Текст книги "МилкиУэй. Часть первая. Птичка среднего возраста"

Еще раз подозрительно таращусь в зеркало. Неа. Вроде не особо склячилась. Интересно, а я ещё способна влюбить в себя мужчину? Так, что-то я отвлеклась.

Возвращаюсь к прежней думе. Бли-и-ин, что же делать с грёбаной арендой? Наверное, придется искать новое место. С этой Лизой работать всегда было сложно, а сейчас и по цене не вариант. Ладно, всё, что ни делается, – всё к лучшему.

Позже напишу в родительский чат и своим «вечерним» девочкам, которые ходят на зумбу, что за неделю нужно будет найти новую студию для занятий.

Продолжаю растягиваться. В зал заходит Марианна, здоровается. Моя воспитанница, одна из самых любимых. Ей тринадцать лет, и она очень стеснительная. Явно чувствует себя «гадким утёнком» и переживает все трудности подросткового возраста.

Невольно вспоминаю себя в те же годы. Я была неразвита физически из-за изнурительных тренировок. Безгрудая, низенькая, на фоне остальных девчонок я выглядела совсем ребёнком. Помню, как тоскливо смотрела на одноклассниц, которые соблазнительно округлились, стали краситься и всевозможными способами демонстрировать свои новенькие, обольстительно взрослые тела. Наблюдала, какими взглядами окидывали их парни, как старались на переменах приобнять или потискать подруг. Мне казалось, что я на всю жизнь останусь невзрачной, плоской, некрасивой и никогда не буду привлекать парней… Ужасный период!

Помню, как я старалась не унывать и придумала себе стратегический план: «Допустим, я такая уродина и никому не буду нужна. Ну и что теперь? Обосраться и не жить?! Да хрен там!» И я решила, что вырасту самостоятельной и независимой, а для этого нужно построить карьеру. Хотелось оказаться полезным для общества человеком, и поэтому я мечтала, что стану учёным, который изобретёт лекарство от рака, например. Или, если не получится из меня крутого учёного, могу быть хотя бы медиком, даже просто медсестрой – чтобы облегчать жизнь больных, выслушивать их, приносить воды или помогать передвигаться. На тот момент я уже понимала: иногда человеку достаточно чуточки внимания и искреннего желания помочь, и это совершенно точно даст ему шанс справиться с проблемой или позволит понять, что не бывает безвыходных ситуаций. Ну, или как минимум он не упадет духом. У меня самой тогда тоже часто бывало так, что не хотелось жить, но всегда что-то случалось, и я понимала: это не конец, однажды и на мою улицу придет праздник. Чаще всего я убегала в мир своих грёз и мечтаний, чтобы хоть как-то защититься от гнетущей реальности…

Открывается дверь, и в зал влетают девчонки, щебеча, смеясь и толкаясь. Мои подопечные вырывают меня из задумчивости и невесёлых воспоминаний. Перебивая друг дружку, они делятся последними новостями.

– Милсанна! (Это то, что осталось от имени и отчества «Людмила Александровна») Здрасьте! У нас сегодня контроша! Отпустите пораньше? – громко говорит Соня. Она самая дерзкая и бесстрашная из моих девочек и может приврать, думая, что взрослые этого не заметят.

– Ага, можно подумать, ты будешь готовиться?! – кричит Полина, самая правильная и прямолинейная, лидер по натуре.

– Вот именно, ты всегда всё списываешь! – поддакивает тут же Ирка и заискивающе смотрит на подружку. Она – Полинкин хвостик и всегда ждёт одобрения своей «хозяйки». Полина тем временем не замечает Иру, а сверлит взглядом Соньку, которая отвечает ей суровым взором исподлобья. Ещё несколько девочек поддерживают Полю, а Соня смотрит на них с презрением, типа: «Ну вы и ябеды, фу такими быть!» Остальные в конфликт не лезут – просто наблюдают.

Я громко хлопаю в ладоши, чтобы привлечь внимание девочек, и одновременно командую:

– Та-а-а-ак! Прекращаем разговоры, быстро переодеваемся и становимся на разминку! Если отрепетируем хорошо, все уйдут пораньше. Если будете как сонные мухи, то пляшем по полной! Вперёд!

Девчонки, по инерции перебрасываясь неприязненными взглядами, суетятся, натягивают лосины и купальники.

