Текст книги "Тайные желания"

Люсиль Картер
Тайные желания

1

Николь сидела на полуразрушенных ступеньках старинного замка и держалась за лодыжку. Слезы блестели в глазах женщины, но она мужественно сдерживала их – не маленькая, терпи.

Однако боль была просто невыносимой. Николь беспомощно огляделась, но увидела лишь набивший оскомину пейзаж: неухоженные деревья, трава по колено, а где-то вдалеке, в туманной дымке, – вершины гор.

И ни одного человека.

Впрочем, нет. Один точно был. Однако его-то Николь хотела видеть меньше всего. Даже если бы она сломала обе ноги, это не заставило бы ее позвать Рода. Ни за что!

Треснула сухая ветка, и Николь повернула голову в ту сторону, откуда послышался звук. Она напряженно всматривалась в густую тень деревьев, пока у нее не зарябило в глазах. Возможно, ей послышалось. Впрочем, нет. Увы.

Николь слабо застонала и возвела глаза к небу:

– О нет! Ну зачем…

Из подлеска вышел молодой мужчина и медленно побрел по знакомой тропинке. Он смотрел по сторонам и насвистывал какую-то незатейливую мелодию. Весь его вид говорил о том, как он счастлив.

У Николь перекосилось лицо, словно она только что съела пол-лимона. Вот сейчас Род ее заметит, и тут уж пощады не жди. Однако она даже не подумала подняться с места, напротив, приняла как можно более невозмутимый вид и закинула ногу на ногу. Лодыжку тут же свело судорогой, и невозмутимое выражение лица Николь стало таким неестественным, что даже законченный идиот не поверил бы, что она наслаждается горным видом.

Не поверил и Род. Он заметил Николь и уставился на нее с нескрываемым интересом. В глазах у него тут же вспыхнул хищный огонь.

Какая удача: его любимая жертва совсем одна и, похоже, совершенно беспомощна!

Засунув руки в карманы брюк, Род небрежной походкой ловеласа направился к Николь. Она старалась не смотреть на него, но в конце концов поняла, что нелепо притворяться, будто она его не видит. Род остановился в двух метрах от того места, где сидела Николь.

– Скучаешь? – поинтересовался он с ехидной улыбкой.

Николь перевела на него взгляд, полный холодного удивления, и высоким голосом, выдававшим скрытое раздражение, произнесла:

– А, это ты? Маньяк вышел на прогулку? Что, уже сделал свое черное дело или еще не успел?

Род качнулся, перенеся вес с мысков на пятки и обратно, и подарил Николь самую мерзкую из всех своих улыбок.

– Я искал тебя, – сказал он. – Ты – единственная женщина, которая еще не побывала у меня в постели. Остальные уже поднадоели.

Николь состроила брезгливую рожицу.

– Сочувствую, Род. Как, наверное, тебе скучно жить!

– Напротив, очень даже весело, – Он откровенно оглядел ее, раздевая взглядом. – Есть за что бороться. Пусть даже зубами придется вырывать победу из лап несговорчивой судьбы.

– Смотри зубы не сломай, – выплюнула Николь.

– А что это ты здесь сидишь? – перевел разговор на другую тему Род. – Наслаждаешься погожим деньком?

Николь с плохо скрываемой ненавистью взглянула на мужчину. Денек с большим трудом можно было назвать погожим. С утра тучи заволокли небо, однако Николь, выходя на прогулку, решила, что непогода ей только на руку: не будет изнуряющей жары, и, значит, можно спокойно рыскать по территории развалин старого замка, не опасаясь солнечного удара. Однако уже к обеду погода испортилась окончательно и бесповоротно. А сейчас начал накрапывать мелкий противный дождик.

– Не твое дело, чем я тут наслаждаюсь, – огрызнулась Николь. – Тебя сюда не звали.

– А меня не нужно звать, чтобы я пришел, я не комнатная собачка.

