Текст книги "Основы психологии семьи и семейного консультирования: учебное пособие"

Восприятие семьи как временного объединения соответствует и социальным трансформациям, и индивидуальному жизненному опыту современного человека. Вместе с тем, понятно, что готовность хотя бы одного из партнеров прекратить брачно-семейные отношения выступает в качестве фактора дестабилизации семейной системы. Сама установка субъектом зачастую не осознается, требования к домочадцам предъявляются в полной мере, но его собственный вклад в обеспечение нормального существования семьи оставляет желать лучшего.

Немаловажную роль в активизации установки на временность брака играет миф о беспоследственности развода. Такое представление является своеобразной защитной реакцией в ответ на распространенность разводов в обществе и/или субъективную неизбежность развода в собственной жизни. Оно связано также с незнанием процедур развода. Специалисты оценивают развод двояко. С одной стороны, развод есть свидетельство дезинтеграции семьи, одно из самых сильных потрясений в жизни, фактор риска аварий, самоубийств и алкоголизации. Цена развода часто слишком высока: происходит вынужденный отказ от привычек, придающих уверенность; реорганизация повседневной жизни и социальных связей; ухудшение материального положения, в особенности женщин; угроза расставания с детьми, в первую очередь для мужчин. Большая часть разведенных мужчин и женщин длительное время не имеют возможности или желания вступить в повторный брак. Возможности деторождения разведенных женщин остаются нереализованными. Вследствие разводов увеличивается численность неполных семей, возрастает вероятность отклоняющегося поведения детей и подростков. Одиночество становится сложнейшей социально-психологической проблемой для многих людей. Развод – это стресс и для супругов, и для их детей. С другой стороны, следует признать развод как компонент современной семейной системы. Его положительный смысл состоит в прекращении разрушительных тенденций в отношениях двух людей. Результаты исследований показывают также, что постоянные глубокие конфликты в семье оказывают на развитие детей более отрицательное влияние, чем спокойная, эмоционально благополучная, стабильная жизнь с одним из родителей.

Природа серийной моногамии не может быть понята без учета динамики межличностного взаимодействия в супружеской диаде. На протяжении совместной жизни меняются представления мужа и жены друг о друге. Выбирая спутника жизни, юноша или девушка не могут достаточно точно оценить качества партнера. В период добрачного ухаживания, чтобы привлечь внимание понравившегося человека, мы стремимся презентировать свои лучшие качества. Но то, что требуется для удачного брака, часто отличается от того, что подчеркивается при ухаживании. В семейной жизни в силу разнообразия ее составляющих необходимо проявлять много различных свойств. Если партнер не соответствует требованиям, у мужа (жены) появляется основание демонстрировать свое превосходство перед ним, принижать его достоинства и тем самым ставить под вопрос его ценность как члена семьи.

Люди не всегда хорошо себе представляют, какими качествами должны отличаться их избранник или избранница. Часть причин брачного выбора остается за пределами осознания. Это может привести к поспешному и необоснованному выбору. К тому же, черты характера личности, ее мировоззрение, жизненные интересы и намерения с течением времени меняются. Некоторые качества утрачивают свою былую привлекательность, другие становятся неприятными и раздражающими. Изменения претерпевают и семейные (шире – социальные) роли мужа и жены, а также их отношение к этим ролям. Предположим, на начальной стадии супружества женщина может признавать руководство старшего по возрасту и житейски более опытного мужа. В дальнейшем она может потребовать признания собственных возможностей и стремиться к избавлению от опеки со стороны супруга. Принять новую семейную роль, как свою собственную, так и роль партнера, бывает непросто. Во всех этих случаях возникает состояние «ошибки выбора», тем более что на него можно отнести трудности взаимной адаптации супругов. Видимо, по данной причине статистикой фиксируется первое учащение разводов вскоре после свадьбы, когда обычно еще нет детей.