– И-и-и-и. Встали! Раз, два, три, четыре…

Быстро разминаемся. Включаю нашу «Якутяночку» и ставлю девочек на прогон.

– И-и-и-и-и начали!!!!

«В эти белые края,

Вновь и вновь уеду я…»

Из колонок льётся музыка, девчонки танцуют, я смотрю на них и вижу в движениях каждой характер. Сонька смотрится в зеркало горящими глазами, ей нравится быть дерзкой и открытой, к каждому жесту она добавляет что-то свое, ей важно выделяться. Полина вся как струна: мегаправильная осанка, движения отточены, голова поднята вверх, следя за своим отражением, она контролирует каждый шаг, не допускает ошибки. Ирка пытается сделать всё как Поля, в зеркале чаще смотрит на подругу, чем на себя, в ее па больше стараний, чем техники. Марианка – очень складная, и её пируэты могут быть грациозными и плавными, но она настолько зажата и неуверенна, так стесняется своего тела, что все движения выходят нераскрытыми, скованными. С этим нужно что-то делать…

– Соня, перегибаешь! Поля, плавнее, у тебя рука, а не ветка. Ира, тяни носок. Мари, смелее, больше наклон, покажи свою длинную ногу, она прекрасна, дай и зрителю насладиться ею! Сначала, поехали! И-и-и-и-и-и!!!

Прогоняем «Якутянку» еще пять раз. Девчонки стараются – хотят слинять пораньше, а я и не против, у самой ещё дел гора. Зову к себе своих четырёх фавориток, остальных отпускаю.

– Итак, рыбки мои, чтобы я больше не видела той ругани, которую наблюдала сегодня утром, всем ясно?

Девчонки, потупив глазки, согласно кивают. При этом Соня скривила недовольную гримасу, Поля, хоть и опустила взгляд, голову держит прямо, мол, не сдамся, Ирка поглядывает на неё искоса, а Марианка стоит с грустными безучастными глазами, оттого что на неё наплевать всем этим девицам.

– Соня, я понимаю, что ты у нас личность яркая и неординарная, это невероятно круто, но я прошу тебя: не провоцируй людей на конфликт. Чаще всего там, где нужно остановиться, ты продолжаешь говорить.

– Не, ну а чё они, Милсан!.. – тут же взрывается вулкан по имени София.

– Ну вот, видишь, сейчас не нужно говорить. Просто слушай и постарайся понять. Вот тебе задание на неделю: каждый раз, когда тебе захочется сорваться или нагрубить, – а это 24 на 7, я полагаю, – ты должна попытаться сдержаться и заменить взрыв, или колкость, или грубость на что-то противоположное. И потом посмотрим, как окружающие станут к тебе относиться, – говорю я, а Сонька, хоть и недовольна, что ей не дают высказаться, всё же теплеет взглядом.

– Поля! Я понимаю, что для тебя важнее всего правила и справедливость. Это тоже очень здорово, такие качества всегда ценились и будут цениться. Но пойми, что люди не роботы. Они живые, со своим характером, своими желаниями, своими ленилками и нехотелками… И таких будет большинство. Всех тебе не переделать. Людей вообще не нужно переделывать. Нарушая правила, они получают наказание и лишь потом делают вывод, учатся на своих ошибках, и это уже не на твоей ответственности. Так что научись проще относиться к чужим косякам, а сама живи так, как тебе привычнее и спокойнее. Тебе задание: в течение недели хотя бы раз в день сдерживаться и не ябедничать. А еще постарайся найти время, чтобы сделать что-то для себя.

Полина слушает, хмуря бровки. Она явно не знает, что такое «делать что-то для себя». Объясняю:

– Попробуй хотя бы пятнадцать минут в сутки думать не о том, что нужно, а том, что ты хотела бы сделать. Может, это поначалу покажется тебе бесполезным, но ты все равно попробуй. Главное, чтобы это было такое дело, которое просто принесёт тебе наслаждение. Пусть сам процесс и его результат станут для тебя удовольствием. Поищи такое, хорошо?

Полинка оценивающим взглядом окидывает Соню и расслабляется. Видать, реально задумалась о том, что не стоит парить всех, кто рядом с тобой. Так никаких нервов не хватит, да и толку не будет.