С этими словами Род легко взбежал по лестнице вверх и остановился рядом с Николь. Та подняла на него полный негодования взгляд: вот везет же мерзавцу – сколько раз он лазал по самым крутым горным тропам и ни разу не подвернул ногу. А стоило ей просто оступиться на какой-то дурацкой лестничке с широчайшими ступенями, и вот, полюбуйтесь, уже не может ходить!

– Что-то вид у тебя больно мрачный, – отметил Род, глядя на нее сверху вниз.

– Это потому что ты здесь, – сказала Николь и помахала рукой перед своим носом. – Я сразу почувствовала, что ты где-то рядом: запахло чем-то невыносимо гнусным.

Род закатил глаза, давая понять, как глубоко безразлично ему мнение Николь. Он оставил ее сидеть на ступенях, а сам пошел наверх, к замку. У входа, который был наполовину завален камнями, Род остановился. Его внимательные глаза ощупывали стены замка.

– Хочешь забраться туда? – громко спросила Николь, которая конечно же не выдержала и повернулась, чтобы посмотреть, куда направился Род. – Надеюсь, тебя там засыплет камнями!

Он повернулся к ней и рассмеялся. От такого искреннего, ребячьего смеха у Николь свело скулы. Она едва не задохнулась от охватившего ее гнева.

Вот он, красавчик, современный Казанова, стоит в картинной позе у руин старинного замка и хохочет. Негодяй! Любая женщина, увидев этого подлеца, тотчас же предложила бы ему себя в качестве сувенира. Он был прав, когда говорил, что Николь, пожалуй, единственная женщина, которая отбрила его.

И она в глубине души очень сожалела, но поклялась себе, что Род никогда не узнает об этом.

Как он смеет стоять тут и ухмыляться? Тогда как она, Николь, почти уже не может терпеть боль в лодыжке и еще более невыносимую боль в своей душе!

– Ах, милая, ты так добра ко мне! – отсмеявшись, произнес Род. – Я даже иногда начинаю подозревать, что ты в меня тайно влюблена.

Николь почувствовала, как ее щеки вспыхнули, и страшно рассердилась на себя за это.

Дура! – отругала она себя. Нет ну надо же, какая неописуемая идиотка! Краснеть от смущения в двадцать восемь лет!

Николь фыркнула, чтобы показать, как нелепо его подозрение.

– Ты слишком большого мнения о себе, Род!

Он еще раз посмотрел на заваленный вход в замок, спустился вниз и уселся рядом с Николь. Ее даже затрясло от еле сдерживаемого гнева. Род внимательно взглянул на женщину и вдруг ухмыльнулся. От его цепкого взгляда не ускользнула гримаса боли, которая появилась на лице Николь, когда она попыталась сменить позу, опершись при этом на больную ногу.

– О, да у нас в полку раненые! – весело воскликнул Род. – Ты никак лодыжку подвернула?

– Ничего я не подворачивала. – Николь сердито посмотрела на собственную ногу, как будто та была во всем виновата. – У тебя проблема со зрением.

– Это у тебя какие-то проблемы, милая. – Род дружески похлопал ее по плечу. – Ты вечно боишься показаться слабой.

– Не боюсь, – скривила губы в усмешке Николь, – когда рядом со мной сильный мужчина, которого я уважаю. Но пока возле меня только ты.

Род поднялся на ноги и, не говоря ни слова, сошел вниз. Николь с тревогой проследила за ним взглядом. Только сейчас до нее дошло, в какое положение она попала. Без помощи Рода она ни за что не сможет вернуться в лагерь. Упадет где-нибудь по дороге, потеряет сознание от боли.

С минуту Николь смотрела на его удаляющуюся спину, с трудом сдерживая порыв позвать Рода обратно, однако все же мужественно подавила крамольное желание в зародыше.

