Текст книги "Наказание свадьбой"

Глава 6

На следующий день, ближе к вечеру, герцог Орлеанский, обуреваемый тяжёлыми мыслями, шёл по коридорам дворца Сен-Поль. У двери в зал аудиенций, герцог на мгновение остановился, дожидаясь, пока объявят его имя, а затем бодрым шагом вошёл в зал. Легко кивая придворным, которые отвешивали ему глубокие поклоны, герцог подошёл к восседавшему на троне королю Франции и низко поклонился.

Король Франции, мило беседующий с одной из придворных дам, благосклонно улыбнулся брату.

– Рад видеть вас в Париже, – мягко приветствовал брата король, – чему обязаны видеть вас, монсеньор?

– Я прибыл в Париж с нижайшей просьбой к вашему величеству, – герцог Орлеанский ещё раз поклонился.

– Всё что угодно, монсеньор, за исключением вмешательства в судьбу моей непослушной племянницы, – ответил под лёгкий смешок придворных король, – мне уже известно, как обращаются в Орлеане с моими гостями.

Король указал на молодого человека в зале, в котором герцог Орлеанский сразу же узнал сбежавшего жениха своей дочери.

– Сир, – ему не оставалось ничего больше, как откланяться, ибо на помощь короля он больше не надеялся. Откланявшись, герцог собрался было покинуть зал, когда дверь распахнулась, и внутрь буквально ворвался, сыпля проклятиями направо и налево, его преосвященство, епископ парижский дю Шатетлен.

– Исчадие ада! Богохульник! Порождение сатаны! Антихрист!

Король Франции с весьма удивлённым видом следил за приходом его преосвященства. Что же касается придворных, они буквально затаили дыхание в предчувствие громкого скандала, и они не ошиблись.

– Надеюсь, ваше преосвященство не меня имеет в виду? – с виду спокойно поинтересовался король.

Епископ осёкся, с изумлением глядя на короля, но через мгновение слова из него полились как из рога изобилия.

– Как ваше величество могло помыслить такое? Денно и нощно я возношу молитвы к господу о даровании моему королю здравия и благополучия. Ваше величество является истинном сыном церкви и всем нам надлежит брать с вас пример, ибо благочестие и преданность святой церкви вашего величества известна всему христианскому миру. Папа не раз обращал наше внимание на ваши богоугодные поступки.

Король от лести епископа поморщился. Он прекрасно знал нрав его преосвященства, который мог его восхвалять его с утра до позднего вечера. Не дав королю заговорить, епископ продолжал гневным голосом.

– Я имел виду нечестивца, именуемого граф де Сансер, – едва епископ упомянул это имя, как среди придворных прокатилась волна вздохов, – этого богохульника, этого безбожника.

– Что он, на сей раз, натворил? – раздражённо спросил король, – и будьте кратки, ваше преосвященство. Время ужина. Сегодня, я ужинаю с королевой и не желал бы задерживаться.

– Ваше величество слышало о ссоре между этим нечестивцем и бароном дю Рено? – спросил епископ, приступая к изложению дела.

– Моё величество всё слышит! – ответил король.

– Следовательно, вашему величеству известно о непристойных словах графа, брошенных в лицо барону дю Рено, этому добропорядочному католику?

– При всём уважении к святой церкви, я не понимаю, каким образом слова графа задели её, – король не скрывал раздражения.

– Я прошу выслушать одного из наших братьев, ваше величество, – торжественно попросил епископ.

Король кивнул с явной неохотой. Через мгновение присутствующие увидели невысокого полного монаха, который, испуганно озираясь, входил в зал.

– Я понятия не имею, что у него спрашивать! – заявил король.

– Терпение, ваше величество, – епископ строго посмотрел на монаха. – Брат Бенедикт, расскажи его величеству всё, что рассказал мне!

– Слушаюсь, ваше преосвященство! – ответил монах и дрожащим голосом начал рассказывать, оглядываясь по сторонам. Видимо, он так и не разобрался, кто в зале является королём. – Несколько дней назад в церковь пришёл молодой человек.

– Это был граф Луи! – воскликнул епископ, – брат Бенедикт, рассказывайте дальше.

– Он попросил меня исповедовать его. Я…я…спешил. Барон призвал меня к баронессе, которая была больна.