– Ир, я понимаю, что Полина твоя лучшая подруга, но и о себе не забывай, проявляй себя как личность. Ты отдельный человек, со своими интересами, своим внутренним миром, своим умом. Каждая из вас уникальна, нет надобности подражать кому-то, даже если это ваш кумир. Тебе задание – к следующей репетиции придумать себе хобби, которое никак не будет связанно с Полей, ок?

Ира кивает с довольным лицом. Ей очень понравилось, что внимание проявили к ней – к Ирине, а не к «хвостику Поли».

– Марианна, девочка моя, тебе нечего стесняться! Хоть ты сейчас и маленькая, и худенькая – ты очень хорошенькая, стройная и гибкая. У тебя всё впереди, поверь мне! Я была точно такой же, и посмотри на меня сейчас.

Я заговорщически улыбаюсь и показываю на свое тело, которое очень даже секси. Прекрасно знаю, что мои малышки ждут не дождутся, когда обзаведутся такими же, и Марианка не исключение. Она смотрит на меня, в глазах загорается огонёк надежды. Я рада, что девочка начинает понемногу верить в себя. Для меня важно раскрыть её, не дать ей замкнуться.

– Для тебя такое задание: каждый день находи в себе по одному плюсу. Ищи то, что тебе нравится, и не важно, касается это твоей внешности или внутреннего мира. Находи в день по одному и всё записывай в блокнот. На следующей неделе покажешь, договорились?

Марианка, блестя глазами, кивает быстро-быстро, так что мне кажется, её головка сейчас оторвется и улетит, как воздушный шарик.

– И помните, зайки мои, вы одна семья, вы не должны лить грязь друг на друга, ссориться и упрекать по всяким мелочам! Вы должны быть опорой и поддержкой друг другу! Вы как сестры, а сестёр мы не выбираем, мы просто их любим. Ну всё, хватит нотаций на сегодня, быстренько собирайтесь и бегите в школу!

Мои птички упорхнули к рюкзакам – распихивать барахлишко, защебетали о том, о сём, а я стою и гляжу на них с умилением.

– Смотрите, не завалите английский! – кричу им вслед.

– Не завалим! Милсанна, до свидания!

– До свидания! Помните про ваши индивидуальные задания. Через неделю всё проверю!

Шум девчачьей болтовни еще слышен в коридоре, а я уже переоделась, замкнула класс и направляюсь к машине.

На ходу кидаю голосовое в ватсап Лизе: «Елизавета, здравствуйте ещё раз. Я решила искать себе другой вариант. Вашу площадь мне не потянуть. За неделю съеду».

Потом отправляю другое голосовое – Марине. Это моя хорошая знакомая, журналист и волонтёр. Мы вместе занимаемся благотворительностью – настолько, насколько позволяют финансы. У неё много связей, может, поможет…

«Маринка, привет! Я съезжаю из студии – тут аренду задрали. Если есть что-то на примете, дай знать, плиз. Нужно примерно пятьдесят квадратов, ценник не дороже шестисот рублей за квадрат. Зеркала и станок есть, я всё своё притащу!»

И размещаю во всех своих группах информацию о том, что за эту неделю требуется подыскать новое место. Вдруг кто-то в теме?

Запрыгиваю в машину, включаю музло и еду домой. По дороге прикидываю, что приготовить на обед, а что на ужин. На ближайший приём пищи, пожалуй, сварю куриный супчик, а на вечер сделаю толчёнку с котлетами и салат. Да, пойдёт. Уже представляю, как скривится лицо сынишки, как только он услышит, что на обед суп. Будь его воля, Жека питался бы только бургерами, наггетсами, ролтоном и прочей хернёй. Ну, ничего страшного, все мы через это проходили.

Из колонок льётся песня Люси Чеботиной «Маме» и, как обычно, вызывает у меня желание прослезиться. Я всегда была чересчур эмоциональной, мечтательной и сентиментальной, но вот на людях плакать не могу. Отец с детства пресекал слёзы и вообще любое проявление эмоций на публику – сразу, в корне, при малейшем намёке на их появление. Интересно: то, что я не особо умею плакать, – это минус или плюс? Ой, кстати, надо же маме позвонить! Они с отцом сейчас в Новосибирске. Когда-то жили там и обзавелись друзьями. Решили сгонять в столицу Сибири на пару недель – повидаться.