Николь до боли прикусила губу, не желая, чтобы слова сорвались против воли с ее губ. А Род тем временем скрылся из виду. Она в сердцах стукнула кулачком по ступеньке, на которой сидела, поранила ладонь об острые грани камней и взвыла от боли.

Капли дождя смешались со слезами отчаяния на ее обращенном к небу лице.

Каролина валялась на жестком плоском матрасе и читала новый «Vogue». Где она достала его в этом богом забытом месте, оставалось только гадать. Однако Каролина никогда не пропускала ни одного свежего номера журнала с тех пор, как три года назад открыла его для себя.

Вряд ли ее пристрастие можно было объяснить любовью к чтению. Скорее «Vogue» стал частью имиджа Каролины.

Просторная палатка, в которой можно встать в полный рост, была устлана пушистыми ковриками, купленными в дорогих магазинах. В воздухе витал запах «Шанель», который Каролина когда-то на дух не переносила, а теперь предпочитала эти духи любым другим.

Через десять минут «Vogue» был отложен в сторону. Женщина перевернулась на спину и с задумчивым видом уставилась в синий потолок палатки. Белокурые блестящие волосы Каролины разметались по атласной подушке, ярко-голубые глаза с густо накрашенными ресницами были широко открыты.

Признаться, она хотела достать розовую палатку, чтобы полностью соответствовать своему имиджу гламурной блондинки, но времени на поиски не оставалось, так что пришлось довольствоваться небесно-синей.

Каролина вздохнула, погладила себя по великолепным упругим бедрам и по-кошачьи зевнула. Взгляд ее упал на пустой матрас на противоположной стороне палатки, и женщина нахмурилась. Ее чистый загорелый лоб прорезала тонкая морщинка, которая здорово беспокоила Каролину в последнее время. Ей ведь всего двадцать девять, и она тратит кучу денег на дорогую косметику – откуда же взялась морщина?

Чья-то тень появилась на полотне палатки со стороны входа, и Каролина услышала голос брата:

– Эй, к тебе можно?

– Да, заходи, – лениво отозвалась она и села, грациозно потянувшись.

Высокий молодой человек, пригнувшись, вошел внутрь. Он пошарил глазами вокруг и улыбнулся. На щеке его появилась ямочка.

– Мне снять обувь? – спросил он. – Боюсь испачкать твои дорогие ковры.

Каролина фыркнула.

– Ковры! Я хотела взять сюда что-то более стоящие, чем эти лоскутки ткани, но теперь рада, что передумала. Сюда заходят все кому не лень. Приличия не позволяют мне заставлять гостей снимать обувь, а они даже не удосуживаются вытереть ноги перед входом в палатку! Знаешь, сколько стоит один такой коврик?

– Не говори мне! – остановил ее жестом брат. – Иначе муки совести не дадут мне уснуть!

– Твоей совести ничто не угрожает, – усмехнулась Каролина. – Я вообще иногда сомневаюсь в ее существовании. Не стой столбом, садись.

Улыбка Каролины была точной копией улыбки брата. На этом сходство двух кровных родственников заканчивалось. Каролина – такая же, как и ее мать: миниатюрная блондинка с точеными чертами лица, светлой бархатной кожей и пронзительно-голубыми глазами. Брат же пошел в отца: высокий статный брюнет со жгучими карими глазами, смуглой кожей и веселым нравом, который так нравился женщинам.

– Где ты был, Род? – спросила Каролина, доставая из груды подушек коробочку с засахаренными орешками. – Слышал, что собрался устроить Герцог? Пляски при луне вокруг огромного костра! Я жду не дождусь, когда же мы наконец уедем отсюда!

Род прижал палец к губам и подмигнул сестре.

– Тише, здесь полно шпионов, которые горят желанием наябедничать на тебя Герцогу. Сделай вид, что ты в восторге от его идей. Потерпеть осталось совсем немного: всего пара дней мучений – и мы снова на воле!

