Текст книги "Что за чертовщина"

Черт бы все побрал!

Глава 2

Лорен стоит на стуле, размахивая руками, точно дирижирует оркестром. Причем не на шутку разошедшимся оркестром, с пинтами «Гинесса» в руках.

– Я выхожу замуж!!! – громко вопит она уже в который раз, торжествующе обводя взглядом прочих посетителей, которые определенно пришли сюда совсем не для того, чтобы это слушать.

Не привыкшая, чтобы ее кто-то в чем-то обскакал, Джоэли тоже вскарабкивается на стул и кричит в сторону барной стойки, что она «самая отвязная и охрененная подружка невесты», а еще «заместительница главной подружки». Что не совсем есть правда – но кто я такая, чтобы гасить сомнением ее запал! Через стол я встречаюсь взглядом с перепуганной четвертой участницей наших посиделок, Симоной, и мгновенно задаюсь вопросом: а может, мне тоже вспорхнуть на стул? Мне кажется, это будет уже немного выше меры, и громкое фырчанье вокруг нашего стола делается достаточно пугающим – но все же мне не хочется остаться вне игры и упустить момент попасть в историю.

Мы засели в самом шикарном баре, что только нашелся в нашем районе, и я уже купила на всех по второй порции самого лучшего в здешнем меню просекко – а стоит это по 46.50 фунтов каждая, – дабы отпраздновать помолвку Лорен. Сегодня вечер понедельника, и я до сих пор невероятно страдаю похмельем после девичника на минувших выходных. А еще я еле держусь на ногах из-за того, что за четыре дня в целом проспала от силы часов десять и у меня не было времени ни толком распаковать чемодан, ни помыться-постираться. В качестве лифчика на мне верх от красного бикини, который ощутимо впивается мне в кожу шеи, – но все же пусть бросит в меня камень та, что ни разу не надевала вместо исподнего купальник!

Сегодня даже речи не было о том, чтобы остаться дома, отойти от выходных или как-то утрясти собственную жизнь. Стоило мне вернуться с этого кошмарного девичника, как пришлось сразу же отправляться на встречу с Лорен. Естественно, было много криков, визгов, обниманий и – о да! – новых криков и визгов, и сколь бы ни были мне некстати эти нынешние посиделки, но как у официальной лучшей подруги невесты выбора у меня никакого не было.

Едва стало ясно, что с соседнего столика всю нашу вопящую компанию вот-вот окатят пивом, примчалась забеспокоившаяся официантка и принялась махать на нас заляпанным чайным полотенцем.

– Давайте-ка слезайте! – шипит она, и Лорен немедленно спускается с некоторой даже пристыженностью на лице.

Джоэли тоже сползает обратно на свой стул, но только весьма неторопливо, все это время с выразительным сарказмом глядя в глаза официантке. Я же приветливо улыбаюсь этой женщине, пытаясь поймать ее взгляд, а потому многозначительно киваю ей в сторону дорогущей итальянской шипучки. Мне кажется, когда человек в подобном заведении спускает целое состояние на алкоголь, то для него совершенно позволительно вести себя так раздражающе и шумно. Футбольным болельщикам они небось не мешают вскакивать на стулья!

Официантка кидает на нас еще один недобрый взгляд и топает прочь, и мы все вчетвером хихикаем, точно школьницы. В другой раз мне сильно было бы не по себе, но сейчас я просто невероятно рада за Лорен. Она так долго ждала своей помолвки, и казалось, это действительно у них очень сильно затянулось. Год назад они с Чарли – мол, «просто так» – вместе заглянули в магазинчик с кольцами, и с тех пор всякий раз, как они отмечали какой-то праздник или любую годовщину (для сведения, пять лет после их первого минета годовщиной не считается), все рьяно проверяли ее руку и ненавязчиво интересовались, не хочет ли она им что-то сообщить. На Рождество случился даже настоящий конфуз, когда Чарли опустился на колено перед всем ее семейством – матушка мгновенно расплакалась, – но оказалось, что он просто ушибся большим пальцем.

– Зануды вы! Кайфоломы! – кричит Джоэли на весь зал, и Лорен поспешно на нее шикает. Несколько мгновений они напряженно глядят друг другу в глаза.