– Я ничего не понимаю, – перебил священника король, – что за барон и о какой баронессе идёт речь?

– Дю Рено, ваше величество, – ответил за монаха епископ, – брат Бенедикт является исповедником баронессы.

– Вот как? – король явно заинтересовался, не говоря уже о придворных.

– Продолжайте, брат Бенедикт, – епископ ободрил оробевшего монаха взглядом.

– Я пытался отказаться, но молодой человек настаивал, говорил, что его гнетёт данная им клятва. Из сострадания я согласился исповедовать его.

– Тайна исповеди священна! – заявил король, – и не смотря на то, что всем нам чрезвычайно интересно, мы не можем требовать продолжения рассказа.

– Только эта никакая не тайна, – возразил королю епископ, – ибо налицо страшный обман.

– Вот как! – повторил король, – в таком случае, мы выслушаем брата Бенедикта.

– Он сказал, – запинаясь, продолжил брат Бенедикт, – что дал клятву распить две бутылки вина со служителем церкви.

– И вы отказались? – король в упор смотрел на священника.

– Конечно, отказался… но он так просил!

– Понятно, – король незаметно для окружающих улыбнулся, – а что же было дальше?

– Дальше? – с беспокойством переспросил брат Бенедикт.

– Дальше! – повторил король.

– Я не очень хорошо помню, – пробормотал брат Бенедикт, – помню, что проснулся на следующее утро, раздетым под распятием Христа.

– Я предполагал нечто подобное, – пробормотал его величество, и присутствующие заметили, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Слышали? – закричал епископ, – этот нечестивец раздел его и положил под распятием, но даже этот грех несравним с тем, что он сделал после. Граф облачился в святую одежду и под видом исповедника проник в замок, где несчастный барон, ничего не подозревающий об обмане, собственноручно отвёл нечестивца в опочивальню к своей супруге. Этот нечестивец провёл более часа в опочивальне баронессе. Барон, как добрый хозяин, самолично проводил лже священника до ворот, где тот ему вручил некий предмет из одежды баронессы, не оставляющий сомнений в том, какого рода вещами занимался этот нечестивец с баронессой. Ваше величество я требую немедленного наказания графа! – восклицая, закончил свою речь епископ.

– Требуете?

– Прошу, ваше величество, – поправился епископ.

Король после короткого молчания ответил епископу непререкаемым тоном.

– Я рассмотрю все стороны этого случая и сообщу моё решение вашему преосвященству.

– Я уповаю на справедливость вашего величества, – епископ ушёл так же внезапно как и появился, прихватив с собой брата Бенедикта.

После ухода епископа, король откинулся на спинку трона и от души расхохотался. Словно ожидая этого, весь зал засмеялся вслед за королём. Смеялись все, за исключением герцога Орлеанского, который о чём-то напряжённо размышлял.

Его величеству понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Каков пройдоха, – не переставая смеяться заговорил король, – признаться честно, я ему немного завидую. Надеюсь, – король оглядел присутствующих, – никто из вас не станет передавать мои слова королеве.

– Герцог Бурбонский! – раздался возглас дворецкого.

– А! – воскликнул король, – весьма кстати.

Герцог Бурбонский с поникшей головой предстал перед королём.

– Так значит, монсеньор, вам всё известно?

– К сожалению, сир, – сокрушённо ответил герцог Бурбонский, – мне стыдно за моего племянника.

– В прошлый раз, – негромко заговорил король, – я удовлетворил вашу просьбу, но с одним непременным условием, как вы помните. Графу надлежало избавится от дурных наклонностей.

Король встал со своего места и начал медленно прохаживаться перед герцогом Бурбонским заложив руки за спину.

– Однако, все наши попытки образумить графа не увенчались успехом, к сожалению. В данной ситуации я вижу единственный выход, – король остановился перед герцогом Бурбонским, – мы отправим графа в изгнание, ибо не можем в дальнейшем позволить ему оскорблять наш слух недостойным поведением.

– Не могу не признать справедливости решения вашего величества, – покорно согласился герцог Бурбонский.

– Вот и хорошо, – одобрительно произнёс король, – надеюсь, пятилетний срок изгнания окажет благотворное действие на графа Луиа и он сможет избавится от своих пагубных наклонностей. Вы не возражаете монсеньор?