Однако не стоит преувеличивать неумение или нежелание человека адекватно оценить партнера. Нельзя абсолютизировать идею «Любовь слепа, она не видит зла», хотя в романтический период отношений мы все «обманываться рады». Если человек является нашим избранником, следовательно, нам удается в какой-то степени прогнозировать его поведение. Если свадьба состоялась, значит, партнер способен удовлетворить какую-либо часть наших потребностей. Дальнейшее развитие супружества зависит от ожиданий по отношению к семейной жизни и степени их соответствия реальности. Но не все люди обладают достаточной готовностью разрешать противоречия и трудности, столь естественные для совместного существования. Когда ожидания расходятся с действительностью, то радость и удовольствие начинают искать за пределами семьи. Важным признаком супружеского неблагополучия выступает отказ от совместного поиска способов преодоления разногласий, дистанцирование, а затем и отчуждение в отношениях.

Эволюция супружества подчинена закономерностям развития эмоциональных отношений, в частности, отношений любви и симпатии. Взаимоотношения могут быть стабильными только тогда, когда участники общения имеют активное желание справляться с возникающими трудностями. Сохранение отношений должно восприниматься субъектом как одно из условий достижения значимых для него целей. Обычно люди ориентируются на стереотипы «хороших отношений», которые задают определенную, как правило, понятную и доступную, линию поведения и содействуют прогнозу развития отношений. В то же время подобные стереотипы могут препятствовать принятию актуального партнерства. Известно, что источником недовольства для членов семьи могут быть не только конкретные сложности внутрисемейного взаимодействия, но и несоответствие семьи субъекта его представлениям о норме, его образу «хорошей семьи» или «хорошего супруга».

В развивающихся отношениях субъект оценивает не отдельные поступки партнера, а отношения как целое, в контексте всего взаимодействия. Знаменитый знаток социальной психологии, автор книги «Общественное животное» Э. Аронсон сформулировал «закон супружеской неверности». В условиях психологической близости у партнеров складывается привычка к взаимным высоким оценкам. Позитивная оценка ожидается, воспринимается как нечто само собой разумеющееся. В результате чувствительность к положительному подкреплению снижается, а к негативному оцениванию, наоборот, повышается. Близкому человеку труднее, чем постороннему, добиться положительных чувств в ответ на свои действия, но у него больше шансов вызвать отрицательную реакцию партнера. Такое явление часто встречается в конфликтных семьях.

В житейской, да и в научной психологии весьма живуче представление о том, что стабильность эмоциональных отношений обеспечивается определенным сочетанием личностных характеристик членов пары. Такое представление способствует передаче ответственности за неудачи семейного общения безличным психологическим законам. Между тем психологическая совместимость является результатом развития отношений в диаде, а продуктивное сотрудничество возможно при разных сочетаниях личностных свойств членов пары.

Супружество предполагает тесный контакт между людьми, их взаимозависимость, интенсивность эмоций, а также особую значимость этих отношений. В данной ситуации объект любви и симпатии не может не вызывать некоторых отрицательных чувств. К сожалению, многие люди отказываются признать факт естественности, закономерности отрицательных переживаний. Враждебные чувства могут вытесняться, но в последующем выплескиваться в «конфликтах без видимых причин». Если негативизм оправдывается, то неизбежна переоценка отношений с партнером, которому могут быть приписаны даже несвойственные ему недостатки.

Любые межличностные отношения имеют свою историю, которая может быть долгой или краткой. Пресыщение отношениями, чувство, что они наскучили, исчерпали себя и не приносят желаемого удовлетворения, может возникнуть достаточно быстро. Любимый человек ежедневно находится рядом, ситуации общения повторяются, стереотипизируются. Поведение партнера становится полностью предсказуемым, он утрачивает свой прежний «шарм». Кроме этого, стереотипы конфликтного общения мешают взаимопониманию. Тогда смена брачных партнеров будет обусловлена стремлением к разнообразию переживаний, потребностью в новых впечатлениях, новой эмоциональной связи. Некоторые люди отличаются экспансивностью поиска новых ощущений и надеются, что каждая новая встреча принесет исполнение желаний.