Каролина со вздохом упала на подушки, взмахнув в воздухе стройными ногами, обутыми в розовые кроссовки.

– Я больше не могу, – простонала она. – Как же я мечтаю о горячей ванне и…

Каролина замолчала, к чему-то прислушавшись. Слух у нее был отменный. Именно благодаря ему она имела столь большое влияние в обществе. Каролина знала такие секреты представителей элиты, за которые журналисты перегрызли бы друг другу глотки.

– Что случилось? – шепотом спросил Род и тоже насторожился.

– Кажется, Макфлаи ссорятся. – Каролина уже потеряла интерес к тому, что происходило за пределами палатки. – Они орут друг на друга по десять раз на дню.

– Интересно из-за чего… – Род потер подбородок и хитро улыбнулся. – Готов держать пари, что ты в курсе.

– Ну конечно. – Каролина равнодушно пожала плечами. – Деннис Макфлай в первый же вечер нашего пребывания в этой глуши нашел себе новое развлечение: Николь Хэйли. Он попытался залезть к ней под юбку, а жена заметила.

Род нахмурился. Он опустился на мягкий матрас рядом с сестрой и уставился в пол, думая о чем-то своем.

– За Николь, значит, приударяет? – переспросил Род. – А она что?

– Отбрила его, – Каролина зевнула, – но Джессика Макфлай ее теперь ненавидит. Кстати, ты не видел Николь? Она рано утром пошла прогуляться к руинам замка и еще не вернулась.

– Нет, я ее не видел, – с легкостью солгал Род. – Она мало меня интересует, знаешь ли.

Каролина прищурилась, хитро взглянув на брата. Она видела его насквозь, недаром они были двойняшками, пусть и не похожими друг на друга внешне.

– Кого ты хочешь обмануть? Меня? – рассмеялась она. – Я же вижу, что ты с ума по ней сходишь.

Род с возмущением взглянул на нее и покрутил пальцем у виска.

– Да это ты с ума сошла, сестренка! Сдалась мне эта Николь!

В подтверждении своих слов Род громко фыркнул, чем вызвал новый приступ смеха у Каролины. Она запустила в брата подушкой и снова прыснула: Род такой смешной, когда пытается лгать!

– Она отказала тебе, да, Род? Поэтому ты так злишься на нее? И именно поэтому мечтаешь добиться ее расположения. Не расстраивайся, дорогой, ты далеко не единственный, кого Николь послала подальше. Так что можешь утешиться этим фактом.

– Не понимаю, почему она отбрила Макфлая, – как бы между прочим сказал Род. – Он красавчик, хоть и толстоват, женщины на него вешаются.

– Но не Николь. Она – исключение из правил.

– Да плевать мне на нее! – рассердился Род. – И вообще мне пора. Кое-кто назначил мне сегодня свидание.

Каролина потянулась за журналом.

– Ну давай, прячься от меня. Все равно я знаю, о чем ты думаешь. Ты же не успокоишься, пока не затащишь мисс Хэйли в постель, ведь так? А я с удовольствием понаблюдаю за тем, как тебя оставляют с носом.

Род поднялся на ноги и гордо выпятил грудь.

– Еще не родилась та женщина, которая бы посмела оставить меня с носом, моя дорогая Каролина. Николь будет есть у меня с ладони уже к концу этой недели. Ее приручение – лишь вопрос времени.

– Тогда поторопись, – подмигнула ему Каролина, – сегодня уже среда.

Николь, хромая, брела по тропинке по направлению к лагерю, на чем свет стоит честя Рода. Оставить ее одну! Просто повернуться спиной и спокойно уйти, тогда как она сама не могла ступить ни шагу!

Впрочем, заговорил внутренний голос, она ведь так и не сказала Роду, что вывихнула лодыжку. Если бы Николь осмелилась в этом признаться и попросить помощи, то он бы не ушел.

Она остановилась и тряхнула роскошными темными вьющимися от природы волосами, которые рассыпались по плечам, – заколку она где-то потеряла.