Джоэли – двоюродная сестра Лорен. Появились на свет они с разницей в несколько дней, и с самого рождения к ним почти всегда относились как к родным сестрам – даже скорее как к двойняшкам. И, как и следовало ожидать, они между собой действительно очень близки – и в то же время яростно друг с другом соперничают и постоянно цапаются, причем так, что даже трудно себе представить. Буквально из-за всего и вся. Честное слово, мне довелось однажды наблюдать, как они всерьез сцепились из-за солонки с перечницей. А поскольку это была с хитростью комбинированная штуковина и разошлись девицы не на шутку, то взять ее пришлось в итоге мне.

Третью подружку невесты в нашей компании зовут Симона. Это младшая сестренка Чарли – без пяти минут золовка Лорен, – и здесь она сидит исключительно из семейного долга. Она как будто очень милая и общительная девчонка, хотя сейчас и старается держаться на самой периферии нашей безумной крикливой бучи. Ей всего девятнадцать, и, как мне кажется, весь этот шум ее просто обескуражил. И хотя мы с нею только познакомились, я уже с немалой долей уверенности могу сказать, что ее достаточно пугает, когда малознакомые люди рядом вопят и вскакивают на предметы мебели. И ее вполне можно понять. Однако боюсь, если она и впрямь желает примкнуть к нашей разбитной «Команде подружек невесты», ей все же придется к подобному привыкнуть.

Я доливаю всем в бокалы вина, соображая, как бы так неназойливо, между прочим, намекнуть, что потратила я куда больше, нежели обычные пять с половиной фунтов за бутылку. В голову ничего не приходит, и поэтому я просто поднимаю бокал.

– За невесту! – провозглашаю я с сияющей улыбкой.

Хохотнув, Лорен кричит в ответ:

– За меня!

Джоэли при этом издает громкий смешок.

Сидящие поблизости ворчуны снова начинают что-то фырчать, Симона же тихонько поддерживает тост, на всякий случай через плечо оценивая, сколь близки мы к тому, чтобы нас выперли из бара. Осмелюсь предположить: более чем близки.

С трудом подавляю в себе желание крепко обнять Симону и сказать, что все будет отлично. Я хорошо помню себя в девятнадцать – как я все время беспокоилась насчет того, что подумают обо мне совершенно неизвестные люди. В двадцать восемь в этом смысле гораздо легче: мне небезразлично лишь, что подумают обо мне мои друзья, члены семьи, коллеги по работе, знакомые и все до единого подписчики в соцсетях. Да уж, намного, намного легче.

Я делаю еще глоток просекко, чувствуя, как по мне распространяется его теплая игристая волна. Никогда не видела Лорен такой счастливой. Она из тех людей, что вечно суетятся, берут на себя инициативу, доводят все до конца. Она постоянно меня опекает. Какое же удовольствие видеть, как она наконец остановила бег и просто наслаждается моментом! Даже одно это уже стоит хорошенько отметить.

– Постойте, – внезапно оживляюсь я, испытывая небывалый подъем чувств. – У меня возник хороший тост!

Лорен опускает бокал, и долгое мгновение мы, улыбаясь, глядим друг на друга, общаясь, как всегда, без слов. На миг мне приходит в голову: а не подняться ли мне на стул, – однако, поймав взгляд официантки, я отклоняю эту идею.

– Лорен, – начинаю я слегка дрожащим голосом. – С двенадцати лет ты была моей лучшей подругой. Я хорошо помню тот день после пасхальных каникул, когда впервые увидела тебя в школе. Ты стояла в углу баскетбольной площадки с самыми крутыми в нашем классе ребятами и казалась мне такой взрослой! Помнится, меня так впечатлила твоя суперофигенная «найковская» кепка и торчащие из-под нее волнистые волосы этакого огненного, светло-оранжевого цвета. Я же никогда не считала себя настолько выдающейся, чтобы с тобою водиться. Но потом ты сама подошла ко мне и поинтересовалась насчет розовой пряди у меня в волосах. И тогда я поняла, что ты очень классная девчонка. Я рассказала тебе, что буквально помешана на певице P!nk, и тебе еще добрых десять минут пришлось выслушивать, как я обосновываю восклицательный знак в ее имени – хотя никаких там, собственно, и нет обоснований! А потом мы друг другу в лицо проорали из ее песни: «Меня от тебя тошнит!», и ты так покатилась со смеху, что облилась яблочным «Tango».

Лорен шмыгает носом, глаза у нее уже на мокром месте, и Джоэли смешливо фыркает. У Симоны на лице смущение. Я понимаю, что для нее все это непонятно, точно на чужом языке. Существует ли вообще еще яблочный «Tango»?

