Текст книги "Розарий"

Глава 8

находки

Солнце как– то незаметно скрылось из виду. И хотя часы показывали всего лишь полдень, всё вокруг погрузилось в полумрак. Создавалось ощущение, что уже наступил вечер. И лишь время уверенно опровергало это чувство.

Боуд всё чаще и чаще поглядывал на беспокойное лицо священника. От него укрылся тот факт, что отец Джонатан был чем– то обеспокоен. И это беспокойство отнюдь не было связано с их поисками. Он всё время поглядывал на чёрные тучи плотной завесой нависшие над землёй. Боуд не стал задумываться над причиной такого поведения. Больше всего его беспокоили в данный момент попытки сдвинуть огромный камень со своего места. Все мужчины которых привёл с собой гид, плотно обступили его с левой стороны и толкали изо всех сил. Наконец камень пошатнулся. Его край оторвался от земли, а в следующее мгновение он сдвинулся в сторону на целый метр. Как и предполагал Боуд, под камнем оказалась,…яма. Не давая повода задерживаться всем этим людям, он быстро достал из кармана деньги и протянул гиду. Увидев деньги, все совершенно позабыли о яме. Все мужчины, отошли вместе с гидом ожидая честного дележа. Едва они удалились от камня, как Боуд тут же лёг на край ямы и попытался заглянуть внутрь. По– видимому, ему ничего не удалось разглядеть. Этот вывод сделала профессор Коэл, когда увидела, что он достал из кармана зажигалку. А чуть позже до неё донеслись неразборчивые проклятия. Затем Бод встал и торопливо направился в сторону гида. Тот всё ещё был занят раздачей денег. Сказав ему несколько слов, Боуд вернулся к яме. А гид после его слов, прихватил всех тех людей, которых он с собой привёл и тут же исчез в арке. Обе женщины молчаливо наблюдали все эти действия. От них так же не укрылись беспокойные взгляды, которые бросал Боуд в сторону отца Джонатана. После этого, они обратили самое пристальное внимание на священника. Первое, что бросалось в глаза– чрезвычайная бледность на его лице. Было ещё кое– что странное в его поведение. Он, почти не отрываясь смотрел на небо, словно чего– то ждал. Хотя, судя по грозовым тучам, накрывшим землю, скорее всего можно было ожидать только дождя. Может именно его ждёт священник? Обе женщины утвердились в своих мыслях, когда на них упали первые капли.

Раздался пророческий голос отца Джонатана:

– Началось!

В который раз обе женщины обменялись молчаливыми взглядами. Внимание следовало обратить на поиски, а не на какой– то дождь. Однако Боуд, явно придерживался другой точки зрения.

– Что началось Джонатан?

– Всё началось! – тихо ответил священник и помедлив с мгновение, всё же направился в сторону арки. Едва он укрылся под ней, как хлынул настоящий ливень. Обе женщина, спасаясь от дождя, с криками бросились под укрытие, где уже находился отец Джонатан. Следом прибежал Боуд. Спрятавшись под аркой. Все они наблюдали, как крупные капли стучат по всему дворику. Сразу же образовались несколько луж. Священник выглядел слишком подавленным, и это обстоятельство беспокоило Боуда всё больше и больше. Он несколько раз порывался заговорить с ним, но так и не стал его делать. «Прежде всего, яма» – думал Боуд, – а уж потом разберёмся со всеми его опасениями. Чуть позже появился весь вымокший гид с туристическим мешком в руках. Он сразу же достал из него два фонаря и передал Боуду. В обмен тот снова дал ему немного денег и попросил оставить их одних. Гид ушёл, довольный сделкой. После его ухода, Боуд негромко пробормотал:

– Дождёмся, пока дождь немного стихнет, а уж потом начнём поиски!

– Тебе придётся слишком долго ждать, – сказал отец Джонатан. В следующее мгновение, он забрал у Боуда один фонарь и направился к валуну, не обращая ни малейшего внимания на ливень. Боуд и сказать ничего не успел, как фигура священника исчезла в яме. Он поспешил за ним следом. Обе женщины за ним. Голос Александровой прозвучал с опаской:

– А он не разбился случайно?

