Текст книги "Одинокие идеи. Сможет ли Россия конкурировать в сфере инноваций и технологий. Лорен Грэхэм. Саммари"

Smart Reading
Одинокие идеи. Сможет ли Россия конкурировать в сфере инноваций и технологий. Лорен Грэхэм. Саммари

Оригинальное название:

Lonely Ideas. Can Russia compete?

Автор:

Loren Graham

www.smartreading.ru

Русское одиночество… идей

Эта книга про нас с вами, но адресована она не нам, читающим ее на русском языке. Автор-американец обращается в первую очередь к своим соотечественникам; отсюда постоянные сравнения с опытом и реалиями США, которые во многих случаях принимаются за эталон.

Тем не менее (а может быть, даже и тем более) для нас интересно и важно мнение автора – не просто квалифицированного наблюдателя, которому со стороны многое виднее, но и в некотором роде человека, формирующего мнение американского общества о нашей стране.

Что-то может показаться обидным, хотя Лорен Грэхэм пишет о России и русских с несомненным уважением и симпатией, что-то покажется тривиальным, против чего-то захочется возразить. В любом случае к предостережениям известного исследователя советской науки стоит по крайней мере прислушаться.

На примере нескольких историй достижений и провалов в развитии российских технологий в царское и советское время Лорен Грэхэм выявляет постоянные факторы, раз за разом приводящие к технической отсталости в разных областях:

▶ неумение или нежелание изобретателей заниматься коммерческим применением своих изобретений;

▶ негативное отношение правительства и общества к частной предпринимательской инициативе;

▶ отсутствие адекватной защиты интеллектуальной собственности;

▶ волюнтаристские действия правительства, ставящего идеологические соображения выше экономической целесообразности;

▶ коррупция.

Все это вместе приводит к тому, что Грэхэм называет «одиночеством идей»: превосходные идеи российских ученых и изобретателей не находят на родине ни общественной поддержки, ни правовой защиты, ни инвестиций, чтобы превратиться в коммерческий продукт, успешно конкурировать на рынке и стать полноценными инновациями.

На заданный в названии книги вопрос: «С может ли Россия конкурировать?» – автор в 2013 году отвечал со сдержанным оптимизмом, предупреждая о многочисленных трудностях. Его рецепту «стать западным демократическим государством», как мы уже знаем, Россия не следовала и не планирует следовать. Но уроки истории сохраняют свою ценность.

Первопроходцы, но не предприниматели

В Советском Союзе настаивали на советском или русском приоритете в отношении многих важных изобретений – паровоза, электро-лампочки, радио, аэроплана, транзистора, лазера и т. д. О приоритете говорить, пожалуй, некорректно, но русские, несомненно, были первопроходцами в этих технических разработках.

Почему же сейчас, за исключением космической отрасли, производства вооружений и нескольких программных продуктов, российские предприятия не производят высокотехнологичную продукцию мирового класса?

Ответ на этот вопрос – в названии книги. Lonely ideas, «Одинокие идеи»: уже три века в России вновь и вновь появляются прекрасные технические идеи, но при этом никак не получается извлекать из них выгоду.

В отличие от, например, музыки, литературы или математики, для развития высоких технологий недостаточно хорошего образования и финансирования, которое просто давало бы творцу возможность работать. Для получения прибыли на конкурентных международных рынках нужно хотеть и уметь коммерциализировать свои изобретения, а здесь русские отстают.

Чтобы изобретатель, выдвинувший потенциально прибыльную идею, мог достичь успеха, должно соединиться несколько важных факторов:

▶ положительное отношение общества к созданию и практическому применению новшеств;

▶ экономическая система, способствующая инвестициям;

▶ правовая защита интеллектуальной собственности и вознаграждения, получаемого изобретателем;

▶ политическая система, не опасающаяся технических новшеств и успешных деловых людей, а поддерживающая их;

▶ обуздание бюрократии и коррупции.

