Текст книги "Ещё одна бессонная ночь"

Рафаэль невесело улыбнулся:

– С Габи труднее всего. Как-то спрашивала мое мнение, много лет назад, а сделала все равно по-своему. Ничего хорошего из этого не вышло, так она до сих пор меня винит.

Об этом Габи не рассказывала.

– Что случилось?

– Сами у нее спросите. Давно вы знакомы? – спросил Рафаэль, возвращаясь к столу и потянувшись за бутылкой.

– Два года.

Рафаэль подлил вина в бокал Никки.

– Тогда пообщайтесь с ней еще лет тридцать и посмотрим, как тогда запоете.

– Хорошо, учту.

– А где вы познакомились?

– Мы с Габи соседки, живем на одном этаже.

Кажется, Рафаэль не ожидал такого ответа. Налил себе вина и снова сел.

– В Париже?

– ^Да.

– Вы же вроде англичанка.

А Габи испанка. И что с того?

– Так по работе удобнее, – парировала Никки, напомнив себе, что глупо чувствовать себя задетой всякий раз, когда приходится отвечать на этот вопрос. – Да, родилась я в Англии, но предпочитаю считать себя гражданином мира.

Рафаэль бросил на нее проницательный взгляд.

– Это когда дом везде и нигде? Человек без корней?

Хм. Никки склонила голову и всерьез задумалась над вопросом. Она всегда считала себя свободным, независимым человеком. Но чтобы без дома и корней?.. Поглядеть на ситуацию с этой стороны Никки просто не приходило в голову. Впрочем, возможно, Рафаэль и прав. Никки постоянно переезжала, сколько себя помнила.

Все ее детство родители кочевали с места на место. Собственно, они до сих пор вели такой образ жизни. В результате у Никки не было места, которое можно с полным правом назвать домом. Никогда. В нынешней квартире Никки жила давно, но она была не ее собственной, а съемной. Интерьер строго практичный, ни одной вещи «для красоты», мебели мало. Во всей обстановке не чувствовалось постоянства.

Единственным постоянным спутником в странствиях был один и тот же чемодан, с которым Никки не расставалась уже десять лет. Где он только не побывал. Немного истрепался, конечно, но еще годился для использования. Никки ощущала с этим предметом определенную степень родства.

– Может быть, – ответила Никки на комментарий Рафаэля, наконец вынырнув из раздумий. – Но мне такая жизнь нравится, – решительно прибавила она. Пожалуй, это было единственное мнение, в котором Никки не усомнилась за последние полгода, а значит, надо твердо держаться этой линии.

– Правда?

Никки кивнула.

– Не то слово. Ну не могу я долго на одном месте сидеть. А чтобы осесть где-то насовсем… – Никки передернула плечами. – От одной мысли колотит.

– Даже так?

– Наверное, издержки воспитания.

– И где же вы выросли?

– Где только не росла. У меня родители антропологи. Путешествуют, изучают затерянные племена и все в таком духе. Вот и я с ними весь земной шар исколесила. – Помолчав, Никки спросила: – Знаете, кто был на фотографии, за которую я первый приз получила?

– Кто?

– Ребенок из племени яномами. Они живут в джунглях Амазонии, – пояснила Никки. – Сфотографировала в девять лет, в Бразилии. Заметьте, я там была не в первый раз. В одиннадцать лет меня отдали в школу-пансион, так я к тому времени три загранпаспорта сменить успела.

– Интересная у вас жизнь.

Никки пожала плечами и почувствовала, как улыбка тает, ведь в последнее время ее жизнь была какой угодно, только не интересной.

– Да, повезло.

Пару секунд они молча сидели, глядя друг на друга. Наконец Рафаэль спросил:

– И после всех этих приключений вы выбрали для отдыха такое тихое, неэкзотическое место?

Рафаэль задал вопрос дружеским тоном, но Никки вздрогнула, будто от удара. Ну вот, опять. Темно-зеленые глаза Рафаэля светились проницательностью, совсем как у сестры. Никки поняла, что надо быть очень осторожной, иначе она рискует ненароком выдать больше, чем хотелось бы.

– Почему бы и нет? – пожала плечами Никки. Она понимала, что наигранно бодрый голос звучит неестественно, но ничего не могла с собой поделать.

