Текст книги "Ключевые идеи книги: Деспотия и демократия. Всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею. Шарль Монтескье"

Ключевые идеи книги: Деспотия и демократия. Всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею. Шарль Монтескье

Оригинальное название:

De l’esprit des loix

Автор:

Charles Montesquieu

www.smartreading.ru

С любовью из XVII века

Век Просвещения подарил нам способность критически воспринимать мир – без религиозного трепета, предрассудков и невежества. Дал надежду на искоренение тираний и распространение ценностей свободы, справедливости и гуманизма.

Современная демократия обязана своим происхождением великим деятелям XVII века – особенно Шарлю Монтескье. Этот свободолюбивый француз призывал монархов чтить законы, аристократов – следовать принципам чести и любить умеренность, а народ – бороться за свободу, равноправие и благополучие.

Сегодня, спустя три века, эти призывы не теряют актуальности. Ведь пока технический прогресс движется невероятными темпами, прогресс политический в некоторых даже технически продвинутых государствах не сильно опередил классические тирании прошлых веков.

Самые жестокие тирании обычно выступают под флагом законности и справедливости, считал Монтескье. Разглядеть их – дело непростое, но первостепенно важное. И не только для философа, но и для каждого свободного и смелого гражданина. Особенно в XXI веке.

Республика, монархия и деспотия

Государство и власть

Шарль Монтескье описывает три типа государственного устройства. В каждом типе государства власть распределена неравномерно, законы имеют разную силу, а народ – разную степень свободы.

Первый тип – республиканский. Когда власть находится в руках народа, речь идет о демократии и демократической республике.

Если властью обладает лишь часть народа (обычно привилегированная), это называется аристократией и аристократической республикой.

Второй тип – монархический. Власть находится в руках одного человека – государя или монарха, но определяется неизменными законами. Монарх подчиняется принципам государственного управления, а его власть законодательно ограничивается.

Третий тип – деспотический. Власть находится в руках одного человека – деспота, не подчиняется никаким законам и правилам, а определяется исключительно его собственной волей и прихотями.

Любой тип государства может превратиться в деспотию, если:

▶ вся полнота власти будет отдана одному человеку;

▶ государство будет расширяться до размеров империи;

▶ народ утратит право свободного голосования;

▶ войско станет безоговорочно подчиняться монарху и притеснять народ.

Свободное голосование и «тупое спокойствие» народа

В демократии народ в некоторых отношениях является государем, а в некоторых – подданным.

Народ есть сам себе государь, если имеет право голоса и волеизъявления. Поэтому в демократической республике важно определить: кто, как, за что и перед кем голосует. Самый важный закон в демократии – закон об открытом народном голосовании.

Народ, который обладает верховной властью, считает Монтескье, должен самостоятельно делать все, что в состоянии хорошо выполнить. А то, что должен, но не может сам, – с помощью уполномоченных представителей. Они избираются и назначаются народом, становятся должностными лицами государства.

Но народ склонен действовать и по велению страсти. Он может увлечься актером или любым другим известным человеком с большей страстью, чем государственными делами.

Отсутствие у народа честолюбивых стремлений управлять государством – несчастье для республики. Когда народ пребывает в «тупом спокойствии», демократическая республика увядает.

Власть и законы

В аристократической республике государь – это группа знатных лиц. Народ по отношению к ним – подданные, а они для него своего рода монарх. Властвующая группа аристократов издает законы и принуждает народ к их исполнению.

Иногда у аристократии появляется необходимость в сенате, которому она передает часть власти и своих дел. Сенат действует в интересах аристократов. Демократия в такой республике распространяется лишь на аристократическую часть народа. Она – не для всех.

Чрезмерная власть, внезапно предоставленная в республике гражданину, образует монархию и даже больше чем монархию.

Когда в республике власть концентрируется в руках одного гражданина, есть большой риск злоупотребления ею. Ему не противодействуют никакие законы – они просто не были подготовлены для такого обстоятельства.