– Нет, – коротко ответил Боуд, – там совсем неглубоко.

За несколько коротких мгновений, все трое успели вымокнуть. Боуд вслед за священником спрыгнул в яму. Услышав в непосредственной близости его голос, в яму спрыгнула профессор Коэл. А за ней и Александрова. Обоих поймал Боуд, избавив тем самым от возможных ушибов. Яма оказалась высотой в человеческий рост и такой же шириной.

Она была со всех сторон обложена кирпичами. В нижней части стены зияло круглое отверстие. Пришлось вставать на четвереньки. Боуд включил фонарь и первым полез в отверстие. За ним полезли обе женщины. Несколько метров узкого тоннеля привели в небольшое помещение. Стены этого помещения так же были сложены из кирпичей. Здесь уже находился отец Джонатан. Свет его фонаря был направлен на небольшую нишу. Все трое увидели, что там лежат какие– то предметы. В то время, как женщины подошли и с любопытством разглядывали эти предметы, Боуд направлял фонарь на стены. Увидев факелы, Боуд решил попробовать зажечь их. Ему удалось осуществить свою затею, правда, при этом он едва не обжёгся от огня собственной зажигалки. Однако дело было сделано. В помещение стало светло. Почти сразу же раздался торжествующий голос профессора Коэл:

– Я же говорила, что волосы не сохраняться. Этого следовало ожидать.

Боуд подошёл поближе к нише, над которой склонились обе женщины. Отец Джонатан отошёл, давая им возможность более внимательно осмотреть содержимое. Боуд сумел разглядеть свиток. Но был и второй предмет. Какой именно, Боуд не мог разобрать, по этой причине спросил у профессора Александровой.

– Это чётки! – последовал уверенный ответ.

– Чётки? А что за свиток? – нетерпеливо спросил у неё Боуд. В ответ раздался раздражённый голос Коэл.

– Если ты дашь нам несколько минут, мы всё тебе расскажем. А пока не мешай!

– Хорошо! – Боуд принуждён был отодвинуться назад, однако продолжал пристально следить за действиями обеих женщин. И уж со всем вниманием прислушивался к каждому слову, которое раздавалось в помещение.

– Похоже, Джеймс опять оказался прав, – донёсся голос профессора Коэл, – и на пергаменте, и на чётках даже не вооружённым глазом видны волосы. Длинные волосы. Точнее можно будет сказать в лаборатории. Однако судя по расположению этих волос, эти вещи действительно были спрятаны именно в них.

– Согласна, – раздался голос Александровой, – пергамент, как и чётки, выглядят очень…давними. Возможно, мы действительно имеем дело с восьмым веком нашей эры. Видишь своеобразную желтизну?

– Вижу! – снова раздался голос профессора Коэл, – но ты посмотри, как хорошо сохранились чётки. Сколько цифр на этих бусинках. Ты не находишь это странным? А на пергаменте что– то написано….похоже, это латынь,…точно латынь.

– Что,…что там написано? – не выдержал Боуд.

– Сейчас попробую прочитать, – профессор Коэл осторожно взяла свиток и поднесла к глазам. Боуд увидел размашистые буквы расположенные поперёк свитка, а чуть позже услышал значение этих букв.

– «Аппокалепсис»! Чёрт, точно «Аппокалепсис», – раздался её удивлённый голос. – Что бы это значило?

– Энн, прочитай и узнаешь! Если конечно. Ты ещё не разучилась читать!

– Нетерпеливый какой стал, – пробормотала профессор Коэл бросая взгляд на напряжённого Боуда. – Теперь ты понимаешь, что мы чувствуем, когда ты начинаешь ходить кругами и ничего толком не объясняешь.

– Энн!

– Уже читаю Джеймс! – профессор Коэл осторожно развернула пергамент. В помещение отчётливо послышалось своеобразное шуршание. Александрова пристроилась справа от подруги. Едва взглянув на раскрытый пергамент, она не удержалась и вскричала:

– 590 год? Неужели такое возможно?