Пять минут – и я у дома. Обожаю свой городок. Забегаю в магаз, здороваюсь с девчонками, набираю продуктов и несусь домой.

С порога на меня, конечно же, накидывается Рокси: скачет до потолка, крутит маленькой жопкой и просто не даёт пройти. Приходится взять псинку на руки. Она ставит передние лапы мне на плечи, а задними обхватывает талию. Моя малышка. Я одной рукой придерживаю её попу, а второй спину. Собака, счастливая до безумия, лижет моё лицо и неистово виляет хвостом. Несколько секунд самозабвенных ласк, и я аккуратно ставлю терьершу на диван. Та тут же пулей летит за мячом. Всё как обычно.

Смываю с себя собачьи слюни, тщательно мою руки. Пусть локдаун и отменили, но грёбаный ковид всех нас приучил внимательней относиться к гигиене. Разгребаю продукты и ставлю вариться суп. Параллельно, пока готовлю, прослушиваю сообщения. Маринка пообещала поспрашивать, родители девочек и «зумба-компашка» сказали, что пойдут за мной хоть на край света и тоже поузнают, не сдается ли где помещение. Как же это круто, когда в твоей жизни есть такие люди! М-м-м. Кайф.

Фак, забыла про белье! Бегу развешивать постиранные с утра вещи. Рокси поскуливает и заглядывает в глаза – ждёт, когда прозвучит заветное слово «гулять!». Но я пока не могу всё бросить. Придётся немного потерпеть, моя девочка. Со скоростью электровеника доделываю домашние дела и натягиваю штаны «для леса». Едва их увидав, Рокси начинает сходить с ума. Она уже знает: если я надеваю эти штаны, её ждёт беготня среди деревьев и поиск мышей – а это её страсть. Терьерша сутками готова рыть норы, подобно маленькому бульдозеру.

Беру с собой рюкзак, предварительно забросив туда воду, зонт и куртку, закрепляю на талии пояс с собачьими вкусняшками, запихиваю в уши наушники, и мы с псиной под музыку, слышную только мне, бежим в лес. Благо тот находится в пяти минутах от дома. Буквально одна-две песни, и мы на месте.

Отцепляю Рокси. Она сразу же прижимает морду к земле и начинает вынюхивать норы. Я пытаюсь отдышаться и жду, когда собака выберет место для раскопки.

А вот и оно! Когда Рокси принимается увлечённо рыть ближайший пригорок, я понимаю, что это надолго. Усаживаюсь на рюкзак, достаю телефон, звоню маме.

– Привет, мамуль, ну как ваши дела?

– Привет, доча. Да не очень, папуле всё хуже…

Моё сердце тут же придавливает привычная серая тяжесть. Отец давно болен, у него рак в последней стадии, и все мы понимаем, что рано или поздно это произойдёт – ему станет хуже, а затем папы не станет… Это так странно: человек с виду абсолютно здоров, бодр и работоспособен, но все вокруг и он сам понимают, что внутри его организма растёт убийца и процесс необратим… Что с этим всем делать – непонятно.

– Может, у него ковид? Какие симптомы?

– Скорее всего, нет. У него с животом проблемы начались, почти ничего не может есть, и, естественно, слабость.

– Ясно. Когда вы приезжаете?

– Взяли билеты на среду, будем в четверг. Встретишь?

– Да, конечно!

Какое-то время сомневаюсь, стоит ли позвать папу к телефону. Решаюсь, зову.

– Привет, папуль, ну как ты? – бодро спрашиваю я.

– Привет, доча. Да не очень. Живот болит, и почти ничего не лезет… – в его словах сквозит печаль. Отец всё понимает. Все всё понимают…

– Блин, может, тебе пропить бактерии? А смекту пробовал? – пытаюсь хоть что-то предложить, хотя и понимаю, что впереди самое страшное – начало конца…

– Да попробую, но что-то ничего не помогает… Температура поднялась, не особо высокая, но скачет…

– Может, ковид где-то схватил?