Перспективы серийной моногамии (последовательной полигамии) связаны с устойчивостью жизненной стратегии заключения повторного брака. При всей популярности повторных браков наметилась любопытная тенденция. В 40—60-е годы большинство разведенных стремилось к скорому вступлению в брак. В настоящее время социокультурное давление на эту категорию граждан значительно ослабло.

Законный и фактический браки

Скепсис по отношению к институту брака растет, особенно среди самой динамичной части населения – молодежи. По-видимому, он во многом обусловлен опытом, полученным в родительской семье, наблюдением за супружескими проблемами родственников или друзей, знакомством с многочисленными примерами распада семей. Как следствие, формируется готовность молодежи искать альтернативные формы семейной жизни. Обобщая данные европейских исследований, фиксируют факт «выхода» супружеской жизни далеко за рамки брака и превращения брачного союза в приватное соглашение. Речь идет об индустриальных странах христианской ориентации.

На этом фоне представляется адекватной типология семьи и брака, учитывающая обстоятельство, что брак предполагает юридическое оформление (регистрацию) отношений. Приведем выдержку из статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации (принят Государственной Думой 8 декабря 1995 года): «Признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния». Такой брак называют официальным, формальным или зарегистрированным. В противоположном случае говорят о фактическом, «гражданском» браке или сожительстве.

В официальном браке закрепляется ответственность мужчины и женщины перед законом за качество семейной жизни, исполнение семейных обязанностей и осуществление прав всех членов семьи. Государство гарантирует защиту семьи, материнства, отцовства и детства. Наличие юридических гарантий приводит к социальной и психологической защищенности граждан, вступивших в брак. Регистрация брака придает личным отношениям мужчины и женщины большую определенность, подтверждает серьезность их намерений создать семью. У партнеров появляется чувство стабильности их сердечной связи, они более уверенно строят совместные жизненные планы, проявляют большую конвенциональность и склонность к компромиссам.

Решение вступить в брак, безусловно, одно из самых важных решений. К сожалению, оно не всегда тщательно продумано, его мотивы обычно не осознаются, а доводы рационального мышления учитываются в малой степени. Это решение часто основывается на различных мифах о браке: миф о вечной любви, ее волшебной силе, постоянном супружеском счастье и т. п. Известны и вынужденные браки, например по причине беременности женщины. От даты регистрации брака до рождения первого ребенка в России в среднем проходит 6 месяцев. Беременность может ускорить правовое закрепление эмоционально-эротической связи. Путем регистрации брака партнеры пытаются придать большую убедительность своему выбору и обеспечить большую взвешенность принятому решению. Вероятно, возлюбленными движет боязнь потерять партнера и остаться в одиночестве. Сказывается и расчет на долговременность супружества. Сложность процедуры юридического развода выступает как фактор, сдерживающий дезинтеграцию семьи.

Яркую позитивную эмоциональную окраску имеют ритуалы бракосочетания. Они могут проходить с особой торжественностью. На самом деле это не просто ритуалы, это символы прочности брачных уз, семейного единства и процветания. Мечты о супружеском счастье связывают со свадебной церемонией, о сексуальной и эмоциональной гармонии – с медовым месяцем. Свадьба знаменует факт рождения новой семьи.

Празднование определенных годовщин свадьбы обеспечивает продолжительное действие этих символов. Не зря на Руси существует обычай присваивать красивые, поэтичные названия годовщинам бракосочетания: «ситцевая свадьба», «золотая свадьба» и т. д. В произведениях искусства эта тема постоянно присутствует. Обретение общей фамилии олицетворяет и актуальную привязанность, и перспективы развития семьи, продолжения рода, поскольку дети от данного брака, скорее всего, будут носить эту фамилию.

Оформляя брак, пара манифестирует обществу свои отношения и получает соответствующие санкции. Мужчина и женщина выбирают законный путь удовлетворения своих значимых потребностей, в первую очередь, потребности в общении с противоположным полом и связанных с ней репродуктивных намерений. Официальный брак сулит и материальные выгоды: уменьшение или перераспределение материальных затрат, объединение или приобретение жилплощади и т. п.