Глава 9

Рукопись неизвестного монаха

«Пятьсот девяностый год от рождества Христова»

Именно в том году мне пришло светлейшее озарение. Я покинул родину и в сопровождении двенадцати верных учеников своих, отправился в далёкие странствия. Мы не ведали, какие опасности и несчастья подстерегают нас в пути. Не ведали мы и страха, ибо шли лишь с одной мыслью – донести слово божье и наши мысли до всех, кто истинно нуждался в них. Нам пришлось пройти немало стран, прежде чем была найдено святое место. То самое место, где душа обретает покой и устремляется ввысь, к ангелам божьим. Не могу сказать, что во всяких местах нас принимали с радостью и приветливостью. В иных странах, малых и больших, люди были злы и не выслушав наши речи изгоняли прочь от себя. Такие дни становились самыми ужасными, ибо в них мы не видели пользы для слова божьего. Но господь нас не оставлял, ибо прославляли мы имя и деяния его. Как– то раз мы остановились в одном лесу. Время наступало холодное. По этой причине, мы и решили воздвигнуть скромное жилище, в котором и пройдут эти дни. Именно в том лесу всё благое и началось. Прознав про нас, люди приносили еду и одежду. Вначале они только расспрашивали нас, а после собирались многим числом, невзирая на холод, и долгими вечерами слушали наши рассказы. Те дни были наполнены радостью, ибо люди от нас уходили счастливые и довольные. Мы рассказывали о праведной жизни святых апостолов и иных святых, обещая им вечную жизнь в царствие Божьем. Мы отпускали им грехи, благословляя на добрые дела. Призывали к милосердию и учили молитвам. Я сам верил в свои слова и наставлял других в истинной вере. Но пришло время, когда я глубоко задумался о смысле «святости»? «Я захотел понять, в чём заключена истинная вера в Бога? Чего он хочет от нас?». Этими и другими вопросами я начал задаваться после одного весьма странного случая. На нём я остановлюсь подробней, ибо именно он дал мне другое осмысление в веру Господа нашего и всего насущного. Произошёл этот случай в конце нашего пребывания. Мы уже собирались покинуть лес. Как– то ночью ко мне пришла женщина. Она сказала, что меня хочет видеть некий старец. И ещё она сообщила, что он умирает. Желая всей душой оказать старцу посильную помощь, я отправился с ней. Она меня привела в свой дом. Скажу сразу: Меня этот старец поразил с первого взгляда. Я никогда не видел столь благородного лица, разве что представлял себя святых с таким образом. Он был очень худ и облачён в лохмотья, которые едва прикрывали тело. Той ночью меж нами состоялась длительная беседа. Именно тогда моя вера в собственные познания – пошатнулась. Старец обладал непонятным умением – разрушать все мои слова. Я понял это, едва заговорив с ним:

– Я пришёл отпустить грехи твои и помочь обрести покой в царстве Божьем, – сказал я опускаясь подле него на колени. В ответ, старец посмотрел на меня с жалостью. Я не мог ошибиться. Его взгляд выглядел именно так. А следующие слова лишь подтвердили мою догадку:

– Несчастный, с чего ты решил, будто обладаешь правом отпускать грехи?

– Господь мне дал такое право! – ответил я.

– Господь? – переспросил старец и я заметил, что голос его всё ещё крепок. – Господь никому не давал такого права. Любой, кто отпускает грехи именем божьим – лжёт! Наше рождение– уже есть грех. Ибо каждый из нас, не что иное, как плод порока и человеческой слабости. Нас создали во грехе и после этого призывают к святости.

– Кто ты? – я был в ужасе от слов старца.

– Тот, кто хочет помочь таким же грешникам, как и он сам! – последовал ответ. – Знаешь ли ты, что настанет день и нам всем придётся держать ответ за свои деяния?

– Ты говоришь о «дне страшного суда»? – спросил я у старца, – ты говоришь о втором пришествии Иисуса Христа? Когда он придёт спросить нас за наши грехи?

– Я говорю о «страшном суде». И только, – ответил старец, – когда этот день настанет, царь снизойдёт на землю дабы судить род людской. И этот день станет самым чёрным для нас, ибо все как один,…погибнут.