Просить помощи у Рода? Вот уже нет!

Николь осмотрелась и увидела длинную корявую ветку, лежащую неподалеку от тропинки. Дождь лил все сильнее, и тяжелые капли то и дело срывались с ветвей деревьев вниз. Николь то и дело через несколько шагов окатывало холодной водой. Вот так душ!

Прыгая на одной ноге, она добралась до палки и наклонилась, чтобы ее подобрать. Что ж, такой костыль вполне сгодится для того, чтобы дойти до лагеря. Не скакать же ей, в самом деле, все время!

Опираясь на палку, Николь поковыляла дальше. Шла она ужасно медленно. Ее легкая летняя блузка промокла насквозь и прилипла к телу, новые бежевые брюки были в грязи. Николь представляла, какой фурор произведет, появившись в таком виде в лагере.

Сама виновата, отругала она себя, не нужно было идти к руинам одной.

Ох и посмеется же над ней Герцог!

Минут через двадцать дождь закончился, а Николь прошла лишь половину пути. Она проклинала все на свете, ковыляя по скользкой тропинке: Герцога, который устроил этот безумный поход, Каролину, уговорившую ее поехать, Дениса Макфлая за то, что не давал проходу и испортил весь праздник… Однако больше всех досталось Роду. Просто потому что он появился на свет.

Вдруг где-то зашуршали ветки. Николь остановилась и прислушалась. Уж не медведь ли ломится через кусты?

Вот будет весело, мрачно подумала Николь, зато, наверное, я забуду про больную ногу и стану улепетывать так, что только пятки засверкают.

Однако то был не медведь, хотя человека, который вышел из кустов на тропинку, именно так за глаза и называли.

Деннис Макфлай собственной персоной.

Николь сильнее вдавила палку в землю, чтобы удержать равновесие и не рухнуть. Только этого ловеласа здесь и не хватало!

Деннис Макфлай был довольно упитанным мужчиной средних лет. Наверное, лет десять назад, когда его фигуру еще можно было назвать стройной, а волос на голове росло гораздо больше, он слыл дамским угодником и завидным женихом. Однако сейчас внешность Денниса претерпевала заметные изменения, и далеко не в лучшую сторону. Небольшое брюшко нависало над поясом брюк, на макушке просвечивала лысина, а лицо обрюзгло и превратилось в бесформенный блин. И тем не менее Деннис все еще считал себя орлом, игнорируя, по всей видимости, беспощадное отражение в зеркале.

Завидев Николь, он расплылся в широчайшей плотоядной улыбке. Глаза его сверкнули, как у кота, заметившего килограмм колбасы, без присмотра оставленной хозяйкой на столе.

– Николь! – воскликнул Деннис. – Ты-то что здесь делаешь?

– Иду в лагерь, – пожала плечами она.

Николь украдкой огляделась. Если здесь появился Деннис, то, вероятно, где-то поблизости бродит и его жена, которая ни на минуту не оставляла своего ветреного благоверного без присмотра. Джессика знала все недостатки Денниса, но никакие силы не заставили бы ее отказаться от него. Уж слишком долго она завлекала его в любовные сети, чтобы так просто плюнуть на свое достижение.

– Рад встрече, – продолжал тем временем Деннис. – А что это у тебя за палка?

– Я подвернула ногу.

В глазах Денниса засветилось сочувствие мирового масштаба. Он быстро подошел к Николь и подхватил ее под руку.

– Я помогу тебе дойти до лагеря, бедняжка. Надо же – вывихнула ногу!

Николь решительно отстранилась от него. Будто не хватает ей еще одной стычки с Джессикой!

– Это всего лишь вывих, Деннис. Я не умираю. Спасибо за помощь, но я дойду сама.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии! – сокрушенно покачал головой Деннис. – Ты того и гляди упадешь!