– Просто здесь по сравнению с амазонскими джунглями скучновато. Вы же сами сказали, что не любите размеренную жизнь.

Сейчас чем размереннее, тем лучше, подумала Никки. Как раз это ей и нужно.

– Да, люблю приключения, но от них, знаете ли, тоже можно устать. – Никки старалась, чтобы тон звучал как можно легкомысленнее. – Иногда полезно бывает сменить обстановку, поэтому спасибо, что разрешили остаться.

Глава 5

И зачем только он разрешил Никки остаться, сокрушался Рафаэль, уставившись в чернильносинее ночное небо. Чем он только думал? Понятно, что не головой.

С надеждами на мир и покой пришлось распрощаться. Никакого отдыха и расслабления. Рафаэль в первый раз чувствовал себя таким напряженным, дерганым, нервным. Здесь он испытал больше стрессов, чем за неделю до приезда, и во всем виновата незваная гостья. Вернее, не она сама, а тот непонятный, совершенно неконтролируемый эффект, который Никки на него оказывает.

Главное, решил, что не будет обращать на Никки внимания! Ха! Если бы. За ужином глаз от нее отвести не мог. Ничего себе проигнорировал!

Поморщившись, Рафаэль выпил еще глоток бренди. А ведь радовался, дурак, уверял себя, что отлично справляется. Самоконтроль силен, как никогда. Что за нелепая, идиотская самонадеянность? На самом деле Рафаэлю впервые за долгое время никак не удавалось себя преодолеть.

И зачем только предложил этот совместный ужин? Знал бы, какая это будет пытка, отправился бы из виноградников прямиком к себе в комнату и сидел бы там, пока она спать не ляжет. Вот что делают с человеком гордыня и выходной день у личного повара.

В результате Рафаэля ждали ужасно неловкие два часа, показавшиеся годами. Началось все со странного ощущения, которое он не мог объяснить. Обернулся и увидел, что Никки на него смотрит.

Медленно повернулся обратно, чтобы не смущать гостью. Но та, похоже, вовсе не смутилась. Так и не сводила с него прекрасных серо-голубых глаз, разглядывала медленно, лениво, не спеша и до такой степени откровенно, что Рафаэль к месту прирос. Не знал, что и думать.

Но даже тогда сумел сохранить остатки самообладания. Пока не сделал глупость, предложив Никки креветку. Решил, что еда поможет отвлечься, и больше неудобных ситуаций не возникнет.

Угораздило же подать на стол именно креветки! Вот она берет их за хвосты, подносит ко рту и так трогательно вздыхает, рассказывая о работе и своем детстве. Никки расспрашивала его про сестер, но Рафаэлю было ужасно трудно сосредоточиться. В голове роились совсем другие мысли.

А когда вообразил, как Никки лежит в бикини возле его бассейна, пульс бешено стучал, и желание захлестнуло с новой силой. Как Рафаэль ни старался, ничего не мог с этим поделать.

О чем еще они говорили, Рафаэль, хоть убей, не помнил. Наступила ночь, и он все больше подпадал под гипнотические чары гостьи. Единственное, на чем был способен сосредоточить внимание, – движения ее губ, медные волосы, поблескивавшие в свете свечей, и милая, чуть печальная улыбка.

Слава богу, Никки вовремя встала и объявила, что идет спать. Рафаэль сомневался, что смог бы продержаться дольше.

Странно все это, думал он, заглядывая в удивительно быстро опустевший стакан. Он встретил эту женщину меньше суток назад и уже совсем голову потерял. Когда именно Никки захватила все его мысли? А главное, скоро ли удастся выкинуть ее из головы? Ей там делать нечего, это точно.

Во-первых, после недавно закончившегося неудачного романа Рафаэлю меньше всего хотелось сразу кидаться в новый. А во-вторых, глупо сохнуть по женщине, которая явно не отвечает тебе взаимностью.

Рафаэль поставил стакан на стол и застонал от досады. Он прекрасно умел распознавать, когда женщина к нему неравнодушна. У Никки ни одного из характерных признаков не наблюдалось. Казалось бы, ничего страшного. Рафаэль ведь не подросток, который не в состоянии справиться с гормональным взрывом, а взрослый, зрелый мужчина тридцати двух лет от роду. Поэтому тот факт, что равнодушие Никки настолько его огорчает, ставил в тупик еще больше.