– Нет, сир, мой племянник полностью заслужил это наказание.

– С вашего позволения, сир, я возражаю, – раздался отчётливый голос.

Король обернулся словно ужаленный, желая знать, кто посмел ему возразить. Прямо в него упирался взгляд герцога Орлеанского.

– Вы? – поразился король, – вы заступаетесь за графа Луи? Но почему?

– Несколько слов, сир!

Герцог Орлеанский подошёл к королю, и что-то быстро зашептал на ухо. Вначале лицо короля выражало непонимание, затем удивление, которое перешло в крайнее изумление. Как ни старался герцог Бурбонский вместе с остальными придворными подслушать разговор, у него ничего не получалось. Когда герцог Орлеанский отошёл от его величества, тот с мгновение стоял с крайне изумлённым видом, а затем разразился таким хохотом, что видавшие виды придворные невольно испугались за короля. Король, хохоча, едва дошёл до трона и буквально упал в него. Все вокруг переводили взгляд с хохочущего короля на серьёзное лицо герцога Орлеанского и терялись в догадках. Что же такого мог сказать герцог королю?

От смеха у короля выступили слёзы.

– Давно я не смеялся так весело, – король утёр платком выступившие слёзы, – я весьма обязан вам, монсеньор, ибо вы дали мне возможность сыграть знатную шутку.

– Для меня это вовсе не шутка, сир, – подал голос герцог Орлеанский.

– Знаю, знаю, – ответил король и продолжал, обращаясь к придворным. – Вам всем вероятно очень интересно, что же сказал его высочество?

– Мне очень! – не выдержал герцог Бурбонский, – ведь вопрос касается моего племянника, сир?

Король кивнул.

– Вы угадали монсеньор! Его сиятельство предложил в качестве наказания женить его на моей строптивой племяннице. В последнее время я только и слышу о графе и о моей племяннице. Сведём их друг с другом, пусть повоют между собой, а мы какое-то время проведём в относительном спокойствии.

– Он не женится, сир, – уверенно предположил герцог Бурбонский.

Король хитро улыбнулся.

– Уж не думаете ли вы, монсеньор, что ваш племянник откажется выполнить приказ короля?

Глава 7

После знаменательных событий, произошедших в замке дю Рено, Луи приехал в свой замок, предоставив управляющему вести дела, как он и делал во время своего отсутствия, Луи предался прелестям деревенской жизни, справедливо предполагая, что за его поступок он понесёт наказание. Он не сожалел о сделанном, потому что считал барона негодяем. Попытка превращения в деревенского жителя прошла для него вполне удачно, и очень скоро он привык к этой жизни. С самого первого дня своего приезда он завёл привычку по утрам отправляться верхом к речке, протекавшей невдалеке от замка. Луи присмотрел удобное место. Берег там был каменистый. Женщины из окрестных деревень использовали это место для стирки, появляясь на берегу около двух раз в неделю в силу необходимости. Первое появление незнакомого молодого человека они приняли с недоумением. Но что с ними стало когда он, ничуть не стесняясь, под взорами десятка женщин разделся донага и полез в воду купаться! Женщины бросились с криками бежать прочь от этого места, словно увидели привидение. Граф с весёлым хохотом провожал это бегство. Уже к вечеру все вокруг знали о прибытии графа и о его необычных манерах. Первоначально его поведение вызывало у женщин замешательство, но постепенно они привыкали к появлениям у реки красавца графа, и больше не убегали, когда он раздевался, скорее наоборот. Они смотрели, как струйки воды медленно стекают по обнажённому телу графа. Зрелище поистине достойное для деревенских женщин. Вскоре стирки участились, превращаясь в повседневное занятие. Женщины хорошо изучили время появление графа и с нетерпением дожидались его. Итогом всего этого стало безукоризненно чистая одежда, в которой ходили абсолютно все жители из окрестных деревень. По обыкновению, граф сперва купался сам, а затем купал своего коня, который настолько пристрастился к купанию, что входил в воду раньше своего хозяина. Конь тряс шеей и фыркал в ожидании момента, когда им займутся. После купания Луи возвращался в замок, ставил коня в стойло, следил за тем, чтобы он был хорошо накормлен, а затем шёл завтракать сам. За столом компанию ему составлял виконт де Валиньи, приехавший из Парижа вместе с Диманшем. Старый слуга по-прежнему не переставая ворчал, но дело своё знал. Одежда и оружие Луи всегда находились в безукоризненном порядке. Он же следил за приготовлением пищи, всё время надоедая поварам своими советами. Кроме него в замке находились около 15 слуг, из них три молодые женщины. Глядя на них, де Валиньи всё время многозначительно покашливал. Зная характер своего друга, он не сомневался, что вскоре все трое окажутся в его постели. Луи делал вид, что не замечает многозначительных намёков друга. После завтрака и до самого обеда граф упражнялся в поединках на шпагах, в чём неизменно одерживал вверх, и стрельбе из лука, упражняясь в меткости и сноровке. После обеда сон или небольшая прогулка пешком. Более всего Луи угнетали вечера. Привычный ритм Парижской жизни выработал у него привычку постоянных действий в ночное время, опасности, приключений, любовных похождений: всё то, без чего он не мог существовать. В деревне, вдалеке от Парижа, он был лишён всего этого и принуждён был мирится с подобным положением дел.