В обычной монархии власть хоть и принадлежит государю, ее масштабы сдерживаются законами, которые оберегают государственное устройство и определяют принцип правления монарха. А если в государстве нет ничего, кроме изменчивой и капризной воли одного лица, в нем не может быть ничего устойчивого и законного. Оно превращается в деспотическое государство.

Для соблюдения порядков и правил монархия нуждается в учреждениях, охраняющих законы. Такие политические коллегии напоминают монарху и аристократам о существующих законах, если те о них вдруг забывают.

Поэтому в монархии власть следует за законами государства. В деспотии – законы следуют за властью и капризами деспота.

Сластолюбивый деспот и его заместитель

Человек, которому все пять чувств постоянно говорят, что он все, а прочие люди ничто, естественным образом ленив, невежественен, сластолюбив.

В деспотических государствах нет ни основных законов, ни учреждений, их охраняющих. Деспот единолично обладает властью и сам же ее осуществляет. А простой человек – существо, беспрекословно ему повинующееся. У него один удел с животным – инстинкт выживания, подчинение хозяину, постоянный страх наказания.

Но иногда деспот предпочитает не заниматься делами лично в силу своей лени или невежества. Поэтому поручает государственные дела кому-то другому – визирю, наделив его всей полнотой власти. Такой человек действует от лица деспота, реализуя его волю и капризы.

Честность и добродетель (не) в почете

Чтобы поддерживать аристократическое или деспотическое правительство, честность не нужна. В первом случае все определяют желания ограниченной группы лиц – аристократов. Во втором – поднятая рука деспота.

Народное демократическое государство, напротив, для выживания нуждается в дополнительном двигателе – добродетели. Монарху, который считает себя выше законов, добродетель не нужна. А народному избраннику необходима: он должен ответственно подчиняться законам, соблюдение которых требуется от его народа. Иначе лишится народной поддержки и доверия.

Добродетель политиков – опора народного правления. Когда она исчезает, людьми овладевает корыстолюбие, общественная казна становится достоянием частных лиц, а республика – их добычей.

Принципы демократии

Любовь

Любовь к республике и есть любовь к демократии, а любовь к демократии есть любовь к равенству.

Самая главная добродетель – любовь к законам и отечеству. Она требует от каждого гражданина личное благо подчинять общественному и лежит в основе всех других добродетелей. Такая любовь имеет особенную силу в демократиях, где государственное правление вверяется каждому гражданину. Прививается она от отцов к детям.

Любовь к умеренности. В демократическом государстве все должны пользоваться одинаковыми благами. Никто не может иметь больше богатств и удовольствий, чем любой прочий гражданин. Любовь к умеренности ограничивает стремление людей приобретать и накапливать излишнее. А чрезмерное богатство отдельных граждан нарушает принцип равенства.

Любовь к равенству. Все люди не могут быть одинаково полезны государству, но все равно должны стараться приносить пользу. И в этом стремлении нести пользу для своего государства граждане равны. Но и различны между собой по части талантов и удачных стечений обстоятельств. Из равенства перед отечеством следуют различия между гражданами.

В монархиях и деспотических государствах нет места для любви к равенству и для любви к умеренности. Каждый стремится господствовать над каждым. Развращенные роскошью не могут полюбить умеренность. Как и те, кто наблюдает вокруг лишь богатство и нищету: им неведома середина между первым и вторым.

Поэтому для развития любви к равенству и любви к умеренности в демократической республике ее нужно подкреплять законами. Такие законы регулируют распределение богатств и не допускают их сосредоточения в одних руках.

Равенство благ, имеющихся у граждан, лежит в основе умеренности. А умеренность поддерживает равенство благ. Первое – причина и следствие второго, как и наоборот. Если исчезает равенство – уходит и умеренность. Если уходит умеренность – за ней исчезает и равенство.

Дух торговли

В демократических государствах, основанных на торговле, может возникать неравное распределение благ среди граждан. Но при этом их нравы остаются чисты, а любовь к умеренности – неиспорченной.