Что же с ним творится? А главное, что теперь делать?

Обдумывая дилемму, Рафаэль потянулся за бутылкой, чтобы налить еще бренди, но вдруг ночную тишину разорвал пронзительный крик.

Сердце так и упало. Рафаэль застыл с протянутой рукой. Вопль был исполнен такой боли, что по коже побежали мурашки. Все мысли о неразделенных чувствах как ветром сдуло. Нужно было что-то делать.

Оттолкнув стул, Рафаэль вскочил. Сердце бешено колотилось. Хотелось вбежать в дом, перепрыгивая через ступеньки, взлететь вверх по лестнице, рывком распахнуть дверь в спальню Никки, убедиться, что она жива и здорова. Хотелось расспросить, почему она кричала, что случилось, а главное, зачем она здесь на самом деле. Рафаэль уже почти сорвался с места, но потом…

Потом мимолетный порыв погасил здравый смысл. Рафаэль застыл на месте, пульс начал постепенно выравниваться.

И о чем он только думал?..

Нет. Ни в коем случае.

Рафаэль – не утешитель, не жилетка, в которую можно поплакаться. И тем более не благородный рыцарь без страха и упрека, спешащий на помощь прекрасной даме. Рафаэль вообще не желал знать, что творится с Никки, почему она кричала…

Запустив пальцы в волосы, тихонько выругался. Он не лукавил, когда сказал, что предпочитает держаться подальше от чужих проблем. Конечно, мама с детства твердила, что он мужчина, а значит, должен защищать и оберегать сестренок. Но кто-кто, а его сестренки в защите не нуждались, сами могли кого хочешь обидеть. Остальные женщины, встречавшиеся Рафаэлю на пути – ну, кроме одной, – только убедили его в сложившемся мнении. Так называемый слабый пол в плане стойкости легко может дать фору мужчинам. А сунешься со своим мнением – только пожалеешь.

Поборов желание на всякий случай пойти и проведать Никки, Рафаэль стиснул зубы и заставил себя сесть. Проблемы Никки – не его забота. И вообще, ничего страшного не случилось, ей просто приснился плохой сон, вот и вскрикнула. Судя по независимой манере держаться, Никки не обрадуется вторжению Рафаэля, а тем более настойчивым расспросам.

Я все правильно делаю, сказал себе Рафаэль, плеснув в стакан еще бренди. С Никки все в порядке, к утру и думать забудет о кошмарном сне. Ни к чему тревожиться.

Откинувшись на спинку стула, Рафаэль залпом опрокинул полстакана бренди, а потом решительно заставил себя выкинуть Никки из головы и переключился на размышления об урожае.

Никки проснулась за секунду до того, как упала на асфальт. Как всегда.

И снова она очутилась в бушующей толпе, яркие цветные пятна мельтешили перед глазами, мешая сосредоточиться, в ушах стоял оглушительный шум. Ото всех вокруг так и веяло агрессией и ненавистью. Никки охватил безумный страх, настоящая паника.

Вот она потеряла равновесие, и огромные людские массы потащили ее за собой. Никки пыталась удержаться, хватая руками воздух, но разве что-то могло противостоять яростному потоку? Никки ощутила, что падает. Она отлично понимала: стоит оказаться под ногами бегущих – не встанешь уже никогда.

Ну ладно, сегодня хотя бы не кричала, подумала Никки, устремив невидящий взгляд в черное ночное небо. Сердце стучало, как молот, по всему телу градом катился пот, а голова кружилась от страшных картин, до сих пор наполнявших сны.

И все-таки сегодня Никки повезло. По прошлому опыту она знала, что может вопить так, что переполошит весь дом. Впрочем, насчет дома Никки преувеличила, но ближайшая соседка Габи регулярно колотила по ночам в дверь, требуя отозваться и подтвердить, что все в порядке. Никки облегченно вздохнула – не придется объяснять, по какому поводу крик.

Постаравшись успокоиться, Никки вздохнула и закрыла рукой глаза, в миллионный раз напоминая себе, что дрожь вот-вот уймется и страх пройдет. Так случалось каждый раз.