Правовое закрепление отношений влечет за собой существенное изменение статуса личности. Представлять семью перед обществом, выступать от ее имени, имея официальный статус, является более выгодным для любого члена семьи, не говоря уже о самих супругах. В официальном браке отражена всесторонняя забота взрослых об обеспечении благополучного будущего своих детей.

Противники официального брака утверждают, что он является всего лишь данью традициям. С их точки зрения, взаимозависимость супругов в таком браке оказывается чрезмерной, возможности самостоятельного свободного развития отдельной личности ограничены, а чувство собственника и потребность во власти над партнером может проявляться беспрепятственно. Юридическая фиксация отношений еще не гарантирует их идиллической гармонии, хотя и стимулирует принятие мужчиной и женщиной ответственности друг за друга и за семью в целом. Те, кто сомневается в официальном браке, опасаются, что придется разочароваться или потерять любовь. Практика консультирования подтверждает существование психологической проблемы; представляется, что штамп в паспорте обеспечит взаимную любовь, доверие, заботу и благосостояние, а самим прикладывать усилия к сохранению любви, семьи нет необходимости. Регистрация брака не застраховывает его от конфликтности и распада, воспринимающегося в этом случае еще болезненнее. Состояние физической и психологической близости, приносящей эротическое и эмоциональное удовлетворение, может возникнуть и в официальном, и в неофициальном супружеском союзе, и именно в такой близости видятся предпосылки семейного счастья. Если пара готова только к возбуждающим чувствам, но необременительным контактам, ей тем более стоит подождать с законным браком.

Официальный брак перестал быть доминирующим идеалом в сознании молодежи. Прежде всего на Севере Европы, в Швеции и Дании, а в 70-е годы и в государствах Центральной и Западной Европы распространились формы совместного сожительства, аналогичные браку. В Дании и Швеции уже в середине 70-х годов примерно 30 % незамужних женщин в возрасте от 20 до 24 лет жили вместе с мужчинами. В ФРГ в 1985 г. примерно около миллиона пар вели «несупружескую семейную жизнь». Их можно соотнести примерно с 15 миллионами супружеских пар с детьми или без них. Растет популярность фактических браков в США, Канаде, в России.

Современная молодежь достигает сексуальной и социокультурной зрелости задолго до того, как обретает экономическую самостоятельность. Молодые люди ведут себя более независимо в социосексуальной сфере, и их нормативные представления отличаются от таковых у взрослых. Как общемировое явление выступает тенденция увеличения разрыва между поколениями в сексуальных установках, ценностях и поведении. Многое из того, что было абсолютно неприемлемо для родителей, дети считают нормальным и естественным. При том, что старшее поколение становится терпимее, жизненные эксперименты осуществляются вне родительского дома. «Брак без свидетельства о браке», самостоятельная одинокая жизнь или «жилые сообщества» предоставляют лучшие возможности для познания мира и выбора путей самореализации.

Все больше людей предпочитает не вступать в брак в самом начале своих отношений или вообще не вступать в брак. Их аргументы заставляют задуматься: в «гражданском» браке можно приобрести опыт совместной жизни и распределения супружеских ролей, выяснить степень совместимости партнеров, научиться ладить друг с другом, оставаясь «в принципе самостоятельными и независимыми». Пара «опробует» свою способность жить вместе, пока оба не начинают полностью доверять друг другу или не приходят к выводу о необходимости расстаться. Разрыв отношений происходит в более мягкой форме по сравнению с официальным браком.

Специалисты задаются вопросом, является ли сожительство предварительной стадией к последующему браку. «Пробный брак» продолжается сравнительно недолго, брак заключается или отношения прерываются, возможно, трансформируются в дружеские, приятельские контакты. По всей видимости, мужчине и женщине требуется некоторое время для определения той меры взаимной ответственности, которую они согласны принять. В «пробных браках» пары стремятся избежать зачатий, а обоюдное желание иметь детей приводит к юридическому оформлению отношений.

Длительное сожительство чаще встречается в странах, где активно практикуются «пробные браки». Например, в Швеции добрачное сожительство является признанным социальным институтом. Брак утратил значение акта, узаконивающего сексуальные отношения двух людей. Нормативная действенность формальных браков снижается. При длительном сожительстве рождение детей обычно приветствуется.