Кашлянув, чтобы прочистить горло, я продолжаю:

– Своим потенциалом популярности ты могла бы всколыхнуть всю школу, но ты никогда им не пользовалась. Ты всегда была такой доброй и великодушной. Ты дала мне перечитать одну за другой все книги «Ласковой долины»[4]4
  Эта популярнейшая серия из 37 книг под официальным авторством Фрэнсин Паскаль, написанных в жанре «подростковый любовный роман», выходила в 80–90-е годы прошлого века.


[Закрыть], а еще мы читали их вместе и называли себя «Клубом Единорогов». Прежде я была в классе жалкой неприкаянной новенькой, которую никто не любил, и ты взяла меня под свое крыло. И до сих пор ты остаешься для меня такой: всегда меня всячески опекаешь и заставляешь меня чувствовать себя особенной и значительной. И защищаешь меня, где только можно. Мы видели с тобой друг друга в самые лучшие и в самые скверные моменты нашей жизни. Ты помогала мне оправиться, когда мне впервые всерьез разбили сердце, – когда Бен Гейдж бросил меня при всех на балу первокурсников на второй неделе учебы в универе. Ты была со мною рядом, когда развелись мои родители. – Тут я делаю паузу, чтобы сглотнуть комок. – Это ты вдохновляла меня подать заявку, чтобы попасть на работу моей мечты, и состряпала для меня блестящее резюме. Ты всегда болела за меня и всегда делала меня лучше, Лорен.

Джоэли улыбается, глядя на нас, Симона же по-прежнему глядит смущенно.

– Лорен, – продолжаю я, – еще тогда, в школе, я считала, что ты самая красивая, самая классная и веселая девчонка, что мне встречалась в жизни, и сейчас, шестнадцать лет спустя, я думаю точно так же. Я все так же очень счастлива называть тебя своей подругой, а еще счастливее от того, что буду у тебя главной подружкой невесты. – Тут я на миг умолкаю, задумавшись. – И я несказанно рада за вас с Чарли. Он на самом деле великолепный выбор, и все мы в нем души не чаем. Он гораздо, просто не в пример лучше того засранца Гарри из 2011-го. Но при этом все же нельзя не отметить, что Чарли чрезвычайно посчастливилось тебя найти и что он должен быть всегда тебя достоин. Жду не дождусь, когда мы начнем готовиться к твоей свадьбе, Лорен, и я очень-очень постараюсь тебя не подвести. – На этом я заканчиваю речь, и Джоэли разражается аплодисментами.

Лорен тут же кидается ко мне обниматься, крича:

– Ты так замечательно сказала, Лайла! Я так тебя люблю! Умеешь же ты, черт возьми, вогнать меня в слезы! Ты непременно должна сказать тост на свадьбе! Только смотри не заикайся об этой «найковской» кепке. Я не расставалась с ней три месяца подряд, и если Чарли о том узнает, то наверняка отменит всю женитьбу.

Мы снова весело хохочем, но тут вдруг рядом с нами раздаются громкие судорожные всхлипы Симоны.

– А у меня вот не-е-ету таких прекрасных подру-у-уг! – безудержно рыдает она, и мы с Лорен и Джоэли озадаченно переглядываемся. Симона же своим дребезжащим от слез голосом продолжает: – Я в прошлом году перебралась в Лондон, а все мои школьные подружки остались дома и уже ждут малюток. Я никогда не найду хорошего парня, и у меня никогда не будет детей! Как это неправильно, несправедливо! У меня не было денег, а мне так хотелось доказать отцу и Чарли, что я смогу прожить одна и сама стоять на своих ногах. И потому я весь свой трастовый фонд вложила в этот злосчастный проект «Тоблерон»[5]5
  «Toblerone» – выпускаемые в Швейцарии шоколадные батончики с дольками пирамидальной формы.


[Закрыть], о котором мне рассказал парень с «Тиндер-знакомств». Я решила, что сделаю себе там кучу денег – так он мне обещал. – Она в слезах обводит нас взглядом. – Откуда мне было знать, что там обычная денежная пирамида и они просто воспользовались знаменитым брендом. Я-то думала, что хорошо разбогатею, и съела там у них, в офисе, целую кучу бесплатного шоколада. – Дальше она бормочет под нос что-то бессвязное, и мы втроем встревоженно переглядываемся.

Я ласково глажу ее по плечу. Бедняжка! Так нелегко быть юной!

Неожиданно Симона даже как-то обвиняюще показывает на пышный бюст Джоэли:

– А еще вот ты такая красивая, такая потрясающая, и у тебя такие большие буфера – и это ну совсем несправедливо! Я ни одному парню никогда не понравлюсь, потому что у меня вообще нет никаких сисек! Так, соски одни. – И она принимается рыдать еще пуще, сотрясаясь всей своей полудетской фигуркой.