Но до чего же Никки надоела эта рутина. Ее бесило, что она не в состоянии контролировать собственные сновидения. Никки злилась, что до сих пор переживает из-за эпизода, случившегося почти год назад. Ну почему она не может просто жить дальше, почему стала такой нервной, ершистой?..

Нет, этому безобразию пора положить конец. Сегодня же. Прямо сейчас.

Один вопрос: как?

Когда страшные картины перед глазами немного померкли и дрожь прекратилась, Никки вдруг вспомнила слова Рафаэля. Когда у него проблемы, он старается не поддаваться на провокации и не обращать внимания. То есть абстрагироваться от ситуации.

Надо попробовать, с мрачной решимостью подумала Никки. Неужели она не в состоянии контролировать себя? Во сне, может, и нет, но почему бы не изменить к лучшему остальную часть дня? А вот это уже реальная задача.

Сегодня Никки станет другим человеком. Будет думать о хорошем и не зацикливаться на прошлом. Сегодня Никки на провокации не поддается.

Глава 6

Угрызения совести были для Рафаэля явлением непривычным, но именно от них он и мучился.

Рафаэль сгорал от стыда из-за того, что не зашел вчера к Никки.

Вечером надеялся, что к утру о маленьком происшествии и не вспомнит, но ни о чем другом попросту думать не мог. Да, спать Рафаэль ложился, убеждая себя, что поступил верно. Так всем будет только лучше. Но еще ночью Рафаэля одолевали сомнения, которые к утру только усилились. Никак не удавалось побороть чувство вины. Конечно, по дороге в собственную спальню Рафаэль остановился возле комнаты Никки и приложил ухо к двери. Утром тщательно прислушивался, пока до него не донеслись звуки бодрой суеты. Даже веселый свист в коридоре не мог успокоить совесть Рафаэля.

Не помогла отвлечься и тяжелая физическая работа в виноградниках. Конечно, настоящая опасность Никки не грозила, но неужели трудно было проверить, убедиться?.. Сначала он ведь так и хотел поступить. Этого требуют элементарные хорошие манеры. К тому же Никки – гостья, а за благополучие гостей в ответе хозяин. Пусть даже эта конкретная гостья явилась без предупреждения.

Значит, остается одно, решил Рафаэль, прищурившись на ярком солнце и глядя на ослепительно-белые стены дома. Конечно, придется нарушить собственный принцип и вмешаться в ситуацию, которая его не касается. Рафаэль отдавал себе отчет, что рискует разворошить осиное гнездо. Но других вариантов нет. Надо как можно скорее найти Никки и прямо задать вопрос, иначе сомнения, чувство вины и стыд окончательно его доконают.

Подойдя к дому, Рафаэль вошел в холл через черный ход, гадая, где может быть Никки. Где-то поблизости, это точно. Если не в доме, то…

– Рафаэль?

Звук ее голоса заставил его застыть на месте и обернуться. От неожиданности Рафаэль словно к месту прирос. Кровь стремительно отлила от головы, и благородные намерения моментально забылись.

В дверях кухни, в нескольких шагах от него, стояла Никки, облаченная в ярко-красный верх от купальника и коротенькую бирюзовую юбку с заниженной талией, демонстрирующую идеальный живот. Нос чуть порозовел на солнце, волосы были влажными после купания и густыми волнами спадали на плечи. В таком виде Никки была просто невероятно привлекательна.

Не в силах сдержаться, Рафаэль окинул взглядом всю ее стройную фигуру – холмики грудей, соблазнительно приподнятые чашечками купальника, изящную талию, плоский живот, женственные бедра. Крошечная юбочка выставляла во всей красе длинные, стройные ноги. Сколько раз в фантазиях Рафаэля эти ноги обвивались вокруг него…

Никки была похожа на прекрасную русалку. Рафаэля снова накрыло волной желания, да такой сильной, что чуть ноги не подкосились. Он понимал – если не проявит бдительность и осторожность, окажется в западне, из которой выбраться уже не сумеет.