– На то воля Божья! – смиренно произнёс я.

– На всё воля Божья, но разве мы не имеем право держать ответ на страшном суде? Разве не имеем мы право обличить тех, кто создал нас во грехе? Они создали нас такими, так почему же они требует ответа за наши грехи? И если нас хотят уничтожить, так почему мы не можем дать достойный ответ? Отец и мать могут дать жизнь своему ребёнку, но разве у них есть право умертвить его?

В том миг я совершенно растерялся, ибо признаюсь со всей откровенностью, никогда прежде мне не доводилось слышать таких странных речей. Я не знал, что мне ответить на эти слова, но старец и не ждал понимания. Ему нужна была моя помощь. И он сказал мне об этом.

– Чем я могу помочь тебе? – спросил я у него.

– «Запиши всё, что я сейчас тебе расскажу, – попросил старец, – люди должны знать, что их ждёт». Затем он достал чётки и передавая их мне, добавил: – «А это поможет им спастись».

Я принял чётки и выслушал старца. Вернувшись обратно, я записал каждое слово, которое он сказал. Вот что рассказал мне этот необычный человек. Это может быть откровением или безумием. Судить не мне. Я лишь передаю всё, что мне было сказано:

– «Настанет день и на землю сойдут многие тысячи ужасных птиц. Вода станет огненной. Затем солнце исчезнет и пойдёт дождь. Дождь будет идти ровно тридцать три дня. И идти он будет по всей земле. Как только начнётся дождь, на землю снизойдут ужасные вестники судного дня. Они начнут сеять мрак и смерть. В последний, тридцать третий день солнце взойдёт над Иерусалимом для страшного суда. Царь явится туда, дабы осудить всех оставшихся в живых».

– Всё! – с отчётливым ужасом в голосе сообщила профессор Коэл закончив читать. Она устремила вопросительный взгляд на Боуда. – Ты же не думаешь, Джеймс, что всё это может быть правдой?

Вместо ответа Боуд бросил взгляд на священника, который молчаливо стоял в сторонке и тихо спросил:

– Ты именно это имел в виду. Не так ли Джонатан?

Чуть помедлив, священник кивнул.

– У нас осталось тридцать три дня. Но наши беды уже начались. Жди плохих вестей Джеймс!

Бросив эти слова, отец Джонатан направился к дыре собираясь покинуть подземелье. Обе женщины молчали, чувствуя себя не совсем уютно после его слов. Боуд же взял в руки,…чётки. Именно в них могло быть заключено спасение…

Глава 10

Кашмир. Индия

Скоростной экспресс подъезжал к станции назначения. Вопреки нормам, он шёл с пониженной скоростью. Впрочем, эти ограничений касались всех поездов и предприняты были по причине плохой видимости. Два машиниста управляющие экспрессом, то и дело всматривались вперёд. Один из них, говорил усталым голосом:

– Второй день не прекращается этот ливень. Такого раньше не бывало. Если он продлится ещё пару дней – не миновать беды.

Возникло молчание. Взгляд машинистов выхватывал смутные очертание многочисленных построек, мимо которых они проезжали. Крупные капли расползались по всему ветровому окну. Оба несколько раз тяжело вздохнули. Несколько минут прошли в полном молчании. Один из них потянул рычаг, замедляя ход экспресса. Впереди показалась станция. В этот момент, неожиданно, громко раздался голос второго машиниста:

– Смотри…летучая мышь!

– Где? – поспешно спросил первый машинист. Он поддался было, вперёд пытаясь рассмотреть, что за странное существо к ним приближалось, но тут же отпрянул назад и испустил испуганный крик. Сквозь полумрак и дождь к ним приближалось крылатое существо. Но это вовсе не была летучая мышь. Оба машиниста осознали этот факт, когда крылатая бестия едва не ударилась об ветровое стекло. Она успела взмыть вверх перед самым столкновением. Оба машинисты в растерянности переглянулись. Едва они собирались заговорить, как увидели ещё таких же существ. Их были десятки и летели они прямо на них.