Очередной день в замке начался для Луи не совсем приятно. Прибыв к реке, он обнаружил, что там никого нет. Купание стало для него единственным развлечением. Ему нравилось, как смотрят на него женщины. Ему доставляло удовольствие следить за красными от смущения деревенскими лицами. Вздохнув, Луи разделся и полез в воду. Конь по обыкновению пошёл вслед за ним и ткнул его мордой в спину.

– Дождись своей очереди, – назидательно обратился к коню Луи.

Оставив коня, он широкими гребками поплыл, рассекая воду. До противоположного берега было совсем недалеко. Луи добрался до него и сразу же пустился в обратный путь. Не доплыв до места, где стоял конь, он перевернулся на спину и позволил течению нести своё тело. Ничего не действовало на него так благотворно, как утреннее купание. Почувствовав, что тело совершенно расслабилось, Луи поплыл к берегу. Он подплыл к коню. Нащупав ногами землю, Луи поднялся и занялся конём. Пока Луи купал коня, тот всё время ржал.

– Помолчи, – прикрикнул на него граф. Но конь и не собирался его слушать.

– Ах так, – Луи окунул морду коня в воду. Конь начал громко фыркать, крутя головой во все стороны. По-видимому, в ноздри попала вода, и он никак не мог от неё освободится.

– Так тебе и надо, – засмеялся Луи и тут же получил толчок в грудь.

Не удержав равновесия, он свалился в воду. Вынырнув, Луи легонько стукнул своего коня, но тут его внимание привлекло мелькнувшее невдалеке пёстрое платье. Присмотревшись, Луи заметил девушку, которая, спрятавшись за валуном, следила за его движениями. Оставаясь в воде, граф поманил девушку пальцем. Понимая, что её застали на месте преступления, девушка вышла из-за валуна и с виноватым видом подошла к кромке воды, напротив того места, где стоял Луи.

Луи опытным взглядом определил стройные очертания её тела. Да и лицо было миловидным. Луи не сомневался, что по одному его слову девушка сделает всё что угодно. Он почувствовал прилив желания.

– Хочешь искупаться?

От его слов щёки девушки вспыхнули огнём. Сбросив обувь, она медленно вошла в воду, при этом она не сводила заворожённого взгляда с Луи. Луи легко засмеялся.

– Может лучше оставить одежду на берегу?

Девушка послушно выбралась из воды, сбросила одежду и, обнажённая, вошла снова в воду. Луи не сводил взгляда с набухающих сосков, которые покрылись гусиной кожей. Луи протянул руки навстречу девушке. Она вложила свои руки в его руки, и вслед за этим, Луи притянул её к себе.

– Я нравлюсь тебе? – негромко спросил у неё Луи.

– Очень, – призналась она.

– Обними меня!

Девушка с лёгким вздохом обвила руками шею Луи, прижимая набухшие соски к его груди.

– А теперь следует попробовать вкус твоих губ, – Луи мягко прижался к её губам. Его рука опустилась на бедро девушки.

– Ах! – вырвалось у девушки.

Это восклицание подстегнуло желание Луи. Он подхватил девушку за ноги и одним движением вошёл в неё. Глядя в её затуманенные страстью глаза, Луи начал двигаться, время от времени ускоряя свои движения.