Но почему-то в этот момент нарисованная воображением перспектива не казалась Рафаэлю такой уж мрачной. Наоборот, стоя в холле и глядя на нее, Рафаэль пришел к выводу, что угодить в западню к Никки будет очень приятно. Голову туманила страсть, и Рафаэлю пришлось стиснуть кулаки, чтобы сохранить контроль над собой. Иначе можно и пощечину заработать.

Сверхчеловеческим усилием Рафаэль сглотнул, запретил себе прокручивать в голове завлекательные сюжеты с участием страстной соблазнительницы и ее стройных ног. Нет, не за этим Рафаэль разыскивал Никки.

– Что? – пробормотал он.

– Ничего, просто… – Вдруг Никки замолчала и внимательно вгляделась в его лицо озадаченным взглядом. – Что с вами?

– Все нормально, – с досадой ответил Рафаэль. От этого голос прозвучал резче, чем хотелось бы. – А вы как?

– Я? – переспросила Никки с легким удивлением в голосе. – Лучше не бывает.

Рафаэль нахмурился:

– Точно?

– Абсолютно, – с широкой улыбкой отозвалась Никки. – У меня все прекрасно!

Рафаэлю показалось, что ее губы на какую-то секунду дрогнули, но не успел и глазом моргнуть, как Никки снова безмятежно улыбалась. Наверное, померещилось.

– Как спали?

– Отлично!

– Даже так?

Никки кивнула.

– Выспалась на неделю вперед. Вот что значит свежий воздух и солнце!

Хм. Рафаэль отметил темные круги под глазами, доказывающие, что Никки, мягко говоря, преувеличивает.

– Понятно.

– Что за допрос? Можно подумать, вы мне не верите.

Если бы не угрызения совести, Рафаэль закрыл бы тему прямо сейчас. Но поведение Никки только усилило чувство стыда, поэтому Рафаэль собрался с духом и выговорил:

– Да, не верю.

– Почему?

– Посреди ночи я слышал крик.

Никки испуганно вскинула брови и застыла. Повисла такая тишина, что стал слышен шум трактора в нескольких милях от дома.

– Крик? – переспросила Никки, не слишком убедительно изображая равнодушие.

– Вот именно.

– И вы решили, что кричала я?

– Конечно, кто же еще?

Никки пожала плечами и начала нервно переминаться с ноги на ногу. Не глядя Рафаэлю в глаза, произнесла:

– Откуда я знаю? Например, сова.

Хороша сова.

– Нет, кричали вы. Что случилось?

Никки закусила губу, помолчала некоторое время и, решив наконец, что отпираться бесполезно, небрежно взмахнула рукой и ответила:

– Просто страшный сон приснился. Пустяки, со всеми бывает.

– В первый раз слышал, чтобы человек так кричал из-за страшного сна.

Никки снова улыбнулась, но на этот раз напряженно.

– Послушайте, Рафаэль, я искренне ценю вашу заботу, но разговаривать на эту тему не хочу.

– А вы попробуйте. Вдруг легче станет?

– Нет, – твердо произнесла Никки. – Дело самое пустяковое, и обсуждать тут нечего.

Некоторое время Рафаэль смотрел на нее, пытаясь понять, есть ли смысл настаивать, но решил исполнить пожелание Никки и воздержаться от расспросов. Он сделал все, что мог, но лезть с назойливыми вопросами невежливо. И вообще, кто ее знает? Может, Никки всегда по ночам вопит, каких только привычек нет у людей…

Наоборот, Рафаэлю надо радоваться, что Никки отказалась обсуждать неудобную тему. Свою задачу он выполнил. Удостоверился, что помощь и поддержка гостье не требуется, а ее реакция только лишний раз подтвердила – вчера Рафаэль вел себя совершенно правильно, Никки была бы смущена и недовольна, ворвись он посреди ночи в ее комнату. Все, можно вздохнуть спокойно. Пусть потревоженная совесть угомонится. И что еще приятно – никаких сцен.

Но почему Рафаэль не ощущал ни облегчения, ни удовлетворения? С чего вдруг его огорчило нежелание Никки излить душу? Сложная ситуация разрешилась благополучно, так где же радость?..

– Ладно, как скажете, – пожал плечами Рафаэль и списал странное состояние на переутомление. Еще бы, целый день на солнцепеке.