Он обхватил ее рукой за талию, и Николь с трудом подавила гневный рык: опять он ее лапает! Два дня назад такие же невинные объятия закончились скандалом. Николь собирала малину, как вдруг объявился Деннис. Он набрал полную горсть ягод, развлекая Николь невинными разговорами, а потом полез к ней целоваться. Да еще с таким видом, как будто поцелуи с самого начала подразумевались. Николь не стала ничего говорить, она просто размазала ягоды по его наглой физиономии. И в этот момент появилась Джессика.

В глубине души Николь была уверена, что эта женщина следила за каждым шагом мужа и прекрасно видела, что происходило в кустах малины. А значит, Джессика должна была видеть, что Николь оказывает Деннису отчаянное сопротивление. Однако малинник огласили громкие вопли.

Джессика закатила такую истерику, что Николь еле удалось убежать, иначе дело дошло бы до рукоприкладства. Разумеется, эта история тут же стала народным достоянием. Так как упомянутый народ находился поблизости.

Николь утешало только одно: никто из мужчин не поверил, что она могла ответить Деннису Макфлаю взаимностью. А вот женщины, от греха подальше, стали всячески оберегать своих спутников. Николь ни разу не осталась наедине с кем-нибудь из «чужих» мужчин.

Так что она снова отодвинулась от настырного Денниса, хлопнув его по руке, которая уже успела опуститься на то место, что находится чуть пониже поясницы.

– Я сама! – сквозь зубы проговорила Николь.

– Сама так сама, – неожиданно согласился Деннис и зашагал рядом, на самом что ни на есть почтительном расстоянии, которое только было возможно на этой узкой тропинке. – А тебя искали, – произнес Деннис, поглядывая на кусты. Как видно, тоже высматривал жену.

– Кто же?

– Герцог. Он беспокоился, куда ты пропала. Вроде бы у него есть к тебе какое-то важное дело.

Николь мысленно застонала. Все идеи Герцога отличались полным абсурдом, частенько доведенным до идиотизма. Самое смешное, что ему никто не мог отказать! Все принимали его выдумки как должное и почему-то соглашались участвовать в самых нелепых авантюрах!

Чаше всего доставалось Николь. Она вообще отличалась мягкостью характера, только об этом мало кто знал. Герцог же давно понял, что Николь сделает все, что угодно, если ее как следует попросить.

– Пойду я, пожалуй, обратно, – сказала она. – Что-то мне не хочется встречаться с Герцогом.

Деннис хохотнул.

– И я тебя понимаю. Я и сам иногда мечтаю скрыться с его глаз, забраться куда-нибудь подальше…

– Например, в кусты, – заметила Николь, вспомнив, откуда Макфлай только что вылез. – Кстати, что ты там делал?

Деннис взглянул на нее, наивно захлопал ресницами и отвел взгляд.

– Ну, Николь, что можно делать в кустах при условии, что поблизости нет биотуалета…

Врет, подумала Николь, заметив, как бегают его глаза. Наверняка он тайно встречался с какой-нибудь дамочкой. Вот только с кем?

Николь тоже обвела глазами заросли, которые буйно разрослись по обеим сторонам тропинки, и застыла от удивления: ей показалось, что среди листвы мелькнула знакомая куртка. Она перевела взгляд на Денниса, который с беззаботным видом шагал рядом и насвистывал какую-то незатейливую мелодию. Он-то как раз старался больше не смотреть на кустарник.

Что же здесь происходит? Куртка определенно принадлежала Роду. Но не может же Деннис встречаться с ним?

Николь не сдержалась и прыснула в кулак. Вот это будет номер: Деннис и Род, два завзятых донжуана, тайком бегают на свидание друг к другу, прячась от Джессики.

– Что смешного? – недоуменно спросил Деннис, думая конечно же, что Николь смеется над ним.

Она покачала головой. Вряд ли Деннис оценит ее юмор.

