Текст книги "Тени"

Магнеа Й. Махтиасдоттир
Тени

Все время светит солнце, все время эта свежесть в воздухе прямо как будто каждый день – первый, по ночам когда мы спим боги моют мир и доводят его до такого блеска что он как зеркало отражает рассвет, порой они расстилают по земле покрывало, тогда солнце танцует на белых мохнатых валунах и играет с тысячами драгоценных камней, свет слепит и до слез режет глаза, порой мы надеемся достать драгоценные камни и сберечь их свет в ладонях но они убегают от нас. мы не в силах поймать сияние, порой земля покрывается белизной… это снег, когда идет первый снег мы выбегаем из дома и гоняемся за мягкими белыми хлопьями, и так же как драгоценные камни не можем поймать пх но это все равно, мы смеемся и набираем полные пригоршни снега и смотрим как он тает в ладонях, снег это вода, если мы долго играем с ним то становимся мокрыми и холодными, и тогда возвращаемся обратно в дом.

дом у нас красивый, он небольшой зато раскрашен в чистые веселые цвета, мы прекрасно чувствуем себя в нашем доме и любим все что в нем есть, в доме мы постоянно обнаруживаем что-нибудь новое, однажды нашли в ящике стола три красивых камня, один был маленький и красный и треугольный, другой еще меньше… белый с темными пятнами, третий черный и большой и круглый, он блестел, они сказали нам так много, а когда-то мы нашли пакетик с фотографиями людей, забавно было рассматривать фотографии…в нашем доме хорошо пахнет, запах чистого белья и цветов и свежевыпеченного хлеба, мы печем хлеб сами, это очень здорово, иногда хлеб бледный а иногда поджаристый но всегда на нем получается золотистая корочка хрустящая и вкусная, вкусный хлеб.

мы – это муж и я, мы всегда здесь жили, всегда были вдвоем, мы вместе, мы здесь.

по утрам нас будит птичье пение, здесь много птиц некоторые птицы большие а другие маленькие, они самых разных цветов, коричневые серые черные белые пестрые, маленькие птицы красиво поют, их песни радуют меня, когда я их слушаю меня тоже тянет петь, большие птицы не поют, они кричат и крики у них резкие и безобразные но зато они красиво летают, я часто слежу за полетом больших птиц, он вызывает томление в моей груди, тогда у меня словно сжимается сердце, я не знаю по чему я тоскую… не знаю чего мне не хватает, иногда меня охватывает страх перед большими птицами и самой собой, пение маленьких птиц не пробуждает во мне ни страха ни тоски, маленькие птицы мне больше нравятся чем большие.

ночью мне приснился сон. во сне я плакала а когда проснулась то вздрагивала от рыданий и лицо было влажным от слез, я не запомнила сна. однако знала что уже побывала там. и очень испугалась, муж сказал мне что бояться нечего, он лежал рядом со мной когда я проснулась и его теплое тело было рядом с моим, он смеялся над моими страхами и прижимал меня к себе, так мы долго лежали и смотрели в ночь, потом он опять уснул. я заснуть не могла, все еще боялась, я не хочу опять попасть туда, не хочу.

день тянется долго-долго до самой ночи, свет его белый а сам он золотой и воздух напоен ароматом.

сегодня я заблудилась, я была одна и летала как большие птицы, но я не птица, в воздухе я сбилась с пути а когда сориентировалась то уже была там, если бы я не летала этого никогда бы не произошло, если бы я не была одна. но я была одна и летала, где мой муж? мне страшно.

…их лица вокруг меня и пристальные взгляды, гигантские лица все росли и росли и губы кривились в злобной ухмылке и механически выплевывали слова и вопросы точно пулемет и слова эти врезались в мою плоть и вспарывали мое тело и боль пронзала мне сердце и подчиняла меня своей власти и я истекала кровью и пыталась спрятать лицо тело и глаза чтобы они не смогли ослепить меня и я съежилась и застонала но стон так и не вышел из меня и я закричала на них и просила их уйти и оставить меня в покое… и звала мужа но он не приходил, были только они. они с пустыми глазами и ухмыляющимися ртами и они унеслись со мной прочь и заперли меня внутри…

они здесь все. отец в чисто выстиранном белом халате объятый неясным облаком запаха лекарств и трубочного дыма, у него седые волосы стального оттенка и очки и это неглупый и терпеливый человек, его приятель тоже всегда в маленьком потрепанном халатике, на нем часто недостает пуговиц и иногда халат не застегнут и на ходу развевается словно крылья, оп молодой интеллигентный и постоянно спешит, третий – врач, он средних лет и начинает лысеть и не терпит вздора, у него на это нет времени, он прежде всего врач, может быть в глубине души он человечен, но скрывает это от самого себя и от окружающих, мне дают какие-то пилюли чтобы отучить меня от наркотиков, сейчас я больше всего говорю с отцом, мне хорошо с ним но я его не понимаю, он тоже не понимает меня но я думаю ему хорошо со мной, мне хорошо со всем и со всеми, здесь холодно но мне это как-то безразлично, мне хорошо, почему?