Изменяется характер семьи повторного брака. Американские социологи утверждают, что в США по крайней мере четвертая часть повторных браков представлена парами, живущими в «гражданском» браке, и еще не менее четверти супругов, оформивших впоследствии свой брак в официальном порядке, начинали с незарегистрированного официально совместного проживания. О разведенных и овдовевших говорят, что они не спешат узаконивать повторный брак. Распад прежней семьи или смерть одного из супругов уже посеяли семена недоверия к прочности человеческих отношений. Это касается и ребенка от предыдущего брака. Поведение взрослых регулируется мотивами избегания неудач. Но ребенок при новых условиях своей жизни, когда кто-то «просто живет» с его мамой или папой, не чувствует стабильности и безопасности. Подобные опасения могут испытывать и дети в первичных «гражданских» браках.

Партнерство, социально, психологически и сексуально оправдавшее себя, имеет больше шансов стать официальным браком. Для реализации альтернативных форм семейной жизни паре необходимы силы и умения, чтобы противостоять давлению общественных норм. Иногда проще согласиться с большинством, считающим, что «свободное сожительство» не является полноценной заменой законному браку. Сильнейшим аргументом в пользу последнего остаются интересы детей. В семьях, где пара не связана законным браком, обязательства партнеров основаны прежде всего на эмоциональных связях. Люди, предпочитающие браку эту альтернативу, считают, что отношения должны сохраняться до тех пор, пока они удовлетворяют потребностям связанных ими людей. Приверженцы традиций указывают, что при отсутствии юридически оформленного контракта пары чаще склонны расходиться при возникновении проблем и конфликтов, и что та свобода, с которой они расстаются друг с другом, перерастает в самую большую проблему, если у пары есть дети. Дети с обостренной чувствительностью воспринимают внутреннюю организацию семьи и свое положение в ней. Общественные учреждения, в частности школа, все еще продолжают пользоваться традиционными понятиями. Более толерантно относятся к фактическим бракам жители крупных городов, поскольку в мегаполисах очень высока мобильность и автономия отдельной семьи. Ребенок может ощущать дискомфорт, живя с родителями, чей брак не зарегистрирован официально. Взрослые должны поддерживать сплоченность членов семьи, сохранять постоянство своих привязанностей друг к другу, тогда и вне дома ребенок будет держаться уверенно и с достоинством.

Традиционные и новые формы семейной жизни не являются полностью независимыми: дети, выросшие в семье, основанной на законном браке, заняты поиском альтернатив. Благодаря конкуренции жизненных моделей повышаются требования к качеству брачно-семейных отношений.

Патриархальная и матриархальная семья

Особое значение имеет типология семей, сконцентрировавшая в себе информацию о структуре власти в семье, о преимущественных семейных функциях мужчины и женщины, о специфике внутрисемейного лидерства. В соответствии с данными критериями выделяются следующие типы семей: традиционная патриархальная, традиционная матриархальная, неопатриархальная, неоматриархальная и эгалитарная. Первые четыре типа семьи можно именовать асимметричными, последний тип – симметричным.

В традиционной патриархальной семье муж является ее бесспорной главой, ярко выражена зависимость жены от мужа, а детей от родителей. За мужчиной закреплена роль «хозяина», «добытчика», «кормильца». Мужской авторитет признается без всяких вопросов или принимается под давлением. Господство отцовской власти является неограниченным. Авторитет других членов семьи зависит от их пола и возраста: наиболее почитаемы пожилые люди, мужчины обладают большими правами, чем женщины. Клановые интересы превалируют над индивидуальными. Поэтому такую семью называют авторитарно-патриархальной.