Дух торговли в демократии ведет за собой дух воздержания, экономности, усердия, благоразумия, порядка и спокойствия. Пока силен этот дух, ничто не угрожает нравам граждан. Поэтому и он должен поддерживаться законами. Они дают бедному гражданину благосостояние, позволяющее ему работать как все прочие граждане. А богатого гражданина ставят в умеренное положение, побуждающее его трудиться наравне с другими.

При хорошей демократии, в которой все должны ограничиваться необходимым, каждый должен приобретать средства к существованию своим трудом, так как никто не может их ему предоставить.

Государственная должность как добродетель

В демократической республике общественная должность – проявление добродетели и самое ценное, что государство доверяет гражданину. Он не может отказаться от этой привилегии. Но такой гражданин должен совмещать общественную должность и военную. Превращать армию в отдельное самостоятельное сословие, независимое от гражданского, опасно.

В демократии человек является солдатом потому, что он гражданин. Берется за оружие только для защиты отечества и его законов. А в монархии военные движимы славой и в меньшей мере – богатством и честью. Поэтому здесь, наоборот, военным не стоит давать гражданских должностей. Недопустимо, чтобы они одновременно располагали доверием народа и силой, позволяющей этим доверием пренебречь.

Равенство равенству рознь

Все граждане равны в республиканских государствах. Равны они и в деспотических государствах. В республике равны, потому что граждане – ее основа и суть. В деспотии равны своей ничтожностью перед деспотом. Отсюда разница в судопроизводстве государств. В деспотии судья и есть закон. В республике судья лишь представитель закона, который не должен отступать от его буквы во вред гражданину.

В деспотиях граждане получают более строгие наказания, потому что основа деспотического правления – страх. В республиках – менее строгие наказания, потому что основа республиканского демократического правления – честь и добродетель. В умеренных государствах от преступлений удерживает любовь к отечеству, стыд и боязнь порицания, а не страх перед волей деспота. Здесь законодатель старается не покарать за преступление, а предупредить его совершение и улучшить нравы граждан.

Жестокость, свобода и стыд

Люди, которые чрезмерно счастливы и которые чрезмерно несчастны, могут быть одинаково жестокими. Кротость и сострадание можно найти лишь в умеренности того и другого – в их смешанном состоянии. Это характерно как для отдельных граждан, так и для целых народов. В государствах Европы тяжесть наказаний за преступления зависит от того, насколько свободна там жизнь. В демократических государствах, где наказания не слишком жестоки, они производят сильное впечатление на граждан. Причем не меньшее, чем жестокие наказания в деспотиях.

Люди привыкают даже к самым жестоким наказаниям и самым суровым законам. Постепенно страх перед ними уменьшается, поэтому деспотические правители постоянно ужесточают кару для своих граждан и распространяют ее на все возможные случаи нарушений.

Монтескье считает, что распущенность произрастает из безнаказанности, а не из слабости наказаний. Природа дала человеку чувство стыда, поэтому самое суровое наказание должно заключаться в публичном позоре и взывать именно к этому чувству, а не к страху перед виселицей.

В деспотии наказание может и не вызывать чувство стыда у человека. Почему? Потому что тирания подвергает наказаниям всех без разбору – и виновных, и невиновных. Зачем стыдиться, если справедливости нет?

Крах демократии, мятежи и сыновья любовь к отечеству

Демократические принципы могут подвергаться увяданию. Это происходит, когда у власти оказываются люди, испорченные властолюбием и алчностью. Сначала они усыпляют бдительность народа, развращая его и потакая ему. Дают народу многое, чтобы потом получить от него еще большее. Самое большее, что в итоге будет отнято у народа, – его свобода.

Так появляются мелкие тираны со всеми пороками тиранов крупных. Вскоре один из них возвышается над остальными. Народ теряет остатки свободы и любые выгоды от своей развращенности. Самые лучшие законы становятся худшими и оборачиваются против блага государства.