Он снова прижался к её губам и, оторвавшись, прохрипел:

– У тебя губы сладки, словно мёд!

Девушка изо всех сил обнимала Луи.

– Луи! – раздался невдалеке голос виконта де Валиньи.

– Чтоб тебе провалится в преисподнюю, Антуан, – вырвалось у Луи, он ускорил движения. Долгожданное освобождение наступило, как только на берегу показалось фигура де Валиньи.

– Так я и думал! – раздался вновь его голос.

Луи нежно поцеловал девушку в губы.

– Мне с тобой было очень хорошо!

– Вы говорите правду, монсеньор? – девушка и не пыталась скрыть свою наготу от виконта де Валиньи. Её полный надежды взгляд был устремлён на Луи.

– Называй меня просто Луи! Кстати, я даже не спросил твоего имени.

– Катерина, господин!

– Луи!

– Я уверен, мы обязательно встретимся ещё раз, – пообещал Луи, – и тогда мы с тобой в полной мере насладимся любовью.

– Я буду ждать моего господина!

Оставив Катерину в воде, Луи вышел, торопливо оделся и уже усаживаясь в седло, спросил у де Валиньи.

– Что случилось?

– Гонец из Парижа! – коротко сообщил де Валиньи.

– Гони его в шею!

– Он не один! С ним стража, – де Валиньи с глубоким сочувствием посмотрел на друга и закончил, – тебя хочет видеть король!

– Я ждал этого, – спокойно произнёс Луи, – ну что ж, Париж, так Париж, – он пришпорил коня.

Глава 8

В сопровождении королевской стражи, Луи вели по коридору королевского дворца. Чего он не понимал, так это странных взглядов и хихиканья придворных, попадавших по пути следования маленького кортежа. Он не сомневался, что его ждёт наказание. Скорее всего, изгнание, потому что оно являлось излюбленным методом наказания короля. Хотя могло быть намного хуже. Луи чувствовал полное безразличие к предстоящему наказанию. Он не жалел о содеянном, и уж точно не собирался обращаться за помощью к своему дядюшке. Больше того, он решил, что в случае, если дядюшка заступится за него, он откажется от помощи. Таким образом, размышляя, он очутился у дверей личного кабинета короля. Один из личной охраны короля провёл его через приёмную, открыл дверь, ведущую в кабинет короля и пропустив Луи, затворил её за ним. Первое, что обнаружил с удивлением Луи, были герцог Бурбонский и герцог Орлеанский, стоявшие рядом с королём Франции, который сидел за столом и что-то писал.

При виде вошедшего Луи, король оторвался от своего занятия и устремил на Луи нахмуренный взгляд.

– Ваше величество! – Луи поклонился королю, – монсеньоры! – он по очереди отвесил поклоны двум герцогам и, выпрямившись, стал ожидать, когда заговорит король.

– По вашему виду не скажешь, что вы раскаиваетесь в содеянном!

– Мне не в чем раскаиваться, сир! – спокойно ответил Луи.

Король недоумённо приподнял брови.

– Вот как? Может, вас оклеветали, граф? Может вы не переодевались в рясу священника и не пробирались в покои баронессы дю Рено? Вы обесчестили баронессу, сделали посмешищем барона. Неужели всё это ложь?

– Правда, сир!

– Правда? – переспросил король, – и тем не менее, вы имеете наглость заявлять, что не раскаиваетесь в содеянном?

– Именно так, сир, – не теряя хладнокровия, подтвердил Луи.

– Возможно, у вас были причины ненавидеть барона? Если так – я выслушаю их!

– Я считаю, что дю Рено получил по заслугам, но оправдываться за свой поступок не собираюсь. Я приму любое наказание, которое сочтёт назаначить ваше величество.

Спокойствие графа поражало короля.

– Да он ничего не боится, – внезапно понял король.

– За свой поступок вы, граф, заслуживаете самого строго наказания и осуждения, однако, – король сделал паузу, а затем продолжал, – принимая во внимание просьбу герцога Орлеанского, мы решили заменить изгнание более мягким наказанием.

С чего это он вздумал защищать меня? – с недоумением думал Луи. Почему-то его покинуло привычное спокойствие и охватило волнение.