Во многих западных странах развитие техники шло поступательно, а теперь вышло на плато в связи с появлением новых участников в Азии и других частях света. В Китае после выдающихся достижений многовековой давности последовала «яма» отставания в период господства западного империализма, а в последнее время наблюдается резкий подъем. Российская же траектория за последние три столетия – это зубчатая линия; развитие происходит рывками, и вслед за достигнутым высоким уровнем вновь и вновь следуют периоды технического отставания. Сейчас развитие техники в России практически остановилось, и экономика опирается на природные ресурсы.

Эта книга – попытка ответить на вопрос, почему так происходит. Она основана не только на изучении источников, но и на многолетнем опыте автора, который начиная с 1960-х годов подолгу жил в России, посещал многие российские университеты, НИИ и промышленные предприятия, лично общался с тысячами российских ученых и инженеров.

Часть 1. Почему после трех столетий попыток Россия так и не смогла модернизироваться

Характерную картину технологических рывков, за которыми следует отставание, можно проследить в разных технических областях.

Военная промышленность

Еще с XVII века, даже до Петра I, для налаживания производства вооружений власти неоднократно приглашали специалистов из-за рубежа. Какое-то время все работало на уровне лучших мировых стандартов соответствующей эпохи, но потом под влиянием социальной и экономической отсталости общества производство постепенно приходило в упадок.

В 1826 году, на заре царствования Николая I, тульские оружейные заводы были в числе лучших в мире и по объемам производства, и по оборудованию, и по техническому уровню продукции. Но в последующие десятилетия на зарубежных заводах появилось много новшеств, а на российских аналогичного обновления не происходило, поскольку не было соответствующего указания сверху.

В результате в Крымской войне 1853–1856 годов стрелковое оружие российской армии по большинству параметров катастрофически проигрывало английскому и французскому.

Когда в 1826 году Николай I посетил Тулу, там имелось передовое для своего времени оборудование. Царю рассказали, что завод уже производит оружие со стандартными взаимозаменяемыми частями: это дает важные преимущества при необходимости срочного ремонта в полевых условиях. Была устроена демонстрация: царь выбрал наугад несколько ружей, их разобрали, части перемешали и потом ружья собрали заново.

Что было в Туле в 1826 году на самом деле, сейчас уже вряд ли можно сказать точно. Считается, что настоящая взаимозаменяемость частей была достигнута только в 1840-х годах на американских оружейных заводах в Новой Англии. Вполне вероятно, что царя тогда ввели в заблуждение – из множества ружей (в заводских арсеналах хранилось более 50 тысяч единиц!) предварительно отобрали и подготовили для демонстрации нужное количество. Историки техники изучили сохранившиеся пистолеты и ружья, изготовленные в России с 1812 по 1839 год, и обнаружили на многих деталях следы ручной подгонки с помощью напильника. Некоторые детали оказались даже пронумерованы, что было бы излишне в случае взаимозаменяемости. Американские оружейники в то время тоже нумеровали свои детали, которые подгонялись для конкретного ружья или пистолета.

Самыми уважаемыми и хорошо оплачиваемыми мастерами на Тульском оружейном заводе были не работники основного производства, а те, кто делал богато украшенные ружья и пистолеты. Они считали себя уже не рабочими, а художниками; некоторые из них стали знамениты, как, например, Петр Гольтяков, официальный поставщик оружия для великих князей Николая и Михаила. Ружья и пистолеты работы Гольтякова, настоящие произведения искусства, предназначались, конечно, не для пехотных полков – это было подарочное, коллекционное оружие. Лучшие образцы российских ружей и пистолетов были превосходного качества, но в среднем качество было очень низким.

Сэмюэл Кольт в Соединенных Штатах делал ставку на машинное производство, и оружие на его заводе собирали из действительно взаимозаменяемых деталей. В России подобного производства в середине XIX века еще не было. Не внедрялись и новые образцы оружия для массового применения – большая часть ружей на вооружении русской армии в начале 1850-х годов были гладкоствольными.