– Спасибо, – тут же просияла Никки. Рафаэлем снова овладело желание. – Между прочим, вы как раз вовремя.

Вовремя для чего? Чтобы полностью сдать оборону и поддаться ее чарам? Подхватить прекрасную гостью на руки и отнести в спальню?

– Вы о чем? – хрипло поинтересовался Рафаэль, смущенно прокашлявшись.

– Я приготовила обед. Ну, как обед… – Никки скромно улыбнулась, и сердце у Рафаэля забилось быстрее. – Я, конечно, не ахти какая кухарка. Сами понимаете, при моем образе жизни у плиты стоять некогда, да и плита, если на то пошло, не везде есть. Но я тут смешала салатик из того, что осталось от вчерашнего ужина. Может, пообедаем вместе?

Тут следовало ответить твердым «нет», пока Рафаэль еще может рассуждать здраво. Впрочем, какое тут здравомыслие? Рафаэль рассудил, что зверский голод вполне может служить смягчающим обстоятельством. Вдобавок из-за нахлынувших эмоций взять себя в руки было трудно. А придумать убедительную отговорку – тем более.

– Давайте, – ответил Рафаэль. Интересно, что подумает Никки, если он сейчас подойдет к стене и начнет биться об нее головой? – Почему бы и нет?

– Еще пять минут, и все будет готово. – Никки окинула Рафаэля задумчивым взглядом. – А пока можете окунуться в бассейн. Вам это будет на пользу, вы весь взмокли.

Наблюдая, как Никки не спеша возвращается на кухню, Рафаэль решительно отмел вариант со стеной. Вместо этого просто схватился за голову, обзывая себя идиотом и слабаком.

Может, жара и сказалась отрицательно на мыслительных способностях Рафаэля. Но Никки оказывала на него еще более сокрушительное воздействие, и как ему противостоять, было совершенно непонятно.

Может, и правда поплавать, мрачно подумал Рафаэль, поднимаясь наверх за плавками. Освежающая вода в бассейне окажет тот же эффект, что и бодрящий холодный душ. Возможно, в голове прояснится до такой степени, что Рафаэль сумеет наконец разобраться со сложной проблемой.

Ясно одно: надо что-то делать. С угрызениями совести Рафаэль разобрался легко, но безответное желание – проблема более серьезная. В конце концов, это наверняка вредно.

Но как поступить?

Сосредоточенно нахмурив лоб, Рафаэль перекинул полотенце через плечо и стал спускаться вниз по лестнице, обдумывая положение. Стараясь не приближаться к кухне, Рафаэль вышел во двор и зашагал к бассейну. Увы, гениальная мысль так и не осенила.

Бросив полотенце на шезлонг, Рафаэль подошел к краю бассейна и сразу нырнул.

Наверное, надо все-таки сказать Никки, чтобы уезжала, подумал Рафаэль. Холодная вода оказала благотворный эффект, погасив внутренний жар. Но, доплыв до противоположного края бассейна, Рафаэль пришел к другому выводу: может, уехать следует как раз ему. Но с другой стороны, кто бежит из собственного дома из-за гостей?

А можно взглянуть на ситуацию с другой стороны.

Вынырнув на поверхность, Рафаэль протер глаза и сделал глубокий вдох. В голове сразу прояснилось.

Ну конечно, как он раньше не сообразил? Рафаэль вел себя совершенно неправильно. Если бы в деловых вопросах он проявлял такую же небрежность, через неделю пошел бы по миру. Как можно решить проблему – не только эту конкретную, а вообще любую, – если не располагаешь достаточным количеством фактов?

Между прочим, это как раз такой случай. Рафаэлю просто нужно больше информации. Конечно, о собственных чувствах он был осведомлен прекрасно – весь этот жар, страсть, влечение. Но что испытывает Никки? Вдруг то же самое, что и он, просто хорошо скрывает?

Даже слишком хорошо. Но Рафаэль и сам старался ничем не выдать своего состояния. Вдруг Никки точно так же сходит с ума от желания и боится признаться ему? Разве Никки не разглядывала его вчера за ужином?

В таком случае Рафаэлю нужно сделать первый шаг. А может, Никки просто еще не разобралась в себе, вот и молчит. Он ведь испытывает похожие трудности.