– Что это такое? – закричал один из машинистов. Второй же схватился за рычаг и потянул на себя, останавливая экспресс. Однако…экспресс не останавливался. Перед их глазами, один за другим появлялись и исчезали эти странные создания, которых они принимали за «летучих мышей». Они не успели осознать происходящее, когда почувствовали, что экспресс больше не подчиняется управлению и …медленно отрывается от земли. Появился железнодорожный переезд. Целая вереница автомобилей застывшая в ожидании проезда экспресса, мгновенно ожила. Из машин стали выскакивать люди. Все они кричали и показываи руками на экспресс. Работник переезда поднял флажок, собираясь сигнализировать, но так и замер с ним в руках. Он подобно остальным не мог отвести взгляд от этого странно и жуткого зрелища: «сотни отвратительных птиц вцепившись когтями в крышу экспресса и размахивая огромными крыльями, несли его по воздуху, приподнимая всё выше и выше».

Люди бросив автомобили, схватили фотоаппараты и бросились вдогонку за летящим экспрессом. При этом, они весело вскрикивали, видимо полагая что появился некий новый способ передвижения. Один из этой толпы, вначале остановился, а потом побежал назад, крича и размахивая руками:

– Беда! Беда! Там люди в опасности! Я видел лица, прижатые к окнам. Они молили о помощи! Скорей, вызывайте полицию!

В то же время, на станции собралось немало встречающих. Перрон пестрел от количества зонтов. Дождь лил и лил не переставая. Поэтому, очень многие зыбко ёжась, нетерпеливо поворачивали голову и устремляли взгляд туда, откуда должен был появиться экспресс. Никому не хотелось долго стоять под проливным дождём. Звук капель заглушал всё вокруг, но встречающие всё же, услышали странный шум. Вначале никто не мог понять, откуда исходит этот шум. Но затем,…один за другим люди начали поднимать взгляд кверху. Раздался страшный грохот. Многие, побросав зонты упали на перрон и прикрыли руками голову. Но глаза оставили открытыми, и они видели искорёженные куски металла и окровавленные тела. Прямо перед ними, на железнодорожных линиях лежал искореженный экспресс. Оттуда доносились стоны и крики о помощи. Вначале возникла гнетущая тишина. Ноу же через минуту десятки людей начали спрыгивать на шпалы. Все они побежали в надежде помочь раненным. Однако никто так и не дошёл до экспресса. Всё вокруг наполнилась криками ужаса. Отвратительного вида птицы заполонили всё небо над станцией. Одна за другой пикировали вниз и хватали людей. Длинные когти впивались глубоко в человеческое тело и приподнимали его в воздух. Люди начали метаться по перрону в поисках спасения. Многие бросились в здание вокзала. Они врывались внутрь и, вопя во всё горло бегали в поисках укрытия. Часть людей столпилась в середине зала ожиданий, с глубоким страхом прислушиваясь к звукам которые доносились снаружи. Нередко среди них звучали громкие мольбы о помощи. Шум, треск, крики…всё перемешалось. Люди в зале так и не осмеливались выйти и посмотреть, что же происходит снаружи. Время шло, и шум постепенно стихал. Очень скоро наступила полная тишина. Напрягая слух, все в зале прислушивались к происходящему. Любой шорох мог вызвать панику. Таков был уровень напряжения. Они всё теснее и теснее сбивались в кучу. Ни у кого и в мыслях не было покинуть здание вокзала. Все они ждали помощи. Надеялись, что приедут полицейские или военные и этот ужас закончится. Неожиданно в полной тишине раздался громкий голос:

– Смотрите, что это?

Рука кричавшего указывала на пол. Все как один устремили взгляды на это место. И было отчего. Мрамор отсвечивал языки пламени. Один за другим появлялись огненные круги, и они становились всё больше и больше. Прошло несколько мгновений, прежде чем люди поняли причину появления этих огненных кругов. Один за другим, головы медленно поднимались наверх. Потолок горел в нескольких местах одновременно. Там возникли огненные кольца которые постоянно расширялись. Все взгляды были прикованы к горящим кругам. Неожиданно зал наполнился леденящими душу криками. На каждом из огненных кругов появился зловещий оскал. И тут же, каждый из горящих кругов превратился в пылающую птицу с ужасным человеческим лицом и устремился вниз.

