушками играл,
Петь, плясать их заставлял.
Кто-то плакал и смеялся —
Принц довольным оставался.
 
 
Все на вид были в летах,
Но с сознаньем не в ладах.
В кошки-мышки забавлялись,
Друг на дружку обижались,
 
 
Дрались, бегали вприпрыжку,
На клочки порвали книжки,
Оборвали все цветочки,
Оторвали мухам ножки.
 
 
Из совы принц сделал цаплю,
С рыбки – выжал жир до капли,
Прыгал, словно кенгуру,
Всех борзых загнал в дыру.
 
 
Птицы разом улетели,
Огороды опустели,
В норки спрятались зверюшки,
Ушки сжали все к макушке.
 
 
Царь не снёс таких забав —
Без сознания упал.
Приказал сынка словить
И в темницу заточить.
 
 
Духом пали царь с царицей…
Как могло так получиться,
Что кровиночка родная
Словно гидра неземная?
 
 
Состраданья нет, добра,
В сердце – мрак и пустота.
Где промашка всё ж случилась?
Как дитё зверьком родилось?
 
 
Допросили слуг, гонца,
Чтоб дознаться до конца.
Вдруг сознался один стражник —
Подкупился на бумажник,
 
 
Кровь царёву подменил —
Так всё дело загубил.
В ноги царские упал,
О прощенье умолял.
 
 
Царь казнить его не стал —
От смертей давно устал.
За полярные широты
Отослал бесповоротно.
 
 
Но напомню вам, друзья:
Мудрым старец слыл не зря.
Два сосуда ждали часа
Под охранным строгим глазом.
 

Глава II

 
День сменяла ночь дугою,
Но не ведал царь покоя:
Без преемника никак —
Всюду рыщет хитрый враг.
 
 
Только солнце на восход —
Шёл из царских он ворот
Свой вопрос задать монаху,
Не нагнать в стране как страху.
 
 
Тут мудрец ему навстречу —
На плече расселся кречет.
В чистом поле поравнялись,
Поздоровавшись, обнялись.
 
 
«Не печалься, государь,
Как ты правил, так и правь.
Сын-царевич, плоть от плоти,
В трёх шагах уж на подходе».
 
 
Произнёс царь удивлённый:
«Я в раздумья погружённый,
От меня секреты, тайны,
Я ведь царь не иностранный».
 
 
Вдруг из тени, ниоткуда
Добрый молодец – как чудо.
Робким шагом подступил,
Низко голову склонил.
 
 
Царь сдержать свой гнев сумел,
Взглядом даже просветлел.
Пали ниц монах с наследным,
Поделиться чтоб заветным.
 
 
Знахарь тихо молвил слово:
«Я предвидел жадность, злобу.
Был второй гонец сокрытый,
Чтоб всё было шито-крыто.
 
 
Охранял я тайну свято,
Злого не было чтоб взгляда.
Час настал его представить,
От невзгод страну избавить.
 
 
В должной строгости он рос,
К знаньям тяга есть, запрос.
Сердцем пылкий, добронравный,
А по духу – сын державный».
 
 
Не поверить царь не мог:
Для монаха слово – бог.
Поклонясь поочерёдно,
Распрощались благородно.
 
 
Во дворце дан пир-застолье,
Задышалось царству вольно.
А царица, как наседка,
Хлопотала вокруг детки.
 
 
Но назавтра – сбор-совет,
Что же делать им вослед?
Цесаревич мир не знает,
Всех интриг не понимает.
 
 
Надо б страны изучить,
С кем дружить иль победить,
Изнутри познать их нравы,
Чтоб жилось нам здесь во славу.
 
 
Срочно отрока отправить,
Положение исправить,
На восток, на запад, юг,
Возвратиться, сделав крюк.
 
 
Пусть хождение предпримет
В Индию, Китай, Египет,
Где традиции, святыни
Удивляют мир поныне.
 
 
Много чудного в них есть,
И в столицах, и окрест.
Что разумно, благотворно,
Перенять нам незазорно.
 
 
Злобный сын узнал про брата,
Тут решать проблему надо:
Враждовать и ненавидеть
Иль дружить с ним, не обидеть?
 
 
Сам с собой боролся сутки,
Не игра ведь и не шутки.
Вдруг явились брат с царицей,
Осветилось всё в темнице.
 
 
От важнейшего свиданья
Затаили все дыханье.
Стала вечностью минута,
Но она творила чудо.
 
 
Два красавца, мать-царица,
Словно целого частицы,
Обошлись без лишних слов,
Беспокойство поборов.
 
 
Через время распрощались,
От разлук разволновались,
Пожелали в похожденьях
Принцу благ и достижений.
 
 
Появился вдруг монах
С книгой ветхою в руках,
В ней цитаты, толкованья.
Был визит его желанным.
 
 
В нужный час мудрец явился,
Старший сын пред ним склонился
И вопрос задал нежданный:
В чём же смысл существований?
 
 
«Каждый ищет путь свой, след,
Пьесы жизненной сюжет.
Сам себя познай сначала», —
Так монах ответил сразу.
 
 
Воевод собрали скоро
Для охраны и дозора.
Помолились, причастились,
На рассвете удалились.
 
 
В пути помогает идущим
Господь, коли будет ведущим[4]4
  Народная поговорка.


[Закрыть].
Благое и правое дело
Разрушит любые барьеры.
 

Глава III

 
Шли дремучими лесами,
По болотам поплутали.
Заблудились раз далёко,
Снег по пояс где глубокий.
 
 
Еле выбрались к рассвету.
Вдруг мелькнула тень в просвете,
Свист раздался нелюдской.
Обуял страх гробовой.
 