Я про себя ищу, чем бы ее утешить, и ничего в голову не приходит.

– Да брось ты, есть у тебя сиськи! – задушевно говорит ей Лорен, обхватывая рукой свою новую сестричку. – Ну вот, определенно есть. И вообще, все, что тебе нужно, – так это соски. Соски – это, знаешь ли, базовые ингредиенты грудей.

Симона глядит на нее несколько растерянно.

– У меня есть… базовые ингредиенты… для грудей? – медленно произносит она, и я ободряюще киваю, в то время как Лорен бросает на меня беспомощный взгляд.

Тут шумно вступает в разговор Джоэли.

– Тебе вообще-то очень повезло, – возвещает она, похлопывая себя по груди, отчего та в ответ с готовностью покачивается. – Без лифчика эти подружки свисают чуть не до лобка. Мне их даже приходится распихивать, когда я занимаюсь сексом. И чем я старше становлюсь, тем от них больше неудобств. Еще немного, и придется их, поди, стременами подымать, чтобы перепихнуться.

Симона кажется слегка приободренной, и я поднимаю бокал.

– Давайте-ка вернемся к нашему празднованию, – говорю я, чокаясь, и радостно всем улыбаюсь.

– Да, именно! – подхватывает Джоэли. – Сегодня вечер понедельника, так что давайте упьемся нынче вусмерть.

Тут Симона вновь темнеет лицом, бормоча:

– На самом деле мой кузен действительно упился до смерти…

Но Джоэли ее мигом обрывает:

– Все, хватит уже о тебе сегодня!

Симона тут же вспыхивает, а Джоэли продолжает:

– Мы тут собрались ради моей кузины, ради Лорен. И сейчас у нас нет ни малейшего желания обсуждать вашу странную семейку.

Джоэли совершенно все равно, что подумает о ней Симона или кто-то другой, и это, наверное, мне больше всего в ней нравится. Все мы выросли в одном квартале, в пригороде Манчестера, и знали друг друга еще с подростковых лет, только вот Джоэли ходила в другую школу. И так было до «после универа», когда мы все перебрались жить в Манчестер и стали на троих снимать квартиру, что и сделало нас в итоге лучшими подругами. Когда люди живут вместе, это либо еще крепче цементирует их дружбу – либо она идет огромными зияющими трещинами. И, если честно, наши отношения могли сложиться совсем иначе. Большей частью между нами все было очень здорово. Мы крепко сдружились, нас связывали и совместные попойки в дешевых забегаловках, и домашние пьянки под фильмы по ночам, и регулярные возлияния с еще какой-нибудь «незамужней подругой». Да, мы довольно много пили, и много что нас этим спаивало. Однако Лорен каждую неделю готова была убить Джоэли из-за невынесенного мусорного ведра. А еще из-за мытья посуды. А еще из-за застрявших в сливе волос… Ах да, еще из-за надобности пылесосить. В общем и целом мы бы ни за что не остались на том уровне отношений, как сейчас, если бы время от времени не скидывались на профессиональную уборщицу.

Джоэли у нас – модель с пышными формами, сделавшаяся теперь довольно известной леди. Вообще, странное ощущение, когда та, кого ты давно знаешь, кто стягивал тебя в полной отключке с блюда с чесночными булочками – и вдруг становится самой настоящей Знаменитостью. Пять лет назад Джоэли завела в интернете свой блог, где обсуждает вопросы красоты и умения одеваться. В прошлом же году она вдруг поняла, что у нее это так классно получается, что она может спокойно бросить свою работу в сфере пиар-фэшн и стать «агентом влияния в социальных и медиасетях» с более чем полноценной занятостью. Я так волновалась, когда она решилась на этот шаг, поскольку поверить не могла, что это может быть настоящей работой, приносящей вполне даже настоящий доход. Между тем у нее уже ни больше ни меньше, а 2,3 миллиона подписчиков в Инстаграме и голубая «верифицированная» галочка. Она зарабатывает больше денег, нежели я или Лорен, и всякий раз, как мы куда-то вместе выбираемся, к ней постоянно подходят молоденькие девчушки, чтобы полебезить и сделать с нею селфи для Снапчата. Так что, на самом деле, я очень удивлена, что Симона до сих пор ничего такого не сказала, поскольку выглядит она в точности как любая из поклонниц Джоэли – молодо, стильно, навороченно и… перепуганно.