Глава 11

Где начало?

После своего возвращения в управления, Боуд целый день рассматривал чётки найденные в Ананкопийской крепости, но так и не пришёл к определённому выводу. Больше того, он находился в смятение, потому что и близко не представлял, что они могли значить. Он продолжал размышлять над ними, когда в кабинете появилась Метсон с тревожными новостями. Она с Савьерой вернулась в управление прошлой ночью и сразу же приступила к выполнению своих обязанностей. Отложив чётки в сторону, Боуд попросил её доложить обстановку:

– Я выяснила всё, о чём вы просили шеф, – с отчётливым беспокойством заговорила Метсон. – Дождь накрыл всю территорию земли, без каких – либо исключений. Как утверждают многие – такое явление происходит впервые за всю историю человечества. Во всяком случае, того периода о котором мы можем говорить с уверенностью. И этот факт беспокоит многие страны. Некоторые предприняли попытки остановить дождь искусственным способом, но потерпели фиаско. Во многих районах ждут наводнений. И это обязательно произойдет, если ливень не прекратится.

– Есть другие новости? – перебил её Боуд. Этих немногих слов ему хватило, чтобы сделать основной вывод о том, что происходило вокруг. По этой причине, он не захотел выслушивать дальнейшие подробности.

– Есть. Тревожные новости пришли из Индии. Одна из провинций полностью выжжена. Население целого города истреблено. Они утверждают, будто всё это совершили огромные птицы. В данный момент Индия подняла по тревоге свои военно – воздушные силы и с их помощью пытается отследить и уничтожить эти создания.

– Только птицы? Может быть, упоминались ещё какие– то странные существа? – уточнил Боуд.

– Нет, шеф. Всё так, как нам сообщили.

– Хорошо, Алисия. Немедленно сообщайте мне обо всех подобных случаях. И ещё, – добавил Боуд после короткого молчания, – я связался с президентом. В общем, вы получите в своё распоряжение все военные спутники. Важно знать все, что происходит в мире. В данном случае меня интересуют всякого рода… «странные существа» которые должны появиться.

– «Должны»? – удивлённо переспросила у него Метсон.

– Вы меня слышали Алисия. И ещё предупредите Савьеру. Он должен быть готов выехать в любую минуту.

– У нас же нет боевых групп, шеф! – возразила было Метсон, на что Боуд коротко ответил:

– Они прибудут уже сегодня. Кратко объясните им суть нашего управления.

– Шеф, – вновь попыталась возразить Метсон, но Боуд и на сей раз не позволил ей этого сделать:

– У нас нет времени Алисия! На этом всё. Пригласите пожалуйста профессор Коэл и профессора Александрову. Мне необходимо с ними переговорить.

– Как скажете, шеф!

Метсон покинула кабинет. А спустя четверть часа появились и обе женщины, без которых не обходилось ни одно дело. Когда они вошли и расположились на диване, рядом со столом, за которым сидел Боуд, он рассматривал чётки. Чётки лежали перед ним. Он то и дело переворачивал бусинки указательным пальцем. Видимо пытаясь понять их значение. Не преуспев в этом, Боуд обратился к обеим женщинам с вопросом:

– Что это, по вашему мнению? – он передвинул чётки на конец стола.

– А ты не знаешь? – раздался скептический голос профессор Коэл.

– Понятию не имею, иначе не спрашивал бы!

– Чётки!

– Ну и?

– Что, «ну и»?

– Для чего они нужны?

– Перебирать в руках, наверное. Точнее не скажу!

– Можно? – раздался голос Александровой. Боуд кивнул головой.

– Конечно. Я буду рад если вы дополните вашу красноречивую подругу. Она многое сказала, но я так и не понял для чего нужна эта вещь. Если только перебирать в руках…

– Не только, – уверенно заявила Александрова внимательног осматривая чётки.

– Не только? – с надеждой переспросил Боуд. Он вытянул голову наблюдая за тем как Александрова перебирает изящными пальчиками маленькие бусинки.