Какими бы ни были намерения Никки – а женщин понять невозможно, это общеизвестный факт, – Рафаэлю следует более явно демонстрировать собственные намерения.

Ну продемонстрировал, а толку? Час спустя Рафаэль предавался мрачным размышлениям, едва не скрежеща зубами от досады. Куда уж понятнее? Оставалось только притянуть Никки к себе и слиться с ней в страстном поцелуе.

За обедом испробовал на гостье все свои фирменные приемы. Впрочем, их у Рафаэля было не очень много – обычно ему не приходилось затрачивать много труда, чтобы заманить женщину в постель. Тем не менее Рафаэль пустил в ход все, на что был способен.

Расхваливал салат, который на самом деле оказался не таким ужасным, как твердила Никки. Осыпал ее знаками внимания. Завалил десятками вопросов о ее жизни и работе, на которые Никки отвечала крайне неохотно. Сам же давал на ее вопросы пространные ответы, всячески показывая, как приятно ему с ней общаться. Рафаэлю казалось, что все идет по плану.

Ободренный, попытался окончательно покорить Никки многозначительными улыбками. Все время смотрел ей только в лицо – Рафаэлю говорили, что самая красивая его черта – зеленые глаза. В общем, старался как мог. После купания даже футболку и шорты надевать не стал, сел за стол прямо в плавках, предоставив Никки возможность полюбоваться его фигурой. Если у нее, конечно, возникнет такое желание.

И к чему же привели все эти ухищрения? Да ни к чему. Рафаэль буквально лопался от нетерпения – еще бы, теперь, когда он увидел Никки в купальнике, влечение только усилилось! Но гостья, похоже, даже не заметила стараний хозяина.

К досаде Рафаэля, даже не пыталась его рассматривать, ни исподтишка, ни в открытую. Улыбки тоже не оказали ни малейшего эффекта. А один раз, после особенно широкой и, как считал сам Рафаэль, обольстительной улыбки у Никки хватило наглости спросить, что с ним сегодня творится.

Теперь Никки расположилась на шезлонге и принялась натирать потрясающие загорелые ноги кремом. Рафаэль понимал, что долго ему это издевательство не выдержать. Не в силах отвести взгляд, воображал, как эти руки точно так же массируют его, ласкают каждый сантиметр кожи… Он буквально сгорал от страсти.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, Рафаэль начал яростно отковыривать этикетку от стоящей на столе бутылки с водой.

Черт возьми, ну почему Никки не выказывает ни проблеска интереса? Рафаэлю часто делали комплименты по поводу внешности, особенно хвалили фигуру. В отличие от многих своих ровесников он до сих пор не начал лысеть. Конечно, в последние два дня Рафаэль ведет себя странновато, но в целом характер у него неплохой.

Чего же ей еще надо?..

Но на этом месте Рафаэль сердито оборвал рассуждения. Подобные мысли отдают высокомерием избалованного, капризного красавчика, а таких людей Рафаэль на дух не выносил.

Нет, он вовсе не считает, что каждая женщина при встрече должна с восторгом падать к его ногам. Просто в последние несколько лет, после развода, Рафаэлю не приходилось жаловаться на недостаток внимания со стороны прекрасного пола. А чтобы сам он положил глаз на женщину, а та осталась равнодушна? Нет, такое с ним в первый раз.

Застонав от досады, Рафаэль оставил в покое бутылку и отпил воды из стакана. Выловил кубик льда и раскусил. Может, хоть это поможет.

– Не натрете мне спину?

Рафаэль вздрогнул и чуть не подавился ледышкой. Закашлялся. Стукнул себя в грудь. Сглотнул. Смысл слов Никки дошел до него не сразу. Кровь зашумела в ушах, а сердце забилось так быстро, что Рафаэль едва не потерял сознание.

Она что, нарочно измывается? Если Рафаэль приходит в такое возбуждение, всего лишь представляя, как дотрагивается до нее, что же будет, когда это произойдет на самом деле? Но как прикажете сказать «нет»? Отказ прозвучал бы слишком грубо.

Рафаэль знал: только начнет растирать по ее коже теплый, скользкий крем – и прощай хваленый самоконтроль. Но соблазн слишком велик. Обед закончился уже давно, а Рафаэль все это время только и делал, что подглядывал за Никки, а в перерывах теребил дурацкую этикетку и жевал лед. Нет, дальше так продолжаться не может.