 
Кони встали на дыбы,
Затопо́рщились чубы,
Слуги ружья зарядили,
Постреляли, почудили.
 
 
Свист грозней ещё раздался —
Кто-то ружей не пугался.
Закопались в снег от страху:
Неизвестно, с кем лезть в драку.
 
 
Вновь нависла тишина,
Все очнулись, как со сна.
Взоры к небу устремили,
Но ответ не получили.
 
 
Из пространства, как мираж,
Проявился персонаж.
Жаром разом всех обдало,
Будто солнце рядом встало.
 
 
Глыба ростом выше кедра,
Будто снега кубометры,
Обезьяночеловек,
Не видать его б вовек.
 
 
Зверь улыбочку состроил.
Все решили: «Мы – герои.
Победили монстра-зверя,
Потому что не робели».
 
 
Нечисть принцу поклонилась,
Но наследник отстранился.
Глыба вровень подошла,
В кулаке предмет держа.
 
 
Приоткрыв ладонь немного,
Поднесла кристалл с тревогой:
Вдруг не примет дар прелестный,
Потому что бесполезный?
 
 
Удивились все безмерно
И ушам своим не веря:
Зверь, как люди, говорит,
А вождя благоволит!
 

 
Молвил: «Нет кристаллику цены.
Слуги, войско не нужны.
Даст противнику отпор,
Как бы ни был он хитёр.
 
 
Как компа́с, укажет путь,
Класть под сердце не забудь.
Мысли словит и поймёт,
К цели нужной приведёт».
 
 
Как виденье, враз исчезло,
Будто снилось наважденье.
Лес молчал, шепталась свита,
Тайной, мраком всё покрыто.
 
 
Так поспешно всё случилось,
Что сознанье раздвоилось.
Ничего никто не понял,
Лишь сиял кристалл в ладонях.
 
 
Кто хочет много знать,
Тому надо мало спать[5]5
  Народная поговорка.


[Закрыть].
Только солнышко взошло,
Принц взобрался на седло.
 

Глава IV

 
Долго ль, коротко ль скакали,
Глаз порою не смыкали.
В сёлах, градах и в деревнях
Их народ встречал душевный.
 
 
На пути река как море,
Отражение в ней собора.
За рекой – ров насыпной
С белокаменной стеной.
 
 
Золотые купола заблистали сдалека —
Россыпь брызг из жемчуга.
Перезвон колоколов,
Как божественный покров.
 
 
Из дворца гонцов прислали,
С честью принца чтоб встречали.
«Славься, царь» оркестр сыграл,
Дирижёр – сам генерал.
 
 
Триста сажен в ширину,
Триста сажен град в длину.
В ряд боярские хоромы,
Терема князей с подворьем.
 
 
А вокруг посадский люд
Создаёт в стране уют.
В центре – церкви чередой,
Дух витает в них святой.
 
 
Пригласил наместник в гости,
Чтоб царя восславить в тосте,
Царству мира пожелать,
Не хворать, а процветать.
 
 
Дочь наместника тихонько
Обошла гульбу сторонкой,
В пояс гостю поклонилась,
Улыбнулась всем и скрылась.
 
 
Принц, себя не сознавая,
Побежал вослед, не зная,
Наобум, куда, зачем?
Налицо гипноз от стен.
 
 
Свите чудилась измена —
Избежать бы с принцем плена.
Подпоясав патронташи,
Враз набросились на стражу.
 
 
Вся охрана ошалела,
Как вообще-то уцелела?
С медовухи ль, с расстегаев
Так гостей закувыркало?
 
 
Принц вбежал цел, невредим,
Свиту жестом усмирил,
Бедолаг в подвал отправил,
Инцидент чуток загладил.
 
 
Словно пава, дочь Сияна
Появилась вновь нежданно.
Белолица, стройный стан,
На ней русский сарафан.
 
 
От внезапного виденья
Принц, собою чуть владея,
Предложил ей стать царицей —
В мире краше нет девицы!
 
 
Потупила дева глазки,
Отвечала принцу с лаской:
«Дочь отца я своего,
Без согласия его,
 
 
Без добра, благословенья
Моего нет соглашенья.
Чтоб исполнилось желанье,
Нужны знанья, испытанья.
 
 
Враг набегами замучил,
Налетает, словно туча.
Хоть торгуем с ним пенькой,
Не даёт нам знать покой».
 
 
По душе ответ пришёлся,
С принца планами сошёлся.
Запрягать коней пора,
Сбор звонят колокола.
 
 
Принц вдруг вспомнил о кристалле,
Рассмотреть хотел в деталях.
Взгляд напрягся до предела —
Нет подвески уж на шее.
 
 
Приказал пытать всю стражу
До признания в пропаже.
Разузнать, кто, где, зачем,
Может, выкуп с кем, обмен?
 
 
От восхода до заката
Всех пытали кандидатов.
Принц устал, заснул в полглаза.
Среди ночи глас с наказом:
 
 
«Распусти отряд, охрану,
Пусть наместнику присягнут.
Должен сам путь изучить,
Страны дальние постичь».
 
 
Рядом с правою десницей,
Вроде грезится иль снится,
Как алмаз, кристалл блестел,
Принц им сразу завладел.
 

 
Поутру отряд собрался.
Жаль, пора уже расстаться…
Много тягот пережили,
За царя жизнь не щадили.
 
 
Была не была, что будет, то будет.
А будет то, что Богом дано[6]6
  Народная поговорка.


[Закрыть].
 
 
Не бойся дороги,
Были б кони здоровы[7]7
  Народная поговорка.


[Закрыть].