– Это католические чётки. Их перебирают пальцами и вместе с тем сотворяют молитву, – пояснила свои слова профессор Александрова, – иными словами говоря, это обыкновенный «Розарий».

– Что ещё за Розарий? – с хмурым лицом спросил Боуд. – Не могли бы вы подробней остановится на этом, как его там уже не помню.

– «Розарий»! – подсказала профессор Александрова и продолжала уверенно говорить. – Я вам конечно могу рассказать. Но боюсь от этого будет мало пользы.

– А что ещё нам остаётся делать? – спросил у неё Боуд, – кроме этого…этих чёток, у нас ничего нет. Так что постарайтесь как можно полнее объяснить смысл этой «штуки».

Сделав короткую паузу, Александрова бросила ещё один взгляд на чётк и только потом заговорила:

– Итак «Розарий». Как я уже говорила – это «католические чётки». Никто не знает точно, когда именно они появились. Некоторые припысывают появление «Розария» со «Святом Домиником». Якобы ему их преподнесла сама Богоматерь. Более известным «Розарий» стал благодаря ордену францисканцев. Именно этим чёткам приписывают победу при Лепанто, когда был наголову разгромлен Турецкий флот. В память этой победы был установлен праздник Девы Марии – Царицы Розария.

Классические чётки для Розария состоят: из заключённых в кольцо пяти наборов из десяти малых бусин и одной побольше. А также ещё пяти малых бусин, одной самой большой и креста. Существуют также другие, менее распространенные разновидности.

Молитва Розария, читаемая по чёткам, представляет собой чередование молитв «Отче наш», «Радуйся, Мария» и «Слава», которым должны сопутствовать размышления о тайнах, которые в свою очередь соответствуют определённым евангельским событиям. Существуют четыре вида тайн:

Радостные – в которых размышляется о тайне Божией любви

«Благовещение Божией Матери», «Посещение Девой Марией св. Елисаветы», «Рождение Иисуса Христа»,

«Сретение Господне», «Обретение Отрока Иисуса в Иерусалимском храме».

Светлые – «Крещение Иисуса в Иордане», «Откровение Господа Иисуса о Себе Самом на брачном пиру в Кане», «Возвещение Царствия Божия и призыв к обращению», «Преображение на горе Фавор», «Установление Евхаристии»!

«Скорбные» – где размышляется о тайне Иисуса Христа которая совершилась через распятие:

«Предсмертное борение в Гефсиманском саду», «Бичевание Иисуса Христа», «Увенчание терниями»

«Крестный путь», «Смерть на кресте»

Славные – где прославляется Христос через которого и вместе с которым христиане стремятся к вечной жизни:

«Воскресение Христа», «Вознесение Христа», «Сошествие Святого Духа на Апостолов», «Успение Пресвятой Богородицы», «Увенчание Девы Марии небесной славой».

Каждый вид молитвы включает в себя по 5 тайн, таким образом, один круг Розария позволяет размышлять об одном виде тайн. Полный Розарий, включающий в себя все 4 вида тайн, состоит, следовательно, из 4 кругов.

Порядок чтения Молитвы Розария:

Совершается крестное знамение, целуется крест на чётках и читается вступительная молитва Розария.

Берётся крест и читается «Апостольский символ веры».

Берётся первая бусинка и читается «Отче наш».

На трёх следующих – три раза «Радуйся, Мария». После этого – «Слава». Эти молитвы составляют вступление Розария.

После этого объявляется название вида тайн и первой тайны. На большой бусинке читается «Отче наш», на маленьких десяти – «Радуйся, Мария». В конце каждой тайны произносится «Слава»! Вот коротко и всё!

Профессор Александрова выдохнула с облегчением. Она не замечала, что и Боуд и её подруга совершенно растерянно на неё смотрят. Видимо обоих потрясла её речь.

– Вот и всё? – повторил последние слова Александровой Боуд и тут же совершенно откровенно признался: – Ольга, я ничего не понял из того что вы тут нам рассказали. По этой причине, я попросил бы изложить вашу речь…письменно. Буду вам очень признателен, если вы выполните мою просьбу.