– Прежде чем я оглашу ваше наказание, вы не хотите высказать какую-либо просьбу? – спросил у Луи король.

– Нет, сир, – твёрдо повторил Луи, – я приму любое наказание.

– Так тому и быть, – король встал со своего места, – повелеваю вам, граф Луи, взять в жёны мою возлюбленную племянницу – Генриетту!

В яблочко! – подумал с некоторым злорадством король, увидев как бледнеет граф Луи.

Он обменялся взглядами с герцогом Бурбонским и Орлеанским.

Луи перехватил эти взгляды и хотя и не понял их значения, осознал, что против него затеяна какая-то игра, в которой замешаны все трое находящиеся в кабинете. Его мозг лихорадочно рассуждал, ища выход из создавшейся ситуации. А глаза следили за противниками.

Они знают, что мне ненавистен брак и ждут от меня возражений, – понял Луи. – Ну что же, я не знаю, какую игру вы затеяли, однако…

– Благодарю от души, ваше величество!

Никто не ожидал от него слов, подобных тем, что он произнёс, и меньше всего герцог Бурбонский, у которого буквально отвисла челюсть.

– Так вы согласны женится? – уточнил король.

– Если вы спрашиваете моего мнения, то – нет, – ответил Луи, – если вы приказываете – у меня не остаётся выбора, сир!

– Я приказываю, – довольный собой ответил король. – И искренне сочувствую вам, но вы должны будете жениться, – в голосе короля не было и намёка на сочувствие.

Неожиданно для всех Луи улыбнулся. В голову пришла спасительная мысль.

– Сир, а как быть в случае, если ваша племянница не захочет выходить за меня замуж?

Теперь побледнел герцог Орлеанский. Он с мольбой посмотрел на короля, тот ответил успокаивающим взглядом.

– С вашими несомненными талантами это вряд ли случится.

Уловив неуверенные нотки в голосе короля, Луи сразу же понял, что избрал правильный путь. Чтобы закрепить маленькую победу, он бросился в атаку.

– И всё же сир? Как мне быть в случае, если мне откажут?

– Гм…гм, в вашем вопросе, граф, кроется подвох!

– Отнюдь, сир, – возразил Луи, – я лишь хочу знать, как мне поступить в случае отказа.

– Полагаю, – после некоторого молчания ответил король, – что в случае отказа моей племянницы, мы освободим вас от наказания.

– Благодарю вас, сир! – Луи не мог скрыть своей радости.

– Однако, – король поднял кверху палец, – с одним непременным условием. Вы в течении одного месяца будете находиться рядом с Генриеттой, вы, граф, приложите все усилия для того, чтобы Генриетта согласилась стать вашей супругой. Наказание будет отменено только в том случае, если по истечению срока вы предъявите неопровержимые доказательства своей настойчивости. Я лично приеду в Орлеан, убедится в тщетности ваших усилий. Поэтому, не советую предпринимать какие-либо действия против вашего предстоящего брака.

– Сир! – Луи поклонился.

– И помните граф, я буду постоянно следить за вами! Можете идти. Вам надлежит в течение недели прибыть в Орлеан.

– Слушаюсь, сир! – откланявшись, Луи покинул кабинет.

Выйдя в коридор, он сразу же столкнулся с виконтом де Валиньи, весь вид которого изображал вопрос.

– Плохо, – коротко бросил мрачно Луи.

– Изгнание?

Не отвечая, Луи зашагал прочь от де Валиньи. Над ухом Валиньи прозвучал женский голос:

– Ваш друг женится, виконт!

Тем временем, довольный прошедшим разговором, король вёл оживлённую беседу с двумя герцогами, бурно обсуждая возможные последствия предстоящего союза.

– Я пошлю своего человека в Орлеан, – говорил король, – он будет сообщать мне даже самые незначительные детали происходящего.

– Она откажет ему! – вздыхал герцог Орлеанский.

– Он не женится! – вторил ему герцог Бурбонский.

Подвёл итог король.

– Сражение началось, монсеньоры, и нам остаётся лишь следить за тем, кто выиграет первую битву.

– Генриетта!

– Луи!

– Пари? – предложил герцог Орлеанский.

В ответ герцог Бурбонский насмешливо улыбнулся.

– Любое! И примите совет друга – отдайте деньги сразу!