Когда правители сами перестают подчиняться законам, граждане пытаются заставить их, прибегая к восстаниям. Кажется, что мятеж против власти мог бы погубить любую республику. Но этого не произойдет, если народ любит свое отечество, как дети любят свою мать. Такая любовь исправляет все, уверен Монтескье.

Размер территории и форма правления

Величие одиночки на развалинах отечества

Республике обширная территория ни к чему. Большая территория – большие богатства. Как следствие – неумеренные желания и необъятный круг общественных забот и дел. Это может погубить государство.

Правитель полагает, будто может стать счастливым и великим, умножив свою территорию. Но вскоре убеждается, что его величие – это величие одиночки на развалинах отечества.

В небольшой республике общее достояние заметнее и ближе к гражданину. Оно не зависит от тысяч соображений и становится доступным каждому. Здесь меньше простора для злоупотреблений, покровительства и кумовства.

В государстве, состоящем из одного города, не удержаться никакому правителю, кроме республиканского. Потому что у деспота будет слишком мало средств для власти и угнетения народа. Народ может в любой момент собраться и восстать против тирании, изгнав тирана.

Если у деспота нет других городов, чтобы спрятаться, его деспотии приходит конец. А если городов много, для народа борьба только начинается.

Большая империя – предпосылка деспотии

Небольшие государства погибают от внешнего врага, а большие – от внутренней язвы.

Монархия должна быть средней величины. Будь она слишком маленькой – стала бы республикой. Будь слишком большой – погрязла бы в распрях между влиятельными государственными лицами, управляющими ее землями.

Эти обеспеченные и могущественные лица, будучи территориально отдалены от монарха, могут перестать ему подчиняться. В итоге империя распадется на отдельные государства. Предотвратить такой распад можно только ничем не ограниченной властью монарха, которая сама по себе есть зло.

Поэтому обширные размеры империи – это предпосылка для деспотического типа правления. Чиновники в отдаленных местах должны быстро и беспрекословно выполнять любые распоряжения деспота. Заставить их это делать можно только страхом. Законы нужно постоянно менять, подстраивая под новые территории и границы.

Держать в повиновении целую империю можно только с помощью войска, готового подавить любое восстание. И отряда особенно преданных воинов, готовых устремиться в любую часть империи, чтобы реализовать волю своего тирана.

Союз демократий – основа безопасности

Любое большое государство – хорошее ли, дурное ли – может погибнуть от внешнего врага или от внутренних болезней. Поэтому люди вынуждены были бы всегда жить под управлением одного человека, если бы не придумали особый государственный строй – федеративную республику.

Она представляет собой объединение нескольких политических организмов, граждане которых обязуются стать гражданами одного более значительного государства. Такое государство может расти и обретать силу для сопротивления внешним врагам, но сохранять внутреннюю неиспорченность.

Если кто-то возжелает захватить полноту власти в таком государстве, остальные ему воспротивятся, используя силы, независимые от него и его сторонников. Одни члены федерации могут благотворно влиять на других, исправляя их пороки и пресекая злоупотребления. Именно так республики защищают друг друга, объединяясь в федерации и союзы. А деспотические государства ради той же цели отделяются и изолируются от других государств.

Разделение властей

Слияние властей – путь к произволу

Всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела.

Политическая свобода возможна лишь там, где нет злоупотреблений властью. Но даже умеренные государства не застрахованы от этого. Чтобы избежать злоупотреблений, различные власти в государстве должны сдерживать друг друга.

Есть три рода власти: законодательная, исполнительная и судебная. Если первая и вторая соединены в одном лице или учреждении – свободы нет. Ее нет и тогда, когда судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной. Если судья одновременно законодатель и каратель, свобода граждан оказывается во власти произвола. Деспотизм начинается там, где все три формы власти объединяются в одних руках.