Мужчина вносит принципиальный вклад в материальное обеспечение семьи, распоряжается ее финансово-экономическими ресурсами, определяет ее статус и круг общения, принимает ответственные решения по важнейшим проблемам. Он разбирает внутрисемейные споры и представляет семью вовне. Мужской сексуальности отводится активная роль, эта установка концентрируется в понятии «потенция». Супруг освобождается от выполнения домашних обязанностей. Жена либо является домохозяйкой, либо зарабатывает очень мало. На ее плечи ложится организация нормального быта и потребления, причем от нее требуется образцово вести хозяйство, создавать уютную и комфортную обстановку в доме. В ее обязанности входит также присмотр за детьми и их воспитание.

В своем классическом варианте патриархальная семья кратко характеризуется следующим образом: муж – единоличный глава и покровитель семьи, женская покорность – естественный долг супруги. Брак воспринимался как установленное Богом состояние, при котором мужчина и женщина живут совместно, во взаимопонимании, рождая потомство и тем самым избегая блуда. Благодаря освящению церковью брак в глазах общества приобретал черты постоянства и долговечности. Жизненность брака определялась прагматическими целями: он позволял упрочить материальные позиции семьи мужа.

Известный патриархальный образ – добродетельная жена. Социальная активность женщины ограничивалась кругом домашних дел и повседневной заботой о духовных и физических потребностях детей. Воспитывать детей нужно было в послушании и набожности. Лучшими качествами женщины были признание зависимого положения и служение в браке своему мужу. Уместно здесь вспомнить родные русские слова «выйти замуж», «замужем». Смысл женской сексуальности усматривался в деторождении. Супруг – представитель превосходного пола, обладающего природной физической и интеллектуальной силой. Этот культурный стереотип подкреплялся религиозными и легитимными формулами господства мужчины, которые и локализовали социальное пространство женщины.

Отличительные признаки патриархальной семьи – патрилокальность и патрилинейность. Патрилокальность состоит в том, что женщина следует за мужем, т. е. поселяется в доме его отца. Сыновья, женатые и неженатые, живут в родительском доме; дочери покидают его, лишь когда выходят замуж. В этом проявляется почтение к отцовскому роду. В современных российских семьях вопрос о месте проживания молодоженов решается гораздо более свободно. Патрилинейность означает исчисление родства по мужской линии. Следовательно, материальные ценности передаются наследникам мужской линии, и отец вправе решать, вознаградить сыновей или нет. Отцы семейств и по сию пору заинтересованы в рождении мальчиков, «продолжателей фамилии», по крайней мере, в качестве первого ребенка. Такая позиция молодых российских мужчин подвержена неосознаваемому «давлению» многовековых традиций.

В науке встречаются противоречивые взгляды на проблему взаимоотношений патриархальной семьи, общества и государства. Выдающийся психоаналитик Вильгельм Райх в работе «Психология масс и фашизм» недвусмысленно выразил свою точку зрения: «…авторитарное общество воспроизводит себя в индивидуальных структурах масс с помощью авторитарной семьи… В лице отца авторитарное государство имеет своего представителя в каждой семье, и поэтому семья превращается в важнейший инструмент его власти». Для сыновей глубокая идентификация с отцом служит основой эмоциональной идентификации с любой формой авторитета. В авторитарной семье существует не только конкуренция взрослых и детей, но и конкуренция среди детей в их взаимоотношениях с родителями, которая может иметь более серьезные последствия.

Согласно другой точке зрения, патриархальная семья защищала права личности от посягательств на них со стороны государства. Первичными в ней были отношения стихийного сотрудничества в процессе семейного производства, благодаря которым и преодолевался индивидуальный эгоизм. Взгляды Элтона Мэйо, одного из создателей знаменитой теории человеческих отношений, можно отнести к так называемому неопатернализму. Идея патернализма предполагает, что взаимоотношения на предприятии, в фирме следует строить на основе патриархальных, семейственных связей, когда руководитель выполняет функцию «отца».

Вплоть до середины XX в. традиционные ценности сохраняли свое влияние как в Европе, так и в Азии. Но процесс преобразования семьи в «умеренно патриархальную» неуклонно набирал силу. В 50-е годы в послевоенной Европе наблюдается ослабление главенствующих позиций отцов практически во всех социальных слоях.