– Хорошо! – откликнулась Александрова. В этот миг прозвучал подозрительный голос профессор Коэл.

– Ольга, ты часом раньше не была…монахиней? Откуда ты столько знаешь?

– Изучала историю христианства, – отозвалась Александрова и с некоторой обидой в голосе, добавила: -Я ведь не спрашиваю откуда ты так хорошо знаешь латынь?

– Как откуда? Я её учила. И не один год.

– Вот именно! Я тоже учила историю христианства. И не один год.

– Ну если вы учили историю христианства, Ольга, – вмешался в разговор Боуд, – тогда быть может, просветите по поводу человека, который мог быть автором найденной в крепости, рукописи?

– Ну, знаете ли Джеймс, людей подобно этому монаху, бродило огромное количество. В особенности, на заре христианства.

– Почему вы назвали его «монахом»? – поинтересовался Боуд.

– А как его ещё назвать? – удивилась Александрова. – Если он нёс слово божье, следовательно, он являлся монахом или проповедником. В общем– то, одно не исключает другое. И не иначе.

– Согласен, Ольга. Но ведь там упоминаются 12 учеников этого человека. Полагаю, эта деталь упростит наши поиски.

– Мы сделаем всё, что только возможно Джеймс, – пообещала профессор Коэл, но тут же добавила, словно оправдываясь: – но ты должен понимать, насколько это сложно выяснить.

– Хорошо, подойдём к вопросу с другого конца, – Боуд по обыкновению завертел между пальцев, ручку. – Мне бы хотелось получить ответ на следующий вопрос. А заключён он вот в чём: -На чётках 50 маленьких бусинок. На каждой из бусинок есть две цифры. Цифры очень мелкие. Пришлось рассматривать через лупу. Кто – ни-будь знает для чего они там? – задавая вопрос, Боуд первым делом устремил взгляд на Александрову. Та отрицательно покачала головой. Боуд перевёл взгляд на профессора Коэл. – Энн?

– Понятия не имею!

– А какие цифры? Могу я посмотреть? – подала голос Александрова.

– Нет надобности. Я записал их все, – отвечая Боуд выдвинул ящик стола и достав оттуда исписанный листок с двумя рядами цифр, положил его перед собой на стол: – Я даже подсчитал общую сумму. Если их все сложить – получается…что– то около «2040». Если я и ошибаюсь, то совсем немного.

– Не наше число! – раздался голос профессора Коэл.

– Я такого же мнения, – Боуд кивнул головой, соглашаясь с ней. – Скорее всего, нам следует посчитать каждые десять бусинок в отдельности. Если и это не получится, тогда придётся остановиться на каждой из них в отдельности. Прошу вас очень и очень внимательно слушать, – попросил Боуд бросая взгляд на женщин, которые и без того ловили каждое его слово: – если вы заметите закономерность в цифрах…любую, остановите меня сразу. Кроме этих чёток у нас ничего нет. И судя по всему, они имеют определённый смысл. Неизвестный нам смысл. Если я вначале полагал, что они слишком просты, то позже, выслушав Ольгу, я понял насколько всё сложно. Мы должны выделить каждую деталь или разбить всё на отдельные части, иначе нам за всю жизнь не разобраться в смысле появления этого… «Розария». Итак, вы готовы? – Боуд взял в руки листок. Дождавшись кивков, он стал зачитывать данные с Розария: – Итак, начинаем с первой бусинки. Первой следует цифра «27», за ней «48», за ней «55», за ней «60», за ней «17», за ней «98», за ней «88», за ней «78»

, за ней «39», и последняя десятая «43». В итоге у нас получается сумма: «553». Есть мысли по поводу общей суммы или отдельной суммы? – Боуд посмотрел на профессора Коэл. К его удивлению она кивнула в ответ на его вопрос. Боуд не мог поверить в удачу. Он ещё раз переспросил и получил тот же ответ. Правда, прежде профессор Коэл посмотрела на Александрову. Боуд увидел, что и она кивнула, видимо отвечая на немой вопрос.