А еще ни за что не поверишь, что все, что есть при Джоэли, прислано ей абсолютно бесплатно. Дизайнерские сумочки, шикарная косметика, одежда, что вечно не подходит по размеру (зачем, скажите, посылать инстаграмеру с размерами «plus-size» одежду восьмого размера?![6]6
  Соответствует привычному нам 42-му (S).


[Закрыть]). Она чуть ли не каждый день получает приглашения отдохнуть в каком-нибудь роскошном местечке, и все, что от нее только требуется взамен, – так это состряпать в Инстаграме комментарий, как там у них все здорово и на высоте. Насчет элитного отдыха я говорила Джоэли, что она не должна принимать такие приглашения, поскольку это было бы уже не этично (а главным образом потому, что ей всяко не разрешили бы прихватить с собой и нас), но вот насчет дизайнерских сумочек мы дружно сошлись на том, что они и правда совершенно изумительные.

Вся эта канитель с ее известностью, конечно же, меня обескураживает. Однако сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что для Джоэли это всегда было вполне предсказуемо. С самого начала ей присуща была эта пресловутая «звездность». Но, пожалуй, куда более важно и существенно то, что она потрясающе, невероятно, просто немыслимо как хороша! Она очень напоминает известную модель Эшли Грэм, только Джоэли более знойная красотка, а также она выше и крупнее. В ней абсолютно все – яркое и выдающееся. Сколько лет мы с ней дружим, всякий раз, стоит нам где-то появиться, мужчины всегда оборачиваются к Джоэли и смотрят на нее с томной тоской. И в отличие от меня, вечно волнующейся из-за того, кто и что обо мне подумает, – Джоэли твердо уверена, что все у нее прекрасно. Она всегда была моей самой что ни на есть пугающе самоуверенной подругой – и эта самоуверенность ей исключительно на пользу.

Джоэли доминирует в любом разговоре, сразу оттягивая на себя все внимание, и решительно берет дело под контроль в тех ситуациях, где я попросту трушу. Я понимаю, все это звучит так, будто я жалкая завистливая тварь, – и, бог ты мой, именно так и есть на самом деле!

И я по-настоящему завидую тому, какой эффект она умеет производить на мужчин. На случай, если вы еще не поняли, у всех от нее просто башню сносит. Они буквально валятся к ее ногам изумительно пропорционального девятого размера[7]7
  Соответствует привычному нам 43-му размеру обуви.


[Закрыть]. И это странно, потому что если пролистнуть те тысячи комментов в соцсетях, что появляются к каждому посту Джоэли, то можно заключить, что мужчины ее в прямом смысле ненавидят. Целая тьма мужиков-подписчиков пишут ей всякие гадости, типа, что «она слишком жирная, чтобы вообще жить», или что «ее надо изнасиловать до потери пульса»… Ну да, в наши дни для соцсетей подобное совсем не удивительно – но все равно это ужасно! И тем не менее, стоит ей оказаться где-нибудь в баре перед кучкой мужиков, как на них словно наваждение находит. Всякий раз как минимум трое-четверо из них зовут ее на свидание или переправляют ей через официантку напитки. Джоэли нравится такое внимание мужского пола – это ей очень на руку, учитывая, чем она зарабатывает на жизнь, – и она им платит той же монетой. Если ей где-то приглянулся какой-то мужчина, она просто подойдет к нему и без малейшего страха пригласит на свидание. Понятно, она держится весьма вызывающе – по сути, всегда и во всем, – и мне бы лично не хотелось так эпатировать людей, как это делает Джоэли, но все же я б хотела хоть толику ее смелости, чтобы уметь постоять за себя и быть такой же честной, как моя подруга.

Вообще, если совсем честно сказать, то внутренне я пребываю где-то между желанием стать Джоэли и желанием заняться с нею сексом.

Между тем Лорен сочувственно пожимает руку Симоне, а Джоэли оживленно продолжает:

– Так что, Лоцца, когда ты думаешь устраивать свою свадьбу? Летом? Или будущей зимой? Что у нас по плану?

Лорен заметно конфузится и небрежно отмахивается рукой.

– Да ну, нет надобности во все это сегодня окунаться, – поспешно говорит она. – Давайте просто пить и разговаривать. Мне совсем не хочется стать той надоедливой невестой, что везде и всюду таскает с собой блокнот с записями. Давайте лучше о вас, девчонки, поболтаем. Лайла, как твоя работа? Как там Уилл? Сколько чашек чая тебе нынче пришлось поднести Рексу?