– Да всё может быть… Но хрен его знает…

– Ну ладно, ты не унывай, лечи свой желудок! А у меня аренду подняли, буду съезжать, – пытаюсь отвлечь себя и папу от невеселых мыслей, но не особо получается. Чувствую грусть в его голосе, и ничего не могу с этим поделать. – Маринка пообещала помочь, Жека, как обычно, не хочет делать уроки, Ксюня вредничает по утрам, а муж весь в работе, всё как всегда, – торопливо делюсь я новостями.

– Ясно…

Пауза. Я понимаю, что отцу сейчас не до меня. Так хочется ему помочь, подобрать нужные слова, но я не могу. Не знаю, что сказать, о чём спросить, чего пожелать… Такой ситуации у меня в жизни ещё не было, поэтому просто говорю:

– Ну, ладно, пока-пока, до четверга, – и кладу трубку.

Некоторое время тупо сижу и смотрю в никуда, пытаясь переварить всё навалившееся. Мне тяжело. Будет ещё тяжелее. Но в основном я просто растеряна. Не знаю, что мне делать и как правильно себя вести. Я прекрасно понимаю, что папы скоро не станет и мне нужно сказать ему что-то важное. И в то же время осознаю, что это нереально.

У нас с отцом никогда не было близких отношений, разговоров по душам, сюсюканий и признаний в чувствах. Он говорил только тогда, когда ему хотелось что-то рассказать, даже если мне это было не интересно. Но слушать не любил. Был очень строгим, я бы даже сказала – бешеным. И уже с детства я понимала, что лучше его не злить, дабы не вызвать вспышку гнева.

Во мне закипает детская обида, хочется закричать: «Ну почему ты меня не любил! Мне так не хватало этого!» Но потом вспоминаю, каким было его собственное детство, и понимаю: да его самого никто и никогда не любил, его не научили любить, не показали, как это, когда любишь! Так что папу не за что винить. Он сам большой ребёнок с израненной душой, не познавший родительской любви, а потому и не умеющий её дарить… Зато он привил мне много хороших качеств. Отец всегда был мегачестным, пунктуальным, справедливым и ответственным, и я такая же, и я это ценю в нём и в себе…

Становится зябко. Тело совсем остыло, растеряло всё тепло, вызванное небольшой пробежкой. Лезу в рюкзак за курткой и накидываю её на замерзшие плечи.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, беру телефон, захожу в галерею и листаю фотки и видосы с недавних наших вылазок с друзьями.

Смотрю, как мы, подвыпив в клубе, орём песню «Батарейка», и ржу. Мы там такие «косые», но такие прикольные. Потом гляжу, как мы с девчулями танцуем. Мы, конечно, красоточки.

Наша девичья компания подобна стайке птиц. Мы пёстрые, яркие, непохожие, но очень живые и вечно щебечущие. Наши мужики вешаются от гомона, который заполоняет любое пространство, в котором мы оказались все вместе, впятером. А уж если мы соскучились, то наша встреча и подавно смахивает на птичий базар: громкие охи, ахи и прочие эмоциональные возгласы, взрывы хохота, неугомонная трескотня наперебой, танцы и объятия. На вид мы представляем собой совершенное ассорти: у всех разные корни, разная внешность.

На мой взгляд, самая эксклюзивная из нас Нинка. Ее предки откуда-то из Азии, так что лицо этой малышки – сногсшибательный коктейль: карие глаза, чуть выдающиеся высокие скулы, аккуратный носик, красивые, словно нарисованные карамелью губы и прямые волосы кофейно-шоколадного оттенка.

Любаня – самая молодая и гламурная в нашей компашке, всегда в курсе всех трендов, ухоженная красотка. Наш дружбан, мой ровесник, решил жениться на девчуле помоложе, и они офигенно подходят друг другу. Ей всего лишь двадцать семь, но они на одной волне. То ли Паха инфантилен, то ли Любаня не по годам взрослая, а может, они просто не заморачиваются и живут в кайф – это самое главное.

Кристина – девочка-огонь. Мы познакомились недавно, но она сразу влилась в компанию. Из-за молдавских корней она похожа на цыганку, у неё огромная красивая грудь, чёрные волосы и такие же глаза, полные искр, игривости и озорства. Наш последний холостой друг, как только встретил её, сразу втюрился и никуда уже не отпустил. Молодец! Наконец-то нашёл свое счастье, которое искал так долго, что уже ни на что не надеялся. А я всегда верила, что отыщет он свой пазлик.