Модернизация в России происходила только тогда, когда царское правительство уже не могло не заметить случившегося провала и приказывало провести реформы. Тут уместно вспомнить о царском визите на завод в 1826 году – если императору уже доложили о достигнутом успехе, то при его автократическом стиле управления больше не было оснований продолжать работу по налаживанию производства из взаимозаменяемых деталей.

Упадок оружейного производства долгое время оставался незамеченным, поскольку Россия в течение трех десятков лет не сталкивалась с хорошо вооруженными противниками.

В итоге Крымская война показала неоспоримое превосходство британских и французских винтовок над русскими ружьями – а ведь за несколько десятилетий до этого русское стрелковое оружие не уступало вооружению никого из тогдашних противников.

Та же история повторялась и при царях, и при Сталине, и при Брежневе, и повторяется в постсоветской России. В настоящее время единственная отрасль экономики, в которой Россия сохраняет лидерство, – это добыча нефти и газа, но даже и здесь страна не успевает за новыми технологиями добычи, появившимися в других странах. Уместно вспомнить, что русские в свое время разработали технологию гидроразрыва, но не развили ее дальше.

Может ли Россия выйти из этого порочного круга? В принципе это возможно, но на практике чрезвычайно трудно.

Показательный пример – знаменитый автомат Калашникова АК-47, самый простой, надежный, прочный и недорогой автомат в истории. В экономическом отношении Россия очень мало получила от этого несомненного технического достижения. Большая часть АК-47 в мире производится не в России; это копии, за которые Россия не получает никакой платы. В конце 2012 года около 80 % скромного российского экспорта автоматов Калашникова покупали коллекционеры в Соединенных Штатах.

Сам Михаил Калашников на производстве своего автомата не разбогател – хотя, надо сказать, получил Сталинскую премию и широкое признание.

Для Ижевского завода производство АК-47 тоже не стало источником средств для дальнейших инноваций – даже патент на автомат был оформлен только в 1999 году, спустя более полувека после начала его выпуска!

Железные дороги

История создателей паровозов – англичанина Джорджа Стефенсона и русских Ефима и Мирона Черепановых – хорошо иллюстрирует разницу условий, в которых приходилось работать изобретателям. Они были современниками и даже встречались – младший Черепанов, Мирон, в 1833 году побывал в Ньюкасле на фабрике Стефенсона. За четыре года до этого Стефенсон представил публике свой паровоз «Ракета» мощностью в 20 лошадиных сил. На следующий год после поездки в Ньюкасл Мирон Черепанов вместе со своим отцом Ефимом построил и успешно испытал свой первый паровоз мощностью в 30 лошадиных сил, а еще через год – более мощный образец в 46 лошадиных сил.

И Черепановы, и Джордж Стефенсон были замечательными изобретателями и строили передовые для своего времени паровые машины. Но в историю техники как отец железных дорог вошел Стефенсон. Он получил патенты на свои паровозы, нашел инвесторов и смог учредить собственную фирму. Его паровые машины стали коммерческим продуктом, они использовались для откачки воды из шахт, а паровозы возили руду на металлургические заводы и пассажиров по новой железной дороге между Ливерпулем и Манчестером.

Черепановы же были крепостными Демидовых, владельцев уральских рудников и заводов. Даже если бы в России тогда существовала патентная система, любые изобретения крепостных принадлежали бы их хозяевам. Да и созданные Черепановыми паровозы хозяев не слишком заинтересовали. Мирона Черепанова посылали в Англию вовсе не ради паровозов – он должен был выяснить, почему Англия сократила закупки железа в России. Демидовым на их заводах паровозы и паровые машины были не особенно нужны; труд крепостных на тот момент обходился дешевле, так что никакого дальнейшего развития работа Черепановых не получила.