я рисую картинки на белых листах, у меня есть карандаши и краски и тушь и ручка и все что нужно, иногда я не рисую ничего особенного просто любуюсь сочными красками на бумаге, а иногда рисую что-нибудь специально, часто кошек и цветы, эти картинки мне не хочется раскрашивать, отцу мои рисунки кажутся достойными внимания, он пристально рассматривает их и выспрашивает у меня что как и почему, еще ему хочется знать о чем я думала рисуя их. в большинстве случаев я не могу ответить.

иногда я говорю ему что не знаю и оп расспрашивает меня с еще большим усердием, чтобы успокоить его я обычно выдумываю какую-нибудь историю, тогда он остается доволен, отец расспрашивает также о моих родителях и родственниках но я не помню никого кроме моего мужа может быть у меня никогда никого и не было кроме мужа, я говорю об этом отцу но он только огорчается и я поспешно добавляю что это конечно же неверно, он часто расстраивается если я говорю ему все как есть, мне больно что он принимает все так близко к сердцу, я пытаюсь говорить ему то что он больше всего хочет слышать, он часто записывает наши разговоры на магнитофон, я стесняюсь магнитофона, он такой большой и на нем так много кнопок, я могу разговаривать с отцом но мне трудно говорить при магнитофоне, однажды они говорили со мной все вместе отец его приятель и доктор, тогда женщины сказали что у меня очень необычный случай, они часто говорят обо мне словно меня нет в комнате, это неприятно но так они говорят обо всех, странно быть необычным случаем, во мне появилось столько нового с тех пор как я оказалась здесь, раньше я была лишь самой собой, все это так странно.

большинство женщин одеты в белые халаты, они раздают таблетки, некоторые в голубых халатах, эти таблеток не раздают, они как-то называются эти женщины но я не помню как. я сейчас так мало помню, у женщин нет времени разговаривать, они все время спешат, для разговоров здесь специальные люди, как они называются я тоже не помню, я ни с кем не общаюсь, я все время чувствую себя такой усталой, когда я устаю мне не хочется разговаривать.

я тоскую по мужу, я больше не существую и только он может вернуть меня к действительности, где он?

сегодня меня навещали, сначала я обрадовалась так как подумала что наконец пришел мой муж но это был не он. это был какой-то другой мужчина в сером костюме, очень элегантный будто его только что отутюжили, у этого человека не было ни лица, ни маски, его лицо было без всякого выражения, лица не было.

– откуда ты взяла наркотики?

– какие наркотики?

– тебе лучше знать.

– нет.

– голубушка не надо со мной хитрить, я уже тысячу раз все это слышал, где ты это достала?

– что?

– ЛСД.

– какое ЛСД?

– ты сама хорошо знаешь.

– нет.

– зачем упрямиться? он уже признался, нам нужно лишь подтверждение, где ты взяла это вещество?

– какое вещество?

пять часов прошло а я так и не знаю о чем он говорил, наконец появился врач, он был рассержен и сказал что мне нужно отдыхать, он прогнал прочь серый костюм, к моей постели подошла женщина и дала мне таблетку, я чувствовала себя очень усталой но сразу заснуть не могла, кто признался? в чем? он имел в виду моего мужа? почему он сам не пришел? где он? мне следовало бы спросить о нем. почему я этого не сделала? почему я такая нерешительная?

завтра меня выпустят отсюда, они сказали мне об этом сегодня.

Тяжелое и серое дождливое небо нависло над городом. Воздух набух от воды, и дышать трудно. Час пик, но в центре города мало народу. Никто не рискует выйти на улицу, разве что по крайней необходимости. Люди перебегают от дома к дому, от магазинов к учреждениям и торопятся поскорее закончить свои дела. Потом они садятся в автомобили и уезжают. Те, у кого нет автомобилей, совсем мокрые, околачиваются на остановках в ожидании автобуса. Все спешат укрыться от непогоды.

На Ручейной останавливается автобус, из него высыпают люди. Другие ждут, чтобы войти. В образовавшейся сутолоке мечется молодая девушка в синей куртке. Обеими руками она прижимает к груди пластиковый мешок. Кажется, это единственное, что у нее есть в этом мире. Никто не обращает на нее внимания. Ее швыряет взад-вперед в этой давке, как щепку в штормовом море. Наконец ей удается пробиться к скамейке и сесть. Она долго сидит и смотрит прямо перед собой. Смотрит на людей, на подъезжающие автобусы, на автомобили. Глаза ее видят все, но сама она этого не воспринимает.

Внезапно опять начинается дождь. С диким шумом обрушивается вниз и льет как из ведра, стекает с волос, с одежды, с автомобилей и крыш домов. Люди устремляются к первым попавшимся укрытиям. Теснятся в переполненных кафе, подъездах, магазинчиках и смотрят па дождь. Смотрят на воду, которая собирается в каждой впадине, струится по тротуарам, тяжелые волны несутся к стокам, подхватывая на пути клочки бумаги и прочий мусор. Наконец решетки с гулом всасывают все это в себя, В Рейкьявике всемирный потоп.

Девушка в синей куртке все еще сидит на скамейке. Она растворилась в дожде и сером дне. Стала дождем и больше не существует.