И, конечно, Кэт – мой любимый Катенок, моя лучшая подруга, высокая сексуальная блондинка, мегаженственная, с большими глазами, чувственными губами и офигенной фигурой Барби. В жизни она мама двух прекрасных детей и справляется с ними на ура, не то что я. И дома у неё всегда порядок, да еще при этом Кэт всегда выглядит как на картинке.

Вот так мы и дружим – пять пар женатиков, кто-то с детками, кто-то нет. Все очень разные, но очень крутые, искренние, добрые, настоящие. Обожаю своих друзей, они в любой ситуации дарят особый позитив и дают мне заряд бодрости на всю неделю, и мы всегда поддерживаем друг друга. Друзья – это сила.

Просматриваю несколько видосов. Хихикаю на том, где пацаны танцуют, а один вдруг начинает исполнять стриптиз. Да-а-а, весело было.

Между прочим, раньше я совсем не снимала ни фото, ни видео. Даже в мыслях не было. А вот в последнее время стала ощущать, что тридцать пять не за горами, и поняла, что хочу запечатлеть как можно больше вот таких офигенных моментов. Когда мы вместе, общаемся или танцуем. Стала фоткать и себя, потому что сейчас я себе ещё нравлюсь, но боюсь, это ненадолго. Иногда делаю селфи на работе, дома, на прогулке, в кафе или вообще в постели. Бывают какие-то моменты, когда ты прямо светишься счастьем или внутренней энергией и чувствуешь, что этот миг – особенный, его нужно запечатлеть. Правда, эти снимки я никуда не выкладываю – на соцсети нет ни времени, ни желания. Но сама потом частенько просматриваю фото, и те эмоции, которые мной владели в тот момент, вновь накрывают меня. Всё-таки век технологий – потрясающее время!

Ну всё, хватит морозить задницу. Прогулка подходит к концу, нужно тащить псинку домой – отмывать.

– Рокси! Ко мне!

Собака моментально поднимает морду от кочки. Как всегда после норных работ, терьерша до ушей перепачкана чернозёмом, а в пасти как минимум полкило застрявшей и налипшей субстанции – смесь из земли, травы и её слюней. Услышав команду, моя охотница нехотя подходит и с понурой головой стоит у ноги – ждёт, когда пристегну поводок. Хвалю девочку, даю вкусняшку, и грусть в собачьих глазах тает – жизнь налаживается.

Дома домучиваю ежедневные мамашкины дела, пытаясь переварить всё, что со мной происходит. Из глубокой задумчивости выводят лай и истеричные подвывания. Рокси строит из себя овчарку – значит, сын пришёл из школы. Из коридора доносится глухой удар – ну, точно Жека. Это либо ребенок рухнул на пол – типа «Всё! Нет больше сил моих выносить эти мучения!», либо по обыкновению со всей дури скинул с себя рюкзак.

Кричу с кухни:

– Приве-е-е-ет!

Слышу в ответ угрюмое «привет». Как всегда, сынуля без настроения… Не удивительно! Где вы вообще видели двенадцатилетнего подростка в хорошем настроении? Блин, мне же ещё нужно будет как-то поговорить с ним насчёт дедушки… Мда-а-а-а…

– Как дела в школе?

– Да всё как всегда. С математичкой поцапался, она вечно до меня докапывается…

– Домашки до фига?

– Ну естественно! Как обычно! Ненавижу эту грёбаную домашку. А-а-а-а…

– Ладно, хватит ныть, садись кушать, – ласково зову я.

– А что я буду кушать? – с опаской осведомляется сын.

Я ехидно улыбаюсь, и он уже понимает, что будет есть суп, и начинает хныкать ломающимся голосом:

– Ну не-е-ет, ну только не су-у-у-у-уп, ну пожа-а-а-алуйста!

– Одну милипусенькую поварешечку супа и как вознаграждение горячие бутеры! Идёт?

– Давай, – бурчит сын и идёт в зал выбирать кино «под обед».

Вижу, что от Маринки пришло голосовое. Скорее прослушиваю, пока суп греется в микроволновке. Подруга сообщает, что у её знакомого в новом ДК есть небольшой кабинет. Комната сдана под фотостудию, но хозяин бывает там крайне редко. Она дала мой номер. Сказала, возможно, владельца устроят условия и он сможет выделить мне несколько часов в своей студии.