Рафаэль набрал в легкие воздуха и приказал себе успокоиться. Надо представить, что Никки всего лишь одна из его сестер, и все будет нормально. Их– то спины он натирал бессчетное количество раз.

– Конечно, – ответил Рафаэль, поднимаясь со стула и надевая поверх плавок шорты. Может, хоть они скроют неадекватную реакцию? Стиснув зубы, Рафаэль начал упорно представлять себе сосульки и глубокие сугробы, но все эти образы не помогали охладить пыл.

Испытывая заметный дискомфорт при ходьбе, Рафаэль приблизился к Никки, взял из ее протянутой руки тюбик и попытался не вздрогнуть, когда их пальцы соприкоснулись.

– Спасибо, – улыбнулась Никки. Потом легла на живот и, к ужасу Рафаэля, завела руки за спину и расстегнула верх купальника.

«Подумаешь, – сказал себе Рафаэль, сжав челюсти так, что чуть зубы не раскрошились. – Что я, спин женских не видел? Или ягодиц? Или ног?»

Только все усилия были бесполезны. У Никки все это было необыкновенное, удивительно стройное, подтянутое и прекрасное.

Рафаэль изо всех сил пытался взять себя в руки. От идеи воображать на месте Никки сестру отказался – не помогало. От сосулек и сугробов тоже пользы не было. Нужно что-то посерьезнее. Ледники. Здания изо льда. Арктика.

Но все это мгновенно растаяло, стоило Рафаэлю коснуться нежной теплой кожи ее плеч. Как завороженный, не замечая ничего вокруг, Рафаэль провел ладонями по спине Никки. Ах, эта мягкая кожа. Запах крема. Мало того, от растираний почти обнаженная Никки издавала тихие, удовлетворенные вздохи.

Рафаэлю тут же захотелось пустить в ход губы и язык. От нахлынувшего порыва чуть не подогнулись колени. Голова кружилась, все тело горело… Наконец Рафаэль не сдержался и издал низкий, почти животный стон.

Звук собственного голоса и отчаяние, которое в нем послышалось, словно заставили Рафаэля очнуться от сладкого забытья и вернули с небес на землю. Рафаэль поспешно отдернул руки и запустил пальцы в волосы, даже не вспомнив, что у него все ладони в креме.

Господи. О чем он только думал? Почему не сдержался? Разве нормальные люди так себя ведут? Глупо даже надеяться, что Никки не слышала.

Судя по тому, как вздрогнула Никки, издаваемые Рафаэлем звуки не ускользнули от ее внимания.

– Рафаэль, да что с вами такое? – сонно пробормотала Никки.

– Все нормально, – пробормотал Рафаэль, сам удивляясь, как смог до такой степени увлечься. – А что?

– Вы… вздохнули. Очень глубоко.

– Не обращайте внимания.

Никки повернула голову, прищурившись, окинула Рафаэля пристальным взглядом и нахмурилась.

– Как это – не обращать внимания? Выглядите неважно. И взгляд какой-то мрачный.

– Просто задумался, – ответил Рафаэль. Нет, так нельзя, иначе весь этот коктейль из страсти, растерянности, напряжения и досады опьянит его настолько, что ни к чему хорошему это не приведет.

Никки вскинула брови:

– Это о чем же надо задуматься, чтобы такое лицо было!

– Да так, ни о чем, – резко произнес Рафаэль и вскочил на ноги. – Все, я закончил.

– Спасибо, – ответила Никки и снова завела руки за спину, чтобы застегнуть верх от купальника. Потом села и внимательно посмотрела на Рафаэля. – Нет, вы что-то скрываете. Смотрите на меня так, будто вот-вот накинетесь.

Истинная правда. Никки и сама не подозревала, что своим образным выражением попала в точку и тем самым еще больше распалила воображение Рафаэля. Желание смело на пути последние хлипкие барьеры. Рафаэль понимал, что безнадежно проигрывает.

– Просто на работе проблемы, – пробормотал Рафаэль, постепенно пятясь назад. Чем скорее он отсюда сбежит, тем лучше.