Вдалеке наконец показались разноцветные верхушки палаток. Николь сразу же высмотрела свою: ярко-синюю – и где только Каролина ее откопала? Нога заныла сильнее. Николь вдруг почувствовала, что больше не может идти. Еще шаг, и она рухнет на землю, потеряв сознание от боли. Странный психологический эффект. Если бы до лагеря оставалось километра два, Николь даже не пискнула бы.

Деннис и она сошли с тропинки и направились к большому костру, у которого собрались почти все участники праздничной экспедиции. Николь оказалась под обстрелом десятка взглядов. Через секунду все засуетились, как муравьи в предчувствии грозы.

Николь усадили в шезлонг, который смотрелся нелепо посреди огромной зеленой поляны, заросшей дикими розами.

– Что случилось?

– Ты ее не сломала?

– Очень больно?

На Николь посыпался град вопросов. Она же с облегчением подумала о том, что можно теперь забыть о боли в лодыжке, ибо каждая женщина в лагере сочла своим долгом в эту поездку взять аптечку с набором лекарств на все случаи жизни.

Однако Николь еще не настолько расслабилась, чтобы не заметить, как из леса появилась Анжелина Роул – богатая, но одинокая американка, которая с самого начала поездки вовсю строила Деннису глазки, завлекая его в свои сети. И, судя по всему, добилась-таки своего.

Деннис бросил на нее быстрый, вроде бы ничего не значащий взгляд, но Анжелина заметно покраснела. Джессика, все это время не спускавшая с Николь глаз, сразу все поняла. Ее тонкие прекрасные пальцы сжались в кулаки.

Николь с облегчением вздохнула. Ей уже порядком надоело быть врагом номер один. Пусть теперь Анжелина страдает от ревности Джессики.

А Рода все не было видно. Попивая из кружки горячий кофе, который кто-то любезно приготовил, Николь думала о том, что, пожалуй, стала жертвой зрительной галлюцинации. На Анжелине была зеленая кофта. А Николь ясно видела край коричневой куртки.

Не так уж и ясно, как выяснилось. Впрочем, может быть, Род до сих пор рыщет где-то в кустах. Вот только ему-то это зачем?

– Николь!

Она подняла глаза и увидела, что к ней спешит сам Герцог: красивый мужчина, блондин с голубыми глазами, которому три дня назад исполнилось тридцать лет. Именно это послужило поводом собрать столь разношерстную компанию в таком странном месте – в глухом лесу. Герцогом он был настоящим, вот только от былой славы остался лишь титул. Фамильные драгоценности оказались распроданными еще до рождения Герцога. Нынешнему богатству он был обязан исключительно самому себе – наследник славного рода делал деньги, продавая подержанные автомобили. Кстати, на самом деле Герцога звали Альберт Монтегю.

Возникал вполне естественный вопрос: зачем понадобилось Герцогу привозить компанию в такую глушь? Ответ прост: именно здесь когда-то располагался фамильный замок, от которого остались лишь руины. Однако Альберт пожелал праздновать день рождения в собственном имении, хоть тресни. А поскольку его обаяние примерно одинаково действовало как на женщин, так и на мужчин, не было ни одного приглашенного, который бы отказался от поездки. Как не было и ни одного, кто бы хоть раз об этом не пожалел.

– Николь, что ты с собой сделала?! – возопил Герцог, подходя к ней и опускаясь на колени.

– Это не я, это камень виноват, – попыталась оправдаться она, однако Герцог ее не слушал.

– А ведь я сегодня прочил тебя на главную роль в ночном шоу!

Николь про себя возблагодарила небо за свою больную лодыжку.

– Что еще за ночное шоу?

Герцог поднялся на ноги и театральным жестом обвел поляну. Из него вышел бы великолепный актер, Альберт и сам это знал. Правда, денег ему такая профессия не принесла бы. Наверное, это была единственная причина, почему Герцог ушел в бизнес и сейчас изливал свой талант на тех, кто подворачивался под руку.