Кидаю спасибку с обнимашкой. Надеюсь, что хоть что-то из этого получится.

– Жека! Давай скорее ешь свой обед и за уроки!

В ответ слышу «За что-о-о-о?!» В голосе сплошное страдание. Бедный ребёнок! Мне его правда жаль, но ничего не поделать: школа есть школа.

Уже почти четыре! Ну куда бежит время? Почему в сутках так мало часов? Всё хочется успеть, но ничего не успеваю!!! Хватаюсь за всё и сразу, но по ощущениям – дела не разгребаются. Новые проблемы появляются со скоростью света, а старые либо решаются еле-еле, либо откладываются в долгий ящик и тупо покрываются пылью.

Проверяю уроки, пытаясь разобрать каракули сына, вникнуть в задачи и примеры. Терпеть не могу это. Сейчас завою, как Жека! Половина решена неверно, и мы начинаем «разжёвывать» задания вместе. Сын пытается мне доказать, что не понимает тему, хотя я прекрасно знаю: он просто не хочет подумать. Сколько раз ему объясняла: сперва нужно всё зарисовать, и дальше, когда видишь, что тебе дано, уже можно рассуждать и найти решение, – всё бесполезно… Только ругань и споры, это та-а-а-а-ак выматывает… Бесит…

Блин, пора собираться на зумбу!

– Жека, давай доделывай домашку, через час заберёшь Ксюху и шуруй на тренировку!

– Окей.

Кидаю все прибамбасы в рюкзак и бегу к машине. Через пять минут я возле зала. Капец, как представлю, что нужно съезжать, аж сердце щемит. Я столько лет тут провела! Этот зал – мой второй дом! Мои девочки – моя вторая семья… Ну, ничего не поделаешь, все перемены к лучшему. Мы справимся.

Захожу в зал, переодеваюсь. Сейчас на мне короткий топ и мини-шорты, которые обтягивают мои аппетитные ягодички так, что те немного выглядывают снизу. Секси.

Мои девчули тоже подтягиваются, здороваются, переодеваются. Они все очень клёвые. Мне нравится, как они раскрепощаются на занятиях, прямо светятся позитивом, озаряя всё вокруг этой внутренней энергией. Умнички мои!

– Ну что, красотки! Готовы потрясти булочками? – энергично спрашиваю я.

– Да-а-а-а-а!!! – отвечают мне девочки.

– Ну, тогда па-а-а-аехали!!! Вспоминаем движения на «Лока».

Врубаю Шакиру. Из колонок льются зажигательные бразильские ритмы, и бедра сами по себе начинают двигаться в такт возбуждающей музыке.

Танцуем вместе с девочками, они смотрят на свои отражения, нравятся себе, в глазах огонь. Мы ловим волну совместного драйва – очень крутое чувство.

Время пролетает, как всегда, незаметно, и вот мы доплясываем под последний трек и, вспотевшие и счастливые, обнимаемся, прощаемся и расходимся.

Гляжусь в зеркало. Прядки выбились из шишки, немного вьются и торчат во все стороны. Это из-за влаги, сколько их ни приглаживай, всё равно вылезут. Капец, у меня все непослушные, начиная с детей, заканчивая волосами. Ну да хрен с ними, пусть торчат, буду одуванчиком.

Плетусь к машине. Чувствую, что моя батарейка потихоньку садится, ведь утром встала очень рано. Надо как-то себя дотянуть. Блин, столько ещё всего нужно сделать! А-а-а-а…

По дороге вспоминаю, что ужин ещё не готовила. Забегаю в соседний магаз, болтаю с Ленкой-продавцом. Та спрашивает про Рокси: мол, где там моя подруга? Отвечаю: ждёт дома и сейчас будет прыгать до потолка от счастья, увидев, что мать вернулась.

Приветственный лай терьерши оглушает еще в подъезде. Рокси прямо на пороге исполняет радостный ритуальный танец и просится на ручки. Поднимаю эту маленькую чертовку, прижимаю к себе. После нескольких секунд безудержных лизаний собака успокаивается и даёт пройти в квартиру.