Свобода – в самоуправлении

В свободном государстве у каждого человека есть свобода управлять собой. Поэтому законодательная власть здесь должна принадлежать каждому гражданину – народу. В крупных государствах это сложно, в малых сулит дополнительные неудобства. Поэтому народ реализует законодательную волю через своих представителей. Представительное собрание создает законы и наблюдает за тем, хорошо ли они исполняются. Исполнительная власть принимает участие в этом процессе своим правом отмены решений. Право монарха – не издавать законы, а отменять их.

Чтобы он не мог вмешаться в принятие законов с помощью войска, военные должны быть солидарны с народом. Законодательная власть должна иметь возможность в любой момент распустить государственное войско.

Преступники имеют право

Судебную власть следует давать людям, которые привлекаются из народа для создания суда и действуют по соответствующему закону. Судимые лица должны страшиться не высокопоставленного судьи, а самого судебного процесса.

В таком процессе:

▶ преступник может иметь право избирать судей или давать им отвод;

▶ судьи должны быть одного общественного положения с подсудимым;

▶ в приговорах должны быть неизменность и строгое соответствие закону;

▶ частное мнение судьи не должно мешать этому соответствию.

Законы и обычаи народа

Лучше всего мы делаем то, что делаем свободно и в согласии с нашим природным гением.

Характер народа – смесь добродетелей и пороков, качеств хороших и не очень. Удачные смешения качеств побуждают народ нести добро, преобладание пороков – источник зла.

Каждый народ имеет свой индивидуальный дух. И законы должны соотноситься с этим духом. Чем чаще народы общаются, тем легче они меняют свои обычаи. Такое общение возбуждает у народов жажду перемен. Деспотические государства не терпят изменения обычаев и нравов, потому что они заменяют здесь законы. Разрушатся обычаи и нравы – разрушится сама империя. В государствах, где господствует не тиран, а свобода во всех сословиях, обычаи приближаются к законам и меньше нарушаются даже высшими должностными лицами.

В чем различия между законами и нравами?

Законы издаются учреждениями, а нравы внушаются и зависят от общего духа народа. Извращать общий дух народа так же опасно, как менять или уничтожать законодательные учреждения.

▶ Законы – точно определенные и установленные законодателем правила. А нравы и обычаи устанавливаются народом как единым целым.

▶ Законы определяют действия и поступки гражданина, а обычаи и нравы – действия человека. Законы регулируют внешнее поведение, а нравы и обычаи – внутреннее.

▶ С помощью законов можно менять нравы и обычаи, но это путь к тирании. Лучше менять одни нравы и обычаи через внедрение новых нравов и обычаев.

▶ Народы очень привязаны к своим обычаям и, лишаясь их насильственным путем, становятся несчастными. Хочешь изменить нравы – побуди народ к тому, чтобы он сам это сделал. Лучшее средство изменить нравы – благие примеры.

Петр I мог без суровых законов изменить нравы и обычаи русского народа, но употребил для этого насилие. А было бы достаточно внушить народу новые нравы и другие обычаи. Этот государь был слишком дурного мнения о своем народе и полагал, что ничем, кроме как насилием, нельзя изменить его дух.

Ради свободы слова народ готов на жертвы

Обычаи рабского народа составляют часть его рабства, обычаи свободного народа составляют часть его свободы.

Чтобы использовать свободу, каждый должен говорить то, что думает. Чтобы сохранить свободу, каждый должен продолжать говорить то, что думает. Свободный гражданин может писать и говорить все, что не запрещено прямым постановлением закона.

В таком государстве безразлично, хорошо или дурно рассуждают люди. Важно лишь то, что они имеют право говорить: это рождает свободу, которая защищает государство от дурных последствий любых рассуждений.

Ради такой свободы народ может жертвовать своими благами и испытывать тяготы с легкостью и воодушевлением, если знает, что эти жертвы и тяготы – ради защиты и поддержания свободы, ради сохранения своего государства свободным.

В деспотии, напротив, под запретом и дурные рассуждения, и хорошие. Запрещено любое свободное рассуждение, так как тирания подрывается самой возможностью и правом гражданина рассуждать.