Принятие/неприятие патриархальной модели современниками во многом определяется снижением социальной и экономической зависимости жены от мужа. При этом работающие женщины выполняют подавляющую часть дел в домашнем хозяйстве и обеспечивают психологическую разгрузку мужа и детей. Немецкий историк Р. Зидер пишет, что отношение жены к мужу все еще носит служебный характер: «Как и прежде, удовлетворение объективных и субъективных потребностей „главного добытчика“ имеет абсолютный приоритет над потребностями жены и детей. Патриархат вовсе еще не преодолен. В любом случае, однако, патриархальные базовые отношения членов семьи, по сути своей социально-экономические и определяемые культурной традицией, перекрываются все более партнерскими формами обращения».

В традиционной матриархальной семье персональное главенство принадлежит женщине. Матриархат, как и патриархат, существовал не у всех народов. Но многие народы имели материнское родоисчисление, ибо достоверность матери является объективной. Во все времена мать играла исключительную роль в поддержании родственных связей. Способность женщины к урегулированию межличностных отношений и использованию косвенных методов влияния на окружающих помогает одерживать победу в борьбе за власть. В отдельных семьях при формальном лидерстве мужчины в действительности главенствующую позицию занимает женщина.

Если вести разговор о русской семье, то в ней сильнее выражено женское, материнское начало. И.С. Кон напоминает, что русские жены и матери и в дореволюционную эпоху часто были сильными, доминантными, уверенными в себе личностями. Это отражено в русской классической литературе: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». При советской власти «синдром сильной женщины» сохранился и даже усилился. Женщины несут главную ответственность за семейный бюджет и решение первостепенных вопросов домашней жизни. Типичен для советских времен образ мужичка с рублем или трешкой в кармане, ежедневно выдаваемыми сердобольной, но власть предержащей женой. Не вина это, а беда женщины, чей супруг приносил домой зарплату, на размер которой мало мог повлиять. Жене нужно было изловчиться и эту сумму «растянуть» до следующей зарплаты. Ей приходилось брать бразды правления в свои руки. Такова была цена стабильности существования социалистической семьи.

Притязания русской женщины на главенство в семье можно понять, исходя из общей тенденции в истории советского общества – тенденции демаскулинизации мужчин. Авторитетнейший специалист в области тендерной психологии и социологии, И.С. Кон говорит о том, что ни в профессиональной деятельности, ни в общественно-политической жизни средний советский мужчина не мог проявить традиционно мужских черт. Стереотипный образ мужчины включает в себя такие качества, как энергичность, инициатива, смелость, независимость, самоуправление. Социальная и сексуальная несвобода усугублялась феминизацией всех институтов и персонифицировалась в доминантных женских образах: матери, учительницы и т. д. В таких условиях стратегия передачи семейной ответственности жене была психологически оправдана. От деформации мужского характера женщина вряд ли что-то выиграла. Там, где муж восставал против власти жены, она либо терпела грубость и унижения, либо жертвовала своими способностями и профессиональными достижениями. В семье, где муж принимал свое подчиненное положение, жена лишалась необходимой поддержки.

Более резок в своих суждениях В.Н. Дружинин: «…доминантную роль русской женщине навязали советская власть и коммунистическая идеология, лишив отца основных отцовских функций». Отношения в семье при тоталитарном обществе становятся психобиологическими, а не социально-психологическими. Мужчина лишается социальных и экономических возможностей обеспечивать семью и воспитывать детей, его роль как главного агента социализации сводится на нет. Тоталитарное государство берет на себя весь груз ответственности и заменяет собой отца. Одновременно повышается значение природной психобиологической связи между ребенком и матерью. Нарушение этой связи приводит семью к катастрофе. Тогда государство и общество снова вынуждены обратиться к проблемам материнства. Возникает «порочный круг мнимых причин и реальных следствий»: «…в современной российской семье женщина хочет (и вынуждена силой обстоятельств) править безраздельно и полностью. Мужчина не в состоянии обеспечить семью, нести за нее ответственность и, соответственно, быть образцом для подражания». Выход из сложившегося положения В.Н. Дружинин видит в создании социальных условий для проявления мужской активности вне семьи.