Бегом мою руки, заглядываю в комнату к мужу. Мой милый сидит в наушниках, играет в танчики, рядом стакан с виски. Понятно… Подхожу, целую его в щёку – типа: «Приве-е-е-ет! Я пришла-а-а-а!» Дорогой отвечает рассеянно и продолжает орать в микрофон:

– Прикройте! Прикройте! Я в КэДэ! Я в КэДэ!

Прикольно было бы и в жизни так же. Отвлекает кто-то на работе, или в очереди достали, или ты просто не в настроении, и тогда врубаешь форсированный звук и начинаешь вопить: «Не подходите! Не подходите! У меня ПМС! У меня ПМС!!»

На самом деле у Миши полно друзей, причем из разных городов. Все, кто хоть раз «прокатились» с ним во взводе, ставятся его приятелями. Он такой человек, с которым стоит один раз пообщаться – и всё, ты у него в плену. Миша не любит «якать», обладает особым чувством юмора, шутит всегда в точку, остроумно, нестандартно. Сейчас таких людей нечасто встретишь. Его начинаешь по-настоящему «видеть», только когда он что-то говорит, но высказывается он редко. Оттого и ценишь эти моменты. Такое ощущение, что его любимая пословица: «Молчание – золото». Ну, а за балабольство в нашей семье отвечаю я.

Захожу к сыну, окидываю комнату критичным взором. Терпеть не могу, когда у Жеки на полу валяются вещи и на рабочем столе бардак. Пока ребенок на тренировке и не гундит по поводу вмешательства в его частную жизнь, подмечаю все детали полотна под названием: «Полный пипец». Фиксирую всё то, что нужно «стереть», чтобы картина получила право называться: «Прекрасная прибранная комната подростка». Запомнила. Иду дальше – в царство моей принцесски.

Открываю дверь. Ксю сидит на полу, выстроив перед собой фигурки животных, и с очень важным видом объясняет бегемоту, что нехорошо кусать тигра за попу, – это некультурно.

– Приве-е-е-ет!!!! Мамацка-а-а!!!! Давай играть в херму!!!! – озаряет меня самой радужной на свете улыбкой моя прекрасная дочь.

– Привет, солнышко! Давай, но только недолго, мне нужно ужин готовить.

Ксюня достаёт игрушечный домик с фермером и его животными и объявляет, что хозяину пора кормить питомцев. Я озвучиваю зверушек по очереди, меняя голоса и характеры. Собака у меня получается очень позитивная, бодрая и правильная: хватает косточку и благодарит хозяина. Ослик выходит каким-то грустным и апатичным, и дочка сразу хочет его пожалеть. Кошка слегка капризная и хитрая, но всё-таки ласковая. Фермер ведётся на её мурлыканье и отдаёт пушистой подлизе лучшую рыбу. А свинья у нас самая последняя. Она наглая, всё время хрюкает, пукает и пытается съесть ведро. Пока я озвучиваю хавронью, изображая пуки, визги, отрыжку и отчаянное желание что-то сожрать, дочка покатывается со смеху и просит: «Есё! Есё!» Я плавлюсь от счастья, наблюдая за её весельем. Мы ещё немного прикалываемся. В итоге свинья «съедает» Ксюхин носок, и у неё начинает болеть животик. Я предлагаю срочно вызвать скорую для свинки и полечить непослушную обжорку, а сама собираюсь в царство кастрюль и сковородок. Целую свою зайку. Перед уходом интересуюсь, прогулял ли кто Рокси. Малышка докладывает, что Жека взял псинку с собой до садика и потом ещё во дворе отпускал побегать. Со спокойной душой отправляюсь на кухню.

Включаю музыку в наушниках. Играет одна из моих самых любимых групп – «Пошлая Молли». Обожаю этих ребят! Пусть они и не подходят для такой взрослой тётеньки – львиная доля их фанатов всё же молодёжь, мне плевать – я тащусь от их творчества!

Мою посуду, накрываю стол для ужина. Открываю холодильник. На меня маняще смотрит бутылка вина. Вот сучка! Представляю, какая она прохладная… М-м-м-м… Да, знаю, сегодня понедельник, а я каждый раз обещаю себе не пить в будни, но сдержаться та-а-ак трудно… Сегодня у меня был тяжелый день. Я так хочу выпить, что внутренняя борьба демонёнка с ангелом длится недолго и заканчивается победой тёмной силы. «От одной порции ничего страшного не случится», – решаю я.