Но я мотаю головой:

– Не валяй дурака, нам самим хочется скорее это обсудить. – Я склоняю голову к ней поближе: – Лорен, у тебя состоялась помолвка! Это твой великий праздник!

Она делает глубокий вдох и встречается глазами с каждой из нас за столиком.

– Ну ладно. Не хочу никого сильно шокировать, но мы с Чарли это обсудили. И мы уже официально решили назначить свадьбу на субботу, 9 декабря.

Лорен делает паузу, и Джоэли ошарашенно переводит взгляд на меня.

– Этого года? – тревожно уточняю я.

Лорен отпускает кривую усмешку.

– Ну да. Я, конечно, понимаю, что впереди всего шесть месяцев, но нам с Чарли совсем не хочется тратить еще два года на то, чтобы все дотошно распланировать. Я уже достаточно повидала одноклассниц, что реально свихнулись на организации собственных свадеб. И Чарли на самом деле хочет проделать все это быстрее, не оттягивая. Он боится, что его бабушка с дедушкой долго не проживут, да мы и не собираемся устраивать что-то суперкрутое за границей, и…

Тут Джоэли яростно шипит, через столик наклоняясь к своей кузине.

– В декабре?! – с ужасом переспрашивает она. – Это невозможно, Лорен! О чем ты только думаешь?! Никто так, за полгода, свадьбы не планирует, Лоц! Вы же огребете себе кучу дерьма прямо по списку! Это просто немыслимо! Да на одно платье уходит месяца три-четыре – пока закажешь, пока подгонят по фигуре.

У Лорен расширяются глаза, она тяжело сглатывает.

Я пытаюсь действовать чуть более тактично.

– Мне кажется, ты все-таки, наверное, немного торопишься, – осторожно говорю я Лорен. – Ты уверена, что так уж, совсем нисколечки не можешь с этим подождать? Неужели тебе не хочется какое-то время побыть просто помолвленной, успеть насладиться этой восхитительной порой? И вообще, мне всегда казалось, что ты хотела бы выйти замуж летом, чтобы надеть открытое платье, без бретелек. Ты правда уверена, что хочешь устроить свадьбу именно в декабре?

Лорен делает глубокий вдох.

– Я все это отлично понимаю. Я знаю, что это крайне нелегко, но все же выполнимо, – внутренне собравшись, уверяет она. – И церемонию, и весь прием мы собираемся устроить в имении у отца Чарли. Верно, Симона? Так что с местом будущего мероприятия все уже определено. Осталось только разобраться с разными мелкими вопросами: шатер, цветы, украшения, меню, список гостей, приглашения… О, и, кстати, я заказала уже себе из-за границы пару дешевых платьев – ну да, пусть не таких уж и открытых, – которые очень похожи на свадебные, так что, думаю, вполне могут подойти. И ведь вы же мне поможете, девчонки, правда? – Тут она умоляюще смотрит на меня, после чего продолжает: – Я думаю, если мы побываем на паре свадебных ярмарок, то найдем там практически все, что надо. Согласны? Так что мне понадобится только как можно быстрее принимать решения и быть готовой к некоторым возможным компромиссам. Но мы вполне справимся с этим за шесть месяцев… Правда? – Замолчав, Лорен тяжело сглатывает, и я чуть не физически вижу, как бешено вращаются у нее в мозгах шестеренки.

– Ты сумасшедшая! – изрекает Джоэли, вскидывая перед собой руки. – Ты совершенно не представляешь, сколько всего надо подготовить для свадьбы! Скажи Чарли, что тебе дела нет до его бабушки с дедушкой, которые якобы при смерти, – уж прости, Симона! – и что ты хочешь устроить все это самое раннее будущим летом.

Симона глядит слегка обиженно, однако ничего не говорит. Лорен прикусывает ноготь большого пальца, и я хорошо вижу, как она мысленно просчитывает мощность будущего землетрясения. Я же непроизвольно начинаю быстро и тяжело дышать, понимая, что падет-то все это не только на нее. Нас всех ожидает сверхгигантский труд.

Лорен глядит на меня, отчетливо видя мой страх, и губы у нее начинают трястись. Она тянется к моей руке, ища в моем лице какой-то поддержки. И я делаю единственное, что только способна сделать.

– Не беспокойся, Лорен. Мы с этим делом справимся, – твердо говорю я и, взяв ее влажную, дрожащую ладонь, крепко-крепко ее пожимаю.