– Ты видишь эту красоту, Николь? – проникновенным голосом произнес он, и все огляделись вокруг, будто впервые сообразив, куда они попали. – Эти деревья, горы, чистое небо… Ах, а ведь все это когда-то принадлежало моему роду! – Он помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом, хотя все присутствующие слышали эту похвальбу сотню-другую раз. Альберт поднес руку к глазам, словно вытирая воображаемые слезы, а потом тяжко вздохнул: – Но не будем об этом. Возможно, у меня когда-нибудь будет достаточно денег, чтобы выкупить эти владения и отреставрировать замок.

Николь скептически подняла бровь. Вряд ли Герцог когда-нибудь настолько разбогатеет на продаже подержанных автомобилей. А чтобы вернуть замку первозданный вид, его придется отстроить заново.

– И вот, сегодня ночью, последней, проведенной здесь, – послышался дружный вздох облегчения, но Герцог, увлеченный собственной речью, не обратил на это внимания, – я решил воссоздать ту атмосферу праздника, которая царила здесь много лет назад… И потому сегодня мы разожжем огромный костер, вокруг оного будем плясать и петь…

Наверное, настало время сказать, что Николь по профессии была историком. Она, как никто другой, разбиралась в архитектуре, культуре, а также быте и нравах Средневековья. Каролине удалось убедить Николь принять приглашение Герцога только после того, как стало известно, что неподалеку от лагеря есть полуразрушенный замок.

В Николь заговорил историк, и она никак не могла его заглушить. Не смогла она это сделать и сейчас, слушая речь Герцога.

– Вряд ли здесь царило веселье в Средневековье, – заметила Николь, – а на таких кострах, – она кивнула в сторону кучи хвороста высотой в человеческий рост, – инквизиторы сжигали ведьм. Уж коли ты решил отдать мне главную роль, боюсь даже предположить, кем ты собирался меня сделать.

Гости постарались спрятать улыбки. Иногда Альберта нужно было остановить. В своих пространных рассуждениях он мог залезть в такие дебри, что выбираться оттуда пришлось бы до вечера.

– Вообще-то я хотел сделать тебя похищенной знатной дамой, которую спасли от разбойников, – сухо произнес Герцог. Его голос потерял певучесть, Николь удалось спустить Альберта с небес на землю. – Ты должна была прибежать из лесу, зовя на помощь. А мы, добрые и честные крестьяне во главе со мной, их любимым герцогом, спасли бы тебя от гнусных разбойников. Но уж коли ты ранена…

– Боже, Альберт, стал бы ты писателем, честное слово! – возникла ниоткуда Каролина. В розовом трико и коротенькой обтягивающей маечке она меньше всего походила на средневековую крестьянку.

Она подошла к Николь и склонилась над ней, встревоженно глядя ей в глаза.

– Ты где была так долго? Я уже начала беспокоиться.

Николь выставила вперед правую ногу.

– Вывихнула лодыжку, – в который уже раз за этот вечер объяснила она.

– И никто не удосужился тебе помочь? – Каролина выпрямилась и гневным взглядом смерила всех, кто стоял вокруг. – Неужели ни один человек не догадался наложить ей повязку? – Она снова повернулась к Николь. – Идем, у меня есть все необходимое, чтобы зафиксировать лодыжку и снять боль.

Каролина помогла Николь подняться и увела в сторону палаток. Герцог обиженно посмотрел им вслед. Через минуту он вздохнул и обратил свой взор на Джессику, которую все еще снедала ревность.

– Что ж, тогда ты, Джесс, будешь королевой бала. Ты ведь не против? – добавил он жалостливо.

Джессика подарила ему обаятельнейшую улыбку, специально чтобы позлить Денниса, и присела в реверансе.

– Ну конечно же, господин герцог. Я всегда мечтала стать королевой.